Прости, мне придется убить тебя

12. Напарники

На Элм-стрит, сто одиннадцать, давно всё затихло. Больше не свистели пули и не слышался звон стекла. За окном медленно пробивался сквозь шторы утренний свет, просачиваясь в заваленную осколками журнального столика гостиную. На ковре возле дивана сидели двое самых запутавшихся в себе людей, отчаянно пытающихся расставить по полочкам хоть что-то, кроме одного понимания: они не могли друг друга убить.

Между ними расположилась небольшая белая коробочка с медикаментами, к которой то и дело тянулись по очереди пальцы, отщипывая кусочки ваты. Гвен, прикусив губу от усердия, пыталась обработать края раны с совсем недавно снятыми швами у Хантера под рёбрами, старательно не смотря в его глаза. Хоть и чувствовала всей кожей, как он пытался уловить взгляд, осторожно стирая кровь с её рассечённой скулы.

— Чёрт, — поморщился он, когда ватка с перекисью в девичьих пальцах дрогнула в очередной раз, принеся дискомфорт. — Держу пари, ты точно не делала этого раньше. Криворучка.

— Да как-то не приходилось сталкиваться с последствиями. Может, потому, что все, кто попробовал моих ножей, давно зарыты в земле? — угрожающе прошипела Гвен и взяла из аптечки пластырь.

Хантер в ответ неловко хохотнул, тут же пряча улыбку. Смешно и одновременно пугающе. Уже зная, на что она способна, всё равно видел перед собой лишь пытающегося скалится на весь мир загнанного пушистого зверька. Осуждать её не собирался, да и не за что. Сам не лучше.

— И чем же я такой особенный, позволь узнать? — было приятно вновь вызвать румянец на бледных щеках. И кажется, злить её стало ничуть не меньшей потребностью, чем целовать.

— Так, прекращай это, — залепив рану, Гвен чуть сильней, чем требовалось, прижала её, фиксируя повязку. — А то я могу и передумать.

Ей не нравилась попытка объяснить, что произошло. Почему всего час назад они едва друг друга не прикончили, а теперь обрабатывали оставленные своими же руками увечья. Логики никакой, как и в том, что обоих жутко завела эта драка. Гвен хотела быть строгой и неприступной, но вместо этого слабо улыбнулась.

Наконец, они встретились взглядами, и время остановилось на долгое мгновение, прекращая тиканье настенных часов. Теперь всё это не больше, чем пустая угроза. Ведь оба знали правду. Этой ночью они смирились с неизбежным. Но говорить вслух о том, что происходило внутри, не умел никто. Да и не было необходимости, ведь всё и так понятно. Что есть сила притяжения намного мощней земной гравитации, которой противиться не получится. Она в одинаковой тьме, в глубине глаз. Больше, чем близнецы.

Такая близость, гораздо важней телесной, смущала до ужаса. Моргнув, Хантер стряхнул это наваждение и занял привычную позицию: отстранённость и небрежность. Так безопасней, потому что Гвен вызывала совсем неправильную реакцию.

Хотелось и защитить, и трахнуть, и придушить в процессе…

Прочистив горло от тугого комка, он откинул до сих пор сжатый в кулаке комочек ваты в уже приличную кучу на полу и взял чистую.

— Снимай майку. У тебя на боку порез, — холодным приказным тоном, от которого Гвен поморщилась.

— Ты чего раскомандовался? Это просто царапина, плевать, — отмахнулась она, но слишком торопливо, чтобы он не обратил внимания.

Кажется, что обмануть его сейчас, когда сама выбросила пистолет и сдалась, уже невозможно. И это бесило. Как будто привычная раковина треснула, а вся оборона осыпалась хрустящей крошкой. Обнажаться ещё больше точно не было желания.

— Не вредничай как ребёнок. Хочешь, чтобы в рану попала зараза? — заметив, как нервно она дёрнулась, он тяжко вздохнул, поняв причину без слов: — Гвен, я и так уже всё видел. И даже знаю, что с тобой произошло. Но я обещал, что не полезу в это, пока ты сама не захочешь. А теперь просто дай мне обработать рану, не будь дурой.

Она колебалась всего пару секунд. Особенно ей не понравилось, что ему что-то там известно — но пока такие разговоры подождут. Однако продолжать попытки восстановить хрупкий мир в душе и правда было глупо, тем более запёкшаяся кровь неприятно тянула кожу. Закатив глаза от раздражения, резким движением, чтобы не передумать, она стащила майку и отбросила в сторону, оставаясь перед ним совершенно голой — впрочем, теперь они были на равных в этом плане.

Увидев его довольную ухмылку, скрипнула зубами, покорно выдерживая заинтересованный взгляд, буквально облапавший грудь и то, что под ней. От лёгкой прохлады и такого явного интереса соски тут же предательски затвердели, выдавая её с головой — ей польстило это немое восхищение в серых глазах. Она непроизвольно попыталась прикрыть татуировку, но Хантер мягким уверенным жестом отвёл её руку, перехватив запястье. Совершенно не акцентируя внимания на надписи, он начал стирать с края ранки засохшую кровь, умело и до предательски ёкнувшего сердца нежно касаясь кожи.

— Поверить не могу, что ты готова была меня убить за пару строк в газете… — задумчиво протянул он, сосредотачиваясь на деле.

Хоть это и требовало немалых усилий: дыхание участилось само по себе, принося в лёгкие любимый цветочный аромат. Гвен даже не дрогнула, спокойно перенося лёгкую щиплющую боль. Стойкая девочка, привыкшая и не к такому. Сколько же у них обоих тайн, сколько ещё запертых в дальних шкафах демонов? Выпускать всех сразу глупо, поэтому стоило начать с малого — объяснений.

— Кто сказал, что причина это статья? — порадовалась она возможности уйти от неприятных тем и ненужных откровений, к которым всё равно не готова: — За твою задницу кое-кто готов выложить двадцать тысяч.

Гвен ожидала его удивления, но Хантер воспринял новость с абсолютным спокойствием, лишь кивнув в знак согласия:

— Я понял, что ты наёмница, детка. Неплохой бизнес. Но может, поделишься, кто так сильно жаждет моей смерти, что обратился к самой Леди в чёрном?

Впрочем, вопрос был практически дежурный, потому как он и сам догадывался до очевидного. Опять же, вовсе не осуждал такой способ заработка. Им самим двигали другие мотивы, но если на своих наклонностях можно ещё и сколотить неплохой банковский счёт, то почему нет? Тем более, что она не устраняла безгрешных людей. Также, как и он.

— Вирджиния, — буквально выплюнула Гвен, наконец-то имея возможность открыто говорить о результате своей разведки: — Я не знала, что это она, когда принимала заказ. Признаться, мне тогда и имя твоё ни о чём не говорило, пока ты сам не разозлил этой статьей, да ещё и…

Она запнулась, вспоминая, как кипела от гнева после случая в лифте, и Хантер продолжил сам, с трудом силясь не засмеяться от того, как смешно малышка надула губы.

— Трахнул тебя. Спасибо, склерозом не страдаю. М-да, ситуация не из простых. Долго же сучка Гонсалес собиралась с духом, я давно ждал от неё или от папаши действий. Так, погоди, выходит, на этом сраном сайте всё ещё висит запрос на мою башку? — начало до него доходить, и пусть страха не было ни капли, но как-то не очень хотелось, чтобы в каждом тёмном переулке подкарауливал парень с заточкой. Или в следующий раз доставщик пиццы пустил пулю ему в голову.

— Да. Я отказалась, когда ничего не вышло, так что теперь она будет искать другого исполнителя. Причем не только на тебя, но и на меня, ревнивая тупая стерва, — окончательно прояснила ситуацию Гвен, совершенно забыв поразиться осведомлённости Хантера о способе принятия заявок.

После всего, что видела в его гараже, это казалось нормальным. Она была впереди даже не на шаг, а всего на четверть, когда шла к нему с ножом в корсете. Интересно, если бы он догадался до той самой ночи, что бы предпринял? Также, как сегодня, залез к ней в дом и молча перерезал горло?

Неприятный холодок пробежал вдоль позвоночника — как же близко она ходила к краю пропасти.

— Идиотка, — невозмутимо пожал плечами Хантер, аккуратно заклеивая порез на теле Гвен. — Но жутко бесящая идиотка. Надо решить эту проблему, солнышко: нам ни к чему подобные заморочки, своих хватает.

— Нам? — тоненько пискнула она, пытаясь разгадать, что у него на уме.

Пробуя на вкус новое, неизведанное слово. Вопросительно подняла бровь и получила абсолютно уверенное:

— Естественно.

Он отодвинул аптечку и решительно притянул Гвен к себе за талию, вынуждая оседлать его бёдра. Дыхание тут же перехватило, а от соприкосновения её груди с твёрдым торсом пробежали мурашки удовольствия. Сразу как-то отошла на вторые позиции вся важность этого разговора и объяснений, которых оба ждали слишком долго. Запустив пальцы в его волнистые волосы, она оттянула пряди, заставляя Хантера запрокинуть голову, и тут же впилась в его губы, получая жаркий ответ.

Вкусный. Горячий. Потрясающий, искрящий зарядами тока. Мужские ладони привычно легли на упругие ягодицы, прижимая её к паху и демонстрируя возбуждение. Играть с ним всегда весело. Но теперь речь шла о чём-то большем.

— Я не командный игрок, Хантер, — прошептала она, разрывая поцелуй и уходя пальцами на его горло, словно намерена сжать критически сильно. — Я одиночка. И мои проблемы — это мои проблемы.

Так было всегда, так должно оставаться. Но Хантер снова ломал рамки, которые она выстраивала.

— Я тоже не любитель компании, детка, — со вздохом признал он, не прекращая гладить круговыми движениями её бархатистую кожу. — Но считаю, что нам нужно объединиться против общего врага. Это разумно.

Гвен поймала его взгляд и наклонилась к самому лицу, почти соприкасаясь губами. От жара его тела мысли путались, но она смогла сформулировать своё главное опасение:

— Я тебе не доверяю. Ты псих, Хантер. С трофеями в гараже и целой паутиной, в которую пытался меня поймать.

Её пугала эта коллекция в столе, аккуратная до ужаса. Для Гвен всё заканчивалось как только жизнь уходила из жертвы. Но его явно глодало что-то серьезней, чем просто пристрастие к убийствам.

— А ты маньячка, воткнувшая мне нож под рёбра — думаешь, я верю тебе больше? — хмыкнул он, понимая, наконец, почему она решилась на это.

Девочка испугалась и разозлилась, а взбешённая женщина иногда опасней фурии в аду. Его промашка — слишком понадеялся на систему безопасности в гараже. Выходит, она угадала пароль от убежища? Всё-таки дело не просто в сексе, как казалось изначально. Гвен просочилась глубоко, запустив свои когти в чувствительные места.

Не выдержав её близости, чувствуя, как внутри всё туже скручивался комок желания, он подался вперёд, чтобы оставить лёгкий, собственнический укус на тонкой шее. Неважно, что она говорила и чего хотела. Миледи принадлежала ему, и он не отпустит — на эту мысль зверь внутри довольно заурчал.

Хантер втянул носом кружащую голову лаванду, от которой полыхали рецепторы, с наслаждением оставляя жадные поцелуи на коже. Гвен тихо простонала и с придыханием выпалила, пока он не дошёл до крайних способов убеждения:

— Хорошо. Согласна. Но у меня два условия.

— Слушаю, — промурлыкал он, не отрываясь от своего занятия.

Опускаясь к груди, прикусил мягкое полушарие, с нетерпением сжимая пальцы на её бёдрах. Она сейчас могла потребовать хоть звезду с неба, только если пообещает, что никуда не денется. Ведь дьяволицу силой не удержать, как ни пытайся.

— Первое… Мы сегодня же едем в твой гараж. И ты при мне сжигаешь всю дрянь, которую на меня накопал, — для Гвен собрать мысли в слова было всё тяжелей от надвигающегося, подобно волне цунами, возбуждения. Но она пока держалась. — И второе…тебе не понравится.

Закатив глаза, Хантер отстранился, скрывая сожаление. Ему совсем не хотелось прекращать начатое, тем более, налившийся кровью член, упирающийся в её бедро, тянуло от желания оказаться внутри этой бестии немедленно. Ощутить каждую мышцу, смаковать каждый вскрик. Как же быстро он стал зависим. Как же она нужна ему.

— Говори уже.

— Ты, я и душ, — загадочно улыбнувшись, Гвен чмокнула его в уголок рта. — Сейчас. Пошевеливайся, напарничек, — откровенно насмехаясь над этим словом, она обвила его плечи руками.

Хантер с нескрываемым облегчением подхватил её под ягодицы и поднялся с пола вместе с ней. О, это будет взаимовыгодное и взаимоприятное сотрудничество, он не сомневался.

Серебристый байк с утробным рычанием остановился возле уже знакомой кирпичной постройки в заброшенном районе трущоб. Гвен тут же торопливо разомкнула руки, которые всю дорогу обхватывали поясницу водителя, пытаясь удержаться на бешеной скорости. Соскочив с сиденья, она едва не подпрыгивала на месте от восторга:

— Обалденно! Чёрт, завтра же куплю себе мотоцикл! — в запале адреналина пообещала она, словно не замечая довольной ухмылки Хантера. — На обратной дороге за рулём я!

— Ага, размечталась! — презрительно фыркнул он, забирая у неё шлем и вешая на руль. — Ещё я всяким козявкам свой байк не доверял…

Ощутимый удар кулаком в плечо заставил его притворно охнуть, оборвав на половине всё, что вертелось на языке. Например, что даже когда представил Гвен, несущуюся по улицам с такой же скоростью, с какой водил он сам, в груди зашевелились абсолютно противоречивые эмоции. Первая — дурочка разобьётся, украсив своими довольно ценными мозгами асфальт. Вторая — чёрт, как же она будет дико сексуально смотреться. А если ещё и прижаться к ней сзади, наслаждаясь сразу двумя самыми будоражащими кровь вещами: ветер в лицо и невозможная девчонка…

Тряхнув головой, Хантер поставил мотоцикл на подножку.

Гвен же поправила рюкзак на плече и совершенно наглым образом направилась к двери гаража. Хитро прищурилась, чувствуя спиной тяжёлый взгляд Хантера. Показать наглядно, до какой степени она проникла в его жизнь, продемонстрировать свой уровень.

Ввела код на панели, и громкий щелчок оповестил, что он даже не удосужился сменить его. Гвен не хотелось признавать, но она безмерно кайфовала от каждого мгновения, и неважно, что происходило: залепляли они друг другу ранки, смывали ли с тел кровь, неслись в трущобы или перекидывались подколами.

Которых, впрочем, за это утро уже было достаточно, особенно когда Хантер поделился, какую именно лапшу навешал полиции. Она даже не знала, от чего хотелось смеяться больше: что назвал её своей девушкой или что свалил вину на кареглазую проститутку.

— Как же ты додумалась до пароля? — не удержался он, наблюдая, как ловко Гвен юркнула в его убежище, по-хозяйски включая свет. Всё-таки она его бесила, маленькая вредная заноза в заднице.

— Хантер, я просто изучила твою биографию: также, как ты мою. И судя по ней, ближе сестры у тебя нет никого, — она пожала плечами, ощутив укол зависти. У неё так и вовсе никого никогда не было рядом. — Кстати, она не знает о случившемся?

— Нет, я не стал беспокоить. Мне сообщили, Трейси звонила, но я сразу понял, что это ты. Конспирации ноль, детка, — отчитал он её, получив в ответ недовольный взгляд: — Пол приходил, но ему я сказал то же, что Миллеру.

— Выходит, никто из твоих окружающих не в курсе… всего?

Гвен многозначительно кивнула на стол и висящую над ним доску со сведениями о себе. Уж она чётко осознавала, каково это — хранить подобный секрет. Играть роль изо дня в день, притворяться. Чтобы ночью брать в руки оружие и удовлетворять потребность в крови. Это хуже наркомании и любой другой зависимости.

Потому что не лечится. Поделиться подобным с кем-то, иметь возможность говорить впервые в жизни так открыто — уже невообразимое чудо.

— Сама как думаешь? — немного грустно вздохнул Хантер, подходя к так тщательно и долго собираемым бумажкам. Пряча лицо, начал безжалостно срывать их, кидая на стол: — Такие вещи не обсуждают за завтраком. «Эй, Пол, вчера я перерезал горло Эскобару Ли, вот умора, да?», — передразнил, сам же поражаясь всколыхнувшемуся яду в венах.

Тотальное одиночество было обоюдной слабой точкой.

— А свалили на меня, — только и хмыкнула Гвен абсолютно беззлобно.

Говорить больше не хотелось, и она присоединилась к Хантеру, очищая доску от ниточек и заметок. Плечом к плечу, слегка соприкасаясь. Изредка морща нос, когда попадалась очередная фотография с трупом — такими, синюшными и мерзкими, она их никогда не видела. Эмоций они не вызывали, но вот так, собранные в кучу, навевали довольно мрачные мысли. Молчание не тяготило, и только когда Хантер уже потянулся к гвоздю, на котором висела вся конструкция, она перехватила его запястье:

— Подожди. Может ещё пригодится.

— Кстати да, нужно обмозговать, как мы поступим дальше, — согласился он и прислонился спиной к стене, складывая руки на груди: — Итак, у нас есть мисс Вирджиния Гонсалес, девушка, находящаяся под прикрытием полиции, звания и денег отца.

— А ещё она наркоманка, — добавила Гвен, подхватывая нить, и брови Хантера удивлённо поползли вверх:

— Серьёзно? Есть доказательства? — такого очевидного шанса он не ждал. Как и столь элементарного исхода.

— Нашла у неё порошок в спальне, когда зашла проверить ноутбук, — честно рассказала Гвен, испытывая непередаваемое, искрящее удовлетворение от того, что можно не лукавить: — Не знаю, как давно она сидит, но…

— Тогда я без проблем найду её дилера, который может дать анонимное интервью, закопав Вирджинию в дерьмо по самую макушку, — хищно оскалился Хантер, почуяв азарт новой охоты. Дрожью по нервам, пульсацией под кожей. Как же всё-таки долго он уже ждал жертву, столько времени не давал себе волю. В груди застучало чаще, мысли мелькали калейдоскопом, вариант за вариантом: — Я знаю каждого местного барыгу лет с десяти.

Он не стал уточнять, что именно с такого возраста мамочка посылала его за дозой. Но связи в трущобах у него были внушительные, тот же одноклассник, владеющий баром, вполне способен пробить, как часто и где видели рыжую суку, и у кого она покупала кокс.

Гвен нахмурилась и села на старенький стул, отчаянно скрипнувший ножками. Блеск в глазах Хантера её сильно встревожил. Потому как она знала, что протяни сейчас руку к ящику — и вытащишь его чудовищную коллекцию. Охотник собирался действовать проверенными методами, старыми схемами, и всё бы ничего, если бы статья не была частью ритуала. Нет, идея обнародовать истинное лицо кузины ей понравилась, это достаточное наказание.

Вот только убивать девушку, да ещё и родственницу, хоть и окончательно свихнувшуюся из-за наркотиков — ужасно. Да и нет особого повода, что немаловажно. Всем свойственно ошибаться.

— Нет, Хантер, — наконец, обдумав предложение, Гвен деловито сложила ногу на ногу. — Я считаю, что Вирджиния не заслуживает смерти. Ей просто кокс в башку ударил, когда она решалась на подобное. Так что оставь свои традиции, мы будем действовать иначе, — твёрдо обозначила она свою позицию, не собираясь уступать. План уже зрел в голове, осталось додумать детали.

— И почему это я должен тебя слушать? — ощетинился Хантер этому протесту. Решимость в малахитовых глазах горела нешуточная, но ему нужна помощница, а не препятствие на пути к цели. — Сучку можно просто притащить за хвост в лесок потемней, да заставить отменить все эти дурацкие заказы. А потом закопать вместе с её самомнением, — несомненно, он так бы и поступил. Жажда крови уже давно туманила рассудок. И раз не выходило добраться до своего главного врага, то это отличный вариант. Он мечтательно улыбнулся: — Представляю, какое лицо будет у старика Дональда, когда он найдёт кости дочурки…

— Именно, Хантер! В тебе сейчас не мозги говорят, а желание отомстить за отца! Я сказала, что не позволю этого сделать. Точка. Или хочешь ещё один раунд? — она метнула на него взбешённый взгляд, выискивая в ситуации альтернативу.

Нет, снова начинать эту песню не хотелось совсем: и без того следующую половину дня придётся провести, собирая осколки в разгромленном доме. Новый виток пререканий, который мог привести к довольно печальным для обоих последствиям, допускать нельзя.

— Я хочу, чтобы эта гнилая семейка захлебнулась в крови, и я этого добьюсь так или иначе, — решительно заявил Хантер, не собираясь отступать от цели.

Снять рыжие скальпы со всех Гонсалесов — что может быть приятней? Перед глазами снова встало, как два месяца назад он ездил проведать отца. И встретил его ещё более исхудавшим, болезненно серым в отсутствие солнца. Вновь избитым, почти неузнаваемым. Злость бурлила внутри, требуя выхода, возмездия. Кулаки сжались до хруста, и зверь нетерпеливо начал бесноваться в преддверии вспышки агрессии.

Гвен вздохнула и подошла к Хантеру вплотную, заметив его реакцию. Хоть кто-то должен сохранять здравомыслие. Поддавшись неясному порыву, обхватила ладонями его лицо, как будто хотела поделится контролем. Глаза в глаза, находя чёрный уголёк и пытаясь его растопить.

Он замолчал на полуслове, недоуменно уставившись на новый образ Миледи: сочувствующая. Знал, что никто не способен понять его сейчас лучше, чем она. Нервно сглотнул, ощутив себя невероятно уязвимым — и слабое место как раз источающая аромат лаванды девушка напротив.

Или наоборот, она — сила? Какая-то совершенно иная, важная. Которую нельзя потерять ни в коем случае, и страх, что это случится, если не возьмёт себя в руки, перевесил всё остальное. Дыша поглубже, Хантер медленно приводил в порядок мысли. С Гвен это оказалось до смешного легко.

Увидев, что приступ злости у него понемногу отступал, Гвен мягко и вкрадчиво начала говорить, тщательно подбирая слова, чтобы не спровоцировать.

— Я понимаю, почему тебе это так нужно. Правда. У меня никогда не было человека, за которого я готова убить, всегда сражалась только за себя. Но у тебя есть семья. И никому, ни Трейси, ни твоему отцу, не станет лучше, если ты попросту четвертуешь пару человек. Будь умней, Хантер. Вирджиния дамочка мерзкая, но она не в ответе за поступок отца. Достаточно заставить её отменить заказы, ну и лишить должности в качестве возмездия. Это не сложно. И если ты позволишь мне оставить её в живых, я помогу с Дональдом. Обещаю, — глядя прямо в серо-голубое небо его радужки, без тени сомнения решилась она.

— Так… Ты поверила? — тихо прошептал Хантер, ужасно испугавшись получить сейчас отрицательный ответ. В прошлый раз она взбесилась заявлению, что Гонсалес убил собственного сына. Теперь же готова помогать? Что изменилось?

— Да. Я проверила всю информацию, что ты мне сказал, а ещё видела, как дядюшка превосходно стреляет из пистолета по мишеням. По моим меркам, он потерял право называться человеком, когда набил свинцом голову Кристофера. И таких я уничтожаю очень давно.

Теперь уже в её голосе звучали хищные нотки. Она всем сердцем ненавидела таких мужчин, которые считали нормальным распоряжаться чужой судьбой. А всех несогласных устранять…

Или запирать в подвале. Лишать будущего. Детей.

Хантер едва подавил в себе желание обнять её. Единственная во всём городе, не считая сестры, кто не приняла его за отчаявшегося глупца, пытающегося доказать правду. Улыбка расцвела сама собой, а сердце забилось ровней, чётче отмеряя удары. Как же давно ему это было нужно. Самое странное, что только можно представить: девушка, которую был готов убить сутки назад, верила ему.

И в этот момент он был счастлив.

— Я согласен, моя Миледи. Займёмся этим вместе? — уточнил на всякий случай, тут же получая ответ:

— Вместе.

Стало очень тихо, и Гвен, как будто смутившись, быстро отняла от него ладони. Непривычная ситуация выбивала из колеи, и хотелось вернуться в зону комфорта. Чересчур суетливо она сняла с плеча рюкзак и кинула его на стол поверх вороха бумажек, тут же запуская руку внутрь.

— Что ты делаешь? — заинтересовался Хантер, тоже ощутив эту неловкость.

Боже, одно дело — трахать её, и совсем другое — такие необъяснимые моменты, когда чувствуешь безумную необходимость быть как можно ближе. Отодвинешься, выпустишь из вида сегодня живописно украшенное ссадиной на скуле лицо, и сразу ощущаешь острую нехватку воздуха.

— Собираюсь заняться делом, конечно, — закатила она глаза, озвучив очевидное. Из рюкзака показался один из простых мобильных телефонов, стиснутый тонкими пальцами: — Пункт «а»: отменить заказы.

— То есть, ты собираешься просто позвонить кузине и сказать что-то вроде «не могла бы ты не быть сукой и не искать больше киллера?» — не удержался он от язвительности, передразнивая её тонкий голос.

— Не я, балбес. А Леди в чёрном. У неё аргументы позначительней.

Хантеру больше ничего не осталось, как захлопнуть рот, признавая её правоту. Она знала, что делала, это точно. Потыкав в кнопки, Гвен прочистила горло и сосредоточилась, входя в привычный образ. Трубку взяли не сразу, но через пару гудков раздалось мелодичное знакомое сопрано:

— Да?

— Здравствуй, Аноним шесть-шесть-шесть. Узнала?

— П-простите, это кто? — лёгкое заикание выдало кузину моментально, и Гвен торжествующе ухмыльнулась.

Будет очень просто, как всё гениальное. Как она и предполагала, кузина просто слегка тронулась головкой, так что довести её нестабильную от наркотиков психику до срыва очень легко. Надо будет немного поиграть с ней перед тем, как та окончательно скроется с горизонта.

— Любительница чёрных оттенков, милая. А ты, смотрю, фанатеешь от красного? — не спеша, растягивая слова. Чтобы девушка на том конце провода успела испугаться до дрожи. — Некрасиво поступаешь, Вирджиния. Сначала подсовываешь мне неудачный объект, теперь охотишься за родной кровью…

— Вы… вы отказались. Сотрудничества не будет, разговор закончен.

— Он закончится, когда я разрешу, — грубо оборвала Гвен. — А теперь слушай сюда, дрянь. Ты сейчас же поднимаешь пухлую попку, заходишь на сайт и удаляешь все свои запросы. Если не хочешь, чтобы я пришла ночью в твой дом с парой самых острых лезвий.

— Особняк неприступен, — слабо пискнула Гонсалес в ответ, ещё пытаясь отстоять свое эго.

Однако Гвен чётко слышала, как дрожали её голосовые связки. Осталось лишь добить.

— Смотря для кого. Даю тебе двенадцать часов, или последствия будут весьма неприятны. Я буду отрезать от тебя по кусочку так медленно, чтобы ты чувствовала, как ошмётки мяса покидают тело. Хочешь? — словно предлагала нечто особо вкусное, как кондитер описывая десерт. Краем глаза видела реакцию Хантера, и восхищение в его взгляде подбадривало и раззадоривало: — Поверь, я точно не буду нежной девочкой. Ты всё поняла?

— Д-да.

— Время пошло, сука. Тик-так, — усмехнувшись, Гвен отключилась.

В полной уверенности, что и получаса бы Вирджинии хватило, она отбросила телефон на стол, и сильные руки тут же обвили талию сзади, а крепкое тело обдало жаром. Хантер прижал её к себе, безошибочно находя губами пульсирующую вену на шее, и без того покрытой крохотными синими следами.

— Потрясающе. Ты великолепна, детка, — раскалённый выдох на кожу, от которого подгибались колени и путались мысли. Гвен откинула голову ему на плечо, наслаждаясь окутывающим теплом и удовольствием от каждого касания. — Миледи в деле это дико возбуждающее зрелище.

— Дальше твой ход, малыш. Статья, которая сорвёт с неё погоны, — напомнила она, прикрывая глаза.

Показать свою худшую сторону вот так, практически с лёгкостью, было странно. Но невероятно увлекательно. Как будто раньше её долгое время тянул вниз огромный мешок камней, и теперь в нём была немаленькая брешь. Через которую ноша понемногу, но облегчалась. С каждым мгновением в этих руках, каждым поцелуем на шее.

— Знаешь, а ведь Раутвилль скоро ждёт что-то ужасное… — задумчиво протянул Хантер, упиваясь близостью к такой опасной Леди, которая теперь целиком и полностью его.

Как держать заряженную винтовку, дающую ощущение полного всевластия. Расправиться со старыми долгами сейчас казалось не просто возможным, а предельно элементарным.

— Почему?

— Потому что два его проклятья работают сообща.