Ралли

Глава 30

Фэй

Дверь закусочной звякнула, и Раш вошел внутрь, его волосы были усыпаны белоснежными снежинками.

Было начало марта, и в течение этой чудесной недели казалось, что наступила весна. Среди коричневой земли начала пробиваться зеленая трава. Но этим утром мы проснулись под серым небом и зловещими облаками. Снег пошел во время моих занятий, которые начались в одиннадцать, и с тех пор не прекращался.

— Привет, — сказал Раш, взъерошивая свои темные волосы. — Извини, я опоздал.

— Все в порядке.

Он расстегнул молнию на куртке и бросил ее на спинку ближайшей кабинки.

— Дороги здесь отвратительные. Я думаю, нам лучше оставить твою машину здесь на ночь, мы заберем ее завтра, после того, как у трактористов будет возможность подтянуться.

— Хорошо. — Мне не нравилось оставаться без машины, лишаться этой свободы. Но и ездить по плохим дорогам мне тоже не хотелось, особенно теперь, когда сидеть за рулем становилось все более и более неудобно.

Мой живот был огромным. В последние два месяца он рос так быстро, что я с трудом узнавала себя в зеркале каждое утро. На приеме на прошлой неделе врач предсказал, что Сквиш будет весить девять фунтов (прим. ред.: 4,08 кг.). В этом и заключалась проблема рождения ребенка от человека-гиганта.

— Как прошло собрание команды? — спросила я.

— Хорошо. — Он пожал плечами. — Я задержался, чтобы поговорить с тренером Эллисом. Он хотел проверить, как идут дела.

С ребенком. Со мной.

Я немного завидовала тому, что у Раша были его тренеры. Судя по тому, что он мне рассказывал, все они проявляли активный интерес к этой беременности. Они знали, что приемы моего врача были приоритетными, и, если они противоречили расписанию тренировок, тренеры освобождали его от них. Они искренне заботились о нем и его будущем.

Они были командой.

Два месяца назад Раш сказал Маверику, что я — его команда. В то время я не совсем понимала, почему он употребил это слово. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем больше я осознавала, насколько важна команда в его жизни.

В кампусе было не так много беременных студенток. Все знали, что у нас будет ребенок. Мой живот было просто невозможно скрыть, даже под зимними пальто и толстыми теплыми слоями одежды. Я была маленького роста, и казалось, что я проглотила арбуз целиком.

Я изо всех сил старалась не обращать внимания на странные взгляды и сосредоточиться на учебе, которая поглощала меня в данный момент.

Раш подошел к столу, за которым я сидела, и выдвинул стул рядом со мной. Он поцеловал меня в волосы и обнял за плечи.

— Ты в порядке?

— Напряжена. — Я кивнула на учебники и бумаги, разбросанные по столу.

Этот последний семестр должен был быть самым легким. У меня не было большой нагрузки на занятиях, вот только то, что другие старшеклассники делали за четыре месяца, я должна была сделать за три. Мои преподаватели составили для меня ускоренный график, чтобы я сдала выпускные экзамены за две недели до назначенного срока.

Я только надеялась, что двухнедельного запаса хватит. Если Сквиш появится раньше, что ж… Я не могла даже думать об этом прямо сейчас.

Детскую мы не оборудовали. Раш постоянно просил меня перенести мои вещи в его шкаф, но я была так занята, что не придавала этому значения. У меня не было ни детской одежды, ни подгузников, ни кроватки. Нам нужно было пройтись по магазинам, но я не могла себе многого позволить. Раш купил бы все, что нам нужно, но у меня… время было на исходе.

Скоро все изменится.

Сейчас все хорошо. Так, так хорошо. Жизнь стала лучше, чем когда-либо. Я не была готова к переменам.

Я не была готова к тому, что все закончится хорошо.

— Может, в эти выходные нам стоит пройтись по магазинам? — слова прозвучали тяжело, когда я их произнесла.

— Хорошо. Моя мама хочет купить детскую кроватку. Как насчет того, чтобы разделить остальное?

— Конечно. — Я грустно улыбнулась ему, благодарная за то, что он не предложил купить все сам.

Когда-нибудь, если у нас все получится, мне придется научиться брать у него деньги, не так ли? От этой мысли у меня по коже побежали мурашки, но я надеялась, что со временем у меня не будет ощущения, что я выхолащиваюсь. Как будто я отказываюсь от своей независимости. И это не значит, что я не буду работать. Я всегда буду вносить свой вклад.

Но если он перейдет в НФЛ… Что ж, это будет уровень богатства, который я не могу себе представить.

И сейчас было не время пытаться.

Я отбросила эту мысль, забегая слишком далеко вперед. У нас оставался еще один год, чтобы выживать с новорожденным ребенком.

Без учета расходов на учебу я надеялась сэкономить большую часть своей зарплаты. Если только детский сад не окажется дороже, чем я предполагала. Но, возможно, я могла бы работать в те часы, когда Раш будет дома, чтобы побыть с ребенком.

Логистика была нечеткой, и у меня начала пульсировать голова.

Я не говорила с Дасти об отпуске по беременности и родам. Я планировала взять отпуск всего на пару недель, но что, если мне понадобится больше?

Было слишком много вопросов, слишком много неизвестного. Почему я до сих пор не разобралась во всем этом? Как могло случиться, что до родов оставалось шесть недель, а у меня не было никакого плана?

Большинство родителей, вероятно, уже разобрались бы с этими вопросами. Эта настоятельная необходимость разобраться с этим, разобраться сейчас, мучила меня уже несколько дней.

— Сладкая.

Я вздрогнула, услышав голос Раша.

— Да?

— Ты где-то глубоко в своих мыслях.

Да. Да, так и было.

— Это ошеломляет.

— Разберись с этим. По порядку.

— Хорошо. — Я оглядела закусочную. — На сколько мне следует прервать работу после его рождения?

— На пару месяцев?

У меня глаза полезли на лоб.

— Я не могу не работать два месяца.

— Почему?

Деньги. Это был реальный ответ. Только я знала, что он на это скажет. Он скажет, что у нас есть деньги, поэтому я дала ему другой ответ.

— Дасти. Ей нужна моя помощь.

Он не сводил с меня глаз, не раскрывая рта.

Мы были одни в пустой закусочной.

Дасти не нуждалась в моей помощи, совсем не нуждалась. С тех пор как они с Майком снова сошлись, он все чаще бывал здесь с ней. Прошлой ночью я подслушала, как они говорили о том, чтобы завести третью змею. Питона. Фууу.

Если на этот раз у них действительно все серьезно, она могла бы обслуживать столики, пока он готовил на кухне.

— Поговори с ней, — предложил Раш. — Узнай, о чем она думает.

Я кивнула, тупо уставившись в раскрытую передо мной книгу.

— Что еще тебе нужно сделать здесь сегодня вечером? — спросил он.

— Не очень много. Поднять стулья и вымыть полы.

— Я помогу. Возможно, Дасти закроется пораньше. Сомневаюсь, что в такую погоду кто-нибудь придет. — Он встал и протянул мне руку, чтобы помочь подняться на ноги.

Мы только начали расставлять стулья, чтобы поставить их на столы, как открылась вращающаяся дверь на кухню.

Дасти ворвалась в столовую с красным лицом и сердито поджатыми губами. Единственный раз, когда я видела ее такой сердитой, был три года назад, когда клиент обозвал меня маленькой сучкой, когда я случайно пролила стакан с водой на его стол.

— Что не так?

Она подняла руку, и в ней оказалась неоново-желтая рекламная листовка. Листовка с заголовком «СПАСИТЕ ЗАКУСОЧНУЮ «У ДОЛЛИ» была скомкана, как будто она сжала ее в кулаке, а затем расправила.

— Друг Майка, который работает в кампусе, дал ему это сегодня. Что это, черт возьми, такое?

— Эм, маркетинг? — Дерьмо.

Жар от Раша ударил мне в спину, когда он навис надо мной, словно собирался прыгнуть на меня, если Дасти приблизится еще на шаг.

Я бы сказала ему, что он ведет себя нелепо, но она была в ярости. Из-за меня.

Она никогда раньше на меня не злилась.

Ладно, возможно, «СПАСТИ ЗАКУСОЧНУЮ «У ДОЛЛИ» было пощечиной. Я не хотела унизить ее, я просто пыталась привлечь внимание. Даже если люди будут приходить из жалости, они останутся поесть у нее. Нам просто нужно было провести их через дверь.

— Дасти. — Я подняла обе руки. — Я всего лишь пыталась рассказать об этой закусочной.

— Не надо, — отрезала она, и я вздрогнула всем телом.

Слезы навернулись мне на глаза, когда она уставилась на меня, все ее тело дрожало от ярости. Затем все прекратилось. Стоило ей моргнуть, и она была в ярости. В следующее мгновение ее плечи опустились, и флаер, который она держала в руке, упал на пол.

— Я так чертовски устала от этого ресторана, Фэй. Я ненавижу это место. Чаще всего мне хочется сжечь его дотла.

Я открыла рот, но понятия не имела, что сказать.

«У Долли» был ее жизнью. Ее наследием. Она ненавидела это место? С каких это пор?

— Я не могу его продать, — сказала Дасти. — Моя мать перевернулась бы в гробу. Моя семья…

Ее семья ненавидела ее за то, что она забрала этот ресторан. Они бы стали презирать ее, если бы она продала его. Она никогда не рассказывала мне о том ужине со своей кузиной. Я полагала, что все прошло хорошо, хотя, насколько я знала, они больше не встречались.

— Не имеет значения. — Она взмахнула рукой в воздухе. — Это, черт возьми, не имеет значения. Я не могу его продать, потому что это не принесет денег. Никому не нужна старая закусочная, которая медленно разоряется.

— Мне-мне жаль.

Дасти опустила подбородок и уставилась в пол, уперев руки в бока. На мгновение мне показалось, что она сейчас заплачет.

Я никогда не видела, чтобы Дасти плакала. Она была тверда, как сталь. Тверда, как камень.

— Я здесь в ловушке. — Когда она подняла глаза, эмоции исчезли с ее лица. Она уставилась на меня пустым взглядом, который нервировал даже больше, чем гнев. — Я сталкиваюсь со своими неудачами каждый день.

— Но «У Долли» не обязательно потерпит неудачу. Вот почему я сделала…

Она подняла руку, останавливая меня.

— Единственный способ избавиться от этого заведения — это если оно потерпит неудачу.

Я покачала головой.

— Ты хочешь, чтобы оно потерпело неудачу?

— Дело не в «если», сладкая. А в «когда». — Безнадежность в голосе Дасти пронзила меня насквозь.

Даже если бы у нее был шанс спасти закусочную «У Долли», она бы им не воспользовалась, не так ли? Что удерживало ее здесь — злость на семью? Или верность воле матери? И то, и другое? Не было никакого смысла в том, что она не продает это заведение и не уходит. Что она пожертвует своей гордостью и пойдет ко дну вместе с тонущим кораблем.

Сколько денег она вложила в этот ресторан? Как долго она будет позволять ему истощать ее?

До конца. Пока у нее не останется другого выбора.

Упрямая. Она была чертовски упряма.

— Я не хочу, чтобы ты была привязана к этой закусочной, — сказала она. — Не так, как я.

— Ладно. — Я не была привязана к этому месту. Да, мне здесь нравилось. «У Долли» был такой важной частью моей жизни, что стал частью моего сердца. Но я всегда знала, что однажды уйду.

— Ты уволена.

Я пошатнулась, и мои плечи врезались в тело Раша.

— Ч-что?

— Ты уволена.

— Ты увольняешь меня? — Это шутка? Она увольняла меня из-за каких-то дурацких листовок?

— Да.

У меня отвисла челюсть.

— Но мне нужна эта работа.

— Я тебя увольняю. Ты слишком привязалась, крошка.

— Привязалась к моей зарплате? Да, — мой голос был слишком громким, в нем слышались панические нотки. — Ты не можешь меня уволить.

Никто не возьмет меня на работу, особенно в моем положении.

Взгляд Дасти опустился на мой живот, как будто она поняла, что если уволит меня, то я действительно окажусь в затруднительном положении.

— У тебя есть время, пока не родится ребенок. А потом конец.

— Дасти…

— Я не нежная, ты это знаешь.

Нет. Она не была нежной. Но и жестокой она не была.

Это было жестоко.

Она наклонилась и подняла листовку, скомкав ее в плотный бумажный шарик.

— Это для твоего же блага, сладкая.

— Ты действительно в это веришь, — прошептала я.

— Да. — Она кивнула, затем развернулась и исчезла на кухне.

Когда дверь перестала хлопать, в комнате воцарилась душераздирающая тишина. Мое сердце ныло с каждым ударом.

Уволена. Она только что уволила меня. Она лишила меня средств к существованию, даже не задумываясь. Она отняла это у моего ребенка.

Она оставалась здесь из верности своей матери, оставалась, чтобы ее придурковатые родственники не могли сказать, что она все испортила. Все это время она теряла бизнес в надежде, что он рухнет, потому что это был результат, который они могли принять.

Какой, черт возьми, в этом был смысл?

Как могла ее преданность не повлиять на меня? После стольких лет, вот так закончилось мое пребывание в «У Долли»?

Часть меня больше никогда не хотела заходить в этот ресторан. Уйти сегодня вечером и никогда не оглядываться назад. Но мне нужна была эта работа. Мне нужны были деньги на аренду, детскую одежду и подгузники. Моя собственная гордость заставит меня вернуться сюда завтра днем на мою обычную смену.

Я была так же заперта в этом здании, как и Дасти.

— Все в порядке. — Раш обнял меня за плечи, притягивая к себе. — Дай ей немного времени.

Я проглотила комок в горле, когда на глаза навернулись слезы.

— Она не передумает.

— Она просто взбесилась.

Он не знал Дасти так, как я ее. Решение было принято. Она не колебалась.

— Я хочу домой, — сказала я, высвобождаясь из объятий Раша. — Я буду в порядке, если поведу машину.

— Фэй…

— Я не хочу оставлять здесь свою машину. — Я подошла к столу с учебниками и начала запихивать их в рюкзак. Я как раз застегивала молнию, когда дверной колокольчик заставил меня обернуться к двери.

— Извините, мы закрываемся, — сказал Раш.

Он не понял, что женщина пришла сюда не перекусить.

Она была хрупкой и худой. Слишком худой. Ее щеки были желтоватыми, а кожа серой. Она смахнула снежинки со своего головного платка. Ткань была того же светло-земляничного цвета, что и мои волосы. Такого же цвета должны были быть и ее волосы.

Только у нее не было волос.

Когда ее карамельные глаза встретились с моими, они были тусклыми и неяркими, но она заставила себя улыбнуться.

— Привет, Фэй.

Где ее волосы?

— Привет, мам.