Проданная Истинная. Месть по-драконьи

15. Игра в гляделки

Самым смешным в этой ситуации было только одно — я заперла себя внутри комнаты наедине с Анваром. Рунный круг оказался очень рунным… то есть, сильным. Слишком сильным.

Его не смогли разомкнуть ни вернувшаяся Милене, ни Ворош, ни Кастор, ни даже Лале, которая выла под дверью раненным драконом.

— Пусти, пусти, пусти… Пусти! — сладкий шепот сменялся звериным воем.

— Студентка Анте, сейчас же откройте! — это уже Кастор. — Вы нарушаете все мыслимые и немыслимые уставы Академии! Пустите нас сейчас же, и я ограничусь выговором в личном деле!

Я бы с радостью пустила сюда кого угодно, но дверь сделалась просто бронебойная.

— Прекратите пугать мою подопечную, нир Шиин. Беспокоиться совершенно не о чем.

Я сидела прямо на полу, опираясь спиной на дверь и вслушиваясь в тихие скрипы, шаги, приглушенные плотным деревом голоса. Тонкий драконий слух улавливал даже дыхание.

— Как мы можем не беспокоиться? — грубоватый низкий голос Вороша. — Ваша девица отправила нас по делам, а после заперлась наедине с владетелем. Кто знает, не куплена ли и она императрицей?

— Это очень серьезное обвинение, нир Ворош. Уж не обвиняете ли вы Ее Величество в покушении на владетеля Сопределья?

Что императрица извела всех внебрачных сыновей покойного императора не было секретом даже для меня, далекой от имперской резни. В живых осталось лишь двое: нынешний император Теофас и погодок Анвар от первой любимой наяры почившего императора.

Возможно, что и яд Арахны ему скормили по приказу императрицы, но заявить об этом вслух было немыслимо!

Смысла сидеть на полу и слушать угрозы не было, поэтому я перебралась обратно в кресло. Все равно они до меня не доберутся в ближайшие несколько… дней. Милене сказала, что эффект продлится неделю.

Во всей этой ситуации был только один плюс, да и тот без сознания.

— Ну и живучая же ты сволочь, Анвар нир Фалаш, — сказала я задумчиво, промокнув с его лба испарину.

Анвару на глазах становилось лучше. Ушла восковая бледность, болезненные складки у рта, на губах наметился розовый окрас. Сон стал спокойнее. Его дракон напился магии, и мягко ворочался в груди едва ощутимый моей драконицей.

У меня было неприятное чувство, что они переговариваются на своем неведомом языке за моей спиной. Но стоило мне позвать свою драконицу, как та затихала и прикидывалась ветошью. Предательница. Живет во мне, а болтает с животиной очаровательного убийцы. Моего убийцы.

В стену аккуратно постучали.

— Вейра Анте, вейра Анте, вы меня слышите?

Я обернулась, невольно усмехнувшись. Вежливые какие. Полчаса назад ломились, как баллистические ракеты, и называли меня «проклятой вейкой». Все, кроме Лале. Та называла меня «драконьей бабочкой», и я подозревала, что это далеко не комплимент, тем более что ниры за дверью хмуро молчали, пока она орала.

— Слышу.

Ну а что теперь церемониться? Положение у меня хуже не придумаешь. Резала владыче, накапала на него темной магией, налила кровь в руны, да еще и заперлась наедине с его бессознательным телом. Если он не выживет, я умру раньше, чем дверь откроется.

— Отыщи в центре круга руну «замок» и сотри у нее два миллиметра от левой палочки, — раздался четкий приказ моей ниры.

Я даже выпрямилась от проснувшейся надежды. Неужели я смогу, наконец, открыть эту дверь чертову? Может, меня даже не казнят.

Тут же сползла к полу и, отыскав руну, чуть-чуть подтерла левый уголок.

Дверь тут же приоткрылась. Несильно, сантиметров на десять, и первым, что я увидела, было лицо Лале. Белое в синеву, запавшие глаза лихорадочно блестят, волосы слиплись в беспорядочный ком, даже платье выглядит так, словно она в нем по полу каталась.

— Пусти, пусти, пусти… — тут же зашипела она, почти втиснулась в эту десятисантиметровую щель, руки протянула, как ее дернуло обратно.

Нир Ворош, поднял ее за шкирку, как котенка, и перекинул на руки одному из дракониров. От ужаса у меня колени подогнулись и я, неловко качнувшись, сползла по стене. Я себя даже не осуждала. Умертвие выглядит лучше, чем Лале.

— Пусти, пусти к Истинному, — она билась в чужих руках, похожая на белую рыбину.

Меня морозом по коже продрало. Если такова связь Истинных, то нет, спасибо, унесите. А я-то метку на себе искала, слез пролила целая ведро, так мечтала заполучить чужого Истинного.

— Ему стало лучше.

С трудом перевела взгляд на Вороша и с опозданием кивнула. Он подал мне руку, а едва я вложила пальцы в его ладонь, легко вздернул вверх, будто пушинку. Во силища медвежья. Да и я тоже хороша, раскисла, как мякиш в молоке, собственной сестры испугалась.

— А ну-ка в стороны, — звучно потребовала Милене. — Мы можем открывать дверь лишь дважды в сутки минут на пять, поэтому не губите это время впустую. Анте!

Я тут же вытянулась в струнку.

— Держи.

Мне передали: лекарство с кровью Истинной, инструкцию по применению, набор лекарственных камней, стопку полотенец, одеяло, подушку, бутерброды, зачарованный чайник и сто напутствий, не имеющих никакой практической пользы.

Моя миссия была проста. Следить за состоянием Анвара, давать по часам лекарство и ставить магические камни, поддерживающие его жизнедеятельность. Ну а мне придется вести неприхотливый и походный образ жизни.

— Дверь будет открываться только раз в день, сама понимаешь, — нира потрепала меня по волосам, как непослушного ребенка, и закрыла дверь.

Я понимала. Один раз в день, чтобы пополнить запас лекарств и еды, а второй раз — экстренный. Его мы используем только если случится что-то слишком серьезное.

Со вздохом поправила руну и потащилась в кукольную ванную, примыкающую в спаленке, попутно поблагодарив всех известных богов за то, что ванная есть и что я в нее вмещаюсь. Умывшись, смочив полотенца и набрав чайник, вернулась в комнату и взялась за дело.

Обтерла Анвара по мере сил, стащила с него остатки и без того разорванного камзола и рубахой и сапоги, а в точках магических узлов поставила лечебные камни. Очень осторожно, чтобы не дай небо, не коснуться теплой кожи.

Бутылек с лекарством… следовало вливать по глотку трижды в день. Знать бы как. Он тут вообще-то без сознания лежит.

С тоской взглянув на маленькие часики на приоконном столе, я кое-как приподняла Анвара, пристроив его на две подушки. Подрагивающими руками, обняла его за плечи, чувствуя, насколько он живой, теплый, близкий. Надавила краем бутылька на губы.

Сердце грохотало в ушах.

А после Анвар открыл глаза.

Глаза черные, как королевские сливы из Ильвы, а взгляд пустой, расфокусированный. «Слабачка, — подумала я с бессильной злобой. — Не пялься, а делом занимайся». Стиснула зубы и наклонила бутылек к Анвару. Он дернулся, пытаясь отвернуться, но я оказалась сильнее, взяв его в драконий захват и буквально принудив сделать глоток.

Анвара выгнуло в линию, глаза закатились, а изо рта хлынула кровь. От ужаса выронила лекарство, и то разлетелось рубиновыми каплями по полу. Я метнулась к столику за полотенцем, потом опомнилась и схватила один из магических камней, пытаясь закрепить его в ямке ключицы. Но Анвара так корежило, что пришлось запрыгнуть на него сверху, чтобы обездвижить.

— Да спокойнее же ты, — зашипела ему в лицо. — Это лекарство!

Правда, ты от него кровью блюешь, но… Может, так и должно быть?

Надо бы на помощь позвать, но я дорисовала руны «слух» и «замок», и чтобы их активировать надо вновь затереть им хвостики. Вот только как? Я герцога держу.

Секунда колебаний стоила мне свободы.

Мир резко перевернулся.

На миг потеряла ориентацию, а потом обнаружила себя лежащей на пропитанной потом и кровью койке, а Анвар нависал сверху, уставившись своими инопланетными глазами. Рванулась из хватки, но меня словно в вольфрам закатало. Пальцем не шевельнуть.

Моя драконица глухо заворочалась, рыкнула, в груди засаднило от смятения. Такие эмоции мне совсем не нравились.

— Пусти, — сказала жестко.

Обычно драконы реагируют на приказной тон, но голос у меня сорвался и вместо приказа вышло какое-то мяуканье. Пусти, мол, меня, владыче… А я ведь далеко не слабая драконица. Даже без полноценной инициации с партнером, я самая сильная на курсе, и на боевке большинство дракониров мордой в песок закопаю.

Попыталась приподняться снова, на этот раз используя герцога, как опору: без стеснения обхватила его ногами, напрягла каждую мышцу в рывке. Не удалось. С таким же успехом я могла бы напрыгивать на гранитный памятник.

Взгляд Анвара сделался сосредоточенным, пристальным. Он задумчиво разглядывал мое лицо. Вот так: на расстоянии вдоха, глаза в глаза, без улыбки… Такая опасна, острая близость. А после Анвар коротким жестом вытер окровавленный рот и впился поцелуем в мои губы.

Что… происходит? Оцепенев от его напора, несколько секунд послушно подчинялась. Мысли хаотично прыгали в голове, но среди них не было ни одной, хоть сколько-нибудь полезной.

Темнота, жар, нежность, пугающая слабость перед этим мужчиной. Потребовалась вся сила воли, чтобы скинуть морок и ринуться в борьбу — выбиться, выбраться из стальных рук. Прокусила ему губу, но Анвар даже не почувствовал, все также сдавливая меня в каменном объятии, он пил с моих губ… магию.

Вот только магии не становилось меньше.

Она танцевала внутри, словно стремясь выманить за собой магию герцога. И чем больше я сопротивлялась, тем откровеннее и жарче она горела. Компенсировала холодность своей хозяйки.

Следующий мой поступок я буду вспоминать с чувством глубокого стыда до самой пенсии. Если доживу. Бесстыдно обхватив Анвара ногами за пояс, я жарко ответила на поцелуй, позволяя сплестись нашим магиям, а после, уловив нежный отклик, неожиданно легко перевернула его.

К моему удивлению, Анвар… спал. Эта скотина заснула прямо во время поцелуя, обожравшись магией!

Дрожа от ярости, выбралась из постели и помчалась в ванную, смывать с себя позор и безобразие. Стыд за то, что понравилось. К тому моменту, как я вернулась, запал уже поутих. Я ювелирно протерла разлитое лекарство, мягко обегая руны, а пустой бутылек вернула на стол. Стирать «слух» тоже не стала. Что я скажу драконам по ту сторону стены? Что лекарство разлила?

Да кто мне поверит?

Вон их ненаглядный герцог, спит как ангел. Даже щеки зарозовели. А про лекарство я вру. Влила ему в рот до последней капельки, а теперь набиваю себе цену, рассказывая, что спасла его магией.

Самое дурацкое, что я даже возразить им не смогу. Драконицы агрессивны в достижении своей цели. Платье, бусы, десерт, мужчина — не важно, что стоит на кону. Важно победить, превзойти соперника и забрать сокровище.

По мнению увечных ящеров, Анвар определенно был таким сокровищем. А я в глазах драконов была девицей, которая не преминет воспользоваться ситуацией в свою пользу, пока сокровище без сознания.

Когда наутро я снова стерла руны и приоткрыла дверь, то не сказала своей нире ни слова. Ни про пролитое лекарство, ни про кровь, ни про магию.

— Все отлично, спит, — коротко кивнула в сторону койки.

Пара драконов из отряда Анвара тут же сунули нос в спаленку и удовлетворено завздыхали. Их драконы ощущались полными покоя и настороженности одновременно, и моя драконица тут же приняла оборонительную стойку. Мы с ней… недолюбливали скопления дракониров. Мужчины были угрозой. Даже для такой сильной драконицы, как я.

Мне передали новую порцию лекарства, еды и заряженных камней, а заодно и свежее постельное белье.

— Нужно поменять, моя девочка, — Милене сделала сочувственное лицо. — Я еще для владетеля новую рубаху сложила и штаны. Если вдруг будет желание…

Я бестрепетно захлопнула дверь прямо у нее перед носом, кинув переданные вещи на кресло.

У меня не было желания! Ясно?!

С усталым вздохом я уселась дорисовывать руны, все еще слыша краем уха, как дракониры радостно гомонят и постукивают в стену.

— Ты это… Не сомневайся, мы вейре Фьорре ни словечка не доложим про рубаху-то.

— Да-да, докладывайте сколько угодно, — проворчала под нос, а после вскинула взгляд, интуитивно отыскивая виновника всех своих бед.

И обомлела.

Тот сидел в кипе разворошенных одеял, как молодой бог, вернувшийся с победой. Идеальной лепки лицо, омут глаз из-под полуприкрытых ресниц, невидимая, но ощутимая на молекулярном уровне готовность к атаке. Так кошка подкарауливает мышь, подобравшись для рывка всем телом.

И верно. Стоило выдохнуть, как он бесшумным прыжком оказался около меня, одной рукой зажав мне рот, а второй сжав мои пальцы, в которых застыл мелок. Парой четких штрихов он закрыл руны и, наконец, отпустил меня. Хотя, как отпустил. Он просто убрал ладонь с моего рта. А после подхватил меня на руки и, прошагав к креслу, посадил прямо поверх брошенного белья.

Сел на кровать, как был — в разорванной, перепачканной кровью рубахе, со свившимися от пота в плотные кольца волосами, с запершейся ссадиной на губе. Меня кинуло в жар от откровенно мужской позы. Локтями в расставленные колени, подбородком в сплетенные замком пальцы. Взгляд в упор.

Его дракон ведь силен. Слышит, как стучит мое сердце, чует мой страх, смешанный с гневом. Подняв голову, я выпрямилась в спицу. Мужское давление автоматически приводило меня в боеготовность.

Что-то я размякла. Вообразила его пациентом, а себя сестрой Терезой, готовой спасти своего врага. Вот такой Анвар, хоть и потрепанный ядом и болью, нравился мне намного больше. С ним можно было биться на равных.

Его можно было… ненавидеть.