Продолжение бестселлера Маргарет Митчелл

ГЛАВА 57

Снедаемая тоской и одиночеством, которое так внезапно вновь напомнило ей о себе, Скарлетт почти всю ночь провела без сна. Утром, раньше обычного, она уехала из дома на фабрику, чтобы заняться делами и поскорее отвлечь себя от грустных мыслей. А вечером того же дня, перебирая накопившуюся почту, наткнулась на маленький розовый конвертик, подписанный аккуратным каллиграфическим подчерком Эдварда Гирда. Седовласый джентльмен настоятельно приглашал ее на карнавал Марди — Грас, который проводился в Новом Орлеане каждую весну.

А почему бы не принять его предложения? — подумала Скарлетт, и настроение ее тут же улучшилось. Что ей мешает? Работа? Да Фердинанд теперь свободно сможет заменить ее! И тут Скарлетт снова вспомнила о хваленой вечеринке миссис Мерриуэзер. Да что такое эта жалкая вечеринка по сравнению с Ново — Орлеанским Марди-Грас! — подумала она, — да я им всем нос утру, если только решусь туда поехать!

Эдвард Гирд писал, что торжества на этот раз будут продолжаться около двух недель и перемежаться балами до самого утра, а уличные шествия будут грандиозными по своему размаху, ведь в них примут участие самые богатые гильдии города. Лучшие рестораны Нового Орлеана откроют свои двери для участников карнавала не только днем но и ночью и яркие вспышки фейерверков будут беспрестанно озарять улицы города во время гуляний.

— Непременно приезжайте, миссис Батлер, — писал Эдвард Гирд, — Вы получите огромное удовольствие! Я так и вижу Вас на этом карнавале царицей Клеопатрой в белом хитоне с длинным голубым шлейфом, гордой и неприступной, сводящей с ума всех мужчин своей красотой и величием!

Скарлетт улыбнулась и с благодарностью прижала к груди письмо Эдварда Гирда. Она поедет на этот карнавал! Она обязательно поедет и заранее сошьет себе костюм царицы Клеопатры здесь в Атланте, а ее портниха расскажет об этом всему городу, и все лопнут от зависти, и в тайне будут завидовать ей!

….Отправиться в Новый Орлеан она должна была ровно через пять дней, чтобы вовремя успеть к началу праздника и у нее совершенно не оставалось времени на подготовку к такому многозначительному событию. Мечтать о том, что она сможет сшить себе хотя бы одно новое бальное платье, кроме незатейливого хитона царицы Клеопатры, ей уже не приходилось. Даже самая искусная портниха не смогла бы справиться с таким сложным заказом за несколько дней!

— Ничего страшного, — успокаивала себя Скарлетт, — мода за последний год не так сильно ушла вперед. На этот раз она вполне еще может попользоваться своим старым гардеробом и возьмет несколько самых лучших платьев. Да и вообще, этот вопрос сейчас не главный! Ведь перед отъездом ей надо будет уладить все дела, касающиеся фабрики и магазинов, а если она не сможет этого сделать, то в Новом Орлеане ей будет совсем не до карнавала. Да, у нее теперь был Фердинанд, но сейчас он работал только в полсилы благодаря тому, что часть работы выполняла она сама. Однако при полной загрузке, которая теперь неожиданно свалиться на бедную голову молодого человека, ему будет нелегко перестроится на более интенсивный ритм работы. А чтобы облегчить ему эту задачу, она должна за эти несколько дней постараться как можно быстрее ввести его в курс дел и сделать все, чтобы по ходу работы у него не оставалось неясных вопросов.

Еще ей придется решить вопрос по найму новой служанки хотя бы на время поездки, ибо ни одну из своих домашних девушек на этот раз она взять не сможет. Во — первых, ни Присси, ни Эмили не владеют парикмахерским искусством в той мере, в которой это ей потребуется на предстоящем карнавале, а во-вторых, обе они после отъезда Скарлетт будут гораздо нужнее в доме. Фердинанд не сможет теперь заниматься детьми и это возьмет на себя Присси, а Эмили вместе с Порком придется управлять домашними делами.

Итак, на следующий день с самого утра Скарлетт отправилась на Персиковую улицу к своей портнихе, — мадам Дюпалье, которая совсем недавно разбогатела до таких возможностей, что сняла три большие комнаты в одном из муниципальных помещений для устройства своей швейной мастерской и переехала туда из маленькой квартирки с Плющевой улицы. Француженка с золотыми руками, как называли свою портниху многочисленные клиентки Атланты, приветливо встретила Скарлетт, как всегда рассчитывая на богатый заказ с ее стороны, однако услыхав о незатейливом хитоне царицы Клеопатры, да еще в такой короткий срок, тут же попыталась увильнуть от просьбы своей постоянной клиентки.

— Но, мадам Дюпалье, — взмолилась Скарлетт, — Вы должны мне помочь!

— Миссис Батлер, — два дня, слишком короткий срок при моей-то загруженности, я и так работаю, не покладая рук. Да и потом, миссис Гомус теребит меня почти каждый день, ведь ее платье должно быть готово на следующей неделе к свадьбе сестры.

— Но, мадам, — Скарлетт хитро улыбнулась, — сколько стоил бы мой заказ, если б Вы согласились выполнить его в очередной срок?

— Пятьдесят долларов. — Ответила француженка, явно завысив цену и при этом даже не моргнула глазом.

Ах ты чертова скряга! — подумала Скарлетт и тут же решила предложить француженке тройную цену, чтобы наверняка добиться ее согласия.

— Я плачу сто пятьдесят, мадам Дюпалье, и у меня есть только три дня до отъезда.

— И что ж, это Вы, миссис Батлер, так поздно задумались о своем заказе? — притворно заюлила портниха, явно подобрев от предложения Скарлетт.

— Мне слишком поздно пришло приглашение из Нового Орлеана на празднества Марди — Грасс, мадам, — улыбнулась Скарлетт.

— Да что Вы говорите?! И кто же Вас приглашает на карнавал?

Портниха взглянула на Скарлетт с неподдельным интересом.

— Друзья, мадам!

Купив несколько метров белого шелка прямо здесь же, в салоне мадам Дюпалье, Скарлетт, не теряя времени, попросила француженку немедленно снять с себя мерку и была такова. После портнихи она сразу же отправилась в контору Трумана, чтобы нанять себе служанку. Хозяин конторы был давним знакомым Скарлетт, еще с тех самых пор, когда она устраивала свои первые толкучки в новом доме. Стивен Труман был заядлым картежником и принимал горячее участие во всех карточных состязаниях, какие только проводились у Скарлетт.

Увидев ее на пороге своей конторы, владелец очень удивился, зная о том, что ни в правилах жены Ретта Батлера было нанимать слуг со стороны, а тем более пользоваться услугами подобных заведений.

— О, миссис Батлер — Стивен Труман проворно подскочив к Скарлетт, приложился к ее руке.

Я, право, удивлен вашим визитом. Чем могу быть полезен?

— Можете, можете, Стивен. — Скарлетт любезно улыбнулась своему давнему знакомому.

— Мне нужна хорошая служанка ровно на три недели, такая, которую я смогла бы взять с собой в Новый Орлеан на празднества Марди-Грас.

Стивен Труман воззрился на Скарлетт с выражением вопросительной задумчивости, так, словно осмысливая ее просьбу спрашивал сам себя, а найдется ли у него подходящая для этой цели девушка.

Уловив некое сомнение в глазах Трумана, Скарлетт решила его упредить.

— Правильно, Стивен, мне не нужна ни одна из Ваших дремучих деревенских девиц, которыми Вы уже заполонили до отказа весь город, но если у Вас найдется хорошая, аккуратная девушка, а главное владеющая парикмахерским искусством, то я буду крайне признательна.

— Постойте, постойте, миссис Скарлетт, я думаю. Дело в том, что у меня была одна такая еще совсем недавно. Мейган из Массачусетса. Да, думаю, что она бы как раз Вам подошла. Эта девица в свое время держала парикмахерский салон и была довольно состоятельной до тех пор, пока однажды не вышла замуж за молодого франта, — заядлого картежника, который, спустя некоторое время проиграл все ее состояние и пустил молодую жену по миру, а сам внезапно куда-то исчез.

— Что значит была? А где же она теперь? — удивилась Скарлетт.

— Теперь уже вторую неделю она работает у Меми Бард.

— У Меми Бард?

— Да, миссис Батлер. Она наняла эту девушку к себе в служанки.

— Значит я опоздала! — расстроившись, сокрушительно всплеснула руками Скарлетт.

— Но, Стивен, может у Вас найдется еще какая-нибудь подходящая девушка, пусть не такая как эта Ваша Мейган?

— Боюсь, что нет, миссис Батлер, боюсь, что нет! — Стивен пожал плечами. — Но, миссис Батлер, чего тут раздумывать? — вдруг с воодушевлением воскликнул он.

— Мне помнится, что Вы состояли в приятельских отношениях с Меми Бард, так почему бы Вам не поехать сейчас к ней и не выпросить Мейган всего-то на несколько недель, а я с удовольствием предоставлю ей другую девушку на это время. Одним словом, Вы можете сами мне заплатить за новую служанку и на некоторое время обменять ее у Меми Бард на Мейган.

— Да, это хорошая идея, Стивен и Вы неплохо соображаете, но дело в том, что я была дружна с Меми Бард до тех пор, пока Ретт однажды не накричал на нее и не выпроводил из дома. Я, правда, встречалась с ней после этого пару раз на улице и мы довольно любезно беседовали, но думаю обиду она все же затаила и теперь я вряд ли смогу рассчитывать на уступки с ее стороны.

— Так, так, — Стивен Труман снова задумался. — Вы знаете, миссис Батлер, я все же попытаюсь Вам помочь!

Однако хочу сразу Вас предупредить, что для получения Мейган по сговору, который я задумал, Вам потребуется дополнительная сумма денег.

— Я тоже так думаю, Стивен, но считаю, что сначала Вы должны рассказать мне о своей затее.

— Сегодня я вызову к себе Мейган запиской с посыльным, в которой укажу, что на ее имя пришла срочная телеграмма. Когда же девушка явится ко мне, то я предложу ей небольшую сделку, к примеру, мы говорим Меми Бард, что Мейган срочно вызывают в Массачусетс по какой-нибудь важной причине, и она уезжает туда ровно на три недели, что нам с Вами и требуется. Вы немедленно забираете девушку и отправляетесь с ней в Новый Орлеан. Моя же контора выдает Меми Бард новую служанку за соответствующую оплату, а Вы оплачиваете мне за Мейган и сулите ей дополнительный гонорар за обман своей хозяйки, который она будет держать в тайне.

— Ох, и ловкий же Вы плут, Стивен, однако план Ваш мне нравится. — Скарлетт хитро ему улыбнулась.

— Ну, что ж, по рукам, миссис Батлер, мне только нужно теперь узнать, на какую сумму с Вашей стороны можно рассчитывать, чтобы предложить ее Мейган и склонить к заговору.

— На любую! Однако, в разумных пределах! А если Вам удастся склонить девушку за меньшую сумму, чем эта разумная, то остальное можете взять себе за смекалку.

— Ох, миссис Батлер, черт побери! Но до чего же приятно иметь дело с такой умной женщиной как Вы! У меня просто нет слов! — и Стивен заливисто рассмеялся.

— А их и не надо, приступайте-ка лучше к делу и побыстрей! Сегодня вечером я буду ждать Вашего ответа.

Итак, эти несколько дней до отъезда пролетали совсем незаметно, и Скарлетт оставалось только сетовать на нехватку времени. Целыми днями они с Фердинандом разъезжали по городу наведываясь то на фабрику, то в магазины, то на встречу с заказчиками, то в контору дяди Генри для заключения очередных договоров. По вечерам Скарлетт раскладывала перед Фердинандом тяжелые гроссбухи и заполняла их колонками цифр, разъясняя как необходимо вести расчеты по магазинам, которые требовалось делать ежедневно. Она также давала указания слугам по ведению хозяйства в свое отсутствие и даже успела написать довольно основательное письмо Питеру в Тару со своими очередными советами и пожеланиями, которых он всегда неукоснительно придерживался. Мадам Дюпалье сшила ей великолепный белый хитон и роскошный голубой шлейф из прозрачной легкой ткани, длинною почти до самых щиколоток, и вот уже настал последний день перед отъездом, когда Скарлетт пришлось оставить все свои дела и заняться подготовкой гардероба.

Когда Скарлетт с Мейган в сопровождении Фердинанда прибыли в порт, на причале уже красовался знаменитый гигант 'Генерал Ли', отправляющийся в Новый Орлеан. Фердинанд, навьюченный вещами, словно мул, еле донес их до каюты Скарлетт, и спешно попрощавшись со своей хозяйкой, направился к трапу. Скарлетт отказалась от услуг носильщика и не стала сдавать вещи в багажное отделение, чтобы по прибытии в Новый Орлеан долго не задерживаться на корабле и не разыскивать свои чемоданы среди многочисленного чужого багажа. Корабль отчалил ровно через пятнадцать минут после объявления последней посадки, и Скарлетт вместе со своей новой служанкой, с которой она и познакомиться-то еще как следует не успела, стала устраиваться в каюте и раскладывать вещи.

Мейган оказалась шустрой молодой женщиной с рыжими вьющимися волосами и светло-голубыми глазами. Она была высокого роста, почти на голову выше Скарлетт, худощава, и ходила немного ссутулившись. На вид ей было около двадцати пяти лет, но взгляд ее погасших, обремененных заботами глаз, выдавал приобретенную не по возрасту зрелость и вызывал тем самым некое уважение к ее персоне.

Небольшая двуспальная каюта, предназначенная для Скарлетт и ее служанки, оказалась очень уютной и неплохо мебелированной. Скарлетт не успела купить билеты класса люкс и сначала немного расстроилась, однако, как только они переступили порог своего временного жилища, настроение ее изменилось. — Какая прекрасная, светлая комнатка, — приятно удивилась она, — да здесь ничуть не хуже, чем в люксе, а денежная экономия довольно существенна. Стены и потолок каюты были окрашены в персиковый цвет, что производило очень приятное впечатление и с первого взгляда казалось, будто она освещена естественным солнечным светом. Слева у стены стояли две кровати с резными деревянными спинками, между которыми размещалось невысокое трюмо с двумя зеркалами и выдвижным объемным столиком. Плоский платяной шкаф с двустворчатой, аккуратной дверцей располагался вдоль третьей стены, занимая почти всю ее площадь, а посередине комнаты стоял небольшой круглый стол и два стула с высокими спинками. Возле низкой этажерки, располагающейся немного поодаль от шкафа, стояли два плетеных кресла-качалки и небольшая корзинка для мусора.

Скарлетт попросила Мейган достать из своих чемоданов два платья, которые она приготовила в дорогу и аккуратно развесить их в шкафу, чтобы смявшаяся материя смогла отвисеться, а сама стала вытаскивать из большой дорожной сумки халат, спальные принадлежности и нижнее белье, чтобы положить все это на полки. Когда с размещением вещей было покончено, Скарлетт решила немного вздремнуть перед завтраком которого надо было дожидаться до девяти часов утра, однако ей было не до сна из-за урчащего на все лады желудка. Она была голодна со вчерашнего вечера, когда из-за своих суетливых сборов пропустила ужин, а сегодня в такую рань перед дорогой ей и вовсе не полез кусок в горло, и она, пригубив пустого кофе для бодрости, отправилась в путь. Поворочавшись с боку на бок, Скарлетт решила подняться на палубу, чтобы скоротать время, однако прохладный утренний мартовский ветерок, даже не смотря на работающие вовсю солнечные лучи, заставил ее, сонную и голодную, немедленно спуститься назад в каюту.

Мейган, взглянув на свою недовольную хозяйку с растрепавшейся от ветра прической, предложила ее причесать.

— Миссис Скарлетт, до завтрака осталось чуть больше часа, может мне стоит сделать Вам прическу и тем самым скоротать время?

— Да, Мейган, это прекрасная идея, — согласилась Скарлетт и подумала о том, что сейчас самый подходящий случай проверить мастерство этой хваленой парикмахерши.

Как только Скарлетт уселась на стул перед трюмо, ловкие руки девушки заработали над ее головой, словно два искусных чародея. Мейган с помощью расчески, шпилек и щипцов, превращала непослушные волосы своей хозяйки в прелестнейшее сооружение так ловко и проворно, что Скарлетт, наблюдая за ней в зеркало, так и не смогла уловить последовательности всех операций, которые Мейган совершала с молниеносной быстротой. Вскоре все было закончено, и Скарлетт осталась более чем довольна. Мало того, что прическа была выполнена безукоризненно она еще и очень ей шла.

— Спасибо, Мейган, ты действительно молодец! — сказала она девушке и поднявшись со стула, принялась осматривать себя в зеркале со всех сторон.

— И где это ты так ловко научилась причесывать?

— У меня к этому занятию была тяга с детства, миссис Скарлетт. Мне просто нравилось это, вот и все! Помню как лет в десять я уговаривала свою маму и тетушку позволить мне поколдовать над их головами, на что они соглашались, всякий раз с большой неохотой, чтоб только угодить капризному ребенку. Однако в пятнадцать лет мама, отметив мои способности, отвела меня в парикмахерскую к нашему дальнему родственнику, который работал там истопником и попросила его пристроить меня в подмастерья к какому-нибудь парикмахеру. С тех пор все и началось. Дела у меня пошли очень хорошо и вскоре парикмахеры стали доверять мне своих клиентов. А к семнадцати годам я уже обзавелась своей клиентурой и понемногу стала сколачивать себе состояние. В двадцать один год я открыла свой салон, правда совсем небольшой, ну, а потом, — и девушка в отчаянии махнула рукой, — потом все пошло прахом и я вместо искусного мастера оказалась обычной служанкой.

— Ничего, ничего, Мейган, у тебя еще все впереди, — подбодрила ее Скарлетт. — В жизни и не такое случается. Люди часто остаются ни с чем, но имея голову на печах и желание преуспеть в жизни, выходят из любой ситуации. А у тебя осталось самое главное, — твои руки, и я думаю, что с их помощью ты скоро опять встанешь на ноги.

Скарлетт снова поглядела на свое отражение в зеркале, любуясь прической.

— Да, Меми Бард можно позавидовать. — Завистливо вздохнув сказала она. — Ты должно быть ворошишь ее рыжую копну по несколько раз в день.

— Да что Вы, миссис Скарлетт, Меми вообще ходит целыми днями нечесаная, она совсем не следит за собой, находясь дома. Да она, похоже, и вовсе не знает о моих способностях. В ее доме я в основном убираю комнаты, да подаю на стол. Причесывается она крайне редко, только тогда, когда куда-нибудь выезжает и даже в этом случае просит меня делать ей всегда одну и ту же прическу.

Долгожданное время завтрака, наконец, наступило, и Скарлетт с Мейган направились в ресторан. Их стол размещался слева у стены, как раз у большой картины в золоченой раме с изображением великолепного водопада и был рассчитан на восьмерых человек. Престарелая дама и миловидный юноша лет семнадцати, которые уже сидели в это время за столом в ожидании завтрака, любезно поприветствовали молодых дам и сразу же представились им.

— Сара Кауфман, — бесцеремонно сказала старушка и протянула Скарлетт руку, — а это мой внук, — Генри Кауфман.

— Скарлетт улыбнулась своей седовласой соседке и представила ей себя и Мейган.

Лишь только они уселись рядом со своими первыми соседями и не успели еще как следует ознакомиться с меню, к их столику стали подходить остальные пассажиры и приветствуя ранее прибывших, занимать свои места. Вскоре весь ресторанный зал загудел как суетливый улей, и голоса людей, смешиваясь с шумом отодвигаемых стульев и шелестом атласных меню, заполонили все его пространство. Прикинув, что бы она хотела заказать и посовещавшись по этому вопросу с Мейган, Скарлетт отложила в сторону меню и с любопытством стала рассматривать своих соседей.

Напротив нее разместилась парочка молодоженов, — японцев, которая привлекала к себе не только внимание Скарлетт, но и всех остальных. Девушка и юноша были невысоки ростом и выглядели очень молодо, так молодо, что, взглянув на них в первый момент Скарлетт подумала, — боже мой, да ведь они совсем еще дети! Однако по влюбленным взглядам, которые дарила друг другу эта счастливая чета, нетрудно было догадаться что они только что вышли из-под венца и сейчас, скорее всего, совершают свадебное путешествие. Молодой человек был одет в европейский костюм черного цвета, из-под которого выглядывала ослепительно белая рубашка с накрахмаленной манишкой, а девушка, создавая ему полный контраст, в национальную японскую одежду, — белые шировары и ярко-голубое кимоно. Ее маленькие худенькие пальчики были унизаны золотыми перстнями, а на левом запястье красовался массивный браслет в форме замысловатой миниатюрной змейки, усыпанный множеством мелких сапфиров. Прическа девушки была необычной, состоящей из нескольких косичек, искусно вплетенных в тяжелый пучок, располагающийся гораздо выше, чем у европейских и американских женщин. Одним словом, эта парочка представляла собой некое экзотическое зрелище для всех собравшихся за столом, тем более, что меню они обсуждали на своем родном языке.

По левую сторону от Скарлетт разместились две дамы. Одной из них на вид было около сорока лет, а другая, претендовала на один и тот же возраст со Скарлетт. Представившись присутствующим, как Долли Лейден и Эллин Бонвиль, обе дамы завели ненавязчивую беседу о хорошей погоде, сопутствующей предстоящему морскому путешествию, вовлекая в нее своих попутчиков.

Вскоре к их столику подошел официант и терпеливо выслушав всех по очереди, принял заказы. Скарлетт с Мейган были третьими, после японцев, потыкавших что-то пальцем в меню и престарелой Сары Кауфман, заказавшей себе чашку кофе и сендвич, а внуку свиную котлету и сок, когда официант, подойдя к ним, любезно улыбнулся и приготовился принять заказ. Скарлетт была так голодна, что готова была заказать себе и жаркое с гарниром, и салат, и блинчики, и булочки с кофе, и даже какой-нибудь десерт. Однако, представив как она одна будет поглощать все это на виду у изумленных соседей, остановилась на говяжьей отбивной и кофе, решив расправиться со всем остальным за обедом. Мейган, последовав ее примеру, заказала себе то же самое, и официант, любезно им поклонившись, переадресовал себя миссис Лейден и миссис Бонвиль. И тут, услышав, сколько собираются съесть ее соседки, сидящие по левую руку, никого при этом не стесняясь, Скарлетт чуть не лопнула от зависти. Они заказали себе по три перемены, кофе и персиковый десерт.

После завтрака Скарлетт с удовольствием улеглась в постель и тут же уснула. И если бы не корабельный гудок, который разбудил ее через полтора часа, отдавая салют какому-то проходящему мимо судну, она, изрядно утомившаяся за эти последние дни перед отъездом, так и проспала бы до самого обеда.

— Мейган, помоги мне одеться, — сказала она служанке, которая читала какую-то книжицу, лежа на своей постели.

— Сию минуту, миссис Скарлетт, — ответила та, проворно вскочив на ноги. — Вы так крепко спали, что я грешным делом подумала уж не останемся ли мы на этот раз без обеда.

Скарлетт возмущенно взглянула на девушку.

— Тебе мои заботы, Мейган, ты и ужин бы проспала!

Переодевшись в более закрытое платье с длинными рукавами и накинув плащ, Скарлетт надела шляпку, взяла зонтик и отправилась прогуляться по палубе. Погода была великолепной и в эти полуденные часы туда высыпали почти все пассажиры, чтобы перед обедом успеть насладиться морским воздухом и весенним солнцем. Раскрыв зонтик, Скарлетт прошлась по палубе и остановившись у носовой части корабля, взялась за поручень. Вглядевшись в далекую даль, где огромный океан сливался с небом, она, как всегда, ощутила некий дискомфорт от величия этого всепоглощающего водного пространства, где не было видно ни берега, ни хоть какого-нибудь маленького островка, за который невольно стремился зацепиться человеческий глаз, отыскивая среди чужой, пугающей стихии то, к чему он привык. Однако взгляд ее тут же переместился вниз, на мощный пенный след прорезаемый 'Генералом Ли', который уверенно покорял эту пугающую водную гладь, и она улыбнувшись подставила свое лицо соленому бризу и теплому весеннему солнцу, подумав о том, что разум и сила человеческих рук непобедимы. Постояв несколько минут под солнцем, Скарлетт обернулась, опасаясь, что ее лицо может обветрить и стала наблюдать за пассажирами, находящимися на палубе.

Как раз напротив нее премило беседовали друг с другом две солидные тучные дамы, и ветер, налетающий порывами, так смешно раздувал подолы их широких юбок, что Скарлетт, взглянув на эту картину, невольно улыбнулась, сравнив дам с двумя толстыми то и дело раздувающимися лягушками.

Немного поодаль от этих дам стояла группа юношей и миловидная девушка, которую они наперебой развлекали и ее звонкий, заливистый смех служил наградой их стараниям. А девушка была обворожительна когда смеялась, ибо ее большие карие глаза искрились неподдельной радостью и это было притягательнее во сто крат, чем обычное сдержанное напускное веселье светской леди.

По левую сторону от молодых людей симпатичная маленькая девочка с черными кудряшками, перетянутыми сзади атласными лентами василькового цвета, играла в мяч. И Скарлетт, глядя на ее маленькую фигурку, забавно подбрасывающую легкий, красно-белый мячик как можно выше, невольно залюбовалась этим прелестным ребенком. И вдруг ей показалось, что она уже видела эту девочку однажды. Ну конечно! Конечно видела! У нее всегда была хорошая память на лица! Скарлетт всмотрелась в девочку повнимательней и сразу же вспомнила, что это дочка Фейс Маклюр. Она стала озираться по сторонам в надежде тут же увидеть и саму Фейс, но ее нигде не было. Возможно девочка находится здесь со служанкой, — подумала Скарлетт, — а Фейс сидит у себя в каюте. И как же это она не заметила их во время посадки! Скарлетт решительно пересекла палубу и направилась к девочке, продолжая всматриваться в лица людей, которые ее окружали.

— Здравствуй, Френсис, — сказала она, наклонившись к девчушке.

Френсис с любопытством уставилась на незнакомую тетю, которая почему-то знала ее имя.

— Здравствуйте, — ответила она, подняв только что подкатившийся к ее ногам мячик.

— А где же твоя мама, Френсис?

— Мама? — девочка удивленно воззрилась на Скарлетт.

— Да, твоя мама, Фейс? — подсказала ей Скарлетт, чтобы девочка не подумала, что она ее с кем-то спутала.

— Мама осталась с тетей Хоуп в Атланте.

— Осталась в Атланте? А с кем же ты здесь, на корабле?

— С папой. Да вон он идет. — Френсис указала рукой на мужчину.

Он был все также красив, этот бывший раненый юноша, за которым они по очереди ухаживали в госпитале во время войны. Только теперь он возмужал, немного поплотнел и раздался в плечах, однако все это нисколько не повредило его природному обаянию.

— Здравствуйте, миссис Скарлетт! — приветливо сказал он и улыбнулся. — Какая приятная встреча.

— Здравствуйте! — Скарлетт протянула ему руку.

— Простите, но я забыла Ваше имя. — Сказала она, немного смутившись от этого нелепого обстоятельства.

— Дениэл Уиллс.

— А вот у Вас, Дениэл, хорошая память в отличии от меня, раз Вы сразу вспомнили как меня зовут.

— Я не думаю, чтобы хоть кто-то из раненых, побывавших в госпитале Атланты, смог забыть Ваше имя.

— Почему?

— Потому, что Вы были самой обаятельной из всех сестер милосердия, миссис Скарлетт, одной из тех, кого никогда не забывают.

— В самом деле? — Скарлетт польщено улыбнулась.

— В самом деле. Да Вы и сейчас нисколько не изменились. — И он восхищенно окинул ее взглядом с ног до головы.

— Вас тоже сильно не коснулись перемены, мистер Уиллс, и мне приятно сказать Вам об этом.

— Спасибо, миссис Скарлетт.

— Папа, можно я подойду вон туда? — спросила Френсис, теребя отца за рукав.

— Куда, детка?

— Вон туда, — девочка показала рукой по направлению к носовой части корабля.

— Нет, дорогая, там сильный ветер и ты можешь простудиться. Поиграй лучше здесь.

Френсис подбросила мяч вверх, а Дениэл снова обратился к Скарлетт.

— А я и не подозревал, что Вы знакомы с моей дочерью, миссис Скарлетт.

— Да, мы знакомы с ней. — И Скарлетт ласково прикоснулась к кудрявой головке Френсис.

— Френсис, ты меня помнишь?

— Девочка отрицательно покачала головой и виновато взглянула на Скарлетт.

— А разве ты не помнишь, как я подвозила Вас с мамой от вокзала до дома тети Хоуп в своей карете, когда Вы приезжали в Атланту прошлой осенью?

Девочка на минуту задумалась, и пожала плечами.

— Нет, не помню.

— Ничего удивительного, — сказала Скарлетт, глядя на смущенное личико Френсис, — ты была тогда еще совсем маленькой.

Удовлетворенная таким объяснением, девочка снова взялась за свой мяч, который на этот раз ей удалось подбросить выше обычного и она прокричала восторженное 'Ура'.

— Так значит Вы оставили Фейс погостить у сестры, а сами решили вернуться домой вместе с дочкой? — спросила Скарлетт.

— Я оставил Фейс ухаживать за Хоуп, ведь она серьезно больна, а Френсис поехала со мной, чтобы не мешать маме.

— Хоуп больна? А что с ней такое?

— Что-то очень серьезное и опасное, миссис Скарлетт.

И Дениэл опустил глаза, показывая, что он не компетентен объяснять даме о причинах интимной болезни своей свояченицы.

— Какая жалость! А я и не знала об этом. Надо будет проведать ее по приезде.

— А Вы, миссис Скарлетт, куда направляетесь, если, конечно, не секрет?

— Я еду на Марди — Грас в Ваш родной город! Меня пригласили туда друзья.

— Вы впервые отправляетесь на эти гуляния?

— Да.

— Ну, тогда я рад за Вас. Это, по истине, грандиозное зрелище и Вы получите большое удовольствие.

— Спасибо, я тоже на это очень рассчитываю.

— А кого Вы собираетесь представлять на карнавале?

— Царицу Клеопатру.

Дениэл снова оглядел Скарлетт с головы до ног.

— Думаю, этот костюм подойдет Вам, как никакой другой и Вы сделали правильный выбор.

— Вы так считаете?

— Я абсолютно уверен в этом!

— Спасибо!

— Хотя, что говорить, Вам пойдет все, что угодно! Я как сейчас помню Вас какой-то героиней в одной из живых картин на благотворительном вечере, который дамы-попечительницы устроили однажды для выздоравливающих раненых в доме миссис Мерриуэзер, помните? На Вас тогда еще был какой-то серебристо-белый хитон, или плащ, а в руке Вы держали пучок растений.

— Постойте, постойте, что-то припоминаю! Уж не в тот ли день это было, когда мы отправились на благотворительный вечер сразу же после пикника у персикового ручья?

— Именно в тот! И Вы запомнились мне потому, что я впервые увидел Вас без траура, который Вы тогда носили.

— Да, конечно, я помню тот день! А представляла я тогда богиню плодородия и на мне действительно был серебристо-белый хитон, сшитый из старой обивочной парчи для кресел, которую тетушка Петиппет спорола однажды, чтобы починить, но так и не успела этого сделать!

Скарлетт улыбнулась.

— Боже мой, как давно все это было и как мы тогда были молоды и беспечны, даже невзирая на войну!

— И согласитесь, что те времена в нашей жизни можно назвать одними из лучших.

— Конечно, вполне! — задумавшись, ответила Скарлетт.

Они простояли на палубе еще некоторое время, вспоминая госпиталь и всех своих общих знакомых и расстались только перед самым обедом, договорившись вечером прогуляться по палубе вместе.

Экзотическая японская парочка молодоженов на этот раз вновь заставила обратить на себя внимание всех собравшихся за столом. Супруги явились к обеду в длинных атласных халатах. Юноша в темно-коричневом, а девушка в зеленом. Возможно такая одежда и считалась у них в Японии повседневной и они запросто расхаживали в ней по улицам, но здесь, в Америке, это выглядело довольно странным и с виду могло показаться, что они совсем не уважая окружающих, решили придти в ресторан в обычных домашних халатах.

Старая Сара Кауфман, придвинувшись поближе к Скарлетт, начала, было, обсуждать это с ней, стараясь говорить как можно тише.

— Они ведут себя как самые настоящие дикари, хотя судя по драгоценностям, которые нацепила на себя эта малютка, наверняка очень богаты.

Скарлетт вежливо выслушала старую даму, но промолчала.

— Вы, что, не согласны со мной? — настойчиво спросила старушка у Скарлетт.

— Может быть. Но, думаю, что нам не стоит это обсуждать.

— Не переживайте, милочка, они совсем не понимают по- английски.

Они-то, возможно и не понимают, — подумала Скарлетт, зато все остальные прекрасно понимают, а этой старой кляче и невдомек, что подобные вещи не выносятся на обсуждение посторонних людей. Да и вообще, ей, Скарлетт, нет никакого дела до этих японцев и до их одежды.

— Вы абсолютно правы, миссис Кауфман, — чуть слышно сказала миссис Лейден, старательно перегнувшись к старой даме через стол, прямо перед Скарлетт и Мейган, которые были вынуждены отклониться от стола и буквально приклеиться к спинкам своих стульев.

— И Вы знаете, ведь этот японец утром сразу же после посадки на корабль, проделывал на палубе какие-то совершенно нелепые упражнения именно в этом самом халате. — И миссис Лейден многозначительно покачала головой, усмотрев в таком поведении молодого человека еще одну непозволительную странность.

В это время к их столику подошел официант и разговоры о молодоженах прекратились к великой радости Скарлетт и ее служанки, которые теперь смогли принять позу обычных, сидящих за столом людей.

Миссис Кауфман заказав обед, снова осуждающе уставилась на японцев, к которым в это время подошел официант. И тут, молодая японка с вызовом взглянув на престарелую даму, стала заказывать себе обед на ломаном английском языке.

Все сидящие за столом, словно громом пораженные, как по команде, вытянули шеи в сторону молодой японской четы, а у старой миссис Кауфман, даже сквозь нездоровую старческую желтизну на щеках появился румянец стыда за свое недостойное поведение.

Вот так пассаж! — подумала Скарлетт и невольно улыбнулась японке, которая в этот момент встретилась с ней взглядом. Девушка тоже улыбнулась Скарлетт и поблагодарив официанта, спокойно отложила меню в сторону.

Во время обеда за их столиком царила неуютная тишина, ибо дамы, осуждающие японцев, не смели поднять глаз от своих тарелок. Миссис Кауфман, наспех разделавшись с обедом, первой вышла из-за стола и откланявшись, удалилась к себе в каюту, даже не дождавшись внука, который не спеша доедал десерт. Следом за ней удалились и миссис Лейден с миссис Бонвиль. Скарлетт же, которая на этот раз решила отыграться за скудный завтрак и заказала себе четыре перемены, не спешила уходить из ресторана и преспокойно наслаждалась едой. Одним словом, после того как Генри Кауфман через некоторое время откланялся и поспешил вслед за удалившимися дамами, они оказались за столом только вчетвером, — Скарлетт с Мейган и молодая японская чета. И тут японец, который только что принялся за овощной салат, обратился к Скарлетт с просьбой передать ему набор со специями, до которого он не мог дотянуться, и который стоял на столе как раз возле Скарлетт. В отличии от своей жены он разговаривал по- английски куда лучше, и это снова поразило Скарлетт. Она передала ему специи, а он обаятельно ей улыбнулся.

— Спасибо мэм. И Мэй Вам тоже очень благодарна.

Молодая девушка с одобрением взглянула на своего супруга и слегка поклонилась Скарлетт.

— Мей? — Скарлетт взглянула на японку.

— Да, мэм, Мей, — моя супруга. — Ответил японец. — Она благодарна, что Вы не поддержали старую миссис Кауфман и не стали с ней обсуждать нашу одежду. Мы впервые в Америке и почти ничего не знаем о привычках американцев, а Мей, она такая ранимая и очень переживает если у нас получается что-то не так, и люди начинают обращать на это внимание.

Скарлетт улыбнулась девушке.

— Старухи везде одинаковы, что в Америке, что в Японии, — сказала она, — им непременно нужно что-то осуждать. Я, например, никогда не обращаю на это внимание и Вам советую поступать также.

— Спасибо, мадам. — Мэй снова поклонилась Скарлетт.

— А Вы прекрасно говорите по — английски, особенно для людей, впервые находящихся в Америке. — Подбодрила их Скарлетт.

— Мы обучались английскому у хороших частных преподавателей, а Юлико к тому же, окончил Токийский университет. — Сообщила Мей, с гордостью посматривая на своего супруга.

— Вы путешествуете по Америке?

— Да, и сейчас как раз направляемся в Новый Орлеан на Марди-Грас, о котором немало наслышаны.

— Так мы, значит, с Вами попутчики. — обрадовалась Скарлетт. — Я отправляюсь туда же, и тоже впервые.

— Правда? — Мей оживилась.

— Так может мы с Вами и номера забронировали в одном и том же отеле?

— Нет, Мей, я буду жить у своих друзей все это время. Но вполне возможно, что во время гуляний мы с Вами где- нибудь встретимся.

— Так заезжайте к нам в гости вместе с друзьями, — сказал Юлико,

— мы будем жить в отеле Святого Луи. — Молодой человек достал из кармана своего атласного халата небольшую записную книжечку, и, вырвав из нее листок, каким-то тонким продолговатым угольком написал на нем адрес отеля.

— Вот! Возьмите на всякий случай наш адрес, миссис Батлер, вполне возможно, что во время гуляний Вы будете проезжать мимо и захотите к нам заглянуть, а мы с Мей будем Вам очень рады!

В шесть часов вечера Скарлетт вышла на палубу, чтобы встретиться с Дениэлом Уиллсом и его прелестной дочуркой.

— Тетя Скарлетт, тетя Скарлетт, — воскликнула девочка, приветствуя ее теперь уже как старую знакомую.

— А мы с папой давно Вас поджидаем.

— Правда?

— Да, и папа не хочет никуда без Вас уходить.

— А куда бы тебе хотелось пойти, Френсис? — поинтересовалась Скарлетт, взяв девочку за руку.

— Я хочу прогуляться по палубе от начала до конца и папа даже взял пальто, чтобы меня не продуло ветром.

Френсис взяла за руки Дениэла и Скарлетт, а потом нетерпеливо потащила их к носовой части корабля.

— Папа, папа, пошли скорей, я хочу посмотреть куда ложится спать солнышко.

— Куда ложится спать солнышко? — переспросила Скарлетт, взглянув на Дениэла.

— Я рассказал ей, что вечером солнце падает в воду как раз у самого носа корабля и накрывается волнами словно одеялом, а потом засыпает до утра.

— Очень романтично!

Дениэл взглянул на небо.

— Но, Френсис, солнышку еще рано спать. Посмотри оно вовсю гуляет по небу.

— А когда же оно будет ложиться спать?

— Тогда, когда и тебе будет пора делать то же самое.

— И что же, ты не разрешишь мне посмотреть на него?

— Разрешу, но только обещай, что сразу же после этого отправишься в постель.

— Хорошо, обещаю.

— Тетя Скарлетт, поиграйте со мной в мяч. — Попросила девочка, тут же потеряв всякий интерес к ночным похождениям солнца.

— С удовольствием, Френсис. — И Скарлетт, выхватив у нее мячик, подбросила его вверх, с криком лови.

— О, миссис Батлер! — тут же услышала Скарлетт за своей спиной голос старой Сары Кауфман. — Какая прелестная у Вас дочурка, а муж, — просто красавец, — и что ж Вы прятали их от нас все это время?

Скарлетт удивленно уставилась на старую даму и Дениэл тоже.

— Как ее зовут, миссис Батлер?

— Френсис. — Сказала Скарлетт, и хотела, было, объяснить миссис Кауфман, что это не ее дочка, но тут же передумала.

— И почему эта старуха вечно сует свой нос туда, куда ее не просят? — раздраженно подумала она. — Ничего я ей не стану объяснять, слишком много чести! И тут она взглянула на Дениэла, а он, усмотрев в ее глазах раздражение, вызванное вопросом старой дамы, улыбнулся и слегка пожал плечами.

— Если она так считает, не стоит ее убеждать в обратном, — говорил его взгляд. И Скарлетт тоже улыбнулась ему, а потом подхватила мяч, который бросила ей Френсис.

— Папа, папа, — повелительно сказала девочка в этот момент, — а теперь лови ты!

— Командует, как Бонни Реттом, невольно подумала Скарлетт, глядя на Френсис и в тот же миг боль потери по дочке пронзила ей сердце.

— Господи, ну почему это не Бонни, а этот черноусый красивый мужчина, восторженно смотрящий на них двоих, не Ретт? — мучительно закричала ее душа и она наклонилась делая вид, что ловит мяч, скрывая тем самым от Дениэла отчаяние, которое он прочел бы сейчас в ее глазах.

После заката солнца, который Френсис восторженно наблюдала, разглядывая уходящее за горизонт светило отражающееся в воде, они отвели ее в каюту и уложили в постель, а сами вернулись на палубу.

Скарлетт не хотелось встречаться с Сарой Кауфман в ресторане, чтобы не напрашиваться на новые неуместные вопросы с ее стороны по поводу Френсис и Дениэла. Она решила отправить Мейган на ужин одну, предварительно спросив у Дениэла, не найдется ли за его столиком одного свободного места, чтобы избежать неприятного соседства с любопытной старухой.

— Я не питаюсь в ресторане, миссис Скарлетт. Но мы с Френсис взяли с собой в дорогу немало провизии и я с радостью пригласил бы Вас отужинать к себе и даже, по такому случаю, заказал бы шампанское и десерт в ресторане.

— Какая оплошность, — подумала Скарлетт, и как же она сразу не сообразила, что он не может позволить себе питаться в ресторане подобно ей, ведь это так дорого! А Дениэл, работая в строительной конторе, о чем ей поведала Фейс еще в прошлый раз, конечно же был совсем небогат!

— Я с удовольствием поужинаю с Вами, Дениэл, но только не у Вас в каюте, а у себя, — тут же нашлась она.

— Френсис только что уснула и нам совсем ни к чему шептаться за ужином, чтобы ненароком ее не разбудить.

— Ну что ж, идет! — обрадовался Дениэл. — Мне придется только попросить своих соседей, чтобы они присмотрели за Френсис, пока меня не будет. Но это можно сделать и позже, а сейчас я отправлюсь в ресторан и кое-что закажу.

— Только не рассчитывайте на меня, я заказала себе ужин заранее и уже за него заплатила, — солгала Скарлетт, — а моя служанка пойдет в ресторан и велит переправить заказ в каюту.

Как только Дениэл скрылся из виду, Скарлетт поспешила в свою каюту и отправила Мейган в ресторан, заказав побольше всевозможных закусок и сухого виноградного вина.

— Вот еще что, Мейган, — предусмотрительно сказала она.

— Если старуха Кауфман начнет задавать тебе какие-нибудь вопросы насчет меня, то постарайся как можно тактичней послать ее ко всем чертям.

— Постараюсь, миссис Скарлетт, — пообещала Мейган, — с большим удовольствием.

— Может мне сначала причесать Вас, миссис Скарлетт? — понимающе спросила девушка, заставив Скарлетт недоуменно на нее взглянуть.

— Мейган, Мейган! — Скарлетт покачала головой. — Вон куда тебя понесло!

— Я встретила мужа одной из моих давних знакомых, которого все мы, молодые леди выхаживали в госпитале во время войны после тяжелого ранения. И у меня к нему нет того интереса, о котором ты только что подумала. Мы просто хотим пообщаться с ним, вспомнить былые дни и старых друзей, а для этого меня совсем не нужно причесывать как-то особенно.

— Простите, миссис Скарлетт, но я…

— Иди, Мейган, мне совсем не нужны твои объяснения и прежде чем поужинать, закажи все это для меня. — Скарлетт протянула ей свой список.

Дениэл принес бутылку шампанского, несколько пирожных и небольшой сверток с едой, которую он прихватил из своей каюты.

Следом за ним в дверь постучал официант и через минуту вкатил небольшой столик на миниатюрных колесиках, сплошь заставленный всевозможными закусками, с серебряным графином вина, стоящим посередине.

Официант пожелал им приятного аппетита и бесшумно удалился, а Дениэл принялся разворачивать свой сверток и выкладывать еду на тарелки.

— Ничего себе, — сказала Скарлетт, — Вы что ж хотите, чтобы я все это съела и располнела до такой степени, чтоб не смогла влезть в свой маскарадный костюм?

— Вы делаете для меня открытие, миссис Скарлетт.

— Открытие?

— Конечно! Я и не думал, что после одного плотного ужина дама сразу может так располнеть.

У Скарлетт было прекрасное настроение и она засмеялась в ответ на шутку Дениэла.

— Ну вот, я рассчитывала, что Вы сейчас вполне по — джентльменски, начнете меня убеждать, что мне, конечно же, не грозит такой грех! А Вы поразили меня, прямо скажем, не в бровь, а в глаз!

— Так бывает, — улыбнувшись, ответил Дениэл, — дамы иногда напрашиваются на комплемент, совершенно не подозревая, чем это может для них закончиться.

Скарлетт взяла у Дениэла пирожные и положила их прямо на салфетки, так как другого места для них не нашлось.

— Ну, теперь все в порядке, — сказала она, с удовольствием окидывая взглядом аппетитный столик.

— Присаживайтесь, Дениэл, и давайте откроем шампанское.

— Простите, Скарлетт, но я вынужден украсть у Вас еще несколько минут. Дело в том, что моих соседей не оказалось на месте и за Френсис некому присмотреть. Я сбегаю посмотрю, может они вернулись.

— А если они ушли в ресторан, или в бар, или еще куда-нибудь поразвлечься?

Скарлетт задумалась. — Мейган! — Вот кого мы пошлем присмотреть за Френсис! — Конечно, и как это ей сразу не пришло в голову?! Ведь Мейган все равно не останется с ними в каюте во время ужина и вынуждена будет куда-нибудь уйти.

— А что, если мы пошлем мою служанку присмотреть за Френсис? Она с минуты на минуту должна вернуться из ресторана.

— О! — воодушевился Дениэл. — Это было бы лучшим из того, что мы могли придумать в сложившейся ситуации.

— Ну, так садитесь за стол, и я думаю, что до возвращения Мейган мы еще успеем выпить по бокалу шампанского.

Дениэл с шумом откупорил шампанское и произнес тост в ее честь.

— За Вас, миссис Скарлетт, за Вашу красоту и обаяние! За нашу неожиданную, приятную встречу!

Мейган действительно быстро вернулась из ресторана, и Скарлетт попросила ее присмотреть за Френсис, чему девушка очень обрадовалась.

— Конечно, миссис Скарлетт, лучше подремать в каюте, чем без дела слоняться из угла в угол неизвестно где, — откровенно призналась она, вызвав улыбку у Дениэла.

Он отдал ей ключ и сообщил номер своей каюты, после чего Мейган, не заставив себя ждать, тут же удалилась.

А они, больше не беспокоясь о Френсис, пили шампанское и наслаждались прекрасной едой. Скарлетт было хорошо, ведь она впервые расслабилась после своих скоропалительных сборов во время которых ей пришлось решить немало проблем и для этого максимально сосредоточиться. Она была рада и тому, что ей не пришлось отсчитывать утомительные часы пребывания на корабле в обществе одной только своей служанки или неприятных дам вроде Сары Кауфман. Она находилась сейчас в обществе красивого мужчины, знакомого, и в то же время совсем не знакомого и чувствовала, что и ему тоже очень приятно находиться рядом с ней.

А Дениэл всячески старался ее развлечь, рассказывая какие-то смешные истории, которые, по большому счету, совсем не претендовали на оригинальность, и, положа руку на сердце, были не такими уж смешными.

Конечно, его нельзя было сравнить ни с Кевином Грейни, ни с остальными ее нью-йоркскими знакомыми мужчинами, наперебой блистающими перед ней своим неизменным юмором и остроумными шутками на приеме мистера Полтнера. И она не могла позволить себе посостязаться с ним в каком-нибудь достойном словесном поединке. Уж слишком слабым соперником мог оказаться Дениэл, затей она вдруг подобную игру умов, которая всегда вызывала в ней живой интерес и наполняла энергией. Но все равно, ей было с ним приятно, возможно потому, что он был красив и в его глазах она читала неподдельное восхищение своей персоной, а возможно потому, что она всегда чувствовала себя гораздо комфортней в обществе мужчин, нежели женщин.

Просидев за ужином почти полтора часа, они решили прогуляться по палубе, попутно оповестив дежурившего в коридоре стюарта, что ужин закончен и он может распорядиться насчет уборки посуды.

Палуба в эти часы была безлюдной и томный тусклый свет газовых фонарей, освещавших ее в это темное время суток, сливался с мерцанием первых звезд, уже успевших занять свои постоянные места на вечернем небосклоне. Ветер, значительно усиливавшийся к этому часу, старательно трепал все, что ему было доступно, и лишь только Скарлетт поднялась по ступенькам наверх, тут же принялся за подол ее платья и чуть не сдул с головы шляпку, которую она, надев наспех, даже не успела завязать.

— Вам не холодно? — заботливо спросил Дениэл и подставил Скарлетт локоть, чтобы она взяла его под руку.

— Думаю, что скоро я это выясню, — ответила она, протягивая к нему руку.

Они прошлись вдоль левого борта и остановились в том месте, где ветер не так сильно буйствовал, а натыкаясь на какие-то преграды, плохо различимые в темноте, поворачивал восвояси.

Скарлетт подошла к самому краю борта и взглянула вниз, как раз в то место, где из-под мощного невидимого колеса бурля и пенясь бился словно в конвульсиях огромный поток воды. И в этом зрелище, окутанном ночью, было что-то зловещее, затаенное, навевающее подспудный страх перед неизведанным. Днем это выглядело совсем иначе, и наоборот заставляло наблюдателя восхищаться мощным техническим новшеством, лихо покоряющим водную стихию.

— Давайте отойдем отсюда, Дениэл, — сказала Скарлетт и потянула его за руку, — мне что-то не по себе.

— В чем дело?

— Когда я смотрю туда, меня одолевает страх, а я совсем не хочу испортить себе настроение. — Пойдемте!

Они прошлись почти до самой кормы корабля и хотели повернуть обратно, но в этот момент увидели какого-то человека, плавно движущегося в разные стороны и медленно размахивающего руками и ногами. Скарлетт присмотрелась. — Да это же Юлико! — Конечно он, и опять в своем неизменном халате. Японец проделывал какие-то странные телодвижения, совсем не похожие на то, что в понятии Скарлетт называлось 'заниматься спортом' и это ее заинтересовало.

— Я знаю его. — Тихо сказала она Дениэлу. — Это Юлико, — японец, он сидит за нашим столиком в ресторане. — Давайте посмотрим, чем он тут занимается. Я, признаться, еще никогда не видела ничего подобного.

— Ну почему, если это японец, тогда все понятно. Он работает над своей внутренней энергией, тренируя ее такими вот упражнениями. Для европейцев или нас, американцев, это действительно непривычно, а для японцев это вполне распространенное явление.

— А Вы, что, были в Японии?

— Нет, я был в Китае, еще до войны, и скажу Вам, что китайцы проделывают то же самое и даже в большей степени, чем японцы.

Скарлетт не удовлетворил ответ Дениэла, ибо она не могла понять, как с помощью упражнений можно тренировать свою внутреннюю энергию, которую она себе представляла как нечто неосязаемое, на что, по ее мнению, уж никак нельзя было воздействовать физически. Однако смотреть на японца было забавно и они довольно долго простояли на одном месте, до тех пор, пока Скарлетт окончательно не замерзла. — Пора уходить, — подумала она, и, передернув плечами от озноба, повернулась к Дениэлу.

Он стоял рядом с ней, но не наблюдал за японцем. Он смотрел на нее, и Скарлетт, неожиданно наткнувшись на его страстный, вожделеющий взгляд, растерялась. Дениэл, который тоже не ожидал так внезапно обнаружить перед ней свои чувства, тоже растерялся, и они с минуту глядя друг на друга, молчали. Скарлетт заговорила первой.

— Нам пора, Дениэл, я замерзла.

Я готов заключить тебя в свои объятия и согреть, — говорил его взгляд, которому не посмел подчиниться рассудок и Дениэл даже не попытался этого сделать.

Джентльмен, — подумала Скарлетт, — он не посмеет оскорбить даму, если даже сердце его готово лопнуть от желания. Как глупо, черт побери, ведь положа руку на сердце, ей сейчас очень захотелось, чтобы он ее обнял. Господи, ведь она так устала от одиночества! А этот вечер, неожиданно свалившийся на нее, оказался таким приятным и даже романтическим. Ну почему бы ей не очутиться сейчас в объятиях этого красивого, сильного мужчины?

Она снова посмотрела на Дениэла. Взгляд его изменился и страсть, которая всего лишь минуту назад пылала в его глазах, исчезла, уступив место горькому сожалению.

Дениэл проводил ее до каюты, и пожелав спокойной ночи, поцеловал руку.

— Прощайте, Скарлетт. — Тихо сказал он.

— Прощайте, Дениэл. — И Скарлетт, искоса взглянув на наблюдавшего за ними стюарта, вставила ключ в замочную скважину своей каюты.