Проданная Истинная. Месть по-драконьи

22. Метка

В комнату я вернулась притихшая и оглушенная.

Анвар улетел вместе императрицей, а я осталась стоять на плацу, по колено в наметенных ветром каких-то веточках, песке, цветочных лепестков из сада. В том, что вернется он с бумагой в вензелях и печатях, не было никаких сомнений.

Уже к ночи я стану собственностью герцогской семьи Фалаш.

Было тихо, в комнате царил солнечный свет и покой. Одеревеневшими руками достала объемную сумку, в которой обычно носила зелья и травы, горкой высыпала в нее немногочисленные вещи. Смену белья, двойную смену одежды, несессер из розовой яшмы, две рецептурные подшивки, набор зачарованных колб, шкатулку зельеварных образцов и… все. Подумав, взяла еще две редкие книги. После раздумий добавила плащ, подбитый мехом.

Место есть, брать просто нечего.

Проходя мимо зеркала, не сдержалась и укорила:

— Рассказывать драконам сказки повадилась, да? Дура доверчивая.

«Уничтожить, — коротко согласилась драконица. — Выжечь, р-р-разорвать!»

«Сбежать проще и эффективнее», — не согласилась я.

Если лететь сейчас, к вечеру буду на границе гор, отделяющих Сопределье от старого драконьего леса.

Страшное место, говорят. Там не цветут травы, а звери не дают приплод, там чахнут красавицы, в считанные дни обращаясь старухами, умирают храбрые юноши, решившиеся войти на мертвую территорию. А еще говорят, у Мертвого леса появилась хозяйка, которая может провести путника без единой царапины к землям магов.

Калахне видела ее, и та взяла зелье цветения и материнский пояс в обмен на редкие камни и травы. Если пойду сейчас, мне есть, чем заплатить за услугу.

Заставила себя вдохнуть, выдохнуть и распахнула окно. Мне предстоял день хорошего лета в первородной форме, а я давненько не перевоплощалась.

За спиной раздался щелчок, дверь ударилась о стену с такой силой, что едва не сорвалась с петель.

В комнату шагнула наставница Милене. В два прыжка она подскочила ко мне и ухватила за руку:

— Куда это ты собралась?! Бежать? — все ее худое тело подрагивало, словно шумное дыхание не умещалось в груди. — Конечно, бежать. Век собираешься бегать от герцога?

— Это уж мое дело.

С силой вырвала руку. Я уже очень давно превзошла наставницу в магии и силе.

Мы ладили с Милене, но та ночная беседа так и осталась нашим единственным откровенным разговором. Мы никогда не лезли друг к другу в душу, но в особенно одинокие вечера были близки, как мать и дочь. Вместе читали в тишине или составляли рецепты, или обменивались забавными сплетнями.

— Если улетишь, сегодня же расскажу Анвару, что ты Аланте Фьорре!

Меня словно ударили тяжелым камнем в грудь. Медленно обернулась, из рук выпала сумка, а на глазах вскипели слезы. Что ж я за человек-то такой… Почему меня всегда… предают.

Наверное, Милене поняла, дрогнула, но не отступила. У губ залегла жесткая складка.

— Ты должна остаться! — повторила она бескомпромиссно.

— Нет, — отрезала я коротко.

Я уже проявила крылья, подхватила сумку и шагнула на низкую оконную ступень, когда меня остановили слова Милене:

— Ты была должна мне одну услугу, и я хочу ее получить.

Милене смотрела прямо и жестко, и я сложила, а после окончательно развоплотила крылья.

— Хорошо, с этой секунды наш договор завершен, — сказала так же жестко, поднимая руку с вязью договорных рун. — Только участвовать в дурацкой игре с богиней Смеха я не собираюсь.

Руны блеснули и померкли.

Милене застыла, вечно бесстрастное лицо побледнело.

— О чем ты говоришь, Анте? — спросила осторожно.

Так старый опытный лис подбирается к добыче на мягких лапах.

Конечно, я хотела ее задеть. Ударить также больно, как она меня. Вот только я ожидала совсем другой реакции. Но Милене, словно в один миг просто сбросился маску доброй тетушки, обернувшись жутковатой ведьмой. Я вдруг вспомнила, что наставница никогда не улыбалась, и в наших беседах участь болтушки доставалась мне.

Ладони у меня вспотели, капля пота сползла за воротник. Я нащупала что-то важное. Но… что?

— Про эту вашу историю, — сказала небрежно. — Как богиня осерчала на далекого предка герцога и в каждом поколении то ли убивает Истинных рода Фалаш, то ли разгоняет их, чтобы герцогу не достались. Спорю, вы снова собираетесь использовать меня, верно?

Пазл со скрипом, но складывался.

Это объясняло, какого черта Анвар надумал целовать меня под окнами Академии, унизил Лале, а меня прилюдно принял в клан Фалаш, предварительно загнав в ловушку. Вполне возможно, что он планирует сделать меня любовницей, чтобы дать своей Истинной повод для хорошей ссоры. И приятно, и полезно.

Лале предсказуемо его возненавидит, но потом простит. Она же вьется около Анвара, как одержимая.

Странно, конечно, что богиня не избавилась от Лале раньше, как избавлялась от прочих Истинных рода. Времени-то у нее навалом было.

— И от кого же ты слышала эту историю?

— От Иве, — пояснила устало: — Горничная, приставленная Анваром. Но она умерла, теперь ее не расспросишь, что там произошло.

Больше всего мне хотелось остаться одной, но, похоже, ждать мне одиночества до морковкиного заговенья. Ровно в эту секунду дверь распахнулась снова. В комнату ворвались мои гомонящие соседки, а вместе с ними в комнату вошли смех и шум.

Вейра Милене мгновенно надела маску строгой ниры и отстранилась.

— Приветствую вас, юные вейры, — сказала чопорно. — А тебя, Анте, жду вечером в зельеварных.

— Конечно.

Формально улыбнулась, но едва Милене вышла, повалилась на кровать, как кукла с обрезанными нитями. А после без всякого стеснения свернулась в клубок и попыталась закрыться одеялом.

Я устала и хотела побыть одна. Мне было нужно немножко времени, чтобы пережить очередную боль.

Голоса сначала замерли, после стали растерянным и тихими, а после я вообще перестала их слышать.

Меня усадили, как куклу, за столик, помогли поменять рубашку и перешнуровать короткий приталенный корсет, налили горячего травяного отвара.

— Пей, — тихо сказала Минхе. — В травах я не очень хороша, но вилица растет на солнце, дает покой и чистый ум.

Я даже усмехнулась. Чистый ум мне бы не повредил.

Айне молча раскладывала вещи из моей сумки по своим места, а Лиан распустила мне косу:

— Переплету, ты же всю ночь с этой косой в зельеварной торчала.

Никто из них не задал мне ни единого вопроса, ни в чем не упрекнул, даже Минхе не рискнула отпустить одну из своих своеобразных шуток.

В груди наливалось забытым теплом.

Герцог загнал меня в ловушку, но я больше не одна. Есть друзья, есть Бертель и Калахне, даже мама у меня теперь немного есть. Со мной ладят однокурсники, и многие неприятели давно стали, если не друзьями, то хорошими товарищами. Этот тщательно ненавидимый мир потихоньку начинал мне нравиться.

Из мыслей меня выдернуло аханье Лиан.

— Что… Что это?!

Расческа упала на пол, а около нее сгрудились девочки. Все трое с интересом уставились на мои волосы и снова заахали. Тяжко вздохнув, я попыталась высвободить свои ненаглядные из цепких дружеских рук.

Раньше мне косу не переплетали, так что нечего было и начинать. Все из-за того, что цвет волос у меня редкий для драконов, первый год меня вообще за хвост дергали из хулиганства. Хотели убедиться, что волосы настоящие.

— Что случилось? — спросила строго.

— У тебя… Понимаешь, у тебя вот тут метка.

— Какая еще метка? — уточнила раздраженно и вдруг поняла.

Метка Истинной.

Сердце дернулось и как будто остановилось. Медленно подняла руки к волосам, а после бессильно уронила обратно. В голове было пусто.

Ну ты же хотела метку, шепнула темная часть моей души, и вот она тут как тут. Радуйся.

— Никогда не видела, чтобы метка была скрыта волосами, ее же не видно, — изумилась Айне.

Лиан согласилась.

— Поблескивает, только когда проводишь пальцем или расческой. Жаль рисунок не виден. Эй, скромница, признавайся, кто твой милый?

Я сидела окаменевшая, оглушенная. Кандидат в Истинные у меня был примерно один, но ведь у герцога уже есть Лале! Я собственным глазами видела метку на ее руке!

— Какое чудо, дар небес, Истинные все реже встречаются в Вальтарте!

Пять лет тупой собачьей любви — это драконы называют связью Истинных? Чудом, светом, божьей милостью.

Это Анвар чувствует к Лале? Желание лечь на брюхо и ползти, чтобы преданно лизнуть руку, умолять о прощении, когда та сердита, подняться под солнце и кинуться на камни, если Истинная пожелает.

Резко встала, развернувшись к девочкам, недоплетенные волосы рассыпались по плечам.

— Это секрет, — сказала жестко. Ткнула пальцем в затылок, где гнездилась странная метка и пояснила. — Чтобы никому ни слова, ясно?

Взглянула на подруг и только рукой махнула. Все трое сияли, как зеркала на солнце.

— Мы никому-никому, никогда!

— Это герцог, да? Я все видела, он тебя поцеловал, а ты его… по щеке погладила.

— Да! Один раз и с размаху… погладила.

Соседки веселились вовсю. И что особенно обидно за мой счет.

— У герцога уже есть Истинная, — отрезала я, но веселье и не думало прекращаться.

В следующие пять минут я узнала, что Лале недостаточно красивая, недостаточно умная, капризная, злая, испорченная и метку себе тушью нарисовала. А я хорошая и возьму их фрейлинами.

Амбициозные фантазии били ключом. Ну хоть не разводным, и на том спасибо.

По зданию пронесся неуловимый гул, от которого вставали дыбом все волоски на коже. Так Академия оповещала учеников о следующем занятии, но, прежде чем Айне метнулась к двери, я поймала ее за плечо:

— Никому не слова, — напомнила ласково. — Иначе Истинная герцога расстроится, а мы всем квартетом пополним каменные мешки под Академией. Там, говорят, жильцов не хватает, палачей тренировать не на ком.

Для наглядности ткнула пальцем в пол, и лица дракониц побледнели. Герцогский гнев перестал быть фигурой речи в ту секунду, как он лично приволок одного из шпионов императрицы в темницу, оставив на мраморном полу Академии широкий кровавый след. Полы сутки замывали.

Они же сами мне об этом и рассказывали.

Гуд повторился. Тяжелый, низкочастотный. Нечеловеческий. От него тошнило и выворачивало кишки. На оповещение о новом уроке он походил не больше, чем дрель походит на флейту.

Меня мгновенно накрыло тошнотой, а Минхе слабо схватив меня за руку, стекла на пол. Следом вповалку упали Лиан и Айне. Я даже не сразу поняла, словно гул вместе со слухом перекрыл зрение и чувствительность.

С трудом активировала щит, но он лишь немного перекрывал страшный звук, от которого дрожали стены и плавились стекла. Плавились прямо у меня на глазах. Здание… рушилось. Я бросилась сначала к Минхе, после к Лиан, пытаясь привести их в сознание, да где там. Уж если их этот гул в себя привести не может, то я и подавно.

«Уходим, — жестко сказал драконица. — Если останемся — умрем».

— Я не могу, — сказала тихо, — не могу их тут оставить. Они же погибнут.

«Беги…» — голос драконицы оборвался.

Скрипнув зубами, подняла на руки Минхе, и попыталась воплотить крылья. И не смогла. Зажмурилась, сопротивляясь накатившей панике. Мерзкий гул перекрывал магию, словно внутри моего тела поставили дамбу, и сила текла куда угодно, но только не в заклинание. Я вновь стала обычным человеком, беспомощным, как котенок.

Магии нет, дверь заблокирована, а руки дрожат от тяжести тела, накатывает дурнота. Просто пусть нас кто-нибудь спасет, все равно кто! Милене, Анвар, Кастор, да хоть богиня Смеха…

Вот только нас никто не найдет. Двух чужачек поселили в заброшенной части жилого крыла под предлогом ремонта, у нас даже выход был отдельный, дабы сиятельные и титулованные не видели по утрам неугодные физиономии. Ремонт давно закончился, а мы здесь так и остались.

Ужас прокатился колючей дрожью по коже. Если бы Лиан и Айне не заглянули к нам, то остались бы живы.

— Но они живы, — сказала вслух. Голоса было не слышно, но я знала, что в нем был гнев. — Они живы, и я их вытащу.

Ярость накатила волной. Я скомкала в шар темную часть потока и ударила в дверь. Та разлетелась в щепки, а после застыла в пространстве тысячью щепок, словно ударилась о разлитый в воздухе клей. Левую стену сплющило, входы в пустые комнаты перекосило ромбом, лопнувшие стекла лежали сверкающим ковром.

Прижав Минхе покрепче, я шагнула в коридор.

Наверное, так особо храбрые ведьмы шагали в костер. Тело полыхнуло болью, как облитое жидким огнем, согнулось, скрючилось. Сила незнакомой магии гнула меня к земле. Немыслимыми усилиями я, скорее, проползла, чем прошла короткий коридор и вывалилась из запертой арки прямо под знакомые, изящной выделки сапоги. Дрожащими руками уложила Минхе на траву, оберегая от удара, и подняла взгляд.

Анвар смотрел прямо на меня нечитаемым взглядом. После наклонился и легко поднял чуть ли не за шкирку, как нашкодившего кота.

— Что ты сделала, Анте?

Уже давно я не слышала этого жесткого голоса. Передо мной стоял не Анвар, а Его Светлость Фалаш, владетель Сопределья, сын императора.

— Ваша Светлость?

Голос звучал скрипуче, как у старухи. Анвар перевел взгляд, и я невольно проследила за ним. Закрытый кончик жилого крыла плющило в гармошку, окна ходили ходуном, а внутри бушевала магия. А ведь я по этому крылу прошла, как нож сквозь масло, еще и подругу вытащила. Прямо Джеймс Бонд.

— Анте, ты можешь остановить это? — Анвар сжал меня за плечи и встряхнул. — Останови, иначе магия перекинется на все крыло.

Я взглянула на него с недоумением. Он решил, что это моя магия?

Уперлась Анвару руками в грудь и неожиданно легко вырвалась. Он попытался поймать меня, но я немыслимым прыжком отскочила обратно к входной арке и огляделась.

Весь цвет местной знати собрался перед нашим маленьким тайным входом в заброшенное крыло. Императрица Ферхе, Кастор Шиин, клан Орхо, клан Верш, Милене, нир Сталеш и нир Звейга, преподающий божественное плетение. И около сотни воплощенных дракониров. Все они смотрели на меня.

Да что здесь происходит?

Императрица медленно, красуясь, подняла руку и уставила на меня украшенный перстнем палец:

— А зачем искать преступницу? Вот же она, вейры. Иномирянка спровоцировала магический выброс, возможно, с умыслом.

Так вот в чем дело. Кто-то взорвал в Академии странное заклинание, а ответственность решили спихнуть на меня. Правильно, у кого темная магия, тот и виноват.

Я бросила короткий взгляд на Милене, но та отвела глаза. Следом отвернулись Кастор и молодой Орхо, хотя их я нисколько не винила. Они драконы, а Милене немножко своя. Иномирная.

Что ж, красноречивый ответ.

Оправдываться бессмысленно, но сначала нужно вытащить девочек. Человеческая жизнь в приоритете.

Молча повернулась к арке, но даже шага сделать не успела, как меня накрыло громадной тенью, а после резко вдавило в землю, выбивая дыхание. Из груди вырвался глухой рык, трансформировались когти, а после… все резко кончилось. Атаковавшего драконира буквально смело в сторону, превратив в бесформенную кучу с песочными переломанными крыльями

С трудом приподнялась, опираясь на каменный выступ арки, и почувствовала, что взлетаю. Герцог держал меня на руках, и я близко-близко увидела его глаза, полные обжигающей тьмы. Тишина стояла такая, что, клянусь, было слышно, как стучит его сердце.

— Никто не смеет трогать моих людей на моей земле.

В голосе лед и раскаты грома. В глазах молнии. Вдоль щеки линия золотых чешуек и могильный холод ауры. Это… Анвар? Золотоволосый принц, которого я знала, даже одной десятой не походил на этого опасного незнакомца.

Императрица застыла напротив, белая как мел, дрожащая от ярости.

— Как вы осмелились напасть на моего стража! Вы в сговоре с этой иномирной преступницей?!

— Вину в Сопределье доказывают боги, а не люди.

Кольцо дракониров императрицы сжалось плотнее. Они не нападали, но и не отступали. За пределами собравшейся толпы, наполовину скрытые садовой листвой стояли личные воины Анвара. Интуитивно я понимала, что они ждут знака, сигнала от герцога, но тот молчал.

— Анвар!

Через цепь дракониров пробралась Лале. От обиженный девочки не осталось и следа. Спокойная, собранная, с мягкой, но уверенной улыбкой, она подплыла к нам, демонстрируя безукоризненные манеры. Когда-то сестра сказала, что из нее выйдет куда лучшая герцогиня, и оказалась права. С виду она и впрямь идеальная.

Анвар вынужденно отпустил меня, а после попытался запихнуть себе за спину. Это было почти смешно, потому что его Истинная стояла напротив. По идее это ее надо прятать от меня, опасной рецидивистки, подпалившей Академию.

— Сейчас не время, Лале, вернись в покои.

Герцог неуловимо помрачнел. Видит небо, я слышала лязг, с которым опустились невидимые щиты, скрывая его истинные чувства.

— Но, Анвар, доказать невиновность этой вейры проще простого, — Лале обезоруживающе улыбнулась. — Пусть она наденет антимагический браслет, и мы узнаем ее ли это магия. Если ее, магия погаснет, а если нет… Ну же!

Она крутанула на пальце металлический браслет, похожий на одинокий наручник, от которого глухо взвыла и заметалась в груди драконица. На нас уставились сотни глаз.

Поколебавшись, протянула ей руку.

Не то чтобы я такая доверчивая, но это самый быстрый способ разрешить недоразумение и вытащить, наконец, из здания девчонок.

Герцог шагнул к нам, что-то коротко выкрикнул на стародраконьем, но браслет уже защелкнулся на моей руке. Взгляд Лале наполнился торжеством. Театрально ахнув, она указала рукой на замершее, искореженное крыло.

Магия погасла.

Дорогие читатели, большое спасибо за ваши звездочки, комментарии и награды! Это очень-очень мотивирует и придает мне сил ))