Разбитая надежда

Глава 7

Тея

Час спустя самый мучительный ужин в моей жизни закончился.

— Я могу идти? — спросила Чарли, уже беря свою тарелку.

— Ты хотела показать Логану свою крепость? — Я хваталась за все, что могло вызвать улыбку на ее лице. Весь ужин я пыталась найти тему, которая связала бы Логана и Чарли, но ничего не получалось.

Каждый раз, когда Логан пытался завязать разговор, она пыталась спрятаться за своей тарелкой с лапшой. Что бы ни сказал кто-либо из нас, это не могло заставить ее пробормотать больше одного или двух слов за весь ужин.

На нее даже подсолнухи не произвели впечатления.

Чарли отстранилась в ту минуту, когда Логан упомянул идею переезда. Единственное, что могло заставить ее выйти из своей скорлупы, — это время.

— Я хочу поиграть в своей комнате, — прошептала она, соскальзывая со стула.

— Хорошо. Я скоро поднимусь, и мы сможем тебя искупать.

— Я рад, что мне удалось поужинать с тобой сегодня вечером. — Логан заставил себя улыбнуться и встал со стула. — Спокойной ночи, Чарли.

— Спокойной ночи.

Она положила тарелку в раковину, а затем исчезла наверху с грустными глазами.

Когда звук ее шагов затих, я посмотрела на Логана.

— Мне очень жаль.

— Думаю, я провалил этот тест. — Он провел рукой по волосам и откинулся на спинку стула.

— Она придет в себя. Ей просто нужно немного времени. — Я встала и начала убирать посуду со стола.

— Спасибо, — сказал он. — Ужин был восхитительным.

— Думаю, никто из нас не был настолько голоден. — Наши тарелки были все еще наполовину полны. Во время неловкого молчания еду толкали, а не ели.

— Она не такая, как другие дети, не так ли?

— Не такая, как большинство, — бросила я через плечо, ополаскивая тарелку. — Ей требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к новым людям и довериться. Она на самом деле не стеснительная, просто… осторожная. В течение многих лет ее мир состоял только из меня, Хейзел и Джексона. Ей просто нужно время.

— Время, которого у меня нет.

Потому что его жизнь была в Нью-Йорке. А наша была в Ларк-Коув.

Я выключила воду и отвернулась от раковины, прислонившись спиной к столешнице.

— Думаю, нам лучше придумать какой-нибудь план.

— Да. — Он кивнул. — Ты когда-нибудь рассматривала возможность вернуться в город?

Я покачала головой.

— Я бы сделала это, если бы пришлось, но надеюсь, что ты не заставишь нас.

— Заставлю вас?

— Ни для кого не секрет, что ты можешь похоронить меня под горой адвокатов, чтобы получить опеку над Чарли.

Его глаза сузились.

— Я сказал тебе прошлой ночью, что не буду этого делать.

— Я знаю. — Я подняла руки, надеясь успокоить растущее напряжение на кухне. — Я просто высказываю свою позицию. Если бы ты хотел, чтобы она была в Нью-Йорке, ты мог бы это сделать. Я надеюсь, что ты этого не сделаешь, потому что мы здесь счастливы.

— Она могла бы быть счастлива и там.

— Да, могла бы. Но она счастлива в Ларк-Коув.

Он нахмурился.

— Я не могу все время ездить туда и обратно в Монтану.

Мой желудок опустился. Я знала, не спрашивая, что он не будет рассматривать вариант переезда. Я не винила его. Я знала, что просить его переехать было слишком. Но это не остановило мое глупое сердце от надежды.

Я хотела, чтобы он предпочел Чарли всему остальному. Я хотела, чтобы он доказал, что она была его самым важным приоритетом.

Я хотела невозможного.

— Что ты хочешь сделать? — тихо спросила я.

— Я не знаю. Я бы хотел… — он вздохнул, — …хотел бы ей понравился.

Боль в моей груди вернулась с яростью.

— Она полюбит тебя, Логан. Просто дай ей время.

— У меня нет времени, Тея. — Он встал со стула и упер руки в бедра. — Я должен уехать в воскресенье. У меня есть одна неделя. Одна неделя, чтобы узнать свою дочь и построить с ней что-то вроде отношений. Мне нужно покончить с этим и вернуть свою жизнь в нормальное русло.

У меня подскочило давление. Он хотел покончить с этим за неделю? Он думал, что через семь дней у него будут любящие отношения отца и дочери. Мне потребовалось больше недели, чтобы решить, нравится ли мне новый шампунь.

А что было привычным? Такого не будет. Его жизнь, к которой он так отчаянно хотел вернуться, навсегда изменится. По состоянию на вчерашний день, изменения не были для него.

— Покончить с этим и вернуть свою жизнь в нормальное русло? — повторила я.

Он покачал головой.

— Это прозвучало неправильно.

— Верно, — огрызнулась я. — Мне жаль, что это разрушило твою жизнь, но тебе нужно будет найти больше недели для своей дочери.

— Что было бы проще, если бы ты была в Нью-Йорке.

— Я не повезу ее в Нью-Йорк! Осенью она пойдет в первый класс. У нее здесь есть друзья. У нее есть семья. В городе я не смогу дать ей ту жизнь, которая есть у нее здесь.

Он указал на свою грудь, когда подошел ближе.

— Я тоже ее семья. И если речь идет о деньгах, вам не нужно беспокоиться. У тебя будет все самое лучшее. И у нее тоже.

Мы теперь были частью его благотворительного фонда? Я оттолкнулась от столешницы и встретила его посреди кухни.

— Дело не только в деньгах. Это о ее образе жизни. Это примерно то, где я хочу, чтобы она выросла.

— А как насчет того, чего хочу я? — Его голос стал громче. — Я тоже должен сказать свое слово, тем более, что пока я этого не сделал. Это не моя вина, что я пропустил первые пять лет ее жизни!

— И не моя! — Я встала на цыпочки, медленно приближаясь к его лицу. Моя грудь вздымалась, почти касаясь его, и с сердитым вздохом я поняла, насколько мы были близки.

Его взгляд был горячим, и сантиметры между нами затрещали. Даже в гневе он был великолепен. Притяжение между нашими телами было таким же сильным, как и много лет назад.

Мой взгляд переместился на его губы. Я помнила, что они были мягкими, но сильными. Он использовал их как оружие против моей кожи, чтобы сделать меня беспомощной.

Он наклонился, совсем чуть-чуть, соблазняя меня подойти ближе.

Я хотела поцеловать его и скользнуть руками по его рукам. Чтобы выплеснуть все свое разочарование во что-то грубое и физическое. Мне хотелось не обращать внимания на кучу проблем, свалившихся на нас, и погрузиться во что-нибудь потное.

Но это было не то, чего хотел кто-то из нас.

Это было о Чарли.

Я опустила подбородок и сделал шаг назад. Потом еще один.

— У нее много вопросов, а у меня нет ответов.

Он потер лоб.

— У меня тоже.

— Мы должны найти их.

— Я знаю. — Он кивнул. — Давай поговорим завтра. Думаю, мне лучше уйти, пока между нами не произошло чего-то такого, о чем мы потом пожалеем. — Не попрощавшись, он повернулся и оставил меня стоять посреди кухни.

Сожаление. Его последнее слово эхом отразилось от столешниц с красными крапинками и шкафов желтого цвета. Оно обожгло мне уши.

Логан пожалел бы о поцелуе со мной. Возможно, он жалел, что вообще зашел в бар того отеля.

И, черт возьми, это было больно. Почти так же, как знать, что он не планирует менять свой образ жизни ради нашей дочери.

После того, как Логан ушел, я взяла себя в руки, пока мыла посуду и убиралась на кухне. Занимаясь своими делами, я стряхнула с себя боль его отказа. Я напомнила себе, что только одна вещь имела значение во всем этом.

Чарли.

Затем я поднялась наверх и прошла по коридору в ее комнату. Она сидела в своем «центре искусств» спиной к двери. Ее центром был не более чем низкий квадратный стол, задвинутый в угол, но в нем был небольшой ящик для специальной бумаги для рисования и стаканчик для фломастеров. Сейчас ее ноги были слишком длинными для детского кресла.

Этот предмет мебели был единственной вещью в комнате, которая обладала какой-то девчачьей энергетикой. Чарли удивила меня, когда мы отправились в Калиспелл за покупкой стола. Вместо того, чтобы выбрать белый или королевский синий, как я ожидала, она выбрала бледно-розовый.

Остальная часть ее комнаты была заставлена вещами из секции для мальчиков в «Таргет». На кровати было зеленое камуфляжное покрывало и такие же простыни. Ее книжная полка в углу была в форме половины каноэ. И в ногах ее кровати был черный вигвам, где она пряталась, чтобы почитать с фонариком. Ее спальня напоминала больше крепость, чем комнату маленькой девочки.

Все было для сорванца.

За исключением этого розового стола.

— Привет, дорогая. — Я постучала в дверной косяк.

Она оглянулась через плечо, а затем вернулась к раскрашиванию.

Я пересекла комнату и опустилась на колени рядом с ее стулом.

— Что ты рисуешь?

— Просто картинка, — пробормотала она, закрашивая коричневым цветом крышу дома, который нарисовала.

Наш дом.

Она нарисовала коттедж вместе с тремя фигурами. Судя по длинным черным волосам, одной из них была я. Другая была похожа на Хэйзел с седыми прядями вокруг круглого лица. И последней была Чарли, стоящая между нами с широкой улыбкой.

Кого не было на картинке? Логана.

Дочка как мама.

Чарли использовала искусство, чтобы выразить свои чувства, когда не могла подобрать слов.

— Красивая картинка, — сказала я, поглаживая ее по волосам. — Ты можешь отвлечься и посмотреть на меня?

Она отложила маркер и повернулась на сиденье, ее подбородок все еще был опущен. Когда она подняла взгляд, ее карие глаза наполнились слезами.

— Я не хочу уезжать далеко, мамочка.

— Не волнуйся, — я стащила ее со стула и заключила в свои объятия, — мы что-нибудь придумаем.

Она села на мои согнутые колени и уткнулась головой в изгиб моей шеи.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Узел в моем животе затянулся. Если бы Логан вынудил меня — если бы он заставил нас переехать в город — я бы никогда не простила его за то, что он заставил меня нарушить свое обещание.

— Давай, — я крепче обняла Чарли, затем отпустил ее, — давай приведем тебя в порядок перед сном. Хочешь принять душ или ванну с пеной?

— Ванна с пеной.

Пока она направлялась в ванную, снимая свою грязную одежду и оставляя н в куче у двери, я наполнила ванну водой и пузырьками. Затем натерла ее нашим любимым скрабом, пока Чарли не очистилась от грязи и не стала пахнуть лавандой, а не улицей.

Она плескалась и играла со своими мелками для ванной, а я сидела спиной к стене, вытянув ноги параллельно ванне. Я сделала несколько вдохов, поддерживая себя для разговора по душам с моей девочкой.

Нам нужно было обсудить ее отца.

Я хотела бы, чтобы мне не приходилось форсировать этот разговор. Я хотела бы отложить это до завтра, после того, как мы оба отдохнем ночью. Но поскольку Логан был непреклонен в том, что пробудет здесь всего неделю, времени не было.

— Нам нужно поговорить о Логане.

Плеск прекратился.

— Что тебе в нем не понравилось? — спросила я.

— Не знаю. — Она пожала плечами и зачерпнула пригоршню пузырьков.

— Ты очень расстроилась, когда он предложил нам переехать. Тебя это напугало?

— Да. — Она кивнула, складывая свои пузырьки в углу.

— Было ли что-нибудь еще, что тебе в нем не понравилось?

Она набрала еще две пригоршни пузырьков, прежде чем, наконец, прошептала:

— Нет.

Я еще сильнее прижалась спиной к стене. Если дело было только в переезде, я могла бы над этим поработать.

— Дорогая, я думаю, что ты, вероятно, задела его чувства сегодня вечером. Когда ты не хотела разговаривать с ним за ужином. И когда ты сказала, что не хочешь папу.

Чарли оторвалась от своих пузырей, ее глаза были полны беспокойства.

— Я обидела?

Она была такой заботливой и любящей. Я использовала эти эмоции сегодня вечером в надежде, что они приведут к лучшему завтра.

— Да. Наверное, нам лучше попытаться это исправить, а? Может, мы могли бы попробовать еще раз с Логаном. Ничего, если я приглашу Логана на твой футбольный матч завтра?

Хотя еще один ужин дал бы им больше времени для разговора, я не могла вынести повторения сегодняшнего вечера. И, возможно, на нейтральной территории они найдут что-то, что поможет их сблизить.

— Хорошо. — Чарли кивнула, возвращаясь к своим пузырькам. — Он может прийти.

— Хорошо. — Я расслабилась. — Ты сделаешь кое-что для меня?

— Что?

— Постарайся быть очень, очень милой с Логаном.

Она пожала плечами.

— Хорошо.

Я улыбнулась и наклонилась вперед, снимая несколько пузырьков с ладони. Затем я аккуратно уложила их как корону на ее голове.

— Это моя девочка.

Она захихикала, наполнив нашу ванную своим музыкальным смехом, прогнав некоторые из моих забот. Затем мы провели остаток вечера в ее комнате, читая книги, раскрашивая оранжевых динозавров и распевая песни перед сном.

Через час она уснула. Спускаясь по лестнице, я устлышала, как открывается задняя дверь. Когда я завернула за угол на кухню, Хейзел бросила свою сумочку на столешницу.

— Как все прошло?

— Это просто прошло.

Я пересекла покрытый кремового цвета линолеумом пол, направляясь прямо к морозильнику. Я рывком открыла дверь, порылась в ящиках с замороженными овощами и кубиками льда, передвигая продукты, пока не нашла свою вожделенную черничную водку. Держа ее в руке, я закрыла дверцу и прислонилась к холодильнику.

— Так плохо? — спросила она.

Я кивнула.

— Он предложил нам переехать в Нью-Йорк.

— О, нет, — пробормотала она, садясь за стол. — Держу пари, что это прошло не очень хорошо.

— Верно, — я усмехнулась, — точными словами Чарли были: «Я больше не хочу папу».

— О, моя Чарли. — Хейзел покачала головой. — Я знала, что должна была дать Логану несколько советов.

— Что? — Я выпрямилась. За последние дни я не могла за ней угнаться. — Ты встречалась с Логаном?

— Он пришел в бар сегодня днем, когда я была там в гостях у Джексона. Я немного поболтала с ним. Рассказала ему о моем исследовании с Уиллой. Затем он ушел, чтобы прийти сюда.

— А, понятно.

По крайней мере, теперь мне не нужно было объяснять Логану преследование Хейзел. У нас и так было достаточно тем для обсуждения в списке.

Я чувствовала возрастающую пульсацию во лбу, вероятно, вызванную стрессом этого дня. Свободной рукой я ущипнула себя за переносицу, желая избавиться от боли. Неужели прошел всего день с тех пор, как Логан приехал в Ларк-Коув? Казалось, прошло больше времени. Столько, сколько случилось за последние двадцать восемь часов, со мной не случалось… никогда

Если и был вечер для моей особой водки, то это сегодняшний.

Я открыла бутылку и сделала глоток, поморщившись, когда напиток обжег горло. Когда тепло достигло желудка, я опрокинула бутылку и снова сделала глоток.

— Думаю, я засяду в своей мастерской на несколько часов. Тебя это устраивает?

Хейзел кивнула.

— Никаких острых предметов?

— Не сегодня. — Мне придется начать новый проект, потому что работать над гнездом из ложек не получится. Паяльная лампа плохо сочетается с водкой.

Хейзел встала со своего места и подошла к шкафу, где мы держали стаканы.

— Тогда лучше пей из него, — она протянула мне стакан, — крутые женщины не пьют из бутылки.

— В рейтинге крутых женщин я нахожусь где-то на уровне мусора.

Она нахмурилась.

— Однажды я вымою тебе рот с мылом, когда ты произнесешь это слово. Не унижай себя.

Я грустно улыбнулась ей.

— Я говорю это не для того, чтобы унизить себя. Честно. Я просто говорю правду. — Я забралась далеко от того места, где началась моя жизнь, но у всех нас есть пределы. Даже птицы знали, когда им не стоит летать высоко. — Увидимся утром.

Затем я вышла за дверь, оставив стакан позади.