Синтез

Глава 35

Гедимин вернулся в барак перед отбоем — на этот раз на две минуты раньше — и перешагнул порог, не обратив внимания на яркое пятно на двери.

— Эй! — крикнул ему комендант; его комната была открыта, и он сам стоял в коридоре и прикреплял к доске объявлений новый лист. — Иди сюда, губернатор Энцелада. Опять всё пропустишь!

Гедимин взглянул на объявление, напечатанное на листе светло-красного скирлина. «Во исполнение «Закона о недопущении гибридизации и ненаправленных мутаций» всем искусственнорождённым Ураниум-Сити вменяется в обязанность явиться 4–5 сентября в медчасть для стерилизации. Расписание прилагается». Сарматы из барака «Альфа-1» были первыми в списке. «К шести в медчасть,» — мысленно повторил Гедимин. «Два свободных дня подряд? Неожиданно, но приятно. Вот только эта стерилизация…»

— Тех, кто не явится сам, приведут силой, — ухмыльнулся Гай Марци, повернувшись к Гедимину. — Вот медикам работа…

— Как проходит стерилизация? — спросил ремонтник. — Отрезают половые органы?

«Такое повреждение будет мешать ходить, и, наверное, долго. Два дня в помойку,» — думал он про себя. «А что с самками? Полостная операция?»

— Если тебе мешают, можешь отрезать, — фыркнул Гай. — Только не в моём бараке. Это лучевая стерилизация. Выжгут ненужное лучами сквозь кожу, даже ничего не почувствуешь. Но до самок тебе больше дела не будет.

— Зачем это нужно? — спросил Гедимин, мысленно напомнив себе, что лучевые ожоги на чувствительных местах тоже мешают — не так сильно, как открытая рана, но заметно. — Проект «Слияние» давно закрыт. Размножительных мутагенов нам больше не дают. Сарматы и так бесплодны.

— На всякий случай, — отозвался комендант, заходя в свою комнату и разворачиваясь у порога лицом к сармату. — Иди, теск, читай закон. Там всё расписано.

Дверь за ним захлопнулась. Гедимин в недоумении пожал плечами и пошёл к себе. «Интересно, что с Алексеем,» — думал он. «Он уже допустил гибридизацию. Кажется, законы макак не имеют обратной силы. Его стерилизуют или оставят так? Ладно, завтра сам всё увижу.»

Барак «Альфа-1» подняли по сигналу в полшестого, и к шести все сарматы, не считая десятка самок, уже выстроились в очередь у медчасти. В городе было тихо — ни шума заводов, ни гула проезжающих глайдеров, ни сигналов из диспетчерской на аэродроме. Гедимин косился на озеро — прогноз обещал переменную облачность и вероятные осадки, и тучи над водой выглядели угрожающе, но дождя пока не было. «Надо искупаться, пока вода не остыла,» — подумал он, выглядывая из очереди. Дверь медчасти была зафиксирована в открытом положении, часть сарматов стояла внутри, и цепочка протянулась от дальних закоулков карантинного барака до общественной душевой, вдоль всего аэродрома. Шума в очереди не было — сарматов сразу расставили по номерам. Комендант, уже прошедший процедуру, ходил вдоль ряда и подозрительно косился на поселенцев. «Непохоже, чтобы ему было больно или неудобно,» — подумал Гедимин, внимательно пронаблюдав за ним. Кенен — он стоял сразу за ремонтником — недовольно хмыкнул и постучал пальцем по его спине.

— Джед, я не вижу светодиодов, — громким шёпотом сказал он. — Ты можешь встать ровно? Не все тут такие верзилы.

Вдоль коридора, по которому растянулась очередь, были выставлены переносные ширмы. Они разделили приёмный покой и палаты на множество узких кабинок. Над входом в каждую из них горел красный светодиод. Четыре из них, замигав, погасли, зажглись зелёные сигналы, и четверо сарматов вышли в коридор и направились к двери.

— Не бродить по посёлку! — крикнул им вслед комендант. — Все идут в барак и ложатся!

Гедимин мигнул.

— Зачем лежать, если всё в порядке? — тихо спросил он. Ближайшие сарматы пожали плечами.

Вдоль очереди цепочкой прошли патрульные, ещё несколько заглянули в дверь и отошли в сторону. Ни одного человека среди них не было.

— Где все макаки? — шёпотом спросил Гедимин, повернувшись к Кенену. — Они не наблюдают?

— Это не их дело, — прошептал в ответ учётчик. — Это внутренние дела сарматских территорий. Джед, не отвлекайся, пропустишь сигнал!

Вдоль стены загорелся сразу десяток светодиодов — по-видимому, процесс шёл очень быстро. Гедимин вошёл в первую подвернувшуюся кабинку и задвинул за собой ширму.

— Вон к той стене спиной, штаны вниз до середины бедра, верх приподними, — незнакомый медик, не глядя на него, указал на дальнюю стену. — Не шевелись.

Гедимин выполнил указания и поёжился от холода — ему в пах упёрлось широкое сопло со свинцовыми пластинами на краях, плотно прижавшимися к телу. Медик сдвинул ползунок на корпусе странного приспособления. Оно трижды громко щёлкнуло, и ползунок вернулся в исходное состояние. Отложив излучатель, сармат-медик воткнул Гедимину в бедро короткий шприц. Жжение и затухающая боль были знакомы ремонтнику, и он удивлённо мигнул. «Блокатор? А это зачем?»

— Застёгивайся и на выход, — буркнул медик, что-то отмечая в повешенном на грудь смарте. — Сиди тихо, по возможности в бараке. Через два часа будет больно.

Гедимин вышел из медчасти. Очередь продвинулась вперёд, но вдоль ремонтного ангара ещё тянулся длинный «хвост», упирающийся в торец душевой. Душевая была закрыта. На дальней стороне аэродрома, рядом с неподвижными глайдерами, выстроенными в ряд, стояли охранники в экзоскелетах и молча смотрели на сарматов. Увидев Гедимина, один из них сделал рукой отгоняющий жест, но не сказал ни слова. Сармат огляделся по сторонам. К нему, выскользнув из медчасти, уже спешил Кенен. Подойдя к Гедимину, он широко улыбнулся и хлопнул его по руке.

— Вот и всё, Джед. С этого дня ты сможешь показывать самкам только урановые стержни.

Гедимин мигнул.

— Я и раньше им их показывал, — буркнул он. — Почему макаки так смотрят?

— Сочувствие и ужас, Джед, — Кенен улыбнулся ещё шире. — Попробуй кто сделать то же самое с ними, дошло бы до стрельбы. А мы — просто механизмы из мяса и костей. Деталь приделать, деталь отвинтить… Ничего сложного! Ну как, болит что-нибудь?

Сармат крепко прижал ладонь к паху. Предполагаемые ожоги никак себя не проявляли. «Какая там была доза?» — подумал он. «Почему не спросил?!»

— Нет. А у тебя?

— Говорят, самое интересное начнётся через час, — ухмыльнулся Кенен, похлопав Гедимина по плечу. — А через два притихнет. Пойдём-ка в барак! В девять соберутся выборщики. Будешь следить за голосованием?

Сармат растерянно посмотрел на него. Кенен хмыкнул.

— Ну да, я совсем забыл. Жителей Энцелада наши проблемы не волнуют. Ну, идём, пока не началось!

Гедимин качнул головой.

— Я пойду купаться. Мозг перегрелся, — проворчал он, повернувшись к озеру. Смотреть на тёмно-серую воду было приятней, чем на дожидающихся своей очереди сарматов и молчаливую охрану.

— Плохая идея, Джед, — Кенен легонько потянул его за плечо. — А если скрутит прямо в озере?

— Иди, — буркнул сармат, отодвигая учётчика в сторону, и быстро пошёл к озеру. Там, где он спустился в воду, глубина нарастала быстро; три шага — и он погрузился по шею и, пригнувшись, пропал под водой. Комбинезон и сапоги давно не мешали ему; на скорости вода затекала под одежду и, охладив кожу, вытекала с другой стороны. Скирлин почти ничего не впитывал, карманы были закрыты, сапоги плотно прилегали к голеням, — Гедимин, набрав воздух в лёгкие, скользил вдоль дна и изредка переворачивался на спину и медленно поднимался к поверхности, наблюдая за бликами на воде и световым пятном на восточном небе. Солнца не было, облачный покров был довольно плотным, но сквозь толщу воды Гедимин прекрасно видел, где оно, и двигался к нему — к восточному берегу, обрывистым скалам, удобным для тайников и укрытий.

Он вынырнул под обрывом, жадно глотнул воздуха и в два гребка добрался до гранитной плиты, сползшей со скалы в воду. В голове было прохладно и пусто. Гедимин посмотрел на синеватые блики на обрыве, на небо — в облаках успели образоваться небольшие просветы, из которых периодически показывалось солнце — и выбрался на плиту, снял сапоги и растянулся на спине, чувствуя, как по коже стекает прохладная вода. Он уплыл дальше обычного — ещё на полкилометра к югу; наблюдательные дроны из города сюда не залетали, но и до охраняемой границы территорий было ещё далеко. «Хорошо,» — Гедимин довольно сощурился на прорывы в облаках. «Спокойное место. Тут удобно думать.»

Он успел в подробностях представить себе парогенератор для будущего реактора, обдумать целесообразность лишнего охладительного контура и его возможное устройство, когда от мыслей его отвлекло неприятное ощущение — резкий приступ слабости и подкатывающая к горлу тошнота. Гедимин подобрал конечности и сел, растерянно мигнул и поднёс руку к виску. Второй приступ заставил его опуститься на камень и впиться пальцами в плиту. Тошнота стала нестерпимой, и он закашлялся, сплёвывая в воду вязкую слюну. Резкая боль обожгла пах и ввинтилась во внутренности — как раскалённый штырь от уретры до солнечного сплетения. Мышцы скрутило судорогой. Гедимин растянулся во весь рост, прижался к каменной плите щекой. Судорога хлестнула его ещё раз. Резкая боль внизу живота накатывала приступами, и они учащались. Жжения уже не было — только мучительные спазмы, как будто внутренности выдирали крючьями. «Блокатор,» — сармат, стиснув зубы, извернулся и сел, на что боль отозвалась ещё одним приступом. Он посмотрел на плиту, на которой лежал, и увидел, как из штанин стекают чёрные вязкие капли. Мокрый камень покрылся тёмно-красными разводами. Морщась, Гедимин расстегнул ширинку — кровь вытекала из уретры, медленно, чёрными сгустками. «Лучевой ожог. Мёртвая ткань выходит…» — он, не застёгиваясь, сполз в холодную воду. «Когда всё выйдет, должно стать легче.»

Он стоял так четверть часа, держась за скалу и глядя на всплывающие вокруг него кровавые разводы, пока боль не начала стихать. Когда выделительная система перестала работать, он вывернул комбинезон наизнанку и долго и тщательно отмывался от крови. Её вытекло неожиданно много — она измазала изнутри обе штанины и каким-то образом натекла вверх, к поясу. Выбравшись на скалу, Гедимин внимательно осмотрел себя и вытер с комбинезона последние тёмные капли. Боль внизу живота сменилась слабым, но неприятным жжением при движении. Кожа, обычно светлая, заметно покраснела. «Ожог,» — пожал плечами сармат. «Блокатор мешает нормальной регенерации. Кажется, сегодня действительно не время для тяжёлой работы.»

Через полчаса он уже был в посёлке и старался не стискивать зубы при движении. Ему доводилось получать пинки в пах, и это было неприятно, но и в сравнение не шло с выжигающей изнутри болью. На улицах по-прежнему было тихо, только новая очередь из сарматов вытянулась вдоль аэродрома.

Войдя в барак, Гедимин услышал негромкие разговоры в восточной части барака — и сдавленные стоны и ругань из западной. Из комнаты Кенена доносилась приглушённая музыка. В другой раз Гедимин зашёл бы проверить исправность наушников, но сегодня он был не в настроении — и просто прошёл мимо и устроился на своём матрасе, стараясь не сдавливать обожжённые органы. «Хольгер, наверное, ещё не опомнился. А до Линкена только дошла очередь. А до Иджеса ещё не дошла,» — сармат дотянулся до ящика с вещами и достал одеяло. Неприятная слабость ещё чувствовалась во всём теле. «В ближайшие два-три часа мы на корабль не попадём.»

В соседнюю стену постучали. Гедимин постучал в ответ. Музыка в другой комнате стихла, и в коридоре послышались шаги — сразу с двух сторон. Первой в комнату вошла Лилит.

— Ну как? Видимо, скверно, если даже тебя проняло, — сочувственно хмыкнула она, присаживаясь рядом с ним. — Да ты лежи, тут места много.

— Хольгер, бедняга, даже спуститься не смог, — покачал головой Кенен, садясь на корточки у стены. — Вот так, парни, проект «Слияние» был завершён окончательно. Теперь тут точно никто не размножится. При всём желании.

Гедимин кивнул, приподнимаясь на локтях, и пристально взглянул на Лилит.

— Что делали с вами? Облучали?

— Резали, — самка спустила пояс и показала две пластырные нашлёпки чуть выше лобка. — На корабль мне нельзя, до завтра — точно.

— Ничего, — Гедимин положил руку ей на плечо. — Осторожнее, не прыгай. Можешь ещё завтра отлежаться. Нам все нужны живыми. Экипаж и так маленький.

Лилит фыркнула и чувствительно ткнула сармата кулаком под рёбра. Он усмехнулся. Кенен неприязненно покосился на них и достал смарт.

— Между прочим, у Дюкетта уже сто три голоса. А у Гутиэрреса только девяносто шесть. Жаль, Гросси вышла из гонки, было бы ещё интересней.

Смарт запищал. Кенен потыкал в экран и хмыкнул.

— Алекс отозвался. Всё утро болтал со своей мартышкой и тут вспомнил о сарматах. Завтра опять пропадёт на полдня. Чем он думает?! Лучше бы документы доделывал.

— А что она с ним будет делать — после стерилизации-то? — задумалась Лилит. Кенен ухмыльнулся.

— А вы двое чем собираетесь заниматься? Рассуждать о ядерной физике?

— Огребёшь, — негромко предупредил его Гедимин; слабость отступила, и он сел на матрасе и слегка помял пальцами плечо Лилит. Самка передвинула его руку ближе к лопатке.

— Оу… Кстати, парни, — Кенен снова ткнул в смарт и с удивлением заглянул в экран. — Его не стерилизовали. Вычеркнули из списков. И ещё семерых таких же вместе с ним.

«У нас тут семеро hasukemesh?» — удивился про себя Гедимин. «Ну, удачи им всем.»

— А у Гутиэрреса уже сто два голоса, — сказал Кенен, закрывая переписку. — Оу! У Дюкетта сто двадцать! Да, парни, Алексу повезло. Ему ничего не выжигали и не резали. И он скоро уедет и будет жить как свободный гражданин Атлантиса. А мы — догнивать в снегу и урановой пыли. Так и подумаешь, что проекты Джеймса были не так уж плохи…

— И кто? — спросил Хольгер, заглядывая в смарт Кенена через его плечо. Сарматы выбрались из стремительно пустеющего кинозала на лестничную площадку и остановились, пропуская всех, кто рвался в информаторий и на озеро. Гедимин, просидевший у телекомпа всё воскресенье, даже не смотрел в сторону двери — его мысли полностью занимал парогенератор для недостроенного корабельного реактора.

— Гаспар Дюкетт, — ответил Кенен с довольной ухмылкой. — Как я и говорил. С отрывом в сорок голосов. И Франка Гросси в вице-президентах. Очень хорошо! С тем же результатом можно было оставить на посту адмирала да Косту.

— Теперь нас держит на территориях закон Дюкетта? — хмыкнул Гедимин. Кенен испустил негромкий смешок.

— Ну-ну, Джед. Сомневаюсь, что название поменяют. Да Косту ещё долго будут поминать на всех территориях, и едва ли добрым словом. Ну что, пойдём? Я уже скучаю по Линкену и его запасам взрывчатки.

В комнате Кенена горел свет. Учётчик настороженно сощурился на дверь и протянул к ней руку. Гедимин поддел створку пальцем и резко дёрнул на себя, распахнув настежь. Сармат, сидевший на матрасе, вскочил на ноги и ошалело замигал.

— Тьфу на тебя! Алекс, предупредить не мог?! — Кенен провёл ладонью по лбу, смахивая невидимую испарину, и вошёл в комнату. На ящике с личными вещами лежал миниглайд, и учётчик взял его за ремни и повесил за спину. Гедимин посмотрел на него с удивлением — невзирая на праздничный день, Кенен не стал надевать ни белую рубашку, ни костюм, и даже шляпа с галстуком остались на вешалке. Он был в пятнистом комбинезоне — бело-зелёно-чёрном. «Где только он их берёт…» — покачал головой Гедимин.

— Я с утра на границу, — усмехнулся Алексей, протягивая Гедимину руку. — А кто-то — ещё дальше. Пятеро наших сегодня улетают навсегда. Пойду провожать их.

— Вот как? Я с тобой, — оживился Кенен, поправляя сползающие ремни миниглайда. — Парни, без меня не улетайте!

— Я пойду с вами, — отозвался Гедимин, разглядывая довольного Алексея. — Это ненадолго.

— Главное — не встретить Лиска, — ухмыльнулась Лилит. — Пойдём вместе. Значит, пятеро — сегодня? А ты когда?

— Скормить бы плавунцам того, кто выдумал все эти формы! — скривился Алексей. — Через неделю будет готова последняя. От Джессики мне достанется за промедление, но это ничего. Гедимин, можно тебя попросить?

— Говори, — кивнул Гедимин.

— Рассказывают, ты приносишь удачу, — венерианец смущённо отвёл взгляд. — А мне она будет очень нужна. Можно обнять тебя?

Ремонтник изумлённо мигнул.

— Можно. Но это фантазии — я ничего не приношу. Особенно удачу.

…Они стояли на краю аэродрома, и Гедимин провожал улетающие глайдеры задумчивым взглядом. За свои семь лет он успел немного узнать о жизни на материке — из фильмов и книг, найденных в сети; но когда он пытался представить себя живущим за пределами территорий, в памяти всплывал только пыльный шахтёрский город и белые градирни на горизонте. «Если дойдёт до переселения,» — думал он, щурясь на белое небо, — глайдеры давно пропали из виду, — «я вернусь в Нью-Кетцаль. Там я хоть что-то знаю. Или двинуться в Спрингер? Если там живут учёные, меня могут не пропустить. Хотя было бы неплохо, и Лос-Аламос под боком…»

— Ох-хо-хо, — протянул Кенен, поправляя жёсткие ремни на плече. — Ну что же, Джед, небольшую удачу ты всё-таки принёс — с Лиском мы не столкнулись.

— Небольшую, — процедили за спиной, и Гедимин почувствовал тяжёлую ладонь на своём плече. Обернувшись, он увидел Линкена. Сармат был хмур, и его белесые глаза стали тёмно-серыми.

— Я провожал Алексея, — сказал Гедимин. — Он скоро выберется с территорий. Ты доволен?

Линкен, поморщившись, пощупал шрам на затылке и отвёл взгляд.

— Мне всё равно, — бросил он, отворачиваясь. — Как ты сегодня? Можешь работать?

— Могу, — отозвался Гедимин. — Если ты в порядке — идём за глайдером. Аэций и Астиаг здесь?

— Сегодня не смогли, — качнул головой Линкен. — Значит, Кенен сядет на колени к Иджесу.

— Лучше я на него, — сказал Иджес, покосившись на учётчика. Тот фыркнул.

— Ты бы ещё Гедимина на меня посадил! Нет, парни, у меня есть идея получше. Идём за глайдером, я всё покажу на месте.

На крыше барака (теперь глайдер Линкена стоял там не в одиночестве — рядом с ним кто-то прикрепил цепью миниглайд) сарматы окружили машину и с большим удивлением наблюдали, как Кенен разматывает буксировочный трос и прикрепляет к заднему бамперу.

— Макаки называют это «сёрфинг», — пояснял сармат, неумело дёргая трос. Гедимин подошёл и поправил петлю, надёжно закрепив защёлку.

— Теперь не сорвётся. Что такое «сёрфинг»? Ты будешь висеть на этой верёвке?

«Глупо. На ней нет никаких креплений. А сделать их Маккензи не мог. Не на то учился,» — думал про себя Гедимин.

— Можно и так сказать. Только не я, а миниглайд, — Кенен прикрепил свободный конец троса к буксировочному крюку на передней части летающей платформы и встал на неё двумя ногами. — Вот так я встану. А глайдер потащит за собой и миниглайд, и меня. Хотя нет… лучше я сяду и буду придерживаться за верёвку. А защитное поле не даст мне упасть, если Линкен начнёт чудить.

Сарматы переглянулись.

— Надо же. Кенен выдумал интересную штуку, — усмехнулся Линкен. — Хольгер, иди за штурвал. Маккензи, ты сядешь рядом с ним.

— Эй-эй! — замахал руками Кенен. — А мой сёрфинг?!

— Я сначала сам проверю, — Линкен смахнул его с платформы и встал на неё. Оглядевшись по сторонам, он покосился на свои руки и заметил:

— Кажется, тут нужен ещё один трос. Или… — он нагнулся и отсоединил свободный конец от крюка на миниглайде. Защёлкнув на ногах жёсткие крепления, он выпрямился во весь рост и кивнул Хольгеру.

— Atta» an!

— Attahanke, — отозвался сармат, включая защитное поле. Глайдер загудел.

— Уверен? — крикнул Гедимин, обернувшись к Линкену. Лилит развернулась вместе с ним и вцепилась в крепления на заднем бампере, — она не собиралась упускать взрывника из виду. Защитное поле схлопнулось над миниглайдом. Глайдер сорвался с места, и трос натянулся. Линкена сдёрнуло с крыши вместе с платформой и поволокло следом. Он растянулся во весь рост, и миниглайд никуда не улетел только потому, что его удерживали крепления.

— Heta! — крикнул Гедимин Хольгеру и потянулся к ремню безопасности. «Пора вытаскивать, пока не доигрались,» — думал он.

Линкен стиснул зубы и в два резких движения выгнулся назад. Теперь он стоял, и миниглайд нёс его и даже немного обгонял. Сармат посмотрел на Гедимина и широко ухмыльнулся.

— Вот-вот, именно так! — крикнул ему Кенен, привстав на переднем сидении. Взрывник откинулся назад и запрокинул голову. Ветер трепал его комбинезон, собирая плотный скирлин в частые складки. Внизу мелькали верхушки деревьев.

— Садимся! — крикнул Хольгер, и Гедимин удивлённо мигнул — как ему показалось, прошла всего минута с момента взлёта, но внизу уже темнели овраги, и бурлил ручей, берущий начало из родника под хвостом «Ската». Глайдер замедлил ход, и Линкен, отпустив трос, взялся за штурвал миниглайда. Два транспорта влетели под брезентовый полог одновременно, и глайдер затормозил в полуметре от сложенных горкой рилкаровых труб — будущего контура охлаждения. Гедимин угрюмо покосился на Хольгера и стряхнул с себя Лилит. Спустя долю секунды он уже был рядом с трубами и внимательно осматривал их, подсвечивая наручным фонарём.

— Все штормы Сатурна! — Линкен покачал головой и широко ухмыльнулся. Кенен отобрал у него миниглайд и теперь тщательно отряхивал его от невидимой пыли.

— Нравится? — спросил Гедимин.

— Когда транспортник забирал с Цереры «Харгули», внутри обычно не хватало места, — Линкен задумчиво потёр шрам на лице и снова ухмыльнулся. — И мы цеплялись за него снаружи. Атмосферы там нет, но вот гравитация… Очень похожий эффект — растяжение по всей длине. Иногда «Харгуль» мог сорваться. Но обычно не сразу — там было, где сманеврировать. Мне нравилось висеть на хвосте. Никогда не рвался в транспортник. Ну что, с кем поменяться на обратном пути?

— Эй, эй, потише, — Кенен поморщился. — Это мой миниглайд. На обратном пути — моя очередь. Эй!

— Вот макака, — недобро сощурился Линкен, отбирая у него платформу и перекладывая на задний бампер глайдера. — Твой миниглайд… Гедимин, хочешь полетать?

Ремонтник качнул головой.

— Отдай глайд. Пусть Кенен летает.

Линкен смерил его долгим задумчивым взглядом и пожал плечами.

— Ладно, Маккензи. Забирай свою игрушку. А теперь положи её и иди в трюм. Проверю, что ты усвоил.

«Насколько сильно может нагреться первый контур? А при отказавшем втором? Для начала выставлю пятьсот по Цельсию, а там будет видно,» — Гедимин приостановился за ремонтным ангаром и задумчиво сощурился на озеро. Из-за желтеющих кустов доносился плеск — вечер выдался солнечным, и многие сарматы вышли искупаться. «Начать с пятиста и постепенно поднимать. Если что-то откажет при нагреве, лучше узнать об этом заранее.»

В бывшем зале управления разрушенного корабля лежал, дожидаясь испытаний, большой фрагмент трубопровода вместе с электронасосом — часть первого контура системы охлаждения. По трубам, отлитым из рилкара, предстояло течь расплавленному свинцу, и Гедимин, уже проверивший их на воде под давлением, сильно беспокоился. «Главное — насос,» — он свернул к бараку «Альфа-1» и поднялся на крыльцо. «Насос и фланцы. Если на стыках всё чисто, за саму трубу можно не беспокоиться…»

Он вошёл в комнату, забрал из ящика личный комбинезон и уже начал переодеваться, когда услышал, как рядом хлопнула дверь. На пороге стоял озадаченный Кенен со смартом в руках.

— Опять сломал? — покосился на него Гедимин и наклонился за сапогом. Верхняя часть комбинезона ещё свисала с застёгнутого пояса. Надев сапоги и выпрямившись, Гедимин перехватил странный взгляд Кенена — задумчивый, затуманенный и как будто мечтательный. Тут же учётчик мигнул, покосился на смарт и посмотрел на ремонтника уже обычными глазами.

— Нет, Джед. Ничего не сломалось, — покачал он головой. — Ты не видел Алекса? На аэродроме или на озере?

— Он же во вторую смену, — напомнил Гедимин. — Что ему тут делать?

— Не, — Кенен досадливо сощурился. — Уже полгода не во вторую. С этими новобранцами из Филадельфии… В первой он. Обещал прийти час назад. На звонки не отвечает.

Гедимин хмыкнул.

— Надо же. Нет, я его не видел, — ещё не договорив, он осёкся и медленно сузил глаза. «Опять «чистые»?! Нет, если бы что-то случилось, охрана забегала бы. Хотя…» — он попытался вспомнить хоть что-то по пути от аэродрома до барака — на ум пришли только мысли о реакторном насосе. «Вот верно, Гедимин, — опять голова в реакторе…» — он стиснул зубы.

— Кенен, тут охрана не бегала? Никакого шума?

Теперь хмыкнул учётчик.

— Я бы заметил, Джед. Ну, Алекс, где ты? Одному мне, что ли, идти?

Он потыкал в смарт и уставился в экран, нетерпеливо пощёлкивая ногтем по крышке. Устройство молчало.

— Может, ты пойдёшь? — сунув смарт в карман, он поднял взгляд на Гедимина. — В восточном районе открыли новую лавку. Одной на город им показалось мало. Я хотел зайти поглазеть.

Он поправил белый воротничок.

— Как думаешь, какой галстук сюда пойдёт?

Гедимин недобро сощурился. «Опять его шутки…»

— Подожди с лавкой. Сначала надо зайти за Алексеем. Может, в информатории застрял. Или попал в госпиталь. Комендант должен знать.

— Светлая мысль, Джед, — Кенен расплылся в довольной улыбке. — Ты со мной, верно? Их комендант… чем-то ему не нравятся мои костюмы.

— Идём, — Гедимин пристегнул к наплечным креплениям последние цацки и вышел за дверь.

Охрана обходила Ураниум-Сити по своим обычным маршрутам, как и сарматы-патрульные в районах, отдалённых от форта; ничего странного Гедимин не заметил — ни по пути к бараку Алексея, ни в коридоре второго этажа.

— Вот тут он живёт, — Кенен, поняв, что комендант не спешит ему навстречу, приободрился и проскользнул вперёд и первым добрался до прикрытой двери в освещённую комнату. — Эй, Алекс! Где тебя…

Он осёкся и замолчал, изумлённо мигая. Остановился и Гедимин. Посреди комнаты с одеялом в руках стоял незнакомый сармат — белокожий землянин в рабочем комбинезоне с метками рудника «Лебинн». «Третья шахта, обходчик,» — машинально отметил про себя Гедимин, прежде чем наткнуться взглядом на личный номер и окончательно ошалеть. Этот номер ещё вчера принадлежал Алексею.

— Уран и торий, — незнакомый сармат слегка приподнял ладонь и пошевелил пальцами. — Вы кто?

Кенен мигнул. Он смотрел на номер, и сармат проследил за его взглядом и растерянно хмыкнул.

— Ты давно здесь? — спросил Гедимин, кивнув на комнату. Сармат качнул головой.

— Сегодня перегнали, — он положил одеяло на матрас и пожал плечами. — Я из «Пи-четыре». Когда вернулся со смены, встретил у дверей макаку в «Шермане» и двоих с «козами». Велели собирать манатки и перебираться вот сюда.

Он потрогал пальцем наклейку с номером.

— В душевой выдали. Я ещё думал — перепутали одежду. Так вам чего надо?

Гедимин и Кенен переглянулись. «Не нравится мне это,» — угрюмо подумал ремонтник. «Очень не нравится.»

— Сармат по имени Алексей Юнь жил тут. Не знаешь, где он?

Чужак пожал плечами.

— Не знаю такого. Я тут недавно, говорю же. Но… вот к нам его перегнать не могли. Там теперь мышатник. Одни филки, ни одного нормального сармата. Этот Алексей — не филк?

Гедимин посмотрел на Кенена. Тот неохотно поднял на него взгляд; его глаза потемнели.

— Улетел к самке? — предположил ремонтник. Кенен резко мотнул головой.

— Без документов? За день он их сделать не мог.

Гедимин перевёл взгляд на ящик для личных вещей.

— Твои? — спросил он у незнакомого сармата. Тот покачал головой.

— Тут было. Я ещё не смотрел, — теперь и у него потемнели глаза, и он глядел испуганно. — Вот, забирай.

Он толкнул ящик к Гедимину. Сармат поднял крышку и увидел аккуратно сложенное одеяло с номером Алексея. Покосился на кусок ткани, брошенный на матрас чужаком, — там на углу виднелась наклейка с номером из барака «Пи-4». Под одеялом на дне ящика лежал сложенный личный комбинезон. Рука Гедимина наткнулась на что-то твёрдое, и он вынул из складок ткани плоский новомодный смарт. За спиной судорожно вздохнул Кенен.

— Без него не улетел бы, — еле слышно проговорил он. — То-то мне не дозвониться…

Гедимин растерянно посмотрел на смарт. Нижний угол экрана был сильно запачкан — будто по нему размазали что-то жирное. Сармат приблизил его к лицу и вздрогнул — от смарта пахло раскалённым металлом… или кровью.

— Кровь, — резко сказал он, протягивая устройство Кенену. — Запах.

Учётчик сузил глаза и нажал неприметную клавишу на ребре смарта. Из-под нижнего угла со скрежетом выдвинулась небольшая панель. Она была покрыта тёмной застывшей жижей, и запах горячего железа стал ещё острее.

— Он носил его так, — прошептал Кенен, приложив смарт к нагрудному карману Гедимина. Ремонтник резко выдохнул и развернулся к стене. На уровне его груди на гладком фриловом покрытии виднелись небольшие неровные вмятины — как будто вещество слегка оплавилось, но не успело растечься и так застыло. Сармат провёл по ним пальцем и развернулся к учётчику.

— Бластер.

Переселенец из «Пи-4» давно следил за ними с опаской из угла у двери; теперь он вздрогнул и еле слышно прошептал что-то по-сарматски.

— Охрана, — пробормотал Кенен, оглянувшись на него. — Охрана в курсе. Если бы это сделали «чистые», было бы расследование. А они всё спрятали. Они знают.

— Надеюсь, Линкен тут не замешан, — процедил Гедимин, осторожно укладывая смарт обратно в ящик. Он снова чувствовал невидимый обруч поверх рёбер, и он стягивался всё туже, мешая дышать. «Он хотел улететь,» — мелькнуло в голове. «Не успел…»

— Идём к коменданту, — сказал Кенен, выбираясь в коридор. — Ничего тут не трогай, понял?

Последнее относилось к переселенцу. Тот молча кивнул и подобрал одеяло с матраса.

Когда двое сарматов вломились в комендантскую, тот, кто там был, резко поднялся на ноги.

— Алексей Юнь. Он убит? — Кенен взглянул на него в упор. Комендант перевёл взгляд с него на молчаливого Гедимина и судорожно вздохнул.

— Он не был ни в чём виноват. Что и почему с ним сделали?

Комендант медленно качнул головой.

— Ничего не ищите. Ни его, ни тех двоих. Больше их не увидите. И уходите!

— Подожди, — Гедимин поднял руку. Комендант вскинул голову и странно оскалился.

— Ничего не ищите и никого не спрашивайте! Понятно? Уходите быстро! Я не скажу, что видел вас. Не скажу, о чём спрашивали. Ему вы уже не поможете!

Кенену его слова и перекошенное лицо сказали больше, чем Гедимину, — он молча кивнул и выскочил в коридор. Ремонтник растерянно мигнул.

— Макаки в курсе? — тихо спросил он. — А патрули?

Комендант кивнул и указал на дверь. Его лицо перекосилось ещё сильнее. В комнату заглянул Кенен и дёрнул Гедимина за рукав.

— Идём, Джед. Быстро!

На улице никого не было. Гедимин повернулся к Кенену, и тот, нервно сглотнув, отступил на шаг.

— Ничего я не понимаю, что тут происходит, — пробормотал ремонтник, пытаясь вдохнуть поглубже, чтобы обруч на рёбрах хоть немного ослаб. — Ничего не понимаю.

— Недопущение гибридизации, — прошептал Кенен и криво усмехнулся. — Да, скорее всего — именно так. Не лезь больше никуда, Джед, ладно? Алекса расстреляли. И с тобой долго не провозятся.

…Из-под продолговатого купола защитного поля тянулся, уходя в стену, толстый кабель, подключённый к РИТЭГу, и насос размеренно гудел, прокачивая по трубам серебристый расплав. Воздух над ним едва заметно дрожал — два слоя защитного поля прикрывали конструкцию и не выпускали раскалённый газ наружу, и в испытательном зале было жарко, но терпимо, но термодатчик, убранный под поле, показывал тысячу градусов по Фаренгейту, и расплавленный свинец тёк быстро и не собирался застывать. Гедимин подставил палец под длинную и тонкую планку из тугоплавкого фрила; она была прижата к кожуху насоса и уже слегка от него нагрелась. Планка слегка дрожала.

«Пятый прогон. При первых четырёх вибрации не было,» — думал Гедимин, наблюдая за свёрнутой в кольцо трубой. Он следил за стыками и изгибами — именно там рилкар мог дать слабину, а свинец — просочиться наружу, но пока трубопровод держался. «Перебрать и проверить снова. Что-то с фиксацией…»

Он просунул под защитное поле два захвата на длинных ручках и быстро разомкнул кольцо, направив поток свинца в подставленный «мешок» — опрокинутый защитный купол, растянутый на краях большой банки. Весь корабль едва заметно качнулся, и Гедимин насторожился, но тут же понял, что дело не в механизмах, — в машинном отделении приземлился глайдер.

— Как движется работа? — громко спросил Линкен. Хольгер проворчал что-то в ответ. Взрывник хмыкнул.

— Красивый реактор. Когда заработает, будет светиться насквозь. А где атомщик?

— Испытывает свинцовый насос, — отозвалась Лилит. — Куда?! Тебя там не хватало…

В переборку громко постучали. Люк давно не закрывался — Гедимин обходился защитными полями — но в этот раз Линкен решил проявить вежливость. Ремонтник оглянулся на него и еле заметно кивнул.

— Уран и торий.

— И ещё много всего, — ухмыльнулся взрывник, блестящими глазами глядя на растянутую на стенде установку. — Эта штука будет качать расплавленный свинец?

— Будет, — отозвался Гедимин, глядя на термодатчик. Насосы охлаждения уже включились, но до безопасной температуры было ещё очень далеко, а слишком резкое остывание повредило бы механизм. Ремонтник старался не смотреть на Линкена — ему не хотелось ни с кем говорить; но взрывник сам что-то увидел, и его взгляд стал пристальным и цепким. Он переступил порог и осторожно подошёл к сармату.

— Гедимин, что здесь было? Ты обжёгся? Эта штука не работает?

Он протянул руку к плечу ремонтника. Тот хотел шагнуть в сторону, но тупая боль под рёбрами на долю секунды превратилась в острую, и он остался на месте, только судорожно вздохнул.

— Алексея убили. Люди.

Он не смотрел на Линкена и не заметил, как тот подошёл вплотную и обнял его. Гедимин вздрогнул от неожиданности. Линкен неловко погладил его по спине и прижался щекой к щеке. Его покрытая рубцами кожа была прохладной от недавнего полёта на холодном ветру — или так казалось Гедимину, изнывающему от перегрева изнутри и снаружи. Ремонтник стиснул зубы и сердито замигал — странная влага выступила на краях век и щекотала глаза.

— Tzaat hasulesh, — выдохнул Линкен. — Подлые ублюдки. Нас они не убьют. Скоро «Скат» взлетит. Нам главное — подобраться к «Кондору» на орбите. Он висит над Канадой, следит за сарматами. Только подобраться и проникнуть внутрь, атомщик. Дальше я знаю, что делать. А когда он взорвётся, мы наберём хорошую скорость и уйдём к Сатурну. Знаешь, куда? На Мефону. Макаки туда не полезут. Даже если высадятся на Энцеладе. Там у нас будет база. Ты ведь не был на Мефоне, атомщик? Это дальше твоего Энцелада. Так далеко, что мы пропадём со всех карт.

Гедимин мигнул. Теперь, когда обруч на груди разжался, а в голове немного прояснилось, он мог услышать слова Линкена и обдумать их. «Большие планы. А я о них впервые слышу. Интересно…»

— Так ты собираешься взорвать крейсер и уйти на Сатурн? — переспросил он, отстраняясь. Линкен нехотя отпустил его.

— С чего-то надо начинать, атомщик. Я предлагаю — с крейсера, — криво ухмыльнулся он. — Небольшой шаг, но макаки забегают. А я люблю, когда они бегают. Им нравится убивать безоружных. Пусть попробуют что-нибудь сделать с боевым кораблём. Не могу дождаться, когда он взлетит! Ты не подведёшь меня, атомщик? Знаю, не подведёшь.

Почти полная коробка с красными бумажными маками стояла на подоконнике, в стороне от дверей кинозала, — её заранее убрали с прохода вместе с подносом с маленькими стаканами, наполненными прозрачной жидкостью. Гедимин взял один цветок и прикрепил к нагрудному карману. Жидкость пахла спиртом и — едва заметно — жжёной Би-плазмой. Сармат молча выпил её и только потом повернулся к спутникам.

— Память, — кивнул Хольгер, забирая один цветок для себя. Немного в стороне остановилась Лилит, оглянулась на сарматов и подошла к подоконнику. Она стояла у коробки с маками и перебирала лепестки, в задумчивости склонив голову и не обращая внимания ни на кого. Линкен покосился на цветы и резко качнул головой.

— Там, где лежат мёртвые сарматы, нет никакой флоры. И кровь у нас не красная, — он сердито сощурился и отвернулся. — Своих мертвецов мы вспомним иначе.

Кенен, прислонившись к стене, сосредоточенно тыкал то в клавиши смарта, то в его экран. Гедимин тронул его за плечо.

— Эй, на Энцеладе!

Кенен едва заметно поморщился, но тут же расплылся в по-человечьи широкой улыбке.

— Любопытные новости, Джед. Интересно, почему Маркус не развил эту тему в своей традиционной речи. Было бы познавательно…

Он развернул ссылку на весь экран, и Гедимин удивлённо мигнул. «Шесть взрывов, прогремевших почти одновременно на двух континентах, нарушили покой Атлантиса. Шесть удивительно удачных покушений на граждан, не представлявших ни для кого ни интереса, ни угрозы. Разные люди, разные судьбы и обстоятельства смерти — от скотовладельца в штате Аргентина до уличного музыканта из Чикаго. Между ними только одно сходство — каждый из них когда-то входил в управляющий состав печально известных корпораций «Айрон Стар» и «Вайт Рок». Маркус Хойд, координатор сарматских территорий, отрицает любую причастность искусственнорождённых к покушениям. Подробнее читайте в нашем выпуске…»

— Распыли меня на атомы… — выдохнул Линкен, заглядывая через плечо Гедимина в смарт. — Кто-то наконец не пожалел времени. Это давно надо было сделать. Дай сюда! Кто из них сегодня сдох?

Гедимин мог прочитать имена убитых, но ни одно из них ничего ему не говорило. Зато он хорошо помнил, чем отличились корпорации «Айрон Стар» и «Вайт Рок» — и теперь довольно щурился. «Без Маркуса не обошлось,» — думал он. «Сначала отстрел «чистых», теперь это… И Линкен такой довольный!»

— Эй-эй, — Кенен недовольно фыркнул и протянул руку за смартом. — Нет причин для радости, Линкен. Эти тихие старики были совершенно безопасны. К тому же суд давно прошёл, и к расстрелу их не приговорили.

— Разумеется, — процедил взрывник, и Гедимину стало не по себе — голос Линкена дрожал от сдерживаемого гнева. — Hasulesh! Ещё бы они не оправдали себе подобных. Мне нет дела до решений суда. Эти ублюдки должны были умереть. А многие из них ещё живы. Я радовался, расстреливая их в каньонах Агарты. Я был бы рад повторить.

— Сегодня многие порадуются, — негромко заметил Гедимин. Ему хотелось зайти в информаторий. Эту новость не объявляли по громкой связи, но сармат не сомневался, что весь Ураниум-Сити в скором времени её узнает.

На искусственном покрытии дорог и стен иней не задерживался, но края крыш и обочины, вся жёлтая трава, прибитая дождями и сапогами к земле, с утра побелели; а поздним утром стало ещё холоднее, и ледяные кристаллы не торопились таять. По краю воды наросли тонкие льдинки с причудливыми острыми краями. Несколько сарматов спустились к озеру и разрушили лёд на одном участке. Гедимин видел их — они стояли в воде и разглядывали белую кромку. «Кристаллизация,» — едва заметно усмехнулся он. Ему всегда нравилось наблюдать за этим процессом. Но сегодня на созерцание не было времени.

— У-а-а-а! — Кенен болтался на стальном тросе за глайдером и вопил; холодный ветер, бьющий в лицо, ничего не мешал ему. — Эй, тески! Что это на северо-востоке?

Глайдер заложил осторожную дугу над городскими постройками. К огороженной строительной площадке на северо-востоке приближаться было небезопасно — это все усвоили ещё в начале лета. Охрана дежурила там и сегодня, невзирая ни на какие праздники и памятные даты. Дроны-наблюдатели прочёсывали воздух, «Рузвельты» и боевые роботы встали по периметру стены. Но кое-что можно было заметить с безопасного расстояния, — длинные корпуса под массивной защитой, систему «сивертсенов» и стационарных турелей, крытые прицепы, ждущие разгрузки, и ещё одно здание очень знакомой архитектуры, достроенное уже до третьего этажа.

— Барак! — Линкен удивлённо мигнул и тут же вывернул штурвал, уводя глайдер от вспышек предупредительных выстрелов. — «Вестингауз» не хочет видеть сарматов рядом со своими центрифугами. На кой метеорит им там барак?!

Гедимин пожал плечами. Можно было бы предположить, что здание только похоже на жилое, — но никакого другого назначения для этой постройки сармат не мог предложить. Стандартный ураниумский барак в пять этажей, почти вплотную с обогатительными центрифугами…

Глайдер осторожно прополз по палубе и остановился впритык с электрогенератором.

— Чем дальше, тем меньше места, — заметил Линкен, выбираясь из-за штурвала и оглядываясь по сторонам. — Скоро буду садиться в овраге. Атомщик, ты занимаешь очень много места!

Гедимин только ухмыльнулся. Ему всегда было приятно смотреть на урановые стержни — особенно на те, которые он сделал сам; но конструкция, протянувшаяся вдоль левого борта, радовала и волновала его ещё больше. Корпус реактора, плотные витки охладительных контуров, поблескивающий парогенератор (пока что пустой), почти собранная стена биологической защиты… Сармат смотрел на сооружение и довольно щурился.

— Глаза горят, — хмыкнул Линкен, хлопая его по плечу. — Как два лазера! Практически готовый реактор, верно? Только загрузить топливо и залить воду?

Гедимин, выведенный из приятных размышлений, покачал головой.

— Ещё работать и работать. Твэлов мало. Графита не хватает. Тут нужна сплошная выстилка, внутренние каналы… — не договорив, он повернулся к открытому люку в лабораторию и направился к ней. Сарматы за его спиной дружно хмыкнули.

Графита действительно не хватало. За несколько часов работы выстилка, предназначенная для отражения нейтронных потоков, покрыла только треть необходимой площади, а до внутренних каналов дело вообще не дошло. «Мало. Где взять?» — Гедимин перебирал в памяти известные ему способы получения искусственного графита. «Органики тут много. С переработкой будут проблемы. Надо достать битум. Ещё один процесс, растянутый во времени. По крайней мере, нет проблем с сырьём…»

— Атомщик что-то замышляет, — ухмыльнулся Линкен. Он выглядел довольным, и Гедимин, покосившись на носовую часть корабля, увидел причину — там лежали болванки, по форме очень похожие на торпеды, а запах, практически незаметный сквозь респиратор, напоминал о процессе получения «торпа».

— Этим можно взорвать крейсер? — Гедимин кивнул на торпеды. Линкен фыркнул.

— Этого даже слишком много, атомщик. Но знаешь, чем хороши эти штуки? От них известно, чего ждать. Они взрываются. А вот твои штуковины… С ними никогда не знаешь, доживёшь ли до вечера.

…В почте было пусто — ничего нового, кроме сторого предупреждения от службы безопасности. Гедимин бегло прочёл его и, криво усмехнувшись, отправил в корзину. «Ладно, мне переписать несложно,» — он открыл пустую форму и на память ввёл адрес Герберта. «Пусть свяжется с самкой из Грейт-Фолс. Это ничему не поможет, но — я думаю, ей нужно знать, что с её самцом.»