Пыль

ГЛАВА 30

Ну и где же она, мать ее?

Он еще раз взглянул на подсвеченный циферблат часов. Они показывали, что сейчас было больше 10 вечера.

Я не могу продолжать сидеть здесь — рано или поздно, мне нужно будет отсюда убраться и двинуться дальше.

Прошло адски много времени — вполне достаточно, чтобы ощутить приступ клаустрофобии. Фактически, кладовка в апартаментах Джулии была больше, чем в большинстве нью- йоркских квартир в домах без лифта. Но она все равно была маленькой и темной — а это было единственное место, в которое она не заглянет, когда вернется домой откуда бы, черт подери, она ни возвращалась.

Он снова взглянул на часы.

Господи.

Было трудно не истерить. И трудно держать потными ладонями этот проклятый пистолет. Он был огромным. И это было сюрпризом. Предполагалось, что это ублюдочное оружие будет стрелять тихо и чисто. Вся история.

Он заплатил за это дополнительно. Хорошо заплатил.

Выстрели — и выбрось его. Таким путем все и работало. Пусть они думают, что ограбление пошло из рук вон плохо.

Это не должно вызвать затруднений.

За последние два месяца в этих высотках Голд Коаст произошла масса взломов. Это поможет. Даже копы посчитают, что это работа кого-то изнутри, кто знаком с домом.

Ну. Они будут правы насчет этого, ведь так?

Внезапно тишину в квартире нарушил звук открывающейся и закрывающейся входной двери.

Свет. Камера. Мотор.

Эта маленькая мыльная опера подходит к концу.

С фейерверком.

Было за 10 вечера, когда она, наконец-то, отперла дверь и вошла внутрь темной квартиры. Она не видела причин включать хоть какой-нибудь свет — она знала, что направится прямиком в спальню.

Эмоционально она была опустошена.

Это был такой день, когда радуешься, что он закончился. Он был полон беспокойства от вчерашнего нежданного и тревожного появления здесь Энди, и последовавшими, казалось, бесконечными спорами о том, что и как она могла бы сделать в ответ.

Они спорили целый час о ее праве вернуться сюда на ночь. Это было смехотворно. Она была взрослым человеком с соответствующей подготовкой в нужной области и, конечно, знала, как позаботиться о себе. Ей не нужна нянька, и ей не нужна сиделка.

И ей не нужна компания. Не сегодня вечером.

Это была ее сфера компетенции, и она знала лучше, чем кто-либо, как с этим управиться.

Она вошла в спальню и сбросила туфли. Она не стала терять время понапрасну, чтобы раздеться, но подошла к кровати и откинула покрывало. Прямо сейчас ничего не имело для нее значения, кроме того, что она здесь — и одна.

Это будет длинная ночь.

Двадцатью минутами позже, ему показалось вполне безопасным выйти из шкафа и направиться в сторону спальни.

Тишина в квартире была самой худшей проблемой. Но мраморный пол был очень подходящей штукой. Так же как и каучуковая подошва ботинок.

Дверь в спальню была открыта.

Замечательно.

Слабый свет с улицы лился из окна в конце коридора. Но это только должно все упростить — меньше вероятности промахнуться.

И легче заглянуть внутрь комнаты. Синий свет от прикроватных часов отбрасывал причудливую огромную тень на стену.

Невозможно было ошибиться в фигуре на кровати.

Время пришло.

Выстрели. Брось пистолет. Прихвати сумку полную украшений и мелких денег, припрятанную в кладовке. Выберись отсюда через черный ход и спустись вниз на служебном лифте — где ждет смена одежды. Выйди на 71-ую Стрит. Доберись на метро до Мидтауна, затем на такси до Гранд Централ.

Что и требовалось доказать.

Проблема решена.

Но важно было подойти на шаг-два к кровати. Нет права на ошибку на этот раз.

Темнота все упростит — не будет зрительного контакта. Никакого шанса передумать.

Но этот проклятый, гребаный, синий свет. Он отвлекал.

Как и тот факт, что фигура на кровати двигалась.

На прикроватном столике зажглась лампа. Было трудно что-либо рассмотреть во внезапной вспышке желтого света.

Но не услышать.

— А ты, мать твою, не особо спешил — я чуть не уснула, пока тебя ждала.

Господи Боже.

Это была Эван Рид.

И она не была одна — в руках она держала чертов пистолет.

И он был нацелен прямо на него.

Его глаза, наконец, приспособились к свету. Но его дыхание было таким тяжелым, что он с трудом мог размышлять над вариантами.

Их было огромное множество — и ни один из них не казался обнадеживающим.

Эван Рид выглядела воплощением спокойствия, сидя на кровати Джулии и держа в руках эту огромную пушку.

Она снова заговорила.

— Почему бы тебе не опустить оружие, Энди? Ты не выйдешь отсюда в скором времени. И оно тебе не поможет, если мы оба умрем.

Он решил, что наглость его лучший друг. Способ потянуть немного время, пока он сообразит, что делать дальше. Он крепче сжал пистолет.

— Ты не выстрелишь в меня, у тебя кишка тонка.

— Неужели? — она отвела назад затвор своего пистолета. Щелчок был оглушительным. — Не соглашусь с тобой.

Он пытался оставаться спокойным. Это было не просто. Ему хотелось сбежать.

— Ты трусиха, Рид. Я не куплюсь на это.

— Думай, что хочешь, — она пожала плечами. — Эта штука полуавтоматическая. Что означает, что прямо сейчас моя хреновина намного больше твоей. Я могу превратить твою опрятную задницу в дорогостоящий кусок швейцарского сыра до того, как ты сможешь сделать хоть один выстрел. И поверь мне — я смогу это сделать и заснуть сегодня сном младенца.

— Пошла ты.

— Дзинь! Неправильный ответ, сенатор. Хочешь попробовать еще раз?

— Ты блефуешь, Рид.

Она вздохнула.

— Почему бы тебе не бросить оружие и не присесть, Энди. Это у тебя кишка тонка для этого.

Он не двигался с места.

Но он знал, что у нее есть своя ахиллесова пята.

— Она не останется с тобой — она ни с кем надолго не остается. Спроси у меня. Спроси у Майи.

На долю секунды он увидел, как она дрогнула. Это был правильный подход — это могло вынудить ее ослабить бдительность и поколебать ее уверенность. А это все, что ему было нужно — возможность. Всего одна. Он должен продолжать с ней говорить.

— Признай это, Рид — она тебя поимела, также как и нас. Она использует тебя. Вот почему ты здесь сейчас. Ты марионетка — простак. Ты мало что значишь — как и я. Как только я уберусь с ее пути — ты ей будешь больше не нужна.

Эван сидела, уставившись на него. Ее лицо ничего не выражало, но он мог бы сказать, что она закипала. Он кожей ощущал, как невидимый образ Джулии встал между ними, до предела накалив атмосферу в комнате.

— Ну поскольку ты в настроении поболтать, — она, наконец, очнулась, — почему бы тебе не просветить меня насчет того, кто доказал свою незначительность? Что в действительности случилось с Томом Шериданом?

Он рассмеялся.

— Ты что шутишь? И об этом ты хочешь сейчас поговорить?

— Почему нет? Телевидения здесь не замечаю…

Он пожал плечами. Ему нечего было терять в данный момент.

— Том был помехой.

— Означает ли это, что он узнал про вас с Марго.

Он кивнул.

— Поэтому ты его убил и сделал так, чтобы все было похоже на несчастный случай.

Он фыркнул.

— У тебя это звучит как сюжет слезливой мелодрамы. Не так все было просто. Том был пьяницей и шутом — он убедил меня поехать с ним в тот день вопреки моему здравому смыслу. Не важно, во что ты поверишь, Рид, я не хотел причинить ему вред. Но как только мы остались одни на склонах, он наехал на меня по поводу Марго. Он был в стельку пьян — и он мне угрожал. Он сказал, что уничтожит меня и мои шансы на выборы в сенат.

— Так ты уже был в сговоре с Маркусом?

Он рассмеялся.

— Сговор? Ты читаешь слишком много дешевых книжонок.

Она не ответила. Но и не опустила пистолет.

— Да — я уже нанял Маркуса, чтобы он помог мне продвинуть мою карьеру. Почему бы и нет?

Эван промолчала.

— Я пытался успокоить Тома — но он продолжал заводиться. Все обострилось, и, наконец, он на меня замахнулся. Я ударил его в ответ — и тогда он действительно впал в ярость, — он помолчал. — У меня не было выбора — я защищался.

— Ты убил его.

— Это была самооборона.

— Если это была «самооборона», тогда зачем так тщательно заметать следы?

Он горько хохотнул.

— Ты серьезно? Я думал, все, что связано с кандидатами на участие в выборах — смысл твоего чертова существования.

— Прекрасно. Так ты поменялся с ним лыжами и столкнул его со скалы за пределы трассы. Затем ты спустился на лыжах вниз и затаился на три дня — по прошествии которых ты смог спокойно подойти и утешить его горюющую вдову.

— Более-менее.

— И у тебя под рукой был Маркус, чтобы все утрясти.

— Без комментариев.

Настала ее очередь рассмеяться.

— А комментарии и не нужны. Уверена, что не случайно неделей позже ты объявил свою кандидатуру на место Арта Якобсена в сенате.

— А я тебе нужен для этого разговора, Рид?

Она кивнула.

— Расскажи мне о мистере Немо.

Он был ошеломлен. Как, черт возьми, она об этом узнала?

— Немо?

— Ага. «Немо». Имя, под которым ты арендовал грузовик в Лондоне, который должен был убить Джулию. Имя, под которым ты купил лыжи К2, чтобы заменить старые. Имя, под которым, вероятно, ты купил оружие, что сейчас у тебя в руке. Ну, ты в курсе. Немо. Так звали твоего любимого пса.

Он почувствовал, что его начала бить дрожь.

— Черт тебя подери! Ты ничего из этого не сможешь доказать.

Она рассмеялась.

— В этом-то и вся прелесть, Сенатор. Мне ничего не нужно доказывать — мне просто достаточно взять телефонную трубку и набрать номер Шона Хэннити. Он слюной изойдет, чтобы заполучить такую историю, как эта. Как ты сказал — кандидаты в президенты это моя специализация — и я чертовски хороша в этой работе.

— Ты, чертова сука.

Она кивнула.

— Да, это я.

Его сердце так сильно колотилось в груди, что он мог его слышать. В ушах шумело. Его рука запотела до такой степени, что он подумал, что может выронить этот проклятый пистолет. Он поднял руку и стиснул его посильнее в отчаянной попытке снова взять ситуацию под контроль.

Когда раздались выстрелы, казалось, что время замерло. Он смутно осознавал, что Эван Рид резко упала вперед на кровать.

Поток крови устремился на пол.

Последней мыслью, прежде чем он упал, было осознание того, что кровь эта была его собственной.

Марго стояла в дверях позади неподвижного тела Энди.

Эван едва цеплялась за сознание.

Одна из пуль прошла сквозь Энди и ударила ее в плечо. Кровища текла как хрен-знает-что. Она схватила маленькую диванную подушку и прижала к ране, все еще держа пистолет в руке.

Марго взглянула на нее без эмоций на лице.

— Тебе это уже не нужно, — она махнула рукой в сторону пистолета Эван.

— Да? Прошу прощенья, если не поверю тебе на слово.

Марго рассмеялась.

— Поверь, я уже позаботилась о единственном деле, которое у меня было припасено на вечер.

У Эван началась кружиться голова. Она боролась с собой, чтобы держаться прямо.

— Ты ожидаешь, что я поверю в это? Почему ты грохнула свою чертову золотую курицу?

Марго опустила взгляд на тело Энди.

— Он лгал мне насчет Тома, — она пожала плечами. — Он облажался и запаниковал. Затем он попытался убить Джулию, — она встретилась глазами с Эван. — Он был мерзавцем. А мы не можем работать таким образом. Мы не можем себе этого позволить.

Эван начало трясти.

— Кто это, черт возьми, мы?

Марго качнула головой.

— Эти «мы» только что спасли твою задницу. Дареному коню в зубы не смотрят, Рид, — она опустила свой револьвер. — Теперь, если ты меня извинишь, мы надо успеть на самолет.

Она повернулась, чтобы выйти из комнаты.

— Подожди одну проклятую минуту, — Эван почти теряла сознание — она чувствовала, что скоро это произойдет окончательно. Она попыталась свесить ноги с кровати, чтобы встать — но все стало только хуже. Ее накрыла сильная волна тошноты.

Когда она снова смогла поднять голову, Марго уже не было.

Мать твою.

Затем она услышала громкую драку в коридоре, за спальней. Грохот, звук разбитого стекла, за которым последовала пара глухих ударов. Потом опять наступила тишина.

— Господи, а сейчас-то что?

Ей едва удалось встать на ноги. Диванная подушка, закрывающая ее плечо, пропиталась кровью — она текла по ее руке вниз и начала капать на пол.

Она сделала пару нетвердых шагов к двери и уткнулась в Бена Раша.

Он тяжело дышал. Он замер и осмотрел ее с ног до головы. Потом он увидел тело Энди на полу. Он встретился с ней глазами.

— Господи, Рид. Выглядишь дерьмово. Какого черта здесь происходит?

— Где Марго? — спросила она почти шепотом.

Бен ткнул пальцем в сторону коридора.

— Там — остывает. Она никуда не отправится в ближайшее время.

— Господи, Бен, ты ее грохнул?

— Мать твою, нет — только слегка осадил ее задницу, — он потер подбородок. — Позволь заметить, что у сучки хороший удар.

Эван попятилась назад к кровати и села.

— Какого черта ты здесь делаешь, Бен? — он пожал плечами. — Дэн мне позвонил.

— Дэн?

— Ага. Он сказал мне следить за твоей задницей — видимо он ожидал, что может произойти что-то в этом духе.

Дэн ему позвонил? Он поверил ей?

Господи. Вот тебе на, блин!

Эван почувствовала, что ее сейчас стошнит. Ей была необходима медицинская помощь.

Но была вещь, о которой следовало бы позаботиться в первую очередь.

— Ты должен ее отпустить.

— Кого? — Бен выглядел смущенным.

— Марго. Ты должен ее растолкать и выпроводить отсюда.

— Ты что, чокнулась? Как ты собираешься это объяснить? Он махнул рукой в сторону неподвижного тела Энди.

— Я не намерена объяснять. Дай Марго убраться отсюда и позвони Маркусу.

— Маркусу? Маркусу Г олдману?

— Ты меня слышал.

— Какого черта я должен это делать?

— Потому что это все его беспорядок — и у этого скользкого ублюдка есть скоростной очиститель, и он готов все утрясти.

Бен стоял, обдумывая это. Он все еще сомневался.

— Ты уверена?

Она кивнула.

— Единственный «плохой парень» в этой драме лежит прямо на полу. Не выйдет ничего хорошего, если передать Марго в руки копов — у нее дипломатический иммунитет. Поверь мне. Приведи ее в себя, и сделай один звонок. Маркус в Нью-Йорке в офисе Джулии, он ждет от меня новостей.

Бен посмотрел на нее, как будто у нее выросло две головы.

— Издеваешься? Вы спланировали всю эту гребанную шумную вечеринку вместе?

Она одарила его слабой улыбкой.

— Хочешь поймать рыбу — научись думать, как рыба.

Она опустила взгляд и посмотрела на тело Энди, ее улыбка погасла. Обратной стороной этой теории было то, что ты обычно заканчивал тем, что тоже пах, как рыба. Он покачал головой. — Будь я проклят.

Он повернулся к коридору, где все еще без сознания валялась Марго.

— И, Бен?

Он обернулся на нее.

— Скажи Маркусу, что мне нужна чертова скорая.

Затем она потеряла сознание — сразу же после того, как ее вывернуло на глянцевый мраморный пол Джулии.