Проект Тетис

Глава 4. Дорога к Дионе

«Приказ. Тетис Илина. В связи с переводом в подразделение М1 автопехотного полка Дионы, 21 числа 982 единицы сидерического года явиться в штаб по адресу…»

Я смахиваю проекцию письма и отключаю ком. Какое-то время не моргая смотрю на спинку впереди стоящего пассажирского кресла межпланетного корабля Тетия-Диона. Немолодой пассажир, спящий в нем, издает протестующий храп, будто я вторглась в его личное пространство, его рука падает с подлокотника, хлопнув меня по коленке.

В соседнем ряду раздается зычный смех. Четверо рослых парней, играющих в «магнетрон», косятся на меня, о чем-то переговариваясь. Один из них складывает пальцы в фигуру и делает странный жест. Я не знаю, что он значит, но остальные хохочут. Я отворачиваюсь. Они в гражданском, но их внешность говорит о том, что, к сожалению, их пункт назначения совпадает с моим.

Лететь до орбитальной станции где-то полтора часа. Дальше мне необходимо будет пересесть на корабль до центрального купола Дионы. Гражданская купольная система на Дионе развита гораздо хуже, чем на Рее, но зато эта планета — центр кислородно- и энерго- производственной промышленности. А еще здесь самая крупная база автопехоты Союза Рут.

Несмотря на то, что у Гастана было целых три дня увольнительных, вместе нам удалось провести от силы полтора. Дальше мне нужно было вылетать на Диону к сроку согласно приказу, иначе бы я опоздала. А Гастану — остаться на Тетии, вместе со своим начальством.

С Миной тоже больше не удалось увидеться. Она лишь прислала короткое сообщение: «Прости! Гектор в своем худшем расположении духа и не отпускает меня от себя ни на шаг. Но я уверена, мне теперь есть лучшая замена. Надеюсь, ты скоро поправишься, и мы снова встретимся уже на Рее. Люблю-целую-обнимаю!».

Так что лететь мне пришлось одной и все в том же экзоскелете: кости и сухожилия, сшитые нано-полимерными нитями, были все еще хрупки. Я надеваю наушники, включаю музыку и засыпаю лицом к стене.

Стены, пол, потолок, все поверхности, пульсируют белым светом — сигнал тревоги. Я медленно продвигаюсь вдоль коридора, прислушиваясь к каждому звуку, держа на изготовку плазматор. У очередного гейта я замираю, вжимаясь в стенку створок, одной рукой быстро набираю код доступа. Вторая створка открывается, я выскакиваю и не прицеливаясь стреляю вперед.

— Кони, ты обалдела?

— Рэман?

В рассеивающемся дыму я вижу одного из команды своего экипажа. В рукаве его куртки зияет тлеющая дыра. Он тоже вооружен, но смотрит на меня как на полоумную.

— Почему не действуешь согласно инструкции? Персонал должен немедленно покинуть корабль.

— Я получила сообщение с Титана. Нам некуда сбегать, все космопорты заняты. Нужно предупредить капитана, внутренняя связь не работает. И, кажется, они уже на верхней палубе, — мой голос дрожит, но я чувствую облегчение от того, что встретила кого-то из своих.

— Вот черт.

— Эвакуация началась?

— Да, как раз направляюсь к точке сбора. Ты их видела?

Я киваю:

— В третьем и четвертом секторах. Около десяти человек.

Рэман включает свой коммуникатор:

— Сигнал четыре, это Рэм, прием. Враги заняли третий и четвертый сектор. Десять. Продвигаются к носовой части.

Коммуникатор отозвался неразборчивым сообщением с сильными помехами, но Рэм сумел его разобрать.

— Да, мать твою, направляюсь туда. И эвакуируйте людей на Европу. Кони получила сообщение, что Титан пал. Нет, до Марса не дотянут. И пришлите подкрепление в шестой. Шевелись, Манн! Отбой.

— Ты наверх? — спрашиваю я Рэма.

— Да, пойду проверю, что эти отбросы там делают. Манн с группой выдвигаются в шестой. Может, удастся отвоевать наш корабль. А, что думаешь, Кони? Ты со мной?

Я сглатываю. В горле пересохло. Я связист, а не солдат. Как и Рэман не солдат по большому счету. Но в чрезвычайное время, мы все становимся солдатами. Можно ли считать падение империи чрезвычайным временем?

— Иди к точке сбора, — Рэм решительно двигается по направлению, откуда я пришла.

Я качаю головой и следую за ним. Я почти уверена, что на Европе нас тоже никто не ждет.

Мы следуем по коридору теперь в обратном направлении. Рэман впереди, я следом за ним.

— Может имеет смысл сделать переход? — зачем-то шепчу я. Мне хочется надеяться, что не все потеряно и мы можем найти спасение в другой галактике.

— Это пусть капитан решает, — не сводя глаз с прицела отвечает Рэм, — Тихо. Слышишь?

Я слышу топот и чужую речь в соседнем секторе.

— Они там, — будто бы удовлетворенно заключает Рэм и ухмыляется. Я задаюсь вопросом, не спятил ли он.

— Что будем делать?

Рэман быстро набирает код блокировки гейта, пока захватчики не прорвались к нам.

— Насколько-то это их задержит.

— Это глупо, они рано или поздно сюда пробьются, а у них численный перевес.

Я все равно вжимаюсь в стену за несущей перегородкой, готовая дать бой. Рэм снова включает коммуникатор.

— Манн, твою мать, дуй в шестой!

Но коммуникатор в ответ отбрехивается несвязной речью и посторонним шумом, в котором угадываются очереди плазматоров и манновское «никого нет… все потеряно». Затем связь исчезает.

Какое-то время мы с Рэмом не мигая смотрим друг на друга, осознавая произошедшее.

— Ты думаешь, они успели вывести людей? — спрашиваю я, но Рэм не успевает ответить. Панель гейта гаснет, створки начинают сотрясаться и деформироваться от ударов с другой стороны.

— Вот что, Кони, — произносит Рэман, — выдвигайся на три сектора назад и прикрой меня. Высаживай заряд полностью, а затем бросай плазматор и беги на посадку.

— Ты спятил, — высказываю я свои худшие подозрения, — давай вернемся вместе.

— Не могу. У меня кое-что для них есть, — он достает магнитную гранату.

— Рэээм, ты чего??

Очередной удар выворотил створку гейта.

— Пошла! — орет на меня напарник, и я со всех ног бегу к своей позиции.

Едва я успеваю развернуться в их сторону, как враги прорываются через гейт. Они укрываются за разломанными створками и поливают Рэмана огнем так плотно, что тот едва имеет возможность отстреливаться. Вскоре они замечают и меня: я тоже палю по ним, не давая продвинуться ближе к напарнику. Но их гораздо больше, чем мы предполагали, а заряд моего оружия неумолимо иссякает. Я начинаю сильно экономить выстрелы, плотность нашего с Рэманом ответного огня падает, и враги начинают приближаться. Один из них уже вплотную подошел к Рэму, и я вижу, как напарник активирует гранату.

У меня есть еще пара выстрелов, я высаживаю их по тем, кто пробирается через гейт, отбрасываю плазматор и бегу. Слышен взрыв, потом еще и еще, вся техника выходит из строя. Меня толкает вперед. Что это, ударная волна или выстрел — я не знаю.

Какое-то время я лежу на полу, вокруг меня тишина. Я вижу лишь пол и узкую нижнюю часть стены коридора. Понимаю, что просто ничего не слышу, я оглохла. Кажется, кто-то наступил на ладонь моей руки, но я не чувствую боли. Через какое-то время, пространство заполняет громкий раздражающий звон, сквозь который я разбираю:

— Adu eschiday? Не это ищешь?

Звон прекращается, и прямо передо мной падает человек. Его лицо удивительно бледно. Оно мне знакомо. Черные глаза его стекленеют, и это последнее, что я вижу.

Кто-то трясет меня за плечо.

— Гражданка, на выход! Приехали.

Слышится смех. Я поднимаю голову и вижу одного из четверки шумных парней. Народ действительно похватал свои сумки и столпился на выходе в коридоре.

Я стряхиваю руку нахала со своего плеча. В экзоскелете выходит грубовато, но это не смущает парня.

— Помочь?

— Обойдусь, — сквозь зубы говорю я, доставая с верхней полки свою сумку.

Его друзья ухмыляются, проходя вперед за остальными.

— Смотри, она тебе сейчас сама поможет!

Я не отвечаю, мне хочется, чтобы они поскорей отстали.

Мы вместе с толпой медленно продвигаемся через стыковочный сектор, проходим сканеры и зону очистки. Помещения тесные, кислорода мало, нахождение в плотной толпе людей выматывает. Я еще и задерживаюсь, показывая таможне документы, дающие право на ношение экзоскелета.

Наконец, мы достигаем выхода в город орбитальной станции, пространства и воздуха становится больше. И это словно заново воодушевляет скучающих в дороге парней.

— Эй, железная леди, а чего костюмчик-то бронированный нацепила? Не тяжело?

Вот привязались, думаю я, но, прежде чем успеваю что-либо ответить, слышу знакомый хриплый голос:

— Завали хлебало, Морр, у этой леди права носить такой костюмчик побольше, чем у тебя. Да, Тет?

Передо мной вырастает симбиотическая гора из металла и человеческого тела. Можно было бы сказать, что этот человек, как и я, в экзоскелете, но его левая нога и правая рука полностью механические, а глаза закрывает обруч визира. Я не верю своим глазам, стою, не зная, как поступить. Но Гавидон сам растопыривает руки в приглашающем приветствии, и я кидаюсь его обнимать.

— Ты жив!! Как я рада, что ты жив!

— Да что мне сделается, Тет? Ну и в заварушке же мы с тобой побывали, да?

Он усмехается, но как-то невесело. Я не отвечаю, не могу заставить себя отлипнуть от него. Будто он исчезнет, если я это сделаю.

— Ну-ну, — Гавидон неловко хлопает меня по спине, — не раскисай, ты же не хочешь, чтобы эти молокососы подшучивали над тобой?

— Они еще здесь?

— Ага, нам с ними в один полк.

— Нам? — я, наконец, отлипаю от железного панциря наставника, — А какими судьбами ты здесь?

— Направляюсь на службу, разумеется. Я здесь вторые сутки. Гас прислал сообщение, что ты прибываешь, ну я и решил, что могу задержаться. Крюк до космопорта невелик. К тому же, на Дионе, конечно, препаршивое все, но есть одно местечко, которое чуть менее паршивое, чем остальные. А тебе, я думаю, не хочется еще час лицезреть самодовольную рожу Морра, а?

Я смотрю на Гавидона, мне кажется, он подмигивает мне, хотя за визиром этого не видно. Он подталкивает меня ладонью в спину и направляет в сторону фудкорта. Дисплеи в этом месте до рези в глазах пестрят рекламой. Уши закладывает от какофонии звуков: музыка, выкрики зазывал, гвалт посетителей и персонала кухонь.

Мы ныряем в закоулки этого сектора, немного петляем. Музыка и шум немного стихают, и мы оказываемся перед заведением с вывеской на япет-графии. Низкий вход ведет в тесное помещение всего на три столика. За дальним уже сидит какой-то тип в национальной маске, изображающей лису. Он мне кажется странным, но повар, помешивающий варево на открытой кухне в центре зала, не обращает на него никакого внимания.

Мы усаживаемся за свободный столик. Создается впечатление, что два человека в экзоскелетах занимают половину всего пространства этой забегаловки, так что Гавидон, садясь с краю, вытягивает ноги через проход на улицу, а я выбираю место у стены.

— Эй, мастер Су-Хо! Мне острую курицу, как обычно, маринованные овощи и раччи! — кричит Гавидон человеку на кухне, не утруждая себя выбором меню. Я, наоборот, долго выбираю, останавливаюсь на соевом супе и сладкой воде, делаю заказ через ком.

Напитки принесли быстро. Я опасливо кошусь на выбор спутника: розовая жидкость пахнет резко и кажется острой на вид, но ничего не говорю.

— Ну, рассказывай, — начинает Гавидон, смачно отпивая большой глоток.

— Что? — не понимаю я.

— Что там было. Меня-то почти сразу вырубило, не успел выпрыгнуть из катера. А ты, поговаривают, еще продержалась, порадовала старика, — он усмехается, и я смущаюсь.

— Не больно-то я продержалась. Меня тоже вырубило через несколько минут, почти сразу после построения, — и уже тише добавляю, — От которого ничего не осталось.

— А камеры в линзах?

— Сняли в госпитале, пока я была без сознания. Так что записи я не видела. А твои?

— Да какие камеры, — вздыхает Гавидон, — от глаз-то ничего не осталось, не то, что от камер. Я бы снял визир и показал, да только зрелище не для слабонервных. Эй, — усмехается он, видя мое вытянувшееся лицо, — чего так смотришь? Ну подрихтовало мне рожу, да и хрен с ней, на кой солдату смазливая физиономия?

— А ты не собирался на гражданку?

— Поздно мне куда-то собираться. Врос я костьми в эту службу, — Гавидон демонстрирует механическую конечность, — а служба вросла в меня. А вот чего тебя с твоей срочной сюда отправили — непонятно. Нечего тебе делать на Дионе.

— Угу, по твоей, видать, рекомендации.

— По моей?! Ха! Да у тебя три балла по физ подготовке. Придется наверстывать в поте лица.

— Зато Гас рад.

— Гас — осел, — хмыкает Гавидон, — автопехота — не то место, где дают спуска. И командование там такое… специфичное. Если прознают, что вы вместе, сочтут за слабость. Начнут давить, манипулировать. Так что по углам там не зажимайтесь.

— Ты чего…

— Да ладно, — смягчается приятель, — все равно сейчас никому не будет дела до вас. Слишком много шума наделала эта история на Энцеладе. «Пиджаки» активизировались, так что все ходят смирно по струнке, — он оборачивается в сторону кухни, — Эй, Су Хо! Где мой заказ?!

От громкого голоса Гавидона я даже подскакиваю на стуле. Повар быстро кланяется в нашу сторону и возится с кастрюлями расторопнее.

Я не единственная, на кого подействовала громогласность моего спутника.

— Че разорался, жестянка ржавая? — один из тройки проходящих мимо пацанов разбойного вида спотыкается о механическую ногу Гавидона и с досады пинает ее.

— Чего??? — ревет в ответ Гавидон и пинает наглеца под зад. Пинок получается мощный, пацан щерится, но дать сдачи такой махине, как мой наставник, очевидно, не решается, пятится в сторону пока Гавидон угрожающе надвигается на него.

Стычка выглядит нелепой. Ровно до тех пор, пока один из его товарищей невероятно ловким, отработанным движением не срывает с Гавидона визир, и все трое бегут наутек. Я моментально срываюсь с места, пытаясь нагнать воришек. То, что они профессионалы — очевидно: улепетывают как спринтеры, а на первом же перекрёстке разбегаются в разные стороны.

Я преследую того, у кого, как мне кажется, остался визир. Экзоскелет дает плюс к силе толчка и ширине шага, но делает меня менее проворной, вор это знает и петляет в закоулках. Расстояние между мной и вором медленно увеличивается. Понимая это, рискую, отталкиваюсь что есть мочи и прыгаю ему на спину. Мне повезло ухватить воришку за ногу, я быстро подтягиваю и подминаю его под себя.

— Отдай, что спер!!! — ору ему в лицо, едва удерживаясь, чтобы не съездить по наглой морде. На мое счастье, я угадала, и краденное оказалось именно у этого пацана. Одной рукой придерживая трепыхающегося вора, второй я отнимаю визир. Прячу его и не замечаю, как один из его товарищей подкрадывается сбоку и кидает в меня горсть каких-то металлических шипов. Я машинально закрываюсь рукой, часть из них словно приклеивается к ней. За секунду моего замешательства схваченный воришка проворно скидывает меня с себя и убегает в переулок.

Металл экзоскелета начинает стремительно разогреваться. Я слышу хлопки, инстинктивно припадаю к земле, пытаясь выстегнуться из брони и лихорадочно соображая, что сделали эти твари. Механизм заело. Я чертыхаюсь, мой экзоскелет превратился в орудие пытки, в котором я запекаюсь, кожу неумолимо жжет. Пока я бессильно валяюсь на земле, в поле зрения возникают чьи-то ботинки. Не успеваю испугаться, что это вернулись подельники, как жар отпускает, оковы экзоскелета раскрываются, и я выбираюсь на волю. Поднимаюсь и вижу того самого человека в маске лисы из забегаловки.

— Эй, ты кто? — тяжело дыша спрашиваю его я.

Но он не удостаивает меня ответом и скрывается в одной из подворотен вслед за преступниками. Определенно странный тип. Даже не помог. Даже полицию не вызвал. Может, подельник?

Я сижу на земле, пытаясь отдышаться. Достаю из брони визир. Хорошо, что хотя бы все не зря. В переулке показывается Гавидон. Он движется медленно, но безошибочно по направлению ко мне. Когда он подходит ближе, я вижу множественные ожоги на его лице и белки слепых глаз.

— Тет? — окликает он, — кто это с тобой?

— Я здесь, — отвечаю я, — Я одна. Все в порядке.

Вкладываю в его руку визир, он прилаживает его назад и окидывает меня сверху оценивающим взглядом, словно я только что завалила зачет.

— Физ подготовка — четыре балла, — заключает Гавидон и протягивает мне руку, помогая подняться.