Рокси

23 Катастрофа ВСЕленского масштаба

АЙВИ

«Что такое похмелье, если вдуматься?» — размышляет Айви по дороге в школу. Раньше оно было для нее лишь очередным предлогом пропустить занятия. Еще одним днем, когда можно преуспеть в неуспеваемости. Но для новой Айви это не так. И все-таки ее мозг существенно обезвожен и плохо соображает — сказывается недостаток быстрого сна. Она почти ощущает, как из ее печени выбрасываются тысячи цитокинов, отчего воспаляется все тело. Да, она знает, что говорит об этом наука. За свою короткую жизнь Айви уже стала экспертом по части похмелья. Но сегодня она не позволит ему встать на ее пути. Вот почему она заявляется в школу с напитком из имбиря и куркумы и в своих самых темных солнцезащитных очках. Не говоря уже о том, что пришла она на пять минут раньше, потому что, к ее собственному изумлению, школа теперь для нее — главное в жизни.

Тест по математике, викторина по естествознанию — и, несмотря на похмелье, она к ним готова. Айви расправится с ними сегодня одной левой. А если пар выдохнется, то у нее в кармане есть несколько дополнительных помощников. Она принимает таблетку за час перед первым тестом. Поскольку в ее желудке нет ничего, кроме эликсира от бодуна, лекарство начнет действовать в полную силу через сорок пять минут.

И оно действует — ни дать ни взять талисман. Айви чувствует себя лазером, прожигающим страницы теста по математике. Она заканчивает и сидит, крутя большими пальцами и дергая ногой от переизбытка нервной энергии, когда другие ребята еще, фигурально выражаясь, бьются головами о парты в попытке включить мозги.

И в этот момент звонит телефон.

Не чей-то телефон, а телефон в классе. Классные телефоны не звонят никогда. Звонок будоражит ребят, которые, по-прежнему на взводе, пытаются закончить тест. Айви тоже подскакивает, но лишь потому, что ее нервные окончания пылают.

Учитель берет трубку, произносит положенное по этикету «алло» и некоторое время слушает. Затем говорит: «А это не может подождать? У нас тест». Опять слушает, затем без церемоний вешает трубку, явственно раздраженный посторонним вмешательством. Айви наблюдает, как учитель оглядывает класс. Его взгляд наконец падает на нее, сидящую как на иголках и крутящую в пальцах ручку.

— Ты закончила, Айви? — Кажется, учитель удивлен.

— Ага, пару минут назад.

— Вот и хорошо, потому что тебя вызывают в главный офис.

Такого она не ожидала.

— Зачем?

Учитель подходит к ней и забирает страницы с тестом.

— Не знаю. Сказали только, что мир остановит свое вращение, если их требование не будет удовлетворено немедленно.

Айви ухмыляется:

— А давайте рассчитаю эту задачку за дополнительные баллы?

Она ожидает, что учитель засмеется, но не тут-то было.

— Я бы поторопился на твоем месте. Голос в трубке был не слишком веселый.

Айви подхватывает сумку и выходит из класса.

Административный персонал школы для нее старые знакомые. Особенно мистер Дули, заместитель директора по дисциплине.

— Интересно, какого особо подлого демона вы разозлили, чтобы получить титул «заместитель директора по дисциплине»? — сказала она ему при своем предыдущем визите. — Это действительно название должности или вы сами его выдумали?

Тогда все окончилось плохо. Как не вышло ничего хорошего и из ее замечания, что трудно относиться к дисциплине серьезно, когда о ней толкует человек по имени Дули.

Но те хулиганские дни канули в прошлое. Впрочем, чего бы ни касалось сегодняшнее дело, она будет вести себя предельно вызывающе. Черта с два этот ЗДПД увидит, как она потеет от страха!

К тому же Айви, кажется, догадывается, о чем пойдет речь. Ее оценки взлетели вверх абсолютно внезапно и необъяснимо, и, как водится в таких случаях, власти предержащие сразу предполагают наихудшее. Конечно же, ты либо списал у соседа, либо пользовался шпаргалкой. Заманил кого-то другого сделать за тебя домашку, а то и вовсе хакнул школьный компьютер и исправил себе оценки.

Да пусть выдвигают свои необоснованные обвинения, Айви по барабану. Правда восторжествует, а ее правда в том, чтобы вовремя закончить школу, пусть и в режиме «Аве Мария»[34]. Потому что ее чистый лист — большой, зеленый и жадно впитывает солнце.

Войдя в главный офис, она на автомате (сработала мышечная память) направляется мимо секретаря прямо в кабинет мистера Дули, но секретарь останавливает ее.

— Не туда, детка, — говорит она. — В кабинет директора.

— Погодите — так меня вызвала Поджарк?

— Поторопись. Ей некогда.

Если мистер Дули — это скучный клоун в дешевом костюме, то мисс Поджарк — фигура весьма внушительная, такая же устрашающая, как ее фамилия. Директор редко вмешивается в мелкие дисциплинарные вопросы, она занимается поджаркой рыбин побольше. Внезапно нахальная, вразвалочку, походка Айви уже больше не нахальная. Девушка даже спотыкается. Означает ли это, что она «большая рыба»? В тот миг, когда она подходит к двери, та распахивается, и из кабинета, прижимая к себе учебники, выскакивает Тесс. Глаза у нее мокрые.

— Прости меня! — мямлит она, увидев Айви, и вылетает из офиса в коридор.

— Что за черт?!

— Входите, мисс Рейми! — слышится голос Поджарк.

Айви входит и обнаруживает в кабинете не только директора. Здесь еще и школьный охранник.

— Что происходит? — спрашивает девушка с возрастающей тревогой. — Зачем здесь охранник?

Тут она приглядывается внимательнее. Да это вовсе не охранник! Это офицер полиции.

— Сядь, Айви, — приказывает директор Поджарк.

Айви садится. И тогда Поджарк нажимает кнопку на пульте от телевизора, встроенного в книжную полку и слишком выпендрежного для кабинета школьного администратора.

На экране появляется запись с камеры слежения.

Картинка искаженная, зернистая, но Айви мгновенно узнает себя. Это «Уолгринс», где она купила лекарство.

Мозги у нее гудят, ноги ходят ходуном. Айви пытается сложить два и два. Она же только что блестяще справилась с тестом по математике, верно? Уж сложить-то два и два она в состоянии. Она принуждает свое колено не плясать, но оно застывает лишь на те секунды, когда она о нем думает.

— Смотри внимательно, Айви, — молвит директор. — Хотя ты и сама прекрасно знаешь, что сейчас произойдет.

Но Айви не знает. Все, что она помнит — это как покупала таблетки. В тот день случилось столько всего, разве упомнишь?

Но когда она видит Тесс в конце прохода, все становится на свои места. Так вот, значит, в чем дело! Они хотят, чтобы она уличила Тесс. Подтвердила, что та и вправду стырила бухло из магазина.

— Эта камера в самом конце прохода, — говорит Айви. — Вы не сможете доказать, что Тесс что-то сделала.

Но Поджарк молчит. Просто смотрит видео дальше. Айви складывает руки на груди и тоже смотрит, ожидая конца записи.

И вот тогда она видит действительную причину вызова к директору.

Потому что с этого ракурса и с такого расстояния ясно видно только одно: как Айви передает Тесс бутылку водки и как Тесс потом засовывает ее себе под куртку.

— Нет! — Айви яростно мотает головой, и без того ноющей с похмелья. — Нет, все было совсем не так!

И тут в разговор вмешивается полисмен:

— Ты хочешь сказать, что камера лжет? — Офицеришка так самодоволен, что Айви хочется оторвать у него усы и засунуть ему в глотку.

— Да! То есть нет! То есть она показывает не всю картину! Я не давала бутылку Тесс, чтобы та ее взяла. Я сунула ее обратно, потому что не хотела брать!

— Значит, ты заставила Тесс взять ее, чтобы, в случае чего, поймали ее, а не тебя?

— Это она вам так сказала?

Поджарк с офицером переглядываются.

— Не так многословно, но да, — отвечает Поджарк.

— Вы хотели сказать «нет», — возражает Айви. — Она не могла вам так сказать! Потому что все было не так!

— Мелкие подробности оставь себе, нам они не нужны. Картина предельно ясна.

— Нет, не ясна! Запись мутная, черно-белая и искаженная! Я была в «Уолгринсе», чтобы купить лекарство. Я могу это доказать!

Но Поджарк заканчивает спор. Она встает и наклоняется к Айви. Потягивает носом.

— Айви, тебе известно, что когда кто-то потребляет большое количество алкоголя, запах остается и на следующий день? Это называется ацетоуксусная кислота. От тебя ею так и несет.

— А какое это имеет отношение к…

И тут включается инстинкт самосохранения. Айви закрывает рот. Ей требуется весь потенциал ее разума, чтобы оценить ситуацию и предпринять решительные меры. Молоть языком, когда тебя терзает жуткая паника, глупо и не поможет делу. Поэтому она проглатывает все, что хотела сказать, и ждет заключительного аккорда от Поджарк.

Директор садится в свое кресло. Поднимает пульт и выключает телевизор.

— Итак, Айви, — произносит она, — что же нам со всем этим делать?

Айви бросает взгляд на копа, потом опять на директора. Вопрос-то явно риторический, Поджарк уже все решила. Молчание позволяет девушке собраться с мыслями и прийти к собственным важным выводам.

— Если бы меня хотели арестовать, то уже арестовали бы. Вы отпустили Тесс, а значит, должны отпустить и меня.

— Верно подмечено. — Поджарк, кажется, слегка удивлена столь проницательным анализом. Она поворачивается к копу: — Офицер Диас, вы не могли бы подождать снаружи?

Диас обжигает Айви суровым взглядом блюстителя порядка и выходит, закрывая за собой дверь. И внезапно Поджарк принимается играть «хорошего полицейского».

— Айви, хочешь верь — хочешь нет, но я тебе не враг. И офицер Диас тоже. Он мог бы арестовать вас обеих, но, думаю, есть выход получше.

«Это же просто шантаж! — раздумывает Айви. — Соглашайся на то, что предлагает Поджарк, или тебя арестуют за то, чего ты не делала». Если она позволит себя арестовать, никакой суд не докажет ее вины. Или докажет? В голове у Айви такая мешанина сомнений и подозрений, что она уже ни в чем не уверена.

Поджарк сначала смотрит на Айви печальными глазами, а затем излагает план Б.

— Айви, всем очевидно, что у тебя проблемы, с которыми наша школа управиться не в состоянии.

— Это еще что значит?

— Я полагаю, ты прекрасно знаешь, что это значит.

Поджарк ждет, когда Айви сама сложит пазл. Много времени на это не требуется.

— Меня исключают? Нет! Вы не можете так поступить! Я свои права знаю. Это противозаконно — исключать учащегося за то, что случилось за пределами школы!

— Верно, — соглашается Поджарк с хорошо натренированным спокойствием. — Поэтому я и прошу тебя уйти добровольно.

У Айви нет на это ответа. Директор не всаживает ей нож в спину. Она просит, чтобы Айви сама всадила себе нож в спину.

Насколько помнится, Данте утверждал, что ад состоит из девяти кругов. Девушка задается вопросом, в каком из них она сейчас находится.

— Альтернативная школа Роузвуд располагает гораздо более обширной программой помощи, чем наша, — говорит Поджарк. — Я уже связалась с ними. Буду рада записать туда на прием тебя и твоих родителей.

Родителей?! При мысли о родителях и без того гудящая голова Айви едва не взрывается. Она чувствует, как у нее в мозгу прямо здесь, не сходя с места, развилась аневризма. Сейчас она умрет. Убитая школьным директором. Такое наверняка происходит сплошь и рядом.

— Не нужна мне никакая программа! — умоляет Айви. — Мне нужно только закончить школу и получить аттестат.

— Обязательно получишь, — говорит Поджарк. — Только не в нашей школе.

АДДИСОН

Я ни в чем не виноват.

Я делал для Айви все, что в моих силах. Я нацелил ее на действительно важные цели и использовал каждое мгновение, чтобы укрепить ее решимость.

Я не виноват.

Какое ужасное невезение! Та несчастная видеозапись была сделана еще до того, как я начал работать с Айви, и показывает только то, что эти люди хотели увидеть.

Я не виноват!

Но чем больше я твержу это, тем менее уверенно себя чувствую. Отрицание вины лишь усиливает ее осознание. И приводит меня в ярость. Если я намерен стать для Айви единственным и неповторимым, тем, кто доведет ее до горького конца и побьет Рокси в ее же собственной извращенной игре, то нельзя позволить собственным чувствам выбить меня из седла. Если уж на то пошло, я могу остаться с Айви при любых обстоятельствах. Ей необязательно ходить в школу, чтобы общаться со мной. Я не позволю своим пристрастиям стать помехой на моем пути. Не в этот раз. Да и никогда больше!

Я сосредоточиваюсь на Айви, на ее бедах, вместо того, чтобы думать о своих.

— Это просто ошибка, не более, — уверяю я. Она мчится по коридору с такой скоростью, что я едва за ней поспеваю.

— Ошибка?! Какая там ошибка! Это катастрофа вселенского масштаба!

— Это только сейчас так кажется.

Она хохочет:

— А завтра что-то изменится, да? Или послезавтра?

— Все просто, — внушаю я ей. — Ты можешь сделать одно из трех. Первое: закончить семестр в альтернативной школе Роузвуд. Ты даже, возможно, успеешь вовремя выпуститься, если не снизишь темп.

Айви стонет.

— Второе: самостоятельно учиться со мной и получить аттестат, при этом не торча в классе. Разумеется, после того как сдашь экзамен.

Она крепче стискивает зубы и не хочет даже смотреть на меня.

— Третье: сделать паузу, поработать над тем, чтобы привести голову в порядок, а в Роузвуд пойти осенью.

— Или четвертое: просто наплевать на все и бросить школу.

— Нет. Этого я тебе не позволю.

Тогда она набрасывается на меня, вымещая свой гнев:

— Альтернативная школа — отстой! Не пойду!

— Бывают места и похуже.

— Для меня нет!

Она поворачивается и, пинком открыв входную дверь, вылетает в яркий солнечный день.

Я следую за ней на улицу, где она останавливается вдалеке от пешеходного перехода и смотрит на поток машин с таким выражением, будто собирается в него броситься. «А вдруг?» — гадаю я. Если она решится это сделать, смогу ли я остановить ее?

Но нет, она разворачивается и идет на автобусную остановку, где одиноко сидит Тесс в обнимку с пластиковым мешком для мусора, набитым дребеденью из ее шкафчика.

Увидев Айви, она отирает потекшую тушь, пытаясь скрыть, что плакала, но черные разводы выдают ее с головой.

— О боже, у нее вид как из фильма ужасов, — говорю я, но Айви не обращает на меня внимания. Сама она до сих пор не пролила ни единой слезы. Я пока не могу разобраться, плохо это или хорошо. — Тебе необязательно разговаривать с ней, если не хочешь. Или даже сидеть рядом.

Но Айви назло мне садится около подруги.

— Я очень виновата, — лепечет Тесс. — Я сказала Поджарк, что ты тут вообще ни при чем, но она не стала меня слушать.

Я пробую нашептать Айви в ухо слова ободрения, но она закрылась от меня в тот самый момент, когда села на скамейку.

— Не имеет значения, — говорит Айви. — Что сделано, то сделано.

Тесс трет глаза — по ее щекам расползаются пятна Роршаха, — а потом улыбается коварной улыбкой, не вяжущейся с заплаканными глазами.

— По крайней мере, теперь ты можешь поехать с нами на «Пустынный рой», — говорит она.

— Тебя только что выгнали из школы, а ты только и думаешь, что про какой-то дурацкий музыкальный фестиваль?!

Тесс чуть-чуть задирает нос.

— Не выгнали! Я ушла добровольно.

На перекрестке загорается зеленый, и стоявший там автобус едет к остановке.

— Не садись с ней в автобус, Айви! — умоляю я. — Сегодня иди домой пешком. — Я готов на все что угодно, лишь не дать этой парочке ввязаться в какую-нибудь заваруху.

— Роузвуд не такое уж плохое место, — говорит Тесс. — Я знаю ребят оттуда. И потом, у тебя есть я, а у меня — ты. — Она берет Айви за руку, и та не противится. — Мы и там придумаем, как развлечься, — добавляет она с той же отвратительной ухмылкой и встает, когда подъезжает автобус.

Подойдя к бордюру и обнаружив, что Айви за ней не следует, Тесс оборачивается:

— Ты идешь?

— Не-е… Погода такая чудесная. Думаю, прогуляюсь пешком.

Вот и молодец. Маленькая победа лучше, чем ничего.

Автобус отъезжает, увозя Тесс, и Айви опускает взгляд на свои ботинки.

— Теперь тебе все понятно? — говорит она. — Куда бы Тесс ни направилась, она тащит за собой целый букет дурных привычек. Моих дурных привычек. Если я буду ходить в эту школу вместе с ней, мне останется только один путь — в сточную канаву.

— Ты же знаешь, как я ненавижу эту пораженческую муть, — отвечаю я. — Спроси меня, так я думаю, что Роузвуд — как раз то, что тебе нужно. Он даст тебе отправной пункт, от которого ты сможешь расти только вверх. Чем ниже ожидания, тем масштабнее прогресс. Учителя в Роузвуде будут болеть за тебя и радоваться твоим победам, а не желать поражения.

— Бла-бла-бла.

— Я серьезно! В альтернативной школе любого, кто может может вытянуть себя за волосы из болота, превозносят как триумфатора.

— У меня не получится. Я себя знаю. Думала, ты меня тоже знаешь. — Она поднимается со скамейки, собираясь уйти.

— Не смей уходить от меня!

— Кто ты такой, чтобы мне приказывать?

— Я не приказываю, Айви. Я прошу! — говорю я ей со всей честностью и прямотой, на которые способен. — Пожалуйста! Пожалуйста, не уходи! Не бросай меня. Обещаю, что буду работать лучше…

Она грустно качает головой, и я понимаю, что она всей душой жалеет меня. Ощущение такое, будто мне воткнули кол в сердце. Но то, что она говорит через пару секунд, причиняет гораздо большее страдание:

— Может, ты не способен на лучшее. Может быть, мне нужно что-то посильнее тебя.