Пыль

ЭПИЛОГ

Десятью днями спустя, Эван все еще оставалась дома, оправлялась от ранения в плечо.

Джулия пробыла рядом с ней оба дня, пока она лежала в больнице, а затем поехала с ней в Чаддс-Форд. Она вернулась в апартаменты на Мэдисон авеню только затем, чтобы взять немного одежды и туалетные принадлежности. Сразу же после того, как она узнала о смерти Энди, она объявила, что никогда не вернется туда жить. Она оставила своим родителям решать, что они хотят делать с этой лакомой, но теперь уже печально известной, собственностью.

Эван не сомневалась в твердости этого завления — она была уже хорошо знакома с решимостью Джулии, что стальным стержнем шла сквозь ее характер.

Как и ожидалось, СМИ набросились на шокирующие новости о смерти от шальной пули сенатора Таунсенда, которая настигла его во время попытки ограбления в квартире его жены на Манхэттане. Но в течение недели новостная лихорадка начала спадать. История уже исчезла с видной верхней части передовиц и переместилась на внутренние страницы основных национальных изданий.

Быстрее всего потеряло интерес телевидение. Поскольку подозреваемый в стрельбе так и не был задержан, то нельзя было привлечь зрителя в прайм-тайм публичным появлением «знаменитого преступника», и, благодаря Маркусу, напрочь отсутствовали жуткие или непристойные детали происшествия.

Освещение в интернете, за исключением нескольких идиотских чатов, которые с жарким пылом выслеживали последние правительственные заговоры, тоже сошло на нет. Хотя Эван пришлось отдать должное нескольким наиболее плодовитым радикалам: в этот раз они были ближе всего к правде, чем могли себе это представить.

Однако Маркус отлично сделал свою работу. На взгляд стороннего наблюдателя преждевременная смерть сенатора Таунсенда даже дала возможность партии сделать политический ход, назойливо продвигая свою повестку дня, чтобы наложить строгие ограничения на регулирование оружием. Это снова подожгло яростные споры по стране о контроле за оружием, и обе стороны влили в рекламные кампании миллионы новых долларов. Независимо от того, с какой стороны подойти ко второй поправке, торговля оружием была крупным бизнесом, и много людей заработало на пустой болтовне, что питала обсуждения.

Так уж получилось, что, в конце концов, Энди удалось сохранить свой статус рекламного мальчика. Даже после смерти он оставался горячим товаром, который обеспечивал дивиденды особо влиятельным кругам.

К облегчению Джулии его похороны прошли в приватной обстановке — быстро и тихо, в Делавере, без каких-либо представителей прессы.

С этим Маркус тоже разобрался.

А сейчас? Сейчас просто потребуется столько времени, сколько уходит на то, чтобы такие события полностью исчезли из памяти нации.

Она покачала головой. Около пяти минут — вот сколько бы понадобилось. Стоило только разразиться очередному скандалу и оттянуть внимание на себя. Средства массовой информации ненавидели пустоту даже сильнее, чем Матушка Природа.

Она услышала, как внутри дома загремела упавшая на пол, вероятно, крышка кастрюли — а за этим последовало приглушенное, но отлично различимое ругательство. Джулия возилась на кухне — и можно было только догадываться, какая мало опознаваемая еда появится на столе.

Эван вздохнула и посмотрела на пастбище. Ей нравилось, что Джулия находилась здесь — но она знала, что эта идиллическая передышка, которой они наслаждались, не будет длиться вечно. Прямо сейчас они походили на жуков в янтаре — застывших в текущем моменте. Но довольно скоро к ним вторгнется реальная жизнь. Джулия должна будет принять решение — так же как и Эван.

Они не обсуждали свое будущее. Со своей стороны Эван только начинала привыкать к мысли, что у них это будущее может быть. На данный момент этого было вполне достаточно. С остальным они со временем разберутся.

Она поерзала на стуле и посмотрела на пару коров, неторопливо бредущих к ручью, что делил пополам ее владения. Они двигались так, как будто в их распоряжении было все время мира.

Пустоты. Это было невероятно. Тем или иным способом, прорехи в ее жизни заполнились.

И было невозможно предсказать, кто, в конечном итоге, будет разгребать последствия.

В двенадцати тысячах метрах над Чаддс-Форд, тот, кому пришлось разгребать последствия, заказал еще один «Грязный Мартини».

Неприятности Таунсенда стали адски сложным делом. Но все болтающиеся концы были завязаны в узелок, и он был на пути в Брюссель. Посланник США в НАТО проявил самоуправство и выступил с некоторыми несвоевременным публичными замечаниями по поводу одной из инициатив администрации по Ближнему Востоку — опять. И Маркуса отправили — «обсудить», насколько мудрой была эта корректировка его точки зрения.

Но сначала он насладится заслуженной неделей отдыха в Париже.

Ему было не свойственно брать отпуск — но произошедшее едва ли можно было назвать — «нормальными» обстоятельствами. Ни одно из событий, ведущих к нейтрализации Таунсенда, не пошло по намеченному плану. У слишком многих игроков имелось в голове чересчур много идей, как это должно пройти — и ни один из них, казалось, палец о палец не ударил, чтобы приложить усилия и предотвратить пагубные последствия.

Эван Рид, в частности, вела себя, как слон в посудной лавке.

Нет, размышлял он, это не было каким-то отклонением в поведении. Она была капризной и беспокойной даже в ее лучшие дни, и предугадать поступки Эван было невозможно. Это делало ее любовную связь с Джулией Донн еще любопытнее. В тот самый злополучный день Маркус был обескуражен, когда увидел, как непробиваемый внешний фасад безразличия Донн разбился вдребезги, словно дешевое лобовое стекло автомобиля. И это произошло не когда он рассказал ей о смерти Энди, а когда она узнала, что Эван Рид с огнестрельным ранением в бессознательном состоянии была доставлена на скорой в госпиталь Маунт Синай. Ему было крайне тяжело сдерживать ее до того момента, пока не прибыла машина, чтобы отвезти ее туда.

Он покачал головой и сделал глоток.

Две идиотки — поддались своим лихорадочным похотливым позывам.

Ему пришлось на полпути изменить маршрут и перевести тело Энди в Синай — поэтому присутствие там Джулии имело смысл, как только история о — «взломе» поразила новостные ленты.

К счастью, основные СМИ уже относились к жене Таунсенда как к затворнице. Поэтому ее нежелание появляться на публике в последующие дни после смерти ее мужа в перестрелке, казалось всего лишь логичным поведением.

Дэном Коэном было управлять также трудно. Это маленький трюк, который они проделали вместе с Беном Рашем, чуть все не разрушил. Если бы Рид не находилась в сознании, когда напортачил этот толстый сыщик, Марго была бы сейчас в руках федералов — а он на пути в Париж с большим количеством дерьмого багажа в грузовом отсеке.

На его счастье, Бен Раш оказался «разумным» человеком, и 25.000$ наличными обеспечили огромное количество дешевого джина — и молчание.

Ну, а что касается Эван Рид? Ему не пришлось о ней беспокоиться. У них была договоренность — и она получила то, что хотела. Учитывая все обстоятельства, его соглашение с ней было наименее дорогой частью процесса зачистки. Она и ее «вознаграждение» были там прямо сейчас, скрываясь от СМИ посреди полей и коровьего дерьма, которые она называет домом.

Он осушил свой стакан.

Глупая дура. И недальновидная. Это не продлится долго. Но это была не его проблема.

Больше не его.

Самолет тряхнуло, и он клюнул носом вниз, когда попал в полосу турбулентности. Маркус с трудом удержал стакан, чтобы напиток не перелился через край.

Женщина в соседнем кресле потянулась и открыла глаза.

— Где мы? — спросила она, потягиваясь. Ее голос был хриплым от сна.

В салоне первого класса было преимущественно темно, но он мог видеть ее глаза.

— Где-то над Атлантикой, — ответил он.

— Как долго я спала?

Он взглянул на часы.

— Около часа, — он поднял свой стакан. — Хочешь такого?

Она покачала головой.

— Ненавижу мартини.

— Ты ненавидишь много чего, — напомнил он ей. — Но ты известна тем, что меняешь свое мнение, — он провел длинным пальцем по обнаженной коже ее предплечья. Она не дрогнула.

— Знаешь, мне придется вернуться в Пакистан.

— Придется? — он улыбнулся ей. — С твоим уникальным набором навыков можно работать в любом месте.

Она посмотрела на него без всяких эмоций.

— Я знаю, что это никак полностью не укладывается у тебя в голове, Маркус, но некоторые из нас делают то, что делают, по причинам, превосходящим личные выгоды.

Он рассмеялся.

— Отличная речь. Ее ты собираешься повторить своим друзьям в Лахоре?

Она осталась невозмутимой.

— Я не жалею, что сделала, да и ты тоже.

— Все же — напрашивается вопрос о твоих мотивах, не так ли?

Она пожала плечами, затем вытянула руку и нажала кнопку вызова над своим сидением.

— Может, я выпью мартини, в конце концов.

Он хихикнул.

— Не знаю, кого из них ты думаешь, ты спасала.

Она встретила его взгляд.

— А тебе-то что? Ты получил, что хотел.

Он положил ладонь на ее колено.

— Верно.

Появилась стюардесса и протянула Марго ее напиток. Он решил к ней присоединиться.

Почему бы и нет?

Им необходимо было убить еще 6 часов полета — а когда они доберутся до Парижа, у них будет целая неделя, чтобы разобраться с делами.

Он посмотрел на нее. Она была холодна и равнодушна. Он ей не доверял. И он был вполне уверен, что она его презирает.

У них было много общего.

Он улыбнулся. Он мог бы с этим жить.

КОНЕЦ