Сбежавшая королева

Глава 25

Николай

Доктор Эванс была спокойной, вызывающей уверенность женщиной. Что бы она ни подумала о том, что в ее кабинет ввалился мужчина ростом под метр девяносто, покрытый татуировками и потребовал сдать анализы на предмет донорства почки, она оставила это при себе. Конечно, тот факт, что София сказала всем, что она вдова, делу не помог. Однако доктор отнеслась к этому как профессионал и обсудила со мной все детали. Я собирался остаться и пройти обследование как можно скорее, поскольку Лео был готов к операции.

Меня охватило острое чувство тревоги, которого я никогда раньше не испытывал. Что, если моя почка не подойдет? Что, если я не смогу дать своему сыну то, что ему нужно? У меня был сын. Сын. Это все еще не дошло до меня, но я чувствовал, что вот-вот дойдет, поскольку София вела меня в детское отделение, где лежал Лео.

Яркие цветные занавески на окнах и принты мультяшных персонажей противоречили всему, что я знал в детстве.

Я остановился у двери, мои ноги примерзли к месту.

Этот ужасный, клубящийся хаос теперь ревел в моей груди. Очевидно, я потерял способность справляться с нормальными человеческими эмоциями. София наблюдала за мной, заглядывая прямо в мою уродливую душу, как всегда.

— Как мне тебя представить? — Ее мягкий голос отозвался болью в моем сердце.

— Как хочешь. Ты его знаешь, я — нет.

— Хорошо. Тогда пойдем.

София потянула меня за руку, неизменно храбрая. Она всегда была смелой. Непокорной перед лицом угрозы, которую я представлял, когда она была юной девушкой на пороге жизни. Она без жалоб терпела своего ужасного отца и скользкого кузена. Моя lastochka сама убила своего кузена, когда тот пытался навредить ей. Она одна растила ребенка, чтобы защитить его. В ней была та храбрость, которой обладают немногие.

София вошла в комнату первой. Там пахло мелками и куриными наггетсами. Она прошла к дальней кабинке, поскольку не могла позволить себе отдельную комнату для нашего сына. Это поразило меня до глубины души. Из-за Антонио Де Санктиса Лео страдал больше, чем должен был. Если бы я всё знал, Кирилл обеспечил бы ему лучший уход в мире. Вместо этого София упорно трудилась, делая все, что могла. Скоро Антонио заплатит за каждый день, который она провела без меня. Он ответит за каждую слезу, пролитую моей семьей.

— Лео? Я привела к тебе гостя, — сказала София, опередив меня.

Она отодвинула занавеску. Его кровать стояла у окна, и моему взору открылся вид на лес и море за ним. На кровати сидела крошечная фигурка в пижаме с динозавром, темно-синей с красным. Серые глаза с интересом уставились на меня.

— Гость! Кто он?

София присела на край кровати, оставив свободным стул рядом с Лео.

— Его зовут Николай, — сказала она и кивнула в сторону сиденья.

Я обнаружил, что сажусь в него, даже не успев осознать, что переместился. У меня был внетелесный опыт.

— Николай? — Лео сморщил свое маленькое личико. Это было все равно, что смотреть на свое зеркальное отражение в его возрасте. Так странно. — Как имя на твоем кольце?

Имя на ее кольце? Я посмотрел на Софию, но она отвела от меня взгляд и просто кивнула.

Мальчик ненадолго задумался, а затем повернулся ко мне, скрестив ноги на одеяле и протянув худую руку.

— Я Лео.

— Привет, Лео. Приятно с тобой познакомиться. — Его маленькие косточки в моих руках казались хрупкими, как у птички.

— Мне тоже приятно познакомиться. У тебя акцент. Ты русский?

Я перевел взгляд с него на Софию.

— Да. Как ты понял?

— Я учу русский. Ну, мама пыталась меня научить, но у нее плохо получается. Может, ты научишь меня?

— Если ты хочешь.

— Круто! Ты знаешь Дюмулена?

— Хоккеиста?

Лео с энтузиазмом кивнул.

— Он из Мэна. Он такой классный. После операции я попробую пройти отбор в школьную команду. В Хэйд-Харборе, в школе, где работает моя мама, очень хорошая команда. Кейден Уэст — лучший.

— Правда? Ты умеешь кататься на коньках?

Лицо Лео опустилось.

— Нет, пока нет. Мама считает, что это слишком опасно, и я могу поскользнуться и упасть, а еще Zio Анджело не может удержаться на ногах. Если ты русский, значит, умеешь кататься на коньках? Там много снега.

Я едва поспевал за поворотами разговора.

— Я умею кататься на коньках. — Я старался придерживаться самого актуального вопроса. — Я могу научить тебя, если твоя мама не будет против… после операции.

Лео улыбнулся мне. То ужасное смятение в моей груди, подобное ветрам безумия, которые дули годами, внезапно утихло. Его улыбка была похожа рассвет, совсем как улыбка его матери.

— Обещаешь? Клянешься мизинцем? — Он протянул руку с поднятым мизинцем.

Я обхватил его своим, и он торжественно пожал наши соединенные руки.

— Клянусь мизинцем.

— Теперь это обязательно. Ты не можешь нарушить клятву на мизинцах. Это на всю жизнь, — объяснил он приглушенным, благоговейным тоном.

В моей груди зародился смех. Он не был насмешливым или саркастичным. Он также не был пресыщенным. Это было что-то новое. Я не знал, что делать с этим новым чувством. Спокойствие внутри меня всё росло.

— Я не против.

Я чувствовал на себе взгляд Софии.

— Лео, сегодня мы поедем домой, но обследование, которое тебе провели, было очень важным. Молодец.

— Меня не будут оперировать?

— Может, и будут. Мы пока не знаем. Нам нужно проверить еще кое-что.

Лео замолчал, изучая мать.

— Этот человек передумал помогать мне?

София обняла его за маленькие плечи.

— Нет, милый, но тут замешано множество факторов.

Он долго смотрел на Софию. Я знал этот взгляд. Я много раз смотрел так на собственную мать. Это был взгляд ребенка, который отчаянно пытается сделать мир немного лучше для человека, который любит его больше всех.

— Не волнуйся, Лео. Твоя мама рассказала мне об операции. Я помогу, если смогу, сделаю, все, что в моих силах. Ты больше не один.

Лео повернулся ко мне. На короткий миг он выглядел серьезным, а затем улыбнулся. От этой улыбки у моего истощенного черного сердца чуть не случился приступ.

— Ладно, звучит неплохо. Ты знаешь книгу про Гадкого динозавра?

— Э-э, нет, но ты можешь рассказать мне о ней, если хочешь.

Лео кивнул и потянулся, чтобы взять книгу в твердом переплете, лежащую у его кровати.

— Я тебе почитаю. — Он наклонился ближе ко мне, с таким видом, будто собирался поделиться секретом. — Я не могу прочитать все слова, но у меня хорошо получается запоминать их.

— Это замечательно. Иметь хорошую память очень важно, — прошептал я ему в ответ.

Лео кивнул.

— Мама тоже так говорит. Она всегда говорит, что воспоминания — это единственный способ увидеть моего папу.

Мои глаза метнулись к Софии. Я поймал ее шоколадно-карий взгляд. Это было официально. Внутри меня происходило что-то странное, и у меня не было ни малейшего представления о том, как справиться с этим.

— Вот как?

Лео кивнул, а затем открыл свою книгу.

— Теперь я начну читать. Если у тебя будут вопросы, дождись конца, такие правила.

— Умно.

Он ухмыльнулся и начал читать.

— Она почти закончила. Твой малыш — это нечто. Поздравляю, брат. — Брэн опустился на стул рядом со мной. — Дай посмотреть на новые татуировки. — Он фыркнул, осматривая мою руку. — Хотел бы я сказать, что это отличная работа, но я бы солгал.

— Они не должны быть красивыми.

— Ну, они точно не такие. Не станут ли они проблемой для пересадки почки?

— Надеюсь, что нет. Если нет инфекции, все должно быть в порядке, если только я подхожу.

Я сидел на кровати в отдельной палате. Этажом ниже София заполняла бумаги на выписку, чтобы забрать Лео домой. Казалось, что часть меня была внизу, с ними. Дважды в своей жизни я испытывал любовь с первого взгляда. Первый раз, когда в юном девятнадцатилетнем возрасте зашел в подпольный покер-клуб в Нью-Йорке и увидел Софию Де Санктис, сидящую за барной стойкой. И второй раз случился сегодня, в тот самый момент, когда я увидел, как этот маленький мальчик улыбается мне.

Я был обречен.

Я бы сжег весь мир дотла, чтобы уберечь их.

Мою семью.

Моё всё.

— Я читал об этом. Иногда одной почки не хватает на всю жизнь, и в конце концов появляется необходимость в другой.

Я откинулся назад и попытался сдвинуть капельницу, чтобы было удобнее.

— Все в порядке. Он сможет взять вторую, когда понадобится, если я подхожу.

— Ты же в курсе, что тебе нужно оставить одну, если ты не хочешь умереть.

— В курсе.

Брэн фыркнул и сменил тему.

— Люди спрашивают о Слоане. Его разыскивает секретарша и его наемники. Что мне делать?

— Ничего. Когда я выберусь отсюда, я поговорю с русскими. Они — основа бизнеса. Взять его под контроль не составит большого труда.

— А что насчет этой темы с vorami? Теперь, когда у тебя есть титул, тебе будут капать проценты или что-то в этом роде?

— Нет, совсем нет. Быть vorom — это не про деньги.

— Тогда в чем смысл?

— Весь смысл во власти. Власти, которая обеспечит безопасность моей семьи.

Брэн уставился на него, а затем усмехнулся, проведя ладонью по своей руке.

— Мужик, у меня от этого мурашки побежали по коже, как будто ты — волк, который решил защищать своего детеныша, вместо того, чтобы съесть его. Так неожиданно. Итак, какой теперь план?

— Отвези Софию и Лео домой. Присмотри за ними. Не выпускай их из виду, пока я не приеду. Нет ничего важнее, чем их безопасность. Антонио Де Санктис не оставит это без внимания. Он планирует свой ход. Мы должны быть готовы к нему.

— Понял, брат. Я понял.