Прости, мне придется убить тебя

8.2

— Это женский туалет, Райт! Свали отсюда!

Однако он словно не слышал. Ленивой походкой приблизившись к Гвен, Хантер с неугасающим весельем смотрел, как она пыталась смыть помаду с руки под струёй воды.

Едва услышав стук двери, он тут же метнулся в коридор к уборным, по пути столкнувшись с глотающей рыдания Вирджинией. Догадаться о произошедшем было не сложно, особенно когда увидел, в каком состоянии Гвен.

— Боже мой, неужели ты не знала, что твоя сестрёнка по тебе сохнет? — притворно удивился он, чем вызвал очередной возмущенный скрип зубов. — Брось, да от неё несёт лесбиянством! Я даже как-то в статье про Дональда упоминал, что дочурка вряд ли станет завидной невестой.

— Я думала, ты просто хочешь его задеть, — признала Гвен, припоминая едкие слова журналиста. — Но что она полезет ко мне целоваться… твою мать, — только и осталось ей покачать головой, с облегчением констатируя, что больше чужой помады на лице не осталось.

Но приторные духи словно всё ещё витали вокруг густой дымкой. Даже на злость не хватало сил.

— Хм, читала мои статьи? — теперь уже по-настоящему приятно поразился Хантер и неожиданно для самого себя положил ладонь на её подрагивающее плечо. — Эй, ты как?

Вопрос прогремел в тишине туалета как гром среди ясного неба. В отражении зеркала встретились испуганные взгляды, словно пытаясь прочесть фальшь друг в друге. Но его действительно волновало, в порядке ли Гвен, и даже самому осознать это было страшно.

А уж она вовсе в шоке приоткрыла рот, не находя достойного ответа. Касание его руки ощущалось невероятно остро, уходя тёплой волной под кожу. Хантер непроизвольно придвинулся к ней теснее, почти соприкасаясь торсом с её спиной. Глубоко вдохнул окружающий волшебный аромат, защипавший рецепторы. Не разрывая зрительного контакта, осторожно скользнул пальцами к ключицам, замечая её мурашки. В малахитовых глазах застыл водоворот чувств.

Гвен как будто не знала, что делать дальше: отпрянуть или же позволить ему продолжать. Но клокочущее внутри раздражение уходило, вытягиваясь из вен, как яд. Заменяясь крохотными блестящими искорками. Успокаивая и распаляя одновременно: как такое вообще возможно…

— Я могу помочь отвлечься, — чуть севшим голосом прошептал Хантер, приближаясь губами к её шее.

Прикрыв глаза от удовольствия, коснулся чувствительного места за ушком, и с лёгким торжеством услышал, как участилось её дыхание. У самого во рту скопилась слюна, как только лаванда окончательно завладела органами чувств, и он шумно сглотнул.

Гвен же продолжала следить за его руками в зеркало, так и не в силах оторвать взгляд. А они уже уверенней, не встретив протеста, двигались по её телу. Сжав тонкую талию, притягивая её к себе, второй ладонью Хантер очертил линию декольте, на секунду задержавшись у ложбинки груди. Медленно опустился ниже по лёгкой ткани платья, продолжая покрывать поцелуями её шею. Всё более собственническими, от которых под рёбрами дрожало. Казалось, всё это не с ней, а с девушкой в отражении, а значит не представляло никакой опасности… Зато дурные мысли о сестре быстро расплавились под действием горячих мужских губ, от которых кожу обжигало.

— Не… не нужно, — заставила себя выдавить Гвен.

Но слова утонули, когда Хантер острым коротким укусом бьющейся как будто в панике вены остановил этот голос здравого смысла. Она зажмурилась, прикусывая губу от нахлынувших ощущений: излучающее напряжение твёрдое тело позади, почти нежно скользящая вдоль бедра шероховатая рука, и всё это приправлено крохотным искрящим разрядом боли. Идеальные специи для единственно желанного блюда этого ужина.

— Как раз расслабиться тебе сейчас нужней всего.

Она и не знала, что его баритон мог звучать такой приятной музыкой. Почему нельзя… хотя бы дотерпеть до ближайшего отеля? Раз уж приходилось смириться с тем фактом, что остановить свои порывы уже вряд ли удастся. Да и не хотелось, совсем. Только растворяться в этих объятиях, как то самое мороженое в эспрессо — аффогато.

Гвен невольно облизнулась, подумав о десерте, который могла получить. Ох, чёрт. Он ей нужен. Грёбанный ублюдок Хантер Райт, человек-язвительность, которого она обязалась уничтожить в кровавую пыль, оказался необходим до трясущихся коленей.

А он не терял времени даром, пользуясь этим моментом замешательства. Втянув в себя нежную кожу на сгибе шеи, посасывая и наслаждаясь ярчайшими оттенками вкуса, он бессовестно приподнял почти невесомый подол платья и просунул ладонь между сомкнутых ног, преодолевая лёгкое сопротивление. Гвен нервно дёрнулась, но он не позволил ей вырваться из хватки, наслаждаясь тем, как она пульсировала в его руках. Реагируя на любое касание так, словно тоже скучала. Вдохнув поглубже, наполняя лёгкие цветочным ароматом, он сжал упругое бедро, чётко говоря свой негласный приказ, и Гвен послушно, со скрипом каблука по кафелю облегчила ему доступ. Хантер прошёлся вдоль уже немного влажного кусочка ткани, круговыми поглаживающими движениями.

Не торопясь. В этот раз хотелось смаковать каждую секунду, слушая её бешеный пульс так близко. Вжался стояком в её ягодицу, чтобы она знала, как сильно сводила его с ума.

Гвен тихо простонала, непроизвольно потираясь о его пах, всё сильней заводясь этой неправильной ситуацией. И если раньше пыталась до последнего казаться неприступной, то теперь уже глупо строить из себя недотрогу. Чувствовала, как по ногам скользнуло её бельё, а умелые пальцы Хантера тут же накрыли клитор, безошибочно находя самый центр разливающегося по нервам кипятка.

Да пусть всё горит в аду, но терпеть это невозможно, она не железная!

Со свистом втянув сквозь зубы раскалённый воздух, Гвен со всей возможной силой развернулась в его руках. Короткое потрясение в серо-голубых глазах сменилось азартной искрой, когда он понял, зачем: не чтобы сбежать, а чтобы перехватить инициативу. Впился в зовущие его губы, жадно и влажно.

Нет, десерт ничего не изменил, она всё равно медово-терпкая, сладкая. Невероятная девочка, взрывающая внутри шквал эмоций: от желания грубо поиметь до стремления просто впитать её в себя, слиться так тесно, чтобы не смогла оторваться. Чтобы больше не исчезла и не оставила в недоумении задыхаться чёртовой лавандой. Всё это вылилось в поцелуе, становящемся всё жарче и безумней. Сгорали мысли, пеплом осыпались любые моральные принципы, и была только она. Сегодня такая смелая, как будто наконец-то приняла и осознала, что им друг от друга нужно. С первой встречи. Первого взгляда. Первой едкой фразы.

Её ногти впились в твёрдые плечи, а зубы оттянули его губу, принося ещё больший контраст ощущений.

И тут где-то в коридоре раздались неторопливые шаги, явно угрожающие происходящему. Услышав их лишь каким-то инстинктом, Хантер едва не зарычал от досады. Но остановиться уже невозможно, и он не прерывая поцелуя толкнул Гвен в ближайшую кабинку, резко прижимая к холодной стене.

Похрен, что под раковиной осталось её белье, а на стойке сумочка Вирджинии. Главное, скрыты от чужих глаз, и если будут вести себя тихо, то есть шанс, что никто ничего не заметит.

Руки вновь на её ягодицах, сжимая уже сильней, ведь это не прелюдия. Это голод, который не утолить итальянскому шеф-повару, и девочка должна прочувствовать его в полной мере.

Гвен же осмелела окончательно, и даже гулкие голоса в тишине туалета её не смутили. Напротив, ужасно хотелось, чтобы теперь именно Хантер был в её власти, подчинился. Рванув в стороны его рубашку, с наслаждением опустила ладони на бархатистый твёрдый торс, едва не заскулив от желания. Потрясающий, с ног до головы. Вредный, мерзкий, но чёрт, сложён он, как сам бог. Или Люцифер-искуситель… Аккуратные кубики пресса, маняще перекатывающиеся мышцы. И аромат, этот коктейль еловой свежести и имбирной пряности, нотка табака, играющая на языке.

В животе свернулись ужом внутренности от неожиданной для самой себя мысли. Отомстить. Заставить на этот раз его сходить с ума и умолять. И плевать, что никакого опыта: собственное возбуждение вело её, когда Гвен разорвала поцелуй и безжалостно оцарапала тёплую кожу, опускаясь ниже, к ремню брюк. Медленно оседая на колени.

Хантер с расширенными глазами смотрел, как она ловко расправилась с его ширинкой. Нужно было что-то сказать, но нельзя — услышав мужской голос в женском туалете, его посетительницы точно вызовут охрану. Только и осталось, что попытаться схватить несносную девчонку за плечи, но она с внезапной силой и злостью толкнула его, вынуждая отступить спиной к стене.

Секундный взгляд подчиняющих малахитов, в которых танцевали бесенята, усмирил его моментально. Лучше не спорить. Если эта чертовка чего-то захотела, то получит любой ценой. И сейчас она хотела его. Грубо, грязно, в тесной кабинке, стоя голыми коленями на твёрдом кафеле. Подчинить или подчиниться? Смотря с какой позиции смотреть.

Гвен хищно ухмыльнулась, когда резко стянув ткань плотных брюк, услышала над головой тщательно подавляемое шипение. Всё отошло на второй план, и теперь было только желание попробовать оказавшийся в руках напряжённый член, от первого же несмелого касания запульсировавший в приливе крови. Поддавшись неясным инстинктам, она осторожно отодвинула крайнюю плоть и сомкнула губы на багровой головке. Прикрыла глаза от непередаваемых ощущений: он был вкусным. Терпко-солоноватый, а на кончике тут же проступила капля смазки, которую Гвен размазала по нему языком.

Восхитительно. Если бы только знала, насколько это увлекательно, то точно попробовала бы раньше. Всё больше вовлекаясь в процесс, она подключила к делу ладонь, испытывая все возможные варианты игры. Царапнуть у основания, вобрать в себя как можно больше и отпустить. Опасно плотно стиснуть зубы, и тут же вновь пройтись языком вдоль каменно твёрдого органа…

Хантер терпел как мог. Сжимая кулаки до боли, откинул голову на стену, ловя ртом воздух. Но настойчивость этой бестии срывала крышу, рассудок рвался на части. Закусив губу, едва сдержал стон, когда горячий плен её рта накрыл член, слишком быстро подводя к грани. В ушах стоял гул, в горле пересохло. Держаться не было сил, но оставить малышку неоттраханной сегодня просто преступно.

Зверь в груди с буйным остервенением грыз свою цепь, и как же хотелось просто крикнуть на неё, что давно достаточно! Всё, добилась своего, показала, что могла быть главной! Но можно лишь бессильно жмуриться от жара внутри, хрипло и часто дыша.

Хлопок двери, как сигнал к действиям. С рычанием Хантер резко оторвал чересчур увлекшуюся чертовку от её занятия, тут же рывком поднимая с колен и забрасывая на себя. Всхлипнув, Гвен безропотно обвила ногами его поясницу, и он тут же ворвался в неё на всю длину, одновременно впечатывая в твёрдый кафель головой.

Плевать. Громкий девичий стон взорвал мир к чертям, и больше можно было не сдерживаться. Толчок, насаживая её на член до самого основания, и она нашла его губы, выдыхая ему в рот свой крик.

— Боже, детка, да! — впиваясь пальцами в упругие ягодицы до синяков, набирая темп.

Не видя ничего вокруг, только ощущая жар и влагу этого совершенного тела, эту невероятную отдачу, с которой она принимала новый рваный поцелуй и лёгкий укус в шею. Пошлые шлепки разнеслись эхом в тишине уборной, смешиваясь с неровными дыханиями.

— Чёрт… Райт! — Гвен пыталась удержаться, но её попросту вколачивало в стену, сдирая рифлениями на кафеле лопатки. Теперь её очередь умолять о пощаде, и нарастающая дрожь от низа живота до кончиков пальцев настойчиво требовала взмолиться: — Ещё, быстрей!

Слившиеся в одном порыве, одержимые одной целью, они дошли до абсолютно бешеного ритма движений. Стон был уже обоюдный, когда Хантер очередным отчаянным толчком достиг до незримой границы — слишком глубоко, но слишком хорошо, чтобы прекратить. Лёгкая боль только заставила Гвен ахнуть, задыхаясь от пронзивших каждую клеточку тела конвульсий. Жар был нестерпим, и разлетелся осколками взорвавшейся петарды.

— Чёрт… — стон в её шею, не справляясь с тем, как сильно она сжала внутренними мышцами его член, буквально втягивая в себя.

Его тело будто онемело, растворяясь в моменте блаженства, заполняя её собой с содроганием всех конечностей. Долго. Выплёскивая всё напряжение последних дней в одну секунду. И почему-то он знал, что никто больше не способен дать ничего подобного.

Устало уронив голову на его плечо, Гвен пыталась выровнять пульс. Ощущать его в себе как можно дольше. Потому что всё закончится, едва она ступит дрожащими ногами на пол…

Но этого не случилось. Когда Хантер, наконец, позволил её каблукам коснуться опоры, он вдруг оставил её в кольце своих рук и снова нашёл губы. Поцелуй вышел глубоким, чувственным и как будто благодарным. Впервые говоря: схлынувшее возбуждение не показатель того, что её отпустят.

Нежась в сильных объятиях, Леди в чёрном поняла, что на этот раз не будет победителем. Жертва доказала, что должна жить. По крайней мере, если последняя запланированная проверка окажется пустышкой, она откажется от этого дурацкого заказа.

В такси играла заунывная песня, но молчание никто не прерывал. Гвен сидела, отвернувшись к окну, слишком погружённая в свои мысли. Сегодня случилось чересчур много всего, чтобы переварить за пару минут. А сидящий рядом Хантер только ещё больше запутывал ситуацию. Нет, он не мешал: словно тоже что-то обдумывал. И только когда машина остановилась у Элм-стрит, сто одиннадцать, а его спутница потянулась к дверце, тихо шепнул:

— Спокойной ночи. Мы же скоро увидимся? — ненавидел себя за эту надежду в тоне.

— Даже не мечтай, — беззлобно фыркнула Гвен скорее по привычке и выскользнула из такси. Но прощальный взгляд не был полон раздражения, как обычно. — Приятных кошмаров, Райт.

Оставшись в обществе таксиста, Хантер со вздохом посмотрел на коричневую папку на коленях. Столько дел впереди. Этот день его окончательно вымотал. Но в отношениях с Гвен наметился значительный прогресс, и это радовало безмерно. Зверь внутри пресытился и довольно спал, свернувшись клубком, как обычный домашний кот. Пока его не разбудил звонок телефона, едва не забытого в кабинке туалета на полу.

— Да? — удивился Хантер незнакомому номеру, да ещё и в такой поздний час.

— Простите, не отвлекаю? — раздался немного сиплый женский голос. — Вы мистер Райт, журналист?

— Да, а кто…

— Вивьен Янг. Я просто хочу сказать, что даю согласие на интервью с Итаном. Приходите в понедельник в психиатрический центр Святой Марии.