Пыль

ГЛАВА 26

Джулия вернулась в апартаменты на Парк Авеню сразу же после 11–00 в субботу утром.

Она устала. Это танго втроем, которое она выводила с Эван и Энди, ее опустошило. Она никогда не была сильна в притворстве и не знала, сколько еще сможет заставить длиться этот обман. Рано или поздно все вокруг них рухнет — и они останутся в сплошной адской неразберихе.

Все уже превратилось в бардак. Почему бы не прекратить притворяться, что возможен лучший выход? Пусть будет, как будет — тогда в итоге ничего не останется сделать, как минимизировать ущерб. Зачем предотвращать неизбежное?

Она покачала головой.

Зачем? Потому что Эван убеждена, что они должны это сделать, чтобы ее «уберечь».

Но уберечь от чего? От кого? От Маркуса?

Она бросила ключи на сервант, скинула туфли и направилась в сторону кухни. Не то, чтобы она с трудом верила, что Маркус способен вести себя угрожающе. Правда была в том, что ее нелюбовь к нему никогда не заходила так далеко, чтобы помыслить, что он способен на убийство… но открытия Эван о смерти Тома Шеридана были сверх тревожными.

И потом возникли все эти вопросы по поводу ее аварии в Лондоне. Что если Эван права насчет этого — и кто-то пытался ее убить?

Она качнула головой. Все эти безумные шпионские затеи ее нервировали. Это было подобно задачке с одним из тех раздражающих математических уравнений, где ожидается, что ты найдешь значение «х». Но это уравнение не имело ни одного «х», поэтому нет никакой возможности получить внятный результат.

Это было невозможно.

Она открыла холодильник и достала бутылку лаймового лимонада.

Она подумала о вчерашнем дне. Что, скажите на милость, толкнуло Эван так ворваться в ее офис? Боже, она слетела с катушек, как пародийная карикатура обманутой любовницы из низкопробного фильма. Это успешное представление не одурачило ее ни на секунду. Но она должна признать, что никогда раньше не видела Энди таким рассерженным. Даже после того, как Эван ушла, он, похоже, был не в состоянии успокоиться.

Неся холодный напиток с собой, она пошла к кабинету, намереваясь рухнуть в кресло и попытаться разобраться в последних 24 часах — особенно с изменениями в ее отношениях с Эван. Поскольку, определенно, произошел какой-то тектонический сдвиг пластов.

Что ж. Похоже, что все для Эван изменилось. Джулия уже была уверена в своих собственных чувствах. По крайней мере, она была в них уверена с того самого момента, когда открыла дверь родительской квартиры в Лондоне и увидела стоящую там Эван с застенчивым и смущенным выражением лица.

Это был момент истины для Джулии — доли секунды, когда она осознала, что все в ее мире сдвинулось. Ей показалось, что для Эван ее момент истины случился вчера днем, в тот момент, когда они сидели рядом друг с другом на той шумной железнодорожной станции, не говоря ничего, и в то же время все.

По крайней мере, она так подумала. Они не говорили много, когда добрались до люкса в Плазе. Она улыбнулась. В любом случае, не в обычном смысле.

Она вошла в кабинет и щелкнула выключателем рядом с дверью. Комната выходила окнами на Восточную 71-ую Стрит, и обычно по утрам в ней не хватало света.

— Как спалось, дорогая?

Голос раздался из ниоткуда — и это напугало ее до полусмерти. Она практически уронила открытую бутылку — сумев поймать ее за горлышко, как раз до того, как она полностью выскользнула из ее руки.

Это был Энди.

Он сидел на маленьком диванчике у окна. Он не выглядел отдохнувшим, и определенно не выглядел счастливым.

— Я тут размышлял, когда же ты вернешься, — добавил он.

Она опустила запотевшую бутылку на настольный календарь и помахала мокрой рукой, пытаясь ее высушить. Ее сердце зачастило.

— Боже мой, Энди. Что ты здесь делаешь?

Он фыркнул и выпрямил ноги. Он выглядел ужасно. Неопрятно. Незнакомо. Ему нужно было побриться.

— Раньше я тут жил, — сказал он.

Она прислонилась к столу и скрестила руки, стараясь прийти в себя.

— Правильно — ты тут жил раньше. И я не в восторге, что ты тут появился без предупреждения.

Он рассмеялся.

— Почему же нет? Боишься, что я могу прервать твои внеклассные занятия?

Она почувствовала, как начинает гореть ее лицо.

— Ты вторгся ко мне только за тем, чтобы меня оскорбить?

— Ой, да ладно, Джулия. Ты же не думаешь, что я не знаю о твоем нездоровом маленьком свидании прошлой ночью с вульгарным дайком — ни больше, ни меньше, как в Плазе? Не по ней честь, ты бы так не сказала?

Она была слишком шокирована и раздражена мыслью, что он был здесь, чтобы излить свое презрение Эван.

— Я отказываюсь поддаваться на твои подстрекательства, Энди. Представить себе не могу, чего ты пытаешься добиться этим грубым поведением.

— Да неужели? — он наклонился вперед и взял хрустальный стакан, наполовину заполненный янтарной жидкостью. Вероятно, виски. При других обстоятельствах ей бы пришло в голову побеспокоиться, что он пьет так рано. — Слишком приземленно для тебя, дорогая? И я тут подумал, может, у тебя появился вкус на отбросы — по крайней мере, что касается твоих постельных дел.

Она опустила руки.

— Думаю тебе нужно уйти, прямо сейчас.

— О нет — не до тех пор, пока мы не проясним несколько вещей.

— Мне больше нечего с тобой обсуждать, Энди, — она отвернулась и направилась к двери. — Ты можешь уйти сам, но, пожалуйста, оставь ключ. Тебе он больше не понадобится.

Он встал.

— Не так быстро, Джулия. Ты все еще моя жена.

Она повернулась к нему лицом. — Ты выбрал довольно странное время, чтобы напомнить об этом.

Он шагнул к ней.

— В отличие от тебя, я никогда об этом не забывал. У нас было соглашение — и ты будешь его придерживаться.

— Я его придерживалась — даже когда ты унижал меня и всех в нашем окружении своей бесстыдной связью с Марго Шеридан.

Он засмеялся.

— Мне полагается впечатлиться этим проявлением добродетели? Или ты просто все еще злишься, что я оттрахал ее первым?

Она занесла руку, чтобы ударить его, но он схватил ее за запястье.

— Отпусти меня, — прошипела она.

Он сжал крепче.

— Джулия, до тебя что, не доходит? Я не позволю тебе уйти — не сейчас. Не до тех пор, пока кампания будет завершена.

— Да пошел ты — и твои эгоистичные амбиции! — она выдернула руку и отступила от него. — Убирайся, Энди. Все кончено. Между нами все кончено! В понедельник утром я встречаюсь с моим адвокатом, чтобы подать на развод. И, честно говоря, меня больше не заботит, как ты управишься с заголовками новостей.

Джулия видела, как он изо всех сил пытался сдержаться. Он помолчал. Затем медленно засунул руку в карман пиджака, вытащил медный ключ и положил его на край стола.

— Маркусу не понравится это, Джулия, — его голос потускнел. — Нам нужно помириться.

— Маркус может отправляться ко всем чертям.

— Это ошибка. Я буду не в состоянии проконтролировать результат, если ты настоишь на этом.

Она качнула головой.

— Все кончено, Энди. Я тебе больше не нужна.

Он встретился с ней глазами.

— В этом ты не права.

Она вздохнула.

— Прекрасно. Ты мне больше не нужен. Мне это не нужно, Энди — и я не хочу этого.

Он стал, сжимая кулаки, пока они вглядывались друг в друга. Затем он расправил плечи и направился к двери.

— Прощай, Джулия.

Она как вкопанная стояла на месте и слушала звук его удаляющихся шагов. Она услышала, как входная дверь ее апартаментов открылась и закрылась, она позволила себя опуститься в кресло и затем задрожала.