Прячем лица в дыме

1. Вероятность ошибки стремилась к нулю

На костях выпали две шестёрки. Вероятность этого — один к тридцати шести. В Кионе такое сочетание называли солнечным и пророчили удачу тому, кто его выбросил.

Раз в удачу не верил. Он знал, что полагаться можно только на числа и точные расчеты — они никогда не подводили. Перекинув красные игральные кости из одной ладони в другую, прежде чем увидеть новую комбинацию, парень услышал:

— …Четыре.

На костях — две двойки. Он обратил внимание на ворчание Найдера, но тот говорил о другом:

— А в прошлом месяце было пять! Выручка становится всё меньше. Чем мы занимаемся?

Друг поджал тонкие губы и нахмурился. Чёрные волосы, зачёсанные назад, и нос с горбинкой делали его похожим на нахохлившуюся хищную птицу. Одну руку Найдер положил на бухгалтерскую книгу, другой сжимал трость — с каждым словом всё сильнее.

— Персонал опять разбежался, комнаты для постояльцев простаивают, — он недовольно посмотрел на Рену. — У тебя тоже продажи упали, — затем на Феба. — Даже игорный зал пустует! — и закончил на Разе.

— Интересно почему, — скрестив руки, Рена откинулась на спинку стула.

— Ты хочешь что-то мне сказать?

Найдер прищурил карие глаза. Происхождение было его больным местом. Он родился в кочевом народе оша, который считали грязным и проклятым. Всю жизнь парень боролся с предрассудками и до сих пор каждое слово принимал на этот счёт. Даже неудачу с таверной он связывал с происхождением — как же, всё, что принадлежало оша, обходили стороной.

Девушка устало вздохнула.

— Я про то, что мы не умеем вести такие дела, — она обвела рукой полутёмный зал с пустыми столами. — Ну сколько это уже длится, три года? У нас хоть раз была прибыль? Люди идут только за лекарствами Феба, но не есть, играть или ночевать. Найдер, согласись, что другое у нас получается лучше.

— Но ведь таверна важна! — Феб встал на защиту друга.

— Не надо, Феб, ты бы сбежал из неё, если бы мог, я же знаю.

Найдер перебил Рену:

— Это не обсуждается. Нам как минимум нужно официальное место работы. Сама знаешь, что без этого придётся платить штраф — кионский закон. А приносит таверна прибыль или убыток — моё дело, ясно? В твой карман я не лезу, а ты не лезь в мой.

Девушка закатила глаза. Раз снова перекинул кости из руки в руку. Опять выпало четыре — как четыре стихии, стороны света или района в Кионе.

Их тоже собралось четверо.

Найдер был негласным вожаком и отличным вором. Он всеми руками держался за свою таверну — наследство отца — и мечтал увидеть в ней много гостей, в память о родителе. Хотя «Вольный ветер» давно перестал быть просто таверной: к нему пристроили жилые комнаты, открыли внутри игорный зал и небольшую лавку. Благодаря Найдеру он стал домом для всех четверых — хоть и очень странным домом, с вечным переполохом.

По документам Раз работал «распорядителем», иногда вставал за рулетку, но его большей страстью и ролью в деле был взлом сейфов. Он обожал слушать щелчки замка, складывать их в цифры и разгадывать комбинации.

Рена отвечала за поваров и официантов, которых становилось всё меньше, и за комнаты наверху. На первый взгляд она казалась обычной, но чтобы понять её особенность, её роль, девушку стоило знать очень хорошо. Это была тайна, которую стоило прятать от всех. Однажды та уже сделала Рене больно и привела туда, где они встретились с Разом и откуда вместе бежали, оставив за собой огонь и сотню трупов.

Фебу принадлежала лавка, в которой он торговал снадобьями и порошками. Кроме средств для крепкого сна, спокойствия, лечения изжоги, он создавал кое-что поинтереснее, что делало ему славу в Цае — криминальном районе Киона. Раз был его главным клиентом, хоть и не по своей воле, а по нужде.

— Раз! — воскликнул Найдер, кончик его трости упёрся прямо в грудь парня.

Дерево всегда покрывали коричневые пятна — их форма, оттенок, расположение могли меняться, но происхождение было одинаковым. Большинство шарахались, поняв откуда эти пятна, и такой взмах помогал получить желаемое лучше любых слов. Иногда Разу даже казалось, что Найдер специально не убирает кровь.

Легонько ударив рукой по трости, он равнодушно бросил:

— Я тебя слушаю. Продолжай.

Раз сунул кости в карман жилетки. Губы друга скривились, но он не ответил и снова взялся за бухгалтерскую книгу.

«Один, два, три, четыре, пять…» — Раз начал считать про себя.

Не кости, так цифры. Однажды они не дали сойти с ума от боли и лекарств, а после стали лучшим успокоительным и развлечением.

Найдер пролистнул пару страниц, затем отложил книгу.

— Ладно, поговорим о других делах.

Рена заметно оживилась. Причина, по которой она не любила «Вольный ветер» — да и все таверны мира — тоже была связана с её прошлым и с той тайной. На несколько секунд Раз вспомнил девчонку с золотыми распущенными волосами, в белой больничной рубашке, какой он увидел Рену впервые. С тех пор многое изменилось. Теперь она носила только чёрное и собирала волосы в пучок, словно пыталась откреститься от прошлого. Да и он стал другим.

— На День прогресса в Историческом музее откроется выставка, куда из Кирии привезут дневник Яра, книги, написанные его соратниками, и артефакты времён войны с демонами. Вы понимаете, сколько они могут стоить.

Раз чуть улыбнулся:

— Празднуем День прогресса, а смотреть будем на то, что принадлежало богам. Отлично.

Да уж, в этом проклятом Кионе всё было так зыбко и противоречиво. Называл себя столицей наук, а поклонялся учёным, точно богам. Превозносил права и свободы человека, но превращал жизни многих в затянувшуюся пытку. И до бесконечности, до исступления ненавидел магию, но сам был построен и восстановлен её силами.

Феб сделал своё любимое учительское выражение лица. Найдер и Раз переглянулись — сейчас опять начнётся! Когда речь заходила об истории, заткнуть Феба не получалось никакими угрозами.

— Яр и его соратники не были богами, как те демоны не были настоящими демонами, — он поучительно поднял указательный палец. — Действительно, и на Арлийском континенте, и на Кирийских островах одно время поклонялись Яру, но это осталось в прошлом. «Божественные» артефакты, представленные на тридцатилетие революции — хорошая ирония.

«Сто один, сто два, сто три…» — Раз вернулся к счёту. Не хотел он слушать об истории. В той войне с демонами винили магов, и после победы всё больше областей магии стали попадать под запрет, пока вся она не была объявлена болезнью, а владеющие силой — больными. Он сам стал «больным».

— Ага, ясно, — буркнул Найдер, быстро глянул на Феба и продолжил: — Эти самые артефакты привезёт глава кирийского Народного собрания — его пригласили на День прогресса.

— Ровно двадцать лет назад он сам возглавил революцию. Кирийское королевство последовало по нашему пути, только у нас король был убит, а Ленгерн распался на отдельные города-государства, а у них правитель сам снял с себя корону и передал власть народу.

Найдер крепко сжал трость — на миг Разу показалось, что он вот-вот пустит её в дело. Не стоило — Феб, даже задыхаясь, мог рассказывать об истории. Все они были такими фанатиками — эти проклятые ученые.

— Мы пройдём в музей и на глазах у всех заменим один из артефактов, как тогда, на бриллиантовом аукционе?

Рена и Найдер обменялись понимающими взглядами и улыбками, а это было редкостью для них, они чаще ворчали друг на друга, чем просто разговаривали.

— Хоть кто-то думает о наших планах! — Найдер выразительно посмотрел на Раза.

— Я в деле, ты же знаешь, что тут ещё говорить?

Раз потянулся в карман брюк за сигаретами. Сначала пальцы нащупали маленький железный футляр, в котором он хранил таблетки, затем — бумажную пачку. Достав из другого кармана коробок, парень уже чиркнул спичкой, но Рена метнула на него требовательный взгляд. Раз вздохнул и послушно отошёл к входу в зал. Это было единственное, что девушка не прощала ему, и единственное, в чём он уступал ей.

— Это то, про что ты говорил пару дней назад? — спросила Рена с интересом и поправила выбившуюся из пучка прядь. — Тот новый заказчик, которому важно успеть до Дня прогресса?

Раз затянулся сигаретой, затем выпустил изо рта дым. Внутри появилась приятная горечь. Курил он нечасто, это было небольшим дополнением к ясности и спокойствию, которые дарили числа.

Найдер качнул головой.

— Нет. Музей — это моя задумка. С тем заказчиком мы не будем работать.

Рена удивилась:

— Вы слышали, Найдер отказался от хороших денег? Когда это было видано! Или ты так набиваешь себе цену?

— Я… — раздражённо начал парень.

В затылок уткнулось что-то холодное и твёрдое. Со второго входа в зал послышался знакомый скрипучий голос:

— Так, все шавки сбились в своей конуре, отлично. А теперь поговорим.

Раз хорошо знал говорившего. Цай делили между собой десяток «королей», и Орманд Льянал был одним из них. Он контролировал южную часть района, где стоял «Вольный ветер», и никогда встречи с ним не заканчивались ничем хорошим. Раз и Найдер за годы выработали простую стратегию: бей первым, держи голову высоко и стой на своём, что бы ни предложили и как бы не угрожали.

Подняв руки перед собой, Раз медленно повернулся, затем резким движением прижал горящий конец сигареты к глазу непрошенного гостя. Смуглое лицо перекосилось, раздался истошный крик — даже скорее визг, как у побитой собаки. Раз выбил револьвер из его ладони и подхватил оружие.

Погас свет, погрузив зал в полную темноту, и на несколько секунд мир замер. Итак, трое на одной стороне уравнения и шестёро на другой. И неизвестная переменная. А теперь пора начать сокращение.

Выстрелов не последовало — и банда Орманда, и Найдер с Разом боялись попасть в своих. Всё вокруг наполнилось шорохами и скрипами, и у них было всего несколько секунд, чтобы занять правильное место.

Раз начал отсчёт. Один — коротко простонала половица. На «четыре» стон повторился. Слева тоже послышалось движение — более тяжёлый шаг у края стены, который через пять секунд сменился скрипом.

Скакнув в сторону, Раз выхватил из-под жилета второй револьвер и поднял обе руки. Загорелся свет, он увидел, что оба дула замерли в десяти сантиметрах от спин двух коротко стриженных парней в чёрном, которые направили оружие в случайные стороны. Но рядом стоял третий, и он так же чётко и уверенно целился в Раза.

Найдер наставил револьвер на Орманда, а кончиком трости упёрся в висок его подручного. Феб вытащил нож. Его высокая фигура угрожающе возвышалась над другим громилой, и они казались двумя хищниками, замершими напротив друг друга. Не стоило гостю знать, что Феб не способен убить. Рена исчезла — она знала, что делать.

Итак, трое против семерых — вернее, шестёрых, тот, с глазом, отполз и теперь жалобно скулил. Гостей больше всего в два раза, но четверо уже на прицеле. Неплохой расклад, бывало и похуже.

— Как видишь, нападать в чужом доме — не лучшая затея, — холодно произнёс Найдер.

— Ну и что дальше, парень? — ухмыльнулся Льянал. — Досчитаем до трёх, а потом по команде выстрелим друг в друга? Или поговорим?

— Мы уже обо всём поговорили. Это мой дом, а ты катись к чертям.

— Я не драться пришёл. Просто оглянись и вспомни, что я обещал — как видишь, я держу слово, — голос стал более тихим и вкрадчивым. — Лучше тебе убираться в свои поля и дальше коней пасти. Такой грязи даже в Цае не место.

Найдер ответил холодным взглядом и поджатыми губами. Раз хорошо знал это выражение — бояться стоило не криков и поднятых кулаков, а равнодушия. И раз уж друга не остановить от безумства, нужно его поддержать.

Сверху обрушился поток ледяной воды. Раз почувствовал, как тот, сзади, неловко дёрнулся в сторону. Он выстрелил с обеих рук — бритоголовые рухнули, подставив лица дождю — и сразу кинулся влево. Оглушая, раздалась ответная стрельба. Пули крошили камень, попадали в бутылки, и те со звоном разлетались, осколками осыпая пол.

Парень нырнул под стол. «Один, два, три, четыре, пять», — он выждал, высунулся, выстрелил и снова спрятался.

— Уходим, — послышался повелительный голос Орманда. — Подумай, оша, сколько ещё ты так протянешь.

Раз выпрямился. По лицу и волосам стекали капли, одежда промокла, но Льянал уходил с видом короля. Двое оставшихся подручных подхватили подмышки того, с глазом, и потащили по коридору. Раз направил револьвер на спину Орманда, но так и не выстрелил. Слишком дорого это могло стоить. Убийство не стало бы решением проблемы, но развязало войну, в которой двое окажутся против всего Цая. И это такая крошечная вероятность победы, что высчитать её невозможно.

Феб с ошарашенным лицом вылез из-под стойки. Как будто впервые видел такое!

Поднявшись, Найдер подхватил с пола трость, покрытую свежими красными пятнами, и с размаху, с явным наслаждением ударил парня, лежавшего с окровавленным виском, по лицу. Специально утяжелённая, она опустилась на голову, как нож в масло, и превратила её в красно-белое месиво.

— Не закручивайте так краны! — Рена сошла с лестницы, поглаживая запястья.

Раз утёр рукавом рубашки лицо, но лучше не стало — сухих мест на ней не осталось

Девушка прошлёпала по мокрому полу и со строгим взглядом замерла напротив Найдера. Оша вытер кончик трости о куртку лежащего парня и раздраженно ответил:

— Просто помолчи! Я и так знаю, что ты хочешь сказать.

Рена, подняв с пола стул и усевшись на него, всё равно начала:

— Так вопросы не решают. Как думаешь, скольких шестёрок Орманд позволит убить, прежде чем решит прикончить тебя? Странно, что он не сделал этого раньше. С его-то славой!

Найдер расстегнул манжеты на рубашке и несколько раз взмахнул руками, как пёс, отряхивающийся от воды.

— Не переживай за меня, солнце, это почти что семейные дела — я знаю, где граница.

Да нет, не почти — это и было семейным делом, но Найдер не любил рассказывать о нём ещё больше, чем о своём детстве.

Раз вздохнул и устало привалился к стене. Каменная кладка холодила сквозь мокрую ткань. Он сунул руки в карманы — пачка сигарет насквозь промокла, но футляр и его драгоценное содержимое остались сухими.

— Вы не ранены? Я могу принести… — начал Феб, осторожно поглядывая на Раза и Найдера.

Они одинаково махнули рукой.

— Лучше позови Гека и Дорна, пусть уберут этих, — оша кончиком трости обвёл три тела. — И Тимму, надо прибраться.

Феб, кивнув, послушно вышел.

Три — число хорошее. Разу оно нравилось. Недостаточно мягкое, чтобы делиться на большое количество других чисел, но всё же в меру уступчивое. В Кионе его называли «правдивым», а правда сейчас не помешала бы.

— Най, что за обещание? — спросил Раз, подходя к другу.

Тот равнодушно пожал плечами:

— Сказал, что сделает так, что сюда больше никто не придёт, и тогда я сам прибегу к нему с просьбой купить «Вольный ветер». Ага, сейчас. Да, людей почти нет, но я придумаю что-нибудь. Это не обсуждается, ясно?

— Почему Орманду так нужна таверна? Не меньше, чем тебе.

Рена всегда задавала этот вопрос, уже который год. Хотя борьба за дом началась задолго до того, как её подхватил Найдер. И дело было вовсе не в отказе платить королю Цая, не в удачном расположении, не в ненависти к оша. Ответ лежал глубже, но Найдер крепко держал его при себе — даже Раз узнал правду не от друга, а от сестры того.

«Одна тысяча один, одна тысяча два, одна тысяча три…» — он начал считать, чтобы привести сознание в порядок, мысленно пробежался взглядом по такому красивому, стройному ряду чисел, дошёл до второго десятка, затем быстро спросил:

— Най, ты ведь думал о том заказчике? Музей — хорошая идея, но пройдёт немало времени, прежде чем мы продадим украденное. Нам нужны деньги как можно быстрее. Пора заканчивать это топтание на месте. Если сейчас мы вдвоём пойдём против Орманда, наш шанс будет оцениваться, только как одна тысячная. А если к нам двоим присоединятся деньги, он возрастёт до двух целых трёх десятых процента.

Найдер ухмыльнулся:

— Ты правда это высчитал?

Раз улыбнулся самыми уголками губ. Нет, он не мог сделать точных расчётов, но даже приближенные значения давали ему уверенность. Однако парень всё равно ответил:

— Да. Но даже два и три десятых лучше, чем испытывать терпение Орманда.

— Ты же сам первым сказал, что мы не должны ввязываться, дело противоречит нашим принципам.

— Я не знал, что на кону наш дом. Думаешь, я позволю кому-то отобрать его? Нам нужны деньги на войну — мы их достанем.

— Раз, это что за милости? Ты свои таблетки забыл принять?

Парень снова запустил руку в карман, нащупал железный футляр и провёл пальцем по резному краю. Нет, таблетки он пил каждый день — по одной ровно в семь утра. Они не давали боли вернуться, а ещё превращали воспоминания в дым и делали чувства слабее. Не будь их, то, что так отчаянно пытались уничтожить в больнице, вернулось бы. И стоить это могло слишком многого и слишком многим.

— Заткнись-ка, пока я эти таблетки тебе в горло не затолкал. Я пытаюсь помочь. Выйдешь на заказчика?

— Да, Раз, — Найдер, прихрамывая, отошёл в сторону. — Выйду. Устроим встречу завтра. Не будем тянуть.

Рена вскочила со стула.

— Ну, а меня добавить в расчёты вы забыли, или что, думали, я оставлю вас вдвоём — вас, самых бедовых мальчишек на свете? Сколько я накину — ещё одну тысячную? Одну сотую?

Девушка улыбнулась, Раз улыбнулся в ответ. До «Вольного ветра» ему было не на кого полагаться, кроме Рены, и она даже стала для него всеми ста процентами — всей жизнью. Но это было давно, очень, и с тех пор пропорции изменились.

— Эй, — послышался женский голос.

Раз обернулся. В дверях остановилась Джофанка — Джо, как её называли. В одной руке — обгрызенное яблоко, в другой — гитара, на плече — потёртая сумка. Девчонка уставилась на трупы, затем, тряхнув чёрными кудрями, лихо улыбнулась и продолжила:

— Видимо, я вовремя

Раз вздохнул. Про народ оша говорили — приходят и беду ведут за собой. В приметы он тоже не верил, но мог сказать: если уж явилась сестра Найдера — шуму будет много.

Показалось, что на этот раз ограбление от нового заказчика выйдет за рамки обычного дела, но хотелось ошибиться. К сожалению, вероятность ошибки стремилась к нулю.