Рожденный под светом Веги

Глава 3. Вторые первые уроки

Проснувшись утром раньше всех, Виктор отправился на привычную тренировку, где выяснил что его надежды полностью оправдались — переполнявшая замок магия и правда начала воздействовать на его организм. Результаты были заметны даже после одной ночи в школе. Конечно, дело еще было в его низкой базе, но мальчик был доволен — он ведь еще даже не создал амулеты, которые должны были позволить ему улучшить аккумуляцию и распределение энергии.

После тренировки Виктор вернулся в спальню, принявшись медитировать, ожидая пробуждения остальных первокурсников.

— Будем знакомиться? — спросил мальчик, когда все более-менее продрали глаза. — Виктор Вега.

— Андре Эгву, — представился крепкий темнокожий паренек.

— Талботт Уингер, — сказал распределенный последним мальчик.

— Роуан Ханна, — последним, несколько неуверенно высказался индус в очках.

— Все знают где тут ванная комната? — осведомился Виктор, прекрасно понимая, что ни черта они не знают. — Если что, могу показать.

Его предложение было принято со сдержанным энтузиазмом, так как все очевидно хотели воспользоваться тем фактом что на дворе было воскресенье, и можно было поспать подольше. В тысяча девятьсот семьдесят девятом году, первые два дня сентября пришлись на выходные, так что занятия начинались лишь на следующий день. Но, после озвученного намека на водные процедуры никто отказываться не стал и все побрели в ванную.

Приведя себя в порядок, первокурсники собрались в гостиной, в которой их и нашел Честер.

— Так как у нас сегодня выходной, — обратился он к новичкам, — Предлагаю провести небольшую экскурсию по школе, дабы вы запомнили, где находятся кабинеты, в которых вы будете обучаться. Присутствие не обязательно, но я бы вам рекомендовал побыстрее изучить хотя бы основные пути по замку.

«- Я и так его знаю лучше любого из живущих, — подумал Виктор, у которого были совсем другие планы».

— Но это после завтрака, — напомнил староста. — Так что строимся и идем за мной.

Когда после молчаливого завтрака экскурсия во главе с Дэвисом отбыла на изучение замка, мальчик, сказавший что будет готовиться к занятиям, выскользнул из гостиной и уверенно двинулся на восьмой этаж. Его целью была Выручай-комната, в которой он планировал плотно засесть в ближайшее время.

Сама комната нашлась, где и ожидалось. Зайдя в нее, Виктор окинул взглядом привычный когда-то простор тренировочного зала, уютный уголок библиотеки, ставшие родными отсеки зельеварения и артефакторики. От вида этого великолепия, его губы сами по себе растянулись в довольной улыбке.

— Ну вот теперь я дома! — радостно сообщил комнате Виктор, и будто бы почувствовал мягкое дуновение радости в ответ.

Все время до обеда мальчик провел в Выручай-комнате, мастеря свой первый амулет, который должен был помочь ему улучшить поглощение и распределение окружающей энергии. Конечно, это была работа не на один день, но данный амулет был чуть ли не самым важным.

— Виктор, а ты где был все утро? — поинтересовался у него Роуан за обеденным столом.

— Замок изучал, — пожал плечами мальчик.

— А чего не с нами?

— Ну, я решил, что дорогу до кабинетов нам и так покажут, — спешно выдумывал оправдания Виктор. — А мне захотелось посмотреть, что вокруг нашей башни происходит.

Большего всего он сейчас опасался, что кто-нибудь увяжется за ним в «исследованиях замка», но обошлось. Так что и весь день он провел в работе над амулетом.

После ужина он не рискнул возвращаться в Выручай-комнату, не уверенный что удастся сделать это незаметно. Все же его магической силы нынче не хватало на хорошие дезиллюминационные чары. А попадаться Филчу еще до начала учебы — это не то достижение, которое хочется получить.

Первым уроком в понедельник у них были чары, где они сперва изучали теорию, а в конце пробовали колдовать «Люмос». Учитывая, что это было простейшее заклинание — к концу урока зажечь огонек получилось у всех. Виктор тут не стал лезть вперед — потому что гордиться тем, что первым создал Люмос, ну это такое себе.

А вот после урока он первым делом отловил в коридоре Пенни и Кьяру, которые как раз вышли из кабинета чар, где у них проходил совместный урок.

— Добрый день, девушки, — поздоровался Виктор. — Как вам факультет?

— Привет! — радостно ответили обе пуффендуйки.

— Замечательно! — воскликнула Пенни. — Все очень добрые, и гостиная уютная.

— И нам уже показали, где находится кухня, — похвасталась Кьяра.

— Зато у нас есть своя библиотека, — Виктор добродушно похвастался в ответ.

— Везде свои преимущества, — справедливо заметила улыбающаяся Пенни. Хотя, у нее улыбка почти всегда сияла на лице.

— А как тебе соседи? — спросила Кьяра.

— Да вроде бы нормально, — Виктор пожал плечами. — Мы пока особо не общались — я вчера весь день в одиночку проходил, изучал замок.

— Тебе нужно социализироваться, — веско сказала Пенни. — Хоть у вас и факультет одиночек.

— Кстати, мы показали твой рисунок нашим соседкам — они в восторге! — доложила Кьяра, с улыбкой даже более широкой чем у подруги. — Так что готовься к новым заказам.

— Ты ведь не против? — немного обеспокоенно спросила Пенни.

— Конечно нет, — успокоил ее Виктор. — Я ведь говорил, что люблю рисовать. Одно условие — никаких движущихся изображений!

— Почему? — хором воскликнули обе девочки.

— Потому что рисунок, как и фотография — это пойманный момент, — объяснил когтевранец. — Движущиеся изображения, на мой взгляд, опошляют красоту замершего мгновения.

— Хм, как-то не смотрела на это с такой точки зрения, — растерянно сказала Пенни, правда тут же вернула себе жизнерадостный настрой. — Но не думаю, что это станет проблемой — когда мы показывали рисунок, никто про движения и не вспомнил.

— У вас сейчас какой предмет? — поинтересовался когтевранец.

— Травология, — сообщила Кьяра.

— Да, я очень ее жду! — поведала ее подруга. — А в среду у нас зельеварение!

— Хм, сдвоенный после завтрака? — спросил внутренне торжествующий Виктор.

— Да! У вас тоже? — Пенни не скрывала своей радости. — Круто! У нас получается эти два предмета совместными будут!

— Хм, а давайте сравним наши расписания, — задумчиво предложил мальчик.

После сличения информации с двух листков, оказалось, что все предметы у них совпадали. А это означало что Гриффиндор и Слизерин так же всегда идут в паре.

«- Какая прекрасная идея — ставить откровенно враждующие факультеты в пару. — подумал Виктор».

На первом уроке травологии, профессор Стебль рассказывала про бадьян — крайне интересное растение, которое должно было сильно помочь Виктору в будущем. Ведь бадьян, или анис звездчатый, был крайне важным ингредиентом зелья, которое он планировал регулярно потреблять в ближайшие годы.

— Кто может сообщить мне основное полезное свойство бадьяна? — спросила у первокурсников профессор Стебль.

Виктор хотел было поднять руку, как заметил уже две поднятые — Роуана и Пенни, которая разве что не подпрыгивала на месте, горя желанием ответить на вопрос.

— Мисс Хейвуд, прошу. — обратилась к девочке ее декан.

— Бадьян является отличным средством от любых кровотечений и повреждений, — бодро отрапортовала Пенни. — Так же он помогает избавляться от различных шрамов — как свежих, так и застарелых.

— Все верно, — кивнула довольная профессор Стебль. — Пять баллов Пуффендую.

Дальше они принялись изучать правила ухода за растением, не забыв и про меры предосторожности при сборе плодов. Ведь неправильно собранные семена бадьяна могли потерять большую часть своих полезных свойств.

Во вторник состоялся первый урок трансфигурации, под руководством профессора Макгонагалл. Начался он, естественно, со вступительной речи:

— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — произнесла декан Гриффиндора. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила.

И у нее практика началась уже на втором из сдвоенных уроков — после виденного уже Виктором фокуса превращения стола в свинью, Макгонагалл сперва продиктовала им несколько формул, которые мальчик естественно и так знал, а затем выдала каждому по спичке. Задачей было — превратить спички в иголки.

Виктор, недолго думая, воспроизвел нужную формулу и превратил спичку с первой попытки.

— Да, мистер Вега, — профессор увидела его поднятую руку, — у вас какой-то вопрос?

— Да. Я превратил спичку. Что дальше? — Макгонагалл недоверчиво посмотрела на него и стремительным шагом подошла к парте, взяла иголку и стала пристально ее разглядывать, будто не веря в ее существование. — Что-то не так? — спросил он.

— Нет, все прекрасно, — слегка улыбнулась ему строгая преподавательница. — Похоже, что у вас талант к трансфигурации. Десять баллов Когтеврану!

Она положила иголку обратно на стол и дополнила ее полным коробком спичек.

— Потренируйтесь пока, — сказала Макгонагалл. — Мне интересно: сколько вы успеете превратить спичек до конца урока.

— Как ты это сделал? — шепотом спросил у него сидящий рядом Роуан.

— Просто воспроизвел формулу, — мальчик пожал плечами. — Я не думал, что это сложно, поэтому просто сделал. — Виктор привычно слегка покривил душой.

— Ты ведь даже в конспект не заглядывал, — усомнился его сосед.

— У меня очень хорошая память, — признался Виктор. — Я просто ее запомнил, а дальше повезло.

— Очуметь… — только и сказал Роуан, смотря на записанную в своем конспекте формулу.

До самого звонка Виктор превратился в мелко-промышленного изготовителя иголок. Правда слишком уж сильно он не наглел — и однокурсникам помогал советом, и свои спички превращал по одной. Хотя мелькала у него мысль превратить разом весь коробок, но это было бы чересчур заметно. Там бы понадобились формулы, которых они еще не проходили. Да и вообще, множественная трансфигурация — это программа совсем не первого курса, и не для его сил.

В конце урока Макгонагалл щедро нагрузила всех домашним заданием и отправила на обед, задержав только Виктора.

— Мистер Вега, сколько спичек у вас получилось превратить в иголки?

— Все, — бодро отрапортовал мальчик, протягивая наполненный иголками коробок.

— Блестяще! — произнесла очевидно довольная Макгонагалл. — Вы ведь не использовали заклинаний до вчерашнего дня. — сказала она скорее, как утверждение, а не вопрос.

— Я в первый же день спрятал палочку, чтобы не искушать себя, — с улыбкой ответил Виктор, не упоминая что палочка ему нужна лишь как проводник-усилитель заклинаний. — И впервые использовал вчера, на уроке чар.

— Тогда у вас налицо талант, — обрадовала она ученика. — Пожалуй, я бы даже позанималась с вами дополнительно, если вам это интересно.

Виктору это было не сильно интересно, но ему требовалось создавать образ гения, для исполнения дальнейших планов. А дополнительные занятия с мастером трансфигурации, вполне входили в список необходимого для создания этого образа. Он вообще был не против заниматься со всеми преподавателями, хоть и было немножко жалко времени. Зато, можно было установить с ними доверительные отношения, получая уже другие «плюшки».

— Да, конечно! — Виктор изобразил вполне естественный восторг. — Я бы с радостью позанимался! Магия потрясающая! Я хочу знать о ней все!

Профессор Макгонагалл мягко улыбалась, наверняка думая, что маглорожденному волшебнику вполне естественно испытывать восторг от соприкосновения с миром волшебства.

— Тогда в этом месяце я еще понаблюдаю за вашими успехами и в начале октября мы решим этот вопрос. — сказала она, намекая что стоит поднапрячься и показать себя с лучшей стороны.

— Хорошо, — согласился мальчик. — Я буду стараться.

На уроке астрономии вопросы Виктору продолжились.

— Мистер Вега, вы ведь, надеюсь, можете найти и описать звезду чье название созвучно вашей фамилии? — неожиданно спросила у него симпатичная, но весьма строгая, преподавательница.

— Да, конечно, — бодро ответил мальчик, наводя свой телескоп на искомую звезду и припоминая что изучал в прошлой жизни. — Вега — самая яркая звезда в созвездии Лиры, пятая по яркости звезда ночного неба и вторая в Северном полушарии.

— А что означает ее название?

— Эмм, с арабского это означает «падающий», в значении «падающий орел» или «падающий гриф». — не совсем понимая какое это имеет отношение к уроку, ответил Виктор.

— А в каких еще культурах созвездие Лиры представляли в виде птицы? — профессор продолжала закидывать вопросами ученика.

— Древних Египте, Индии и Греции. — уверенно ответил мальчик.

— А еще где? — преподавательница поставила его в тупик своим вопросом.

— Эмм, не знаю, — соврал Виктор, рассчитывая услышать ответ от молодой женщины.

— Ну ничего, вашего ответа достаточно чтобы Когтевран получил десять баллов, — «утешила» его профессор. — А правильный ответ: во всех известных культурах так или иначе присутствуют мифы и легенды о родстве этого созвездия с той или иной хищной птицей. Я бы даже сказала: это созвездие и сама Вега — практически звездный символ вашего факультета.

После занятия к Виктору подошел улыбающийся Андре Энгву:

— Ты теперь наш символ, так что не подкачай!

Окружающие встретили его слова добродушным смехом, и Виктор к ним присоединился.

В среду Виктор шел на урок зельеварения с твердым намерением произвести впечатление на преподавателя. Ведь у него были большие планы не только на сам предмет, но и на его преподавателя, а точнее — на огромные связи этого преподавателя в магическом мире.

— Виктор, привет! — воскликнула Пенни, когда мальчик встретил ее и Кьяру у кабинета зельеварения.

— И вам доброго утра, — поздоровался с девочками когтевранец. — Как настроение? — спросил он, отметив, что Кьяра сегодня выглядит бледнее чем обычно.

— Я в нетерпении! — с энтузиазмом ответила Пенни. — Я уверена, что мне понравится зельеварение. Да и профессор Слизнорт известный мастер своего дела.

— Кьяра, а у тебя как настрой? — поинтересовался он у девочки.

— Надеюсь все будет нормально. — довольно равнодушно пожала плечами она.

— Ей сегодня нездоровится, — поделилась с Виктором слегка встревоженная Пенни. — Но в больничное крыло идти отказывается. — с упреком в голосе сказала она.

— Я ведь говорила: у меня такое бывает, — отмахнулась Кьяра. — Если завтра не пройдет, схожу в это твое больничное крыло

На этом их беседу пришлось прервать, потому что дверь в кабинет открылась и показался сперва живот Слизнорта, а потом уж и он сам. Радостно улыбаясь из-под пышных, как у моржа, усов, он одного за другим пропускал учеников в класс, периодически подбадривая ребятишек.

В самом подземелье было как-то даже будто бы светлее, чем привык Виктор. Да и запахи, на удивление были приятными. Видимо, известный любитель комфорта — Слизнорт, будучи хозяином этого кабинета уже более сорока лет, даже из него сделал вполне уютное местечко.

Декан Слизерина начал урок с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. Назвав фамилию, он разглядывал ученика, очевидно запоминая его и переходил к следующему. Споткнулся он лишь на Скай Паркин.

— Еще одна представительница славной династии Паркин? — с довольной улыбкой спросил Слизнорт у девочки.

— Да, профессор, — ничуть не смущаясь, и даже с гордостью, кивнула когтевранка.

— А вы знали, что я учил еще вашего отца? — поинтересовался декан Слизерина.

— Нет, сэр. — слегка растерялась когтевранка.

— Я вам потом покажу фотографию, где он еще совсем молодой. — пообещал профессор. — Вы ведь наверняка собираетесь продолжить славную традицию своей семьи?

— Безусловно, сэр. — подтвердила Скай.

Довольный Слизнорт покивал своим мыслям и вернулся к журналу.

— Ну-те-с, ну-те-с, — проговорил Слизнорт, — Все достали весы, наборы для приготовления зелья, и не забудьте учебники «Магические отвары и зелья».

Когда все выполнили его распоряжение, профессор обратился к ученикам:

— Кто может мне сказать, что получится, если я смешаю воду из реки Лета, валериану и ягоды омелы?

Руки Виктора и Пенни взлетели одновременно, но профессор выбрал пуффендуйку.

— Мисс Хейвуд, прошу.

— Зелье забывчивости, сэр, — уверенно сказала девочка, но решила дополнить ответ: — Это зелье, которое стирает память.

— Очень хорошо, очень хорошо! — одобрил Слизнорт. — А теперь… — Он окинул взглядом учеников. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

И снова руки Виктора и Пенни взлетели вверх. Похоже, что остальные даже не пытались в это влезать.

— Мистер Вега.

— Безоар изредка можно найти в желудке козы, — ответил мальчик. — Является как ингредиентом для некоторых зелий, так и сильным противоядием от простых ядов.

— Отлично, отлично! — обрадовался профессор. — А кто мне ответит в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

На этот раз, к удивлению Виктора, руку подняла еще и Кьяра.

— Мисс Лобоска.

— Это одно и то же растение, также известное как аконит. — чуть дрожащим голосом ответила девочка.

— Совершенно верно! — кивнул довольный Слизнорт. — Пожалуй, пять баллов Когтеврану и десять Пуффендую!

На этом с вопросами профессор закончил, по-видимому, решив для себя за кем стоит приглядывать. Он разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов.

Виктор оказался в одной паре с Роуаном, что его вполне устраивало, так как он уже выяснил что парень был «Гермионой на минималках». Только куда менее активный и склонный к просвещению и поучению окружающих. Вернее, он вообще не лез ни к кому с советами, пока его не спросят.

— Роуан, давай я буду отвечать за котел, а ты за ингредиенты? — предложил Виктор.

— Ты, судя по всему, в этом разбираешься, — с застенчивой улыбкой ответил Роуан, — так что ничего не имею против.

Дуэт у них получился замечательный, не хуже, чем у Пенни с Кьярой. Хотя зачем для такого элементарного зелья нужно было два человека — оставалось загадкой. Единственная догадка, посетившая Виктора: чтобы усложнить задание.

Закончив с зельем, Виктор не стал спешить сдавать его, потому что был уверен — после их зелья остальные будут выглядеть бледно. Все же он больше века прожил в счастливом браке с Айрис… А на ее фоне современные Снейп со Слизнортом были максимум подмастерьями. С такой женой невозможно не научиться варить улучшенную ею формулу «Феликс Фелицис» с закрытыми глазами. Хотя даже в таком виде зелье на него не действовало.

— Мистер Вега, мистер Ханна, вы ведь уже давно закончили со своим зельем? — обратился к ним Слизнорт, проверив работу у большей части учеников. — Но отчего-то не торопитесь его сдавать.

— Да мы просто не хотели вас отвлекать, — Виктор попытался изобразить скромность, что вроде бы даже получилось. — вот оно, — мальчик протянул пузырек с зельем профессору.

— Замечательно, замечательно! — воскликнул Слизнорт, едва увидев зелье. — Просто восхитительная работа! Вы отлично справились, мальчики мои!

Виктор воспринял похвалы как само собой разумеющееся, а Роуан прямо-таки засветился от радости, хоть и бурчал что-то неразборчивое что не так уж много он сделал.

В итоге на первом уроке зельеварения «превосходно» получили только две пары: Виктор с Роуаном и Пенни с Кьярой. И обе пары работали по одному принципу: ведущий и ведомый.

— Так ты и в зельях разбираешься? — практически накинулась на Виктора полная энтузиазма Пенни, стоило ему выйти из кабинета. — Это ведь классненько!

— Да я просто следовал рецепту. — искренне ответил когтевранец. — И мне Роуан помогал, — на этих словах мальчик в очках замахал руками, как бы отрицая свою роль в происходящем.

— Ага, готовим яичницу мы тоже из одинаковых яиц, — справедливо заметила улыбающаяся девочка, — и даже следуем одному рецепту. Вот только у одних получается вкусно, а у других несъедобная дрянь.

Тут Виктору было нечего ответить — плохое зелье он мог сварить только задавшись такой целью. После тысяч и тысяч приготовленных зелий он и вправду мог делать это ногой, читая книгу, вниз головой. А вот Пенни, похоже, была еще одним природным талантом, с которым можно соревноваться только за счет огромного опыта. Ведь в прошлой жизни он хоть и прожил вдвое дольше чем Айрис, но так и не достиг ее уровня.

— Ну, ладно, признаю — зелья классные, — сдался мальчик такому напору, — Но и у вас отлично получилось!

Тут уже Кьяра замахала руками, отрицая свою причастность.

— А ты уже варил зелья до этого урока? — спросила Пенни.

— Немного пробовал, — признался Виктор, не уточнив что варил куда более сложное Оборотное зелье, да еще и в кастрюле. — Но это зелье впервые.

— А я вот подумала, что можно вместо помешивания пять раз по часовой стрелке, третий раз помешать против часовой, — делилась своими идеями Пенни, заставив когтевранца задуматься о том, что это точно врожденный талант — на первом уроке догадаться о правильном улучшении рецепта. — Одно останавливает — уж в таком простом зелье точно бы и до меня об этом додумались.

— Мы варим по учебнику, — напомнил ей Виктор. — В нем, скорее всего, даются упрощенные рецепты. Задача уроков ведь не в том, чтобы выращивать гениев, а в том, чтобы даже последний дурак хотя бы основы усвоил.

— Хм, я как-то не задумывалась об этом, — посерьезнела девочка, о чем-то размышляя, — надо будет спросить профессора Слизнорта на следующем уроке.

В субботу после обеда Виктор наконец-то доделал нужные амулеты — очень уж непростым было плетение. И это хорошо, что он помнил его, как и множество других заготовок. С нуля он до этого плетения годы бы доходил, даже с компьютером под боком — и не современным, а из девяностых, хотя бы. Что опять возвращало его мысли к особенностям запоминания при перерождении. Он не забыл ни одной руны из созданных в прошлой жизни вязей, но совершенно точно забыл многое из своей обычной жизни. А что не забыл — то потускнело. В очередной раз возникало ощущение что его память «чистят» перед каждым возрождением.

Да и где хранятся эти воспоминания? Он ведь возрождается в новом теле, с новым мозгом! Не может же быть что воспоминания переносятся в мозг новорожденного? Или может? Тогда становится понятной их избирательная «усушка» — в мозг младенца просто невозможно перенести все воспоминания трехсотлетнего мужика. Или именно поэтому у него в новом теле такая непропорционально большая голова? Но она уже должна была прийти в норму…

Чем больше вопросов — тем больше вопросов. И никаких шансов найти ответы. Ведь он не может оценить, что происходит между смертью в одном мире и осознанием себя в новом. Это ощущается как мгновенный переход: умер и в тот же миг возродился. Никаких «полетов в пустоте», никаких «бесед с ангелами» и прочего. Умер — осознал себя новорожденным. Стоит еще поблагодарить Вселенную что он осознает себя после рождения, а не до…

Хорошо еще что он в первой жизни отбросил идеи вроде: что он сошел с ума или находится в чем-то вроде виртуальной реальности. Ведь в таком случае он не может ничего поделать, а значит — и загружать голову подобными рассуждениями не стоит.

Мысль о компьютере натолкнула Виктора на следующую: «а ведь у меня прямо в этом замке есть кое-что, что может его чуть-чуть заменить». С этой мыслью он надел оставшиеся амулеты и вышел из Выручай-комнаты, после чего скомандовал ей превратиться в склад потерянных вещей.

Зайдя в огромное забитое хламом помещение, он отправился на поиски интересующей его вещи. К сожалению, за «не прошедшие еще годы» количество и местоположение хлама серьезно изменилось, поэтому поиски затянулись. До ужина в тот день он так и не смог ничего найти, решив прийти на следующий день.

Как и бывает по «закону Мерфи\подлости» — в предыдущий день он прекратил поиски за один поворот до искомого предмета. Подцепив диадему вытащенной из груды мусора палкой, Виктор положил ее на стоящий рядом сломанный буфет. В прошлой жизни он уничтожил заключенный в эту диадему крестраж с помощью яда василиска, но при таком подходе уничтожилась и сама диадема. А диадема Кандиды Когтевран, это вам не кот чихнул, а древний артефакт, зачарованный одной из основательниц Хогвартса.

В этот раз Виктор решил поступить тоньше — извлечь осколок души Волди из диадемы и уничтожить его уже вне ее. Для этого всего лишь надо было расположить поблизости от артефакта рунные камни, которые будут вытягивать крестраж из него. Ну и магический аналог клетки Фарадея, внутри которого все это будет происходить — дабы душа не улетела куда не надо. Делов-то на годик-другой, если не тратить на это все свободное время.

С его силами из прошлой жизнь — он бы одним мановением руки вытащил и сжег ошметок душонки Волди, вот только сейчас его возможности были непредставимо меньше. Даже существовал риск попасть под влияние осколка, хоть он и был уменьшен за счет диадемы — светлый артефакт и темная гадость активно конфликтовали, взаимно ослабляя друг друга. А вот к кольцу Певереллов\Гонтов или медальону Слизерина подходить точно не стоило — они бы могли и подчинить своей воле. Наверное. Рисковать в любом случае не стоило.

Засунув диадему внутрь буфета (на маловероятный случай попадания сюда кого-то любопытного), Виктор запомнил его местоположение и покинул комнату — теперь предстояло изготовить рунные камни и экранирующую клетку. Ну а дальше — только ждать.

В среду за завтраком и обедом все разговоры среди первокурсников Когтеврана так или иначе сводились к предстоящему уроку полета на метлах. И большинство было серьезно взволновано, так как мало кто обладал хоть каким-то опытом. Благо старосты как могли пытались успокоить новичков в полетах. Их главный посыл был: это полностью безопасно, потому что тренировочные метлы просто не наберут опасную скорость, да и не взлетят достаточно высоко чтобы волшебник смог разбиться. Максимум что может случиться — немного сломанных костей.

А вот Виктора заверения старост не убеждали — он точно знал, что там, где обычный волшебник сломает пару костей, он может и убиться. Но, в планах на этот день у него не стояло «разбиться насмерть», так что он старался об этом не думать. Да и не смотря на хилость и хлипкость его нынешнего тела, летать-то он умел — сколько времени только с детьми и внуками налетался.

В половину четвертого ученики Когтеврана и Пуффендуя шумной толпой вывалились на тренировочную площадку, где их уже ждала преподавательница Полетов — мадам Трюк. Женщина обладала весьма запоминающейся внешностью: короткие серые волосы и желтые глаза, плюс хищное выражение лица придавали ей сходство с орлом или ястребом, высматривающим свою добычу.

— Ну и чего вы ждете?! — рявкнула она, отчего ученики испуганно дернулись. — Каждый встает напротив метлы, давайте пошевеливайтесь.

«- Хм, все равно Снейп из будущего профессиональнее детей пугает, — хмыкнул про себя Виктор, слегка окунувшись в воспоминания».

Ученики распределились между метлами и застыли в ожидании дальнейших команд.

— Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Трюк, встав перед строем. — И скажите: «Вверх!»

— ВВЕРХ! — крикнуло восемнадцать голосов.

Метла Виктора подскочила и довольно болезненно приложила его по запястью, отчего он схватился за поврежденную руку, баюкая ее.

— Мальчик, что случилось? — спросила преподавательница, очевидно решившая не запоминать учеников, с которыми она проведет всего пару уроков.

— Немного не рассчитал направление метлы, — стараясь говорить ровно ответил когтевранец. — Все в порядке.

— Тогда повтори еще раз, — кивнула она, отворачиваясь.

Когда все более-менее подняли метлы (Виктор просто наклонился и поднял ее рукой, когда преподавательница отвернулась), мадам Трюк начала показывать ученикам, как нужно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть с нее в воздухе. Пока ученики отрабатывали свою посадку, она ходила вдоль шеренги, проверяя, насколько правильно они держат свои метлы.

— А теперь, по моему свистку, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла мадам Трюк. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по свистку — три, два…

Когтевранцы и пуффендуйцы прилежно выполнили что от них требовалось и послушно вернулись на землю. Сложностей это задание ни у кого не вызвало.

— Что ж, хорошо, — удовлетворенно кивнула преподавательница, — Теперь можете полетать по площадке. До конца урока отрабатывайте посадку на метле и повороты. Высоко не взлетать!

«- А высоко — это сколько? — Виктору хотелось задать этот вопрос мадам Трюк, но он сдержался, просто наслаждаясь ощущениями, по которым он, к своему удивлению, успел соскучиться».

— Ну как тебе полеты? — после занятия спросил у Виктора идущий рядом Андре, единственный из мальчиков-первокурсников Когтеврана обладавший опытом полетов на метлах до Хогвартса.

— Супер! — искренне ответил мальчик. — Ощущения потрясающие!

— Это ты еще на нормальной метле не летал, — рассмеялся Андре. — Поверь, если тебе полеты на этом хламе понравились, то сев на какой-нибудь Нимбус-1500, ты влюбишься в это дело!

«- Поверь, по сравнению с тем, что я собираюсь сделать, эти твои Нимбусы — как бумажный самолетик с истребителем. — подумал Виктор».