Сбежавшая королева

Глава 28

София

Понедельник в школе прошел как во сне. Он казался слишком обычным после всего, что произошло за последние сорок восемь часов. Ученики не действовали мне на нервы, а над лесом за школой ярко светило солнце.

И что самое приятное, у выхода меня ждала машина, прямо под знаком «Не парковаться». Николай Чернов, как всегда, не встречал правила, которое не хотел бы нарушить.

Он стоял, прислонившись к двери, но сразу же выпрямился, когда я вышла из главного входа и подошла к нему. Николай привлекал даже больше взглядов, чем Брэн. Я могла только представить, какие интересные слухи к этому моменту должны были распространиться среди учеников.

Никто не мог сравниться с Николаем Черновым. При ярком дневном свете я наконец-то увидела перемены, произошедшие за те годы, что мы были в разлуке.

Он стал шире в плечах. Его тело всегда было смертоносным, но семь лет назад в нем была худоба, указывающая на остатки молодости. Теперь она ушла. Его волосы были коротко подстрижены. Мне всегда нравились темные волны, падающие ему на глаза. Они смягчали опасного мужчину. Теперь от мягкости не осталось и следа. Его татуировки темнели на золотистой коже, поднимаясь по шее.

— Привет, королева бала.

Я потеряла всякую надежду пресечь слухи, когда Николай схватил меня за бедро и притянул к себе, крепко целуя.

— Такой поцелуй не одобряется на рабочем месте, — отчитала я его.

Он лишь усмехнулся.

— Твой рабочий день окончен. Я считал минуты. Кроме того, я бы сказал, что на территории школы мы занимались кое-чем и похуже.

— О боже, — пробормотала я, изо всех сил стараясь не краснеть, словно я сама была подростком. По ощущениям так оно и было. Я никогда не чувствовала такой беспечности. Я обратила внимание на машину, стоявшую у обочины. Она была блестящей и новой, не говоря уже о том, что относилась к премиум-классу. — Новая тачка?

Николай кивнул.

— Это для тебя. Старую я уже отбуксировал.

— Что ты сделал?

— Отбуксировал. Неужели ты думаешь, что я позволю матери моего ребенка и своему единственному сыну разъезжать на небезопасной машине? Единственный другой вариант — это просто возить тебя повсюду. Я не хочу снова сажать тебя в клетку, София. Будь свободной, но оставайся в безопасности. — Он бросил мне ключи. — Вот, ты за рулем.

Мы сели в новую машину. Она была хороша. Роскошна до чертиков. Я развалилась в кожаном сиденье и нажала на кнопку зажигания. Машина мягко заурчала под нами.

— Ты действительно это имеешь в виду? Никакой охраны… ничего не изменится?

— Я не могу обещать полное отсутствие охраны, но я не хочу, чтобы ты жила той жизнью, которую так ненавидела со своим отцом.

— Я жила спокойно, пока тебя не было, если не считать Эдварда Слоана, конечно.

— Хм, ты, как всегда, притягиваешь опасность. Все станет еще серьезней, просто из-за того, что я буду с тобой, но это также сделает твою жизнь безопаснее. Однако нам придется переехать.

— Переехать? Мне нравится мой маленький домик в глуши.

— Мне он тоже нравится, но нам нужно что-то с большим количеством комнат и способное обеспечить надлежащую безопасность.

Я везла нас через центр города. Световой день меркнул все раньше и раньше, а холодный ветер предвещал, что мы на пороге зимы. Новый сезон, чистый, белый лист.

— Больше комнат?

Николай ухмыльнулся. Он облокотился рукой на окно, и теплые солнечные лучи падали на его татуированную кожу. Я не хотела отводить от него взгляд.

— Лео нужны братья и сестры, тебе не кажется?

Я остановилась на светофоре и, наконец, смогла повернуться к нему.

— Ты серьезно? Мы снова вместе сколько… одну неделю, а ты говоришь о детях?

— В точку, прошла целая неделя, а ты до сих не беременна. Мы недостаточно стараемся. Нам нужно наверстать упущенное за семь лет, королева бала.

— Нико, — я замолчала, не уверенная, что сказать дальше. Я не могла притворяться, что не хочу иметь еще одного ребенка. Я мечтала подарить Лео брата или сестру, но потеряла надежду, что это произойдет. Теперь будущее казалось широко открытым и пугающе полным надежд. Было тревожно ощущать такую легкость. Что-то плохое, несомненно, приближалось, чтобы уравновесить это чувство.

— Хмм? — Его голос звучал лениво. Он положил руку мне на колено и скользнул ею вверх по ноге, под юбку.

— Ты меня отвлекаешь.

— Если ты думаешь, что это отвлекает, то ты еще ничего не видела, — пробормотал он, в его серых глазах плясали искорки веселья.

— Прекрати. Мы должны забрать Лео. Он будет уставшим после первого дня в школе.

— Его уже забрали.

— Забрали? Кто?

— Брэн.

— Ох, ладно. Ну, в таком случае, верни руку туда, где она была.

Николай усмехнулся.

— Только попробуй остановить меня.

На следующий день, пока Лео проходил плановый диализ, я встретилась с доктором Эванс.

— Пока что не будем забегать вперед, но предварительные тесты показывают, что отец Лео подходит.

Я вцепилась в край стула так сильно, что тот скрипнул.

— Правда?

— Правда. Та же группа крови и тип ткани. Теперь нам нужно проверить общее состояние здоровья мистера Чернова и его способность восстановиться после извлечения органа, хотя что-то подсказывает мне, что он не позволит побочным эффектам замедлить ход операции.

— Вы правы. Он настроен решительно, если только его орган подходит.

Доктор Эванс кивнула.

— Если мы получим зеленый свет, то я хочу провести операцию как можно скорее. Мистер Чернов заверил меня, что страховка не является проблемой, и он готов заплатить из своего кармана за быструю организацию. Учитывая возраст Лео и тяжесть его состояния, есть все шансы, что мы сможем сделать операцию первым делом в новом году, а может, даже и раньше.

— Раньше? — Я была ошеломлена. Сейчас был ноябрь. Через год мы могли бы вместе покататься на коньках на пруду на окраине города — простое удовольствие, о котором Лео мечтал уже много лет.

Доктор Эванс кивнула.

— И, как Вы знаете, очень важен последующий уход. Мистер Чернов упомянул, что организует для помощи медсестер на дому.

— Полагаю, так и будет. Возможно, я сама смогу справиться.

— У вас также есть работа, а сам мистер Чернов будет нетрудоспособен. Не стоит недооценивать, насколько все это тяжело, мисс Росси. Нет необходимости геройствовать. Примите помощь и позаботьтесь о себе.

В тот вечер Кьяра пришла к нам на ужин и в итоге уснула вместе с Лео в его кровати, читая бесчисленные сказки на ночь.

Когда я спустилась вниз, Николай надевал куртку. Я все еще не могла привыкнуть к его присутствию в моем маленьком доме. Это было все равно что увидеть опасного дикого зверя в уютной домашней обстановке, и даже без поводка, чтобы обезопасить людей. Брэн развалился на диване и смотрел телевизор. Когда они вдвоем находились в таком маленьком помещении, это казалось немного чересчур. В воздухе витало смертельное напряжение, вызывающее беспокойство. Я не спрашивала Николая, почему он поручил своему другу присматривать за мной и Лео, когда куда-то отлучался. Да и не хотела сейчас этого знать. Я хотела спрятать голову в песок и игнорировать окружающий мир еще немного.

— Пойдем. Прогуляемся недолго.

Он протянул мне куртку, и я просунула в неё руки. Затем мы вышли на крыльцо, и Николай запер за нами дверь.

— Куда мы идем?

— Тут недалеко.

Он проводил меня до края крыльца и протянул руку, пока я спускалась по ступенькам, прежде чем повернуть к гаражу и моей маленькой студии.

Внутри в нос ударил знакомый запах масляных красок и скипидара. Я не была здесь с тех пор, как пыталась закончить портрет матери Эдварда Слоана. Это было единственное произведение, которое никогда не придется дописывать.

Вероятно, со мной что-то не так, потому что уверенность в том, что Николай убил местную шишку и подстроил это так, что копы не пришли к нашей двери, должна была напугать меня, но этого не произошло. Как-никак я была женщиной, выросшей в окружении насилия. Женщиной, которая перерезала горло собственному кузену.

В конце концов, Николай был прав. Глубоко внутри мы не были такими уж разными. Может быть, я бы стала как он, если бы жила такой жизнью, какая была у него.

— Показывай, — позвал меня Николай из глубины студии. Он стоял у моих накрытых холстов. Тех, на которых был изображен он.

Я поспешила к нему, внезапно постеснявшись раскрыть правду о своей многолетней одержимости этим мужчиной.

— Нет, они плохие. Любительские, серьезно.

— Сомневаюсь. Покажи мне, королева бала.

Я упрямо покачала головой. Он быстро двинулся вперед, прежде чем я смогла как следует разглядеть его в тусклом свете. Его рука сорвала ткань с картины, стоящей на мольберте. Он замер, рассматривая ее.

Это была та, над которой я работала дольше всего. Темный лес окольцовывал кусочек ночного неба. Звезды мерцали в темноте, словно россыпи бриллиантов на бархате. Темноволосая голова была откинута назад, наслаждаясь зрелищем. На картине виднелся лишь затылок.

Николай долго смотрел на нее.

— Это история. Та, которую ты рассказал мне в тот день… в подвале.

Он кивнул, не нуждаясь в дополнительных объяснениях. Наше общее прошлое витало в воздухе между нами.

— Давным-давно, потому что именно так начинаются все хорошие сказки, жил-был мальчик. Он был лесным ребенком, а его единственными друзьями были деревья. По ночам он лежал на голой земле и считал звезды. Он был диким существом, и иногда всерьез подумывал о том, чтобы уйти дальше в лес и никогда не возвращаться в мир людей. Но в конце концов ему это так и не удалось.

— Почему?

— Потому что мальчик не был таким свободным, как животные, с которыми он играл в лесу. У него была клетка вокруг сердца.… без ключа. Он мог улыбаться, смеяться и притворяться настоящим мальчиком, но в глубине души он им не был. Внутри него, в том запертом месте, куда он не мог дотянуться, была дыра.

— Тебе не стоило рассказывать грустную сказку на ночь.

— Ах, но эта история вовсе не грустная. Однажды, когда мальчик вырос в мужчину, а сердце его стало чернее самой чистой смолы, он встретил девушку. Ту, которая тоже когда-то смотрела на звезды по ночам и мечтала о том, чтобы ее любили. Не имело значения, насколько ужасной и жалкой была его жизнь. Когда она улыбнулась, ему показалось, что впервые в его жизни взошло чёртово солнце. Он чувствовал свет на своем лице каждый раз, когда она смотрела на него.

Николай повернулся ко мне и притянул к себе. Он начал с легких поцелуев, одновременно приглаживая мои волосы назад.

— Ты уничтожаешь меня, ты в курсе? Никто не понимает меня так, как ты. Никто никогда и не пытался.

— Да, ну, я могу сказать то же самое. Ты видел меня, даже когда мне казалось, что я тону. Ты спас меня, — прошептала я ему в губы.

Это был тихий, интимный разговор, который должен был случится много лет назад, после всего, что произошло в Каса Нера. Но у нас было отнято так много.

— Ты сама спасла себя, София. Твоя жизнь здесь, счастливое детство Лео, твоя работа и дом.… ты спасла себя и нашего сына.

Он повел меня обратно к столику позади, прижимаясь бедрами к моим. Он был твердым; этот мужчина был совершенно ненасытным.

— Скажи, что любишь меня, — приказал он.

— Я люблю тебя.

— Скажи, что никогда не бросишь меня. — Еще одна команда, которая заставила меня улыбнуться.

— Я никогда не брошу тебя.

— Хорошо, потому что я никогда не позволю тебе. А теперь задери эту маленькую юбку, наклонись над столом и позволь мне любить тебя. Ты приняла душ сегодня утром, и мне нужно, чтобы ты снова пахла так, как я.

— Николай!

Позже, когда я была вся измотана и дрожала от удовольствия, мы направились обратно в дом. Он взял меня за руку, и мы пошли по траве. Николай напрягся, когда повернул к крыльцу. Нежная, интимная атмосфера испарилась, на смену ей пришло напряжение, которое исходило от каждого его движения. Он отпустил мою руку и вытащил из-за пояса пистолет. Страх сковал мне спину.

— Что случилось? — спросила я его.

Он приложил палец к губам, показывая, чтобы я молчала, и мотнул головой в сторону двери. Я не заметила небольшую черную щель сбоку.

Она была приоткрыта.