Синтез

Глава 36

Ремонтники, дежурящие на соседних шахтах, ещё доедали свой обед, когда рация бригадира ремонтной базы громко загудела. «Sata» — высветилось на экране, и Гедимин, одним глотком допив остатки Би-плазмы, бросил контейнер в общую кучу и развернулся к Торквату.

— Что?

— Упал глайдер? Что? Не наш участок, — буркнул в рацию Торкват. — Зови буксир. А мы при чём?

Гедимин тронул его за руку. Бригадир сердито сощурился и прошептал, прикрыв рацию ладонью:

— А тебе чего?

— Где упал глайдер? Я посмотрю, что с ним, — сказал сармат, забирая с верстака ремонтную перчатку, а из ящика — аварийный комплект. «Большая вероятность, что с собой у них ничего нет,» — думал он, заглядывая в плотный пакет, разделённый внутри на ячейки и наполненный запчастями, наиболее склонными к поломке.

— Там медик нужен?

— Драть их нужно. Сосновым пнём, — фыркнул Торкват, отключая рацию. — Ты хоть поел? Своей работы мало?

Гедимин молча смотрел на него и старался не мигать слишком часто, хотя речь и поведение бригадира сильно удивили его. Торкват махнул рукой и ткнул пальцем в координаты на экране смарта.

— Упал глайдер, не может взлететь. Помят передний бампер, треск изнутри, пахнет гарью. Лежит посреди леса, в десяти милях от границы. Осторожнее там!

До указанного квадрата оставалось всего ничего, и Гедимин поднялся немного выше, чтобы осмотреться, но внизу были только плотно сомкнутые кроны. «Ничего,» — сармат растерянно хмыкнул. «Ни машины, ни дыма. Придётся шарить понизу. Куда они завалились?»

Миниглайд протиснулся между ветками и опустился к земле. Кустарников тут было мало — близко к поверхности подошли скальные породы, и почва еле-еле прикрывала их — её хватало только на рост сухого белесого лишайника; сейчас его было не видно — всё скрывал снег. Гедимин скользил над землёй, огибая скальные выходы, и в растерянности оглядывался по сторонам. «Упали в расщелину? Не в мох же их закатало…»

— Эй! — крикнули из-под обрыва, и сармат мигнул — голос был ему знаком. Из-за каменной глыбы выглянул, воровато оглядываясь, патрульный в красном комбинезоне. Увидев Гедимина, он замахал руками.

— Джед! Тебя не дождёшься, — он жестом позвал ремонтника к себе. — Это я звонил Торквату. Не злись, очень нужно было. Надолго не задержишься.

— Что?! — Гедимин изумлённо мигнул. Он уже ступил по щиколотку в снег и отключил миниглайд и только сейчас понял, что в этой скалистой местности навряд ли удалось бы спрятать большой рудничный глайдер, даже развалившийся на части.

— К тебе гости, — криво ухмыльнулся Кенен, отступая за каменный уступ. — Вот сюда иди, в овраг. Эй, сулис! Убери свою пушку. Джед уже здесь.

«Сулис?» — Гедимин резко выдохнул и медленно двинулся вперёд. В углубление за скальным выступом не поместился бы глайдер; там был только флиппер, прислонённый к валуну, а на валуне — человек, белокожий, плечистый, с короткой щетиной на макушке. В руках он держал массивный причудливо выглядящий механизм, направленный на Кенена. Рядом с флиппером стояла человеческая самка в меховом комбинезоне, и искусственный мех торчал из-под капюшона вперемешку с длинной рыжеватой шерстью. Чуть в стороне, у подножия скалы, расположились патрульные. Один из них разглядывал валяющийся на снегу покорёженный гранатомёт и прикладывал к окровавленной ладони льдинку. Остальные держали на прицеле парочку у валуна.

— Что смотришь, Джед? — усмехнулся Кенен. — Это к тебе. Мне от них одни проблемы. И я буду настаивать на бесплатном ремонте.

Он указал на покорёженную трубу, не так давно бывшую гранатомётом. Гедимин мысленно достроил траекторию снаряда, проследил за ней, нашёл взглядом оголившиеся камни, содранный мох и свежие засечки на деревьях и едва заметно усмехнулся, одобрительно глядя на сулиса и его «пушку».

— Рельсотрон? Сам делал?

Сулис мигнул, и его чересчур узкое лицо на долю секунды стало совсем сарматским. Он медленно повёл «пушку» в сторону от Кенена, но на полпути остановился.

— Да убери уже! — поморщился учётчик. — Покажешь её Джеду, отдельно, без меня.

— Пусть они тоже уберут оружие! — самка указала на патрульных. — Это они стреляли первыми.

Гедимин мигнул. Рельсотрон, следы перестрелки и досада на Кенена отошли в сторону, и в груди стало холодно — будто прижался к обледеневшей стальной обшивке. «Мартышки Алексея,» — он пристально глядел на людей и не мог отвести взгляд. «Как они сюда пролезли?!»

— Не вздумай стрелять, — сказал он сулису, кивнув на рельсотрон. — Эта штука развалится от любого сотрясения. Руки оторвёт.

— Я уже стрелял, — насупился тот. Самка дёрнула его за край куртки и сделала шаг к Гедимину, пристально глядя ему в лицо.

— Вот-вот, — пробурчал за спиной сармата Кенен. — С ним общайся. Мы там были вместе. Он тебе писал. Делать ему нечего.

Гедимин молча стоял и ждал. Джессика Уотерс заговорила первой; что-то мешало ей — слишком холодный воздух или спазмы в горле.

— Мне пришло письмо. От профессора-ядерщика. Про Алекса, — она ненадолго замолчала; между ней и Гедимином оставалось всего два метра — смотреть ей приходилось снизу вверх. — Что его уб-били… Он упомянул тебя. Гедимин Кет, правильно? Я видела тебя тогда… по связи. Т-ты любишь горчицу…

Кто-то из патрульных громко хмыкнул. Сулиса на камне передёрнуло, и он схватил самодельное оружие.

— Тихо, — ровным голосом одёрнул их Гедимин. — Джессика Уотерс? А это Харольд? Похож на сармата. Я думал, вам нужно знать. Что вам сказали, когда Алексей исчез и больше не выходил на связь?

Джессика мотнула головой.

— Н-ничего. Ни слова. Я пыталась добиться ответа. Никто ничего не з-знал. К-кто это сделал? Его нашли?

Гедимин сузил глаза.

— Искать не будут. Все в курсе. Убили всех, кто знался с людьми. Мы с Кененом были в его комнате. Там остались следы. Его расстреляли там, потом вытащили тело. Один сармат видел… Всем приказали молчать под угрозой расстрела. Но я узнал немного… За Алексеем пришли из Порт-Радия. Солдаты Оркуса. А охрана Ураниума стояла в дверях. Ты даже не знала, что он мёртв?

— Узнала от профессора, — тихо ответила Джессика. — Т-ты… Вы были друзьями, правильно? Он говорил в т-тот день… его в сентябре убили, да? Пятого мы встречались… Он г-говорил о тебе. Что ты физик-ядерщик… З-значит, всех убили. А остальных изувечили.

Сармат растерянно мигнул.

— Что?

— Профессор рассказал… ну, про с-стерилизацию, — Джессика шумно сглотнула и снова подняла взгляд на Гедимина; её веки покраснели и припухли. — Это очень б-больно, да? И вы теперь…

— Эй, хватит! — Кенен, убедившись, что в него не целятся, вылез вперёд. — Поговорили? Летите, откуда прилетели. Джеду пора на базу. И у меня график. А вам ещё выбираться с территорий.

— Правда, Джесс, — буркнул с валуна сулис. — Ещё обратно лететь.

Самка кивнула.

— Д-да, ещё лететь… Спасибо, что рассказал… всё это. Вами правит кровавый ублюдок. Но вы… вы не такие. Я бы… Жаль, что Алекс… что он не успел выбраться. Если ты выберешься живым… мы живём в Грейт-Фолс. И у н-нас высокие потолки.

— Я запомню, — кивнул Гедимин. — Ваш флиппер в порядке?

Харольд, с видимым усилием закинув рельсотрон за спину, спустился с валуна и поднял флиппер, поставив его вертикально.

— Полетели уже, — буркнул он, не глядя на сарматов.

— И чтоб было тихо! — добавил опомнившийся Кенен. — Узнают, кто с вами болтал, — расстреляют обоих. И меня, и Джеда. На территориях это очень просто.

— Вн-нутренние дела территорий, — пробормотала Джессика. — Вот как они это н-называют. Внутренние дела территорий. Я н-не подставлю вас. С-спасибо ещё раз.

Флиппер с места набрал скорость и ввинтился в просвет между деревьев, быстро скрывшись из виду. Это был мощный механизм с хорошим глушителем и маскировочным полем. «Хорошо подготовились,» — Гедимин едва заметно усмехнулся. «Шокеры, рельсотроны… Из этого сулиса выйдет толк. Жаль, что он не сармат. Жил бы с нами — взял бы его в экипаж. Жаль, что всё вышло так по-идиотски.»

— Психи! — Кенен проводил взглядом флиппер и сплюнул на снег. — И ты, Джед, не лучше… А-ай! Ты чего?! Эй, пусти!

Гедимин приподнял его одной рукой за ворот комбинезона и впечатал в заснеженный камень. Кенен дёрнулся и попытался пнуть его в пах, но получил свободной рукой под дых и захрипел.

— Ещё раз соврёшь про аварию — закопаю, — ровным голосом пообещал Гедимин. Кенен, выпущенный из рук, мешком свалился к подножию скалы; ремонтник вытер руки о снег и, не оглядываясь, пошёл за миниглайдом, оставленным на обрыве. Патрульные смотрели на него молча; к оружию никто не прикоснулся.

…«Мисс Уотерс — очень настойчивая особа, и я не удивлюсь, если она тем или иным способом выйдет с вами на связь. Она потрясена случившимся — впрочем, как и я. Если ваши предположения верны, и к этому имеет отношение…»

На этом фраза обрывалась, и дальше шли чистые белые прямоугольники зацензуренных фраз — до самого конца абзаца. Гедимин сузил глаза и пролистнул затёртую страницу.

«Что касается искусственного графита,» — с этих слов начинался следующий абзац, не затронутый цензурой. «Способ, о котором вы пишете, имеет право на применение, но он довольно опасен. Насколько я помню ваше отношение к технике безопасности…»

За спиной Гедимина кто-то хмыкнул, и ему на плечи опустились тёплые руки. Сармат удивлённо мигнул.

— Учёный тебя знает, — хихикнула ему на ухо Лилит, пристраиваясь на спинку кресла. — Всё — чистая правда.

— Я соблюдаю технику безопасности, — угрюмо отозвался ремонтник. — Почему ты не спишь?

Сигнал отбоя для утренней смены прозвучал полчаса назад, но Гедимин редко ложился спать вовремя — а сегодня ему было беспокойно, и он собирался задержаться в информатории ещё на час. Лилит слегка сдавила пальцами его плечи и фыркнула.

— Кенен боится лечь. Просит защиты.

— Я его не трогал, — отозвался ремонтник. — Кроме одного раза. И сейчас не собираюсь.

— Да я видела, — усмехнулась самка. — Видимо, одного раза хватило. Он весь вечер дёргается. Успокоишь его? Хоть бы за работой не отвлекался…

Гедимин пожал плечами.

— Всё равно не работает. Не надо было тащить его в экипаж.

— Не скажи, — качнула головой Лилит. — Маккензи — та ещё зверушка, но польза от него есть. Скажешь ему, чтоб не дёргался? Он вроде ничего тебе не сделал.

Гедимин осторожно отцепил руку самки от своего плеча.

— Приходил ныть? — он сердито сощурился. — Вот мартышка…

— Я бы не пришла просить за него, — Лилит успокаивающе похлопала его по руке. — Но правда же — невозможно работать. Он больше не будет выдумывать аварии. Ляпнул, что первое пришло в голову. Он у нас не слишком смелый, а тут — целый рельсотрон…

Гедимин хмыкнул.

— Я его там видел. Но мне такие выдумки не нравятся. Ладно, я зайду к нему.

— Хорошее дело, — Лилит просунула тёплую ладонь под ворот его комбинезона. — Эй, атомщик! Та самочка сказала, что мы искалечены? Из-за стерилизации?

Сармат пожал плечами.

— Она так думает. И, кажется, Герберт. Он тоже мне сочувствует. Не знаю. Если бы выжгли мозг или размозжили руки — я бы понял. А это…

— Обычаи макак, — фыркнула Лилит. — Мне так даже легче. Мозг не отрубается на ровном месте. Хотя трогать тебя было приятно, тут ничего не скажешь. А тебе?

— Мне и сейчас приятно, — отозвался ремонтник, положив руку поверх её ладони и плотно прижав её пальцы к своей груди. — Как холодная вода на горячую кожу. Но не так, чтобы отключало мозг. Пойдёшь спать или подождёшь, пока я дочитаю?

— Читай, — Лилит уселась на спинку кресла и оперлась на плечи сармата. — Полезно знать, что ты затеваешь. Оно точно не взрывается?

— Это обычные углеводороды, — слегка сузил глаза Гедимин. «Одни мысли о взрывах. Разве у меня часто что-нибудь взрывается?» — думал он с досадой, вчитываясь в письмо Герберта. «Вот и он туда же. Но его советам лучше последовать. Не хотелось бы разломать корабль. Вдруг действительно полетит…»

Вой сирены разбудил Гедимина в пять утра, и сармат, запоздало открыв глаза, обнаружил себя стоящим посреди комнаты и пристёгивающим к руке ремонтную перчатку. Генератор Арктуса уже был закреплён на левом предплечье; оставалось только обуться и надеть респиратор. «Fauw!» — сигнал высшей опасности пульсировал между висками, перед глазами до сих пор стояла картинка, вырванная из сна, — вздувшийся, пошедший трещинами корпус реактора и потоки застывающего свинца из разорванного трубопровода. Только выглянув в коридор, сармат вспомнил, где он находится на самом деле, и с тяжёлым вздохом отступил назад, в комнату. Вой сирены, потревоживший его, сменился неприятным дребезжанием.

— Внимание! — комендант наконец отключил сигнализацию и включил громкую связь. — Пять минут назад в Чикаго было совершено покушение на координатора сарматских территорий Маркуса Хойда. Транспорт, в котором он находился, был обстрелян неизвестными из самодельного гранатомёта.

«И это всё?» — Гедимин провёл ладонью по глазам, едва не расцарапав бровь креплением ремонтной перчатки, и опустился на матрас, выпутываясь из снаряжения. «Вот ведь причина для побудки в пять утра…»

За стеной озадаченно хмыкнули, послышался звук включаемого смарта. Гедимин сложил инструменты в ящик и снова лёг, натянув одеяло до ушей.

— Эй, Джед! Ты это слышал? — в стену постучали. — Нападение на Маркуса! Тут пишут, что транспорт был серьёзно повреждён, а координатор ранен в ногу.

— Выступать он не будет? — без особого интереса спросил Гедимин, закрывая глаза. Кенен хихикнул.

— Сомневаюсь! Только его смерть спасла бы тебя от праздничной речи.

Через полчаса сигнализация сработала снова; в этот раз Гедимину не снились реакторы, и он вывалился из неразборчивой мешанины картинок с досадой, но без желания кого-нибудь убить.

— Внимание! Всем поселенцам в десять ноль-ноль — явиться на прослушивание традиционной речи координатора! — объявил Гай Марци. Кенен хихикнул и постучал в стену.

— Вот видишь, Джед, — эти глупые макаки провалили свою миссию, и тебе не спастись от речи!

— Да ну тебя, — буркнул ремонтник, переворачиваясь на другой бок. «А с реактором надо что-то делать. Не уверен я в его надёжности…»

На каждом этаже стояла четвёрка патрульных, и вооружены они были не только усиленными шокерами, но и станнерами. Такая же четвёрка стояла вдоль стены в кинозале, и Гедимин, покосившись на патрульных, недовольно сощурился.

— Что, кто-то уже пытался сбежать? — шёпотом спросил он у Хольгера. — Прямо через стену?

Инженер хмыкнул.

— Потерпи пять минут, — прошептал он в ответ. — Эти речи не всегда лишены смысла.

— Если бы он рассказал, зачем расстрелял hasukemesh, — был бы смысл, — отозвался Гедимин. С другой стороны его ущипнули за плечо — Кенен недовольно щурился и указывал на экран. Там уже включили голограмму, и все сарматы могли видеть Маркуса Хойда. Он поднял руку в приветственном жесте и широко улыбнулся. Поверх одежды на левом плече поблескивал серебристый браслет-дозатор. Гедимин мигнул. «Настолько серьёзное ранение?»

— Мои приветствия всем вам, независимо от способа появления на свет, — усмехнулся Маркус. — Прошу извинить за непредвиденную задержку. Рад поздравить вас с традиционным праздником Солнечной Системы. За прошедшие годы мы, искусственнорождённые, позаимствовали немало традиций у человечества. Мы сильно сблизились, и это пошло на пользу всем нам. В этом есть несомненная заслуга моего предшественника, покойного Джеймса Марци. Он заслужил звание великого миротворца. И всё же он совершил огромную ошибку, и вы все знаете, о чём я говорю. Его последний масштабный проект — «Слияние» — был введён явно преждевременно и вызвал озлобление обоих сторон. Плоды такого необдуманного решения мы пожинаем до сих пор. Поэтому я на очередном собрании Совета безопасности Солнечной Системы был вынужден внести на рассмотрение новый проект взаимного сосуществования двух цивилизаций. Он уже рассмотрен и одобрен всеми странами-участниками Совета. Это проект «Сепарация». Мирное сосуществование без попыток насильственного воссоединения, как политического, так и биологического, — вот моя цель. Безответственные эксперименты отныне забыты. Мы вернёмся к опробованным технологиям — клонированию и направленной мутации. Наши промышленно развитые территории получат самоуправление и экономическую самостоятельность. Уже в следующем году вас ждёт немало новостей. А сейчас я желаю вам весёлого отдыха на Рождество.

Гедимин сидел неподвижно и только один раз мигнул — когда услышал о клонировании. «Здесь поставят клонарии?» — он недоверчиво сощурился. «И макаки ничего не скажут против?»

— Любопытно, — пробормотал Кенен, разглядывая что-то на экране своего смарта. — Смотри сюда, Джед. Они планируют поставить клонарий в каждом городе. Новый, конечно, для филков. Но всё-таки это уже очень странно, ты согласен?

— Дай посмотреть, — Лилит на ходу отобрала у Кенена смарт и, добравшись до подоконника, села на него, рядом с подносом со жжёнкой и большой коробкой с угощениями. Гедимин порылся в коробке и раздал сарматам несколько ярких упаковок. Горчица у него была с собой.

— А с кем ты сейчас делаешь жжёнку? — спросил он, повернувшись к Кенену.

— Мои знакомые, — отозвался тот. — Не забивай голову, Джед. Всё равно ты не запоминаешь имена.

— Ага, действительно, — Лилит оторвалась от смарта и удивлённо посмотрела на собравшихся вокруг сарматов. — Планируют вообще убрать охрану с территорий. Оставить только на границах. Внутри будут охранники фирм, которые здесь работают, и отряды быстрого реагирования — их позовут с материка, если что-то пойдёт не так. И мэром будет сармат.

— А закон да Косты отменят? — спросил Гедимин. — Когда нас выпустят в космос?

— Тут об этом ничего нет, — качнула головой Лилит. — Ни про космос, ни про открытые границы. Даже наоборот, внешнюю охрану усилят. А тебе что? Это уже их мартышечьи дела. Главное, чтоб сюда не лезли.

Кенен ловко выдернул смарт из пальцев отвлёкшейся самки и потыкал в экран.

— Кто стрелял по Маркусу, неизвестно, нападавшие были убиты при задержании. Это люди… — он пролистнул несколько страниц и остановился, развернув какую-то ссылку на весь экран. — А вот новость из Южного Атлантиса. Сегодня утром был застрелен бывший член правления корпорации «Айрон Стар»… А их планомерно выкашивают. Не знаю пока, как к этому относиться…

— На Плутон всех мартышек, — фыркнула Лилит. — У нас свои дела. Кто куда идёт, и где встречаемся?

— На крыше, как обычно, — ответил Хольгер. — Я зайду в душевую.

— А мне нужно заглянуть в магазинчик Грегори, — зашевелился Кенен. — Джед, тебе там ничего не надо?

Гедимин качнул головой.

— Я в информаторий. Когда собираемся?..

…«Довольно странно выглядит ситуация, когда я, находясь за тысячи миль от Ураниум-Сити, знаю о происходящем на его строительных площадках больше, чем вы, житель города. Это многое говорит об отношении к сарматам, но эту тему мне развивать не хотелось бы,» — Герберт Конар, как обычно, медленно подходил к сути вопроса — особенно если вопрос не был теоретическим и слабо касался ядерной физики. Его письмо пришло день в день — сармат и человек уже приспособились к неторопливому передвижению почты с материка на территории и обратно. «Вы совершенно правы — оборудование «Вестингауза» давно смонтировано и готово к работе. С сырьём, что очевидно, проблем тоже нет. Но запуск линии отнесён на неопределённый срок. «Вестингауз» утверждает, что на территориях нет специалистов с достаточной квалификацией, а завоз их с материка сделает производство таким дорогим, что это потеряет всякий смысл. По их словам, инженеры опасаются приезжать на сарматские территории; я бы сказал, что они опасаются работать с «Вестингаузом», и по причинам, никак не связанным с сарматами, но это лишь моё мнение…»

«Нет специалистов?» — Гедимин удивлённо мигнул. «У нас много инженеров. В центрифугах «Вестингауза» нет ничего запредельно сложного — много контроля и техники безопасности, и всё будет работать…»

Он вспомнил барак, построенный рядом с обогатительным комбинатом, и до сих пор пустующий, и пожал плечами. «Кого хотели там поселить? Люди так не живут. Сарматов они боятся. Жильё для охраны? М-да…»

…На крыше барака не было никого. Глайдер Линкена стоял под брезентом; Гедимин потрогал обшивку над двигателем — она была такой же холодной, как окружающий воздух. Сармат удивлённо хмыкнул. «Где они?» — он выбрался из-за скошенных зубцов-водостоков на край крыши и повернулся в сторону озера. Отсюда неплохо просматривался аэродром и вереницы взлетающих и приземляющихся глайдеров, помеченных названиями сарматских городов. Ни один из них не отправлялся на границу.

«Много сарматов,» — отметил про себя Гедимин, глядя на скопления существ на аэродроме. Многие встречали прилетевших, и сами междугородные фургоны прибывали заполненными наполовину, а то и на две трети. «Все города связали со всеми? Аэродром Порт-Радия уже не справляется? Это… неожиданно,» — сармат задумчиво сощурился на заснеженное озеро с пятнами прорубей. «Интересно, откроют воздушное сообщение с Африкой? Я бы не отказался от встречи с Кронионом.»

Он нашёл взглядом глайдер из Порт-Радия. Машина уже приняла всех пассажиров и теперь разгонялась по взлётной полосе. Среди тех, кто вышел на обочину, не было никого в пятнистых комбинезонах рябящей расцветки, и Гедимин растерянно мигнул. «Где Лиск?»

За его спиной что-то скрипнуло, раздался странный хрюкающий звук, и кто-то сдавленно зашипел:

— Тихо!

Сармат развернулся и увидел широко ухмыляющегося Линкена. Он держал за шиворот Кенена, свободной рукой зажимая ему рот. Учётчик таращил глаза и пятился, пытаясь высвободиться и одновременно не сорваться с крыши. Позади Линкена стояли все остальные — от Хольгера до Астиага — и кусали губы, сдерживая смех. Гедимин хмыкнул.

— Смотри, не задуши, — он кивнул на Кенена. Линкен наконец разжал пальцы, и учётчик шарахнулся назад, но тут же твёрдо встал на ноги и ухмыльнулся.

— Я хотел окликнуть тебя, Джед. Линкен почему-то решил, что ты испугаешься и сорвёшься. Никогда не замечал, чтобы моего голоса пугались.

— Голоса? — фыркнул Аэций, хватая учётчика за плечо. — Ты гляди, что он напялил!

Тело Кенена от шеи до колен было завёрнуто в толстый мохнатый кокон, посередине перетянутый узким ремешком. Гедимин, удивлённо мигнув, протянул руку и потрогал шерсть — она была довольно длинной, мягкой и ровно уложенной. Учётчик отодвинулся, тщательно разгладил волоски на помятом боку и развёл руки в стороны, поворачиваясь к Гедимину боком.

— Заказал у Грегори. Мех, конечно, искусственный, но смотрится неплохо. Ну как тебе, Джед?

— Странно, — буркнул озадаченный сармат. — Зачем тебе эта штука?

— Это шуба, Джед, — с тяжёлым вздохом отозвался Кенен. — Обыкновенная шуба. Защищает от холода.

— Не знаю, от чего эта ерунда защищает, — Линкен потянул шубу за широкий отогнутый воротник, потёр его меж пальцев и показал кромку Гедимину, — но обшивка «козы» тоньше, чем это твоё… одеяние. И руки у тебя в нём не гнутся. Ты что, в этом полетишь?

— Не понимаю вашего пристрастия ходить по улице в том же, в чём возились с грязными железками, — поморщился Кенен. — Разумеется, я полечу в этом. И, разумеется, я не буду в этом работать.

— Можно, я на него сяду? — Иджес повернулся к Линкену. — Он, наверное, мягкий.

Кенен отскочил в сторону и прикрылся миниглайдом. Гедимин хмыкнул.

— Ты полетишь? Температура сегодня низкая. Трос может соскользнуть.

— Сегодня? Низкая? — Астиаг хлопнул его по плечу. — Сегодня фактически лето! Ладно, хватит болтать. Лиск, показывай, где тут можно цепляться.

Он подобрал с крыши два мотка тонкого стального троса. Только теперь Гедимин заметил, что и у него, и у Аэция за спиной миниглайды, раскрашенные под цвет комбинезонов — рябящими маскировочными пятнами.

— А я всё равно сяду на Гедимина, — заявила Лилит. Она уже забралась в глайдер и заталкивала что-то, завёрнутое в непрозрачный скирлин, в багажник. Предмет, по-видимому, был мягким и хорошо утрамбовывался, но багажник для него был слишком мал. Гедимин подошёл и толкнул свёрток со всей силы, по локоть провалившись в нишу. Лилит щёлкнула языком.

— Не продави обшивку! Иджес, можно поставить к тебе контейнеры?

Гедимин оглянулся и увидел пачку обычных ёмкостей с Би-плазмой. Рядом стояла ещё одна, метровой высоты.

— Полцентнера, — пояснила Лилит, впихивая ближайшие контейнеры в багажник. — А это привяжем сверху. Хольгер, у тебя под ногами есть место?

— Немного, — инженер забрал у неё пять контейнеров. — Остальное будет на бампере.

Гедимин мигнул.

— Что это?

— Припасы, — ответил ему Астиаг, прикручивая связку контейнеров к бамперу. — На семь дней. У тебя ведь нет синтезатора Би-плазмы на корабле?

— Собрать можно, но без закваски… — Гедимин на секунду задумался, но тут же, опомнившись, схватил его за плечо. — Какие семь дней?!

— Эй! Тихо, атомщик. Ты ведь всегда можешь отказаться, — Линкен, заметив неладное, выбрался из-за штурвала и подошёл к сармату. — У Аэция и Астиага разрешение остаться тут на все праздники. А у меня — устроить ночёвку в лесу, у Жёлтого озера. Там собрались марсиане — поставили переносную базу и сделали проруби во льду. Они меня звали, но есть дела поважнее. Я сообщил, что все мы перебираемся туда. Вернёмся первого.

Гедимин потёр висок.

— Ты хочешь ночевать в обломках?

— С твоими реакторами там так жарко, что снег плавится, — усмехнулся Линкен. — Мы взяли одеяла и еду. Воды там достаточно. Аэций, покажи, что ты привёз!

Сармат кивнул и расстегнул странно вздутый комбинезон. Между верхним и нижним слоями одежды он был обвязан плотными пакетами с чем-то твёрдым и колким, а поверх них — обмотан плотными витками разноцветных кабелей.

— Карбид? — Гедимин потрогал край пакета. Аэций кивнул и застегнул комбинезон.

— Тебе он вроде бы нужен. Я в реакторах не спец. Тут ещё графит, только он совсем раскрошился.

— Ничего, — качнул головой Гедимин. — Пригодится.

Он несколько раз оглядывался в полёте — за кормой было подозрительно тихо. Все трое сарматов на миниглайдах летели за машиной, откинувшись назад и прикрыв глаза, и даже Кенен не издал ни звука, пока глайдер не пошёл на посадку. Едва он замедлил ход, Аэций и Астиаг отцепились и полетели вровень с ним, чуть позднее к ним присоединился Кенен. Глайдер лёг на снег на дне оврага; рыхлые ледяные кристаллы разлетелись из-под защитного поля и выстроили высокий вал там, где оно переставало действовать. Гедимин, ссадив с себя самку, выбрался из машины. Из недр корабля уже доносились потрясённые возгласы.

— Эй, на борту! Ничего не трогать! — прикрикнул на пришельцев Линкен. — Иди к ним, атомщик. Глайдер мы затолкаем.

Внутри было тепло — фторирующий реактор, несмотря на все защитные поля, основательно прогревал воздух. Запах горелой органики, окалины и окислов азота частично выветрился — вентиляцию с вечера включили на полную мощность, и внутри теперь можно было дышать без респиратора. Половину машинного зала занимал готовый к запуску турбогенератор, вторую — блестящий параллелепипед биологической защиты, проложенный свинцом. Из него торчали патрубки паропровода, охлаждающих труб третьего контура и вентиляционной системы. Аэций подошёл к блестящей стене и попытался поддеть пальцем крышку люка. Гедимин хмыкнул.

— Не сдвинешь, — он повернул затвор и взялся за него двумя руками. Массивная крышка медленно отошла в сторону. Гедимин посветил внутрь. Многочисленные рилкаровые трубы и бока гермооболочки заблестели под ярким лучом. Сквозь них проступили тёмные блоки графитовой выстилки. Сверху над пустой гермооболочкой нависал закрытый с четырёх сторон электромагнит с держателями. Сейчас он был отключен, а держатели — пусты.

— Ага, — между Аэцием и Гедимином к люку протиснулся Иджес с пучком проводов в руке. — Атомщик, задержись немного. Нужны пояснения. Я вывожу все твои штуковины на центральный щит. Покажи, что там куда.

— Сейчас, — кивнул ремонтник, закрывая люк. Аэций осторожно потыкал пальцем в биологическую защиту и покачал головой.

— Реактор! Всё-таки собрал. В одиночку. Ассархаддон бы с тебя живого не слез.

— Гедимин, одеяла в торпедном отсеке, рядом с твэлами, — предупредила Лилит, заглянув через плечо Аэция. — А Би-плазма в хвосте. Охлаждается.

— Хорошо, — отозвался сармат. — Далеко не уходи. Будем прессовать графит.

Он оглянулся на машинное отделение и задумчиво усмехнулся. «Почти настоящий корабль. Даже экипаж на месте,» — он провёл ладонью по биологической защите, нашёл взглядом Кенена и его шубу, положенную на кожух турбины, и повернулся к носовой части — там уже была практически готова командная рубка — разборный щит управления. Большая его часть ещё ни к чему не подсоединялась, но на меньшей уже горели светодиоды, и с неё можно было управлять корабельной вентиляцией (хотя Гедимин пока предпочитал крутить вентили и переключать рычаги вручную). «Ещё немного, и всё заработает. Не хватает двух сборок,» — сармат покосился на открытый люк в торпедный отсек — оттуда доносилось размеренное шипение пара. «Надо будет выделить Линкену полцентнера обеднённого урана. У крейсеров прочная броня.»