Синдром вечного возвращения

10. В ставке вице-командора

— Они всё знают! — воскликнул Фарж и сделал испуганные глаза. Его тон граничит с настоящей истерикой: — Они определённо всё знают!

Ли, напротив, спокоен и уравновешен. Неизвестно, что творится в него внутри, но по внешнему виду можно подумать, что всё идёт по плану.

— Что делать будем? — не унимается Фарж, на что Ли невозмутимо отвечает:

— Не верещи! Нас могут услышать!

— Но что делать-то будем? Если они…

— Не «если» и не «они»! — обрывает его вице-командор. — Замолчи и успокойся!

Дело происходит в ответвлении рубки, которое в штатном режиме выполняет функции рабочей каюты боцмана — командующего оперативной службой.

Хозяин кабинета — начальник дежурных — временно отсутствует, поскольку поднимать из криосна его не стали — ввиду его повышенной лояльности командору. Вполне естественно — одного поля ягоды, не стал бы командор держать в своих заместителях людей, которые не преданы ему до последней фибры души, поэтому доверием оппозиции он не пользуется.

Каюта боцмана отделена от командного центра выдвижной дверью из матового полупрозрачного пластика, сквозь неё Ли вполглаза наблюдает за оставшимся на рабочем посту Эдгарсом. Остальные заговорщики рядом — рассевшись за столом, собрались на совет, экстренный и импровизированный.

— Не переживай, Фарж, — мягким, убаюкивающим тоном говорит вице-командор. — Эрнст и Вальтер — фигуры временные. Они помогут нам сориентироваться, а потом мы выкинем их к чёртовой матери.

— Это как это? — округлил глаза Лойз, в нём ещё осталась какая-то сознательность, которая сочится скудными каплями сомнения.

Ли понял, что с оборотом он перебрал, и не слегка. Круто взял и на самом деле он так не думает. Для красного словца, есть в их положении что-то от романтики древних залихватских пиратов, вот и тянет на лихие фигуральности.

— Пошутил, — изображая саму невинность, Ли расплылся в широкой улыбке. — У меня несколько вариантов, как обезопасить умников. Пока не определился, какой из них выберем…

Тоннельная вахта, как и следует из названия, работает только во время скачка через червоточины. И хотя обычно говорят именно «скачок», на самом деле, событие это не единовременное. Две, три и даже четыре недели по субъективным, корабельным часам. А стороннему наблюдателю, если бы такой нашёлся, вообще показалось бы, что прошли целые годы.

В этот раз пролёт по подпространственному тоннелю гладким не получился и был прерван раньше срока. Почему так вышло, никто пока не знает, да и на самом деле, мало кто рассчитывает, что у них получится прояснить причины произошедшего.

Одним словом — выкинуло не там и не тогда, но не тоннельная смена тому виной.

Тоннельная вахта — занятие вообще не благодарное. Двенадцать часов дежурства, которое кажется настоящей бесконечностью, такой же по продолжительности отдых, потом снова дежурство и опять перерыв, которого едва хватает на то, чтобы поспать — и так несколько недель. Тошнотворные визуальные и звуковые эффекты, сон с кошмарами или вообще без сюжетных сопровождений — любого доведёт до нервного срыва, немудрено, что во время скачка большая часть экипажа и все без исключения пассажиры обязаны находиться в криосне, а в тоннельную вахту набирают самых опытных и выносливых.

Но не в эту. Вышеуказанное правило применимо к текущей смене лишь отчасти, и тому были веские причины: экспедиция на Юлианию ощутимо потрепала коллектив, и многие из штатных тоннельщиков не смогли быть задействованы, кто чисто физически, кто — морально. Хотя момент был не то что решающий — без преувеличения можно сказать, что скачок был судьбоносный.

— Ещё раз: инженеры — люди тут временные! — настойчиво повторяет Ли. — Как только они закончат с ориентированием, мы от них избавимся.

— Например? — требует привыкший к конкретике Упёртый Кват.

— Банально — запрём их в каком-нибудь отсеке, где нет внешней связи, — ляпнул Ли первое что пришло в голову. — Ну, или… — задумался он. — К примеру, положим их в криокамеру… Ну, я не знаю… В общем, придумаем что-нибудь…

И в этом заключается просчёт командора, а также кадровые недоработки боцмана. Неправильно подобрали они эту смену, выставили не тех, кому можно было доверить корабль, себя и пассажиров. Тем более — когда сам находишься практически в беспомощном состоянии.

Подобно картам в руках судьбы-злодейки — да всё сплошь тёмными джокерами подобралась компания неблагонадёжных с точки зрения командования, но момент уже упущен. Ситуация уже вышла из-под контроля, а в спасительном резерве — разве что колеблющийся Эдгарс (слабое, по мнению Ли, звено) да умники, по воле случая поднятые из небытия криосна.

Не так уж и мало, с одной стороны, однако у потенциального сопротивления нет общего вектора, которым можно было бы следовать. И плана. Да что там плана — у них даже общего мнения по сложившейся ситуации не выработалось. Быть может, прав Ли и его соратники в их стремлении установить контроль над «Артемидой»: если наблюдается разброд во мнениях — забирай и властвуй!

— В конце концов, можно с ними поговорить, — наконец предложил Лойз хоть что-то здравое. — Может, они примут нашу сторону?

— Ну, как вариант… — нехотя согласился Ли, хотя по глазам видно, что так он делать не намерен. Не верит вице-командор в сговорчивость умников, а согласился сейчас только ради того, чтобы не спорить. — Не суть, в общем-то. Главное — не подаём виду, продолжаем по намеченному плану и… Глаз да глаз за ними нужен! — говорит он и обводит свою команду строгим взглядом.

Идея возникла ещё до вылета к Мнемозине. Основной предпосылкой к ней стала непокладистость, а иногда и откровенное самодурство командора и боцмана. В критические и драматические моменты событий у Юлиании стиль руководства зашкаливал в степени своей неадекватности.

Мне до смерти надоел командор! — рычал Ли, когда они вошли в Мнемозину, а командование отправилось в криокамеры.

Хватит ему распоряжаться! — с ненавистью вторил ему Фарж, невольно цитируя кого-то из классиков.

Формальной же причиной к бунту было стремление, а зачастую — и прямые указания замолчать многие обстоятельства далеко не однозначных событий, имевших место в системе Юлиании.

Ведь это — укрывательство! — возмущался Ли, агитируя товарищей по смене, когда они уже следовали подпространственным тоннелем.

Преступление! — соглашался с ним Лойз, отслеживая курс вверенной ему «Артемиды».

Коллеги по вахте, в разной степени, но в целом поддержали идею по прибытию на базу сдать «всю эту банду» вышестоящему руководству. Начальник Армстронговского отряда дальних космических сообщений мало кому нравился, но за время их путешествия в основном мире должно было пройти немалое время, и вполне возможно, он уже давно сменился…

— Нужны сменщики, — мрачно кидает Лойз, возвращая Ли к сиюминутной реальности.

Фарж согласно кивнул, а Кват хоть и воздержался, но по его лицу видно, что Лойз озвучил животрепещущую для всех проблему. Коллективное пожелание, то, что мучает всех в тоннельной смене.

— Сколько? — не поднимая взгляда, спросил Ли.

Лойз пожал плечами:

— Человека два или три…

Неблагоприятные обстоятельства вносят свои корректировки в ход этого рейса, подвергая определённому риску задуманное заговорщиками предприятие. Физическая измотанность требует восполнения ресурсов, а моральные потрясения — заслуженной компенсации.

В первом варианте их пятерых должно было хватить на всё: провести «Артемиду» через тоннель, добраться до базы и доложить о произошедшем начальнику отряда.

Теперь — другое дело. Скитания корвета в незнакомой системе, затруднения с его ориентированием, контакт с местными — всё это, прежде всего, время. Сколько ещё протянут малоопытные, вымотанные тоннельщики, чуть ли не падающие на ходу от усталости? Надолго ли их хватит?

И самопровозглашённый вице-командор это понимает. Да и сам чувствует на своей шкуре. Поэтому не рыкнул на Лойза, как обычно делал в случае нытья и прошений личного характера. Вице-командор суров, но не до дурости, отдаёт себе отчёт в том, что уставший дежурный — это опасно.

— К тому же, это некоторым образом позволит усыпить бдительность умников, — осторожно добавил Лойз. — Мол, получилось ещё кое-кого поднять…

— Ага, и добавит нам мороки с опекой вновь поднятых, — сердито буркнул Ли, но тут же изменил тон на более дружественный: — Хотя в целом, я с тобой согласен, — вице-командор помолчал с полминуты, обдумывая целесообразность предложения, потом кивнул сам себе и деловито спросил: — У кого какие кандидатуры?

— Однозначно — не Долговязый! — гоготнул Фарж.

— Нет, конечно! — оживился Кват, излишне серьёзно реагируя на шутку: Матиаса, одного из самых сознательных дежурных, будить в их положении не менее опасно, чем оставаться в текущем составе.

— Сато? — предложил Лойз единственную девушку в коллективе. — Лишних вопросов не задаёт, — пояснил он, — не в свои дела нос не высовывает. С ней проблем не будет.

— Если уж на то пошло, неплохо было бы поднять кого-нибудь из пассажиров, — сказал Фарж, чем вызвал недоумённые взгляды товарищей. — Среди археологов были симпатичные девчонки… — игриво намекнул он.

— Пошли трепаться! — недовольно протянул Ли. — Что за балаган? Мы — не пираты! Не преступники! — строго говорит вице-командор. — Заруби это себе на носу! Без твоих девок забот хватает!

Фарж ретировался, виновато опустил взгляд нагловатых глаз. Однако момент упущен — обсуждение сорвано, и он понимает, что после таких шалостей Ли не вернётся к теме: не в его обыкновении потакать разгильдяйствам.

— Ладно, я подумаю, — хмуро пообещал вице-командор. — Поднимем кого-нибудь себе в помощь… А сейчас — по местам! Чего раззевались? Работаем, животные!