Прости, мне придется убить тебя

11.2

Для Гвен неделя пронеслась как в бреду. Весь следующий день после провальной попытки убийства она ждала, что к ней ввалятся копы, но этого почему-то не произошло. Никаких арестов, полная тишина, как затишье перед бурей. Даже к Вирджинии за информацией уже не прийти после их ссоры в ресторане. Неизвестность изрядно раздражала, грозя в скором времени перерасти в стойкий невроз. Гвен всё чаще ловила себя на мысли, что не могла сосредоточиться, выполнять рутинную работу стало сложно.

Безумно хотелось узнать подробности состояния Хантера, но заявляться в больницу точно верх глупости. Она понятия не имела, что будет дальше. Интуиция твердила: Райт не из тех, кто признаёт поражение. А значит, ей стоило задуматься о том, чтобы сбежать из города, пока он не вышел из больницы и не решил отомстить.

Однако бросать Раутвилль не хотелось совсем, и Гвен собиралась бороться за право остаться. Одно стоило исключить из этого уравнения — заказ, уже не имеющий никакого значения.

К пятнице она собралась с духом и зашла на сайт, где всё ещё тикало время для исполнения. Репутации капут, но это и так ясно, раз жертва выжила. Наверняка заказчик всё узнал без неё. Вздохнув, Гвен парой щелчков избавилась от этого камня на шее, прекрасно понимая: раз не смогла один раз, то уже и не будет возможности для второй попытки.

Возле её ника тут же возникло «-2», заставив поморщиться. Похоже, придётся вовсе удалиться отсюда, тем более, если переживёт ближайший месяц, то появится возможность заняться старым другом Саймоном. Он всё-таки устроился охранником в ювелирный в самом центре города. Словно ждал, когда Леди в чёрном решит насущные проблемы и перережет ему горло — но пока стоило подумать о собственной шкуре.

Собираясь покинуть сайт, она лениво и скорее по привычке перешла в раздел текущих запросов. Бабулю уже кто-то убрал, новых почти не наблюдалось… Только один, в самом низу списка.

Не может быть.

«Гвендолин Андерсон, 24 года, лаборант «Farmatika», 10 000 долларов».

— Какого… — она потрясённо уставилась на буквы.

Неужели Хантер решил сам не мараться и просто нанять кого-нибудь? Слабо верилось. Нет, он охотник, он любит запах смерти и сувениры от жертв. Уж точно не упустит шанса самому свернуть ей шею за обман. Гвен знала по себе, что никакого удовольствия не будет, если не увидеть кровь врага самой.

Судя по просмотренным сведениям о жертвах Хантера, он скорее сдерёт с неё кожу живьём, чем даст кому-то другому забрать её жизнь. Тем более, учитывая факт, что за ней не пришла полиция, и объяснялось это лишь тем, что он сам её покрывал от закона. Чтобы совершить самосуд.

Но кто же тогда ещё мог желать ей смерти? Кто настолько злился, что готов заплатить круглую сумму за её голову? Милашка Гвен Андерсон — ангел во плоти, тихая и неприметная, этот образ она давно уже даже маской не считала, скорее вторым «я». А тут отчётливо видно: наступила на хвост человеку со «светлой» стороны медали. Кому-то, кто видел её настоящее лицо, но не Хантеру…

Догадка оказалась неожиданной. Вирджиния? Кузина так сильно оскорбилась, что со злости заказала сестру, наплевав на своё звание? Что ж, вполне в её стиле. И деньгами она тоже располагала достаточными. Верилось с трудом, но узнать наверняка было необходимо. А потому сегодня с утра пришлось тащится в особняк Гонсалесов, прекрасно зная, что лейтенант на смене в участке, и дома её нет.

Шикарный домина за высоким забором встретил Андерсон не особо дружелюбно. И хоть ворота распахнулись, как только она привычно улыбнулась на камеру, просторный двор казался мрачным. Впрочем, он был таковым всегда, и даже солнечный день не помогал серым каменным стенам выглядеть светлей. Гвен бывала тут не очень часто, особенно с тех пор, как уехал в Европу отец. Раньше семьи иногда собирались на совместные ужины, но после смерти Кристофера из особняка словно ушла жизнь. Ушёл смех, ушло веселье. Тут давно не были рады гостям, так что Гвен пришлось придумать повод для визита, когда она поднялась на высокое крыльцо и постучала в дверь.

— Привет, Гвени, — с натянутым воодушевлением поприветствовала её миссис Гонсалес, впуская внутрь. — Неожиданно. Вирджиния пока на работе, но ты можешь её подождать…

Первая же фраза заставила её с облегчением выдохнуть: тётя явно не в курсе ссоры сестёр. Отлично. Подняв повыше ридикюль кузины, который та забыла вечером в ресторане, она улыбнулась как можно более сладко.

— Здравствуйте, я просто заехала вернуть ей сумочку. И взять пару книг, которые она у меня брала. Вы позволите?

— Конечно, проходи. Только у нас с Дональдом важные гости, прости, не могла бы ты сама подняться в спальню Вирджинии и взять всё, что нужно?

— Без проблем, — скрывая своё торжество, Гвен кивнула, и миссис Гонсалес тут же унеслась куда-то в сторону столовой.

Повезло просто несказанно, о такой свободе в этом доме можно было только мечтать. Буквально взлетев по лестнице, Гвен скользнула в знакомую комнату.

Плотные шторы несколько угнетали, добавляя мрачности и без того тёмным тонам. Кинув сумочку на ближайший стул — скрывать, что была тут, она не собиралась — заметила на просторной постели хозяйки оставленный ноутбук.

Бинго. Пароль оказался прост до тупости и предсказуем: «Кристофер». Потыкав в кнопочки, Гвен зашла в историю браузера и обомлела. Эта дура даже не догадалась не оставлять следов. Наверное, очень полагалась на неприступность особняка и защиту своей фамилии, раз ничто не остановило от незаконных действий.

Что и требовалось доказать: знакомый сайт, уведомление об отказе Леди в чёрном в заказе на Хантера, пришедшее, видимо, вчера. А вдобавок второе — об успешной регистрации запроса на Гвен Андерсон. Пришлось сцепить зубы, едва не зарычав от злости.

Как глупо. Кузину, похоже, совсем достали нападки репортёра на их семью, а случай в ресторане окончательно сорвал крышу отвергнутой любовнице. Ревность, идиотизм и мстительность оказались достаточным основанием, чтобы ждать смерти двух людей. Порыв немедленно отменить оба запроса успокоить было нелегко.

Но надо быть умней. Проучить сестричку как следует.

Вернув ноутбук в прежнее состояние, Гвен уже хотела покинуть это логово гадюки, на мгновение задержавшись у шкафа с книгами, чтобы выдернуть одну из них для прикрытия. Но впопыхах приложила чуть больше силы, чем нужно, и целых пять томиков посыпались под ноги. Чертыхаясь и молясь, чтобы тётка была занята и не услышала грохота, она начала прибирать бардак. И когда поднимала последнюю книгу, в руки скользнул небольшой пластиковый мешочек, зажатый между страницами. Белый порошок, природа которого совершенно ясна.

— И давно ты на наркоте, кузина? — пробормотала Гвен, тщательно пряча заначку обратно.

С ума сойти. Лейтенант полиции Гонсалес не только мстительная мелкая тварь, да ещё и торчала на коксе. Может, он и причина её сдвига. Стало на секунду даже жаль Вирджинию, ровно пока не вспомнила, что она и причина всех её бед. Не будь этой рыжей наркоманки, Гвен так бы и продолжала жить спокойно, без всяких там Хантеров-убью-тебя-Райтов.

Пора убираться отсюда, пока не застукали. Уже выравнивая по привычной маниакальности корешки книг в шкафу, она услышала громкий, слишком знакомый хлопок где-то снаружи. Вздрогнула от неожиданности и едва не уронила всё снова. Но нет, не показалось. Второй хлопок заставил подлететь к окну и посмотреть на залитый солнцем двор поместья.

Дональд и двое мужчин в костюмах стояли и что-то живо обсуждали. Голоса не было слышно, но вот видно всё прекрасно. Как мистер Гонсалес принял из рук одного из гостей блеснувший сталью пистолет и умело взвёл курок. Как прицелился в одну из больших круглых мишеней на другом конце двора, легко подняв увесистое оружие. И как пуля уверенно прошила самый центр, красный кружочек, выбив щепки из дерева.

Новый хлопок, и зрители беззвучно для Гвен зааплодировали мастерству хозяина. Пистолет передан следующему стрелку, но она видела достаточно, чтобы понять: Хантер не лгал о своих предположениях. Дональд мог точно также вышибить мозги сыну, и никакой полумрак ему не помеха.

— Хреновы родственнички, — прошипев от раздражения, вызванного фактом, что приходилось признать правоту Хантера, Гвен унеслась из проклятого особняка как можно быстрей, забыв попрощаться с тётей.

Члены этого семейства стоили друг друга.

В комнате с красными стенами темно и тихо. Лишь глубокое, мерное дыхание со стороны кровати. Одеяло отброшено из-за духоты, и раскинувшая руки спящая девушка в тонкой белой майке и трусиках словно излучала невидимый свет. Золотистые прядки рассыпались по подушке, и только личико то и дело хмурилось, как будто ей снился кошмар.

Даже сейчас, перед самой смертью, она прекрасна — и глупо это не замечать. Такая естественная. И такая сука.

Чёрная тень приближалась к постели неслышно и осторожно. Сейчас его ход. И уже то, что забраться в дом Гвен через окно на кухне оказалось до смешного простым, должно было его смутить. Но Хантер был уверен в своей победе, а потому без малейшего сомнения резко подался вперед, зажимая рукой в кожаной перчатке рот жертвы и приставляя к горлу нож — её собственный, чудом провалявшийся неделю за мусорными баками в проулке.

Гвен дёрнулась, просыпаясь, и замешательства Хантеру хватило, чтобы сесть на её бёдра и прижать трепыхнувшуюся фигуру своим телом.

— Ну привет, солнышко, — пропел он, заметив вспыхнувшие в панике малахиты. — Давно не виделись, Миледи.

Едва придя в сознание, Гвен моментально оценила ситуацию.

Пришёл. Кожа покрылась мурашками от холода лезвия, а во мраке серые глаза Хантера показались чёрными угольками. Страх липкой волной скручивал нервы, пока она быстро продумывала все варианты выхода из западни. Не предполагала, что он явится за её шкуркой так быстро, надеялась отсрочить неизбежное возмездие.

Что ж, зря он думал, что способен так просто получить желаемое: не на ту напал.

Его позиция дала шанс, и Гвен смело им воспользовалась. Выпад, ударяя коленом в живот и одновременно со всей злости укусив зажимающую рот руку. Уже было почуявший запах лёгкой победы соперник прошипел какое-то ругательство, на секунду теряя контроль.

Этого вполне достаточно, крохотной заминки, нужной, чтобы унять боль — она не сомневалась, что Хантер ещё не оклемался от раны до конца и удар пришёлся как раз возле неё.

Чудесно. Выхватив из-под подушки с первого же дня после неудачного убийства припасенный пистолет, Гвен резко перевернула противника на лопатки и нависла сверху, приставляя к виску дуло. Нож отлетел куда-то на пол со звонким бряцанием об пол.

— Как здоровье, малыш? — с торжествующей улыбкой впитала она его шок. О да, он точно не был готов к такой степени профессионализма. Громким щелчком медленно взвела курок, чтобы он слышал, как близко дышала в затылок смерть. — Смотрю, пока ещё не в форме, чтобы тягаться на равных? Ах да, ты же у нас любитель сувениров и колючих слов… — наклонилась к нему поближе, к самому уху, тщательно скрывая, как сильно волновало пульсирующее под ней крепкое тело, источающее привычный еловый аромат. Поцокала в притворном сожалении, проходясь ногтем по его сведённой напряжением скуле: — Но я не твоя жертва.

— Тебе не идёт поза наездницы, милая, — прошипел Хантер сквозь зубы, взбешённый этим поворотом.

Всё должно было быть не так, тихо и мирно, но раз девочка хотела играть: отлично! Адреналин и азарт взрывались в крови бурлящим шампанским, когда он перехватил её руку, выворачивая пальцы, и Гвен проскулила от боли, прижимая ствол ещё тесней.

Он её не боялся. Она не сможет убить, и он это знал. Пусть рисуется, сколько угодно: она слабая.

Никакой жалости, ни капли сострадания. Игра шла уже с очень большими ставками, и его сегодняшняя цель — её жизнь или её душа. Как повезёт. Собрав волю в кулак, Хантер поймал недоумевающий взгляд и одним мощным толчком отшвырнул Гвен, добавив пинок в рёбра для ускорения. Она с визгом слетела с кровати, кувыркнувшись через себя, и совсем не изящно шлёпнулась на пол.

Хантер едва сдержал смешок: это был просто эпичный полёт каракатицы.

— Не ушиблась, детка? — «заботливо» поинтересовался, слыша затихающий поток нецензурной брани.

Легко вскочил с постели, вытаскивая из-за пояса штанов свой «Кольт». Не одна Гвен подготовилась. Справедливо ожидая ответного хода, он осторожно обошёл кровать, однако в комнате уже было пусто.

Миледи довольно ловко выскользнула в коридор, видимо, решив воспользоваться своим основным преимуществом: это её дом. Главное, чтобы не притащила мачете или базуку… Мало ли, что у неё крутилось в сумасшедшей головке.

Максимально обострились все органы чувств, когда Хантер медленно, ожидая подвоха, скользнул к двери. Пытался уловить хоть что-то, но вокруг звенела мёртвая тишина.

А девчонка хороша. Очень. Однако и он не вчера родился. Глубокий вдох, чтобы сосредоточиться, но зря. Витающая вокруг лаванда отравляла разум и лёгкие, вынуждала скрипнуть челюстью. Напоминала, как глупо он повёлся на её игру в прошлый раз. Больше такой оплошности не будет, теперь точно выживет лишь один.

Уже выходя из спальни, он повернул голову вправо, и тут же получил удар дверью, пришедшийся по переносице и лбу. На мгновение потерял ориентацию в пространстве, непроизвольно шагнул назад, прижимая к лицу рукав толстовки.

Сука! Противная влага потекла из ноющего разбитого носа, впитывалась в кофту. Хантер зло размазал кровь и не сдержал крика:

— Грязно играешь, детка!

— Подкалывать меня по поводу задницы тоже было грязно! — не осталась Гвен в долгу и быстро унеслась к кладовой.

Распахнула дверь, занимая удобную позицию: вход в спальню просматривался отлично, жаль света мало. Но глаза уже привыкли к полумраку и хорошо различали очертания предметов. Сжала рукоять пистолета покрепче и прицелилась, без проблем удерживая оружие одной рукой. Шумно дышала от ожидания, чувствуя, как трепетало в груди сердце.

Вот сейчас. Сейчас он разозлится, потеряет контроль, метнётся в коридор и всё — достаточно одного чёткого выстрела. Только о меткости не было и речи, когда невозможно успокоить пульс. Ей, чёрт побери, нравилось. Невероятный азарт, вдохновение, увлекали за собой хуже любой кокаиновой дорожки для наркомана. Это было что-то дикое, абсолютно безумное и совершенно новое — ловить жертву вот так, демонстрируя все свои умения, которые приходилось отрабатывать на деревьях в лесу. Не ядом. Не хитростью и обманом. Открытое противостояние, битва силы и разумов.

Вдох.

Под ногой в тяжёлом армейском ботинке отчаянно скрипнула половица, и в незваного ночного гостя тут же полетела пуля, прошедшая буквально в полудюйме от головы: он просто ждал подобного и успел увернуться. В итоге за его спиной раздался звон стекла, и стоявшая на деревянной тумбе ваза разлетелась на осколки, засыпав пол мелкой фарфоровой крошкой.

Хантер грязно выругался и поспешил нырнуть за тумбу: оставаться мишенью в тире ему совсем не хотелось.

— Мазила!

— Мне не нравилась эта ваза! — и правда, оставшиеся от мачехи детали интерьера руки долго не доходили выбросить на помойку.

Но думать не получилось: не оставшись в долгу, Хантер почти не глядя с шумом выстрелов отправил в дверь, за которой она пряталась, сразу три пули. Первая прошла через дерево, и Гвен едва успела лечь на пол, прикрывая голову. Не зря, потому как сверху со стен посыпались куски разбитых фоторамок. Слушая царящий вокруг грохот, с тоской подумалось про предстоящую уборку…

Если выживет. Потому как в этом возникли сомнения, когда мимо пролетела вторая, едва не задев бедро: Хантер понял, что она легла. Раздражённо зашипев, Гвен откатилась в сторону, однако это совершенно лишало возможности ответного выстрела. Пусть тратит патроны, идиот… Магазин не бесконечный.

— А ведь я был прав: твоя задница мелькает отсюда, как белый флаг! — хохотнул Хантер, пытаясь её разозлить и тут же скрываясь за тумбой.

Пришлось скрючится практически в комок, потому как подействовало моментально. С громким: «Ублюдок!» Гвен вынырнула из-за укрытия, вскакивая на ноги и уже двумя руками держа пистолет. Жаль, он не мог видеть её лица, потому как позади гремели один за одним выстрелы, вышибая щепки из его обороны. К звукам примешивалось её взбешённое рычание, вызвавшее лишь ухмылку.

Девочка хороша, но слишком несдержанна. Взбесить её абсолютно элементарно. Чересчур горячая. Представив, как бестия сейчас стоит посреди засыпанного стеклом коридора в одной маечке и трусиках, с растрёпанными волосами и с пистолетом в хрупких руках, Хантер чуть не простонал от искры возбуждения.

Даже заряды считать забыл, но это и не понадобилось: прозвучал щелчок опустевшего магазина, дурочка поддалась эмоциям. Зверь внутри аплодировал стоя, и Хантер спокойно поднялся, собираясь хорошенько подпалить порохом хвост сдуревшей сучке.

Но Гвен уже осознала свою оплошность и отбросила бесполезный пистолет, успев убежать к лестнице, пока её не нагнала смертоносная сталь. Ярость клокотала в груди, однако нужно было думать серым веществом, которое совсем не хотело работать.

Сукин сын знал, как вывести её из себя! Скрипя зубами, собралась было унестись в подвал, к остальному арсеналу, или хотя бы на кухню за приличным ножом, но Хантер был быстрей.

Перед носом просвистела пуля, отчего волосы на затылке зашевелились: так безумно близко к могиле она стояла впервые. В глазах мелькнул ужас от мысли, что он, действительно, готов её убить. И похрен ему, что там было между ними. Вышибет ей мозги, да ещё и трусики как трофей заберёт, чокнутый фетишист.

— Куда ты, малышка, мы же так мило болтали! — подойдя к ней в упор, на самый край лестницы, прошипел Хантер, уже не сдерживая бешенство. — Научись отвечать за свои поступки! — жажда мести настойчиво требовала своего, и он прицелился прямо ей в сердце, прижимая дуло к часто вздымающейся груди: — Вот сюда надо было втыкать свою зубочистку, стерва!

— У тебя спросить забыла!

Одним чётким и резким движением она выбила оружие из его руки, и «Кольт» упал куда-то вниз.

Воздух пропитался злостью, обоюдной, бесконтрольной. Два доведённых до грани диких хищника бросились друг на друга с одной целью: убить, победить, доказать превосходство. С рычанием Хантер безжалостно ударил Гвен по рёбрам, вышибая кислород, но она хорошо держала удар. Ответила ему пинком по ране, заставляя согнуться пополам, и тут же схватила за плечи, швыряя вниз по ступенькам.

Он удержал равновесие, потянул её за собой, и вот уже оба стояли на скрипящей лестнице. Ничего больше не было, кроме ярости, все планы и логичные варианты рассыпались пылью.

Только свист прерывистых дыханий и удар за ударом. Она метила в слабое место, и это слишком предсказуемо. Хантер ловко увернулся, и его кулак пришёлся по её скуле. Уже не было разницы, кто из них кто, и как пришёл в этот момент: нужно выжить.

Сдавленно ахнув, Гвен, обезумев окончательно, с силой толкнула его к перилам, не замечая, как улетела через них вместе с противником, обхватившем её талию. По дому разнёсся отяаянный девичий визг, когда она вместе грохнулись с лестницы в гостиную, прямиком на стеклянный журнальный стол.

— Чёрт!

Его крик выразил обоюдные эмоции, два тела разбили хрупкую конструкцию вдребезги. Приземлившись на усыпанный осколками пол спиной, Хантер зажмурился от боли и тихо простонал, пытаясь прийти в себя.

Гвен повезло больше: упав на его широкую грудь, она отделалась практически лёгким испугом. Торопливо перекатилась на ковёр, и в бок тут же воткнулся небольшой осколок безвременно почившего стола.

— Твою…мать…

Вытащив стекло, она ощутила под пальцами кровь, но сейчас не до того: хватало боли в рёбрах и челюсти. Пользуясь тем, что Хантер ещё только пытался открыть глаза, Гвен, пошатываясь, поднялась на ноги.

Как же, чёрт возьми, больно!

Нет, пора это кончать. Сейчас же. Она оглядела усыпанную мерцающей бриллиантовой крошкой гостиную, и тут в глаза бросился его «Кольт». Там остались патроны, без сомнений. Схватила своё единственное спасение, вцепляясь пальцами в ствол со всех оставшихся сил. Беда в том, что их очень мало: как физических, так и душевных. Лимит адреналина был исчерпан окончательно.

Тем временем Хантер встал, чётко ощущая, как кровоточила рана с только-только снятыми швами, и как ныла спина: от новых порезов спасла толстовка. Понимая своё проигрышное положение, собирал всю волю в кулак. Первое, что попалось под руку — большой острый кусок стекла, неспособный повредить ладонь в перчатке.

Зверь в груди бесновался, требуя одного: её. Хоть как. Немедленно.

Проигнорировав протестующе взвывшие мышцы, Хантер совершил последний рывок, впечатывая Гвен в стену и ударяя её головой. Промычав, она закрыла глаза, но всего на секунду: тут же взвела курок, говоря тем самым, что не безоружна.

Хантер прижал к её горлу осколок, одновременно чувствуя холодное дуло возле уха.

Равные.

Оба дышали слишком тяжело и часто, когда взгляды встретились. Сверкающие малахиты тонули в сером пасмурном небе, и разряды тока скользили по тесно соприкасающимся телам. Сглотнув, Гвен приоткрыла рот, но слова неожиданно пропали.

Его запах, его сила, его грубость — всё это словно парализовало. Она ощущала себя кроликом в лапах удава, и пистолет затрясся.

— Стреляй, детка, — он не прекращал гипнотизировать её, приближаясь всё ближе к лицу. Любуясь румянцем, который не сможет превратить в мертвенную бледность, очаровываясь лавандой и чистым совершенством, что должно быть его — или не быть вообще. — Давай. Вот он я, весь твой. Всё, что ты хотела. Стреляй.

Повинуясь чистому инстинкту, он в подтверждение своих слов выпустил из пальцев осколок, с глухим стуком упавший на пол. Нет, это не поражение. Потому, что он видел свою девочку.

Миледи. Гроза Раутвилля. Дьяволица во плоти. Не сумевшая довести дело до конца всего раз, проигравшая задолго до этой драки. И даже не в его квартире, когда нож не добрался до сердца. Гораздо, гораздо раньше. Ей придётся это признать.

Она в замешательстве, панически искала в его глазах ответ, что всё это значило. Почему он отдал ей победу? Почему снова ставил перед этим выбором? Словно чувствовал то, что она сама отрицала. Что думать о его смерти было невыносимо больно. Что лёжа неделю назад на этом самом полу и пуская дым сигареты, она хотела умереть вместо него.

Стыдно. Кусала губы, стараясь не трястись всем телом, вспоминая, как его кровь пропитывала постель. Как дождь растворял собой всю возможную радость, превращая сердце в застывший кусок льда.

Пытаясь бороться со своей слабостью, теша к чертям рассыпавшееся самолюбие, Гвен дрожащим пальцем усилила давление на спусковой крючок. Вот он, момент истины. То, чего ждала так долго.

Но почему не выходит? Почему тошнотворный комок в горле сжимается в преддверии точки невозврата?

— Стреляй, моя Миледи, — словно змей-искуситель, прошептал он ей, вдавливая в стену ещё сильней. Выжимая воздух. Заменяя его можжевельником и табаком.

Жалобно всхлипнув, Гвен выпустила пистолет из руки, окончательно сдаваясь во власть своих чувств. С торжествующим рёвом в груди Хантер тут же впился в её губы, глубоко и жадно.

Она признала. То, что до него дошло давно: потребность друг в друге, рвущую реальность на клочки. Мир зарябил и сузился до одной единственной жажды, жаром разжигающейся внутри. Хантер выпивал её вкус, пропитываясь горьким мёдом и вишней, едва не рыча от сводящей с ума необходимости. Забыта уже подсыхающая разводами кровь на лице, сочащаяся рана и боль в мышцах, потому что их сводило желанием сделать эту сучку своей по-настоящему, подобно животному. Он стянул перчатки, чтобы чувствовать каждый изгиб её тела — нет, не так — тела, принадлежащего только ему.

Собственность. Абсолютная. Эта мысль унеслась тяжестью в пах, а символичность её одежды ощущалась особо остро, кипятком в венах.

Гвен не понимала, что происходило, что сломалось в привычном устройстве Вселенной, рухнув в тартарары. Она вгрызалась в его губы до металлического привкуса, не в силах прекратить. Рванув молнию на толстовке, содрала её, тут же запуская пальцы под влажную майку.

Плевать. От пережитого стресса и все ещё бурлящего адреналина хотелось твёрдый член между ног ещё больше. Только так можно успокоить пульс. Впилась ногтями в мужской торс, до сдавленного шипения. Боль и удовольствие, желание ударить и желание трахнуть — всё в один момент, и терпеть такие противоречия невыносимо. Чувствовала его ладони на ягодицах, упирающуюся в бедро эрекцию, и оторвалась от губ, чтобы хрипло просипеть:

— Ты. Мне. Нужен. Сволочь.

Последние слова, которые сорвали границы окончательно. Хантер схватил её, стискивая почти больно, и швырнул на пол, тут же накрывая собой. Обоюдный первобытный голод, который изрядно подогревал кружащий дымкой аромат крови, обострял ситуацию до предела. Его горячие руки свободно гуляли по её телу, размазывали по животу алую жижу. Рану на боку пекло, но внутри пылало гораздо сильней, и Гвен требовательно укусила его в шею, не желая никаких прелюдий.

Они уже были. Последние полчаса Леди только и наслаждалась происходящим. Тихо простонала, сдирая с него штаны и тут же проходясь ладонью вдоль до предела напряжённого члена. Почти хныкала от желания ощутить его в себе, но Хантер и не собирался тянуть.

Рывком стянул с неё бельё, отбрасывая влажную ткань, и без всяких нежностей одним толчком заполнил Гвен собой. В гостинной к тяжёлым дыханиям присоединился громкий девичий стон, и она выгнулась ему навстречу, зажмурившись от удовольствия и разряда тока, пробежавшего по венам.

— Да! Чёрт, да!

Не нужно никакого притворства, ведь они теперь открыты и честны. Нервы как оголённые высоковольтные провода, искрящие напряжением. Хантер вдавливал её в пол, рваным глубоким движением доставая до предела, до сладкой тянущей боли. Гвен обняла ногами его поясницу, подаваясь вперёд, цепляясь за плечи ногтями до царапин.

— Моя детка… — безумное бессвязное бормотание ей в шею, кусая и тут же зализывая крохотные ранки. — Кричи, кричи для меня, как тебе хорошо со мной…

— Хантер, пожалуйста! Сильней! — отчаянный крик, и мольба услышана.

С рыком оторвав от себя её руки, он закинули их ей за голову и придавил к полу. Она не сопротивлялась, подчиняясь лишь пламени в его глазах и сумасшедшему возбуждению. Хантер набирал темп, врываясь в неё всё резче, до грубости и боли, но другого она и не жаждала. Благодарно стонала, принимая его член и пульсируя каждой внутренней мышцей.

Плевать на разгромленный дом и жёсткую поверхность, в которую её вколачивал каждый новый толчок. Чистый кайф струился по венам, и только это было важно.

— Ааахх… Хантер!

Они превратились в синхронный механизм, идущий к единой цели. Сплетались языками, постанывая друг другу в рот, влажные шлепки соединившихся тел всё ускорялись. Гвен всхлипнула, обхватывая его член ещё тесней, выжимая из него всё, что он только мог дать.

Два вампира, зависимые только друг от друга. Чокнутые. Окончательно съехавшие от этой близости.

— Детка, да! Малышка! Чёрт…

Последний неконтролируемый рывок, изливаясь в самой глубине бьющейся в конвульсиях оргазма девушки. Дрожь вдоль позвоночника, и Хантер сцепил зубы от силы, с которой ревущий пожар охватывал тело. Не мог перестать двигаться, проталкивая сперму всё дальше, повинуясь звериным инстинктам.

Она его. С синяками на запястьях, распухшими губами, измазанная кровью, постанывающая на усыпанном осколками полу — его.

Его Миледи.