Ралли

Глава 7

Раш

На футбольном стадионе «Штата Сокровищ», лежа на пятидесятиярдовой линии, человек мог видеть идеальный овал полуночи и звезды.

Странно, я провел на этом поле бесчисленное количество часов, но никогда не замечал звезд. Те несколько вечерних игр, в которые мы играли каждый год, проходили при ярком освещении. У звезд не было ни единого шанса конкурировать с этими шорами. А в остальном я играл и тренировался здесь под солнцем, а не под луной.

Это было так прекрасно, что я не хотел моргать. И если бы я смотрел на звезды, если бы проводил кончиком пальца по воображаемым линиям, соединяя их в произвольные фигуры, то мог бы продолжать игнорировать телефон в кармане.

Я мог бы притвориться, что не получал это сообщение от Фэй.

Я беременна

От одной мысли об этом у меня закружилась голова, поэтому я задержал взгляд на звездочке и позволил остальным кружиться вокруг нее, пока они не превратились в белые круги.

Целый месяц я смотрел на номер Фэй, размышляя, стоит ли мне позвонить или написать смс. Но каждый раз, когда я начинал сообщение, я так же быстро удалял его.

В прошлом месяце она выскользнула из моей постели. Она ушла посреди ночи. Если бы она хотела получить от меня весточку, то осталась бы до рассвета.

Поэтому я не писал и не звонил. Вместо этого я целый месяц вспоминал о нашей ночи, проведенной вместе.

Это был один из лучших вечеров в моей жизни. И она бросила меня. Возможно, она не хотела связываться с футболистом. У некоторых парней, таких как Маверик, была репутация людей, которые умеют заводить знакомства. Я был не из таких, но, возможно, она думала, что она просто еще одна девушка на одну ночь. Может, ей не понравился секс? Это казалось невозможным, учитывая, как она прижималась ко мне, но, черт возьми, откуда мне было знать?

Фэй была беременна.

Это я знал.

— Черт. — Я потер лицо обеими руками, проглатывая крик, который рвался из моего горла.

Что это значило? Что, черт возьми, я натворил?

Должен ли я ответить ей?

Я терпеть не мог переписываться.

Это одно сообщение только что изменило мою жизнь. Перевернуло все с ног на голову.

И подумать только, мой день складывался так хорошо. Я проснулся рано и приготовил завтрак. Забросил кучу белья в стиральную машину и пообщался с Мавериком, прежде чем мы отправились в кампус на целый день. Тренировки были тяжелыми, но веселыми. Две мои тренировки были насыщенными.

Затем, после душа, я отправился за покупками, чтобы купить маме подарок на день рождения. Она хотела термобелье, поэтому я отправился в центр города, в магазин «Спортивных товаров Баки». Кассирша бесстыдно флиртовала со мной.

Возможно, я мог бы раздобыть ее номер и отвезти домой, но у меня не было желания заводить случайные связи. Единственная связь на одну ночь, которая у меня была с первого курса, была с Фэй.

Целый месяц я убеждал себя, что отсутствие интереса к другим женщинам у меня не из-за Фэй. Я отказывался признавать, как часто я думал о ней — постоянно.

Так что я отмахнулся от попыток кассирши назначить свидание и ушел с маминым подарком. Час спустя, когда я запихивал в рот свой любимый жареный рис с курицей с грибами в китайском ресторане в городе, я получил сообщение от Фэй.

Последующие часы прошли как в тумане. Я был за рулем. Не мог поверить. И снова был за рулем. Потом каким-то образом я оказался на стадионе. Мне пришлось перелезть через забор, так как ворота были заперты на висячий замок, но мне просто… нужно было быть здесь.

В этом месте я мог думать. На поле я контролировал ситуацию.

Я беременна

Звезды, казалось, перестроились на небе, пока не сложились в эти два слова белыми точками.

Это шутка? Фэй не походила на человека, который стал бы шутить по этому поводу. Конечно, я не очень хорошо ее знал, но она бы не стала шутить на эту тему, верно?

У меня в кармане снова зазвонил телефон. Звук был ужасающий. Фэй заставила меня бояться собственного чертова телефона.

Он звонил уже несколько часов, а я ни разу не взглянул на экран. Это она звонила? Если так, ей придется подождать. Я не был готов к разговору. Еще нет. Ни с кем. До тех пор, пока не смогу дышать, несмотря на стеснение в груди. Пока не смогу мыслить сквозь туман шока и паники.

Беременна.

Звонок переключился на голосовую почту.

— Черт, — прошипел я.

Неужели она не может оставить меня в покое? Не могла бы она перестать звонить, пока у меня не будет минутки, чтобы все обдумать? Черт возьми, неужели я так многого прошу, просто несколько часов для размышлений об отцовстве?

Шум прекратился. Я напрягся, ожидая, что он начнется снова, но единственным звуком был стук моего сердца.

Я с трудом выдохнул, мои конечности и позвоночник все глубже вжимались в землю.

Что я сделал? Как мне это удалось? О чем, черт возьми, мы думали в ту ночь?

Мы с Фэй не воспользовались презервативом. Я предположил, что она принимала противозачаточные, но не помнил, чтобы спрашивал, потому что был пьян.

На следующее утро у меня было жуткое похмелье, и эта первая тренировка надрала мне задницу. Месяц назад я думал, что похмелье того стоило. Сейчас?

Моя голова раскалывалась, словно клетки моего мозга напряглись до предела, пытаясь осознать это.

Я беременна

— Нет. — Я ударил себя кулаком в бок.

Этого не происходило. Это не входило в мой план. Фэй не могла забеременеть, потому что я не был готов стать… отцом.

Внутри у меня все перевернулось, а жареный рис грозил всплыть. Я вдохнул через нос, позволяя ночному воздуху охладить капельки пота, выступившие на висках, и уставился на звездный овал.

Это было на самом деле? Это происходило на самом деле?

У меня в кармане зазвонил телефон. Снова.

— Черт возьми. — Я полез в карман джинсов, ожидая увидеть на экране имя Фэй. Вместо этого, это был пропущенный звонок от Маверика. За этим уведомлением было десять других. Три сообщения, пропущенный звонок и голосовое сообщение от Мава. Сообщение от Эрика. Пропущенный звонок от папы. Пропущенный звонок и голосовое сообщение от Холзи.

Я сел, затем склонился над телефоном и открыл сообщения и звонки.

Маверик. Эрик. Папа. Холзи.

От Фэй ничего.

Серьезно? Значит, она даже не пыталась позвонить мне с тех пор, как отправила это сообщение?

— Что за хрень?

Я сжал телефон в руке и поднял руку, собираясь швырнуть его как можно дальше, но остановил себя, прежде чем запустить им через все поле.

Если я разобью телефон, это ничего не решит. Лучше от этого не станет.

Получается это все, что Фэй собиралась сказать? Я беременна, а потом тишина?

Нет.

— Ни за что на свете.

Может, она пришла ко мне домой. Может, именно поэтому Маверик звонил и писал смс.

Я просмотрел его сообщения.

Где ты

Мне скучно

Скажи, что ты не с Холзи

Я включил воспроизведение его голосового сообщения.

— Перестань игнорировать мои сообщения. А еще твоя бывшая меня чертовски раздражает. Скажи ей, чтобы забыла наш адрес.

Что? Я открыл свои голосовые сообщения и нажал «Воспроизвести» на имя Холзи.

— Привет, Раш. Я, эм… я хотела сказать «привет». И я скучаю по тебе. Сильно. Я заезжала к тебе, но Маверик сказал, что тебя нет дома. Я не знаю, лгал он мне или нет, но, если ты будешь рядом на этой неделе, может быть, мы могли бы поговорить. Позвони мне. Если ты хочешь. Я слышала тебя в прошлом месяце. Я знаю, ты сказал, что все кончено. Я просто… я скучаю по тебе. Пока.

Мой палец надолго завис над значком удаления, прежде чем я постучал по стеклу.

Холзи почти не разговаривала со мной в течение последнего месяца. Мы случайно столкнулись в продуктовом магазине. У нее дома была пара моих толстовок с капюшоном, которые она носила до того, как мы расстались, и она привезла их домой пару недель назад. Но в остальном между нами все было кончено. Мы расстались после моего похода в поход.

Кроме сегодняшнего вечера, часть меня хотела позвонить ей. Не потому, что я скучал по ней, а потому, что она была мне знакома. Но это был бы глупый поступок, и я не собирался ее обманывать. С Холзи было нелегко, а с Фэй все оказалось намного проще, чем когда-либо.

Я проигнорировал сообщение от Эрика и звонок от папы, вернувшись к предыдущему сообщению от Фэй.

Моя рука отяжелела, а пальцы стали вялыми, когда я набрал ее имя и напечатал ответ.

Это шутка?

Я съежился, когда добавил вопросительный знак, а затем удалил все буквы.

Ты уверена?

Закатив глаза, я удалил и это сообщение. Конечно, она была чертовски уверена.

Он мой?

Еще один приступ отвращения. Еще раз сильно зажал клавишу удаления, пока ответ не исчез, и я уставился на пустое текстовое поле.

Что мне сказать? Почему она не позвонила? Она ведь не боялась меня, правда? Я ведь не сделал ничего плохого в ту ночь на девичнике, верно?

Я ломал голову, прокручивая в голове каждый момент, какой-то четкий, какой-то размытый. Я вспомнил, как провел костяшками пальцев по ее руке. Я вспомнил, как она коснулась подушечкой большого пальца моей нижней губы. Я вспомнил, как прикусил зубами мочку ее уха.

Я вспомнил наш первый поцелуй.

Может пройти сто лет, а я все равно буду помнить этот поцелуй.

Это было как удар грома. В тот момент, когда ее мягкие губы коснулись моих, по моему телу словно пробежала молния. Прикосновение ее языка разожгло пламя, бушевавшее в моих венах.

Мои руки автоматически обхватили ее, намереваясь никогда не отпускать.

Может, в этом и была проблема. Может, я был слишком настойчив и напугал ее.

Но она была увлечена мной так же, как и я ею. Когда я спросил ее, не хочет ли она приехать ко мне, она не колебалась ни секунды. Во время поездки на такси ко мне домой она чуть ли не забралась ко мне на колени, чтобы всю дорогу целоваться.

И, черт возьми, она была первой, кто начал раздеваться. Как только мы переступили порог моего дома, она стянула через голову свою вязаный свитер с орнаментом «аргайл».

— Черт. — Я отбросил телефон в сторону и откинул голову на газон, любуясь звездами.

Я беременна

Что теперь?

Независимо от того, сколько раз я задавал себе этот вопрос, я не мог найти ответа. Так что я уставился на звездный овал и провел худшую ночь в своей жизни там, где обычно чувствовал себя лучше всего.

Когда рассвело, она так и не позвонила.

В тренажёрном зале была клавиатура для доступа студентов-спортсменов. Мы могли приходить и уходить по мере необходимости, чтобы заниматься спортом и тренироваться. Тренеры не хотели, чтобы мы платили за посещение тренажерного зала или использовали оборудование, которое не было самым современным, поэтому у всех нас были коды доступа в нерабочее время.

Шесть часов утра — не такой уж странный час, но, когда я возвращался со стадиона, проведя ночь на пятидесятиярдовой линии, двери были заперты.

В здании было тихо, в воздухе витали ароматы бетона и средства для мытья полов. Наша первая тренировка состоится только около полудня. Разминка могла бы прояснить мою голову и помочь придумать ответ Фэй.

Часы, проведенные на поле, определенно не помогли.

Когда я вошел, в раздевалке автоматически включилось освещение. Стойкий запах одеколона, пропотевшей одежды и металлических шкафчиков, знакомый, как моя собственная кожа, должен был бы успокаивать, но после того, как я переоделся в шорты и футболку из своего шкафчика, узел в животе стал только сильнее.

Я поплелся в тренажерный зал, забившись в дальний угол огромного помещения. Футбольная команда резервировала места, когда весь зал был только наш, но в остальном мы делили это помещение с другими студентами-спортсменами.

Мне нравилось встречаться с друзьями из баскетбольной команды. В легкоатлетической и волейбольной командах было несколько девушек, которые были в лучшей форме, чем любой спортсмен-мужчина, включая меня. Меня никогда не беспокоило, что кто-то делится своими достижениями.

И за все годы, что я был в команде «Диких котов», ни разу не было многолюдно.

По крайней мере, до сегодняшнего дня.

Я был не в состоянии собраться с силами для тренировки. Вместо этого я сидел в углу, спрятавшись за штангой, и часами смотрел в никуда. Надеясь, что меня не заметят. До сих пор мне везло.

Там было несколько человек, которые пришли раньше. Один из помощников спортивного директора, работавший наверху. Парень из команды по гольфу. Девушка, которую я не узнал, но на которой была футболка лыжной команды. Двое баскетболистов.

Возможно, там были и другие. Я не обратил на это особого внимания. Я просто сидел в углу, уставившись в пустоту на полу, надеясь, что все оставят меня в покое. Если они и заметили меня, то никто не подошел.

В какой-то момент, когда все ушли, свет погас. Я не мог найти в себе сил пошевелиться и включить его. Темнота, казалось, соответствовала моему настроению.

Как долго я здесь пробыл? Вероятно, я опаздывал на тренировку. Тогда мне точно надерут задницу.

Не важно. Лекция тренера покажется мне сегодня довольно банальной.

Дверь открылась, вспыхнул яркий свет. Мой телефон, который я сжимал в руке, начал звонить. На экране высветился номер Сиэтла, штат Вашингтон.

Это не Фэй.

Она все еще не звонила. Как она могла не позвонить? В чем, черт возьми, была ее проблема? Зачем ей вообще понадобилось писать мне? Она действительно была такой трусихой, что не могла встретиться со мной лицом к лицу?

Ну, она не могла избегать меня вечно. Я имею в виду… возможно, могла бы.

Если бы не хотела оставлять ребенка.

Хотела ли она оставить его? А я хочу?

Телефон в моей руке продолжал звонить, когда рядом со стойкой для взвешивания появилась высокая фигура.

Мне не нужно было поднимать голову, чтобы узнать мужчину, который смотрел на меня сверху вниз. Я узнал его кроссовки «Найк», которые тот носил на тренировке.

Тренер Эллис.

— Раш.

Он был из Сиэтла. Он играл за «Сихокс». Я должен был сообразить, кто звонит.

Да, я опоздал на тренировку. Дерьмо. Я сглотнул, но не отрывал взгляда от экрана.

Телефон наконец прекратил звонить.

Она собиралась позвонить мне, верно? В конце концов, если я не отвечу на это гребаное сообщение, она позвонит сама.

Тренер присел на корточки.

— Раш.

— Тренер. — В горле у меня пересохло, голос охрип.

В этом году у нас были строгие правила, то ли из-за всего того дерьма, что творилось весной, то ли потому, что таков был стиль тренера Эллиса.

Комендантский час у нас был в полночь. Никакой выпивки. Никаких баров. Тренировки были обязательными. Не опаздывать. Если ты нарушал правила, твоя задница оказывалась на скамейке запасных. На неопределенный срок. Я не мог сидеть на скамейке запасных. Я должен был играть.

Двигайся. Вставай. Какого черта я не мог подняться?

Я взглянул на тренера Эллиса, ожидая увидеть хмурый взгляд. Вместо этого он выглядел… обеспокоенным.

— Скажи мне, что происходит. — Только идиот стал бы спорить с таким тоном. Он не был сердитым, но в нем чувствовалась твердость. У моего отца был такой же тон.

Стану ли я так говорить со своим ребенком?

Я с трудом сглотнул и снова уткнулся в телефон. В какой-то момент мне придется признать, что происходит. Мне придется кому-то рассказать. Но если я произнесу это вслух, значит, это будет правдой. Я не был готов к тому, чтобы это стало правдой, пока нет.

— У тебя проблемы? — спросил он.

Чертовски серьезные. Я кивнул.

— Насколько все плохо по шкале от одного до десяти?

У меня перехватило горло, когда я проглотил комок.

— Одиннадцать.

Было слышно, как тренер выдохнул, когда сел на мат рядом со мной, повторяя мою позу, положив руки на колени.

Я напрягся, ожидая нотации, которую определенно заслуживал. Обычно я получал от тренеров взбучку, когда лажал. Знал ли тренер Эллис, что я спал на футбольном поле?

— Вы не собираетесь на меня кричать? Не посоветуете мне поднять задницу и пойти на тренировку?

— На самом деле я не любитель кричать, — его голос был ровным и спокойным. Не то чтобы нежным, но он не злился.

Я уставился в бетонную стену, все еще не зная, что сказать. Было бы легче, если бы тренер накричал на меня? Да. Нет. Сейчас это не имело значения.

Тренер Эллис не двигался и не говорил. Он просто сидел со мной, пока, наконец, я не понял, что не могу произнести ни слова, но больше не мог держать это в себе, открыл телефон и сообщение от Фэй, и повернул экран, чтобы тренер мог прочитать.

Я беременна

Краска отхлынула от лица тренера Эллиса.

Это заняло у него несколько минут. Но потом он откашлялся и рассказал мне историю.

Историю своей дочери.

Мы пропустили тренировку.

Моя задница затекла от сидения на полу в тренажерном зале, но я слушал тренера, не сдвинувшись ни на миллиметр, когда он рассказывал мне о своей девушке, которая забеременела от него в колледже. Это было нелегко, но он справился. О том, что он ни о чем не сожалел, потому что его дочь была светом его жизни.

Мне казалось, что страху в животе не будет конца, но, по крайней мере, туман паники начал рассеиваться.

— Моя жизнь закончена, — пробормотал я.

— Твоя жизнь меняется, — поправил он. — Не закончена. Просто меняется.

Моя жизнь определенно подошла к концу. По крайней мере, та, которую я планировал. Прощай, профессиональный футбол.

Я открыл рот, собираясь сказать ему, чтобы он перестал мне потворствовать, но, прежде чем успел произнести хоть слово, заметил рисунок на его белой футболке.

Футболке с изображением чемпиона Суперкубка.

У него был ребенок. И он все равно был чемпионом.

— Все будет хорошо. — Он встал и протянул руку, чтобы помочь мне подняться на ноги. — Позвони ей. Обсудите это.

У меня по ногам побежали мурашки, когда он дал мне время восстановить равновесие.

— Спасибо, тренер.

— Пожалуйста. — Он наклонил подбородок. — У тебя есть мой номер. Я здесь днем и ночью.

Я грустно улыбнулся ему.

— Извините за тренировку. Я все исправлю.

— Мы поговорим завтра, хорошо?

— Да.

Тренер Эллис хлопнул меня по плечу, затем, крепко сжав, отвел от стены, мимо стоек и беговых дорожек к двери.

Похоже, мое время в тренажерном зале подошло к концу.

— Твоя машина на стадионе, — сказал он. — Хьюстон нашел ее.

— Я, э-э… — Черт. — Иногда я хожу на поле. Чтобы подумать. Извините. Это, наверное, нарушает правила.

Не наверное. Это так.

Но пока что он не разозлился. Может быть, сегодня он даст мне передышку, в которой я нуждался. Может быть, он понял, каково это, когда футбольное поле — это твое безопасное место.

Тренер Эллис вывел меня не только из тренажерного зала, но и вообще из спортзала. Я чувствовал его взгляд на своей спине, когда шел через парковку к стадиону.

Как бы мне ни хотелось найти новое укрытие, я продолжал идти, переставляя ноги, пока не сел за руль своего «Юкона».

Затем, прежде чем я смог отговорить себя от этого, я нашел номер Фэй и набрал его.

Она ответила после первого гудка.

— Привет.

— Привет.

Между нами воцарилась тишина, такая тихая и бесшумная, что я отнял телефон от уха, чтобы убедиться, что она все еще там. Затем откинул голову на сиденье, прогнувшись так глубоко, как только позволял руль.

— Мне жаль, — ее голос дрогнул.

— Я не знаю, что делать, — пробормотал я.

Она всхлипнула.

— Я тоже.

— Полагаю, нам стоит поговорить?

— Думаю, да.