Род на краю империи

Глава 29

Аня довернула шест, блокируя мой удар в колено, и тут же попыталась атаковать сверху обратным концом. Я без особого напряжения ушёл с линии атаки, вернул шест, перехватил его в центре и ударил справа. Девушка успела выставить оружие, двумя руками блокировать мой посох и провести комбинацию весьма продвинутого уровня.

Я отступил.

Перетёк в нижнюю стойку, отвёл шест назад, положив на локоть и выдвинул два пальца левой руки.

— Делаешь успехи.

— Спасибо! — обрадовалась девушка.

Но концентрацию не потеряла.

Значит, я не зря старался все эти недели.

Наши посохи пришли в движение. Последовали удары на всех уровнях, стремительные блоки, ложные выпады и вращения. Я работал вполсилы, Аня выкладывалась по полной.

— О, Анюта, рада тебя встретить!

Мы замерли в стойках.

Голос принадлежал Маро.

Бессмертная тихо вошла в зал со своей катаной, да так и застыла, наблюдая за нашим поединком. По лицу мечницы сложно было определить, что она думает о мастерстве бойцов.

— Привет, Маро, — лицо Ани напряглось. — Что ты здесь делаешь?

— Мы с этим упырём ещё на прошлой неделе договаривались провести спарринг, — ответила Кобалия, бросив на меня укоризненный взгляд. — Время назначено на сегодня. И вот я здесь.

— Хм, — я опустил шест, не выпуская Аню из поля зрения. — Правда, что ли?

— Ты просил согласовать мой приход с Алисой, — добавила Маро. — Мы с ней обо всём договорились. Разве она не предупредила?

— Не помню, — честно признался я. — Извини.

Последние три дня выдались напряжёнными. Я разделался с бандой из четырёх индонезийцев, которые устроили засаду неподалёку от моего первого офиса в Портовом районе. Предотвратил поджог одного из наших складов, на котором хранились шампуни, мыло и прочие гели для душа. Перебил сочное эфирное время под рекламу, отжав Дягилева — для этого мне пришлось дать на лапу одному из помощников директора местной телекомпании. Некрасиво, но, а ля гер ком, а ля гер, как говорят французы. Обрушил с помощью Игоря кирпичный забор на припаркованную рядом фуру, принадлежащую «Молнии». Конкурентам это как слону дробина, но я рассчитываю, что сигнал будет истолкован правильно.

— Со мной тоже так, — неожиданно улыбнулась Аня.

И тут же крутанула шест, намереваясь выбить мой.

За что и поплатилась. Отбив удар по касательной, я подцепил ногу девушки противоположным концом посоха. Аня потеряла равновесие и тут же огребла по плечам.

— Кто так ногу выставляет? — рявкнул я. — Ты покойница.

Аня, к чести своей, даже не поморщилась.

— Почему?

— Он мог ударить на три ладони выше, — пояснила Маро. — И раскроить тебе череп.

— Инерция, — напомнил я. — Выбивается опорная нога, и ты никто.

Мы разошлись и поклонились друг другу.

— Наше время истекло, — я бросил взгляд на настенные часы. — Ты делаешь успехи, но всё ещё увлекаешься в атаке. Помни, что из самого невыгодного положения противник может контратаковать. Всё зависит от мастерства.

Аня хотела что-то ответить, но дверь зала распахнулась.

На пороге стояла Джан.

От неожиданности я чуть не выронил шест. Морфистка заявилась в спортивном костюме и кедах, волосы собрала в пучок, и в целом имела довольно воинственный вид.

— Всем привет, — Джан осмотрела девушек. — Похоже, я вовремя.

— Смотря для чего, — буркнул я.

— Как для чего? — притворно удивилась соседка. — Для совместной тренировки по боевым искусствам.

— Дорогая, это очень похвально, — одобрила Маро. — В нашем несовершенном мире девушка должна постоять за себя в случае необходимости.

— Мне пора домой, — напомнила Аня. — Сергей, можно тебя отвлечь на минутку? Буквально пара слов.

Мы вышли в коридор под колючим взглядом Джан.

Я прикрыл дверь, чтобы нашему разговору не мешали.

— Что случилось?

— Отец попросил передать важное послание, — блондинка понизила голос. — Граф Бестужев, как известно, входит в Союз Вольных Родов. По своим каналам он связался с папой… В общем, тебе предлагают сделку.

— Даже так? — я слегка приподнял бровь.

— Так, — подтвердила Аня. — Дягилев и Бестужев готовы купить твою службу доставки за… впечатляющую сумму. Они могут расплатиться чеком, наличными, банковским переводом или биржевыми активами. По твоему усмотрению.

Я хмыкнул.

— Поверь, сумма сделки впечатлила даже моего отца, — заверила Аня и протянула сложенную вчетверо бумажку. — Я записала цифры.

Развернув лист, я несколько секунд рассматривал вереницу нулей. Мне на серьёзных щах предлагали сто миллионов. Честно говоря, это даже больше, чем можно было бы ожидать от оценочной стоимости моего бизнеса на текущий момент. Вот только…

— И чего они хотят? — уточнил я.

— Передача всех прав, включая права на запатентованную технологию многоканальной АТС, — ответила девушка. — Отказ от юридических претензий в будущем.

Вот теперь стало смешно.

Похоже, меня держат за полного идиота. Я лишаюсь не только выгод от расширения службы доставки в другие города губернии и за её пределы, но и теряю контроль над важной технологией, которая в краткосрочной перспективе может произвести фурор в сфере коммуникаций. А это сумасшедшие деньги.

— Нет, — отрезал я.

— Даже не будешь думать?

— Смысла в этом никакого, — пожимаю плечами. — Сегодня деньги кажутся серьёзными, но через несколько лет мои нынешние конкуренты разбогатеют, а я буду прозябать в нищете.

— Ты преувеличиваешь.

— Вовсе нет. У меня к господам Бестужеву и Дягилеву есть встречное предложение. Пусть перестанут заниматься ерундой и конкурируют честно. Перейдут границы дозволенного — и я приду за ними.

Блондинка посмотрела на меня, как на сумасшедшего.

— Так и передать?

— Именно, — я вернул бумажку.

— Я думаю, ты уже навёл справки, и знаешь, что из себя представляет Род Бестужевых. А ещё понимаешь, какие финансовые возможности есть у Дягилева.

— Очень хорошо понимаю. Боюсь, упомянутые господа не совсем осознают, с кем они столкнулись. И какие возможности есть у МЕНЯ.

— Ну, тебе решать, — Аня очаровательно улыбнулась. — До встречи!

Я же с обречённым видом открыл дверь в тренировочный зал. Там меня уже дожидались аристократки, одна из которых смотрела на меня гневно и с претензией.

День удался…

— Держи, — я показал Феде бумагу, на которой было налеплено множество печатей и штампов. — Сынок.

Оружейник дрейфовал от одного края бассейна к другому на надувном матрасе. Пузо, на мой взгляд, за полтора летних месяца округлилось ещё больше, а чёрные очки-звёзды придавали пареньку комичное выражение.

— Что это? — толстяк начал лениво подгребать к бортику.

— Акт об усыновлении, — ответил я, заваливаясь в шезлонг и бросая документы на низкий столик. — И свидетельство о принятии в Род на правах наследника.

— Шутишь? — от неожиданности толстяк свалился с матраса в воду, подняв тучу брызг. До принесённых мной бумажек, к счастью, ничего не долетело. — Ты серьёзно?

— Сам посмотри. Только не трогай мокрыми руками, вот полотенце.

Федя доплыл до бортика, выбрался на горячие плиты и схватил брошенное махровое полотенце. Вытер голову, лицо и руки, приблизился ко мне и схватил бумаги.

В глазах паренька промелькнула искренняя радость.

— Ты серьёзно? Я теперь Фёдор Иванов?

— Барон Фёдор Иванов, — уточнил я. — Титул уже выписан, а жетон опять надо переделывать. Сгоняешь на Монетный с Джан, подашь прошение, тебе сделают в ускоренном режиме за неделю.

— Круто! Я твой официальный наследник? Если ты помрёшь, всё станет моим?

— Не дождёшься, — хмыкаю в ответ. — У меня на повестке дня бессмертие. Раздобуду Абсолют — и плакали твои сопливые мечты.

— Подстава, — протянул мальчишка.

А затем шагнул ко мне, наклонился и крепко обнял. От неожиданности я притянул паренька к себе и ткнулся головой в мокрую шевелюру.

— Ну-ну, — выдавил я.

Мы часто подначивали друг друга, играли в нерадивого ребёнка и злого воспитателя, но это всё показное. Как-то само собой получилось, что Федя стал частью моей семьи. Не по крови, а по духу. Потому что о какой крови можно говорить, если я сам занимаю чужое тело?

Толстяк уселся в соседний шезлонг и задал щекотливый вопрос:

— А если у тебя появятся свои дети? В будущем? Что делать будешь?

— Напишу завещание, — отмахнулся я. — Всем достанется в равных долях, без всей этой аристократической хрени со старшинством.

— Справедливо, — кивнул мальчишка.

И он действительно так считал.

Я в очередной раз убедился, что жизнь со мной сделала оружейника взрослым не по годам. А может, он всегда и был таким — смышлёным, тоскующим по нормальной семье, хорошо понимающим «политику партии». И своим в доску, чего греха таить.

Мы сдружились.

И готовы были стоять друг за друга горой в любых обстоятельствах.

— Вот что, — мальчишка приподнялся на одном локте и посмотрел на меня сквозь очки. — У меня за время нашего сотрудничества куча бабла скопилась, так почему бы не передать его Роду? То есть, тебе.

— Не надо, — качаю головой. — Я усыновил тебя не за этим. Деньги твои по праву.

— Сергей, я не знаю, что с ними делать. Я, между прочим, ребёнок! Играть хочу, смотреть телек, купаться в море, кружиться на каруселях. Фигурки супергероев хочу собирать. Или марки. А ты всё укрепляешь, организуешь нам защиту. Вот и распоряжайся.

— Федя…

— Я уже решил. Будешь мне выдавать на карманные расходы, как добрый папочка. Дарить подарки. Водить в кино и покупать мороженое. Ведь будешь?

— Куда ж я денусь.

— Ну, вот, — толстяк остался доволен собой. — Мы одна семья. Нечего жадничать.

Потрясённо молчу.

Я специально прописал в свидетельстве право на автономное распоряжение активами и другими материальными ценностями, чтобы толстяк был хозяином своей жизни. Собственно, законы империи предусматривали финансовую независимость малолетних одарённых с жетонами. Феде не требовался опекун или управляющий, чтобы вбухивать сбережения в любой проект по собственному усмотрению. Но он выбрал меня. А я — его.

Оружейник протянул пухлую руку.

И я с гордостью её пожал.

— А чем это вы занимаетесь? — на террасу вышла Джан. В красивом и довольно откровенному купальнике. — Разрабатываете план порабощения мира?

— Почти, — хмыкнул я. — Разреши представить тебе барона Иванова.

— Фи. Мы давно знакомы.

— Я говорю о Фёдоре Иванове.

Джан сообразила быстро. Кинула беглый взгляд на документы и… Я увидел, как на лице девушки недоумение сменяется восхищением.

— Серёжа, ты молодец. Всё правильно сделал.

— А то, — я потянулся, встал с шезлонга и, разбежавшись, плюхнулся в бассейн под возмущённые крики Джан. Окунулся с головой, вынырнул, доплыл до противоположного бортика и положил локти на горячий кафель.

В спину донеслось:

— У меня тоже хорошие новости, если что.

— Правда? — я обернулся.

— Насколько мне известно, ты инвестируешь в авиастроение, — сказала Джан, многозначительно улыбаясь.

— Мой управляющий порекомендовал, — признался я. — А так, я особо не заморачиваюсь, что они там делают.

— И новости имперские не смотришь, — девушка присела на край бассейна и погрузила ноги в прохладную воду. — И газеты не читаешь.

— Зачем голову забивать? Каждый день что-то происходит.

За две тысячи лет я насмотрелся на всякое. Раньше новости передавали друг другу странники, торговцы и мореплаватели. Ты жил в каком-нибудь городе, затерянном в горах, и понятия не имел, что происходит вокруг. Потом начали появляться масс-медиа, телевизор, Интернет. И новостей стало слишком много. События подавались с разных ракурсов, намеренно искажались или придумывались, так что я перестал за всем этим следить.

— В общем, европейцы запустили экспериментальный пассажирский самолёт. Не дирижабль, а полноценный самолёт с крыльями, большим салоном и высокими скоростными характеристиками.

— И?

— До серийного производства далеко, но акции «Аэронавтики» резко пошли в рост на всех биржах. Взрывной рост, понимаешь? А вслед за «Аэронавтикой» позеленели и другие концерны.

— Круть, — я подплыл к забытому Федей матрасу, упёр в него локти и посмотрел на морфистку. — Хочешь сказать, я разбогател?

— Если котировки не рухнут.

— А с чего бы им рухнуть?

— Мало ли, — Джан хихикнула. — Развалится самолёт, «медведи» начнут прижимать курс, чтобы закупиться. Но Ганза справится, я уверена. Там не дураки сидят.

— Папочка! — встрял Федя. — Раз у тебя много денег, купишь мне велосипед?

— Куплю, — заверил я. — Если будешь на нём ездить.

— А ты умеешь? — заинтересовалась Джан.

Федя почесал оба своих подбородка:

— Раньше умел. А такое не забывается.

Солнце начало припекать пуще прежнего, и я в очередной раз задумался о приобретении панамы. Или кепки какой-нибудь. Бейсболки мне не нравятся, а вот шестиклинки — самое оно. В летнем варианте.

Двери на террасу раздвинулись, пропуская Ламару.

— Ваше благородие, — обратилась ко мне горничная. — Господин Лютый и господин Кайя просили передать, что КПП пересекли новые кандидаты в родовую гвардию. Вы спуститесь?

Качаю головой:

— Я полностью доверяю Хасану и Паше. Так и скажи, пусть проведут собеседование.

Как приятно делегировать свои обязанности!

Люди работают, а ты в бассейне.