Синтез

Глава 22

— Новичков всё меньше и меньше, — заметил Иджес, разглядывая барк в цветах атлантисского флага, прибывший из Эдмонтона. Весенняя смена охраны возвращалась с территорий, летняя только что приняла экзоскелеты и теперь стояла у трапа, получая последние указания. Над временно опустевшими постами повисли вооружённые дроны. Рядом с насосной станцией, на береговом откосе, Гедимин увидел блестящую макушку охранника-«джунга».

— Охрану урезали ещё на треть, — сказал ремонтник. — Джеймс Марци весной обещал, что к зиме макак тут не останется. Похоже, он отчасти был прав.

— Нашёл кому верить, — фыркнул Иджес, оглядываясь по сторонам. К ремонтникам «Волчьей речки» постепенно стягивались запоздавшие сарматы, старший механик уже был на месте, двое ушли проверять глайдер — минут через пять или семь должны были скомандовать взлёт.

Мимо, подозрительно оглядываясь, прошли двое сарматов в тёмно-красных комбинезонах с чёрными рукавами, и Гедимин удивлённо мигнул — они шли, как охранники в патруле, печатая шаг. Не хватало только грохота стальных «копыт» и скрежета плохо пригнанных друг к другу деталей экзоскелета. Рукоятка за поясом ближайшего сармата была похожа на станнерную, но Гедимин, присмотревшись, узнал боевой электрошокер. Почувствовав его взгляд, сармат повернулся к ремонтнику, вздрогнул всем телом и, слегка переменившись в лице, зашагал дальше. Гедимин озадаченно хмыкнул.

— Ты с ним нигде не сталкивался? Он тебя хорошо помнит, — заметил Иджес.

— Может быть, — пожал плечами Гедимин. — Значит, макаки набрали в охрану сарматов и вооружили их… Наверное, они очень благонадёжны.

К барку, ожидающему на взлётной полосе, быстро подошла группа «мирных служащих». За ними шёл охранник в экзоскелете. Проводив их до трапа, он развернулся и направился к паре сарматов с шокерами. Втроём — человек по центру, поселенцы с флангов — они двинулись к насосной станции.

— Маршируют, как на базе, — хмыкнул Иджес, проводив их взглядом. — Им бы два экзоскелета…

Гедимин покачал головой.

— На это мартышки не пойдут. Никогда.

«Свои бы отремонтировали,» — подумал он, брезгливо щурясь на забитые грязью сочленения суставов — бластеры, прикреплённые к «лапе» ближайшего экзоскелета, не только не могли повернуться, но и готовы были при сильном ударе отвалиться. Грязь выела тонкое покрытие, и болты креплений проржавели. «Если этот металлолом когда-нибудь достанется нам, проще будет переплавить, чем восстановить.»

— Эй! Сармат! — крикнул кто-то с перекрытой взлётной полосы. Там стояли двое — охранник в экзоскелете и самка, судя по нашивкам на комбинезоне — из весенней смены.

— Гедимин Кет, подойди сюда! — заметив, что ремонтник на неё смотрит, самка помахала ему. — Надолго не задержим. Пожалуйста!

Сармат приблизился к ним, заметив, как насторожился и подался назад новичок-охранник.

— Новая смена, — пояснила самка, указав на «броненосца». — Знакомлю с местными условиями. Это Гедимин Кет, местный механик и диверсант. Оцени мускулатуру.

Лицо «броненосца» за прозрачным щитком дрогнуло, он окинул сармата взглядом, в котором явно читался испуг, и широко ухмыльнулся.

— И что? Никакие мышцы не помогут против бластера, — он пошевелил «лапой» экзоскелета. С соседней полосы взлетал глайдер, но даже его шум не помешал Гедимину услышать скрежет заржавевшего болта.

— Ага, — кивнула самка и, закусив губу, искоса посмотрела на сармата. — Гедимин, как по-твоему, это тяжёлый экзоскелет?

Ремонтник удивлённо мигнул. «Тяжёлый? Она что, не различает «Шерман» и «Маршалл»?!»

— Нет. Это обычная «коза».

Новичок нахмурился и посмотрел на охранницу из весенней смены.

— «Коза»? Что он…

— Ты мог бы поднять эту «козу»? — спросила самка, повернувшись к Гедимину. — Это трудно? А опрокинуть?

— Мог бы, — отозвался сармат, разглядывая экзоскелет. — Вес небольшой.

— А теперь ты попробуй устоять, — охранница посмотрела на новичка. — Отбивайся, но не стреляй. Покажи, как это делается, Гедимин. Просто покажи.

«Знакомство с местными условиями? Интересный обычай,» — сармат криво усмехнулся и выставил ногу вперёд, перенося вес на неё. Охранник со сдавленным воплем размахнулся «клешнёй», но Гедимин перехватил её в полёте и крутнулся вокруг себя. «Колено» экзоскелета загудело от пинка, внутри машины что-то заскрежетало. Гедимин отпустил «Маршалл», потерявший опору, и отскочил назад, позволив ему свободно лететь. На грохот упавшей машины развернулись все. Загремели открывающиеся люки, сирены дронов-наблюдателей запоздало взвыли. Гедимин, оглядевшись по сторонам, быстро шагнул на зелёную черту. Иджес схватил его за плечо и втолкнул в толпу ремонтников. Глайдер, ожидающий взлёта у отметки «Волчья речка», издал протяжный гудок.

— Пошёл! — Иджес втолкнул Гедимина в фургон и втиснулся следом. — Ты в себе? Что тебе взбрело — валять макаку при всей охране?!

— Попросили, — пожал плечами сармат. Глайдер уже взлетел, бежать к иллюминатору было поздно, к тому же Иджес вцепился в него двумя руками.

«Я бы на месте мартышки проверил привод в левой ноге,» — думал Гедимин, вспоминая скрежет и проминающийся лист обшивки. «Определённо, там что-то сместилось, и задолго до моего пинка. Интересно, эту проверку мне запишут как очередную диверсию? Надо меньше слушать самок…»

— Генератор не тянет, — сказал Гедимин, растягиваясь в траве и подставляя грудь солнцу и прохладному ветру с озера. До настоящей жары было ещё далеко, вода прогрелась сантиметров на десять — внизу, в тёмной глубине, ещё можно было быстро охладить перегретое тело и мозг. За охлаждением Гедимин и провёл последние полчаса; теперь он мог спокойно выкинуть из головы рудничный трубопровод — хотя бы до следующего утра. «Менять придётся эти трубы. Процентов сорок пойдёт под замену,» — лениво подумал сармат, наблюдая, как водяные капли скатывается по коже. «Если выкинут на свалку, надо будет сделать запасы. Металл нужен…»

— Ничего странного, — отозвался Хольгер, выглядывая из примятой травы. — Ещё бы он тянул! У тебя на нём висит целый металлургический завод. Сомневаюсь, что РИТЭГ на такое рассчитан.

Гедимин смущённо хмыкнул.

— Приходится многое делать самому, — сказал он, разглядывая травинки. — Тут нельзя набрать обломков на свалке и свинтить из них конструкцию. Очень высокие требования к материалам. Впору перебирать сырьё по атому…

— Вот этого он и не тянет, — кивнул Хольгер, выбираясь из растительности. — Не думаю, что можно из него ещё что-то выжать.

— Можно, — Гедимин задумчиво сощурился. — Но есть трудности. Нужен плутоний…

— Без меня, — Хольгер, раскинув руки, снова растянулся в траве. — С новой охраной я тебе скоро не смогу даже борную кислоту приносить. А ты говоришь о плутонии.

— У вас его не делают, — с досадой отмахнулся Гедимин. — И ты это знаешь. Ладно, купайся. Я пойду.

Волосы — даже такие короткие, как полусантиметровая щетина на макушке сармата — сохли на удивление долго. Гедимин мельком отметил это, влезая в комбинезон; немного воды стекло по шее за шиворот. «Дополнительное охлаждение,» — хмыкнул он про себя, проводя ладонью ото лба к затылку. «Интересно, как выкручиваются макаки с их длинным мягким мехом…»

— Новая цацка? — оживился Хольгер. — Можно взглянуть?

— Смотри, — Гедимин отцепил от крепления для инструментов полупрозрачный сине-серый шар и протянул сармату. Из шара по кругу торчали восемь скруглённых хвостовиков, отдалённо напоминающих верхнюю часть уранового стержня. С одной стороны было оставлено небольшое глубокое отверстие.

— Светится, — Хольгер осмотрел шар со всех сторон. Из толщи серого ячеистого стекла просачивался неяркий синий свет — чуть более насыщенный, чем хотелось Гедимину, но с небольшими допущениями его можно было сравнить с черенковским свечением.

— Реактор? — усмехнулся Хольгер, покосившись на Гедимина. — Для чего девятое отверстие?

— Для управляющего стержня, — отозвался тот, снимая с крепления семисантиметровую палочку. Она плотно вошла в отверстие, и свет внутри шара погас.

— Размыкает контакты, — пояснил сармат, возвращая «реактор» на прежнее место на поясе. — Несложная цацка. Трудно было сделать подходящий шар.

— Забавно, — Хольгер снова опустился в траву. — Попробую повторить. Когда ты всё успеваешь…

Дроны-наблюдатели снова проплыли над площадью, заходя на очередной круг. «Без пятнадцати,» — отметил Гедимин, покосившись на уходящее к горизонту солнце. «Кенен должен быть на месте. Где он?»

В переулке между пятиэтажными бараками, на первый взгляд, не было никого, но, подойдя поближе, сармат услышал приглушённые голоса.

— Ты уверен? — спрашивал незнакомый человек. — Точно? Хотя бы этот — он договороспособен?

— Не знаю, в чём твоя проблема, — приглушённо хихикнул Кенен, спрятавшийся за углом барака. — Со мной договариваются все.

— Месяц до отлёта, а у меня всего один значок, — проворчал человек; он приближался, и Гедимин хорошо слышал его шаги. — Никто ничего не продаёт в этом городе. Мне кажется, сармат, ты меня дуришь.

— Кто будет продавать, если ничего не может купить? — снова хихикнул Кенен. — Помнишь, что я тебе говорил? Карбид бора, это единственное, что тебе поможет. Этому механику иногда бывает нужен карбид. Может, мы договоримся о выгодном обмене.

Гедимин вздрогнул. «Карбид бора? Неужели нашёл?! Пронырливый теск…»

Кенен вышел в переулок и замахал рукой, расплываясь в широкой улыбке. Рядом с ним шагал хмурый человек в комбинезоне ремонтника. Увидев Гедимина, он остановился и оглянулся на Кенена.

— Хорошего вечера, Джед, — закивал учётчик, подталкивая человека к сармату. — Знакомься. Это Бертран. Он собирает значки.

Человек молча кивнул. Он смотрел то на плечи, то на пояс Гедимина, ощупывая взглядом каждую «цацку», и шумно втягивал воздух.

— Чёрт подери, вот так значки! — выдохнул он наконец, протягивая руку к «реактору». — Сколько хочешь за этот?

Гедимин отодвинулся, посмотрел на Кенена — тот закивал, подмигивая одним глазом.

— Зачем мне тут деньги? Тут нет магазинов, — сказал он.

Бертран поморщился.

— Именно это говорят все тут, — кивнул он. — Слово в слово. Я готов меняться, теск, но кто знает, что вам нужно на обмен?! Я вызвался в отряд, чтобы вернуться с полными карманами значков. Ведь их делают прямо тут, тут их целое море! До отлёта месяц, а у меня всего один.

Он вынул из кармана клок ветоши, развернул и показал Гедимину красноватую сферу, опоясанную двумя проволочными орбитами с небольшой сферой неправильной формы на каждой из них.

— Марс? — удивлённо мигнул сармат. — Это всё, что у тебя есть?

Бертран угрюмо кивнул и достал из другого кармана потёртый смарт.

— Смотри, — он щёлкнул кнопкой и потыкал в экран. — Эти штучки сейчас в ходу. Каждый хочет их на себя навесить. Это стиль. Видишь?

На экран вылезла фотография — трое странно одетых «макак». Один показывал в камеру перстень, собранный из обломков электроники, другой держал в руке подвеску-«марс».

— Там некоторые делают похожие штуки, — сказал Бертран. — Но разница видна сразу. Ваши значки такие, будто выпали из расколотого метеорита, пролетевшего всю Солнечную Систему. Словно их склепали на броне крейсера. А это — шелуха, подделки. Так ты продаёшь значки?

Гедимин покачал головой.

— Могу сделать похожие. Тебе нравится шар-реактор?

Он вынул из сферы девятый стержень, и она зажглась синим светом. Бертран выпучил глаза.

— Вот такой сделаешь? Чтобы он светился зелёным?

— Могу, — пожал плечами сармат. — Хоть всех цветов радуги. Чем ты платишь?

Человек оглянулся на Кенена.

— Карбид бора, — неуверенно сказал он, поднимая голову так, чтобы смотреть Гедимину в глаза. — Я знаю, где его взять. Он тебе нужен?

Гедимин мигнул.

— Откуда он у тебя?

— Броня, — ответил человек, странно пошевелив пальцами. — Каждый год её проверяют. Часть пластин изнашивается. Их списывают и готовят к утилизации. Их немного. Они лежат и ждут. Карбид бора, проложенный волокном. Могу принести.

— Если принесёшь три килограмма, я сделаю тебе десять значков, — сказал Гедимин. — Какие тебе нужны?

— Десять? — человек недоверчиво посмотрел на него. — За месяц… Ладно. Тут есть три стиля. Мне нравятся все.

Он потыкал пальцем в экран. Там появились три фотографии; они слегка заслоняли друг друга, но рассмотреть изображение было можно. На одной из них был «Раптор», узнаваемый только по форме крыла, — его небрежно спаяли из куска жести, нескольких обломков поменьше и полукруглого стеклянного осколка. На другой — красный «марс», опоясанный орбитами спутников. На третьей — стеклянная фигурка, на вид очень хрупкая: тело и причудливой формы плавники, растянутые на проволочных рёбрах.

— Венерианские цацки, — усмехнулся Гедимин. — Это придумали на Венере. А «планеты» делали на спутниках Юпитера. Там мало лишних деталей. Ничего не выкидывают.

— Да, венерианские звери, — закивал Бертран. — Я бы выменял четыре или пять таких. И две «планеты». Сатурн… ты можешь сделать Сатурн? И двойные звёзды. А ещё два… какие-нибудь механизмы. Вроде тех, что у тебя на плече. И один круглый реактор. Сколько времени тебе нужно?

— Три недели, — ответил Гедимин. — Но сначала ты принесёшь карбид.

Человек оглянулся на Кенена. Тот закивал.

— С Джедом хорошо иметь дело, — сказал он, расплываясь в улыбке. — Ты ему платишь, он работает. Очень просто.

— Хочется верить, — пробормотал Бертран, с сомнением глядя на Гедимина. — Я достану тебе карбид. Но сначала ты покажешь мне значки. И встречаться мы будем в присутствии Кенена.

«Вот найдёт же мартышка, кому доверять…» — Гедимин с трудом скрыл усмешку.

— Кенен пусть будет. А приведёшь охрану — ничего не получишь, — предупредил он.

Когда человек, поминутно оглядываясь, скрылся за бараком, учётчик подошёл к Гедимину и хлопнул его по плечу, радостно скалясь.

— Было непросто, но я его нашёл! Ты мне теперь кое-что должен, помнишь?

Сармат кивнул.

— Как только получу серебряную проволоку.

…Со стадиона донёсся скрежет металла, а затем — сердитый вопль. Гедимин остановился на краю оврага, прервав спуск, и обернулся на странные звуки. За первым воплем последовало ещё несколько — более тихих, но протяжных. Сармат различил несколько ругательств на языке Севера. «Иджес там,» — он удивлённо мигнул. «В июне? А, верно… отборочные соревнования… Надо посмотреть, как это выглядит.»

Он устроился на одной из нижних трибун, над головами сарматов, собравшихся на площадке, и принялся рассматривать стойку, вынесенную на стадион, — на ней выстроились шесть звездолётов. Гедимин узнал их все — каждая из этих моделей однажды участвовала в Летних полётах. За год они не слишком изменились.

— Порядок, — сказал сармат в синем комбинезоне, подойдя к стойке, и Гедимин недовольно сузил глаза, узнав Джера Хепри. «Этого теска стало слишком много,» — с досадой подумал он. «Без него было лучше.»

— Звено «Эгион» можно считать готовым к полётам, — продолжал Джер, не замечая пришельца на трибуне. — Осталась пара пустяков — определиться с цветами… и заменить Сешат Хепри нормальным пилотом. Её на серьёзные соревнования выпускать нельзя.

Собравшиеся на стадионе переглянулись, кто-то выразительно хмыкнул. Сешат глубоко вдохнула и хотела ответить, но Мафдет придержала её за плечо и шагнула вперёд.

— Наши цвета — синий и красный. А если Сешат уйдёт, я уйду вместе с ней.

— Бессмыслица, — поморщился Джер. — Мы собираем звенья, чтобы достойно выступить перед шестью городами. А для проявления дружеских чувств есть другое время и другое место. Сешат — плохой пилот, с большой натяжкой её можно выпустить только на ознакомительный пролёт.

— Или мы обе входим в это звено, или ни одна из нас, — сказала Мафдет, забирая со стойки винтолёт. — И, кстати, это наш корабль.

Отодвинув сестёр Хепри в сторону, к Джеру подошла Лилит.

— Я оставляю их обоих, — сказала она. — Состав звена определён. Запиши его и займись чем-нибудь полезным.

Джер отступил на шаг и недобро сощурился.

— Я занимаюсь своей работой, Лилит Тарс. И в моих возможностях не допустить к соревнованиям звено «Эгион» в полном составе. Тут полный город желающих выступить. И они не буду возникать…

— Эй, Джер, тише, — недовольно посмотрел на него ещё один сармат, незнакомый Гедимину.

— С этим составом, — Лилит обняла за плечи сестёр Хепри, — мы побеждали три года подряд. А теперь появляется прыщ на ровном месте…

Джер шумно выдохнул и слегка наклонил голову. Гедимин оперся на поручень, оттолкнулся и мягко приземлился на площадку, в паре шагов от него. «Не люблю драки. Бессмысленное дело.»

— Сешат — хороший боевой пилот, — негромко сказал он, и Джер дёрнулся и развернулся к нему всем телом. — Все видели её в деле. Она не подведёт Ураниум.

— Последним, чьё мнение меня волнует, — тихо, отчётливо произнося каждое слово, заговорил Джер, — будет недорасстрелянный диверсант…

— Да тише ты! — второй сармат, до того сидевший на корточках перед стойкой и рассматривавший корабли, поднялся и подошёл к спорщикам. — Выбирай слова, Джер. «Эгион» — одно из лучших звеньев, даже с неидеальным составом. Вопрос с механиком уже решён?

— Механик и третий пилот определены, — кивнул председатель, нехотя отворачиваясь от Гедимина. — Иджес Норд и Вигдис Арктус из расформированного звена «Тау» присоединяются к «Эгиону». Цвета — синий и красный, командир звена — Лилит Тарс. Надо подать заявку на ленты.

— Значит, «Аргентум» и «Эгион»? — второй сармат вывел несколько значков на обрывке скирлина. — Лучшие звенья Ураниум-Сити.

К Гедимину тихо подошла Мика Марци, несильно ткнула его в бок и усмехнулась.

— Шпионству конец, — прошептала она ему на ухо. — Все тренировки — только на стадионе, бок о бок, совместные полёты и совместные разработки. Тебе бы понравилось.

Гедимин кивнул.

— Это разумно, — так же тихо ответил он, выбирая слова для утешения — как он уже слышал, звено Мики в список участников не попало. Однако самка не выглядела расстроенной, и сармат не знал, что ему говорить.

— Я теперь механик в «Аргентуме», — сказала Мика, внимательно посмотрев на ремонтника, и снова усмехнулась. — Механик и пилот. Наконец-то меня перестанут прогонять с площадки!

Чья-то ладонь легла на плечо Мики; самку оттолкнули в сторону. Перед Гедимином, недовольно щурясь, стояла Лилит.

— Иди-ка тренируйся, Мика Марци, — буркнула она, пристально глядя на ремонтника. — Вовремя ты пришёл, теск. Ещё три месяца до полётов, а комитет уже всех… утомил.

— Откуда они взялись? — угрюмо спросил Гедимин. — Не вижу от них никакой пользы.

— Они договариваются с другими городами, — пожала плечами Лилит. — У нас тут соберутся двенадцать чужих звеньев. Будет весело. Не так, как в прошлом году, но всё же — будет на что посмотреть. Ну да ладно. У нас как раз было к тебе дело. Некоторые доработки в наших кораблях…

— Что здесь происходит? — громко спросил, подойдя к Лилит, Джер Хепри. — Почему тут посторонний сармат? Уберите его с площадки.

У западного выхода что-то лязгнуло.

— Уб-рать с пло-щад-ки, — прогромыхал металлический голос. «Джунг» вышел из тени и направился к Гедимину, скрестив на нём два красных прицельных луча.

— Нарушитель. Вторжение! — объявил «джунг». Его «клешня» потянулась к плечу Гедимина.

— Ухожу, — буркнул сармат, направляясь к западному выходу. «Джунг», повернувшись вокруг своей оси, потопал следом. Он отстал, когда сармат выбрался с территории стадиона и зашёл за угол, чтобы избавиться от прицельных лучей. Никакого вреда от них не было, но Гедимину они не нравились.

«Доработки. Интересно,» — подумал Гедимин, в последний раз посмотрев на стадион, и быстро пошёл к оврагу. «Если нужен — найдут.»

— Генератор не тянет. Совсем, — Гедимин, склонив голову, смущённо разглядывал пол фургона. Хольгер и Кенен, переглянувшись, сдавленно фыркнули.

— Что ты на него повесил? — спросил, ухмыльнувшись, инженер. — Последнее время мне страшно ходить мимо свалки. Что ещё ты там разместил?

— Обычные электролизные ванны, — буркнул Гедимин, глядя в сторону. «Тяжеловодные электролизные ванны. Долгий многоступенчатый процесс, ничтожный результат. Поллитра тяжёлой воды за неделю… Кажется, я нескоро смогу приступить к опытам с плутонием. А если говорить о количествах, нужных для реактора…» — сармат досадливо сощурился и покачал головой.

— Обогащение урана, металлургия, химическое производство… — Хольгер согнул пальцы на правой руке, разогнул три из них и выразительно посмотрел на Гедимина. — Вывод очевиден. Для такого перечня даже промышленного генератора было бы мало!

Полосатый глайдер летел над лесом, ровно, как по натянутой проволоке. Ремень безопасности спокойно висел на стене — нужды в нём не было. Только вчера Хольгер вышел из госпиталя, и Линкен вёз его медленно и осторожно, боясь повредить его новые рёбра. Сармат-инженер весело ухмылялся, но грудь изредка ощупывал — недавно снятые швы напоминали о себе.

— Нужен более мощный генератор, — сказал Гедимин. Кенен громким смешком прервал его на полуслове.

— Промышленный тебе не дадут. И в лаборатории он не поместится. Генераторы вообще не валяются на дороге!

Ремонтник хмуро посмотрел на него и качнул головой.

— У меня сейчас почти центнер обеднённого урана. Я хочу перегнать его в плутоний. Для генератора.

В кабине глайдера громко выругались, машину тряхнуло, и она пошла вниз. Сарматы вскочили, Гедимин, который стоял ближе всего к окну, заглянул в кабину.

— Эй, что там?

— Ты сказал «плутоний»? — Линкен повернулся к нему, сверкая серебристыми глазами. — Я это действительно слышал?

— Выравнивай машину! — рявкнул на него ремонтник. Воздух давил на уши — глайдер шёл к земле, и скорость снижения не предвещала ничего хорошего.

— Мы садимся, — бросил Линкен, поворачиваясь к штурвалу. — Ты повторишь для меня. Я не хочу пропустить ни слова.

Минуту спустя, когда глайдер уже лёг на мшистый холм, Линкен с грохотом распахнул люк фургона и ввалился внутрь. Сев на пол, он уставился на Гедимина горящим взглядом.

— Какая неосторожность, — фыркнул Кенен, на всякий случай отодвигаясь от взрывника. — Говорить о плутонии в присутствии Линкена Лиска… Это опасно для жизни!

Гедимин сузил глаза. «Этого не хватало…»

— Я говорю о плутонии для РИТЭГа. Он не взрывается, — ровным голосом сказал он, глядя Линкену в глаза. — Ни при каких условиях.

Взрывник шумно вздохнул.

— Пусть так, — покивал он, с прищуром глядя на Гедимина. — Говори дальше, атомщик. Я тебе не мешаю?

Увидев, что все трое сарматов смотрят на него, ремонтник смутился окончательно — был бы человеком, побагровел бы. «Насколько я знаю, такие опыты не проводились… в таких условиях. Маловероятно, что у меня что-то получится. Но попробовать будет очень интересно,» — подумал он.

— Есть технология, позволяющая перегнать уран в плутоний. Я хочу её опробовать, — медленно проговорил Гедимин. — Там используется тяжёлая вода… и ещё будет нужен источник направленного нейтронного излучения. Очень мощный источник.

Кенен молча трясся, ладонью зажав себе рот, а когда сармат договорил, хлопнулся на пол и рассмеялся уже в голос.

— Эй, Джед! Плутоний, тяжёлая вода, источник нейтронов… Ты что, собрался заказать всё это в Саскатуне?! О да, все макаки будут очень рады! Очень!

Линкен молча развернулся к нему, и учётчик проворно откатился в угол, где продолжил хихикать. Гедимин сузил глаза.

— Я знаю, где взять всё, кроме источника излучения. Без него работа невозможна…

Хольгер показал хихикающему Кенену кулак и сочувственно посмотрел на Гедимина.

— Нейтронное излучение? Такой источник наверняка есть в госпитале Ураниум-Сити. Уничтожение эа-формы требует такого оборудования…

Ремонтник качнул головой.

— Я не стану воровать у медиков. Есть боевые облучатели, по проекту их встраивают в каждый тяжёлый экзоскелет. Например, в «Шерман».

Кенен, испуганно мигнув, перестал хихикать и прижался к дальней стене, пристально глядя на Гедимина.

— Джед… Ты определённо спятил, — прошептал он. — Ты что, собрался выкручивать нейтронную пушку из «Шермана»?! По-твоему, охранники бросают их на дороге, когда идут спать? Ты часто видишь, как на улицах валяются ничейные «Шерманы»?

— Заткнись, — не повышая голоса, приказал ему Линкен. Гедимин разглядывал пол, и его веки вздрагивали от болезненного смущения. «Почти безумный эксперимент. Одна подготовка к нему… Она может стоить жизни. Наверное, это в самом деле бессмысленно. Это делают на огромных заводах, в специальных реакторах. Там работают сотни учёных и инженеров. Это не может повторить механик в норе под свалкой…»

— Гедимин, — Линкен тронул его за руку, но сармат почувствовал только слабое движение воздуха — его тело, как и тело взрывника, было покрыто плёнкой защитного поля. — Ты не думал сделать излучатель из своих стержней? Я слышал, такое возможно.

— Я не смогу его направить, — отозвался сармат. — Ненаправленное, оно будет слишком опасным. Я хочу получить плутоний, а не смертельную дозу. Хватит об этом. Мы прилетели взрывать. Ты готов?

Кенен поднялся на ноги и первым открыл люк.

— Да-да, идём. Тут нечем дышать, это вредно для мозга. Гедимин уже бредит. Пойдём в лес! Тут, правда, уже без нас кто-то постарался…

Глайдер приземлился в паре десятков метров от бурелома. Деревья, с корнями выдранные из земли, лежали друг на друге, на поломанных, но ещё зелёных кустах. В оставленных ими ямах чернела болотная вода. Линкен, шагнув на моховую подстилку, ушёл в неё по щиколотку.

— Тем лучше, — сказал он, задумчиво поглаживая шрам на щеке. — Вот здесь, на стволе дерева, хорошее место. Кто останется смотреть?

Он перешагнул через поваленную сосну, прошёл ещё десять шагов, разглядывая чёрную воду и мокрый мох, и сел на большое дерево, рядом с вывороченными корнями. Гедимин, нагнав его, встал неподалёку. «Не очень устойчивая конструкция,» — думал он, глядя на корни. «Все крепления расположены у самой поверхности.»

— Остался? — оглянулся на него Линкен. — Береги уши. Будет громко.

«Поле должно принять на себя воздушную волну,» — Гедимин шагнул в сторону, чтобы лучше видеть взрывчатку. «Если его не сдует. Бывает по-разному.» Он огляделся, сделал ещё шаг и пристегнул респиратор.

Линкен, на ходу бросая в карман самодельную зажигалку, скатился с бревна и, быстро оглядевшись, встал на перекрестье тонких упавших деревьев. Над корнями сосны потянулся сизый дымок, скирлиновые оболочки шашек зашевелились и пошли складками и пузырями — а потом беззвучно лопнули.

Звук Гедимин услышал позже, когда комель сосны превратился в клубящееся чёрно-золотое облако, и острый запах горящего дерева ударил в ноздри. Сармат уже летел, отброшенный воздушной волной, и на лету сворачивался в клубок, готовясь к жёсткой посадке. Защитное поле рябило и покрывалось сверкающими пятнами, но держалось. От места взрыва пришлось отвернуться, но ничего интересного там уже не было — большая часть волны ушла вверх, с уцелевших деревьев сыпались ветки, в лужах болотной воды догорали разбросанные щепки. Долю секунды спустя Гедимин рухнул на крону упавшей сосны и долго выбирался из неё, ломая сухие ветки и отряхиваясь от жёлтой хвои. В десяти метрах от него стоял и изумлённо мигал Хольгер. Когда он опомнился и побежал к сармату, тот уже освободился и теперь оглядывался по сторонам, разыскивая Линкена.

— Живой? — взрывник, сбив с поваленного ствола разгорающийся огонь, выбрался из бурелома. — Видел, как ты летел. Хорошо вышло.

Гедимин кивнул, отстегнул респиратор и глубоко вдохнул, проверяя, в порядке ли лёгкие. Несмотря на защитное поле, толчок в грудь был довольно сильным. «Поздно отреагировал,» — досадливо сощурился ремонтник. «Реакция подводит.»

— Слабенький взрыв, — ухмыльнулся Линкен, глядя на него. — Приходится осторожничать. Когда-нибудь покажу настоящий.

— Не сегодня, — Кенен, по пояс забравшись в кабину глайдера, выглядывал что-то на приборной доске. — Патрульный дрон в километре отсюда, летит к нам.

— Hasulesh! — скривился Линкен, выдёргивая сармата из кабины и втискиваясь в кресло. — Все на борт. Уходим!

— Наш координатор опять в госпитале, — сообщил с кривой ухмылкой Линкен. Хольгер и Кенен, забравшиеся со смартом и одними наушниками на двоих под куст, покосились на него, но тут же снова уткнулись в голографический экран. Судя по долетающим до Гедимина звукам, Кенен запустил очередной фильм о войне с Саргоном; на экране что-то сверкало на фоне черноты — показывали бой в космосе, и Гедимин мог примерно прикинуть, с чего всё началось, и чем закончится. Не обращать внимания на фильм было легко, и сармат мог спокойно чертить на полузатопленном песке новый механизм; но Линкен подошёл вплотную и заслонил свет, и это было хуже.

— Дался он тебе, — буркнул он, досадливо щурясь. Чертёж получался так плохо, что сармату было неприятно даже смотреть. «Всё упирается в источник нейтронов. Достаточно плотный поток, экран тяжёлой воды… Трудно что-то рассчитывать, когда не знаешь, с чем придётся работать. Где, всё-таки, можно найти оставленный без присмотра «Шерман»?»

— А ты слушай, — Линкен придвинулся ещё ближе и зашептал практически на ухо. — Вынимай иногда голову из реактора. Полезно.

Воображение, как всегда, сработало быстрее логики — Гедимин представил, как засовывает голову в работающий реактор, и на секунду зажмурился, чтобы избавиться от ненужного и неприятного видения.

— Джеймс был в Филадельфии, — продолжал Линкен, после каждого слова ненадолго замолкая и криво ухмыляясь. — С генетиками из Института Вистара. Какая-то макака с бластером пробралась туда и немного постреляла. Джеймс в госпитале со сквозными ранениями, учёные мертвы. Кто-то на той стороне совсем не рад проекту «Слияние», атомщик.

Гедимин мигнул.

— Макаки убили своих учёных?! — его передёрнуло. — Тупые твари…

— Вот так у них всё делается, — Линкен ухмыльнулся ещё шире, так, что всё его лицо перекосилось. — Приматам не нужны учёные. Их место — на пальмах, и они об этом знают. Однажды мы их туда загоним. Приятное будет занятие…

Мимо, грохоча стальными «копытами», протопали двое в экзоскелетах. Один из них направился было к воде, но, увидев сарматов, развернулся и пошёл дальше. Гедимин увидел, как оба охранника спускаются по заросшему травой берегу в тень сосен, поднимают лицевые щитки — и тут же, махая руками, взбегают по склону обратно. Гедимин пошевелил траву — несколько насекомых мелькнули в ней и тут же попрятались, одно, случайно упавшее на ладонь сармата, немедленно взлетело.

— Жёлтое озеро, — прошептал Гедимин, задумчиво щурясь. — Макаки любят там купаться. Вода теплее.

Линкен удивлённо мигнул.

— Ты это к чему?

— Охрана с рудника ходит туда. Оставляет экзоскелеты на берегу и идёт в воду. Никто не следит за ними… раньше не следил, — поправил себя Гедимин. — Один «Шерман» на руднике есть. Если бы удалось к нему подобраться хотя бы на полминуты…

Линкен молча повернулся к Хольгеру и Кенену и потянул за проводки наушников. Инженер, удивлённо хмыкнув, вынул «ухо» и посмотрел на взрывника.

— Гедимину нужна помощь. Он хочет подобраться к «Шерману». Расскажи, какой у тебя план, атомщик.

Кенен, вздрогнув всем телом, ткнул в экран, выдернул наушник и развернулся к Гедимину.

— Я слышал что-то совершенно бредовое, Джед. Мне могло послышаться…

— У Жёлтого озера — место купания «броненосцев». Они оставляют экзоскелеты без охраны. Я хочу подобраться к ним, — сузил глаза Гедимин. — Тебя никто не звал.

Кенен выразительно хмыкнул, ущипнул себя за руку и округлил глаза. «Макака,» — подумал ремонтник, неприязненно щурясь. «Что он сделал с лицом, что оно стало таким подвижным?»

— Хольгер, ты единственный здесь, кто ещё в своём уме, — сказал Кенен, на всякий случай отодвигаясь от Гедимина подальше. — Эти двое надумали убиться. Скажи что-нибудь!

— Опасное дело, — задумчиво протянул Хольгер, глядя на охранный пост у насосной станции. — Я бы не стал так рисковать. Ты и так под подозрением, а если поймают за попыткой свинтить оружие…

— Я не буду сидеть над бронёй полдня. Полминуты достаточно, — недовольно покосился на него Гедимин. — Что-то, что гарантированно отвлечёт макак на это время… плюс минута на выход из укрытия, вывод из строя экзоскелетов и побег.

— Пристрелят на месте, — сказал Кенен.

— Заткнись, — буркнул Линкен. — Оставь их, атомщик. Я пойду с тобой. Такое нельзя пропустить.

Гедимин посмотрел на него и растерянно мигнул.

— Это другой плутоний, ты помнишь? Это мирное устройство, оно не взрывается, — напомнил он. — Не думал, что тебе это интересно.

Линкен хмыкнул.

— В твоих делах я половины не понимаю, и мне она — до орбиты Плутона, — он ухмыльнулся. — Посмотрю, как весело будет макакам без экзоскелетов. Как громко они заверещат, и как забегают. Выведи их из строя, атомщик. Так, чтобы ещё месяц не могли починить.

В информатории было пустынно — оставалось меньше месяца до Летних полётов, пилоты тренировались дотемна, и все, кто работал не в ночную смену, собирались на стадионе. «Насмотрятся до отвращения,» — хмыкнул про себя Гедимин, выбирая удобное место за телекомпом. В почтовом ящике, кроме пары посланий от механиков с Канадских территорий (выражения сочувствия исключённому и пожелания удачи в следующем году), его ждало новое письмо от Крониона.

«Нашёл интересную новость. Сайт «Слияния» о ней почему-то молчит, но по мацодской сети она разошлась широко. В июле в Бейт-Маиме родился первый детёныш человеческой самки и сармата. Я предполагал, что отцом станет один из новичков-карликов, но это полноценный сармат, военнопленный марсианин. Там есть несколько фотографий детёныша. Смотреть их не рекомендую — приматы в этом возрасте не вызывают брезгливости только у медиков, а ты привык к совершенно другим зрелищам. Но интересно проследить, как смешиваются признаки рас. У него нет никаких следов волосяного покрова, не считая короткой щетины на макушке. Бровные дуги выпуклые, но без оволошения. Ступня вытянутая, пальцы короткие, но расставлены широко, и их четыре. По четыре на руках и ногах, но я не заметил клешневого расхождения, обычного для сарматов. Это руки и ноги примата, с одним противопоставленным пальцем. Интересно будет проследить за его созреванием. Пишут, что он ест втрое больше, чем детёныш человека в этом возрасте, и его кости быстро вытягиваются. Вполне возможно, он созреет до сарматской нормы за считанные годы. О его интеллекте ничего не сообщается, но, думаю, сейчас его не могут проверить. Интересно, какого роста этот полупримат достигнет… и как их будут называть.»

Гедимин покачал головой. «Кронион любознательный. Это надо ведь было эту новость найти…»

Он ткнул в экран, открывая сайт проекта «Слияние». Новостей было много — сармат неделю туда не заглядывал. На самом верху тревожно подсвечивалось красным сообщение о покушении на Джеймса Марци. Убитые генетики упоминались вскользь — о них Гедимин прочитал позднее, выйдя на новостные сайты Атлантиса. «Убили двоих своих учёных. Чтобы мы не спаривались с их самками. Hasulesh…» — он криво ухмыльнулся и ткнул в следующую новость. Она пришла вчера и тоже была подсвечена красным.

«Выступления так называемых «чистых» продолжаются по всему миру. Во время беспорядков в Филадельфии, штат Пенсильвания, вооружённые неизвестные прорвались за кордоны, проникли в студенческий городок и убили двоих охранников. Также погибли трое поселенцев-искусственнорождённых. Атака была отражена силами поселенцев и студентов, арестовано четверо «чистых», восемь человек госпитализировано, число убитых уточняется.»

Гедимин свернул страницу, спустился ещё на строчку ниже.

«Сообщение из города Кервилл, штат Техас. Девятнадцатилетняя Патрисия Карраско была жестоко убита в ночь с четверга на пятницу. Тело со множественными следами побоев найдено на окраине Кервилла. Полиция округа подозревает в преступлении группировку так называемых «чистых». Как стало известно, девушка неоднократно выражала желание посетить сарматские территории и добивалась внесения в список граждан, которым разрешена переписка с сарматами.»

Сармат задумчиво потёр висок. «Не понимаю. Они убили самку, чтобы она не спаривалась с… тесками. Теперь она мертва и не спаривается ни с кем. С ними — тоже. Этот результат их устроил?»

День выдался жарким и безветренным, даже над затопленным урановым карьером воздух не двигался, и в полной тишине далеко разносился плеск воды и довольные возгласы купающихся охранников. Четыре экзоскелета лежали в кустах, и Гедимин, в очередной раз остановившись и оглядев берег водоёма, убедился, что никто не смотрит в их сторону. «Хорошо,» — одобрительно сощурился он и двинулся дальше, так тихо, как только мог, перемещаясь в высоких спутанных злаках. Плеск был достаточно громким, чтобы заглушить шорох его шагов; но стоило «макакам» обернуться — и сармат был бы перед ними, как на ладони. Редкий кустарник не мог его спрятать, и было бы немного пользы от полос болотной грязи, которыми Гедимин расчертил комбинезон и даже лицо. Пока он осторожно пробирался к озеру, она засохла и намертво пристала к коже; сармату было противно, и он с трудом сдерживался, чтобы не содрать её с лица.

— Смотри, смотри! — кричали с озера, и громкий плеск и смех почти заглушали голос человека.

— Нет, ты глянь сюда! Ты так можешь?

Тяжёлый экзоскелет — «Шерман» — лежал с краю, ближе всего к тропе, протоптанной к озеру. Гедимин опустился на землю, медленными осторожными движениями прощупал стальную «клешню». Излучатель был там — достаточно было сдвинуть защитные пластины, чтобы увидеть сопло. Стараясь не оставлять лишних следов, сармат приподнял броню на «руке» экзоскелета, обнажив пневмоприводы и кабеля питания. Крепления поддавались нелегко — источник нейтронного излучения давно никто не извлекал, оставалось только надеяться на его исправность. Гедимин откручивал мешающие винты, чтобы тут же вернуть их на место, — шов от вскрытия не должен был быть заметным даже «мартышкам»-ремонтникам. С тихим хрустом капсула с нейтронным излучателем отделилась от «клешни», и Гедимин, не тратя больше времени, сунул её за пазуху. Немного помедлив, он прислушался к звукам с озера — плеск стал тише и реже, видимо, «макаки» устали от плавания. «Скоро вернутся,» — ремонтник досадливо сощурился.

Сдвинуть лицевые щитки и просунуть руку внутрь каждого экзоскелета было минутным делом; сармат не стал резать кабели — приподняв внутреннее покрытие, он повыдирал их из разъёмов. На берегу зашуршала трава — люди выбирались из воды, устало переговариваясь. Гедимин вынул из кармана зеркальный осколок и поднял его вверх, подставляя солнцу. Короткая вспышка с дальнего берега озера была ему ответом — а затем там загрохотало, и чёрный дым столбами взвился над водой.

— Твою мать! — донеслось с берега. Громыхнуло ещё раз, но Гедимин уже не смотрел на дымовые столбы — он, не заботясь о маскировке, бежал к ближайшим деревьям. В паре десятков метров от опушки в кустах лежал спрятанный миниглайд.

— Что там, чёрт его дери?! — крикнул кто-то из охраны. Взрывы прекратились, и люди, опомнившись, бросились к экзоскелетам. Гедимин, распластавшийся под кустами, слышал скрежет брони и изумлённые, а потом разъярённые крики. Ухмыльнувшись, он шагнул на миниглайд. «Верещат и бегают,» — он закусил губу, сдерживая смех. «Линкену понравилось бы.»

Он спрыгнул с миниглайда в десятке метров от затопленной шахты. Здесь уже не нужна была скрытность — к Стометровому озеру никто, кроме сарматских ополченцев, не приближался, а их Гедимин мог не опасаться. Пристроив миниглайд на поваленных кустах, ремонтник спустился к воде. Ветки затрещали ему навстречу, и второй сармат в измазанном грязью комбинезоне мелькнул за кустами и вывалился из них, ухмыляясь так, что всё его лицо перекосилось.

— Sa atetzki! — он обнял Гедимина и с силой ударил его по спине. — Всегда бы так! Я не подвёл?

— Всё лучше некуда, — кивнул сармат, вынимая из-за пазухи излучатель. Линкен подался в сторону, пристально разглядывая предмет.

— Это оно? Как ты засунешь его в карман?

— Запросто, — пожал плечами Гедимин. — Тут много лишнего. Сам излучатель не очень большой. Подержи его, я быстро.

Осторожно, держась за кусты, он шагнул в воду. У Стометрового озера не было пологих берегов — только узкий и очень скользкий козырёк размытого камня, а дальше стены туннеля обрывались вниз на все сто метров глубины. Вода здесь, насколько знал Гедимин, не прогревалась никогда, и в самую сильную июльскую жару была близка к кристаллизации. Повиснув на кустарнике, согнувшемся до земли, сармат долго оттирал с кожи и комбинезона болотную грязь; в ледяной воде она отмывалась с трудом, и от усердного трения на лице Гедимина остались красные полосы. Одежда очищалась легче.

— Ah-hasu! — сплюнул в кусты Линкен. Он, смочив в озере кусок ветоши, тоже тёр лицо и комбинезон, но грязь присохла крепко.

— Тупые шутки Кенена, — скривился он, озадаченно потерев затылок. — И маскировка дрянная, и не отмоешься. Не надо было его слушать.

Гедимин, уже выбравшийся из озера и внимательно рассмотревший свою одежду, только пожал плечами и протянул руку за нейтронным излучателем.

— Иди мыться. За куст держись, туда лучше не нырять.

— Мыться в урановой шахте… — покачал головой Линкен, со вздохом хватаясь за пучок ветвей и соскальзывая по каменному козырьку в холодную воду. Гедимин, не обращая внимания на издаваемые им звуки, опустился на землю и положил перед собой излучатель. Лишние пластины, обмотки и детали креплений отделялись легко, усилий почти не требовалось, — в какой-то момент сармат даже перестарался, от волнения дёрнув слишком крепко и оставив на корпусе излучателя заметную царапину. Оторвав последний ненужный кусок, Гедимин швырнул весь мусор в озеро и взвесил оставшееся на ладони. Теперь излучатель поместился бы в нагрудном кармане. Сармат осторожно погладил пальцем значок радиационной опасности на тяжёлом корпусе, зачерпнул земли из-под ног и тщательно затёр все подозрительные пометки. Вещь, упрятанная в нагрудный карман, провалилась на самое дно, под залежи обломков фрила и отчищенных от ржавчины гаек. Гедимин выпрямился, прикоснулся ладонью к груди, чувствуя сквозь комбинезон приятную тяжесть и прохладу. «Мартышки ничего не заметят,» — подумал он. «Вечером закончу установку…»

…Вещи, вынутые Гедимином из карманов старой одежды перед душем, по-прежнему лежали горками на лавке и выглядели нетронутыми, но сармат сразу заметил, что несколько обломков поменяли местоположение. Смерив охранников долгим задумчивым взглядом, он вернул осколки на место и разложил по карманам в прежнем порядке. Двое «броненосцев» разочарованно хмыкнули, сармат-патрульный сердито покосился на них и еле заметно пожал плечами.

Излучатель не привлёк ничьё внимание; он снова провалился на дно кармана, и Гедимин, присыпая его осколками фрила и мелкими деталями, озадаченно мигнул — прикосновение холодного металла отозвалось жжением на коже прямо под карманом, повыше соска. Сармат поворошил осколки, разыскивая, какой острый край так глубоко впивается, но не нашёл ничего необычного; жжение от его движений стало немного сильнее. Он снова расстегнул комбинезон и мигнул ещё раз. По коже протянулся пятисантиметровый красный рубец — полумесяц дугой вверх. «Царапина?» — сармат тронул полосу пальцем и хмыкнул. «Нет. Очевидно, ожог. Неосторожно… Однако теперь нет сомнений, что излучатель работает. А это скоро сойдёт.»

До обеда оставалось около часа, и уже полчаса Торкват задумчиво измерял ремонтный ангар шагами — от мойки к смотровым ямам и обратно. Иджес облокотился на верстак и водил по нему пальцем, время от времени встряхиваясь и качая головой. Гедимин лениво проверял исправность электрокрана; необходимости в этом не было, но сармату хотелось на что-нибудь отвлечься, иначе ожидание становилось совсем невыносимым. Под свалкой уже вторые сутки работал нейтронный облучатель, и уран под слоем тяжёлой воды медленно превращался в плутоний… по крайней мере, Гедимин на это надеялся. «Слишком узкий пучок частиц,» — думал он, досадливо щурясь на покрасневшие пальцы — попытка расширить лучевой канал закончилась довольно болезненно, и под багровыми полосами на коже уже проступили маленькие белые пузырьки. Некоторые из них сармат успел проколоть, но облегчения это не принесло — напротив, рука заболела сильнее. «Облучение неравномерно…»

За стеной загудел приземляющийся глайдер; судя по звуку, он остановился напротив ворот ангара. Створки разъехались в стороны, пропуская Мику Марци. Её глаза сверкали, и дышала она слишком часто для существа, всего лишь пролетевшего несколько километров на глайдере.

— Чего сидите? Мы готовимся, или как? — выдохнула она, посмотрев на сарматов. Торкват остановился и повернулся к ней.

— Раньше надо было готовиться. Сейчас у тебя всё должно быть готово.

— Да, пора лететь, — вздохнул, поднимаясь с места, Иджес.

— С третьей шахты после обеда пришлют помощника, — сказал Торкват, повернувшись к Гедимину. — Вдвоём вы справитесь.

Ремонтник кивнул. Ему было немного не по себе — это был первый год, когда волнения перед Летними полётами совершенно не касались его. «Весь вечер вся охрана будет на стадионе и в окрестностях,» — угрюмо подумал он. «В лабораторию лучше не ходить. Ещё день насмарку.»

Он не успел заметить, когда Иджес оказался рядом, и опомнился только, когда сармат обнял его — немного сильнее, чем обычно, однако от неожиданности Гедимин забыл, как дышать.

— Эй, — прохрипел он, набирая воздух в лёгкие. — Ты что?

— На удачу, — усмехнулся Иджес, разжав руки. — Сил нет, как досадно видеть, как ты тут сидишь. Похоже, я так и не смогу тебя обойти.

— Уже обошёл, — пожал плечами Гедимин. — В прошлом году. Теперь станешь лучшим механиком Канадских территорий.

— Иди ты! — Иджес ткнул его кулаком в плечо. — Ты — лучший механик Ураниум-Сити. Никто не обошёл тебя. И Джер Хепри тут ничего не изменит.

— Постой, — Мика, слегка оттеснив его, подошла к Гедимину почти вплотную. — Нам удача тоже не помешает. Потерпи немного, Джед…

Двое механиков сжали Гедимина с двух сторон, и он терпеливо ждал, пока они его отпустят. «Удача?» — еле заметно усмехнулся он. «Как можно перенять от объекта свойство, которым он сам не обладает?!»

…За скучающим ремонтником зашли на час раньше — охране у душевой не терпелось попасть на соревнования, а из всей смены рабочих только Гедимин оставался немытым. В спешке рассовывая по карманам нужные и не очень запчасти, он втиснулся в улетающий глайдер — и вскоре уже поднимался на трибуны стадиона. Как он мог видеть, когда его не слишком сильно толкали, места механиков ещё пустовали — очевидно, под стадионом шла раздача последних указаний. «Очень много существ,» — сармат недовольно оглядывался по сторонам в поисках не слишком забитой скамьи. «Может, на самом верху их меньше?»

— Эй, на Энцеладе! — кто-то с силой дёрнул его за руку, утаскивая в проход. Сарматы расступились, пропуская Гедимина туда, где уже сидели Хольгер и Кенен.

— Вовремя я вышел на лестницу, — хмыкнул Линкен, дожидаясь, пока Гедимин сядет.

— Э-эй, Алекс! — крикнул Кенен, махая рукой. — Иди к нам!

Венерианец, устровшийся тремя рядами ниже, обернулся и покачал головой, указав на соседей — таких же выходцев с Венеры.

— Моранси тоже тут, — вполголоса заметил Линкен, указав на одну из трибун. Кроме мэра Ураниум-Сити, там собралась вся тяжеловооружённая охрана и двое незнакомых людей, обвешанных маленькими шарообразными дронами. «Журналисты,» — отметил Гедимин. «Если поймать такой дрон в конце соревнований и быстро его вскрыть…»

Обдумать план ему не дали — над стадионом загрохотали барабаны (запись, своей громкостью больше напоминавшая канонаду или горный обвал), и в небо взлетели дроны, поддерживающие голограмму с огромной зелёной буквой «U».

— Граждане Атлантиса, поселенцы Канадских территорий, любого роста и цвета кожи, — мы рады приветствовать всех вас! — донеслось из будки комментатора, и голоса на стадионе тут же стихли. Гедимин увидел, как на пустующую трибуну один за другим пробираются механики. Встретившись взглядом с Иджесом, он вскинул руку в сарматском приветствии и тут же опустил её — но охране пока было не до него.

— Новые Летние полёты объявляются открытыми! Уже четвёртый раз мы проводим их на этом стадионе, и каждый год участники чем-нибудь удивляли нас. Что же произойдёт сегодня? Могу только надеяться, что стадион это выдержит! Сейчас же я объявляю первый этап — Знакомство! Пилоты всех семи городов Канадских территорий, всех четырнадцати звеньев покажут сейчас свои машины и своё мастерство! Следите за цветами любимой команды!

Линкен толкнул Гедимина в бок.

— Без тебя веселья не будет, — прошептал он ремонтнику на ухо. — Макаки не ценят зрелища!

Над расчерченным на полосы стадионом загудели четырнадцать моторов. Первыми летели винтолёты. Гедимин увидел в крайнем ряду цвета «Эгиона» и «Аргентума». Два корабля держались друг за другом. Коротко взвыла сирена, и они перестроились — «Игла» вышла вперёд, винтолёт «Аргентума» сдвинулся немного в сторону. До следующего сигнала они держали строй, и Гедимин одобрительно кивнул — в этот раз звено успело объяснить Сешат, как обойтись без самодеятельности.

— Чёрный и оранжевый — звено «Иштар» из Порт-Радия! — еле успевал объявлять комментатор. — Корабль-шар потрясающей маневренности! Розовый и стальной — звено «Яшма» из Порт-Радия, его винтолёт имеет традиционную форму, он длинный и необычно угловатый…

— Что скажешь? — Хольгер тронул Гедимина за руку. Тот пожал плечами.

— Посмотрим.

— Белый и синий — звено «Никки» из Шангнака, у их шарообразного корабля отражающая обшивка — смотрите, как она сверкает! — комментатор ещё не закончил представлять винтолёты, а последний из них уже опустился на финишную стойку, и над стадионом заложили первый круг реактивные корабли и солнечные планеры. Гедимин навалился на перила ограждения, вглядываясь в силуэты звездолётов. «Вон тот хорош… и вон тот, и тот, с краю…»

Насмотреться он не успел — пролетев ознакомительный круг, все корабли приземлились, и пилоты почти бегом унесли их под стадион. Над полем уже кружил и громко гудел сигнальный дрон, и комментатор, повысив голос, объявлял Урановые гонки. Линкен щёлкнул языком и наклонился вперёд, почти нависнув над стадионом. Сверху на него зашипели, и он нехотя отодвинулся.

— Лилит — хороший пилот, — покосился на него Гедимин.

— Может быть, хорошая самка, — буркнул взрывник. — Но пилот? Летать по прямой не значит быть пилотом…

Светящийся зеленью круг протянулся по воздуху, и дроны-наблюдатели поспешно выныривали из него, уступая место сарматским кораблям. На участке, отведённом под звездолёты Ураниум-Сити, стояли двое выходцев с Ио — Лилит Тарс и Ингви Тарс, пилот звена «Аргентум». Оба корабля, судя по размерам, несли на себе немало топливных капсул — и с одной, и с другой стороны корпуса. Гедимин покачал головой. «Знаю. Тренировались. Но всё равно… Ладно, посмотрим.»

— Внимание! Последнее сообщение от Лётного комитета Ураниум-Сити! — крикнул комментатор. — Некоторые пилоты рассчитывают добиться победы, выбив с трассы или даже уронив на землю чужие корабли. С этого года такие умники будут освобождаться от соревнований на пять лет. Удачи — и на старт!

Линкен громко фыркнул, но кто-то из соседей ткнул его кулаком под рёбра, и он, шумно выдохнув, так ничего и не сказал.

Гедимин видел, как корабли взлетали, но уже на первой четверти круга они включили ускорение — и он успел разглядеть только серебристые вспышки. Они проносились круг за кругом так быстро, что он не различал цветов, — белые сполохи, искры, светящиеся спирали вспыхивали и гасли. Кого-то задели; корабль, резко снизивший скорость и опасно подошедший к «краю» трассы, на секунду стал видимым — и тут же, выплюнув раскалённый газ, помчался дальше и превратился в белую ленту. Но она уже не успевала догнать остальные — яркая вспышка пересекла финишную черту и вылетела на следующий круг, в ту же секунду по её следам бросились ещё четыре. Гедимин мигнул и на секунду крепко зажмурился — в глазах рябило. «Макаки долго будут искать, кто победил! Даже я так и не понял…»

Сарматы вставали с трибун, вскидывали сжатые кулаки, и охрана — хоть и с опущенными руками — поднималась следом. Звездолёты приземлялись, но пилоты не спешили забирать их — роботы-уборщики осторожно обдували перегретую броню прохладным воздухом, чтобы ускорить остывание; сейчас корабли так нагрелись, что обожгли бы руку даже сквозь толстый скирлин.

— Норман-Уэлс — один из первых, — вполголоса заметил Линкен, возвращаясь на место. — Нефти у них там много, топлива не жалеют.

— Они победили? Какое звено? — оживился Гедимин, но взрывник только покачал головой.

— Надо смотреть запись. На таких скоростях трудно понять. Но они, кажется, вторые. Или третьи, если я ошибся на миллисекунду.

Сирена завыла с переливами, — корабли остыли достаточно, и пилоты поднимались, держа их на вытянутых руках и осторожно дуя на крылья. Лилит, бегло осмотрев «Гарпию» (она выдержала полёт неплохо, но после приземления на обшивке запеклось немного органики), искала кого-то на верхних трибунах. Встретившись взглядом с Гедимином, она вскинула руку вместе с кораблём и широко ухмыльнулась.

— Звездолёты Канадских территорий — маленькие, но такие же быстрые, как настоящие спрингеры! — прокричал комментатор. — И у нас уже есть итоги первого этапа! Первое место в Урановых гонках — традиционно и вполне заслуженно — получает звено «Эгион» и его пилот, великолепная Лилит Тарс!

Линкен громко хмыкнул, но тут же осёкся, получив кулаком под рёбра — несколько сильнее, чем обычно. В следующую секунду Гедимин сам смутился и даже немного пожалел о своей несдержанности, но взрывник покосился на него с уважением и ничего не сказал.

— Второе место разделили сразу три звена — «Аргентум» из Ураниум-Сити, «Иштар» из Порт-Радия и «Квазар» из Нитчекуона! Каждое из них получает по двадцать очков, — продолжал комментатор.

— Эй, о чём он? — зашевелился Хольгер. — Не помню, чтобы раньше тут вели прямой счёт очков.

Гедимин пожал плечами.

— Этот мартышечий комитет… Понятия не имею, чего он успел напридумывать.

Сирена взвыла снова; дрон поднимался выше, зелёное кольцо трассы вокруг него растаяло. Роботы-уборщики выволакивали на поле ажурную конструкцию из стальных трубок и планок. Гедимин изумлённо мигнул — во всём лабиринте не было ни элемента, сделанного из фрила или скирлина, только металл — свисающая металлическая проволока, скрутившаяся в спирали и клубки, заменила обычные тросы. Он с трудом сдержал ухмылку. «Помнят прошлый год…»

— Лабиринт длинный, но попроще прошлогоднего, — заметил Линкен. — Совсем прозрачный. Его пройдёт любой.

— Внимание! — напомнил о себе комментатор. — Совсем немного осталось до второго этапа, и вот — перед вами Урановый лабиринт! Всего десять минут на прохождение — и вы получаете двадцать очков, если уложитесь в двадцать минут — получите десять, но если задержитесь — не получите ничего!

Мафдет с красно-синей лентой, перекинутой через плечо, неподвижно стояла за стойкой, держа в руках пульт, её лицо окаменело от сосредоточенности. Гедимин, глядя на неё, сам чувствовал, как нарастает напряжение. «Она справится,» — он с трудом отвёл взгляд. «Всегда справлялась. В этом году опасаться не за что.»

Взлёт был стремительным; эскадра на долю секунды задержалась у входа в лабиринт, и стальные трубки загудели от столкновений. Конструкция задрожала, а потом и запрыгала — корабли, разыскивающие путь внутри неё, бросали её из стороны в сторону. Кто-то, не выдержав бокового удара, вылетел из лабиринта и едва затормозил у бортика; раздосадованный пилот хлопнул себя по бедру пультом и пошёл за уже бесполезным кораблём, но робот-уборщик встал на его пути, надсадно пища. Лабиринт подбросило вверх на целых десять сантиметров — и на его дальнем краю появился вращающийся винт. «Игла», на лету изменяя форму, выбиралась из проволочной сети; два шаровых корабля обогнали её, третий чуть-чуть отстал. Его догнал второй длинный винтолёт, а секунду спустя наружу вылетела целая эскадрилья.

— Есть! — хлопнул себя по колену Линкен. — Уложилась, а очерёдность всё равно не зачтут. Нет, с этим счётом очков что-то не то…

Сирена завыла снова. Лабиринт утаскивали под трибуны; как мог видеть Гедимин, никто из участников в нём не застрял. Пилоты у стойки поспешно сменялись, некоторые сменили и корабли, выбрав вместо винтолётов реактивные. Дрон со светящейся буквой над ним спустился ниже, и Гедимин настороженно посмотрел на него. «Опять поле и тысячи лазеров? Зря Сешат убрали со стрельб, она бы тут пригодилась.»

— Последний этап — состязания в меткости! — объявил невидимый комментатор, и все перешёптывания на трибунах затихли. — Каждое звено, начиная с южного края поля, поднимет корабль в воздух и получит двадцать секунд — десять на выход на позицию и десять на стрельбу. Пять мишеней для каждого корабля, пять летающих дронов, — каждый выстрел, попавший в цель, принесёт участнику пять очков! Быстрота реакции, отменная меткость, — покажите, на что вы способны! Удачи — и на старт!

Под протяжный вой сирены шарообразный корабль на южном краю стойки поднялся в воздух, защёлкал пластинами обшивки, открывая излучающие сопла, и на полной скорости влетел в рой мелких дронов, высыпавшихся из-под «брюха» большого. Блестящие серо-стальные шары брызнули в разные стороны, засверкали красные вспышки, раздался громкий гудок — и за ним ещё два, слившиеся в один. Сирена завыла снова, — время истекло, и корабль летел к дальней стойке, освобождая место для следующего. Линкен и Хольгер переглянулись.

— Неплохая идея… для макак, — нехотя признал взрывник, поворачиваясь к Гедимину. — Корабли целы, и выглядит внятно… Эй, Гедимин! Ты где?

Ремонтник не слушал его — он, навалившись на перила, следил за новым пилотом «Эгиона». «Новичок, из бывшего «Тау»… В прошлом году они хорошо себя показали. Как её зовут? Вигдис Арктус, из Гренландии…»

— Самки! — ухмыльнулся Линкен, хлопнув Гедимина по плечу. — Не слишком много на тебя одного, а?

Ещё один винтолёт, поразив две цели, ушёл на посадку, и блестящие дроны, повисев в воздухе, стянулись к «кораблю-матке» над стадионом. На позицию выходила «Игла». Она не маневрировала, не изменяла форму и даже как будто притормаживала, не торопясь набрать максимальную скорость. Гедимин сильнее навалился на перила, мельком отметив, что они достаточно прочные — выпасть ему не грозило.

Дроны посыпались на винтолёт, расходясь в разные стороны, хаотично заметались вокруг — и «Игла» остановилась. За долю секунды до этого раздался первый гудок, и ещё три — сразу после. Вспышка поразила пятый дрон за микросекунду до звука сирены, и под её вой «Игла», набирая скорость, вышла с позиции и двинулась к финишной стойке. Гедимин растерянно хмыкнул.

— Долго тянула, — недовольно сощурился Линкен. — Быстрее надо. Сразу видно, что с Земли. Когда нас учили…

Гедимин не слушал его. В небе был корабль «Аргентума», и сармат не видел глаз Мики Марци под защитной маской, но видел её ухмылку и знал, что её радужка ярко сверкает. Стрелять она начала ещё в пути, два дрона из пяти не успели снизиться и наполовину.

В последний раз завыла сирена, и над стихшим стадионом загремел гимн Атлантиса. Пилоты, забрав корабли, уходили под стадион, комментатор молчал. Начинало смеркаться; на поле и верхних трибунах включили подсветку, на крышах пятиэтажных бараков зажглись сигнальные огни.

— Тебя надолго исключили-то? — тихо спросил у Гедимина Линкен. Тот пожал плечами.

— В следующем году было бы неплохо к ним присоединиться, — взрывник кивнул на стадион. — Не бойся, я не буду ломать корабли. И ничего не взорву.

— Буду механиком — возьму в пилоты, — хмуро пообещал Гедимин. Он ждал последних итогов, а судьи не торопились, и ему было немного не по себе — он даже удивился. «Не вижу оснований для волнения,» — подумал он, убирая руку с перил. «Очередные полёты игрушек.»

Пять минут спустя гимн Атлантиса зазвучал снова, но оборвался через пару секунд. Дрон, висящий над стадионом, спустился ниже и зажёг дополнительную подсветку.

— Летние полёты завершены, и мы называем имена победителей! — прокричал комментатор. — Все вы могли оценить их мастерство, умения их пилотов и механиков, красоту их кораблей! Первое место в этом году получает звено «Эгион» из Ураниум-Сити — и Лётный комитет приглашает всех его участников выйти на поле! Командир звена — Лилит Тарс, механик — Иджес Норд…

Линкен посмотрел на Гедимина и широко ухмыльнулся.

— Глаза горят, — прошептал он, сжимая руку ремонтника. — Вышло не хуже, чем в прошлые годы, верно?

— Ещё лучше, — буркнул сармат. «Наверное, в самом деле давно надо было выйти из звена и не дразнить макак,» — думал он, наблюдая за тем, как охранник в тяжёлом экзоскелете вручает Лилит флажок Атлантиса и катушки с медным и латунным проводом. Один из журналистов спустил на поле камеру-дрон, чтобы заснять звено с наградами. На другом краю поля получал свой флажок за второе место командир звена «Иштар».

— Два из трёх — у Ураниума, — довольно хмыкнул Хольгер. — «Аргентум» немного отстаёт с этими пришельцами, не находишь?

— У «Иштар» — хороший механик, — пожал плечами Гедимин. — И очень неплохие пилоты.

Линкен фыркнул.

— Тебе никогда не везло с пилотами, атомщик. Ты просто не разбираешься. А на Земле я никогда не покажу, что на самом деле такое «хороший пилот». Не то ты бы сразу понял…

Кто-то из сарматов, торопясь спуститься с трибун, невежливо оттолкнул его от перил. Линкен ткнул его кулаком в спину, но развернуться и ответить сармату не дала напирающая толпа. Гедимин с трудом вклинился в неё.

— Спущусь к своим, — сказал он, повернувшись к Линкену и Хольгеру. — Надо поздравить.

— Само собой, — кивнул инженер, придерживая взрывника за плечо. — Если что, мы на озере.

Охранники-«броненосцы» давно ушли с лестниц, тонкую цепь роботов-уборщиков просто отодвинули в сторону и оставили так лежать. Гедимину самому пришлось отойти к стене и ждать, когда толпа вокруг «Эгиона» и «Аргентума» рассеется. В кольце стоял очень довольный Иджес и что-то рассказывал. Сёстры Хепри изучали крыло «Гарпии», вскоре к ним подошёл Торкват. Гедимин посмотрел наверх, на медленно пустеющие трибуны и почти тёмное небо. «В бараке поздравлю,» — подумал он, разворачиваясь к выходу. «Сейчас надо остыть.»

— Эй! — кто-то, протиснувшийся сквозь кольцо, окликнул его. Перед ним стояла новая самка-пилот, Вигдис из звена «Тау». Она была немного ниже ростом, чем Лилит, — рослые самки вообще попадались нечасто. Смерив Гедимина любопытным взглядом, она протянула ему руку.

— А ведь тут не обошлось без тебя, верно? — она кивнула на флаг победителя. — Это твои корабли, и управление ты дорабатывал… Тебе понравился новый лабиринт? Это они из-за прошлого года, из-за той жгучей смеси…

— Эй, Вигдис! — из расступившейся толпы выбралась Лилит и скрестила руки на груди, выразительно глядя на самку. Та, мигнув, шагнула назад.

— Тебе проволока нужна? Механики её сейчас поделят. Хочешь что-то получить — иди к ним, — сказала Лилит, плечом оттирая Вигдис от Гедимина. Та, кивнув, юркнула в толпу, и сармат тут же потерял её из виду.

— Ну как? — спросила Лилит, обхватив его плечи. Её взгляд был слегка затуманен, от тела — даже сквозь комбинезон — тянуло необычным жаром.

— Сойдёт, — Гедимин прижал её к себе, чувствуя, как в груди разрастается раскалённый комок, медленно переползая в солнечное сплетение. «Мутаген,» — он качнул головой, но жар, растекающийся по коже, так просто было не смахнуть. «Мы уже полностью мутировали. Никакого контроля…»

— Вы справились, как я и говорил. Лучше, чем со мной. И будете справляться дальше, — тихо сказал он. — Лучшее звено Ураниум-Сити и всего Атлантиса.

— Лучший механик Ураниум-Сити и всего Атлантиса, — мотнула головой Лилит. — Это твоя победа.

Одна её рука уже соскользнула на его живот, сдвигая застёжку комбинезона и отодвигая в сторону неудобные жёсткие пластины пояса.

— Напряжение… слишком велико, — выдохнул сармат, чувствуя, как сознание мутнеет. Жидкости, текущие в крови, брали управление на себя, — противостоять он уже не мог.

— Нужна разрядка, — прошептала ему на ухо Лилит. Они уже соприкасались кожа к коже, и жар возрастал, как в неуправляемом реакторе.

— Подтверждение? — Гедимин прижался вплотную, сдвинул ногу чуть вперёд, готовясь принять на себя удар о землю.

— Получено, — прошептала Лилит, легко толкнув его под колено. Траектория падения изменилась, но отреагировать Гедимин всё-таки успел, и падение было мягким.

Охрана опомнилась через пять минут. Холодная вода лилась на сарматов ещё минуту — расцепляться они не спешили. Наконец Лилит, опомнившись, откатилась в сторону, и Гедимин сел, озадаченно глядя на водомёт. Разрядка была получена — быстрее, чем он рассчитывал, теперь вода приятно охлаждала кожу, но струя определённо была слишком сильной.

— Теск, твою мать! — охранник направил водомёт сармату в лицо, и тот дёрнулся, прикрываясь рукой. — Вставай!

Лилит уже подняли — один из «броненосцев» держал её за плечо, а она пошатывалась и время от времени встряхивала головой. Гедимин оглянулся на неё — она едва заметно кивнула ему.

— Вставай! — охранник шагнул к сармату, но, заметив его движение, тут же отпрянул. Гедимин застегнул комбинезон и выпрямился. Теперь жар сменился ознобом — холодной воды было слишком много, и вылилась она не вовремя.

— Вы в порядке? — кто-то из людей, свисая с перил, оклинул Лилит. — Это нападение? Тут всегда так?

— Отпусти её, — Гедимин пристально посмотрел на охранника. Самка, опомнившись, быстро застегнулась, на её лице появилась кривая ухмылка.

— Чего вам надо-то? — спросила она, взглянув на «броненосцев». — Что, не этого хотели, когда кормили нас мутагенами?

Охранники переглянулись. Рой дронов с камерами уже летал вокруг них. Ещё один «Шерман» с лязгом опустился на поле.

— Вы, двое, пошли вон, — приказал он, не повышая голоса. — Вас не накажут. Освободить поле!

Гедимин развернулся и увидел направленные на него бластеры — «макаки» стояли между ним и сарматами, которых быстро вытесняли за ворота. «Мирные служащие» толпились на прикрытых трибунах, их лица странно побледнели, и они громко перешёптывались.

— Прямо тут, в толпе, на голой земле… как животные! — услышал Гедимин, двинулся в ту сторону, и разряд станнера протрещал мимо его головы. Лилит успела уйти; на поле осталась только охрана, и говорить с ней было не о чем.

— Это ваши обычаи, — буркнул он — достаточно громко, чтобы на трибунах услышали. — Нечего было тащить их к нам.

…Над фторным реактором висел пар, вода в гальванических ваннах шипела, медленно испаряясь и стекая вниз по каскаду. Нейтронный излучатель, закрытый двуслойным защитным полем, никаких звуков не издавал, только пристроенный между слоями счётчик Гейгера потрескивал, давая знать, что реакция идёт. «Преобразование — сотая доля процента в сутки, и то в самом лучшем случае…» — Гедимин покосился на излучатель, пожал плечами и вернулся к прерванному занятию. Пластичная смесь глины и фрилового порошка легко разминалась в руках и принимала нужную форму, оставалось запечь и раскрасить — и любая «макака», в темноте или на свету, не отличит результат от настоящей плазменной гранаты. «С крыши ангара кинуть внутрь форта,» — прикидывал Гедимин, вспоминая, где обычно висят дроны, а где выставлены патрули. «Линкен давно просил. Пусть развлечётся.»

Всё должно было произойти очень быстро — за секунду до вылета, чтобы у охраны ни на что не осталось времени — и Гедимин, уже забираясь в фургон, услышал звон лопнувшего стекла, грохот, пронзительные вопли и треск бластерных разрядов. «Глина не испаряется,» — подумал он, довольно жмурясь. «Жаль, отсюда ничего не видно.»

Он шагнул к окошку — глайдер уже взлетал, и с набранной им высоты можно было разглядеть «броненосцев», выскочивших во двор, «Шерман» под разбитым окном и взлетевший дрон с лазерными турелями. Дверь ремонтного ангара на долю секунды приоткрылась, и кто-то успел запрыгнуть в отлетающий шахтёрский глайдер. Гедимин ухмыльнулся и отошёл от иллюминатора.

— Псих, — осуждающе покачал головой Иджес. — Два психа, не поймёшь, кто дурнее. Так обиделся из-за самки?!

— Меня назвали животным, — сузил глаза Гедимин. — Сначала сделали, потом назвали. Это… непоследовательно. Мне это не нравится.

— Тебя могли пристрелить, — Иджес тяжело вздохнул, устраиваясь рядом.

— Я ни разу не видел, как спариваются макаки, — заметил один из сарматов, перебираясь на более устойчивое место фургона. — Может, у них принято делать это скрытно?

— Они же гордятся этим, — фыркнул Иджес. — Было бы чем, конечно, но… Гедимин прав — они непоследовательны.

— Hasulesh! — пожал плечами Торкват. — Не вижу смысла в их обсуждении. А у нас новое поручение от Моранси — «проверить исправность насосных станций и сорбционных чанов». Внеочередная проверка с ежедневной отчётностью. Итак, Гедимин, Иджес и… ещё трое, как минимум. Остальные работают в обычном режиме.

…Свёртки с чистой одеждой лежали на лавке номерами вверх. Гедимин развернул комбинезон и удивлённо мигнул — внутри было двое подштанников, одни — обычные, другие — чёрные, более плотные и заметно укороченные. Он огляделся — другие сарматы тоже нашли такие вещи у себя в одежде и теперь в недоумении рассматривали их.

— Что это, и зачем? — громко спросил Гедимин, повернувшись к охраннику. Тот махнул «клешнёй» экзоскелета.

— Одевайся!.. Это плавки. Их будешь надевать, когда пойдёшь купаться. Кого увидят на озере голым — отправят в карцер.

Сармат растерянно мигнул.

— В одежде неудобно плавать, — буркнул он, сворачивая плавки и пристраивая в свободный карман. «Это что-то о традициях макак? Эта штука должна прикрывать выделительную систему… Странно, что она им так мешает.»

— Только звери ходят голышом и не стыдятся, — поморщился охранник. — Эй, теск! Так делают обезьяны! А вам дают одежду, чтобы вы её носили.

— Это не имеет смысла, — пожал плечами Гедимин.

Глайдер заходил на посадку, и сармат осторожно выглянул в иллюминатор. Расстрельная бригада его не поджидала, зато берег озера, обычно в это время суток занятый сарматами, был почти пустым. Те, кто всё-таки вышел искупаться, были в чёрных подштанниках. Ещё несколько сарматов, держа в руках свёрнутые комбинезоны, выбирались из душевой. Рядом стояли двое охранников и пристально глядели на них.

— Традиции мартышек, — поморщился Иджес. — Вот и объявлений понавешали…

Новые листки скирлиновой бумаги появились на всех дверях. «Здесь купаются одетыми!» — гласили крупные надписи. Гедимин озадаченно хмыкнул.

— Это настолько важно?

…Когда он входил в воду, на берегу оставался только Хольгер — он задумчиво ходил по щиколотку в мятой траве и смотрел на заходящее солнце. Когда Гедимин, проверив и убедившись, что в одежде плавать неудобнее, чем без неё, выбрался на сушу, там уже собралось трое сарматов — подошли Кенен и Линкен. Взрывник, молча пожав ремонтнику руку, сам ушёл в воду; Кенен, расстегнув верхнюю часть комбинезона и свесив её на пояс, возился со смартом. Возня продолжалась несколько минут, и учётчик морщился и бормотал что-то недружелюбное. Гедимин, понаблюдав за ним пару секунд, лёг на траву и подставил спину ветру. Перед тем, как спускаться в жаркую и пропитанную паром лабораторию, нужно было как следует охладиться. «Что-то надо делать с вентиляцией,» — думал сармат. «Слишком много воды, оседает где не надо…»

— Ну что ты будешь делать, — пробормотал Кенен, откладывая смарт. — Джед, ты видел, что придумали мартышки?

Он протянул смарт Гедимину. Поверх экрана растянулось всплывающее окно с красной надписью «Внимание!» и тремя кнопками внизу. «По распоряжению координатора проекта «Слияние» каждый сармат обязан пройти ускоренный курс правил поведения в обществе Земли и сдать прилагающиеся тесты. Пройти курс сейчас? Перейти к тестированию? Выйти?»

— Вот как, — сармат удивлённо мигнул и ткнул в прохождение курса. Кенен запоздало схватил его за руку.

— Эй! Зачем?! Чего ты там не видел?

— Мартышки думают, что чего-то не видел, — пожал плечами Гедимин. — Иди плавать, я почитаю, что тут пишут.

В экран заглянул Хольгер.

— А, это. Теперь такое окно всплывает каждый раз, когда заходишь в сеть, — сказал он. — Пока не пройдёшь тест, никуда не пустит. Гедимин, ты не знаешь, как его сломать?

Сармат снова пожал плечами. «Сколько разных правил у макак. Я только начал читать и уже запутался,» — думал он, перечитывая верхние абзацы. «Даже отдельные обычаи для купания в водоёмах… отдельно для самцов, самок и детёнышей… интересно, есть отдельное правило, касающееся затопленных урановых карьеров и шахт?»

На экран упала тень Линкена.

— Ты, атомщик, вчера сильно разозлил макак, — поморщился взрывник, заглядывая в смарт. — Интересно почитать, что они у себя написали. Теперь они будут учить нас своим правилам и не отстанут, пока мы не начнём их соблюдать. Вместо того, чтобы навсегда отстать от нас со своими мутагенами и прочей грязью… Hasulesh!

— Они не отстанут, — слегка сузил глаза Гедимин. «Как тяжело запоминать то, в чём не прослеживается логика,» — думал он. «Проще в сеть не заходить…»

Первое защитное поле погасло. Гедимин, неловко шевеля пальцами в просвинцованных перчатках, схлопнул второе. Движения давались ему с трудом. Свинец на руках, свинцовая пластина на груди, утяжелённая маска, почти закрывающая обзор, — более тяжёлой и надёжной защиты у него не было. «Излучатель отключен,» — напомнил себе сармат, покосившись на потрескивающий счётчик Гейгера. «Теперь нужно слить воду.»

Экран из тяжёлой воды, прикрывающий тёмно-серый слежавшийся порошок, отделился неохотно — просто повернуть агрегат и всё вылить было нельзя. Вычерпав лишнее, Гедимин отодвинул в сторону склянку с загрязнённой водой и проткнул слой порошка тонким прутом. «Равномерность. Поднять все слои и основательно перемешать. Будь у меня излучатель с более широким соплом…» — он, досадливо щурясь, размешивал мокрую пыль. «Восемь суток работы. Уже должен быть какой-то результат. Но я подожду ещё неделю или две. Если удастся получить хотя бы грамм плутония, это уже будет хорошо… А проще было бы украсть ещё один РИТЭГ.»

Он оставил прут лежать в ёмкости, когда сливал тяжёлую воду обратно, — ни одна крупинка порошка не должна была покинуть агрегат необработанной. Излучатель опустился в рабочее положение, два слоя защитного поля схлопнулись, и только тогда Гедимин отодвинулся от установки и шумно вздохнул. Прут, немного протирочной ветоши, склянка из-под тяжёлой воды, — всё отправилось в самый дальний угол, в контейнер для отходов, который скоро отвезут на Стометровое озеро и сбросят на самое дно. Рукавицы, нагрудник и респиратор вместе со всеми повязками Гедимин спрятал в одну из закрытых ниш — и теперь мог спокойно выдохнуть, дотянуться до канистры с водой и смыть испарину с лица и груди. «Жарко,» — сармат вылил немного воды себе за шиворот. «Или я переволновался. Кажется, в этот раз руки целы.»

Он осмотрел пальцы и запястья. Красные рубцы, оставшиеся от попытки расширить сопло излучателя, потемнели и огрубели, прикасаться к ним по-прежнему было неприятно, однако новые белые пузыри под кожей не появлялись. Так же вёл себя ожог на груди. «Он давно должен был сойти,» — недовольно сощурился Гедимин. «Протру ещё раз спиртом. Когда опыты закончатся, как бы не пришлось идти к медикам…»

…У окна, вокруг крайнего телекомпа, клубились сарматы. Свободные места в зале ещё были, и Гедимин хотел тихо пройти к одному из них, но из толпы выглянул Кенен и замахал рукой.

— Эй! Тут Джед!

— Отстань от атомщика, — буркнул Линкен, прислонившийся к стене и раздражённо прищурившийся на экран.

— Ничего не понимаю, — пробормотал, отходя от стола, Алексей. — Слишком много разных названий для одного и того же. Как кто-то вообще сдаёт эти тесты?!

— О чём тебя спросили? — заинтересовался Гедимин. — Они нелогичные, но не слишком сложные… обычно.

— Неважно, — отмахнулся Алексей. — Кенен уже решил. Но если эту чушь не уберут, не знаю, как я буду ходить в сеть.

— Слушайте сюда! — сармат за телекомпом обернулся к собравшимся и указал на экран. — Новость из Филадельфии. У них там уже два ублюд… полукровки. И первый потомок самца макаки и сарматской самки.

— Кронион пишет — в Мацоде уже десяток таких, — вспомнил Гедимин. — Ему интересно, как распределились признаки видов. Надо спросить, проверяли ли им интеллект.

— Мацода? Сейчас найдём, — оживился сармат за телекомпом. — А, вот, вижу… Бейт-Маим… госпиталь… да, была такая проверка. Тут описание первой такой особи. Ускоренный рост, параметры… уровень интеллекта соответствует уровню пятилетнего человеческого ребёнка, физическое развитие ускорено… Эти ублюдки что-то получают от нас, это ясно.

— А как они заставили сарматку размножиться… своим способом? — Лилит, дружелюбно толкнув Гедимина в бок, подошла к столу. — Если медики не врут, на последнем обследовании у меня матки почти что не было. А зародышу нужно много места. В Филадельфии другие мутагены?

— Тут всё расписано, читай, — сармат слегка отодвинулся от телекомпа. — Изъяли комок клеток и держали в автоклаве. Тут у них идут споры, считать ублюдков людьми или нет. Селить их в своих городах не хотят.

— Значит, сбросят нам, — Линкен, морщась, провёл пальцем по затылку. — Мало было недомерков…

— Недомерки, кстати, тоже начали плодиться, — сказал Кенен. — Да и чем им ещё заняться, с их крошечным мозгом… Эй!

Получив тычок от Алекса, он шарахнулся в сторону и спрятался за спиной Гедимина. Сармат удивлённо мигнул.

— Хватит оскорблять всех подряд, — сузил глаза Алексей. — На себя посмотри, гений. Кнопку из смарта вытащить не может, а туда же…

Сарматы озадаченно переглянулись. Линкен снова потёр затылок.

— Кому обидно за всех этих уродцев, пусть даст им нормальные названия, — проворчал он. — Называть это сарматами я отказываюсь.

— Те, кого сделали в Филадельфии, — сарматы, — сказал, задумавшись на секунду, Гедимин. — Только мелкие. Кенен и Лилит меньше меня, а эти сарматы — меньше Кенена и Лилит. Не вижу оснований для разделения.

— Филки, — сказал Хольгер, до того молчавший и настороженно разглядывавший сарматов. — Их в сети называют филками. По-моему, сойдёт.

— Ну ладно, — пожал плечами Линкен. — А что делать с ублюдками? В сети их так и называют. А кому обидно — пусть думает, прежде чем лезть на макаку.

Алексей, коротко выдохнув, шагнул вперёд. Кресло было привинчено к полу, но за пару лет крепления разболтались, достаточно было потянуть — и оно оторвалось. Гедимин уже не успевал отскочить — он развернулся, принимая удар на себя.

— Эй! Эй, тише! — Кенен опомнился первым и повис на Алексее, двое сарматов схватили взрывника. Гедимин опустил отобранное кресло на пол и пинком загнал под стол.

— Правда, хватит, — буркнул он, потирая ушибленное плечо.

Линкен стряхнул с себя сарматов, тяжело вздохнул и покачал головой.

— Из-за паршивой макаки… — он, не договорив, опустился в свободное кресло и вздохнул ещё раз. — Гедимин, что с рукой? Ранен? Если хочешь, я…

— Хватит, сказал же, — Гедимин сел на пол рядом — кресел уже не осталось, не считая того, что лежало под столом.

— Дела, — щёлкнул языком сармат, так и просидевший все эти минуты за телекомпом и с трудом увернувшийся от кресла. — И это к нам ещё никаких… существ не завозили. Представляю, что будет, когда завезут.

— Всё равно их надо как-то называть, — сказал Кенен. — Полусарматы?

— Hasulesh, — буркнул Линкен, глядя в пол. — Родившиеся, как животные. У нас для этого есть слово, тут нечего придумывать. Кому и это обидно, пусть говорит «sulesh».

— А кстати, — задумчиво протянул Кенен, глядя на Алексея. — Почему это так тебя взволновало? Скоро в Грейт-Фолс родится новый… sulu?

Прятаться за спину Линкена он начал, ещё не договорив. Алексей недобро сощурился.

— Твоё какое дело?

— Что-то не то сегодня в атмосфере, — недовольно пробормотал сармат за телекомпом. — Эй, может, на улицу выйдете? Или коменданта позвать?

«Всё-таки отток крови от мозга очень неполезен,» — думал Гедимин, высматривая свободный телекомп подальше от компании. «Теперь у нас будут такие же драки из-за спаривания, как у мартышек. И столько же разговоров о нём. Пойду читать, как разделить уран и плутоний. Это полезнее.»