Прости, мне придется убить тебя

6.1. Чего ты хочешь?

Грохот, и увесистая штанга брошена на подставку. Сегодня привычный вес не давался. Вообще ничего не давалось, а белый потолок перед глазами рябил красными и чёрными точками. Натруженные мышцы тянуло, влажная майка липла к телу: похоже, удачной тренировки не выйдет. В каждой мысли, каждом воспоминании устойчиво засели по-совиному огромные малахитовые глаза, смотрящие на него с такой болью, что Хантера начинало тошнить. От себя самого.

Каким же мудаком надо было быть, чтобы полезть к девушке, которая, на минуточку, прочно поселилась во всех снах последней недели, со своими тупыми разговорами о прошлом?! Хотел ответить ударом на удар в пах и поруганное самолюбие: что ж, Хантер, превосходно. Ответил.

Доволен? Нихера. Только с каждым часом, каждым из прошедших нескольких дней всё больше ощущал вину. А когда догадался загуглить перевод фразы, написанной на теле Гвен, и вовсе обругал себя последними словами. Таких татуировок не делают без причин. Пощёчину не дают всего лишь за упоминание старой истории из детства. Которую, к слову, теперь хотелось узнать вдвое сильней, но окольными путями. Запрос уже отправлен, осталось дождаться одобрения врачей психушки и разрешения семьи Янг…

Потом. Всё потом, всё неважно. Прекратить накручивать себя и придумать, как избавиться от съедающего сожаления о своём длинном языке и проявленном любопытстве — вот, что неожиданно вышло на первый план.

Чёрт, и когда вообще его стало волновать, что там думал или чувствовал другой человек?

— Привет. Тебе нехорошо? — склонилась вдруг над Хантером тёмноволосая голова какой-то незнакомки, сбив с размышлений. — Ты лежишь так уже пять минут, а я местный медик. Нужна помощь?

Райт поморщился от такой заботы и резко сел на скамье. Едва не ударился лбом о спешно отскочившую девушку, прервавшую его небольшую медитацию. Цепким взглядом оценил её вид: довольно милая улыбка, смешные кудряшки и неплохая фигура в синей форме фитнес-центра. И очевидный интерес, с которым она рассматривала его обнажённые плечи как бы невзначай.

Усмешка сама собой появилась на лице Хантера: как предсказуемо. Вот Гвен никогда не проявляла себя столь открыто, и тем больше вызывала азарта… Чёрт, снова Андерсон. Почему он сейчас смотрел в карие глаза, а видел зелёные?

— Нет, спасибо, мисс Чейз, — прочитал он надпись на бейдже. — Я просто задумался. После того, как поработаешь физически, иногда хочется размять извилины.

— О, прошу: просто Лесли, — ещё шире улыбнулась девушка и почему-то не спешила уходить. — Могу понять, у меня тоже есть такая привычка: погрузиться в себя на беговой дорожке.

Она так явно хотела продолжить разговор, что становилось смешно. Настолько простая добыча, что достаточно сейчас пары фраз, и эта фиалка согласится на свидание — Хантер даже не сомневался. И в том, что затащить её в постель с помощью своего природного обаяния тоже труда не составит.

Симпатичная. Безо всяких заморочек. Но не было того рычания в груди, зверь внутри даже головы не поднял, мирно храпя в своей конуре. Не было этого напряжения, дикой мысли «Хочу, и плевать на всё остальное». Пусто, никаких эмоций. Скучно. После урагана под именем Гвендолин Андерсон — скучно.

— Хм, а у меня есть хорошая привычка заканчивать тренировку контрастным душем. Простите, я пойду, — легко вскочив со скамьи, Хантер стремительно направился в раздевалку, уже не увидев разочарованный взгляд в спину, но ощущая его кожей.

Прохладная вода приятно скользила по плечам и спине, смывая пот вместе с мыслями о Гвен, отравляющими рассудок. Думать стало в разы легче, когда Хантер остался наедине с собой. Не в его привычках сожалеть хоть о чём-то, а тем более о ком-то. И о вредной девчонке с кучей непонятных тараканов в блондинистой головке нужно просто забыть.

Да, они пару раз хорошо потрахались, но на этом — всё. Хватит. Очевидно же, что у них буквально генетическая несовместимость характеров. Что любое взаимодействие приводило лишь к противостоянию, что даже когда она позволяла коснуться себя, своей невероятной бархатной кожи, то все равно сопротивлялась в душе.

Глубокий вдох, прикрывая глаза, в которые лилась вода. Зря.

Перед ними тут же замелькали картинки. Отражающийся в зеркалах лифта кошачий взгляд. Синеватая венка на внутренней стороне бедра, на которой остался след его зубов. Лаванда и горький мёд, вишнёвое послевкусие. Намотанные на кулак светлые прядки. Упругая, идеально вписывающаяся в ладонь грудь, покрытая поцелуями.

И крик, крик абсолютного, чистого, яркого удовольствия…

Чёрт.

Дышать стало трудней, а вода казалась горячей. Хантер спешно повернул рычаг, сбавляя температуру. Тело реагировало единственно возможным образом, крича о своих желаниях.

Да почему, почему это происходит, едва только чуть ослабил нити контроля?! А то чудовище, что всегда глубоко в душе, моментально захрипело и забилось, острыми когтями проходясь по чувствительным нервам. Как будто перед ним помахали куском сочного мяса.

Слишком давно Хантер не давал себе разгуляться. Слишком долго не пополнялась коллекция Охотника, чтобы сейчас держать привычную маску на лице. В кабинке раздалось тихое, почти неслышное за шумом воды рычание. Ему просто необходимо дать себе волю. Как… как с долбанутой девчонкой Андерсон. Чтобы утихомирить эту жажду крови, туманящую мысли.

Или он принял за неё обычное человеческое влечение к невозможной блондинке?

Бред. Ему чуждо человеческое.

Нужно просто переключиться. Заменить её. Любой другой, да хоть той же милашкой из зала. Как там её… Лайла, Лилиан? Похрен. Это просто. Трахнуть кого-то другого, чтобы больше никогда не возвращаться к воспоминаниям о девушке, познавшей его худшую сторону. Пока не поймал почему-то до сих пор не предпринимающую никаких действий Миледи и не избавил от неё город.

Похоже, его ловушка не сработала, и нужно действовать иначе. Маньячка оказалась сдержанной натурой, не прореагировавшей на статью. Слабо верилось, но иных вариантов не было. Раз выманить её не вышло, стоило наведаться сегодня в своё логово и подумать уже там, в спокойной обстановке. Без всё никак не унимающегося стояка и мешающих делу странных чувств.

Вина. Сожаление. Влечение. И, почему-то, впервые в жизни: желание извиниться.

Вода была уже ледяная, на коже выступили мурашки. Но сковывающее каждую клеточку тела напряжение не отпускало. Зверь ходил кругами как выпрашивающий корма тигр, позвякивая цепью. Чертыхнувшись, Хантер выключил воду и устало опёрся спиной о стену.

Чего же ты хочешь больше, Райт: крови, секса или прощения в малахитовых глазах?

Беда в том, что на этот вопрос не было ответа.

На парковке уже смеркалось, когда Хантер закурил, облокотившись на байк. Любимый верный железный конь отливал серебром в свете уже включившегося фонаря, и хозяин скептично смахнул с бензобака несуществующие пылинки. То немногое, что он обожал всем сердцем: скорость. И сейчас всей душой надеялся, что привычный ветер в лицо освежит голову лучше сигареты. Сегодня почему-то кажущейся слишком горькой, словно не его крепость: глупости, всегда были только неизменные «Мальборо».

Но уж очень хотелось сладкого… Вишни. Спелой, сочной. Как губы Гвен. Сколько он её не видел, дня три? А кажется, что неизвестно откуда взявшееся напряжение поселилось в теле давно. Чего-то не хватало: вроде всё, как обычно, но уже не то. Невкусно. Всё вокруг казалось надоедливым, навязчивым. Этот жёлтый свет фонаря, алое марево заката, даже чёртова сигарета…

Раздражённо выкинув ее себе под ноги, Хантер застегнул куртку. Летний тёплый вечер чудился прохладным. Оседлав приятно скрипнувший кожаным сиденьем мотоцикл, он в последний раз обвёл взглядом парковку перед фитнес-центром. Из здания вышла уже знакомая девушка с гривой каштановых волос, на ходу поправляя спортивную сумку на плече. Тёмные брюки красиво подчеркнули стройные ноги, простая вязаная белая кофта давала простор фантазии.

И Хантер не мог не признать, что она очень хороша. Личико с отвратительно милыми ямочками на щеках, шоколадные глаза. Буквально недавно он бы и думать не стал: предложил бы подбросить до дома, а дальше — элементарно. Он знал, как действовал на наивных овечек его взгляд в сочетании с байком, довольно высокой должностью и приличным банковским счетом. Все они почему-то думали, что «особенные», что именно ей удастся заполучить его не на одну ночь.

Гвен с самого начала дала понять, что такой шелухой её не заманишь. Только силой, только ломая, только резче, глубже, отпуская так надоевший за годы притворства контроль…

Лесли Чейз так и не поняла, почему мимо неё с воем пролетел мотоцикл, едва не окатив пылью из-под колёс. Почему в стиле водителя ощущалось бешенство, когда он выворачивал руль с каким-то остервенением. С удивлением узнала понравившегося ей парня из зала: вот только теперь в его лице было что-то отталкивающее, мрачное. Не вызывающее желания улыбаться, а только включающее чувство самосохранения на полную мощь.

Она ускорила шаг, чтобы побыстрей оказаться как можно дальше от него. Чисто на природных инстинктах. Не видеть, как байк улетел по дороге со скоростью, за которую и получают штрафы от полиции.

Если человек разбит, словно дорогая хрустальная ваза, собрать себя по осколкам может быть трудно. И в помощь тогда — лишь хорошая компания. Вот только Гвен знала, что ей необходимо общество не людей, а чего-то гораздо надёжней. Желательно пятилетний, желательно с ароматом шоколада, желательно сорокоградусный виски. В кои-то веки изменила своим традициям и не стала пить напротив телевизора: до ужаса надоели и стены этого ванильного домика, и одинаковые репортажи про местную потрошительницу, каковой, впрочем, себя не считала. По крайней мере, всякие преувеличения и лишние приписанные трупы изрядно бесили.

В придорожном дешёвом баре не было шумно, но сильно пахло табаком и алкоголем. Играла на фоне какая-то песенка из старого рока. На вошедшую девушку в неприметных чёрных брюках и такой же курточке поверх серого топа никто внимания не обратил. Тем лучше. Устроившись за стойкой, она жестом подозвала скучающего бармена.

— Виски. Только давай что-нибудь не самое отвратное. — Она секунду поколебалась и всё же добавила: — И лимон.

Настроение никак не улучшалось: даже то, что она заставила себя выйти из дома, не помогло. Тошнотное, давящее чувство в груди не проходило. События последних дней выбивали Гвен из колеи, вынуждая чувствовать себя потерявшей ориентацию в пространстве, выброшенной в море лодкой.

Она запуталась. Как можно было позволять Райту подобное, причём уже дважды?! Это не поддавалось никакой логике. Но как раз полная неправильность происходящего и заводила, а мысль, что ему всё равно суждено стать жертвой, ещё больше подогревала нервы. И всё бы ничего, если бы он не лез в темы, которых нельзя касаться…

Смешно: то, что забрался в её прошлое, раздражало гораздо больше того, что посмел её трахнуть.

Первый стакан Гвен выпила залпом, морщась и ощущая всю горечь слишком тёплого виски. Но зато замёрзшие пальцы моментально начали согреваться, а в голове приятно зашумело. Хоть какое-то облегчение. Жестом попросив бармена повторить, она со вздохом закинула ногу на ногу, приготовившись к тому, что вечер затянется.

Вдруг до ушей добрался чем-то знакомый мужской голос с противоположного конца стойки, и она невольно прислушалась.

— С возвращением, Саймон! Как там Хьюстон?

— Да вроде ничего. Признаться, не думал, что снова окажусь здесь, но тётка благополучно отбросила копыта, оставила неплохой дом…

— О, так ты надолго? Заходи как-нибудь, порубимся в приставку.

— Мне не помешает для начала найти работу, Том.

Вот теперь к Гвен начало приходить узнавание. И если второй парень в памяти не всплывал, то человек по имени Саймон очень часто посещал её не самые лучшие сны. Она невольно скрипнула зубами и торопливо влила в себя второй стакан выпивки, с огромным трудом сохраняя небрежную позу.

Не поворачиваться. Не дать себя узнать, ведь сегодня она не в образе Леди и совершенно не подготовлена. Риск должен быть оправдан. А парни тем временем уже живо обсуждали, где сейчас в Раутвилле можно обзавестись должностью, не имея особого образования. Что ублюдок не обзавелся им, неудивительно — мозгов у него не было и в школе.

От звука его голоса воспоминания снова начали одолевать разум, и пальцы сомкнулись на быстро опустевшем бокале с силой, грозящей целостности стекла. Один из той самой троицы, до которого не успела добраться. Он предусмотрительно свалил сразу после того, как их предводитель Итан Янг оказался в больнице.

Это не просто удача, что теперь он в зоне досягаемости её рук, это джекпот. И воспользоваться им нужно непременно. Навострив слух, Гвен ловила каждую крупицу информации, однако диалог довольно быстро закончился: похоже, Том не близкий приятель, и откровенничать с ним Саймон не стал.

— … Раз ты так думаешь, я бы попробовал. Сидеть охранником в ювелирке совсем неплохой вариант. Ладно, ждите завтра, я пойду…

Парни распрощались, и Гвен позволила себе посмотреть вслед удаляющейся фигуре. Сомнений никаких: белобрысый затылок, широкие плечи футболиста. И до сих пор ходил на своих двоих, что просто недопустимо. Что ж, теперь ей уже ничего не помешает. В приятном предвкушении она достала из кармана куртки сигареты и выпила третий бокал, периодически задумчиво затягиваясь вишнёвым дымом. Голова тяжелела, соображать становилось трудней, зато напряжение отпускало мышцы. Теперь, зная, что как только разделается со своей текущей, чересчур наглой проблемой, то сразу займётся старыми долгами, дышать стало легче.

Малахитовые глаза заблестели азартом, никотин впитывался в кровь вместе с лёгким возбуждением. Гвен не глядя бросила на стойку деньги и одним глубоким вдохом докурила сигарету до фильтра. Уходя из бара нетвёрдой походкой, она не могла сдержать хищной довольной улыбки.