Шиза, Хром и всякая хтонь

Фокусы

Перед выходом Хром сложил свиную башку в непрозрачный пакет и глянул с балкона на свою тачку, припаркованную недалеко от кругляка: та тоже, подобно ему, успела одеться в шубу, правда, снежную, и вдобавок покрылась ледяной коркой. Отскребать всю эту красоту Хром не планировал, потому что, если бы забрал тачку, понятное дело, подкинул бы недоброжелателям бесплатный расклад на то, в чем будет передвигаться. Хотя… неожиданно прилетела одна мыслишка.

– Макс, будь ласка, помоги тачку перегнать. Она уже к сугробу там приклеилась, походу.

– На хера? – тот уставился на Хрома, застыв в дверях хаты, и пришлось даже отпихнуть его, чтобы запереть дверь.

– Типа сделать вид, что я уехал, чё непонятного-то. Гондон этот хочет, чтобы я на него пахал – ага, щас. Пусть думают, что никого нет дома.

– Что у т-тебя дома н-никого, это и так ясно. В смысле, н-на хера ты шубу опять н-напялил? – хохотнул Шиза. – Куртку новую тебе ку-ку-купить, м-может?

Хром припомнил, сколько позаимствованной у коней одежды успел перетаскать с тех пор, как побывал у них в гостях и через пару дней вынужденно сжег часть своей, и тоже почему-то хохотнул:

– Ага. И в рестик сводить.

– На м-м-мидии?

– Хламидии, е-мое!

Перешучиваться с дылдой было странно и забавно, учитывая, что тот совсем недавно угрожал ему выдернуть ногти пассатижами. Правда, Хром все еще ощущал легкое покалывание в затылке, словно Шиза то и дело палит туда, примеряясь, как бы наиболее эффективно вырубить с одного удара. Ждать от Шизы можно чего угодно, и это… бодрило. Протопав вниз по лестнице пару пролетов, за спиной Хром услышал его уже чуть менее веселый голос:

– Ля, д-довызывался Олю, н-нах. Так и сотряс за-заработать можно. У-у-уже глюки п-пошли.

– М-м-м? – обернулся Хром.

– Не п-помню, чтобы на бабкиной ш-шубе н-нарисованные мужики это с-самое…

Хром тихо выругался себе под нос. Пикнул домофонной дверью и вывалился на мороз, моментально прочистив мысли. Как он будет объяснять Шизе и остальным про ковер, который теперь шуба и явно мстительно развлекается, показывая свое гениальное чувство юмора на его, Хрома то есть, спине? Буфет в этих вопросах оказывался куда более сговорчивым – лишний раз не торчал, где не просят, так, психовал тихонечко себе, как тогда, в подвале.

До тачки дошли без шуток, и Хром мог лишь гадать, что еще ковер удумает изобразить там, где палевно всем, кроме самого хозяина. Однако стоило выйти в «большой мир», где от каждой сумасшедшей бабки можно ожидать подлянки, как ковер будто присмирел, и в воздухе витали только не высказанные Шизой вопросики. Поэтому, когда они вдвоем расчистили Хромову тачку от снега, следом отогнав ее на буксире в соседний двор, Хром пересел обратно в «камрюху», достал шкатулку из сумки и повернулся к Шизе.

– Это, – кивнул он через плечо на свою спину, – и это, – приподнял шкатулку вверх, – мои барабашки. У тебя вот Ольга, а у меня они. Ковер и буфет.

Шиза уставился на него со смесью охреневания и восторга на морде.

– Нет, н-ну я по п-пьяни тоже Винни б-братишкой называю, н-но ковер с шубой н-никогда не переп-путаю.

– Он был ковер, а теперь в шубу переехал.

– Как скажешь, Вася, – пожал плечами Шиза, как на нечто само собой разумеющееся. – Да расслабься т-ты, чё, д-думаешь, ты тут а-адин такой на галоп-п-п-перидоле?

Хром вздохнул: доказывать очевидное он ох как не любил, но, видимо, теперь придется делать это постоянно, пока дылда не перестанет класть обратно те кирпичи, что начали понемногу сыпаться из глухой стены, выстроенной им для защиты от внешнего мира. Заглушил тачку, взявшись за ключ в замке зажигания и выдернув его у Шизы буквально из-под рук, бросил под крышку шкатулки.

– Э! – попытался было возмутиться Шиза, но, не встретив никакого сопротивления, с легкостью ее отобрал, и Хром лишь попросил с опаской:

– Осторожнее, не разбей, пожалуйста.

– Пажалста, – передразнил Шиза.

Оставалось надеяться, что буфетик сейчас не подведет, тоже задвинет подальше гордость и сделает все как надо. Шиза, фыркнув, медленно покрутил заводной механизм на донышке и тут же поднял крышку. Тишину в салоне авто заполнила мозговыносящая мелодия, которую Хром успел переслушать еще в глубоком детстве, – «кылизе», как он ее тогда называл. Из щели посередине донышка поднялась механическая балерина без одной фарфоровой руки и дергано закружилась вокруг своей оси. Шиза в отупении пялился то ли на нее, то ли на пустые отсеки по бокам. «А буфет молодец», – подумал Хром, отчего-то довольно улыбаясь. Озадаченный, дылда смотрелся комично – как щенок, не знающий, что делать с подсунутой черепахой.

– И ч-чё мне теперь, петтингом п-пальцами тачку з-заводить? Д-доставай ключи из рукава и п-поехали. Фокусник т-ты наш.

Конечно, звучало это недовольно, но морда у него была та еще заинтересованная, и Хром молча кивнул на двери, без лишних слов вылез наружу и подошел к багажнику. Шиза последовал за ним, напустив на эту свою заинтересованную морду столько скепсиса, что стал похож на ходячий мемас.

– Давай, буфетик, подсоби по-братски, а? – попросил Хром, похлопав по багажнику, а затем сделал Шизе знак открыть его. Даже в сторону сдвинулся, чтобы тот своими глазами увидел ключ от тачки, лежащий на чистеньком резиновом коврике возле прихваченных из мастерской коней инструментов. А рядом с ключами насмешливо блестела резинка в квадратной фольге. Хром с трудом сдержал смешок, наблюдая, как Шиза с вытянувшимся лицом сгребает вместе с презиком свои ключи и аккуратно закрывает багажник, словно тот живой. – Спасибо, – шепнул Хром, когда Шиза вернулся в тачку. – Только обзываться было необязательно. Пацан друзей вообще-то потерял.

Само собой, буфет ничего не ответил – в привычном смысле, – но присунул-таки в шкатулку два чупа-чупса. Хотя Хром не был уверен наверняка, извинения это или очередные обидки, и кому они вообще адресованы.

Молчаливый Шиза почти всю дорогу слушал радио и не заговорил, даже когда тачка съехала с трассы на уже знакомом Хрому повороте. Видимо, пока еще смирялся с новой реальностью, которая ему открылась вместе с багажником «камрюхи». Сам же Хром тоже чувствовал себя странно: про дар к гаданию-предсказанию кое-кто знал, приходили по сарафанному радио в основном из слабых на ментальный передок, и то, скажи им Хром любую дичь вроде «рассыпать на пороге черный перец от злых духов», те бы с радостью выполнили. Эзотерика, мистика всякая – в миру дело само собой разумеющееся. Даже мать Хрома – и та растущей луне или ретроградному Меркурию доверяла больше, чем главврачу больницы, где Хром лечился от менингита. Но вот покажи кому он своих настоящих «друзей» – ковер с буфетом – и их чудеса, – у людей наверняка бы кукуха поехала. В последние дни у Шизы она уж точно держалась набекрень, и то он язык прикусил – от страха вряд ли, скорее от крайней степени ошарашенности. А вот Хрому было даже радостно: оказалось, делиться с кем-то своей настоящей жизнью довольно приятно, особенно когда с этим кем-то больше не нужно делить асфальт в песочнице. На скулах у дылды играли желваки, пока он искал среди сугробов место, где бы припарковаться, – чтобы не слишком близко к дому, словно опасаясь его. Они и так уже засветились почти во всех местах, где, по идее, вообще не должны были появляться, и Хром даже знать не хотел, зачем Шизе понадобилось вернуться в логово. Впрочем, если уж по-честному, то очень хотел. Но не спрашивал.

Они осторожно пробрались внутрь, стараясь не шуметь калиткой: во дворе все было ровно так, как и оставляли перед спешным побегом, только дорожки никто не чистил, и за эти пару дней плитки занесло снегом, на котором теперь угадывались чужие следы.

– С-сука! – Шиза сплюнул под ноги и потянулся за волыной, непонятно, когда успевшей оказаться в поясной кобуре. Хром оставил травмат на даче, на всякий случай, хотя у Винни был свой «Глок», который Шиза привез ей вместе со шмотками.

Дылда дернул ручку входной двери, но та оказалась заперта, и пришлось погреметь замком.

– Чё мы здесь забыли? – все-таки тихо спросил Хром, пробираясь вслед за ним по лестнице на второй этаж.

– Ответы, – многозначительно отозвался тот.

– А чего ты шепчешь? – так же, шепотом, хмыкнул Хром. – Тут же никого нет. Я чувствую.

Шиза громко цокнул, обиженно пихнул Хрома в плечо и остаток ступенек перепрыгнул в два счета, торопясь и топая, как слоняра.

– Р-раньше не м-мог сказать? Сюда, – в конце коридора он кивнул на дверь, очевидно, в свою комнату.

Показалось, что Хром попал в комнату подростка. В огромном зеркале напротив кровати отражался неоново-розовый танцующий фламинго, на самой кровати царил полнейший бардак, на постели будто оргия прошла, стулья, комод и подставка для гитары завалены шмотками. Хром скользнул взглядом по сноуборду в углу, по увешанным гирляндами шторам в тот единственный угол, который среди этого хаоса выглядел цивильно, – аккуратное желтое икеевское кресло с подножкой и торшером за спинкой. Вот в нем, похоже, Шиза сидел, только когда становился Ольгой. Тем временем, не обращая внимания на Хрома, тот зарылся под кровать и извлек оттуда небольшую коробку вроде обувной.

– Тварина, Дипломат, значит, б-был здесь! – прокричал вдруг Шиза, почти не заикаясь.

Хром аж подскочил и выпал из оцепенения:

– Чё орешь? Конечно, кто-то здесь был. Во дворе следы, тут все вверх тормашками перевернуто.

– Т-тормашками? – удивленно моргнул Шиза. – Н-не, я п-про коробку. Х-хорошо, что я все п-перепрятал.

Он показал Хрому – под крышкой пусто. А затем пояснил, что коробка эта – Ольги, и в ней лежали важные для нее вещи: старые фотографии, вырезки и распечатки из газет, – совсем немного, потому что после войны почти весь город остался в руинах. Ольга собирала инфу по крупицам из старых библиотек, даже пришлось мотаться по соседним городам – там еще имелись нетронутые архивы. Дом ее разрушился при бомбежках, как и Дворец пионеров, где она работала.

– А нам это зачем? – уточнил Хром с сомнением, хотя, по правде говоря, ему очень захотелось глянуть на Ольгины фотки, если они были, ведь видения и картинка в реале – далеко не одна и та же фигня.

– Ну ть-тебе п-про нашу с-связь и шкатулку в-вроде надо…

– Не «тебе», а «нам», – тут же поправил Хром, и Шиза закатил глаза.

– К-короче! Видел я эту ш-шкатулку. И к-камень т-тоже… т-трогал, – последнее слово Шиза сказал еле слышно, потупившись в пол, так же тихо выругался и добавил уже громче и тверже: – И я не псих.

Хром кивнул.

По пути в другую комнату через коридор и пока рылся в шкафу, явно принадлежавшем Винни, Шиза коротко рассказал о своем подвальном приключении из глубокого детства. Хрома это вообще не удивляло – пацаны постоянно устраивали такого рода «проверки» для новеньких, и сам он в юности все чердаки облазил на пару с одноклассником, жившим по соседству. Но когда дошел до той части рассказа, как пролез через узкий полузаложенный прогал в небольшое помещение, Шиза стал так сильно заикаться, что даже не смог продолжить. Задышал часто, прижимая к груди найденную среди вороха трусов и лифаков Винни пачку бумаг:

– Т-т-там… в-в-в-в… висело… Она у-у-упала из к-к-к… и…

– Хорош, – перебил Хром. – Шкатулка, что ли, упала?

Шиза мрачно кивнул.

– И дальше что? Ты ее подобрал и открыл, да? – Тот кивнул снова. – И появилась Ольга. А что потом, как ты ушел? Что стало с камнем?

Теперь Шиза помотал головой отрицательно:

– Н-не п-помню. У н-нас п-потом правило появилось: что случилось в п-п-подвале, осталось в п-п-п… И никто туда б-больше не х-ходил и не т-трепался. Там все. Н-наверное.

Мозги у Хрома работали на полную – ведь чуйка молчала. Он не мог сам влезть в эти воспоминания, а потому ощущал себя беспомощным и тупым. И еще немного казалось, что словно примерял на себя шкуру отца, ну, в переносном смысле, само собой. После его смерти мать всю эту полицейскую тему не выносила, терпела только навещавшего их дядю Лешу, а вот мелкий Вася Хромов сутками после уроков торчал у телика за сериалами про следаков, пока взрослые были на работе. Сейчас в нем даже словно взыграли тот же азарт и здоровое живое любопытство.

– «Там» – это где?

Шиза нахмурил брови:

– На Ог-гарева. У нас инкуб-батор там раньше был. П-потом переселили, здание-то авар-рийное… – помолчав буквально секунду, он вдруг снова громко выругался и полетел к лестнице, а оттуда по ступенькам вниз.

Хром, конечно, почесал за дылдой и его импровизированной экскурсией по тем частям дома, в которых он не успел побывать в свои прошлые визиты.

В просторной комнате, больше напоминавшей кабинет, царил полумрак, и даже когда Шиза спешно хлопнул ладонью по выключателю, свет показался Хрому очень тусклым и неживым, в отличие от яркой полоски дневного, бившего из-за плотных штор. Снова появилось ощущение присутствия, какое Хром испытал тогда, в туалете бизнес-центра, только теперь белые рубашки и уколы легкой боли едва улавливались, как полузабытый сон. Все в комнате казалось нетронутым, но Шиза почему-то решил, что Дипломат – а здесь точно был именно он – забрал часть своих вещей. «И, походу, все за собой отдраил», – хмыкнул себе под нос Хром – до того идеальной казалась эта спальня по сравнению с Шизовой. Впрочем, свой гигантский комп, которому бы позавидовали в НАСА, тот оставил – судя по всему, там не имелось ничего особо ценного, или Дипломат решил, что никто сюда в ближайшее время точно не сунется. «А Шиза взял вот и сунулся». Хром снова хмыкнул, отмечая, что даже собственные кореша не могут угадать возможных действий дылды.

Окошко для ввода пароля на экране Шизу врасплох не застало, а вот неудачные попытки привели почти в бешенство.

– С-сука! Сменил пароль, г-гнида! – долбанул он кулаком по клаве.

Хром хотел уж было напрячься и попытаться «считать» с нее пароль – однажды сработало, когда нашел на улице чужой телефон, – но Шиза бросил это дело, со злостью выключил системник и достал свой раздолбанный смарт.

– Ща так н-найду. – Он листал Ютьюб, поясняя: – Угад-дай с одного р-раза, Вася, кто наш инкуб-батор купил недавно?

Это, конечно, был риторический вопрос – Хром и так знал кто. Сам же на сделку картишки и раскладывал, когда Шахтер припер от своего главаря ту шкатулку. Там же еще при строительных работах…

«Страшная трагедия произошла при сносе старого здания на улице Огарева – под завалами обрушившегося этажа оказалось семь тел. К сожалению, никто из пострадавших не выжил. Новый владелец участка, предприниматель Игнат Сократович Шибанов, утверждает, что снос проводился по всем правилам. Следов нарушений на месте происшествия следственной группой не обнаружено».

«А как же, – фыркнул Хром, – нарушения эти по-любому ведь осели в карманах чинуш». Развернув видео экраном к нему, Шиза сказал, что, когда Дипломат свалил, оставив Антошку прикрывать себя, на его компе в истории браузера последним было именно это.

– И че он вообще к нему один поперся? – не вдуплял Хром.

– Дип, п-походу, ть-теперь думает, этой гниде я нужен. Сложил д-два плюс д-д-дыва. Погеройствовать решил. Договориться, х-хер его знает. Эти с-суки п-пятерых из нас вальнули, – процедил Шиза со вздохом. – С-семерых уже, п-получается.

Как странно, подумалось Хрому. В новостях тоже насчитали семь рабочих, но в памяти у него о том сюжете отложилось, будто погибших было пятеро. Да и ковер ему столько же предсказал. Он почесал затылок и признался:

– Мутки какие-то. Ковер мне пятерых показывал, когда это случилось.

Шиза с сомнением в голосе спросил, не врет ли ковер, и, заглянув Хрому за спину, кивнул:

– П-понял. Ковер не в-врет.

– Значит, два лишних.

И Хром даже догадывался, кто они. Но озвучить свои догадки не успел – как раз в этот момент громко хлопнула входная дверь, и Шиза, резко выдернув ствол из кобуры, приложил его к губам со своим уже фирменным: «Тсс», – подмигнул Хрому и притаился за дверью.

Вошедший сильно палился, топая, как у себя дома. Шиза, дождавшись, когда шаги отдалятся, приоткрыл дверь комнаты и заглянул через щель в холл, выставив пушку перед собой, но Хром тут же положил на нее руку, слегка надавив пальцами, и сказал:

– Свои.

Затем прочистил горло, привлекая внимание Бабая, но все равно чуть не словил консервной банкой в табло.

– Белоснежка! – удивленно вскрикнул тот, расплываясь в кривой улыбке. – А ты…

Шиза молниеносно подлетел к нему, схватил за грудки и грохнул об стену.

– Хрен т-ты с-самовыписался?!

Бабай растерянно захлопал глазами:

– Да я же, это самое, как в себя пришел, торчал там полдня, а потом увидел в окно мутных типов и свалил!

– А чё с-сюда приперся, па-а-азвонил бы д-для начала!

– На что тебе звонить? На тапочек?! У меня мобила тут осталась и шмотки мне нужны… и вообще… – едва шмыгнув носом, Бабай вдруг оказался в мертвой хватке, когда Шиза притянул его к себе за затылок и агрессивно обнял. – Ай, плечо.

Хром наблюдал за этим почти семейным воссоединением с каким-то странным чувством радости и облегчения. Бабай, и так мелкий, растерянно болтался в крепких объятиях своего старшого и выглядел совсем зеленым в явно чужих и стыренных шмотках на пару размеров больше собственного. Его лицо быстро порозовело от радости, стоило Шизе заявить, что с Антохой, который до сих пор лежал в коме, все будет отлично.

– Вася м-мне п-пообещал, – заверил он, и Хром снова словил полегчавшей было душой тяжелый булыжник сожалений.

– Да не парься, Тоха для них не вариант, это ж только Хром у нас в курсах, что он поправится! А шантажировать нас чуваком в коме? Ну я хэ-зэ. С ним же даже не побазаришь, – мрачно усмехнулся в ответ Бабай. – И вообще, походу, эти твари уже знали, кто им нужен, когда сюда прикатили.

– Ну и кто им н-нужен? – с сомнением в голосе уточнил Шиза, и Бабай, вновь став еще мрачнее, тихо ответил:

– Ты.