Род на краю империи

Глава 39

Знаете, человек может спать в одной позе, ни разу не перевернувшись за ночь… если он труп. Вдвойне странно, когда такой человек раз в пять-шесть минут подёргивается помехами и расплывается в очертаниях. Я бы и не заметил, ведь в темноте такие вещи не видны. Просто у меня зрение быстро перестраивается, это следствие регулярных тренировок.

Я вспомнил, как зовут этого техника.

Егор Крит.

Человек и остров.

Проекция не была настолько хорошо проработана, как слепки, запускаемые Федей. По сути, это была примитивная болванка, единственная задача которой — создать видимость, что на кровати лежит тело.

Наматывая на кулак цепь кусаригамы, я уже знал, куда надо бежать.

И выбрал для этого кратчайший путь.

Сквозь стены.

Три или четыре перегородки я прошил на одном дыхании, затем пересёк гостиную, нырнул в следующую стену и оказался на лестничной площадке. Убрал проницаемость и пулей метнулся вверх. Четыре лестничных марша, очередная площадка, наклонный скос над головой и дверь, через которую я прошёл, не заморачиваясь условностями.

По крыше барабанили косые струи дождя, ветер норовил подхватить меня и сбросить вниз. Мёртвых охранников я заметил не сразу. И то лишь благодаря своему Дару. Убийца спрятал тела за углом дома, а следов крови в темноте было не рассмотреть. Опять же, к утру дождь всё смоет.

Размотав цепь, я перехватил каму левой рукой и осторожно двинулся к домику герцогини. Панорамные окна заливало водой, свет нигде не горел. Впрочем, шиноби не нуждаются в освещении. Напротив, мы любим работать во мраке.

Створки раздвижной двери были сомкнуты, но это ни о чём не говорит.

Я шагнул внутрь сквозь калёное стекло.

Апартаменты герцогини были спроектированы таким образом, чтобы зонировать общее пространство, но не создавать преград на пути движения человека. Всё это здорово смахивало на японский подход к архитектуре. Раздвижные сёдзи, предельно функциональная, не загромождающая комнаты мебель. Были здесь и арки, и встроенный в перегородку аквариум, и ванна-джакузи на специальном возвышении с видом на море. И отдельный спуск вниз, расположенный в дальнем углу.

Мои глаза прекрасно видели очертания предметов.

А ещё — кровать герцогини.

Прозрачные стены сразу дали понять, что Наталья Андреевна находится на волоске от смерти. Техник с островной фамилией застыл в нескольких метрах от двуспальной кровати, и я не сразу понял, что он делает. Когда понял, невольно восхитился. Над изголовьем ясновидящей в воздухе завис чёрный сгусток. Из этого сгустка медленно выдвигался шип.

Я замер на краю спальной зоны.

Секунда — и сгусток с шипом устремился вниз.

Всё, что я мог — это сделать артефакт проницаемым. Не графиню, поскольку существовал риск её провала на следующий уровень пентхауса.

Шарик нырнул в спящее тело и бесследно исчез.

Включаю прозрачность. И вижу, как артефакт, управляемый убийцей, притормаживает в глубине перекрытия. Восстанавливаю материальность — и неведомая хрень застревает в бетоне.

Не давая противнику опомниться, раскручиваю цепь и выстреливаю грузом, целясь в голову чёрного силуэта. Егор успевает тронуть запястье и окутаться зыбким сероватым свечением. Груз сносит невидимым ветром с траектории. Цепь натягивается, рву её назад. Тут же врубаю частичную проницаемость. И вовремя — через мою грудь проносится что-то острое и невероятно быстрое. Ощущение такое, что нож, разогнанный с помощью кинетического Дара.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день.

Сабуров оснастил покои Натальи Андреевны отклоняющими артефактами, благодаря которым внутрь не могут телепортироваться прыгуны, но совершенно не учёл шиноби, напичканного артефактами и скрывающего сверхспособность.

Делаю зыбким участок пола под ногами противника.

Крит удивляет.

Проваливаясь, этот тип ухитряется широко расставить ноги, упереться в края проницаемой зоны, а потом выпрыгнуть и мгновенно сместиться в сторону. Следующий прыжок — и убийца на подлокотнике кресла. Затем враг делает сальто, отталкивается от стены и приземляется в новой точке. Всё это он вытворяет бесшумно, не зацепив ни одной картины или вазы. Герцогиня перевернулась на другой бок, укрывшись получше одеялом, но так и не проснулась!

Перехватываю цепь, подтянув груз.

Раскручиваю каму, на ходу придавая ей проницаемость. Отправляю к голове противника, рассчитывая пробить защиту. Крит непостижимым образом догадывается о моём намерении и просто ныряет вниз, уклоняясь. Перекатывается по ковру, вскакивает и выбрасывает руку. Нечто тёмное и быстрое со свистом рассекает воздух. На инстинктах становлюсь призраком, быстро уплотняюсь и запускаю серп в новый полёт. Убийца прогибается, пропуская лезвие в нескольких сантиметрах от своей шеи.

Мы не можем развернуться по полной.

Крит рассчитывает уйти незаметно, я боюсь разбудить Наталью Андреевну, которая может подставиться под удар.

Делать нечего — лишаю материальности добрую треть пола, чтобы Егор провалился на нижний этаж. План срабатывает — мы оба соскальзываем вниз. Вслед за нами летят кресла, торшер, керамические вазы, журнальный столик. Падаем в гостиную. С жутким грохотом и звоном бьющегося стекла.

Я группируюсь и мягко приземляюсь на персидский ковёр. Здесь тоже темно, но мои глаза превосходно видят противника.

Подтягиваю цепь.

Убийца понимает, что раскрыт, и применяет Дар. В мою сторону летят осколки стекла, искорёженное кресло, ножка от журнального столика. Чудом успеваю сделать проницаемой верхнюю часть тела. Пропускаю все эти предметы сквозь себя, но не проваливаюсь на третий сверху ярус.

Восстанавливаю плотность.

Перехватываю цепь поудобнее, перевожу в вертикальное вращение, подталкиваю шипованный груз ногой и выстреливаю в грудь Крита. Убийца ничего не делает — артефакторное поле вновь смещает шарик с траектории.

Да что ж такое!

По всему пентхаусу слышатся голоса и топот бегущих ног.

Уцелевшие эсбэшники и личная охрана герцогини носятся по комнатам в поисках источника шума. Никто толком не понимает, что происходит.

— Барон, говоришь, — процедил убийца. — Персональный консультант.

Я не отвечаю.

Возврат цепи, общая проницаемость кусаригамы и моих ладоней, раскрутка и выброс серпа. На сей раз остриё летит вниз, игнорируя отклоняющее поле. Погружается в стопу Крита. Возвращаю лезвию материальность. Клинок уплотняется прямо в теле шиноби, и это работает. Дёрнув за цепь, я наблюдаю за тем, как моё оружие отлетает вправо, разбрызгивая кровь.

Егор истошно орёт.

Доворачиваю руки над головой, разгоняя серп по новой траектории, вновь делаю ударную часть бесплотной и вскрываю противнику артерию на бедре.

Хлещет кровь, я вижу расплывающееся на ковре чёрное пятно.

Картина боя предстаёт в монохроме.

Бывший спец по артефактам удерживается на ногах и из последних сил атакует. Нет, он не сближается со мной, не мечет ножи или сюрикены. Крит просто стоит, держась рукой за подлокотник дивана.

А в меня летят вещи.

Канделябр, смахивающий на трезубец гладиатора, массивная пепельница, кресло, непонятные обломки, видеомагнитофон…

Спокойно наблюдаю за представлением.

В режиме тени бояться нечего.

Через несколько секунд противник смекает, что нужно действовать иначе. Незримая рука подхватывает меня и швыряет на стену. Вот только и сам Егор проваливается на нижний ярус сквозь зыбкий пол.

Прошиваю стену, оказываюсь в комнате для медитаций.

Выпускаю оружие из рук.

Обретаю плотность, чтобы сгруппироваться, перекатиться по футонам и погасить инерцию. Встав на ноги, пересекаю комнату, подбираю цепь, сматываю кусаригаму. Просачиваюсь обратно в гостиную. Делаю пол и ближайшие перекрытия прозрачными.

Крит успевает завалить какого-то охранника и теперь ковыляет по длинному коридору, подволакивая раненую ногу. Крепкий сукин сын! Поди ещё регенерирует…

Моё внимание привлекают странные шумы.

Расширяю зону прямой видимости.

Передо мной — апокалиптическая картина. В коридорах, на лестничных маршах и в общих гостиных началась бойня. Люди Сабурова и Сванидзе сцепились между собой, остальные участники делегации попрятались по укромным углам. Рубка шла бескомпромиссная, с применением сверхспособностей. Прыгуны не могли точно телепортироваться и использовать эффект неожиданности — их сдерживала артефакторика. Зато меты разгулялись не на шутку, яростно истребляя тех, кто попался им на пути. Кто-то заморозил нижний холл, превратив его в филиал ледяного ада на земле.

Не отвлекаться!

Разгоняюсь и на одном дыхании преодолеваю две стены, разделяющие гостиную и спальни девушек-служанок. Игнорирую визги, испуганные взгляды и прочую ерунду. Вылетаю в коридор и оказываюсь точно над головой шиноби. Тот уже еле двигается. В коридоре загорелся свет, и я увидел кровавую полосу, тянущуюся за моей жертвой.

Проницаемость оружия.

Позволяю цепи с камой упасть вниз, нырнуть в плечо киллера и отвердеть. Частично отвердеть, цепь остаётся в теневом режиме.

Рывок — и белая стена вместе с висящей картиной забрызганы кровью.

Возвращаю серп, сматываю цепь.

Крит больше не может подпитывать артефакт, его концентрация безнадёжно сбита. Призрачное свечение меркнет. Сделав ещё пару шагов, убийца сползает по стене.

И тут со мной на связь выходит герцогиня.

Сергей, что происходит?

Вопрос задан через уцелевшего телепата.

Некогда, герцогиня. Сидите наверху, не высовывайтесь. Запритесь, никому не открывайте. И ещё… Ловите образ.

Позволяю телепату увидеть моими глазами распростёртое внизу тело.

Кто это?

Егор Крит. Ваш личный палач. Если успеете отправить к нему целителя и пару своих ребят — сможете допросить. Но поторопитесь, он умирает от кровопотери. Всё, конец связи.

Ставлю блок, выталкивая телепата.

И вступаю в игру.

Я уже понял, что Егорка действовал не в одиночку. Примерно шесть или семь человек из команды Сабурова оказались предателями. Включая самого Сабурова. Именно к нему я сейчас и спешил, невозмутимо просачиваясь сквозь перегородки.

Когда я ворвался в холл, переоборудованный для несения дежурств, Сабуров почти успел разобраться с Лукой Сванидзе. Телохранитель герцогини стоял на одном колене, опираясь на рукоять сломанного меча, и тщетно пытался встать, чтобы продолжить бой. Сабуров небрежно занёс катану для последнего удара, и в этот момент на пороге появился я.

— Не спеши, брат.

Руки эсбэшника замерли над головой.

А в следующую секунду груз кусаригамы мчался сквозь комнату к голове предателя. Хмыкнув, Никас превратился в размытое пятно и скользнул в мою сторону.

Грёбаные меты.

Как же вы задолбали!

Врубаю проницаемость выше колен, делаю два шага вперёд, подтягиваю цепь, перехватываю её в центре и запускаю фланкировку. Против реактивных мет — самое оно. Груз и серп попеременно описывают круги, формируя восьмёрку. Притормозить или увернуться Сабуров не успевает. От шипов он уклоняется, но уплотнившийся серп оформляет на паркете кровавый росчерк.

Стоп-кадр.

Я вижу тёмное пятно, набухающее на плече убийцы.

Перехватываю каму за рукоять, удлиняю цепь, раскручиваю груз и выстреливаю, целясь по рукам эсбэшника. Груз по классике захлёстывает кисти врага, удерживающие меч, дважды прокручивается, наматывая цепь на рукоятку…

Рывок.

Сабуров теряет равновесие, падает на одно колено. Подскакиваю, выбиваю меч ударом ноги, захожу сзади, одновременно захлёстывая шею врага цепью, и одним движением перерезаю Сабурову горло. Булькая и захлёбываясь, здоровяк сползает на паркет. Лицом вниз.

Чтобы не тратить время на раскручивание, делаю труп проницаемым и наматываю цепь на кулак.

Непрерывная циркуляция напитывает меня ки.

— Что с герцогиней? — Лука всё же ухитряется встать. Выглядит он плохо.

— Жива, — я вновь просвечиваю взглядом пентхаус. Бои постепенно затухают. Оставшиеся перевёртыши из группировки Сабурова потерпели поражение. Без ключевых игроков гвардейцы Вороновых сумели достичь перевеса и сейчас зачищали нижний этаж. — Ты как?

Лука, пошатываясь, добрёл до дивана.

— Хреновато, — не стал отрицать очевидного. — Он мне ребро сломал. И порезал малость.

— Целитель откачивает убийцу. Сейчас приведу.

— Я сама справлюсь.

В холл уверенно вошла Наталья Андреевна. Мне ещё не доводилось видеть герцогиню в таком состоянии — она была собрана, действовала чётко, без паники. И при этом было заметно, что внутри аристократки бушует пламя. Шагнув к своему верному псу, Воронова ловким движением фокусника извлекла из складок одежды некое подобие инъектора и вогнала иглу в плечо Луки. Прямо через одежду.

— Это ещё что? — заинтересовался я.

— Поможет ему продержаться до прихода целителя, — герцогиня вдавила поршень. — Особое вещество, разработанное по древним формулам. Ускоряет регенерацию.

— И много у вас такого?

— Мало, Сергей. И вообще… ты ничего не видел.

Убрав использованный инъектор, Воронова окинула взглядом поле битвы. Затем её глаза остекленели. Я уже научился различать такие состояния. Наталья Андреевна общалась со своими людьми через телепата. И с каждой секундой лицо герцогини мрачнело.

— Что случилось? — не выдержал я.

— Переворот в Фазисе, — одними губами прошептала Воронова. — Только что заговорщики напали на резиденцию Трубецких в Змеиных Кварталах.

апрель-август 2024 г.

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/340674