Прости, мне придется убить тебя

8.1. Итальянский дворик

Нельзя было назвать это место слишком пафосным: многие жители города ошибались. Скорее, оценить по достоинству «Итальянский дворик» дано не каждому. Хозяином значился настоящий итальянец, обставивший ресторан в духе своей родины. Тёмный дубовый паркет, изящные круглые столики с мягкими удобными креслами, обтянутыми красным бархатом. На стенах висели картины с красивыми видами, навевающими мысли об исторической славе Рима. Под потолком раскинулись шикарные хрустальные люстры, переливающиеся огоньками, их свет отражался в идеально начищенных бокалах на белоснежных скатертях. Тут никогда не бывало шумно, по не особо большому залу расхаживали официанты в алых жилетах, а в меню значились только традиционные блюда. Да, заведение было не для всех. Только для ценителей.

Хантер посматривал на наручные часы всё чаще, уже немного нервно постукивая ботинком по полу. Чёрт побери, сколько можно ждать? Неужели она всё-таки решила не идти, проигнорировав его сообщение о времени, на которое заказан столик?

Нет, он понимал, что существуют всякие «женские традиции», по которым даме приходить вовремя не комильфо. Но он сидел тут уже второй час, и когда почти смирился, что зря, в зал вошла тоненькая фигурка со знакомыми отливающими золотом мягкими локонами на плечах.

Улыбка сама собой расцвела на лице Хантера, когда он поймал взгляд малахитовых глаз и смог наслаждаться грациозностью походки приближающейся красотки. Изумрудное короткое шифоновое платье открывало умопомрачительный вид на стройные ноги, со вкусом подчёркнутые высоким каблуком серебристых туфель.

Хантер даже на секунду дыхание задержал, яркой вспышкой понимая: она самая прекрасная девушка не просто в этом зале, а как минимум во всём штате. В руках у неё была знакомая папка, а на плече висела небольшая сумочка. И пусть на языке вертелись только приторные цветастые комплименты, заставить Гвен покраснеть и стиснуть зубы стало уже хорошим тоном.

— Тебя на часы смотреть не учили, Андерсон? — протянул он с напускным раздражением, которого не ощущал ни капли. За такой сногсшибательный вид можно простить любое опоздание.

Она закатила глаза и бросила папку на стол, чуть колеблясь прежде чем присесть. Не признаваться же, что вовсе не собиралась идти? Вот только подготовленное с утра платье весь день так мозолило глаза, что не надеть его перед Райтом казалось чудовищным упущением. Оно того стоило: пусть вслух не прозвучало ни слова, в его радужке вспыхнул огонёк восхищения.

И этого было достаточно, чтобы настроение взлетело до небес. Плевать, пусть и собиралась только отдать документы и уйти, но когда ещё будет шанс на ужин в такой, чего греха таить, любопытной компании…

— Меня учили, что если человек просит о чём-то, то вполне способен подождать лишний час, — привычно приняла она выпад и села напротив Хантера, откидывая сумочку на кресло.

Ресторан ей понравился с первого взгляда, хоть она никогда сюда и не приходила раньше. Несмотря на внешнюю вычурность, он казался уютным и милым. А мужчина напротив — безумно притягательным в этой чёрной рубашке с небрежно расстёгнутыми верхними пуговицами.

К ним моментально подскочил один из официантов, учтиво протягивая меню. Но Гвен отрицательно мотнула головой, на что Хантер усмехнулся:

— Бережёшь фигуру или мой кошелёк? Карбонара и два бокала «Амароне», пожалуйста, — он тоже не стал долго думать, делая заказ. — Ты же не против красного вина?

— Ладно, твоя взяла, — вздохнула Гвен, больше не колеблясь. Было что-то мистическое в том, что он умудрился не глядя выбрать её любимый сорт напитка. А испытующий взгляд окончательно подкупал, и пришлось смириться с фактом, что следующие как минимум полчаса она проведёт в обществе этого самодовольного журналиста. — Цезарь и аффогато, будьте любезны.

Кивнув, официант оставил их наедине.

— Тянет на сладкое? — не удержался от комментария Райт.

— Может, уже перейдем к делу? — Гвен деловито открыла папку и развернула к нему, показывая пальцем с аккуратным маникюром на длинные строчки, напичканные терминами, — Смотри, вот тут первая проба, и она почему-то не единственная. Газовая хроматография…

— Чего? — чувствуя себя полным идиотом, перебил её Хантер, ни зги не понимая в столбиках цифр. — Давай ясней, малышка. Просто скажи, достоверный ли этот анализ на твой взгляд.

— Он странный, — уверенно заявила она. — Я не представляю, зачем было взято две пробы. Причём их результаты не совпадают, хотя время указано одинаковое. Это как, за пару минут у мужчины изменился состав крови? — она скептично нахмурила брови и попыталась подобрать понятные выражения, не углубляясь в детали: — К тому же, если в первый раз вывод эксперта чётко говорит о высокой степени опьянения, то во второй — о средней, и это существенная разница в данном вопросе.

Её саму увлекло вчера это исследование, она даже не поленилась сама попробовать провести тест на своей крови. Ничего сложного в нём не оказалось, зато противоречащие друг другу заключения вызывали недоумение. Как так возможно, что цифры одни, а результат другой? Калькулятор сломался?

— Так выходит, что одна из проб вовсе не принималась во внимание?

Хантер нетерпеливо размял пальцы, хрустнув суставами. Ниточка начала растягиваться, становясь из призрачной паутинки настоящей зацепкой. Надеждой. Никто из них не заметил, как подошедший официант бесшумно наполнил бокалы вином. Не до того, когда на кону жизнь человека.

— И не только это, Хантер, — закивала Гвен, перевернув страницу документа и показывая свои вычисления: — Я сопоставила вес мистера Райта с содержанием алкоголя. Это почти три с половиной промилле! Не понимаю, как он вообще мог передвигаться. Эксперт же заверяет, что речь не более чем о полутора промилле, что значительно ниже. И не соответствует реальным цифрам в анализе.

— Чёрт возьми, я знал!

Хантер не мог сказать, о чём сожалел больше: что не догадался вытрясти всё дерьмо из лаборанта, который сделал это убойное заключение, или что не настоял на повторной экспертизе раньше. Но когда шло это дело, ему было всего девятнадцать, а адвокату, заверившему, что тут лазеек нет, поверил. Как дурак, верил лживым тварям.

— Итого, Гвен, мог ли человек в таком состоянии совершить на тёмной улице выстрел чётко в голову парня с расстояния двадцати трёх футов? — не скрывая воодушевления выпалил он.

— Шутишь? Я удивлюсь, если он был способен встать.

Торжество разливалось в груди Хантера подобно наркотику. Да. Главное прозвучало, это шанс добиться правды. Его отец не убивал Кристофера. Впрочем, он никогда и не сомневался в этом. С победной улыбкой отсалютовав своей помощнице, Хантер отметил эту новость щедрым глотком вина.

Поймал взгляд малахитовых глаз, явно ждущих объяснения. Невольно оценил соблазнительное декольте её платья, а атласная лента под грудью ещё больше подчёркивала и без того излучаемую Гвен сексуальность. Но в этот момент самыми привлекательными казались её мозги.

— Теперь ты веришь, что мой отец невиновен?

Почему-то услышать это было важно. Так хотелось знать, что хотя бы кто-то в этом городе разделял его убеждение. Столько нелестных слов он и Трейси слышали годами в свой адрес, столько раз приходилось драться за истину и карать, что теперь казалось невероятным получить живые доказательства. Вот они, в крохотных цифрах, в простой коричневой папке. Бережно закрыв её, Хантер убрал со стола столь ценные данные, позволяя официанту поставить тарелки с едой.

В воздухе пронёсся аромат бекона и пармезана, приправленный базиликом, и рот наполнился слюной: от волнения проснулся аппетит. Дождавшись, пока парень в алом жилете окажется вне зоны слышимости, Гвен с грустной улыбкой ответила, разрушая всю радость Хантера:

— Во-первых, мои вычисления и выводы не имеют совершенно никакой юридической силы. Тебе придётся найти другого специалиста, лицензированного, и подать запрос на официальное исследование. Но даже это вряд ли поможет. Я читала дело Кристофера. Твой отец напал на него по дороге домой, избил, а потом пристрелил. Никакой эксперт не исправит факта, что в вашем доме нашли пистолет с отпечатками.

Она невозмутимо взяла вилку и начала неспешно копаться в салате. И вроде не должно быть такого сожаления, ведь какое ей дело до всего этого… Но смотреть на моментально посеревшее лицо Хантера было почти больно.

— Я смогу это доказать, — не терпящим возражения уверенным тоном заявил он. — Пистолет был подброшен, отец даже стрелять не умеет. Да, он вёл не самый праведный образ жизни, однако никогда бы не прикончил какого-то парня. Да, он его ударил пару раз в живот. Его наняли за бутылку виски, которую он тут же благополучно в себя влил.

Столько раз уже произносил всё это за последние годы, что самого тошнило. Даже Пол ему не верил, только кивая на очередную тираду и оставаясь при своём мнении. Но эту девушку хотелось переубедить гораздо больше. Перебивая неприятную горечь в горле, он торопливо начал поглощать свой ужин, не ощущая вкуса превосходной пасты.

— Ну и кто же тогда его убил, позволь поинтересоваться, гений сыска? — закатила глаза Гвен, протягивая пальцы к бокалу.

Эта маниакальная убеждённость её уже пугала. Учитывая, что как раз сам Хантер стрелять точно умел, раз хранил дома пистолет.

— А ты подумай, малышка. Извилин у тебя достаточно, чтобы сопоставить пару фактов.

Что-то мрачное промелькнуло в его глазах, отчего у неё мурашки пробежали вдоль позвоночника. Заставляя снова вспомнить, где и с кем она находилась. Они даже не друзья. Случайные любовники, а в скором будущем просто Леди и её развлечение. Успокаивая натягивающиеся нервы, Гвен отпила вина, но рука чуть дрогнула. Крохотная алая капля упала в ложбинку декольте, скрываясь за изумрудно-зелёной тканью.

Над столиком тягучим облаком повисло напряжение. Хантер совершенно забыл жевать, не в силах оторвать взгляд от завораживающего зрелища. Температура повысилась на пару критических градусов, стало немного душно. Едва проглотив комок в горле, он мысленно отругал себя: речь о важном деле, некогда думать о том, как вздымалась её грудь и неосознанно прошлись по ножке бокала тонкие пальцы. Те самые, с острыми ногтями, которые любили оставлять царапины.

Боже. Пришлось срочно вспоминать что-либо неприятное, пока спокойно сидеть напротив этой чертовки не стало невыносимо для его брюк. Но нос слишком щекотала смешавшаяся с ароматами еды и пряностей лаванда. Так странно: среди какофонии окружающих запахов чётко ощущался именно он, напоминающий о Гвен и её нежной бледной коже.

— Кристофер был хорошим парнем, — задумчиво начала рассуждать она, словно не заметив реакции Хантера, а глубоко внутри тихо ликуя: его задевало. Захотелось обострить игру максимально, чтобы он сидел и умирал от желания. Сжимающие вилку и нож мужские пальцы побелели, свидетельствуя о близости этой цели. — Очень умным, но ленивым. Совсем не хотел учиться и только пытался улизнуть с уроков в свою музыкальную группу, — воссоздавала она всё, что осталось в памяти от брата. Совсем не густо.

— Красавчик, не спорю, — съязвил Хантер, почувствовав неприятный укол. Почему-то бесило, что Гвен говорила о каком-то парне с такой теплотой. Зверь внутри возмущённо рыкнул и начал ходить кругами, позвякивая цепью. — Но думаешь ты в правильном направлении. Скажу больше, его друзья подтвердили, что он собирался пробовать поступать в Джуллиард, а не на экономический факультет какого-нибудь Кембриджа…

Она догадалась. Увидев потрясение в огромных зелёных глазах, Хантер ухмыльнулся и отправил в рот щедрую порцию бекона. Какая же всё-таки не глупая девушка. Вот только ей явно не понравилось то, что пришло на ум. Она нахмурилась и поджала губы, нервно постукивая ногтями по столу. Словно специально воспользовавшись паузой, мимо пробежал официант и поставил перед ней вазочку с десертом: салат Гвен почти не стала есть.

— Так и знала, что всё это было какой-то очень странной дрянью, — прошипела она сквозь зубы. — Ты сейчас серьёзно пытаешься убедить меня, что от Криса хотела избавиться собственная семья?!

— Заметь, ты сама пришла к правильным ответам, — пожал плечами Хантер и поспешил объяснить, пока ему в голову не прилетела керамическая салфетница: он уже видел, как дёрнулась в сторону увесистой штуки её рука. — Но я не думаю, что тут замешана миссис Гонсалес или Вирджиния. А вот Дональд… Единственный сын и наследник собирается бросить родительское дело, весь поколениями налаживаемый бизнес. Ради того, чтобы играть на гитаре перед девчонками. Тут кто угодно потеряет самообладание.

— Ты бредишь, — смерив его презрительным взглядом, Гвен пожалела, что вообще согласилась помочь. Похоже, что он просто обезумел от идеи оправдать отца, вот и порол чушь. — Райт, ты говоришь о моих родственниках, чёрт тебя дери! И открыто называешь моего дядю… боже… убийцей собственного сына?!

Она кое-как держалась, чтобы не повышать голос и не привлекать внимания других посетителей ресторана. Сдерживая раздражение, одним махом допила остатки вина в бокале, смачивая пересохшее горло.

— Нет, малышка, я давно докопался до правды, которую так усердно пытались зарыть, — покачал головой он, откровенно любуясь румянцем на её щеках. Что ни говори, а ему дико нравилось, когда она злилась. Сразу слетала вся эта напускная идеальность, как шелуха, обнажая суть: горячая дьяволица из самого ада. — Отец всё мне рассказал. Дональд нанял его якобы припугнуть парня, чтобы выбить из глупой башки дурь. А когда Кристофер получил пару ударов под дых, то папа просто ушёл, едва переставляя ноги, нажираться дальше. Он и помнит всё смутно. Но то, что не держал в руках оружия, это точно.

Воцарившую давящую тишину разбавляла только тихая классическая музыка. Тяжело дыша, Гвен сопоставляла его слова с собственной экспертизой и всем, что знала сама. Признавать было неприятно, но факты ложились слишком ровно, чтобы это игнорировать.

Неужели правда? Да, дядя милым характером не отличался, всё-таки опытный бизнесмен, уверенно топчущий конкурентов год за годом. Но чтобы пустить пулю в сына… Это нужно было тщательно проверить, потому что принимать слова Хантера как данность не стоило. Уговорив себя подобным образом, она понемногу унимала желание хорошенько влепить кулаком по всё более самодовольно ухмыляющейся роже.

— Я не исключаю такого варианта. Но без доказательств ты меня не убедишь, — выдав тем самым последний вердикт, она взяла ложечку, тихо радуясь выбору десерта. Утопленное в эспрессо мороженое с шоколадной посыпкой — то, что нужно, чтобы немного охладить хищные порывы.

— Упрямица, — только и осталось вздохнуть Хантеру.

Сама же делала вычисления, ну какие ещё нужны улики?! Чистосердечное Дональда? Будет. Непременно будет.

Закончив с пастой, он с интересом наблюдал, как Гвен пробовала своё аффогато. Неспешно, смакуя, отправила в рот мороженое, а затем совершенно по-детски облизнула ложечку. Он сглотнул, торопливо хватаясь за бокал: эта чертовка сегодня точно решила довести его до сердечного приступа. Ладони закололо от желания коснуться её, провести пальцами по изгибу шеи. Ощутить уже знакомую отзывчивость, попробовать вкус этих губ.

Интересно, после кофейного десерта они всё ещё медово-вишнёвые или нет? Узнать хотелось немедленно, и на короткое мгновение его лицо приняло слишком отсутствующее выражение: в своих фантазиях он уже вовсю покрывал бархатистую кожу холодным мороженым, чтобы потом собрать его своим языком.

— Хей, Райт, ты ещё здесь? — Гвен заметила его взгляд и специально облизнулась, ловя почти умоляющую искорку. — Тебе дать попробовать? А то так смотришь, что я подавлюсь.

Великолепная игра, в которой победа могла быть только у женщины, нравилась ей всё больше.

— Не люблю сладкое, — он сморщился, сбрасывая наваждение и допивая вино, удачно смывающее откровенные мысли. Но в груди клокотало, и вряд ли уже было возможно сегодня остановиться.

Гвен усмехнулась: как же, наглый лжец. Она чётко помнила стратегические запасы печенья в шкафчике на его кухне. В отместку за враньё снова подцепила своё лакомство и мучительно медленно сунула ложечку в рот, наслаждаясь идеальным сочетанием вкусов пломбира, шоколада и эспрессо. Сладкое и горькое: всё, как она любила.

Однако продолжить эту пытку для Хантера и чистый кайф для неё не вышло.

Застучали по паркету каблуки, и возле столика пахнуло приторными духами, мгновенно испортившими весь аппетит. Гвен с тяжким вздохом отставила вазочку: именно поэтому не хотела появляться с Хантером на людях. И не ошиблась. Рыжая сестрица с вызовом сложила руки на груди:

— Добрый вечер, дорогая моя! — пропела чересчур тонким голоском Вирджиния, демонстративно игнорируя её компанию. — Смотрю, развлекаешься? Выглядишь чудесно!

— Привет, кузина, — растянула она губы в фальшивой улыбке. — Не знала, что ты будешь тут, — искоса посмотрела на Хантера, ожидая его реакции, которая была совершенно однозначной: стиснутые челюсти и раздражённое шипение:

— Вспомни дерьмо…

— Не с тобой говорят, огрызок общества! — неожиданно зло рявкнула Вирджиния, и тут же схватила Гвен за запястье: — Идём, милая, попудрим носики без лишних любопытных ушей. Я с мамой, она подождёт.

Пожав плечами, Гвен чуть виновато прошептала одними губами: «Я быстро», и последовала за настойчиво тянущей её в сторону дамских комнат сестрой. Едва успевала перебирать ногами, потому как та явно была в полном бешенстве, хоть и не устраивала прилюдных сцен в силу воспитания. Затянутая в узкую красную юбку и белую блузку на тонких бретельках фигурка манила к себе взгляды посетителей не меньше, чем сама Гвен экстремальной длиной своего платья.

Просторная уборная сияла чистотой и натёртыми до блеска кранами у стены. Вирджиния подошла к большому зеркалу в золочёной раме и бросила свою сумочку возле одной из раковин. Каждое её движение дышало раздражением, и Гвен понимала, почему. Не так давно у них был разговор по поводу Райта, а теперь она откровенно игнорировала заботливое предупреждение и заявлялась с ним в ресторан.

— Я могу объясниться…

— Не утруждайся! Сидела и ворковала с ним, неужели тебя не смущает, что его папаша убил Криса?! Радуйся, что мама вас не заметила! — Вирджиния закончила свою тираду и достала из ридикюля алую помаду. Видимо, её успокаивало нанесение макияжа.

Гвен вздохнула: если в чём сестра и права, так это в том, что их с Хантером сегодняшний разговор вышел слишком милым. А ещё было столько азарта, когда видела, как действовали на него её внешний вид и невинные жесты. Несмотря ни на что, она уверенно могла сказать: вечер был приятным. И такое общение, когда хотелось и ударить, и рассмеяться, и поцеловать одновременно — что-то новое, невероятное. Будоражащее кровь лучше всяких убийств.

Так может… Нет-нет, ужасная, глупейшая мысль.

— Прости, что видела это, дорогая, — как можно более дружелюбно улыбнулась Гвен, подходя поближе к ней. Ссора с сестрой точно не входила в её планы. — Не подумай ничего плохого. Он просто делает статью о нашей компании, и я ему рассказывала о последних исследованиях. Это ничего не значит, — старательно убеждала она, однако та только передёрнула плечами.

— Исследования касаются постели, не так ли? — как-то горько прозвучал её тонкий голосок. — Я не слепая. Он смотрел на тебя так, словно хочет съесть.

Вот теперь на её лице отчётливо виделась обида. Брови нахмурены, красные губы брезгливо поджаты. Словно она увидела нечто возмутительно непристойное, сродни предательству. Но лишаться такого надежного информатора попросту глупо, тем более из-за случайности.

— Милая, прошу, не принимай близко к сердцу! — пыталась исправить ситуацию Гвен и мягко приобняла кузину, поглаживая по распущенным рыжим прядкам, благоухающим терпкой вишней — даже в горле запершило. Не любила такие близкие телесные контакты, однако сейчас это был самый лучший вариант, чтобы показать своё расположение. — Он для меня ничего не значит, так что пусть смотрит, как ему вздумается! — абсолютно лживые слова, зато явно дошедшие до нужных струнок. Поверила.

— Правда? — тихо прошептала Вирджиния, отвечая на прикосновение.

Объятия стали крепче, тесней. А рука с тонкими аристократичными пальцами скользнула по спине Гвен, почти невесомо. С особым трепетом, как крылья колибри. Немного странно, но не раздражало. Вздрогнув, с некоторым трудом та выпуталась из приторно-сладкого плена неприятных духов и поймала взгляд сестры, пытаясь понять, утихомирилась она или нет.

— Конечно.

Казалось, это успокоило кузину. Больше не хмурясь, она вдруг потянулась к лицу Гвен и каким-то чересчур нежным движением коснулась её щеки. Нет, это была не просто забота. В карих глазах светилось нечто иное. Очень-очень схожее с тем, как Хантер смотрел на поедание мороженого и каплю вина в декольте.

— У тебя помада размазалась немного, — с этими словами Вирджиния дотронулась до уголка её рта, стирая несуществующий изъян.

Приближаясь. Опутывая невидимыми сетями. Гвен замерла, не в силах пошевелиться и осознать, что вообще происходило. Ерунда какая, ей просто мерещилось. От ухоженных пальцев чувствовалось тепло, но не больше. А полная неправильность такого уже почти интимного жеста вызывала тошноту в горле. Но сестра, похоже, приняла отсутствие сопротивления за согласие.

Подавшись вперёд, она осторожно прижалась к губам Гвен в робком поверхностном поцелуе. Словно пытаясь попробовать, всего на мгновение, быстро закончившееся. Опомнившись, Гвен упёрла ладони в её плечи, резко и с силой отталкивая эту внезапно вспыхнувшую романтизмом особу.

Они же сёстры! И девушки, в конце концов! Какая бы ненависть к мужчинам не горела в груди, она никогда даже не думала, что можно «сменить направление» — и уж точно, не после того урагана, который дарила близость с Хантером. Воспоминания о других поцелуях, требовательных и разжигающих настоящий огонь под кожей, заставили её протестующе зашипеть:

— Прекрати! Что на тебя нашло?!

— Но я думала… думала… — задыхаясь, хватала воздух Вирджиния, панически сверкая увлажнившимися глазами, и почти жалобно протянула: — Разве нет, Гвени?

— Нет! Почему ты вообще сделала подобный вывод? — изо всех крупиц самообладания пыталась Гвен думать логично, но такое поведение кузины совершенно не вписывалось ни в какие рамки.

Анализируя пульсирующей от боли в висках головой их отношения, она никак не видела никакого подтекста, который можно прочесть только разве что от полного скудоумия.

— Но ты меня так поддерживала! — всхлипнула Вирджиния, как будто всё ещё хотела что-то доказать себе самой. — Мы с Крисом были очень близки, и когда его не стало, только ты оказалась рядом, помогла мне пройти всё это… Разве не помнишь? Я разваливалась на куски, и ты собирала меня обратно. А после твоей операции я тоже не бросила тебя, и мне казалось, ты понимаешь, как сильно важна…

Слушая этот бессвязный бред, Гвен могла только мысленно чертыхаться. Вот оно что, сестра всё время читала что-то между строк. Похоже, стремление быть её подругой оказалось преувеличенным, и теперь последствия ударили, как молот по затылку. Но кто бы мог подумать, что Вирджиния сменит ориентацию!

Раздражение росло, оставшийся на губах след чужой помады словно жёг, и было до ужаса противно. Сделать с собой Гвен уже ничего не могла, маска милой девочки растворилась в бешенстве:

— Очнись, дура! Мы сёстры, а я не фанатею ни от однополых отношений, ни от инцестов! — получилось грубо, но по-другому не вышло.

Вирджиния зажала рот ладонью, сдерживая рыдания. Резко развернувшись, пулей вылетела из туалета, забыв свою сумочку. Дверь громко хлопнула, ударив звуком по ушам.

К чёрту. Пусть катится, идиотка.

Стиснув зубы от тупости ситуации, Гвен развернулась к зеркалу, упирая руки в стойку с раковинами. Боже, ну вот как можно было вляпаться в такое дерьмо?! То, что она не встречалась с мужчинами, не значило, что пора перекинуться на свой пол!

Метнув откровенно злой взгляд на отражение, она заметила алый след на губах и резким движением стёрла его тыльной стороной ладони. Мерзость.

— Смотрю, ты у нас оказалась не по девочкам, детка? — откровенная насмешка в безошибочно узнаваемом баритоне только добавила масла в огонь, вынуждая едва не трястись от раздражения.

— Это женский туалет, Райт! Свали отсюда!