Сбежавшая королева

Глава 24

София

Лео держал тетрадку в своих маленьких ручках и хмурился, глядя на одно из заданий. Он хорошо справлялся со школьной программой. Лео был хорошим учеником. Я была уверена, что он учился лучше, чем его родители. У него были способности.

Я же ждала, пока у доктора закончится прием пациентов. С ночи с Николаем прошло несколько дней. Я не звонила ему. Я не знала, что и думать. В настоящее время у меня хорошо получалось выбрасывать все из головы и продолжать жить дальше, даже если внутри царил хаос.

— Мисс Росси? — доктор Эванс материализовалась из ниоткуда, как будто мои мысли призвали ее. — Давайте поговорим в моем кабинете.

Я оставила Кьяру доделывать с Лео домашнюю работу и последовала за доктором.

Она закрыла дверь и села. Выражение ее лица было серьезным, и мое сердце тут же сжалось.

— Что случилось? Что-то с Лео?

— Нет. Он абсолютно здоров, никаких инфекций, все основные показатели в норме. Он готов к операции.

— Но?

Доктор вздохнула с выражением сожаления на лице.

— Дело в доноре, да? Он передумал, не так ли?

Она медленно кивнула.

— Очевидно, игра в футбол навела его на мысль, что ему следует сохранить все свои органы, на случай, если однажды понадобится замена. Мне очень жаль.

— Не стоит. Вы сделали все, что могли. Такова жизнь, верно? — Я смахнула непрошеную слезу. — Когда Лео сможет вернуться домой?

— Раз уж он здесь, давайте закончим диализ. Осталось провести пару анализов. Думаю, мы должны их сделать. Никогда не знаешь наверняка. Может быть, завтра мы найдем кого-нибудь еще.

Я глубоко вздохнула. В голове всплыло лицо Николая. Я медленно кивнула.

— Ладно, давайте готовиться, раз уж мы зашли так далеко.

— Я знаю, что это не тот результат, которого Вы ожидали, и мне очень жаль.

Я договорилась, что заберу Лео утром. Затем, на шатких ногах вышла из приемной в длинный коридор. Голова кружилась. Сильные руки сомкнулись на моих плечах. Я поняла, что кто-то обращается ко мне и моргнула, когда услышала голос.

— Софи, ты в порядке? — Эдвард Слоан склонился надо мной с озабоченным видом.

— Я в порядке. С чего ты взял, что нет? — Мой голос доносился словно издалека.

— Ты плачешь.

Я поднесла руку к щеке и вытерла влагу. Ох, так оно и было.

— Позволь мне отвезти тебя домой.

— Нет, все в порядке, — начала я. Мой мозг кипел. Мысль о доноре снова и снова прокручивалась в моей голове. Он передумал и разрушил жизнь. Он передумал.

Эдвард крепко обхватил меня за плечи и повел к лифтам.

Я не слышала, что он говорил. В моей груди лежал сокрушительный груз разочарования, слишком тяжелый, чтобы сдвинуть его с места. Мне казалось, что наступил конец света.

Мы вошли в лифт. Его рука упала с моих плеч, оставив меня сгорбленной наедине со своими страданиями. Конечно, у меня и раньше было такое чувство, будто мир рушится вокруг меня, и нет никакого способа спастись. Каждый раз, когда это случалось, мне казалось, что хуже уже быть не может. А потом жизнь доказывала, что я ошибалась.

Не успела я опомниться, как уже сидела в блестящем джипе Эдварда с тонированными стеклами на подземной парковке.

— Вот, выпей немного. Ты бледная, как привидение, — пробормотал он, откручивая крышку от бутылки и протягивая ее мне.

Я взяла ее онемевшими пальцами. Все во мне оцепенело. Слоан начал отъезжать.

— Давай, я отвезу тебя домой.

Мы заехали на пандус и проехали мимо наружной стоянки. Я мельком увидела машину Брэна. Черт, он ждал меня? Я должна сказать ему.

Я знала это, но разочарование было слишком сильным, чтобы двигаться, как будто приковало меня к месту невидимыми кандалами.

Мы проехали через город, а потом свернули направо, а не налево.

Дом был слева.

— Куда мы едем? — поинтересовалась я. Мой голос был хриплым, как будто я беззвучно кричала несколько часов.

— Я подумал, что захвачу картину, раз уж ты со мной, и мы сможем вместе завезти ее к тебе.

Я безмолвно смотрела в окно, потягивая воду, чтобы хоть немного увлажнить свое ноющее горло. Оно болело из-за всех слез, которые я сдерживала внутри. Ярость и крики вырывались из моей груди, и я хотела выпустить их наружу.

Мы подъехали к особняку Эдварда на берегу океана. Ворота медленно открылись. Внутри по всей территории горел мягкий свет, демонстрируя собственность в лучшем виде.

Эдвард остановил машину и вышел. Я осталась внутри.

Он открыл мою дверь.

— Я думала, ты просто захватишь картину?

— Я не знаю, как ее завернуть. Можешь мне помочь?

Мои чувства обострились, те самые, которые всегда предупреждали меня об опасности. Я оставила воду в машине. Мне не следовало ее пить. Я поднаторела в самозащите, но, казалось, двигалась на автопилоте.

Я неохотно направилась к дому.

— Так что произошло? Ты выглядишь расстроенной. Плохие новости с Лео?

Я последовала за ним по коридору в огромную гостиную.

— Как ты узнал?

— Что еще может так сильно встревожить мать, да еще и в больнице?

Верно, это имело смысл.

— Да, есть проблема с донором. Возможно, всё отменится.

Картина была прислонена к стене. Я опустилась перед ней на колени. Незаконченные глаза его матери, казалось, заглядывали мне в душу.

— Мне жаль это слышать. Ты ела? — Спросил он после паузы.

Я пожала плечами. Мой желудок выбрал именно этот момент, чтобы заурчать.

Эдвард кивнул в сторону дивана.

— Присаживайся и позволь мне принести тебе что-нибудь. Пожалуйста, это меньшее, что я могу сделать.

Я кивнула, не имея сил спорить. Я чувствовала себя измотанной. Все мои надежды, всё, над чем мы работали, пошло прахом. Я вытащила телефон из кармана, когда Эдвард исчез, и набрала сообщение Брэну.

София: Уехала домой, извини, что заставила тебя ждать.

Брэн: Я добавлю это к счету Николая. В любом случае, с этого момента я официально свободен от дежурств.

София: Что это значит? Он вернулся?

Я убрала телефон, когда Эдвард позвал меня. На кухне уже стояли несколько контейнеров с едой. Когда я вошла, он поднял руки.

— Ладно, признаю. Я не умею готовить, и вот как обычно выглядят мои блюда. Но я отлично умею разогревать.

Он выдвинул стул, и я села.

— Что ты будешь?

— Мне все равно. Тебе действительно не обязательно было делиться со мной остатками еды.

— Все в порядке. Альтернатива — сидеть в одиночестве, смотреть телевизор и есть одному. Я слишком много работаю, чтобы часто отдыхать в компании.

Я взяла немного разогретой пасты.

— И все же ты не обходишься без свиданий, как я слышала.

Унылое настроение сделало меня чертовски тупой. Я не могла заставить себя беспокоиться.

Эдвард рассмеялся.

— Ну, бывает и так. Случайный секс не имеет ничего общего со свиданиями. До сих пор я не встречал человека, с которым хотел бы завязать отношения.

Тревога пробежала по моим нервам.

— Я очень надеюсь, что ты говоришь не обо мне. Если речь идет о нас, этот разговор уже устарел.

— Ауч. Позволю себе не согласиться, и, как я уже говорил, я мужчина, который добивается своего. — Он откинулся на спинку стула и изучающе посмотрел на меня. — Тебя злит, когда я озвучиваю это?

Я пожала плечами.

— Не совсем, я знала много таких мужчин.

— Правда?

Я кивнула.

— Забавно, что большинству из них пришлось проглотить эти слова в какой-то момент, перед концом.

Эдвард поднял бровь.

— Перед концом?

Я сделала глоток воды. Еда была соленой. Я многозначительно посмотрела на его тарелку.

— Ты не ешь.

Эдвард покачал головой.

— Я не могу.

По моему телу разливалось мягкое тепло, как будто я выпила слишком много вина. Я давно не ощущала ничего подобного, но помнила это чувство. Ублюдок.

— Почему же? — Выдавила я, держась за край стола.

Эдвард отложил вилку и усмехнулся мне.

— Не могу вспомнить, в какое блюдо положил больше всего успокоительного. Наверное, в пасту.

Мир закружился, и я откинулась на спинку стула. Эдвард с насмешливой улыбкой смотрел на меня через стол.

— Знаешь, тебе действительно стоит прислушиваться к тому, что говорят люди, особенно такие мужчины, как я. Кажется, ты знала много из них, и все же ничему не научилась.

— Все мужчины, похожие на тебя, которых я знала, мертвы, — пробормотала я.

— Вот как? К сожалению для тебя, я совершенно здоров.

Он встал и обогнул стол, направляясь ко мне. Мне оставалось только смотреть, как он поднимает меня. Его руки на мне казались неправильными. Я хотела бороться и кричать, но у меня не было сил на это. Я отвернулась от его горячего лица, когда он опустил голову ко мне, прижимая меня к своему телу. Мне нужно было что-то придумать. Я должна была что-то сделать. Почему я не сказала Брэну, куда направляюсь? Почему я вышла из больницы в помутнении?

Эдвард шел по коридору своего красивого дома. Вдалеке виднелись огни Хэйд-Харбора, расположенного прямо на берегу.

— Веришь или нет, но я не хотел, чтобы все прошло именно так. Я давал тебе множество шансов принять мои ухаживания. Я бы угостил тебя ужином и вином. Я бы позаботился о твоем сыне. Я все еще могу.

— Ты думаешь, я буду доверять тебе после этого?

— Люди оправлялись и после худшего, и, кроме того, как я слышал, что ты встречалась с мужчинами опасней меня.

Я подняла на него глаза.

Он усмехнулся.

— Не так ли, София Де Санктис?

Шок был подобен удару холодной воды в лицо.

Он рассмеялся.

— Признаюсь, я понятия не имел, кто ты такая, пока мне не рассказали русские, которые работают на меня в этом районе. Очевидно, ты довольно известна в кругах братвы, хотя они больше туда и не вхожи. Изгнанные из всех респектабельных семей, они приносят пользу здесь. Русские согласны делать всё, от чего отказываются другие. Они рассказали мне о твоем ужасном вкусе на мужчин.

Мы дошли до его спальни. Внутри было темно, и он не потрудился включить свет.

Страх и отвращение прокатились по мне. Это происходило на самом деле.

Эдвард остановился на пороге, внезапно замерев.

Повисла напряженная тишина, и осознание того, что за мной наблюдают невидимые глаза, окатило волной. Мне было знакомо это чувство. Я знала эти глаза. Облегчение охватило меня, я перестала пытаться влить энергию в свои одурманенные наркотиками мышцы и обмякла.

— Эдди, у меня уши горят. Неужели тебя никогда не учили, что нехорошо говорить о людях за их спинами? — Голос Николая был полон насмешки и злобы.

Руки Эдварда крепче сжали меня.

— Кто ты?

Из темноты донесся мрачный смешок.

Эдвард посмотрел на меня сверху вниз.

— Кто он?

Твой худший кошмар. Я попыталась заставить свои губы слушаться.

— Он… твой конец.

Еще один смешок из темноты.

— Она права, моя умная маленькая lastochka. Тебе следовало послушать ее, когда она сказала тебе отвалить, Эдди. Теперь для тебя все складывается не лучшим образом.

Включился свет. Николай сидел в кресле рядом с кроватью. Прикроватная лампа освещала его ровно настолько, чтобы придавать ему совершенно смертоносный вид. В руке он небрежно сжимал пистолет, но на самом деле это было излишеством, учитывая общее ощущение угрозы, которое он излучал.

На нем были черные перчатки. Хватка Эдварда ослабла. Он собирался бросить меня и убежать. Николаю явно пришла в голову та же мысль, так как он навел на нас пистолет и хмыкнул.

— Положи ее на кровать, аккуратно. Ни один волос на голове этой женщины не должен пострадать, иначе ты пожалеешь об этом.

Эдвард на негнущихся ногах подошел к кровати и опустил меня на мягкий матрас. Я лежала на боку и прекрасно видела Николая и Эдварда.

— Все в порядке, королева бала? Не считая того, что тебе пришлось целый час терпеть общество этого парня?

Я кивнула, голова лишь слегка шевельнулась на одеяле.

— Хорошо. А теперь расслабься. Мы с Эдди немного поиграем, а потом я отвезу тебя домой.

— Что еще за игра? Моя охрана наверняка видела, как ты вломился сюда. Они уже в пути.

Николай усмехнулся.

— Я так не думаю. Думаю, твоя простенькая система будет показывать красивую картинку всю ночь. Твоя сеть — детская забава для профессионала.

— А ты профессионал?

Николай хмыкнул.

— Нет, но мой друг — да. Он взломал твою систему несколько дней назад. Видишь ли, я итак планировал нанести тебе визит.

— Зачем? Ради денег?

— Ох, Эдди. Как мило, что ты думаешь, будто у тебя достаточно денег, чтобы произвести на меня впечатление. — Николай поднялся на ноги и подошел к Эдварду, держа его на мушке. — Мне нравится твоя деятельность, в ней есть потенциал. И дом твой тоже нравится. Жаль, что он полностью заложен и у тебя нет наследников. Я собираюсь купить его за бесценок на аукционе.

— О чем ты, черт возьми, говоришь? — Голос Эдварда дрожал.

Николай наклонился, не отрывая от него глаз. Слоан неловко заерзал, его кулаки сжимались и разжимались.

— Я говорю о том, что это твой последний день на земле. Надеюсь, он тебе понравился.

Эдвард попятился, его лицо побледнело.

— Ты серьезно собираешься убить меня? Тебя схватит полиция.

— Пусть попробуют.

— И все из-за какой-то суки?

В стальных глазах Николая мелькнула вспышка ужасающей ярости.

— Эдди, bratan. Ты просто не мог промолчать, да? Я собирался сбросить тебя со скалы — быстрая, милосердная смерть. Но ты только что засадил себя в яму поглубже.

— Кто она для тебя?

— Словами не передать всего, что она для меня значит, но я постараюсь упростить это для тебя. Она мать моего сына и будущая жена.

Эдвард побледнел, осознав, что блефом ему не выкрутиться.

— Я прошу прощения. Мне не следовало прикасаться к ней. Я не знал. — Он перешел к стадии торга, оплакивая свою жизнь.

— Слишком поздно. Это не игровое шоу. Здесь нет второго шанса. — Николай прижал дуло пистолета к его лбу. — Единственное, что осталось решить, это насколько будет больно.

Неужели он собирался застрелить Эдварда Слоана прямо у меня на глазах? Голова шла кругом, и наркотик начал действовал теперь, когда пропала та бешеная энергия, которая требовалась мне, чтобы оставаться начеку. Ведь я больше не была здесь одна. Николай был рядом, чтобы спасти меня.

Мое зрение затуманилось, по краям все потемнело, прежде чем сон окончально сморил меня.

Во сне меня окружала горячая кожа. Сильные руки держали меня, поворачивали, широко раздвигали. Жидкое тепло разливалось между ног, и я извивалась, подбираясь ближе к этому ощущению.

Внезапно я проснулась, когда толстый палец ткнулся в меня.

Я дернулась напротив головы между моих бедер. Гладкая кожа встретила мое прикосновение.

Николай.

Его язык ласкал клитор, а палец проникал в меня. Я была такой мокрой, что знала: он начал не только что.

— Проснулась наконец, королева бала?

Я открыла рот, чтобы заговорить, и из него вырвался стон. Извиваясь на простынях, я подняла бедра навстречу его ухмыляющемуся рту. Он ввел в меня еще один палец, растягивая меня, потираясь о точку G, так что от давления казалось, что она вот-вот лопнет.

— Ты хоть представляешь, сколько раз ты уже кончила мне в рот?

Я покачала головой, не в силах говорить.

Прошлая ночь угрожала вернуться в мое сознание, и я отогнала ее прочь. Я подумаю об этом позже. Всё потом. Сначала я собиралась сильно кончить на лицо мужчины, который снова защитил меня.

Я поднялась, зависнув на самом краю. Я чувствовала, что оргазм несется ко мне, как паровоз. Как только мои мышцы дернулись, Николай остановился.

— Эй! — запротестовала я.

Он усмехнулся и перевернулся на спину, на ходу хватая меня за бедра. Я с трудом выпрямилась, обнаружив, что оседлала верхнюю часть его груди.

— Объезди мое лицо, София, если хочешь кончить.

Я посмотрела на него сверху вниз. Утро было слишком ранним, чтобы быть такой грязной.

— Давай, lastochka, задуши меня своей киской, залей мое лицо.

Я ненадолго задумалась над его словами. Его серые глаза смотрели на меня, а губы были влажными, уже измазанные моими соками.

Я повернулась и сменила положение на его груди, прежде чем усомниться в том, смогу ли я действительно справиться со своей порочной идеей.

Теперь я смотрела на его ноги и покраснела, когда Николай присвистнул. Моя голая задница была прямо перед его глазами.

— Что за вид, я мог бы любоваться им весь день, но подвинься, чтобы я мог тебя съесть. Сделай это сейчас же, пока я вежливо прошу.

— Такой властный, — проворчала я, подчиняясь.

Сдвинув колени назад, я вскрикнула, когда руки Николая обхватили мои бедра, и я, потеряв равновесие, приземлилась киской на его лицо.

Он шлепнул меня по заднице, как раз когда его язык снова коснулся моего клитора.

Ну, в эту игру могут играть и двое. Он был голый. Из члена сочился предэякулят на живот, прямо на твердый пресс. Я наклонилась и взяла головку в рот, заставив его зарычать. Его руки легли на мою задницу, сжимая большие округлости, с помощью которых он стал двигать меня вперед и назад. Его язык безжалостно лизал меня. Я стонала вокруг его члена. Каждый раз, когда я скользила вперед, его член проникал все глубже в мое горло, полностью затыкая мне рот. Он выгибал бедра, толкаясь сильнее, так что я была не в силах пошевелиться. Я не могла освободить ни рот, ни бедра. Я могла лишь отдаться его милости.

Я кончила позорно быстро. Наверное, все дело в том, что он уже подарил мне не один оргазм, пока я спала. Когда я достигла пика, мои бедра бесстыдно впились в его лицо, а из киски потекли соки прямо ему в рот. Мои стоны вибрировали вокруг его члена, и он стал еще тверже, прямо перед тем, как излиться мне в рот. Он кончил длинными струями в мое горло.

— Не теряй ни капли, — приказал Николай, скользнув рукой вниз по моему телу, чтобы схватить меня за затылок.

Я изо всех сил пыталась проглотить мускусный поток. Он кончал слишком долго, и я начала волноваться, что могу потерять сознание прямо на его члене.

— Наполни свой живот моей спермой, прежде чем я заполню твою киску.

Я отстранилась, когда судороги прекратились, и Николай без усилий поднял меня. Он повернул меня в своих объятиях и крепко поцеловал. Наши языки переплелись, смешанный вкус наших оргазмов снова завел меня.

— Хм, ты на вкус как я и пахнешь мной. Мне это нравится.

— Что случилось прошлой ночью? — Я уставилась на него. — Где ты был?

— В Нью-Йорке, разве Брэн не сказал тебе?

— Мне не нужна была нянька.

— Бесспорно. Если прошлая ночь нам что-то и показала, так это то, что никакая нянька, кроме меня, не справится с тобой.

— Что случилось с Эдвардом? — Мне нужно было знать. Я впилась глазами в Николая.

Он пожал плечами, его голосе не было никакого раскаяния:

— Он получил по заслугам.

— Ты убил его. Полиция будет его искать? Что, если тебя снова посадят? — Это был один из моих самых больших страхов.

— Не волнуйся, не посадят. Его не найдут, и никто не будет скучать по нему. В его сфере деятельности высокий процент смертности. Не стоит беспокоиться об этом.

— В его сфере деятельности? Я думала, он бизнесмен?

— Скажем так, его руки были не такими чистыми, как он хотел, чтобы думали люди. Не трать больше ни минуты на размышления о нем. Он — корм для рыб.

Меня должно было напугать то, как он небрежно отмахнулся от того факта, что прошлой ночью кого-то убил. Но нет. Я выросла в том же мире, что и Николай. Меня ничто не шокировало. На самом деле, я была даже рада. Это была мрачная, жестокая правда.

— Одевайся. Нам нужно идти, иначе я продержу тебя здесь весь день.

Я приподнялась на локте, любуясь телом Николая, когда он встал и размялся. Я потянулась и взяла его за руку. На спине красовалась новая татуировка. Она бросалась в глаза. Кириллица была мне незнакома. Я осторожно прикоснулась к ней. Кожа под чернилами все еще заживала.

— Что здесь написано?

— Здесь написано: Palach.

— Что это значит?

— Это звание. Знак уважения в определенных кругах. Это поможет сохранить тебя в безопасности.

— Ты не ответил на вопрос.

Он ухмыльнулся, натягивая через голову черную футболку.

— Это значит «каратель».

Я уставилась на него, не зная, как именно реагировать на эту ужасающую правду.

— Давай, пойдем. Больница ждет.

Я вошла в больницу с Николаем Черновым под руку. Ощущение было совершенно нереальным.

— В чем дело? — Он одарил меня легкой улыбкой. — Не то чтобы мне не нравилось, что ты смотришь на меня, но у тебя такое выражение, словно ты увидела самого дьявола.

Видеть Николая в теплом, ярком солнечном свете Хэйд-Харбора было странно.

— Прости, просто это выглядит неправильно — видеть тебя здесь в таком виде. Это слишком нормально.

— Ну, вопреки распространенному мнению, на самом деле я не замаскированный демон. — Он переплел свои пальцы с моими.

— Верно, как будто демон выбрал бы тебя для маскировки. Это было бы нелепо. Настоящий демон выбрал бы какого-нибудь низкого, тощего парня, который падает в обморок при виде крови. Если бы он хотел спрятаться, конечно.

Он разразился лающим смехом.

— Черт, я скучал по тебе, королева бала. — Он оставил поцелуй на тыльной стороне моей ладони.

Мы поднялись на лифте.

Его насмешливые глаза встретились с моими в зеркале на дверях.

— Ты нервничаешь.

— Нет, не нервничаю. С чего ты это взял?

— Ты много болтаешь, когда нервничаешь.

— А ты много шутишь, — заметила я.

Он усмехнулся и поцеловал наши соединенные руки.

— Мы хорошая пара. Прежде чем мы отправимся в палату, давай зайдем к доктору Эванс, ладно?

Я подняла бровь, глядя на него.

— Я сделал свою домашнюю работу.

— Нам необязательно с ней видеться. Сегодня я просто заберу его домой. Это всё, что произойдет прямо сейчас.

— Посмотрим. Давай сходим к доктору и узнаем о тестах.

Я остановила его в коридоре.

— Ты хочешь сказать, что собираешься пройти тесты?

— Лучшие кандидаты на донорство — кровные родственники. Взрослые мужчины в семье. Я знаю, что ты это знаешь, так что главный вопрос в том… почему ты не просила меня сделать это раньше?

— Я… я не знаю. Наверное, мне все еще кажется, что ты ненастоящий. Ты действительно отдал бы Лео свою почку? Ты ведь еще даже не знаком с ним.

— Он мой сын. Он наш сын. — Николай подошел ближе и провел пальцем по моей щеке. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы дать нашему сыну то, в чем он нуждается. Тебе следовало уже спросить меня, но это тема для другого дня. Я прослежу, чтобы Лео получил то, что ему нужно, даже если мне придется самому убить и разрезать сотни потенциальных доноров. А теперь поторопись, добрый доктор ждет.