Прости, мне придется убить тебя

16. Наперегонки с судьбой

Тепло. Первое, что ощутила Гвен, когда начала возвращаться в сознание из долгих и запутанных сновидений. Она не сразу поняла, где находилась и почему не было привычной прохлады. С ночи в подвале её часто мучили кошмары, дополняющиеся постоянным ощущением холода. Даже летом она укрывалась тёплым одеялом, потому что её пробирала дрожь.

Но сейчас было до странности уютно. Слегка поёрзав, Гвен осознала, что её собственнически обвили сильные руки, которые тут же непроизвольно сжались ещё крепче, а в шею уткнулся носом источник этого тепла — похоже, Хантер всю ночь и не думал её отпускать. Не открывая глаз, она улыбнулась и придвинулась к нему теснее, вжимаясь спиной в широкую мужскую грудь. Приятно. Чувствовать себя столь защищённой, нужной.

Надо же — а она чуть его не убила…

Горячий выдох в шею унёсся мурашками по коже, а рука с талии стала подниматься выше. Он даже ещё не проснулся до конца, но уже хотел ощутить её как можно ближе. Не знал, наяву ли это, когда неизменно волнующий аромат лаванды окутал лёгкие — лучшее утро в его жизни, без сомнений. Ладонь накрыла мягкое полушарие, и Гвен послушно подалась бёдрами ему навстречу. Шелковистость её кожи под пальцами быстро туманила не до конца вернувшийся из сна разум, и тело реагировало совершенно естественным образом.

— Хм, похоже, ты очень рад меня видеть? — чуть хрипло пробормотала она, потираясь ягодицами об отчётливую твёрдость. Хотела немного поиздеваться, но вместо этого тихо ахнула, когда Хантер в ответ игриво прикусил её плечо и сильней сжал пальцы на груди. — Чёрт…

— Не ложись в постель с тем, с кем не готова проснуться, детка, — он усмехнулся и начал покрывать нежную шею долгими, распаляющими поцелуями.

— Это вызов, Райт?

Вместо ответа Хантер согласно хмыкнул и ещё более требовательно начал блуждать ладонями по мягкому расслабленному телу, неизбежно спускаясь ниже. Но Гвен не позволила ему снова перехватить инициативу, и с удивительной ловкостью вывернулась из горячих рук, оседлав его бёдра. Не дав ему даже вдохнуть, тут же нашла губы, припадая к ним в поверхностном поцелуе. Приятные мурашки пробежали вдоль позвоночника, а ощущение контроля происходящего пьянило, превращая кровь в бурлящий фонтан чувств. Желание захватывало в свой плен, и от него уже было не сбежать, когда всё тело трепетало в предвкушении.

Хантер не уставал поражаться своей Миледи. Она была, словно вулкан — то тихая и спокойная, то обволакивающая в кипящую лаву каждым касанием вишневых уст, то взрывающая его мир на атомы. Вытерпеть такие смены настроения было также сложно, как не простонать в голос, когда её поцелуи начали уходить вдоль его торса. Пока, наконец, она не накрыла ртом самый кончик напряженного члена, осторожно обводя языком.

— Чёрт…

Этот возглас — лучшая награда и лучший ориентир для неё. Вдохновлённая ещё сильней затвердевшей плотью в руках, Гвен обхватила губами всю головку, неспешно распаляя каждым движением. Помогая себе руками, играла с ним всеми пришедшими на ум способами: дразнящими порхающими касаниями проходилась вдоль члена, вбирала в себя как можно больше, слушая удовлетворённый шумный выдох Хантера:

— Да, детка, охрененно…

Он вцепился в простынь по сторонам от себя, хрипло дыша от простреливающих каждый нерв импульсов, держась изо всех сил. Хотелось дать своей девочке полную свободу, но когда она в очередной раз чуть сомкнула зубы, как будто угрожая, Хантер не смог больше ждать. С обречённым стоном подтянул Гвен повыше, тут же впиваясь поцелуем в губы и одновременно проскальзывая в её влажное горячее лоно.

— Да-а! — победно выдохнула она, закатывая глаза от нахлынувшего удовольствия.

Совершенно плевать, что было вчера и где они окажутся завтра. Слившись с ним воедино, она ощущала себя настолько цельной, что в сердце с каждым новым толчком словно рвалась очередная струнка, одна за одной.

Семья, которой Гвен никогда не была нужна — и без того тонкая нить лопалась с лёгкостью.

Город, где не была счастлива ни одного дня до встречи с Хантером — этой связи с домом и не существовало.

Работа, нужная лишь для дела; ненавистные одноклассники и жажда мести — всё летело в ад, стираясь из головы ластиком. Вместо этого появилось что-то новое. Гораздо более сильное и важное.

Он.

Не в натуре Хантера было подчиняться, и резкий переворот едва не закончился падением с кровати — неважно. Врываясь в податливо изгибающееся ему навстречу тело, ощущая окутывающую рецепторы лаванду и сладость мягкой кожи шеи под губами, он всё ускорял темп. Ловя тонкие стоны Миледи, как наркоман желанную дозу героина, упиваясь этой близостью. Растворяясь в ней, в подступающей эйфории обладания.

Наконец, их пробила обоюдная крупная дрожь, заставляя вжиматься друг в друга с силой, оставляющей синяки и царапины. Дышали одним раскалённым воздухом, чувствуя только острую необходимость касаний. Поцелуй затянулся, то почти размыкая губы, то вновь утопая в этом пожаре.

— Не хочу тебя отпускать, — едва слышно признался Хантер, роняя голову ей на плечо. Сердце ещё колотилось в рёбра, словно хотело их сломать ритмом ударов.

— И не надо, — ещё тише выдохнула Гвен, запутываясь пальцами в беспорядочно торчащих волнистых прядях его волос.

Улыбнулась абсолютно искренне, не обращая внимания на тяжесть нависшего на ней тела — зато тепло. Теперь всегда будет так тепло…

Чуть позже, лёжа в обнимку и тесно переплетаясь ногами, они молча наблюдали за просачивающимся в окно утренним лучом света. Он был хуже будильника, напоминая, что короткая сказка закончилась. Праздник завершён, а впереди долгая дорога, полная опасных извилин. Сегодня до вечера нужно убраться из Раутвилля. Неизвестно, сколько у них времени в запасе. Что Хантер знал наверняка: он не сможет жить в неволе без своей Миледи.

— Мне нужно позвонить Полу, — нарушил он повисшую тишину, чуть нахмурившись кинув взгляд в сторону кухни, где до сих пор сушились пачки долларов. — И собрать это всё.

— Ты же не собираешься ему говорить, куда мы поедем? — забеспокоилась Гвен, продолжая вырисовывать узоры на его груди. Одно дело — держать связь с семьёй, и совсем другое с чужим человеком: — Кстати, куда?

— Конечно, нет. Я и сам не знаю. Давай доберёмся до Ньюпорта, а там как дорога поведёт. Можем поколесить по Мексике, погреться на местных пляжах.

Она согласно улыбнулась, но тут же тяжко вздохнула:

— Нужно торопиться. Я должна успеть в банк, обналичить счёт, пока его не заблокировали. И ещё у меня небольшая идея насчёт Саймона… Надеюсь, ты всё ещё хочешь помочь?

Гвен приподнялась на локте, заглядывая в его задумчивые глаза. Тут же вспыхнувшие привычным огнём азарта.

— Непременно. Итак, учитывая, что у нас нет времени, действовать надо быстро. Заедем по пути в ювелирку, где он работает, да пристрелим урода — всё равно за нами и так уже начнётся охота…

— Нет, — покачала она головой, отвергая столь глупый и опасный вариант сразу. — Есть мысль получше. У тебя же в гараже достаточно тротила для небольшого подарка?

Хитро прищурившись, она облизнулась совершенно по-кошачьи, на что Хантер хрипло рассмеялся: Миледи неисправима. И возможно, именно поэтому он так сильно её полюбил.

— Боже, детка! Для тебя — всё, что угодно.

Хантер буквально летал по квартире, торопливо сгребая в рюкзак самое необходимое. Так как минимальный запас вещей уже ждал на парковке Ньюпорта в машине, то к дорожному набору относились деньги, зубные щётки, сигареты и отцовская куртка, с которой не смог расстаться. Слишком много она впитала в себя воспоминаний, чтобы выбросить всё в помойку. А ещё в сумку полетели комплект ножей, пара пистолетов и патроны. Уже напоследок он включил компьютер и открыл скайп. Практически единственный друг — и даже попрощаться толком не получится. Но лучше не давать лишней возможности шерифу для ареста, заявляясь в редакцию.

— Привет, — слегка удивлённое лицо Пола высветилось на экране. — Ты чего, незапланированный отпуск взял? Почему не предупредил, Хантер, тут же аврал…

— Я уезжаю, бро, — быстро начал объяснять свое уже трехдневное отсутствие, которое даже главному редактору непростительно. — Совсем. Сегодня.

— Как это — совсем? — Пол нахмурился, чуть более внимательно всматриваясь в творящийся за спиной Хантера бардак: раскиданные вещи, собранный рюкзак. Глаза его медленно округлялись от понимания: — Охренеть! В смысле?!

— Некогда распинаться. Скоро сам всё узнаешь. Но у меня к тебе просьба, — на вопросительно поднятую бровь Пол обречённо кивнул, позволяя продолжить: — Я прислал тебе на почту файл. Там статья про моего отца, настоящая правда. Теперь у неё есть доказательства, их я уже отправил в Нью-Йорк, адвокату. Но хочу, чтобы каждый житель Раутвилля знал, что столько лет зря поливал нашу семью грязью. Опубликуешь?

Пол потрясённо открыл рот, не находя слов. Надолго замолчал, видимо, переваривая вышесказанное. Хантер нервно кусал щёку изнутри, ожидая ответа.

— Но… Погоди, я же не могу сам. Я только заместитель, не мне принимать решение, что отправлять в печать.

— Уже нет. В ящике моего стола бумага о твоём назначении. Просто подпиши, по ней ты главный редактор уже неделю, — вновь ошарашил он друга, который явно не мог справиться с таким объёмом информации за раз, совершенно бестолково моргая.

— Чёрт возьми… В какое дерьмо ты вляпался теперь, Райт? Только не говори, что в убийстве Гонсалеса замешана твоя задница! — устало потёр он переносицу, собираясь с мыслями. Похоже, новость номер один разлетелась по городу очень быстро. — Хорошо. Сделаю. В пятничном номере газеты. Просто скажи, мы ещё увидимся?

Хантер надолго замолчал, смотря в глаза Пола. Тот беспокоился, это видно. Но что будет думать уже завтра, когда Раутвилль узнает, кто убил Дональда? И не только его. Ведь в гараже осталась коллекция и часть арсенала, а в доме Гвен — хранилище улик. Уничтожать это не было смысла, раз всё равно их судьба решена, то пусть полиция с чистой совестью закроет половину своих нераскрытых дел.

Наверное, Пол, как и все остальные горожане, решит, что парочка преступников просто психопаты. Возможно, так оно и было. Хантер только надеялся, что старая дружба всё-таки заставит его выполнить последнюю просьбу.

— Не знаю, — соврал, не моргнув глазом. Конечно же, не увидятся. Глупо. — Разве что если однажды где-нибудь на тропических островах, куда ты прилетишь с очередной пассией, — переведя всё в шутку, он старательно избегал прощания. Пол слабо улыбнулся в ответ, и тут громко хлопнула входная дверь, перебивая разговор: — Мне пора бежать.

— Бывай, Райт.

Связь прервалась, и в квартиру влетела запыхавшаяся Гвен, с ходу выпалившая:

— Быстро! Хантер, новости…

Он бросил на неё мимолётный взгляд, оценив взбудораженный внешний вид. Привычный хвостик на голове растрепался, малахитовые огоньки полыхали страхом. Она уже торопливо сбрасывала с себя лёгкий голубой сарафан, в котором ходила в банк, и выхватила из наполовину заполненного шкафа хлопковые шорты и чёрную майку.

Заставив себя оторваться от созерцания переодевающейся девушки, Хантер парой щелчков включил на онлайн просмотр местный телеканал. Бессменная ведущая стояла у полицейского участка, с хмурым лицом смотря в камеру:

— Жестокий и беспрецедентный случай, потрясший общественность, снова ставит под сомнение компетентность полиции. До каких пор подобное будет продолжаться, нам ответит сам шериф, — репортер протянула руку с микрофоном вправо, где неуверенно переминался с ноги на ногу Миллер. — Итак, что вы, как представитель закона, можете сказать обеспокоенным горожанам?

— Могу заверить каждого, что мы делаем всё возможное для их безопасности. Да, случай с мистером Гонсалесом вопиющий, и судя по выбору жертвы, вновь замешана Леди в чёрном. Но у нас есть свидетели, уже дающие показания, и на этот раз она точно действовала не одна. Если позволите, я предпочёл бы вернуться к моей команде и продолжить расследование, мисс. А развёрнутое интервью дать после арестов: поверьте, теперь они точно состоятся.

— Сукин сын, — Хантер бесцеремонно выдернул штепсель от компьютера, погружая экран в темноту. — Уже был допрос охраны?!

— Да! — наконец, выдохнула Гвен, снова накидывая на плечи рюкзак, в котором уютно соседствовали снятые со счёта деньги и ноутбук. — Шевелись, ты всё собрал? Пора уносить ноги, сейчас же!

— Погоди, ты отправила посылки? Обе? — на секунду замешкался Хантер, но получив быстрый утвердительный кивок, уверенно подхватил багаж.

Главное сделано, самодельная взрывчатка, которая ждала своего часа в гараже, ушла адресату. А адвокату отца — диктофон с последними словами Дональда и подписанным признанием. Больше в Раутвилле их не держало ничего.

Выбегая из квартиры вслед за Гвен, он не потрудился даже запереть дверь: до визита копов, которые перевернут всё вверх дном, остались считанные минуты.

Серебристый байк рычал приятно и привычно, набирая скорость быстро и неизбежно. Мимо проносились дома, знакомые с детства, зелёные дворики и серые высотки — но сердце Гвен ёкнуло лишь раз, когда чтобы сократить путь Хантер свернул на Клемменс-драйв. И справа мелькнула вывеска итальянского ресторана, в котором точно больше не побывают.

Что ж, там, куда несла их судьба, будут новые воспоминания и новые моменты, которые захочется сохранить в самой глубине души. Ведь они убегали вместе…

Обняв поясницу водителя покрепче, Гвен прижалась щекой к его спине и вдохнула поглубже — табак, свежесть леса после дождя. Хантер. Ветер скорости не мог уничтожить этот аромат. И вряд ли уже что-то способно было оторвать её от него. Она ожидала, что уехать будет сложней, но судя по всему, сбежали они вовремя.

По крайней мере, мотоцикл уверенно домчал почти до приветственной вывески на въезде в город, когда пришлось притормозить. Опомнившись, Гвен взглянула через плечо Хантера вперёд и ругнулась себе под нос: посреди дороги стоял полицейский и махал им радаром.

— Превышение скорости, мистер! — провозгласил немолодой мужчина в форме, поправляя фуражку. — Будьте добры, ваши документы.

Хантер изо всех сил сохранял невозмутимость. Смущённо кивнув, полез в карман джинсов, доставая корочки. Вот же идиот: будто нельзя было предположить такое дерьмо, сбавить обороты… Желание покинуть Раутвилль побыстрей сыграло злую шутку. Возможно, это просто дежурный патруль: они часто тут паслись, вылавливая нарушителей. Главное — делать вид, что всё в порядке.

— Конечно, офицер. Простите, — отдав права копу, поймал его внимательный взгляд.

Тот словно специально медлил, неспешно сравнивая фото на документе с лицом перед собой. Нехорошее предчувствие закрадывалось всё глубже, с каждым шумным вдохом, который чувствовал за спиной: Гвен тоже была предельно напряжена.

— Значит, мистер Райт… — лениво протянул полицейский фамилию, и интуиция уже вопила: что-то не так.

На всякий случай устроив руки на руле, Хантер ловил каждое изменение эмоций копа, и пропустил главное.

Гвен оказалась внимательней. Она первая увидела, как пальцы патрульного словно нечаянно потянулись к кобуре, что значило только одно: поздно. Их уже искали, и патруль на выезде встал не просто так. Шериф Миллер не такой недалёкий, каким все привыкли его считать. Тело среагировало быстрей разума, и голосовые связки зазвенели, когда она отчаянно выпалила:

— Гони, Хантер!

Его не нужно было просить дважды: двигатель взревел, и байк сорвался с места, как прыгнувший на добычу гепард. Уже не слыша воплей патрульного, Хантер выжимал из своего верного железного коня все соки, выкручивая газ на полную.

Не прошло и минуты, как к урчанию мотора и свисту ветра в ушах присоединился противный воющий звук сирены. Похоже, коп оказался из тех, кто не сдается, запрыгнув в свою машину и отправляясь в погоню за преступниками. Или установка начальства была однозначна — брать беглецов любой ценой. Слишком много крови на их руках.

В рупор из полицейской тачки раздался строгий уставной приказ, на который Хантер обратил внимание лишь потому, что это был другой голос: похоже, у вредного хранителя правопорядка имелся напарник:

— Немедленно остановитесь или мы будем вынуждены применить силу!

Остановиться? Что за глупость! Привычный адреналин уже впрыскивался ядом в кровь, и отчётливый смешок Гвен, ещё тесней прижавшейся к своему водителю бёдрами, говорил: её тоже заводило происходящее.

Ухмыльнувшись, Хантер прибавил газу, и мотоцикл полетел по трассе с уже угрожающей скоростью, размывающей всё вокруг в слепое пятно. Но тут позади раздались первые выстрелы, царапнувшие асфальт совсем близко от парочки беглецов.

— Чёрт! — вскрикнула Гвен, торопливо оглядываясь.

Орущая сиреной машина не хотела отставать, а из окна высунулся худощавый паренек-стажёр, палящий из табельного оружия по мелькающей впереди цели. Когда следующая пуля просвистела буквально возле уха, Гвен крепче сцепила зубы: не на тех напали.

Вывернув руку, она достала из наружного кармана рюкзака на спине один из пистолетов, благо, заряженный под завязку. Держаться на такой скорости было непросто, и когда байк подпрыгнул на очередной кочке, она чуть не упала с него, поймав едва различимый крик Хантера:

— Брось! Держись!

— Хрен им! Гони! — с трудом перекрывая гул двигателя, отозвалась она, и в этот миг очередная пуля вгрызлась в её плечо, разрывая болью мышцы.

На этот раз осталась она на мотоцикле только чудом — или торопливо придержавшим её Хантером, резко сбавившим скорость.

— Гвен?!

Она тихо простонала, зажмурившись от словно охваченного огнём плеча, безумно остро ощущая оставшийся в плоти свинец. А ещё — как вдоль позвоночника потекли противные влажные струйки, пропитывая майку. Но теперь дорога осталась только одна, и если остановиться, сдаться в руки копов сейчас — это значит потерять не только свободу.

Потерять его. Страх дал новые силы, как было с ней всегда. Она позволила своей худшей, более решительной стороне взять контроль над телом, убрать эту чудовищную острую боль, заглушить её новым чувством: злостью. Безумной, распаляющей, превращающей кровь в кипящую лаву ненависти.

— Я сказала — гони! — прорычала она как можно громче, и Хантер, понимая, что другого выбора нет, вновь выкрутил газ.

Держась за его поясницу слабеющей рукой, Леди оборернулась на преследователей, вскидывая пистолет. Пробные два выстрела прошили лобовое стекло приблизившейся уже критически машины, но водитель и его пассажир увернулись.

Абсолютно белыми пальцами сжав рукоять, Гвен продолжала стрелять, пока, наконец, одна из пуль не оказалась в переднем колесе патрульных.

Автомобиль заюлил, скорость была слишком большой, чтобы справиться с управлением. И когда следующий чёткий выстрел уничтожил ещё одно колесо, тачка с оглушительным грохотом перевернулась, сминаясь, как глина. Кувыркнувшись через себя несколько раз, превращая сидящих в ней копов в изломанное месиво, машина осталась лежать грудой металла посреди трассы, и только вопрос времени, через сколько секунд взорвётся бензобак.

Гвен выбросила пистолет, отчаянно хватаясь за спину Хантера, но было уже поздно. Не способная из-за кровопотери больше ни на что рука не давала опоры, и она неизбежно начала заваливаться в сторону. Натекшая из раны жижа текла ручьём на кожаное сиденье, делая его скользким.

Вскрикнув, Гвен безвольным кулем упала с байка, кубарем покатившись по горячему от солнца асфальту.

Отчаянно пытаясь удержать и её, и вырывающийся руль, Хантер уже не видел дороги. И когда позади прогремел взрыв, мотоцикл вильнул в его руках, больше не подчиняясь.

Последний отчаянный крик утонул в рёве пламени и лязге ударившегося о дорогу железа:

— Гвен!