Разбитая надежда

Глава 8

Логан

Я сбежал от Теи так быстро, как только мог, пробираясь через их дом, с каждым шагом ускоряя темп, пока не достиг дороги. Мои шаги были длинными и быстрыми, оставляя между Теей и мной как можно больше дворов, деревьев и домов.

Господи, я чуть не поцеловал ее.

У меня не было такого сильного желания поцеловать женщину с тех пор, как я… был с Теей. Я и забыл, какой притягательной она была. Как быстро она притянула меня в том баре отеля. Даже Эммелин не вызывала такого грубого, примитивного желания.

Я хотел Тею. Хотел снова попробовать ее на вкус и почувствовать, как ее бедра обхватывают мои, в то время как моя рука сжимала ее волосы. Хотел поддаться жару и потеряться в долгой ночи потного, жесткого, ошеломляющего секса.

Так что это было чертовски хорошо, что она отступила, потому что я был в нескольких секундах от того, чтобы прижаться губами к ее губам. Я чуть не поцеловал Тею, когда должен был думать о Чарли.

Мне нужно было сосредоточиться на моей дочери. Если бы я потерялся в Тее, то была бы вероятность того, что я мог бы навредить всем нам.

И если мы причиним Чарли боль, мы оба пожалеем об этом.

Может, это было потому, что моя уверенность была поколеблена. Может, это было из-за того, что случилось с Эммелин. Но я не верил в свою способность поддерживать отношения на расстоянии со своей дочерью, не говоря уже о девушке.

Так же, как и прошлой ночью, я шел по улицам Ларк-Коув, не обращая особого внимания на окружающую обстановку. Я был слишком занят, ругая себя, чтобы заметить дорожные знаки или ориентиры. Когда я, наконец, осмотрелся, то усмехнулся.

Ноги сами вывели меня на ту же грунтовую дорогу, по которой я ехал прошлой ночью. Та, которая была окружена большими домами для отдыха.

— По крайней мере, я знаю, где я на этот раз, — сказал я озеру.

Позади меня стоял дом, которым я восхищался прошлой ночью. Большой, с окнами и кедровой черепицей. Все окна были темными, как и прошлой ночью. И на подъездной дорожке не было ни одной машины.

Может, мне стоит его купить.

У меня в голове постоянно возникали и исчезали подобные идеи, но эта застряла. Может, мне стоит его купить. Сегодня вечером Тея ясно дала понять, что переезд в Нью-Йорк — это самый последний вариант. Чарли, похоже, тоже не была в восторге от этой идеи. Что означало, что для того, чтобы увидеть свою дочь, мне придется приезжать в Монтану.

По крайней мере, если бы я купил этот дом, у меня было бы где остановиться, кроме мотеля «Ларк-Коув».

— Боже! — Мое разочарованное ворчание эхом отразилось от деревьев.

Почему Тея была так против возвращения в Нью-Йорк? Это сделало бы все проще. Они были бы рядом, чтобы я мог чаще видеть Чарли. Так могло бы быть, если бы я не напугал Чарли настолько, что все оставшееся время во время ужина, она сидела в тишине.

Я запустил руку в волосы, туго потянув за корни. Моя бабушка всегда говорила, что я слишком много волнуюсь. Что ж, сегодня я недостаточно волновался. Час за часом я представлял себе наихудшие сценарии. Ничто из этого не подготовило меня к отказу Чарли.

Я больше не хочу папу.

Это. Блядски. Больно.

Я совсем не понравился своей дочери.

И я, честно говоря, не знал, что с этим делать. Я не знал, как решить эту проблему.

Я провел в Ларк-Коув целый день, и мое настроение было на рекордно низком уровне.

Что мне было делать? Я вытащил телефон из джинсов, делая единственное, о чем я мог думать в данный момент.

Я куплю этот дом.

Я быстро сделал пару фотографий, проверив номера рядом с дверью. Затем отправил их по электронной почте своему личному помощнику с указаниями выяснить, кто владельцы, и предложить им все, что потребуется, чтобы этот дом стал моим.

Это может сработать.

Я мог бы обустроить в этом доме удаленный офис. Таким образом, я бы не слишком отставал от фирмы или фонда, когда был бы здесь. Возможно, я мог бы провести здесь несколько недель летом. Я мог бы вернуться на каникулы, хотя мама и папа будут в ярости, если я пропущу их ежегодную семейную праздничную вечеринку Кендриков. Им придется приспосабливаться.

Нам всем придется приспосабливаться.

Это может сработать. Этот дом может помочь.

Во всяком случае, этот дом мог бы стать домом Теи. Если бы она хотела дом побольше, они с Чарли могли бы жить здесь. Чарли могла бы использовать все это пространство для того, чтобы бегать и строить крепости. Возможно, я бы даже построил дом на дереве в лесу на заднем дворе. И отдельный гараж подошел бы гораздо лучше для художественной студии Теи, чем сарай.

Волнение нарастало. Это может быть началом плана.

Я улыбнулся впервые за несколько часов, затем развернулся, возвращаясь к тому, с чего начал. К Тее. Возможно, она не захочет снова видеть меня сегодня вечером, но я собирался вернуться.

Она просила у меня ответов.

Теперь у меня было несколько.

Мой телефон зазвонил, и я поморщился, когда вспыхнуло имя Элис. Последнее, что мне было нужно, это чтобы она звонила мне в течении всей недели, прерывая мое время с Чарли, поэтому я неохотно ответил.

— Привет.

— Привет, жеребец. Хочешь встретиться со мной сегодня вечером? — она мурлыкала, что я всегда ненавидел. Это было далеко не сексуально, скорее отчаянно, чем желанно.

— Нет. Я не в городе.

— Облом, — заскулила она. — Позвони мне, когда вернешься домой, чтобы мы могли увидеться. Может, сходим на настоящее свидание?

Настоящее свидание?

— Я так не думаю, Элис. Если мы столкнемся друг с другом на мероприятии по сбору средств, я, возможно, поздороваюсь с тобой. Но думаю, что тебе лучше перестать звонить.

— Прости, что? — Ее гнусавый тон уничтожил последние мои нервные клетки.

— Береги себя, Элис.

Она что-то возразила, но я повесил трубку, прежде чем смог все это услышать.

Я никогда не должен был начинать что-то с ней. Мало того, что она снова позвонит, но мне также придется отбиваться от моей сестры Софии.

Каким-то образом Элис удалось втереться в доверие к моей младшей сестре. Сейчас они были неразлучны, как воры, без сомнения, планируя то, как Элис получит мою фамилию. Завтра я, вероятно, получу сердитый телефонный звонок от Софии, рассказывающей мне, каким дураком я был, что не женился на ее подруге.

Я выключил свой телефон и засунул его обратно в карман джинсов, затем продолжил свой путь обратно к Тее, чтобы мы могли начать наш разговор снова. На этот раз без ругани.

Солнце садилось, когда я добрался до ее улицы. Ее дом был самым маленьким на дороге, зажатым между домами, которые определенно не принадлежат местным. Но каким-то образом между двумя домами, которые были в два раза больше и намного новее, поместился их зеленый коттедж. Ее дом вписывался в пейзаж, в то время как другие были не на своем месте.

Я направился прямо к входной двери, готовый постучать, но остановился, когда из сарая Теи донесся грохот.

Дежавю. Я был точно в этом же месте прошлой ночью, когда услышал звук в мастерской Теи. И, как и прошлой ночью, я изменил направление, оставив входную дверь, направляясь в сторону сарая. Находясь в нескольких футах от нее, я услышал, как она ругается.

— Черт возьми!

Я осторожно приблизился к двери, чтобы не напугать ее, затем заглянул внутрь. Сегодня она не стояла спиной ко мне. Она стояла в профиль, наклонив голову назад и держа в руках бутылку, которую поднесла к губам. Сделала большой глоток, затем со стуком поставила бутылку на свой забрызганный краской стол. Сглотнув, она поморщилась от обжигающего запаха водки.

Я постучал в открытую дверь.

— Так по какому случаю ты пьешь неразбавленную водку?

— Черт, — выдохнула Тея, хватаясь за сердце, разворачиваясь к двери. — Ты напугал меня.

— Прости. — Я вошел в сарай, окидывая взглядом ее тело.

Ранее на ней был тонкий серый топ с длинным рукавом, но после моего ухода она переоделась. Теперь на ней была только майка с глубоким вырезом и тонкими перекрещивающимися бретельками. С каждым вдохом ее грудь напрягалась под хлопком.

От этого вида мой член дернулся под молнией джинсов.

Эта женщина, все в ней было чувственным. Ее волосы снова были собраны, открывая длинную линию шеи. Ее ноги были такими гладкими, подтянутыми и ничем не прикрытые, если не считать зеленых шорт. Они облегали изгибы ее бедер. На ней были резиновые шлепанцы, демонстрирующие пальцы, выкрашенные в красный цвет, как у пожарной машины.

Она была потрясающей.

Моя мать и сестры всегда думали, что дизайнерские платья и модные драгоценности делают женщину красивой. Они еженедельно баловали себя в спа-салоне и никогда не выходили из дома без макияжа. Подумали бы они по-другому, если бы увидели Тею такой, какой она была сегодня вечером? Естественную и натуральную. Она была так чертовски великолепна, что мне было трудно оставаться в вертикальном положении.

— Что ты здесь делаешь, Логан?

Я резко поднял голову, оторвав взгляд от ее ног.

— Я должен перед тобой извиниться.

Ее бровь изогнулась.

— Из-за чего?

— Из-за спора. — Я прошел дальше в сарай, заняв место у дальней стены, и облокотился на тот же шкаф, к которому прислонялся прошлой ночью.

— О, — пробормотала она, опустив взгляд и снова взяв бутылку. Вместо того, чтобы прижать ее к губам, она держала ее между нами. — Я тоже.

Я взял бутылку и поднес ее ко рту, изо всех сил стараясь не думать о том, что Тея чуть не сорвалась буквально тридцати секунд назад. Водка обжигала, но имела сладкое послевкусие. Что это было?

— Черничная, — сказала она, прежде чем я успел рассмотреть этикетку. — Это еще один из моих законов о питье. Водка для особо плохих ночей.

Я поморщился.

— Я это заслужил.

— Нет, — она вздохнула и забрала бутылку, чтобы отставить в сторону, — это не твоя вина. Это просто…

Я ждал, что она продолжит, но она молчала.

— Просто что?

Она одарила меня приятной, но вымученной улыбкой.

— Это просто тяжело. Мы должны справится с этим ради Чарли.

Она опустила взгляд на пол, сгорбившись. Это было только из-за Чарли? Потому что мое нутро подсказывало мне, что есть что-то еще. Что-то, что я упустил. Я открыл рот, чтобы подтолкнуть ее к объяснению, но остановился, прежде чем произнес хоть слово.

Ни на один, заданный мной вопрос, я не получил бы ответа. Тея хотела, чтобы это было ради Чарли, поэтому я сделаю это ради Чарли. Возможно, после того, как у нее будут ответы на некоторые вопросы, которые она даст нашей дочери, Тея поймет, что я не враг. Она поймет, что я искренне заботился о ее чувствах.

Она бы мне доверяла.

— У меня есть идея, я хотел обсудить ее с тобой. Я подумываю о покупке дома здесь.

Она поднялась со стола, ее глаза были полны надежды, когда она подняла их на меня.

— Правда? Ты переедешь сюда?

— О, нет. Извини. — Черт. — Я не это имел ввиду. Я по-прежнему буду жить в Нью-Йорке, но снимать дом здесь для того, чтобы останавливаться, когда буду приезжать.

— Просто приезжать. Верно. — Она снова потянулась за бутылкой. — И как часто, по-твоему, ты сможешь приезжать?

— Я не знаю. Я не думал об этом. Но я подумал, что, если бы у меня было место, где я мог бы остановиться и поработать, пока я здесь, то мог бы задерживаться подольше.

— Отличная идея. Чарли это понравится.

За исключением того, что это не звучало, как отличная идея. Волнение, которое я испытывал тридцать минут назад, исчезло.

Тея одарила меня еще одной из своих приятных улыбок. Фальшивых улыбок.

Я хорошо знал это, потому что у меня была такая же. Это была та же самая улыбка, которую я использовал, когда хотел успокоить трудного клиента. Та, которую я дарил своей матери, когда она совала нос в мою личную жизнь. Улыбка, которую я надевал на мероприятия по сбору средств.

Большинство людей велись на эту приятную улыбку без вопросов. Я совершенствовал ее на протяжении многих лет.

У Теи была лучше.

Она почти одурачила меня.

Почти.

— Если ты не думаешь, что покупка дома — хорошая идея, тогда просто скажи это. Не корми меня комплиментами только потому, что думаешь, что это именно то, что я хочу услышать. Я не клиент в баре. Не вешай мне лапшу на уши.

Ее улыбка исчезла.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Я рада, что ты собираешься приезжать сюда в гости. Если наличие дома здесь облегчит это, то отлично. Я уверена, что Чарли это понравится, как только вы узнаете друг друга получше.

— Но…

— Но я волнуюсь. Что произойдет, когда ты отменишь один приезд? Потом следующий? Я боюсь, что ты вернешься к своей жизни в Нью-Йорке и забудешь, что часть ее все еще здесь.

Забуду? Я никогда не забуду о Чарли.

— Я сделаю все возможное, чтобы посвятить себя каждой поездке, но мы оба знаем, что всякое бывает. Я не могу обещать, что планы не изменятся. Но сейчас я делаю единственное, что могу придумать, раз ты так настроена против возвращения в Нью-Йорк.

— Опять возвращаемся к этому? — спросила она. — Я не хочу переезжать.

— Тогда я буду навещать вас. — Я отошёл от шкафа, встав ближе к Тее, чтобы высказать свою точку зрения. — Я хочу познакомиться с Чарли, но я живу в Нью-Йорке. Это не значит, что я не могу быть частью ее жизни.

За двадцать четыре часа Шарлотта Фэй Лэндри стала одним из самых важных людей в моей жизни. Пожалуй, самым важным. Я уже пропустил пять лет. Мне грустно, что я не видел ее ребенком и малышкой. Ранее сегодня вечером, когда я стоял в гостиной Теи, глядя на портрет Чарли, изображенной в детстве, я поклялся больше ничего не пропускать.

— Пожалуйста, Тея. Дай мне шанс доказать, что она важна, прежде чем ты полностью вычеркнешь меня.

— Прости, — Тея приложила руки к вискам, — я бы никогда так с тобой не поступила. Я просто не хочу, чтобы Чарли пострадала. Я не хочу, чтобы она когда-нибудь чувствовала себя отвергнутой.

Отвергнутой? Почему она думает, что я отвергну Чарли?

— Я бы никогда не отверг ее. Я обещаю.

Она сузила глаза, оценивая мою искренность. Все в моей груди сжалось, так же, как когда Чарли оглядела меня с ног до головы ранее сегодня вечером. Я не помню, когда меня в последний раз так пристально оглядывали. Ни в колледже, ни в юридической школе. Даже мой отец, который был известен своей безжалостной критикой, не проявлял такого пристального внимания, когда я репетировал свою речь на выпускном вечере в средней школе для него.

Но женщины семейства Лэндри раздевали меня догола.

— Я хочу тебе верить, — тихо сказала она. — Правда хочу. Но я даже не знаю, веришь ли ты в это.

Я отшатнулся, как будто она дала мне пощечину. Неужто она видела меня насквозь? Она видела каждый недостаток и неуверенность.

— Ты права. Я понятия не имею, что делать с Чарли. Но все приходит со временем.

— Временем? Я думала, у тебя была только неделя.

— Я вернусь.

— Тебе лучше так и сделать. Если моя дочь полюбит тебя, а потом ты ее бросишь, я найду тебя и задушу во сне.

Я усмехнулся. Не так много людей бросали мне вызов. Мне понравилось, что Тея не отступила. Она отвечала мне с полной силой, когда мы ссорились и когда у нас был секс. Мне нравилось, что она была особенно резкой, когда дело касалось нашей дочери.

— Думаю, тебе лучше отдать мне эту водку. Ты становишься жестокой.

Она ответила, схватив бутылку и выпив еще один глоток.

— Видел бы ты меня, когда я пью бурбон. В последний раз, когда у меня был «Джим Бим», я решила подстричь кусты вдоль тротуара перед домом.

— Какие кусты?

— Вот именно.

Я рассмеялся, представив себе пьяную Тею, едущую в город за какой-нибудь безобидной зеленью.

— Я сегодня встретил Хейзел.

— Она сказала мне. — Тея передала мне бутылку, и, когда я взял ее из ее рук, наши пальцы соприкоснулись, отчего мой пульс участился.

Это было опасно: мы вдвоем в тесном сарае, пили и позволяли неловкости рассеяться. Я должен пожелать спокойной ночи. Я должен вернуться в мотель и провести пару часов за работой. Я должен оставить ее здесь, прежде чем сделаю что-нибудь опрометчивое.

Вместо этого я сделал глоток.

Это был способ Теи заставить меня игнорировать происходящее. Она вдохновила меня отбросить логику, благоразумие и обязательства.

— Так что дальше? — спросил я, протягивая ей бутылку. — Скажи мне, что делать.

Она пожала плечами.

— У тебя есть неделя. Думаю, давай начнем с этого. Завтра вечером у Чарли футбольный матч, и ты можешь прийти.

— Я приду. Просто напиши мне, во сколько и где.

Она кивнула.

— Обычно после матча мы идем куда-нибудь. Мы приглашаем тебя присоединиться к нам.

— Договорились.

— И больше никаких разговоров о переезде. — Она ткнула бутылкой мне в нос. — Не говори Чарли, что ты думаешь о покупке дома здесь. По крайней мере, пока она не потеплеет к тебе. Она боится, что ей придется жить в двух местах.

Хорошо. Теперь мы кое-чего достигли. Как и во время сложных переговоров о приобретении или напряженных переговорах о слиянии, я всегда изучал своих оппонентов. Мне нравилось знать точно, с кем я веду переговоры. Прежде чем сесть за стол переговоров, я знал все возможное о бизнесе, который пытался купить мой клиент, — финансовое положение, штат сотрудников, любые предыдущие юридические проблемы. И я знал еще больше о адвокате противоположной стороны. Для меня не было редкостью приглашать их на обед “познакомиться поближе”, прежде чем мы встретимся лицом к лицу.

Было смешно сравнивать футбольный матч и ужин с пятилетней девочкой с моими стратегиями ведения переговоров по контракту. Но я отчаянно хотел поладить со своей дочерью.

Я махнул Тее рукой.

— Не переживай.

— Не давай ей никаких обещаний, которые не сможешь сдержать. Не позволяй ее молчанию отпугнуть тебя. Она больше слушает, чем говорит. О, и мы никогда не сможем спорить перед ней. Если она почувствует, что мы не ладим, она выберет сторону, и это будет не твоя.

Я усмехнулся мысленному образу Чарли, защищающей свою мать. Я мог полностью погрузиться в это чувство. Что-то в Тее заставляло меня хотеть заключить ее в свои объятия и никогда не отпускать.

— Что-нибудь еще?

Она покачала головой.

— Я дам тебе знать, если что-нибудь вспомню.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста. — Она сделала глоток, затем передала мне бутылку, чтобы я сделал то же самое.

Мы некоторое время стояли в тишине, передавая водку друг другу. Все это время я изучал глубокие карие глаза Теи. Они были такими смелыми и большими, цвета темного шоколада. В ночь, которую мы провели вместе, я провел несколько часов, теряясь в ее глазах, пока двигался внутри нее.

Пьяный и неспособный бороться с притяжением, я отошел от шкафа, удерживая ее взгляд, когда пространство между нами исчезло. Я подошел вплотную к ней, прижимая ее к столу. Жар от ее вздымающей груди согревал мою рубашку.

— Логан, — прошептала она, когда я прижался еще ближе, — это глупо. — Но в это же время ее руки добрались до моей талии, сжимая мою рубашку.

— Наверное, ты права. Но я все равно собираюсь тебя поцеловать.