Сказка рядом

Рокова Яна

Сказка рядом...

СКАЗКА РЯДОМ...

ОТСТУПЛЕНИЕ ПЕРВОЕ или ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА

Казалось, взгляд внимательно смотревшего на них Наставника проникал в самую суть их души...

- Может быть, вы все же подскажете мне, своему «неразумному» Наcтавнику, что же теперь с этим миром делать?

Вопрос был простой, вот только ответа на него ждать не приходилось.

Виновники всего происходящего абсолютно не горели желанием получать вполне заслуженное наказание за свои проделки...

Когда два брата соперничают за внимание одной и той же девушки, очень легко можно получить не только словесные шутки в свой адрес со стороны соперника, но и более весомые попытки обратить ситуацию в свою пользу. Если же еще у этих братьев разные взгляды на жизнь... То можно ожидать всего...

Но основная проблема была в том, что проштрафившиеся были молодыми, только-только получившими право творить, демиургами...

А в результате?

Наставник тяжело вздохнул еще раз и попытался взглядом выразить свое недовольство, да только негодники научились умело изображать раскаяние и поэтому совершенно непонятно - прониклись или нет...

Тваштард... - имя старшего означает «творец, мастер»... до Творца ему еще расти и расти, но при должном присмотре должен получиться толк. Он, конечно, более уравновешен и старается просчитывать ситуации на несколько ходов вперед, но все равно еще очень молод, и это его главный недостаток.

А вторая проблема - его младший братишка - Юлиан, Юлий... - вот этот точно оправдывает свое имечко - заводной, эмоциональный, своевольный, самолюбивый и в некотором роде довольно мстительный, причем его бурная реакция на оскорбление частенько даже превосходит по силе саму причину. Здесь на первый план обычно выходит едкое остроумие Юлика, способное изрядно досадить бывшему обидчику... которым чаще других выcтупает его старший брат...

Бывает, что, разозлившись, Юлий долго не может забыть нанесенную обиду, продолжая донимать уже сдавшегося обидчика насмешками, и понемногу превращаясь из жертвы в преследователя. Безусловно, все эти качества способны основательно помочь Юлиану в осуществлении собственных планов, открывая в его душе колоссальные резервы энергии. Особенно это хорошо может проявиться в творческих специальностях, однако ему следует быть более внимательным к ситуации, иначе в ослеплении своей главной эмоцией, он может многого не замечать вокруг, терять друзей и совершать ошибки. Разумнее всего все-таки им «руководить», определив Юлиану конкретные цели, не отпуская его в «свободный полет»...

Вот и теперь...

Младший, устав от бесконечных насмешек старшего, и постоянных обвинений в идеализме и утопических идеях, не придумал ничего лучше, чем отыграться на только что сотворенном мире старшего. То, что интересующая братьев особа выразила свое восхищение этим проектом, сыграло наверняка не последнюю роль, но признаваться в этом Юлиан явно не спешил.

Мир Тваштарда (Творение выбранного в «жертву» брата) был заселен эльфами - темнокожими, с идеально пропорциональными чертами лица, стройными телами, странным образом почти моментально проскакивающими процесс становления от младенческого возраста во взрослое состояние и остающимися юными (до самой смерти лет в 200-250) созданиями, живущими в гармонии с природой и окружающим миром.

Все было замечательно, только слишком приторно. Вскоре старшему брату стало скучно за ними наблюдать и, по совету одного из кузенов, он внес коррективы и устроил «разногласия» среди своих подопечных: научил их зависти, подлости, коварству, раздражительности по мелочам и более серьезным поводам, подозрительности, мнительности и прочим порокам - в результате чего раса, заселяющая его новый мир, разделилась на две Ветви - «Старшую» и «Младшую», недовольную новыми веяниями.

Вот теперь посмотреть на распри, происходившие среди эльфов, скучающая молодежь демиургов собиралась, как на передачу «За стеклом».

И, разумеется, постоянное присутствие одной девушки на этих посиделках было почти обязательным. Тваштард был счастлив.

«Старшие» эльфы так и остались жить под сводами пещер, в разросшемся за многие столетия городе вокруг основного Дворца, наполовину выдолбленного в горных породах. Город был величественный и монументальный, прекрасный в своей строгой геометрии линий - ничего лишнего... А основатели (лидеры) «Младшей» Ветви ушли в реликтовые леса, успевшие стать таковыми со дня сотворения Мира.

Постепенно начали проявляться различия - выбравшие жизнь в лесах стали менее агрессивны, вспыльчивы, раздражительны. Кроме того, у них стали меняться цвет глаз, волос, кожи. (Совершенно непонятно, почему темная кожа стала бледнеть, по логике должно же быть наоборот - жители Подгорного Царства должны быть бледны и анемичны, нечасто бывая на солнце). Но настоящую причину этого феномена так никто установить и не смог.

В конце концов, определившись с территориями, устроившими обе получившиеся расы, делить стало нечего - обе Ветви нашли преимущество в своем новом положении, и воцарилось перемирие.

Молодые демиурги нашли себе новое развлечение. Даже его создатель на время забыл о своем мире, оставив своим подопечным только один совет - «Плодитесь и размножайтесь»...

Прошло довольно продолжительное время (хотя, конечно, это все условности), прежде чем Творец снова обратил свое внимание на этот Мир, а попросту вспомнил, что близится срок очередной плановой проверки его творения Наставником.

А, увидев, оказался в состоянии, близком к шоку: эльфы сначала развелись почти повсеместно - чуть было не случилось банального перенаселения, затем углубились различия во внешности и мировоззрении, и снова обострились противоречия между двумя Ветвями эльфов, бывшими когда-то одной расой, все вопросы решались с помощью войн, почти приведших к вырождению и взаимному уничтожению. А уж что они сотворили с Природой... Экологической службы или каких-нибудь «зеленых» защитников в те времена, понятно, еще не было.

Творец вернулся вовремя - застав жалкую горстку Темных (дроу), как называли себя эльфы «Старшей» Ветви и Светлых - представителей «Младшей», практически взаимоуничтожившимися. Мало того, в результате какого-то генетического сбоя потомство теперь рождалось у тех и других крайне редко.

Пребывая в паническом настроении, что все чуть было не потеряно (а проверять в очередной раз его работу Наставники должны были вот-вот), Демиург расщедрился и подарил своим детищам долголетие (с 200-250 почти до 2000 лет), а так же возможность своим непутевым созданиям пользоваться магией, такой, какую они способны были принять и подчинить, чтобы они сами и занялись восстановлением Природного баланса. Было, конечно, несколько конфузов, а то и вовсе некрасивых ситуаций, но, в основном, всем досталось «по справедливости».

Но и это были еще не все потрясения.

Пока Демиург отсутствовал, в его Мире откуда-то появились Драконы. Только не обыкновенные ящеры, которые иногда сами эволюционируют из простейших форм жизни на пригодных для этого планетах, а самые что ни на есть необыкновенные - драконы, способные к оборотничеству, вторым их обликом был человеческий. За что их так не то наказали, не то наградили, выяснить не удалось, но представительница Драконов попросила «политического убежища», и молодой Творец не смог устоять перед обаянием Хранительницы немногочисленного Клана и разрешил уже официально поселиться в скалистых горах, на которые не претендовали даже его любимые Темные эльфы.

А чтобы никто из живущих в его Мире не мог больше устраивать тотальных войн, да и для соблюдения порядка, обратился с предложением к главе расы шасов. Они, конечно, не были богами, или тем паче демиургами, но все же вели свое происхождение от его пра-пра-пра дядюшки Рудры, и вполне могли проследить за так нужным ему сейчас порядком в его Мире. И поработать не только символом его заботы, но при необходимости и надсмотрщиками, быстро и без лишнего шума устраняющими все проблемы.

Шасы, «откомандированные» к месту новой службы, быстренько навели порядок, установили кое-какие правила, проконтролировали подопечных для начала и удовлетворенно отстранились. Им даже понравилась необременительная должность и само положение «из грязи в князи», из никому неизвестных недобожков вдруг оказались единственной «прослойкой» между местным населением и самим Создателем этого Мира со всеми вытекающими преимуществами и привилегиями.

Однако, узнав о том, что их давние соперники и более того дальние родственники получили в свое распоряжение целый мир, активизировались асуры. Они вели свое происхождение от самого Савитара (солнечного божества, которому никто, даже Индра, Варуна, Митра и другие боги, не могут сопротивляться), а если быть более точными, в их крови смешались такие разные способности его сыновей Ашвинов и их брата Дхармараджа, что непонятно - завидовать или ужасаться.

Решив, что они тоже заслуживают такой же чести и доверия, они самовольно прибыли в новый Мир, предложив шасам «по-хорошему» поделиться властью над местными жителями.

Ну, а дальше все началось снова-здорово... войны, запустение, деградирование и вырождение вновь оставшихся без присмотра и вовлеченных в божественно-демонические баталии бедных эльфиков (мудрые драконы-люди хранили нейтралитет и старались без надобности не высовываться из своей труднодоступной местности).

Правда, старшему из братьев, Тваштарду, было не с руки вмешиваться в конфликт (его творение уже проверили и дали еще время на его развитие, а вот внимание одной особы опять ускользало). Молодежь опять получила свое развлечение...

Полное описание событий тех времен не сохранилось, но, в конце концов (перед очередным визитом Наставника и при непосредственном вмешательстве Тваштарда), идущая с переменным успехом долгие столетия война закончилась победой шасов. С небольшим преимуществом, но все же шасы были назначены «главными» по статусу, а асуры со своей магией майя и миртрейя - чуть ниже (в основном, правда, это произошло именно так из-за их своевольного появления в мире).

Примерно в те же времена был возведен Храм Равновесия, основной функцией которого было поддержание баланса сил в едва успокоившемся мире. Для освящения же его (а, скорее, для устрашения и лучшего закрепления урока о недопустимости дальнейших войн) в нем были принесены в жертву по одному представителю конфликтующих сторон.

Спустя несколько столетий, когда страсти улеглись и все вновь свыклись со своим положением, службы в Храме стали проводиться все реже и реже, и ко времени описываемых далее событий Храм Равновесия пришел в запустение, обветшал и оказался совсем заброшен.

Но это-то все было понятно и даже еще допустимо. Пусть молодежь демиургов и не догадывалась, но Наставники всегда следили за их развлечениями. И если они не переходили допустимых границ, старались не вмешиваться.

Но теперь было иное дело...

В Мире Тваштарда появились и другие, не запланированные, и даже абсолютно непредвиденные жители. Собрав (причем щедро) «всякой твари по паре» (а то и по горсти) из Миров своих родственников, обиженный (Юлиан) щедро (без зазрения совести) разбросал их в Мире своего обидчика.

Ох, и досталось же шасам за то, что они профукали такую злостную миграцию чужаков во вверенное им хозяйство. Демиург, в сердцах, даже хотел назначить главными асуров, но потом вспомнил, чьи они потомки (а более того, вспомнив проделки своего кузена, тоже ведшего свой род от Савитара), решил их просто не трогать - не прогонять, но и большой воли не давать.

И поэтому приход Наставника был большой и очень неприятной неожиданностью...

Результатом этого визита оказалось несколько требований. И основное из них было весьма неприятным для обоих виновных, допустивших безобразие (и Тваштарда, и Юлиана) - совместная опека над получившимся творением, а так же пожелание дать безымянному проекту имя. Но с этим справились быстро и поименовали новый мир - «Харата» - что было, в общем-то, предсказуемо, так как в переводе на Всеобщий язык означало «смешение народов, империя».

Обязанность же предоставить самым младшим из семьи и не получившим еще право творить возможность быть богами для населяющих Харату народов и рас, вообще была воспринята, как милость, избавляющая братьев от частых встреч. Правда, взамен они получили под свою опеку и целых пять несовершеннолетних демиургов, призванных изображать богов Хараты...

Тваштард не мог избавиться от мысли, что они что-то упускают, но вот Юлиан не обратил внимания на насмешливый блеск в глазах Наставника, подбросившего эту идею...

Да еще и сестренка Шачи («Помощница»), которую любили оба, тоже еще не имеющая право создавать свои Миры, очень радовалась возможности заняться взрослым делом. Очень ей понравились новые живые игрушки. Она могла часами наблюдать, как разные расы подстраиваются друг под друга, учатся жить в одном Мире.

Оборотней, кстати, Юлиан Тваштарду не подкидывал, в отличие от вампиров. Их уже здесь создал один «гениальный» маг-экспериментатор. Он был настолько силен в плане магии, что мог без труда вернуться обратно в свой Мир, не прибегая к помощи Демиургов, но, увидев такое перспективное поле деятельности, не мог упустить случая и наконец-то осуществить свою мечту.

Вот примерно так обстояли дела, точнее узнать было невозможно. Тваштард в силу молодости и самонадеянности точных записей о том, что происходило в сотворенном им Мире не вел. Ну, а то, о чем он мог рассказать сейчас - уже вряд ли было полностью правдиво...

Молодым демиургам было откровенно скучно... Еще не допущенные к процессам создания Миров и поставленные исполнять роль богов в относительно молодом мире (уже, правда, имеющем свое имя - Харата), они откровенно не знали, чем бы заняться... Нет, вначале все это было очень интересным, но время шло, и очарование новизны своими обязанностями стало пропадать...

Менять что-либо без согласия Создателя этого мира или его брата им было запрещено... Непроходящее любопытство проявляла только неугомонная младшая сестра этих братьев, Шачи, которой в силу неприличной молодости было еще очень долго ждать до того момента, когда у нее появится собственный, созданный и принадлежащий только ей Мир.

Проявляя снисходительность, старшие товарищи по обязательному (но такому скучному этапу обучения) позволяли ей иногда часами просиживать, отслеживая перемещения населявших разноцветный шарик-мир существ и даже проявлять немного фантазии. А сами со скучающим видом лениво тянули божественный нектар, производимый лишь в одном из бесчисленного множества измерений, доступных демиургам, пристроившись рядом с широченной столешницей - микроверсией планетного полигона чужих жизней, мыслей, поступков, в точности имитирующий данный Мир и все, что в нем происходит, включая передвижения разумных (и не очень) существ.

Шачи украдкой листала календарь, чтобы удостовериться, что до совершеннолетия осталось всего ничего, и тогда она сама заведет себе что-нибудь такое, особенное... А пока лишь строила проекты и мечтала о том, кем и чем заселить ее будущий, конечно же, самый прекрасный, мирок...

Но так случилось, что именно она, после очередной лекции их учителей о том, как важно поддерживать в новых мирах равновесие и порядок, высказала идею, которая могла помочь ненадолго развеяться...

Менять им, конечно, никто ничего не даст (хотя так хотелось), а вот приложить свои усилия к установлению прочного и нерушимого мира в Харате - почему бы не попробовать? Это ведь не выходит за пределы отпущенных им полномочий?

А что для этого требуется? Недолго подумав, все пришли к единодушному выводу - нерушимый мир между асурами и шасами...

Взявшись за дело со всем своим юношеским пылом, молодежь достаточно быстро добилась своего. Мало того, что мир был установлен и все договора, подтверждающие его нерушимость, подписаны, так еще и в укрепление этого, пока еще хрупкого мира, по их настоянию был заключен брачный союз между Владыкой асуров и дочерью Властителя шасов, что делало новый порядок вещей уже незыблемым (уж слишком ценили родственные связи и асуры, и шасы).

Но...

Развлечение слишком быстро закончилось, да и не принесло такого удовлетворения, как они ожидали...

Может так произошло еще из-за того, что их дальние родственнички сами уже мечтали о мире, и поэтому даже не сопротивлялись их воле, воле назначенных Богов Хараты?

Скука снова подобралась к демиургам слишком близко...

Быть Наставником - не только почивать на лаврах и пожинать плоды собственной мудрости, но и нести ответственность за своих подопечных, а так же за все их дела, поступки и даже помыслы...

А Малик по праву считался, несмотря на свою относительную молодость, одним из лучших в этом нелегком деле обучения молодых демиургов. Помочь пройти своим подопечным длинный и трудный путь познания - работа, требующая не просто больших сил, но и огромного терпения...

Это для смертных любой имеющий возможность творить миры - Демиург, Создатель, Творец...

Не раз, услышав эти громкие обращения, направленные в сторону еще совсем молодых демиургов, только получивших возможность, даже не творить свое, а наблюдать и следить за мирами более старших родственников, Малик усмехался...

Но объяснять, где и в чем не правы взывающие к Высшим Силам, было, по меньшей мере, смешно...

А ведь в реальности все просто...

Были демиурги - первая раса, созданная Изначальным Творцом и имеющая, в силу своего происхождения и дара, оставленного им, возможность продолжать дело своего Творца. Но иметь возможность и действительно пользоваться ей - разные вещи...

Молодежь требовалось учить, учить долго и терпеливо... Только тогда из детишек демиургов вырастали Демиурги, уже не по праву рождения носящие это имя, а заслужившие его. Понимающие и принимающие всю меру ответственности (а не только восхвалений), ложащуюся на их плечи. Еще дольше был путь от Демиурга до Создателя. Брать ответственность за свои поступки трудно, но многие ли согласны нести ответственность за дела других? Научиться этому сложно... И уж совсем немногие становились Творцами... Слишком уж велика и тяжела была эта ноша... Ответственность уже не просто за созданные Миры, но и за всех, идущих за ними...

Ну да, молодежи иногда все же требуется потешить свое самолюбие... И хвалы, вознесенные им, не самый плохой способ для этого...

Впрочем, он ведь пришел сюда не для рассуждений...

Пусть о его визите и не знают его подопечные (да и не стоит, чтобы и впредь знали), долг Наставника никто не отменял...

Ох уж эти братья и их по-детски глупое соперничество... Может хоть взаимная ответственность за мир Харата и обязанность помогать и учить основам младших их самих чему-нибудь научит...

Пока все вроде было в порядке. Даже бесконечная война между асурами и шасами вроде бы прекратилась...

Это хорошо...

Бывая в этом мире, Малик любил посещать столицу асуров, и не хотел бы, чтобы это великолепное творение целого народа было разрушено...

Вот и сейчас, перед самым своим уходом, он еще раз взглянул на нее. А смотреть было на что.

Так уж получилось, что шасы изо всех сил поддерживая вокруг себя ореол таинственности, создали легенду о том, что их царство располагается где-то «в облаках». Для поддержания же имиджа загадочности и подтверждения своего божественного происхождения, они даже сделали невозможным любой другой способ проникновения в их владения, кроме как при помощи портала, свернув и закольцевав морское пространство вокруг своего континента. Такие мелочи (с их точки зрения), как сложившееся, вследствие этого их поступка, у географов младших рас ошибочное мнение об отсутствии на Харате значительных морей, их никогда не волновало. И хотя на самом деле у них так же были и великолепнейшие дворцы, и цветущие сады, и благодатные заливные луга, и еще много всего обычного и необычного, вот только об этом чуде их благоустройства мало кто мог поведать в силу их весьма замкнутого образа жизни.

Однако, имея намного больше пространства для жизнедеятельности, они так и не смогли создать ни одного города, который хоть отдаленно мог сравниться со столицей асуров.

Когда асуры только начали осваиваться в новом Мире, они хотели обустроить свои города по образу и подобию покинутой ими навсегда Вайкунтхи, с ее тремя обителями: из железа, из серебра и из золота, но, хорошенько поразмыслив, решили, что ограниченному контингенту, прибывшему сюда, сложно будет укрепить как следует и оборонять все три города. Поэтому, приступив к постройке, постарались сочетать в единственном ими создаваемом все самое лучшее, что было на их родине. Тем более, что подходящий материал нашелся прямо на месте. Туманный архипелаг оказался богат на залежи авантьюрина. Магически обработанными медово-желтыми плитами этого минерала облицевали все значимые постройки, включая Дворец Владыки. И теперь весь город в ясную погоду, казалось, плыл в облаке солнечного света. Ночью же под голубоватой луной - плиты светились серебристым светом, а в дождливую погоду - «потухали» и приобретали седой оттенок стали.

Некоторые были против такой отделки, обосновывая свое недовольство недальновидностью в условиях периодически ведущихся военных действий. По этим сияющим - светящимся «меткам» сразу видно, какие здания являются важными стратегическими объектами. Но опрос населения, пожелавшего здесь, на новой Родине иметь кусочек Прошлого, Истории, расставил все точки над «и» в этом вопросе...

Название же этому чуду совместного творения архитекторов, инженеров-строителей и магов дал Храм, возведенный в честь Богини Луны (АнЛин), взявшей в свое время тогда еще молодую расу асуров под свое личное покровительство. Точнее, Храм навел асуров на мысль назвать новый город Бадрахала - (Ореол Вокруг Полной Луны).

Выстроив и укрепив столицу, на более мелких островах асуры понастроили крепости, вокруг которых через много веков так же оказались небольшие города.

ПРОЛОГ

на Харате

Наблюдая за тем, как его племянница отправляется в дорогу Зак улыбался... Почти выросла, вон уже и семейной историей стала интересоваться... Кажется, Аделина всерьез сама захотела разобраться в некоторых вопросах, и увлеклась добычей информации, начав с огромной библиотеки, которую с недавних пор курировала ее мать, молодая Владычица. Похоже то, что ее периодически вежливо выгоняли из кабинета отца, если обсуждаемые вопросы были серьезными, сыграло в этом не последнюю роль. А уж ее любопытство к Познаниям асуров в самых различных областях было безграничным. Но более всего ее привлекали обсуждения политических событий в царстве Бадрахалы и сопредельных государствах.

Вот только зачем уезжать к родственникам шасам, да еще на пару семестров, как ее, скрепя сердце, отпустила мать? Неужели она там отыскала какой-то книжный «клад»? Вряд ли Великая Библиотека (как ее высокопарно называли соседи) содержит больше знаний, чем просто библиотека у асуров.

Закиаразу даже не пришло в голову, что Лину могла заинтересовать история его собственной семьи. Не догадывался он и о том, что именно заставляет племянницу с такой одержимостью искать ее. То, что эта информация была в свободном доступе у шасов, и отсутствовала у них, не имело целью утаить ее. И, задай Аделина прямой вопрос, ей бы ответили...

Хотя и сам Зак частенько (правда, с другими целями) вспоминал семейную историю. Однажды возникшая мысль, догадка, идея (он даже не знал, как ее назвать правильно) не давала покоя... И хоть подтверждений ее не находилось, но и опровержения тоже не было...

Все началось еще двести пятьдесят лет тому назад..

Его отец, нынешний официальный Владыка асуров (реальным давно и с полного согласия всех заинтересованных лиц и официальных инстанций, был брат Зака - Дайанар), сильнейший Ваашур (немногие могли бы похвастаться этой приставкой «ва-«, означающей превосходную или высшую степень) Ваэль (в самом имени «хозяин», «владыка», «господин» был залог его успеха многих начинаний), имел младшего брата Нахуша (если дословно «Змий»), но как он выглядел, можно было теперь узнать разве что по оставшимся портретам в семейной галерее. По мнению удостоившихся чести увидеть - очень красивый, хотя в чем-то и на самом деле походил на опасного змея. Правда, это было не такое уж и достижение его предков, потому как у асуров, обычно всегда рождалось не более двух отпрысков за всю их жизнь. Ваэль трепетно относился к младшему брату, вообще семейные ценности у асуров всегда были на первом месте, и тот отвечал ему преданной братской любовью, а кроме того, Нахуш был Советником и правой рукой Владыки, доверявшему брату, как самому себе.

У каждого из братьев родилось по два ребенка. Потомки самого Савитара (ну и что, что далекие, кровь - не водица) все четверо мальчишек удались на славу. Сначала у Ваэля - Закиараз и Дайанар, а затем и у Нахуша - Янар и Эсарлухар. А вот с супружеством обоим братьям не слишком повезло, но обо всем по порядку.

За всю свою многовековую жизнь асур Ваэль по-настоящему, всем сердцем, любил только одну женщину - мать старшего сына Закиараза. Если бы он был волен выбирать, возможно, другие женщины в его жизни вообще не появились бы, но, увы... Совет, в который входили лишь Ваашуры (вместе с Ваэлем их было тринадцать), рассмотрел выдвинутое в ультимативной форме предложение шасов (с подачи Демиургов) о заключении политического союза, подкрепленного брачными обязательствами, для предотвращения назревающих конфликтов между двумя соперниками в борьбе за власть над миром Харата.

Шасы шли на немыслимый шаг, предлагая младшую принцессу Дияан в жены Владыке асуров. Шасы слишком уважали родственные связи, чтобы быть уверенными, что при положительном решении вопроса, мир Харата останется в относительном равновесии на долгие века, если свершится подобное мероприятие. Ваэль остался в меньшинстве (его поддержали лишь двое) и он не смог убедить Совет, что это для него неприемлемо. Переговоры с шасами ни к чему не привели, они хотели видеть гарантом только самого Ваэля, Владыку, остальные кандидатуры безжалостно отбраковывались.

Проклинающий все на свете за такую несправедливость, Владыка асуров, должен был поставить на первое место благополучие своего народа, а не собственные желания. Все-таки он был настоящим лидером, достойным своих предшественников и принял ожидаемое решение... Брачному союзу быть...

Зак никогда не осуждал отца за это решение, прекрасно понимая, что на его месте поступил так же...

Сердце Ваэля разрывалось на части от необходимости считаться с мнением главенствующей верхушки. И в отчаянии асур вспомнил о давней традиции, потому что просто отказаться от любимой женщины не было никаких сил.

Правда, оставался еще один шанс на то, чтобы любимая осталась рядом с ним...

За долгие столетия кровавых смертоносных войн и долгие годы относительного благополучия, которыми эти войны перемежались, у асуров появилась интересная традиция, вначале, видимо, предназначенная для поддержания института семьи: главная пара Старших - обязательно мужская и женская особь - для воспроизведения потомства, могли официально взять себе Младших супругов. Причем, каждый из Старших партнеров был волен выбрать любимую/любимого - того, с кем, действительно можно было бы разделить все душевные радости и печали, а не только поддерживать партнерские отношения и заботиться о потомстве. Времена были другие, моральные устои проще. Нередко возникали ситуации, когда Младшими супругами оказывались бывшие любовники/наложники. И никто не тыкал пальцем на нестандартные, а не гетеросексуальные отношения в этих кватро-союзах.

Постепенно первоначальная идея забылась. Женщинам, даже «Старшим», все чаще стали ставить условия или переставали считаться с их мнением, а через какое-то время оказалось, что Младших в семью стали брать не для душевного и физического комфорта, а лишь «постельными игрушками» и, естественно, выбирал мужчина. Причем, когда «игрушки» приедались, положение их становилось незавидным.

Постепенно это веяние, отчасти безнравственное, сошло на нет, так как появилась стабильность - уже не надо было бояться, что не успел пожить на полную катушку или останешься один, не сумев найти себе пару, а кроме того, семьи позволили детям возможность выбирать свою вторую половинку по любви, а асуры - однолюбы. Браки стали прочнее, и традиционно снова лишь пара состояла в супружеском союзе.

Однако давно забытый Закон никто не удосужился отменить.

Предложение стать Младшей супругой Сохельхани отклонила. Она поступила мудро, потому что Дияан оказалась категорически против. Мало того, она потребовала (через своих посредников, прибывших с ней вместе для подготовки к брачной церемонии), чтобы Ваэль порвал с порочащей его связью. Ну, это было чуть позже...

Оба, и Ваэль, и Сохельхани понимали, что это не выход - пробовать возродить старые традиции. У них осталась лишь одна ночь, и Ваэль полностью посвятил ее любимой.

Они не обсуждали этот вопрос, но, наверное, оба думали об одном и том же, потому что именно в эту последнюю совместную ночь и был зачат их сын. Как правило, у асуров в этом Мире рождалось не более двоих детей за всю их долгую жизнь, но Ваэль мог позволить себе оставить такой щедрый подарок...

К сожалению, Сохельхани не сумела справиться с тем, что теперь единственный мужчина, необходимый ей в этой жизни, оказался недоступен.

Ни построенный специально замок (больше похожий на дворец) для бывшей любовницы, носящей под сердцем сына Владыки, ни лучшие Целители, ни будущее дитя, зачатое от обожаемого мужчины, не могли согреть ее опустевшую душу и ставшие холодными, одинокими дни и ночи. И она медленно, но верно угасала в ненужной ей роскоши, но без права видеться с Ваэлем. За этим же ревностно следили шасы, прибывшие в составе свиты молодой жены асура. И Ваэль, Владыка асуров, был вынужден подчиниться, так как в Совете ему хоть и сочувствовали (некоторые даже вполне искренне), но Равновесие и мирное соседство с шасами было дороже.

Тяжелые роды окончательно подкосили Сохельхани - не помогла ни магия майя и миртрейя, ни поддержка Ваэля, наплевавшего на всех и вся, и больше суток сидевшего у ее ложа...

Несчастная Сохельхани прожила лишь несколько часов после рождения желанного ребенка. Видимо, где-то в глубине души асура так и не смирилась, так и не простила вынужденного предательства любимого, потому что сына велела назвать Закиаразом. Само имя Закиараз - Заки - «одаренный, чистый, проницательный» с обязательным слогом «-ар», обозначающим принадлежность к «сияющему» божеству - предку Ваэля и его сына, соответственно, было очень красиво, но вот это «-аз» - «один, единственный»... одинокий?

Ваэлю не понравилось это «материнское проклятие», но он не посмел нарушить последнюю волю и не один раз корил себя за малодушие и эту бессмысленную жертву в дальнейшем.

Смешное сердце пыталось перестать биться - ребенок - сын - это все, что осталось от любви, которая пришла к Ваэлю далеко не в юношеском возрасте. И он, в самом деле, ценил такой дар судьбы, только в этот миг он жалел, что любил Сохельхани по-настоящему, и боль от ее окончательной потери, теперь уже навеки, была невыносима. Лишь теплый маленький орущий комочек на руках помог асуру справиться с первым потрясением...

А через неделю родился законный наследник - Дайанар, названный в честь бога правосудия Дайану.

Взявшая на руки своего младенца Дияан, почувствовала угрызения совести и вину за то, что радость в связи со счастливым рождением Наследника с трудом проступает сквозь маску на лице супруга, потемневшего от горя недавней утраты. Нет, он не стал ее упрекать в смерти Сохель, но лучше бы уж высказал все, что думает, чем просто неделю не есть, не спать и превратиться в заледеневшую марионетку, выполняющую свои обязанности Владыки и подчеркнуто вежливо пытающегося поддерживать ее саму.

Если бы не брат, Нахуш, поддержавший его, вообще неизвестно, чем могло бы закончится - уже даже в Совете Ваашуров кто-то высказал мысль о том, что Ваэля пора заменить...

Дияан велела забрать маленького Закиараза во Дворец и, к немалому удивлению шасов и асуров, приказала поставить вторую колыбель в апартаментах Наследника. Это было неслыханно, но Дияан оказалась искренна в своем решении заменить малышу мать, и теперь оба маленьких сына Владыки ни в чем не знали отказа. Супруга Ваэля почти не отходила от них, доверяя многочисленным нянькам и слугам только самые необходимые процессы (типа подмывания грязных попок младенцев).

Ваэль оказался в очень странном положении - ему надо было бы ненавидеть нежеланную жену, погубившую его любимую, но, видя с какой самоотверженностью дочь шасов возится с обоими малышами, не мог ею не восхищаться и не начать уважать.

Нелегко соперничать с умершей - все равно она навсегда останется любимой... но Дияан оказалась отличной матерью и хорошим партнером.

Возможно, со временем у них могла бы получиться настоящая семья, но провидение распорядилось по-своему. Становившийся уютным мирок разрушился для Ваэля во второй раз, когда супруга решила принять предложение родителей погостить с детьми у них. Шасы вынуждены были показать свою лояльность и к незаконному сыну Владыки асуров, раз уж его приняла их принцесса.

Ваэль словно чувствовал - не хотел отпускать ее, но интуиция - это одно, а фактически его семье ничего не угрожало. Прибывший за его женой элитный отряд шасов вызывал безоговорочное доверие. Она сама отказалась от сопровождения асуров, когда пересекли призрачную границу между владениями шасов и парящих островов, на которых обосновались асуры.

Наверное, это все же была трагическая случайность, что в единственных горах посреди прекраснейших плодородных цветущих земель, мимо которых пролегал путь царственного кортежа, случился обвал, похоронивший больше половины отряда и младшую принцессу шасов, всего шесть лет побывшей Владычицей асуров.

Малыши выжили. У принцессы не хватило сил удержать воздушную прослойку и над детьми, и над собой. Принеся себя в жертву, она оставила Ваэлю обоих сыновей.

Несмотря на то, что эта женщина не была любимой, горе подкосило Владыку, и, опасаясь за его душевное состояние, Совет принял решение заменить Ваэля на Нахуша, но для этого нового Владыку необходимо женить в срочном порядке.

Шасы не возражали. Малыш Дайанар был слишком мал, чтобы править, а Нахушу, последователю идей Ваэля, они доверяли. Шасы сами были потрясены не меньше асуров. Причем расследование, проводимое обеими заинтересованными сторонами, показало, что если это и было чье-то вмешательство, то настолько «высшее», что они не посмели роптать.

Правда шасы не хотели возвращать Дайанара, ссылаясь на «родную кровь», но, после долгих переговоров, им пришлось признать правоту асуров. Дайанар - законный Наследник Царства Бадрахалы, и, если не приведите боги, что-то случится с Нахушем, именно он - первый претендент на трон.

Через год у Нахуша и Асеракшаль (огненной демоницы), родился сын - Янар («Огненный»). Старшие мальчики, сыновья Ваэля, которых новая Владычица приняла очень настороженно, видя, насколько и Ваэль, и Нахуш любят их, остались жить во Дворце. За ними велось неусыпное наблюдение. Заботливые няньки и огромное количество охраны не успокаивало Ваэля, и он сам по нескольку раз на дню приходил убедиться, что его чудом уцелевшим детям ничего не угрожает.

Родив супругу в положенный срок сына, Владычица Асеракшаль не оправдала чаяний Совета и самого Нахуша, надеявшегося, что раз уж шаса приняла старшего сына его брата, то асура, вроде бы не возражавшая против их брака, так же заменит Закиаразу и Дайанару мать.

В чем конкретно была уличена огненная демоница и были ли основания для поползших было слухов, распускаемых недоброжелателями и противниками власти Нахуша, но не прошло и полугода, как она пропала и была объявлена мертвой. То ли в самом деле сбежала со своим так и не забытым в вынужденном браке любимым, то ли была уничтожена спецслужбами, но Нахуш изображал траур по матери своего сына очень достоверно. Многие сочувствовали. А некоторые откровенно радовались, что не сами оказались в столь непонятной и неприятной ситуации.

С уходом в тень Ваэля, Нахушу пришлось действовать жестко, чтобы удержать бразды правления в руках семьи, за которую теперь отвечал он. В понятие «семья» он включал и старшего брата Ваэля, и обоих племянников.

Самым странным было то, что демоница (по слухам) могла бы предпочесть мужа кому-то другому. Владыка Нахуш пользовался успехом у женской половины населения не только благодаря своему исключительному положению, и Совет вполне мог бы найти ему такую жену, чтобы пылинки с него сдувала и ловила каждое слово. Почему выбор пал на асуру, владеющую магией Огня, и такую же огненную, неуправляемую, неуравновешенную, как и подвластная ей стихия?...

Появились нехорошие слухи, угрожающие власти Владыки, о том, что его старший брат Ваэль «проклят» и через него будет проклят весь род - в том числе и Нахуш, и его подданные. (Даже обоснование делали, что это, мол, наказание за то, что бросил действительно любившую его асуру и взял в жены принцессу шасов. Многие считали, что это «происки» вечных соперников, получивших больше власти, но желавших захапать ее всю). И не стеснялись «жалеть» Нахуша, переживавшего не самые лучшие дни своего короткого правления...

Чтобы пресечь и слухи, и домыслы, Нахуш решил жениться еще раз. Целители и Храмовые служащие подтвердили, что Владыка вполне может рассчитывать на потомство и в новой семье.

Этот брак оказался более долгим, благословленным рождением второго сына Владыки Нахуша, но «никаким».

Примерно через пятнадцать лет, вскоре после того, как младшему, Эсарлухару (названному в честь покровителя магии и медицины Асарлухи), исполнилось 12 лет, и у него стал меняться цвет глаз и волос - первое совершеннолетие, когда определяется, какую стихию сможет подчинить себе мальчик (девочки с рождения имели ярко-выраженную принадлежность к какому-либо виду стихии), на Нахуша было совершено удачное покушение, и он погиб.

Это событие настолько потрясло Ваэля, давно уже пришедшего в себя, но не мешавшего брату наслаждаться властью, что он недолго оплакивал горячо любимого младшенького. В рекордно короткие сроки были выявлены и казнены зачинщики заговора, и Царство Бадрахалы поразилось жестокости мести Ваэля за Нахуша. Но, с другой стороны, эта же неумолимость помогла Ваэлю убедить Совет в том, что он снова может стать Владыкой. За его кандидатуру в Совете проголосовали единогласно.

Мать Эсарлухара, к взаимному удовлетворению и облегчению обеих сторон, была выслана под благовидным предлогом на отдаленный остров, в обитель, построенную в честь Лунной Богини (как и главный столичный Храм), где и занялась, наконец, любимым занятием - исцелением обратившихся за помощью, а не дворцовыми интригами, к которым была не склонна.

Дальнейшие попытки Совета как-то устроить судьбу своего «главнокомандующего», Ваэль пресек на корню, объявив, что жениться он больше не будет, тем более, что наложницы и подруги остались в его распоряжении. Наследники уже были, и не один, хотя по-прежнему первым претендентом считался Дайанар, так что связывать себя брачными узами, не предусматривающими появления потомства, оказалось совершенно необязательно.

Никто даже не удивился, что сыновья Нахуша - Янар и Эсарлухар остались во Дворце, и Ваэль не делал различий между родными сыновьями и племянниками.

Мальчики росли крепенькими, трепетно относились к своему родству и могли жестоко отплатить обидчикам, если кто-нибудь рисковал напомнить им, что они не совсем родные, а только по отцовской линии.

Дополняя друг друга в плане магии и эмоционально, они оказались отличной командой. Никто не вспоминал, что рассудительный и уравновешенный Закиараз - сын наложницы, а Янар - женщины, которая, возможно, просто сбежала с любовником. Взрывной, огненный характер, доставшийся Янару от матери, умело гасил Дайанар, а язвительность младшенького Эсарлухара, над которым старшие братья беззлобно подтрунивали, но всячески опекали, благодушно игнорировалась - ибо в силу своего невеликого возраста, он больше никак не мог противостоять им.

С женами обоим Владыкам не повезло, но подарки, оставшиеся от каждой из них, примиряли Ваэля с действительностью - он по праву гордился любимыми сыновьями... всеми четверыми.

Ваэль был необыкновенно привязан к своим детям, но воспитывал их в строгости, несмотря на огромную любовь. А с ними иначе было нельзя - слишком уж они живые, непоседливые и любознательные, встревающие во всевозможные неприятности и участвующие во всех проказах. Ни одного из сыновей он не выделял более других, не делая различий между собственными детьми и племянниками. Воспитание и образование они получили одинаковое, и лишь после второго совершеннолетия им было разрешено углубиться в изучение наук, к которым те тяготели, а на Дайанара еще легла и дополнительная нагрузка - его стали готовить в преемники отцу.

Как в любом нормальном государстве, в царстве Бадрахалы найдется группка недовольных существующей властью. А особенно властью, которая обещала в скором времени стать династической. (До сего момента Владыка избирался из тринадцати Ваашуров на основании его личных качеств и достижений - лидерских, магических, дипломатических, хозяйственных). Слишком уж хорошая команда получилась из родных сыновей и племянников нынешнего Владыки Ваэля, подчинивших себе все четыре основных магических стихии.

Мальчики и не помышляли о том, чтобы заняться дележкой и строить интриги друг против друга, бесспорно принимая и всячески поддерживая лидера Дайанара, вполне способного сделать хорошую политическую карьеру. Рассудительный и более уравновешенный Закиараз был в команде «серым кардиналом», впоследствии оказалось, что он уже с юношеских лет определился со своей будущей ролью. Янар, смелый до безрассудства и горячий, считавший, что, когда с первого раза не понимают, надо решать возникающие разногласия с позиции силы, оказался превосходным стратегом. Его хобби было увлечение всевозможными видами оружия. Эсарлухар, получивший, видимо от матери, любовь к природе вообще и всем живым существам в частности, «доставал» дворцовых Целителей и алхимиков, пока те не снисходили к малолетке и не раскрывали ему секреты своего искусства. Немного стеснительный и пытающийся скрыть свою слабость за непомерной язвительностью, с самого первого совершеннолетия, когда определилось, что ему подвластна магия Жизни, младшенький оттачивал свое мастерство, залечивая «тяжелые раны» братьев, полученные не на тренировочном поле, а в результате шалостей. Отец никогда не ругался за причиненный материальный ущерб, даже если разрезвившиеся дети вдребезги разносили всю обстановку в одном из дворцовых залов, но был очень строг в отношении причиненного друг другу физического ущерба и сурово спрашивал за каждую царапину, синяк, шишку. Так что в четверке сорванцов, ежедневно находящей на свои хвостатые задницы приключения, младший был незаменим.

Уже не мальчикам, а почти мужчинам (Закиаразу и Дайанару по 110, Янару 103, Эсарлухару 100) одна пророчица предсказала, что никто из сыновей и племянников Ваэля не оставит после себя ребенка - настоящего асура, но вполне могут продолжить себя в полукровках. Странное заявление, если учесть, что кроме Дайанара, остальные трое были чистокровными и жили в государстве, 99,8% населения которого составляли асуры.

Бабушка и дедушка Дайанара, а также многочисленная родня-шасы иногда (очень ненадолго) приглашали к себе внука с его постоянным сопровождением - братьями, без них он не соглашался погостить недельку-другую у родни матери, которую практически не помнил. Отсылали детей обратно вместе со щедрыми подарками весьма скоро. Счетов за причиненные убытки шасы Ваэлю не выставляли, сочувствуя бывшему зятю - тому с этими четырьмя стихийными бедствиями приходится жить бок о бок круглый год. Ваэль же только посмеивался, встречая мальчишек, он успевал по ним соскучиться за две-три недели.

Мальчики успели вырасти, покуролесить как следует, узнать, что такое женские ласки, и пока даже не помышляли о создании собственной «ячейки общества». По здравому рассуждению, они совсем не стремились к власти, видя, насколько занят отец. Конечно, их уже понемногу привлекали, приучали к будущим функциям управителей государства, но по чуть-чуть. Мальчики не претендовали на большее, даже Дайанар - их вполне устраивало положение Наследника без утомительных и обременительных обязанностей. Но они очень надеялись, что их еще не скоро поставят перед фактом - детские игры кончились, пора браться за ум и вставать у руля тяжелого неповоротливого корабля-государства.

Ваэль, памятуя про свою бурную молодость во времена жестоких войн между шасами и асурами, помня радостную бесшабашность и безудержное веселье юности, не торопил детей с их выбором спутниц жизни. К нему самому настоящая любовь пришла в достаточно зрелом возрасте. Он пообещал себе, что, при отсутствии столь же сурового выбора, как стоявший тогда перед ним, он не будет вмешиваться в сердечные дела своих сыновей. Мальчики «вляпались» сами.

Первым «попался» Янар. Делегация Драконов-людей, прибывшая с мирной миссией для переговоров и решения кое-каких торгово-экономических вопросов, сопровождалась, естественно, и несколькими телохранителями. Переговоры прошли успешно, Драконы загостились, обе высокие договаривающиеся стороны расслабились.

Янар, как обычно, крутился возле драконов-телохранителей, желая проверить свои силы и напроситься на спарринг. Самый молодой из бодигардов согласился на бой. Поглазеть на такое шоу собралась куча народа.

Первый раунд выиграл Дракон, а второй - раззадоренный Янар. Зрители бесновались - зрелище было бесподобное. Растащили их еле живых, объявив ничью в третьем раунде. На это согласились оба. Эсарлухар, подлечив братца Янара, занялся лечением Дракона - парня было за что уважать. К тому времени Дракон уже успел огрести еще и от своих - от старших, за то, что чуть не покалечил племянника Владыки, и от младших, почти ровесников - за то, что чуть не проиграл бой «какому-то демоненку».

Померявшись силами, Янар обрел друга среди Драконов, а у этого друга оказалась очаровательная младшая сестренка. И, спустя несколько лет, Янар понял, что никто ему не нужен, никто так не дорог, желанен и ощущается как вторая половинка души, как очень тонко чувствующая, понимающая и рассудительная (те самые качества, которые почти отсутствовали у него), но такая же скорая на расправу с обидчиком, как и он сам, Бриана. Не девчонка - мечта! Правда, по людским меркам, эта «девчонка» была значительно старше - на тот момент ей было уже 234 года, но для драконов это еще очень юный возраст.

А затем в одни из каникул, проводимых сыновьями Ваэля у шасов, четверка братьев познакомилась еще с одной девушкой, ставшей впоследствии значимой фигурой в царстве Бадрахалы. Таис оказалась полукровкой - человеко-шас, очень редкий случай. Но девушка прочно запала в сердца обоих старших.

И шасы, и папа Ваэль, были далеко не в восторге от взаимного увлечения детей, но судьба не считалась с мнением взрослых. Таис, после мучительного выбора, предпочла Дайанара. Закиараз благородно «ушел» в сторону, но в его сердце не осталось места для нового чувства. Другом обоим и все также любящим братом он не перестал быть, но сообщение о том, что Таис и Дайанар, всего после пары лет брака, собрались обзавестись потомством, его добило, и он сорвался, пытаясь заглушить острую тоску. Может, он в глубине души еще на что-то надеялся? Тогда-то и приключились исторические встречи, имеющие непосредственное отношение к описываемым далее событиям.

Сначала Зак пытался забыться в объятиях принцессы Светлых эльфов, затейницы Вивианиэль, а затем, когда Ваэль спохватился, что со старшим сыном творится что-то неладное, и отправил его к Темным эльфам (дроу), надеясь, что обязанности помощника Младшего Советника (в то время Закиараз был еще недостаточно квалифицирован для самостоятельной работы), слегка «вправят ему мозги», но Закиараз умудрился и там «наследить».

То, что он думал не головой, это однозначно. Но до того сиреневоволосый красавчик-асур был хорош, что мозги переклинило и у обеих принцесс, павших жертвами его обаяния. Думали ли они о том, что смогут привязать к себе такого мужчину, или наоборот, ни о чем не думали, блаженствуя в его объятиях, или просто «так получилось», но через положенное время, почти одновременно, у обеих было по очаровательному младенцу.

Странно, но гены Вивианиэль, принцессы Светлого Леса, оказались сильнее его крови, потому что ее сын, названный Сандриэлем, совершенно не имел никаких внешних признаков асурьей крови. Хотя это и считалось практически невозможным. А вот Азалекс, родившийся у принцессы Подгорного Царства, получился с ярко выраженной внешностью демона - с хвостиком и рожками (и даже крыльями, единственной приметой, нематериальной и проявляющейся только по желанию хозяина).

Любопытно, что строгий отец Темной эльфийки отнесся к этому событию весьма спокойно, даже с некоторым исследовательским интересом - и что же получится в результате такого «скрещивания» разных рас? Внука (единственно ребенка из всех, когда-либо предъявляемых ему многочисленными женщинами), он признал. Но, несмотря на появившегося наследника (признанных сыновей у него не было), крепко задумался о настоящей спутнице, способной разделить с ним бремя власти, которую он вовсе еще не собирался никому передавать. Тысяча лет - это еще не срок для Темного эльфа, а с его потенциалом вполне можно рассчитывать и на большее. Ему нужна была его «половинка души», его Соул'Ли. Но пока кандидатур не находилось.

А внук Сайруса Дарка (Правителя Подгорного Царства) меж тем подрастал, получив от обеих рас массу возможностей для совершенствования в плане магии. Только их надо было развивать. Закиараз детей не признал. Поэтому развитие Сил асура в полукровке происходило само по себе, неуправляемо, по чуть-чуть приоткрывая свои тайны маленькому демоненку. Тяжело ему пришлось с двойной нагрузкой - дедушкиной Тьмы ему тоже перепало. А вот дочь Сайруса, мать Азалекса, быстро охладела к своим материнским обязанностям (а может, у них, у дроу, так принято - со стороны трудно судить, что правильно, а что нет).

Сандриэль практически ничем, даже внешностью, не отличавшийся от своих сородичей по материнской линии, оказался для коллекционерши мужских скальпов Вивианиэль своего рода забавной живой игрушкой, вроде котенка, с которым приятно поиграть, потискать, приходя к кому-нибудь в гости, но ежедневные процедуры по уходу за «домашним питомцем» ее сильно напрягали. Она и так «натерпелась» за год вынужденного воздержания... Этот урок Виви запомнила на всю оставшуюся жизнь и никогда так глупо больше не попадалась.

Только вот и отца своего единственного сыночка никак не удавалось выкинуть из хорошенькой головки. Единственный мужчина, ради которого она согласна была пересмотреть свои жизненнее ценности, не отвечал ей взаимностью. Наверное, бессмертные строки «мы любим тех, кто нас не любит» во все времена у всех рас во всех Мирах оправдываются.

Опеку над племянником взял на себя брат принцессы, Старший Принц Натан'ниэль, отчаявшийся хоть как-то повлиять на свою своенравную сестру. Натан был лучшим Наставником, которого можно было бы пожелать для становления личности мальчика, вот только не часто он находился в родном Светлом Лесу, поэтому из маленького Светлого эльфенка-асура получился хоть не плохой, но все же слегка неуравновешенный молодой человек.

Эсарлухар, постоянно, но очень ненадолго влюбляющийся, все еще находился в поиске, в то время, как у остальных братьев уже подросли дети, а у Янара даже родился внук. Но пророчество о том, что род асуров окажется с разбавленной кровью, на детях Ваэля сбылось.

У одинокого Закиараза - двое непризнанных детей-полукровок - Темный и Светлый эльфы - Азалекс и Сандриэль.

У Янара - жена-драконица, оборотень со вторым обликом человеческим, двое женатых сыновей.

Но именно внучок Янара - Гордей, маленький очаровашка, сын Дагона и Эвелины, оказался невольным виновником невероятных событий для одного существа женского пола совсем из Другой Реальности.

У Дайанара и Таис - дочь, Аделина - яркая, неординарная самодостаточная личность... словно в насмешку судьбы подпавшая под обаяние своего дядюшки, перед которым невозможно было устоять. Это было неправильно, наивно и бессмысленно, но юная асура с примесью крови шасов и людей ничего не могла поделать с глупым сердечком, и в голове хорошей в общем-то девочки рождались страшные варианты по завоеванию места в сердце мужчины, к сожалению, безнадежно влюбленного в ее мать (о чем она, Слава всем Богам не догадывалась, а то варианты могли бы стать еще страшнее). Инцесты, конечно, не приветствовались, но в этом Мире раса асуров была не такая уж многочисленна и браки, заключавшиеся между близкими родственниками, все же случались время от времени. Храмовые Жрецы и Целители строго отслеживали такие пары и при необходимости могли внести кое-какие генетические поправки, чтобы предотвратить неприятные последствия имбридинга.

Ваэль, давно смирившийся с таким положением вещей, счел детей достаточно взрослыми для самостоятельного распутывания этого клубка страстей и теперь лишь играл роль стороннего наблюдателя.

Аделина вернулась осунувшаяся, с темными тенями под глазами, чем вызвала недовольство отцовских братьев, начиная с Эсарлухара, всегда строо следящего за состоянием ее здоровья - «замучили ребенка нехорошие шасы, не надо было отпускать!»

Ну, разве она виновата, что развлечения, свойственные молодым горячим девицам не должны были умалять пользы от получения недоступным другим расам знаний. И, соответственно, наоборот. Собственно, кроме отца и матери (наполовину шасов), в библиотеку шасов, кроме самих шасов, доступа вообще никто не имел. Поэтому на сон и нормальное питание пришлось «забить». Как ни странно, один Зак оказался на ее стороне.

Как всегда, усадив ее на колени, словно всё еще маленькую девочку, он немного «поэкзаменовал» ее и остался доволен, объявив, что толстые щечки и кое-что еще - дело наживное. Про «кое-что» все тактично промолчали, но Лина была уже не ребенком и в то же время еще умела краснеть...

ЧАСТЬ 1

ГЛАВА 01

***(АДЕЛИНА)

на Харате

Лина до сих пор помнила тот солнечный весенний день, перевернувший в одночасье всю ее жизнь. Она как раз вернулась из гостей от родственников-шасов. Так получилось, что спустя какое-то время они с Заком оказались лишь вдвоем и решили пойти на прогулку - облазили весь парк, посетили все попадающиеся по пути лавки со сладостями и приличные заведения, в которые Закиараз решился завести племянницу. Они ребячились, возились и дискутировали на серьезные темы. Аделине тогда показалось, что брат отца впервые воспринимал ее не как маленькую девочку, дочь своей матери, женщины, боготворимой им, а как самостоятельную личность. Это было необыкновенное окрыляющее чувство, сродни эйфории.

Лина ловила на себе завистливые и восхищенные взгляды попадавшихся на пути прохожих. Она прекрасно выглядела, несмотря на невысокий рост, и сама осознавала это, да еще ее спутник был в тот день (впрочем, как и всегда) неотразим. Высокий рост, чистая смуглая кожа, красивые тонкие черты лица, густая грива фиолетово-сиреневых волос, чуть нарочитая небрежность в идеальной прическе, элегантная одежда, выдающая любовь к комфорту и безупречный вкус. А еще сияющие теплотой только для нее ласковые сиреневые глаза... Кажется, Линка тогда впервые поняла, что имела в виду ее мать, когда рассказывала, мечтательно прикрывая ресницы о том, как отец за ней ухаживал, добиваясь расположения взбалмошной младшей принцессы, и как она тонула в его голубых омутах... Вот так и Линка была практически загипнотизирована фиалковыми омутами глаз отцовского не то брата, не то друга. Как раз тогда и пришла в голову мысль, что Дайанар и Закиараз (самый сильный, мужественный, романтичный, смелый, умный, надежный, теплый и... такой непостижимо недоступный) - единокровные братья лишь по отцу и у нее есть шанс заполучить его в свое единоличное пользование. Не самый лучший вариант, но такое и раньше практиковалось, когда-то давно... Но этот Закон никто не отменял.

Ей, конечно, нравились ровесники, но, как правило, только внешне и тем, насколько с ними бывает весело. А вот, чтобы и молчать вместе было комфортно, уютно и как-то волнующе правильно - такого не было ни с кем, кроме Зака. Он всегда был ее убежищем. Всегда, когда ее наказывали мать, отец или Янар, а Эсарлухар заставлял выполнять какие-нибудь нудные процедуры, Зак служил ей утешением, помогая преодолеть разные жутко серьезные детские горести, находя для нее время и нужные слова, приводя подходящие примеры, возвращая краски радости. И Аделина была уверена, что так будет вечно, но оказалось - ровно до того момента, когда Закиараз выловил ее из главного дворцового фонтана.

Они дурачились, толкались, изображая битву на хвостах. Она попыталась увернуться от спутавшего ее ноги хвоста Зака, но не удержалась и полетела в воду целиком, «всей Линкой». И он бы ее поймал и удержал, но упрямая девчонка ни за что не хотела сдаваться, выскользнув ужом из обнявших ее рук. А когда она, смеясь и отфыркиваясь, вынырнула и предстала пред ним мокрая, жалкая, но очень довольная собой, и он заключил ее в объятия, крепко прижав к широкой груди, смех застрял в горле и щеки залились краской.

Зак почувствовал, как племянница вздрогнула и постаралась отстраниться. Повисла неловкая пауза. Зак пытался перевести все в шутку, как-то растормошить ее, даже предлагал устроить заплыв наперегонки... И ему почему-то не пришло в умную голову, что девочка просто повзрослела и стала по-новому оценивать свои ощущения.

Аделина и сама не поняла, отчего отчаянно затрепыхалось сердечко, почему жаркая волна прокатилась по ее юному телу от одной только сводящей с ума палитры запахов мужского тела и изысканного, немного терпкого парфюма, каким обычно пользовался сиреневолосый асур.

Обратно во Дворец шли молча. И Линку злила и обижала отеческая забота растерянного Закиараза, как бы она не простудилась. Хотелось от него чего-то другого, а чего, она и сама не понимала, не могла четко сформулировать.

Кажется, именно тогда она впала в меланхолию, пытаясь разобраться в своих чувствах, каком-то неясном томлении, в своих противоречивых желаниях и даже пыталась писать стихи. Хотелось постоянно видеть объект своих грез, и не радовали развлечения, устраиваемые друзьями-ровесниками.

Зак не замечал перемен, точнее, он их видел, но никак не мог связать с собственной персоной. А гордость и самолюбие маленькой демоницы вопили о том, что она не должна показывать, насколько брат отца завладел ее мыслями и необузданными мечтами, борющимися с блуждающими в теле подростка (с кровью трех рас - человека, асура и шаса) гормонами.

Аделина переключилась на ровесников «назло врагам», в надежде, что Зак хотя бы поревнует. Бедная девочка «забывала» о том, что для Зака существовала только одна желанная женщина - ее мать, Таис. А она была лишь ребенком безнадежно любимой женщины, которого он помнил совсем крохой, который рос на его глазах, которого он с легкостью читал, как открытую книгу.

Аделина, «заболевшая» неправильной любовью, подошла к вопросу очень основательно - ее совершенно не останавливало то, что Закиараз получался ей практически родным дядей. Но все же, на всякий случай (а вдруг повезет?) решив произвести экскурс в историю своей замечательной по всем статьям семейки, Аделина основательно потрясла архив библиотеки шасов и асуров на предмет «скелетов». Много дней пришлось провести среди запылившихся от времени книг, несмотря на всякие магические заклятия, призванные отвечать за сохранность раритетов и бесценных подлинных документов, прежде чем она раскопала почти полное, а главное достоверное описание того периода, когда дедушка Ваэль только-только решил обзаводиться потомством. Теперь многое из умалчиваемых взрослыми историй было более понятным, и предстояло решить - что из этих сведений она могла бы использовать к своей выгоде, а о чем не следует распространяться.

Попытки самостоятельно справиться с «неправильной» любовью и оставить глупую затею, успеха не имели.

Покуролесив несколько месяцев, повзрослев душой и телом, наделав кучу непоправимых ошибок и невинных глупостей, Аделина поняла, что наваждение не прошло. И ее мысли по-прежнему занимает сиреневолосый Закиараз. И тогда она решилась на первый шаг.

Разговор получился нелегким. Аделина сначала «приняла на грудь» для храбрости, затем выловила Закиараза и, утащив его под предлогом прогулки в одну из беседок в дальней части огромного парка, краснея и запинаясь, призналась ему в любви.

Зак (проявив чудеса тупоумия), ответил, что тоже ее любит, что всегда ее любил и будет любить, потому что невозможно не любить такое чудесное дитя - ребенка своего брата и любимой подруги.

Взбешенная девушка чуть ли не топала ногами от досады. Еле сдерживая слезы и кусая губы, она решилась на последнее средство - предъявить Право Выбирающей. Как Зак предугадал ее попытку (не иначе, раньше просто прикидывался), но, взбледнув с лица, он прижал к себе упирающуюся в истерике девчонку, ожидавшую совсем другой реакции на свое признание и жаждущую совсем других ласк, и, гладя по гладкому шелку волос, шептал:

- Не надо, девочка моя, не произноси эти слова вслух. Я не могу быть твоим, родная... Я не достоин твоих слез, малышка... Крошка моя, я надеялся, что никогда не стану причиной твоего горюшка... Ты еще ребенок и, когда станешь настоящей демоницей, многие и многие сердца асуров будут у твоих ног, ты сможешь выбрать лучшего из лучших... Мне невыносимо больно... но, чтобы тебе не было больнее потом, ты должна знать...

Он сбивчиво говорил ей о том, как она ему дорога... о том, что никогда не сможет полюбить ее так, как она того заслуживает... и под конец признался, что не собирается ни с кем связывать свою жизнь, потому что у него есть мрачная постыдная тайна - незаконнорожденные дети, матери которых имеют больше прав на него, нежели Аделина.

Линка нашла в себе силы оттолкнуть асура и ретироваться, спасая остатки раздавленного самолюбия... Обида душила. А из всего вышесказанного Закиаразом, запало в память только то, что препятствием являются его дети.

Расстроенный разговором не меньше нее, Зак растерянно остался стоять на месте. Он надеялся, что девочка поняла его правильно. Все-таки благоразумия ей не занимать - все утрясется. По понятным соображениям он не мог рассказать об этом недоразумении ни Таис, ни Дайанару. С Яном и Эсаром тоже не хотелось делиться. Все-таки Лина доверила ему свою сердечную тайну, и он не вправе выносить это на всеобщее обсуждение. Жаль, Бриана сейчас гостила у родителей-драконов. Можно было спросить мудрого совета, не называя имен, хотя, она тоже слишком проницательна... Зак решил промолчать.

Раненой тигрицей девушка металась по своей комнате. Ей то было душно, то начинал колотить озноб. Линка вышла на смотровую площадку высокой башни. Всматриваясь в равнодушную к ее боли темноту, она желала только одного... не чувствовать, не слышать, не помнить... лишь бы заглушить это разрывающее сердце одиночество, чувство утраты...

«Хочешь, чтобы я поскорее стала настоящей демоницей, Зак? Я стану! - мрачно пообещала она в темноту. - Только понравится ли тебе мой метод перерождения? Я смету тех, кто посмел отнять тебя у меня...»

Хаос в мыслях... на щеках - слезы... и только ускользающее видение после обжигающих ледяным пламенем слов: «...матери моих детей имеют больше прав...»

Зак не знал, даже представить себе не мог, что в тот день, отвергнув любовь женщины, бесконечно любимой и дорогой племянницы, истинной демоницы с взрывоопасной примесью крови трех рас, он невольно подписал смертный приговор обоим своим сыновьям...

***(АННА)

на Земле

Жутко болела башка. Причем, как обычно, началось все ближе к концу рабочего дня и нарастало все больше и больше, пульсируя у правого виска, не давая сосредоточиться ни на чем, а ведь еще обратная дорога. Ох уж эта дорога на работу и домой, отнимающая в общей сложности три часа в день...

Неспешная прогулка по вечерним улицам от метро до дома в хорошую погоду помогала иногда избавиться от странного чувства одиночества, поджидавшего Аню в своей квартире, несмотря на ждущую дома семью. Дети подросли, а бытовые неурядицы уже чаще просто раздражали, а не заставляли с энтузиазмом преодолевать их. Появилась какая-то хроническая усталость от этой рутины благополучной в общем-то жизни, непонятно откуда взявшаяся, но не желающая теперь убираться восвояси, и вот это и создавало чувство какого-то неудовлетворения прожитыми годами.

Сегодня пошел снег, и на улице значительно потеплело.

Нет, все-таки хорошо иногда пройтись вот так спокойно, никуда не торопясь, любуясь медленно кружившимися снежинками, словно танцующими, поблескивая, в свете уличных фонарей. Вчера, несмотря на то, что выехала на работу вроде бы с приличным запасом времени, в офис приехала почти к обеду, минут на пятнадцать опередив остальное начальство. Жаль, что недавно установленный автоматический пропускной пункт бесстрастно фиксирует время, а то бы никто и не догадался. Свои девчонки из отдела не выдадут, они всегда прикрывали друг друга. А насчет опозданий строго - никого не волнует, что она и так с каждым днем все раньше и раньше выезжает из дома, но эти пробки (бич всех мегаполисов) почему-то тоже никуда не деваются, разве что на время летних отпусков машин на дорогах становится меньше... Такое ощущение, что все так же, как и она тоже пытаются не опаздывать, и в результате тем же составом они все равно застревают в ежедневных пробках. Многие уже отказались от того, чтобы добираться до работы на авто, предпочитая незаменимое метро, не пугаясь даже угрозы терактов...

ГЛАВА 02

на Харате

Молоденькие представительницы одного из знатных Домов весь вечер строили глазки хорошенькому племяннику Старшего Принца, в Доме которого сегодня был устроен прием. Он только что вернулся из Дальней резиденции, куда он напросился сопровождать Натан'ниэля в качестве эскорта. У Сандриэля скоро заканчивались каникулы.

После двухмесячной летней практики всеми признанный похититель девичьих сердец вернулся к матери. Пару дней потолкавшись по Дворцу и оживив воспоминания, Сандриэль нашел начальника охраны и попросил разрешения потренироваться с его бойцами. Бесстрастное лицо сурового эльфа сохранило невозмутимое выражение. Он не стал выяснять у мальчишки, почему тот не воспользуется залом в апартаментах, отведенных Его Высочеству.

Натан'ниэль, Старший Принц Эльфов, узнал об этом невзначай. Ему стало интересно. Недельку понаблюдав за племянником, он понял, что мальчик до сих пор неуютно себя чувствует при Дворе, и ему не нравится оттачивать свое мастерство в словесных дуэлях. А вот с оружием управляется вполне прилично, не стесняясь просить у бойцов элитного отряда показать какой-нибудь необычный понравившийся прием боя, приемлемый под его стиль и возможности. Бойцы, первый день настороженно косившиеся на прихоть младшего отпрыска Правящего Дома, прониклись и вежливо поправляли ошибки.

Натан приятно удивился, не ожидая от обделенного материнским вниманием и воспитанием парня особого толку. Хотя, может оно и к лучшему, что влияние матери не так велико. Отправляясь в Дальнюю резиденцию (как раз требовалось решить кое-какие торговые вопросы со степняками), Натан по его просьбе взял Сандриэля с собой. Да и дополнительная практика в реальных условиях никому не может помешать.

Неожиданный подарочек всему правящему Дому, преподнесенный его легкомысленной сестрой, вырос изрядно ершистым. Хотя и оказался довольно способным к магии. Не зря он учился в ММШ, однако ответить, почему вдруг после второго курса перевелся с Лечебного факультета, готовящего магов-Целителей на факультет Боевой Магии, Сандриэль не пожелал. Натан'ниэль настаивать не стал, исподволь наблюдая за развитием событий. Ему очень хотелось самому разгадать душу Сандриэля.

Несколько лет назад, до того милый мальчик, вдруг стал неуправляем - то замыкался в себе, то нарывался на неприятности, задираясь не только со сверстниками. Возможно, это происходило от отсутствия родительского внимания к незаконнорожденному сыну со стороны матери, а, может, просто мальчик переживал самый первый трудный переходный период. Скорость перепадов настроения зашкаливала. Разговоры по душам или наказания за дерзкие выходки результата не принесли. После внезапной нелепой гибели любимого и авторитетного Наставника (у Сандриэля потом сменилось их несколько), было принято решение отправить его (благо, что подросток успел превратиться в молодого парня) в ММШ - Межрасовую Магическую Школу, дабы он пообщался с представителями других рас и научился более ценить свою принадлежность к Светлым Эльфам. Гонору и высокомерия у него, конечно, из-за этого прибавилось, а вот прежних и без того немногих друзей здесь, в Светлом Лесу, он растерял окончательно.

Натан не раз думал о том, что после окончания обучения ему будет тяжело обратно привыкнуть к жизни Светлого Леса...

***(САНДРИЭЛЬ)

Напроситься сопровождать дядю в его поездке в Дальнюю резиденцию оказалось необыкновенно легко... Никто так и не сумел догадаться, что стало причиной его интереса к этому рядовому визиту, а уж догадаться, что им движет не просто скука - тем более... Сандриэлю было необходимо попасть туда, причем необходимость эта была важнее всего для него в этот момент... Так уж случилось, что в поисках способа разобраться со своей проблемой, юноша перерыл почти все книжки по боевой магии в библиотеке Школы. Но, увы... Только случайная фраза, одного из соучеников, старшекурсника, так же, как и он, проводившего все свободное время среди книг, подсказала, где надо искать так нужную ему сейчас информацию...

Найдя в обширной библиотеке Дальней резиденции необходимый фолиант на древнеэльфийском языке, Младший Принц Лучезарных Эльфов по-настоящему, впервые за долгое время, почувствовал себя счастливым... Наконец-то Сандриэль смог убедиться, что способ, благодаря которому можно будет значительно улучшить свои физические и магические возможности, пусть и проведя сложный ритуал с помощью древнего артефакта - существует...

Тщательно скопировав наставления и порядок проведения Ритуала, он твердо уверился, что по возвращении домой обязательно опробует свою находку на деле.

Сегодня же состоялся последний летний бал.

Сандриэль откровенно скучал. Девушки, с которыми он мог бы позволить себе легкий флирт, строили глазки издалека под бдительным оком родителей, старающихся не допустить развития отношений между своими дочерьми и Младшим Принцем с подпорченной по отцовской линии кровью. Слишком сильны были вбитые в прекрасные светловолосые головы Древние традиции, запрещающие кровосмешение разных рас. Да, среди эльфов были полукровки, но вход в знатные Дома им был закрыт. Таких брали лишь в услужение. И красивый мальчик, сын Принцессы Вивианиэль, мог теоретически быть среди претендентов на эльфийский Венец, но эта перспектива казалась слишком призрачной. Не женившись, он не мог служить примером своим подданным, а женившись на никому неизвестной эльфийке, тем более. Скорее всего, выходом был бы брак с представителем какого-нибудь древнего, но обнищавшего рода. Тогда это устроило бы обе стороны. Более-менее значащие для реальной власти Семьи давно уже заключали выгодные брачные союзы, согласно предварительной договоренности, практически сразу после рождения детей устраивая их будущую судьбу. Часто предназначенные родителями будущие женихи и невесты бывали представлены друг другу лишь на свадьбе, во время Великого Обряда, так как Малый Обряд, то есть, само обручение происходило заранее, и они в силу своего младенческого возраста его не запомнили.

Хвала Богам, Сандриэль избежал этой участи. Мать как-то обмолвилась, чтоб он не расстраивался. Династические браки по расчету еще никто не отменял. А для любви и удовлетворения естественных потребностей молодого здорового организма можно найти девушек попроще. Они еще большие затейницы, чем воспитанные надменно-холодные, с чрезмерно развитой гордыней, эльфийки.

Сандриэлю были неприятны откровения Принцессы. Сама она, особо не скрывая, наслаждалась всей полнотой жизни, не торопясь с собственным замужеством, уверяя недовольных Венценосного и Старшего Принца, что еще не родился тот единственный, рядом с которым она будет счастлива и которому сможет хранить верность. Только горькая улыбка и затаенная тоска в глубине чуть раскосых глаз на безупречном лице Вивианиэль, вызывали у Натана подозрение, что на самом деле такой индивидуум уже существует и даже связан с сестрой неразрывными (пусть и не оформленными официально), узами почти 120-ти летней давности... но ни она, ни ее тайная страсть не нарушали данное когда-то друг другу слово, в том, что никто никому ничего не должен.

Станцевав несколько положенных танцев, протокольное открытие бала сочли состоявшимся и немного расслабились. Сандриэль, пользуясь случаем, улизнул на один из балкончиков. Следом, минут через пять, вышли девушки.

- Вы от нас скрываетесь, Ваше Высочество? - кокетливо спросила одна, подойдя поближе.

- Ну что Вы, - губы парня тронула едва заметная кривая улыбка. - Ничуть. Я всегда к Вашим услугам, милые дамы.

- А не пройти ли нам в сад? - предложила зеленоглазая Цирлинэль с медными волосами, в которых словно запуталось солнышко на закате.

Сандриэлю нравились ее глаза цвета летней листвы. Вторая, остроухая очаровашка, осторожно выглянув из-за портьеры, прикрывавшей выход на балкон, и убедившаяся, что родители отвлеклись, бурно поддержала идею уединения.

Галантный кавалер любезно взял девушек под руки, и они втроем по-тихому испарились в направлении темнеющей в глубине ухоженного парка аллеи, упирающейся в беседку. На всякие милые глупости у них было максимум 30-40 минут, пока их не хватились. А подружек все-таки две.

Девушки кокетничали, хихикали и явно хотели более тесного общения.

«Да я же только - за!» - усмехнулся Сандриэль, прекрасно понимая, что вынужденно натянутая в присутствии сородичей личина, не даст юным прелестницам особенно заиграться.

«Что ж, вы сами этого хотите: украдкой, урывками, словно взаймы, понарошку... зачем же тогда я буду честен и искренен? Лицемерить мы научились давно. Ну что, девочки мои, затейницы, поиграем по вашим правилам? Только я делаю первый ход... и всегда выигрываю...» - примерно таков был внутренний монолог юного циника, а на лице - маска порочно-обворожительного ловеласа.

Так оно и было. Несмотря на ворчание родственников, запреты родителей и опасение осуждения знакомых, побывавшие в объятиях Младшего Принца (пусть даже всего лишь во время танца), еще долго грезили о славном, но, к сожалению, незаконнорожденном юноше с ясными синими глазами, дарившем невероятную потребность терять благоразумие и мечтать о следующей встрече с ним наедине. Для остального Двора Сандриэль, сын Вивианиэль, оставался высокомерным и надменным эгоистом.

Ночью Сандриэль не мог уснуть, и виной тому были не романтические переживания, перепавшие ему в начале вечера, когда он с подругами ненадолго покинул чопорный прием, называемый балом. Такие глупости его совершенно не занимали. Он не верил в сильные чувства, давая им собственную циничную оценку.

Спустя примерно час после того, как троица покинула Дворец, Сандриэль вновь предстал пред светлые очи Его Высочества (девушки, естественно, покинули его компанию заранее). Помелькав на глазах Принцессы и ее брата, он снова вышел на балкончик и стал невольным свидетелем (точнее, слушателем) не предназначавшегося для его ушей разговора-сплетни трех взрослых эльфиек. Они перемывали косточки собравшимся, и одна упомянула того негодяя, который отравлял его существование вот уже несколько лет лишь осознанием того, что этот подонок дышит с ним одним воздухом и, наверняка, ходит по той же земле. Благо с тех пор их пути не пересекались.

Предмет ненависти Сандриэля не вылезал из некрасивых и пикантных историй, его сомнительная слава то ли удачливого любовника, то ли беспринципного распутника, обрастала невероятными подробностями, но его почему-то продолжали принимать и старались избегать с ним ссор. Возможно слухи о том, что он не брезгует и шантажом возникли вовсе не на пустом месте.

Сейчас обсуждали очередной роман... Сандриэлю было противно слушать, что ненавистный эльф переключился на невероятно хорошенького посланника своей нынешней пассии, который служил курьером в любовной переписке.

Мысль о том, что пора привести в исполнение вынесенный в бессильном отчаянии приговор этому ублюдку начала неясно формироваться уже тогда, но окончательно оформилась теперь, ночью. Прикрыв свои невероятно-синие, чуть раскосые глазищи, Сандриэль решил, что уже может попытаться компенсировать ущерб, нанесенный его гордости и самолюбию, глубоко травмировавший его детскую психику 70 лет назад (точнее 69 лет, два месяца и 17 дней...). А для этого надо лишь провести Ритуал. Иначе трехсотлетний противник просто размажет его. Если не побрезгует принять вызов от «сопливого щенка», как он обозвал тогда 50-тилетнего ревущего под прессом ощущений бессильной ярости, обиды и унижения мальчишку, потому что возраст 50-летнего эльфенка, по человеческим меркам, равнялся всего 12 годам жизни.

Что-то пошло не так. То ли ему магических способностей не хватило, то ли что-то неправильно скопировал и перевел с древнеэльфийского (все-таки эльфийская вязь замысловатых рун была довольно сложна), но... Сандриэль понял это в процессе, когда остановиться не было никакой возможности...

Найденной по поисковому кристаллу пещеры, в которую он, следуя указаниям из фолианта, стремился попасть, больше не существовало. Как не существовало больше странного камня и самого древнего амулета, который он не смог снять с одного из мумифицированных скелетов существ, не похожих ни на одного представителя обитающих в этом Мире рас. Эти странные мумии казались навечно застывшими в нескольких дюймах над полом в центре высеченного в гранитных плитах пола рисунка, отдаленно напоминающего пентаграмму.

Где была эта пещера, под сводами какого полуразрушенного Храма, теперь вряд ли удастся узнать. И поисковик, и копии страниц остались под завалом. Вот только вместо обещанной Силы молодой эльф чуть было не расстался с жизнью. По правде говоря, жахнуло так, что вряд ли там вообще что-то осталось.

А ведь вначале все шло так легко... Ему ведь оставалось совсем чуть-чуть до завершения Ритуала... Но сначала он ощутил, как почти рядом с ним появилось еще одно живое существо...

Может, именно это и послужило толчком к тому, что сработала коварная Ловушка (о которой в книге почему-то не было никакого предупреждения), пытаясь погубить посягнувших на древний артефакт существ.

Семейный оберег активировался и выкинул парня из-под завала...

Чем бы, в конце концов, закончился Ритуал - неизвестно, но, придя в себя, самонадеянный эльф с удивление осознал, что остался практически цел и относительно невредим...

Вот только попал он в результате переноса в какое-то абсолютно невообразимое место. Такого отстоя он еще нигде не встречал, даже на Гнилых Болотах Запретных земель, где довелось однажды проезжать, сопровождая Натан'ниэля.

Все казалось чужим - лес, запахи, звуки. Груды ржавого железа и какой-то странной рухляди указывали, что здесь приложили руку гномы, но это было не так. Может быть, люди? Но тогда где они? Почему все в таком заброшенном состоянии, вызывающем стойкое неприятие действительности?

Незнакомый свет чужого ночного светила в темно-фиолетовом небе, дикий задрипанный лесок на болоте, фосфоресцирующие зловонные лужи. Бр-р-р...

***(АННА)

...Она толкнула дверь, та легко поддалась, и Аня оказалась в полупустом зале кинотеатра. Обшивка кресла, стоявшего рядом, чем-то напрягала. А, вот! Кресла были обиты темным бархатом и выглядели довольно новыми, что резко контрастировало с ободранным линолеумом, понижающегося в сторону экрана пола, самим экраном, местами желтым от попавшей когда-то влаги и покореженными кое-где светильниками, что лили с потолка не яркий, но равномерный свет.

- Бред какой-то, - потрясла головой Аня.

Она только что забежала в зал с улицы, спасаясь от лошади серой масти. Откуда взялась лошадь, почему на улице летняя ночь (когда она точно помнит, что стояли довольно мерзкие февральские дни) и почему, собственно, надо было спасаться от лошади, да еще и в кинозале давно не работающего по своему прямому назначению кинотеатра - она этого понять не могла.

Аня привалилась к двери и изумленно обнаружила, что она совершенно одна в этом зале. А снаружи доносилось что-то душераздирающее: звериный рык, грохот, завывание ветра, людские крики...

Аня сделала глубокий вдох, сердце продолжало биться, как пойманная в силок птичка, но откуда-то пришло осознание того, что это всего лишь сон.

- Фууух! - Облегченно вздохнула женщина. - Пора домой!

Она бесстрашно распахнула дверь и слегка удивилась: в фойе перелетали какие-то обрывки газет, стаканчики от мороженного; довольно свежо поддувало из разбитых, высоких, когда-то стеклянных стен. Не было ни души... Аня пожала плечами. Все равно она рядом с домом, а то, что сон скоро кончится - она чувствовала.

Однако вместо ожидаемого дома Аня оказалась посреди какого-то рабочего района. Стояли корпуса старой фабрики, в углу у забора ржавой грудой валялись поломанные кадавры, где-то вдалеке в сизой дымке тонул город. Рядом оказалась железнодорожная насыпь, а за насыпью какие-то гнилостные болотца с подозрительно излучающей фосфоресцирующий зеленоватый свет жижей.

Анька взобралась на насыпь. Болотце было не очень большим. Кое-где торчали пучки пожухлой травы, черные корявые ветки и стволы причудливо изломанных деревьев. Над всем этим «великолепием» разлилась темно-сиреневая полоса неба, переходящая в абсолютную черноту без звезд. Аня прищурилась, разглядывая проступившие неясные очертания облаков, слегка отражающих яркий свет необычайно огромной луны, застывшей над этой невообразимой картиной. Дальше вновь шла сплошная пелена тумана, и, на горизонте, уже совсем вдалеке, маняще блестели огни большого города.

Аня начала спускаться. Она была уверена, что ей надо добраться до этого города, где был электрический свет, но вдруг нога соскользнула, и Анька, неловко взмахнув руками, полетела вниз, предчувствуя встречу с одной из этих зеленоватых луж. Она уже успела ощутить зловонный запах неотвратимо приближающейся жижи, как, откуда ни возьмись, внизу «нарисовался» парень, протянувший навстречу падающей тетке руки.

Анька не успела испугаться или удивиться, лишь обрадовалась неожиданному спасителю, даже не успев разглядеть его лицо, перед которым клубилось словно бы легкое марево. Странно, вся хорошо сложенная фигура была видна четко. Еще успела мелькнуть мысль, что она все равно «снесет» неожиданную преграду, и они уже вдвоём упадут в ту же лужу, когда Анины руки соприкоснулись с его. Анька задохнулась от удушающей волны неведомой силы, которая должна была неминуемо смять и тонким слоем раскатать и её, и её спасителя по этой отвратительной на вид земле... Сердце остановилось и все мышцы словно заледенели в ужасе, но тут она почувствовала обжигающий порыв раскаленного ветра, ударившего по щеке и неистовую ярость черной тени, что как-то внезапно появилась справа. Она выскользнула из протянутых парнем рук...

на Земле

Чем бы это кончилось - неизвестно, но тут прозвенел будильник, и Анька судорожно открыла глаза, пытаясь прийти в себя. Сердце бешено колотилось, словно она бежала стометровку, волосы спутались, на лице выступили крупные капли липкого, холодного от пережитого ужаса, пота. Правая сторона как-то подозрительно ныла. Аня отключила будильник на мобильном телефоне и, слегка помотав головой, словно отгоняя прочь ночной кошмар, села на кровати.

В ванной, разглядывая свою красную щеку, Анька недовольно хмыкнула: как бы то ни было, но во сне она явно металась по всей кровати, и умудрилась обо что-то приложиться... Щеке досталось неслабо. Ну, и как теперь идти на работу? Да еще и запястье, где ее во сне коснулся нежданный спаситель, почему-то подозрительно чесалось. Неужели опять экзема? Вообще-то этому есть научное объяснение. Вот, например, когда вас во сне кусает собака, а потом в этом же месте наяву, вдруг, образовывается опухоль или язва - это просто подсознательные ассоциации организма, расслабленного во сне, когда мозгу не приходиться отвлекаться на посторонние проблемы и он начинает подавать сигналы о том, что где-то что-то не в порядке. Анька убрала мокрое ледяное полотенце от щеки и почти удовлетворенно хмыкнула: «Сойдет и так...»

***(САНДРИЭЛЬ)

на Харате

Наверху, на высокой насыпи, послышался шорох осыпающегося песка и мелких камушков, и он увидел взрослую человеческую женщину. Она была слегка дезориентирована и рассеянно вглядывалась вдаль, решая, куда ей надо направиться. Видимо, с высоты насыпи она могла что-то различить в слегка клубящемся над болотцем тумане. Сандриэль же не чувствовал рядом ничего, что, хотя бы отдаленно, напоминало поселение.

В голове зазвучал неясный неприятный шепот, прокатившийся волной мурашек по позвоночнику, он вызывал безотчетный страх: «убей, убей, убей!» - твердили голоса... «Спаси, спаси...» - шептали тут же.

Тетка оступилась и молча полетела вниз - то ли не успела испугаться, то ли потеряв голос от страха и неожиданности.

Сандриэль не мог отступить, налившиеся свинцом ноги, потеряв чувствительность, увязли в этом болотце. Машинально выставив руки перед собой, не то закрываясь, не то пытаясь остановить и поймать летящую на него тушку, он уже почти коснулся ее, как вдруг справа метнулась тень, сшибая его с ног мощным магическим ударом... а дальше была спасительная темнота...

Голоса в голове угомонились. Он очнулся оттого, что маленькая гусеница, пытаясь перелететь на своей ниточке-паутинке на другое, более сочное и вкусное деревце, сорвалась, и теперь ее качало ветром над его щекой.

Сандриэль смахнул нечаянную помеху, вытер тыльной стороной ладони мокрый лоб и попробовал подняться. С некоторым трудом, но ему все же удалось это сделать. Слегка подташнивало и натужно ныли все мышцы.

Растерянно оглядевшись, выглядевший изрядно помятым эльф пришел к неутешительному выводу, что оказался довольно далеко от места проведения своего неудачного эксперимента. А для отслеживания внезапного портала, в который его затянуло, надо иметь хоть какую-то отправную точку.

Сандриэль потряс головой. Но вспомнить так и не смог. Да, пожалуй, и не хотел бы он оказаться еще раз в заброшенном месте. Его счастье, что семейный амулет притянул к своему Лесу через несколько пространственно-временных колец.

Судя по опускающемуся за горизонт солнцу, он приходил в себя после перемещения почти полдня. А самочувствие вообще оставляло желать лучшего. Во рту ощущалась неприятная сухость. Сейчас он готов был напиться даже из лужи, но как назло, ни одной лужи поблизости не наблюдалось.

Сандриэль заставил себя подняться на ноги. Вечерний ветерок, слегка мазанув его по щеке, еще больше растрепал всклоченные пыльные волосы. Сейчас у него видок был довольно затрапезный. Эльф потряс головой, челка упала на глаза. И тошнота вновь дала о себе знать.

«Кажется, легким сотрясением мозга я себя обеспечил», - успел подумать он, падая на четвереньки.

Его рвало желчью, а спазмы все не прекращались, обдирая горло. Казалось внутренности вытошнятся вместе со скрученным в тугой узел желудком. В глазах темнело, безжалостными тисками сжимало виски и нестерпимо ломило затылок.

Сандриэлю вдруг стало по-настоящему страшно. Он один здесь на краю полудикого леса, граничащего со Светлым, никто не знает, где его искать, а если и найдут, пожалуй, еще добавят, чтоб не совался в Запретные места.

Кое-как успокоившись, он откатился чуть в сторону и упал ничком на землю. Тяжело дыша от навалившейся слабости, Сандриэль прикрыл слезящиеся глаза. В ушах стоял какой-то неясный тревожащий шум, словно кто-то тихонько по-змеиному нашептывал. Он никак не мог разобрать слов, но, кажется, ему сулили какие-то большие неприятности. Пожалуй, надо скорее уносить ноги от этого негостеприимного чужого леса, где с приходом ночи оживала всякая хищная живность и, как бы еще не хуже - нечисть. Не пасующий перед хорошей честной дракой, эльф почувствовал себя очень неуютно, понимая, что сегодня он не в лучшей форме, а инстинкт самосохранения уже почти вопил: «беги-беги-беги-беги!!!». Немного удачи для компенсации сегодняшних потерь совсем не помешало бы. Главное добраться до пограничного поста, а там уже стационарный телепорт переместит его прямо во Дворец. Достаточно лишь приложить руку и назвать пароль.

Амулет-оберег развалился в руках. Сандриэль понятия не имел, как теперь объяснить это родственникам. Благо, уже через несколько дней он возвращается в Школу, и наказание, если и последует, будет недолгим. А что до опаленных кончиков роскошных светло-серебристых волос, так можно состричь их и заплести в Клановую прическу, состоявшую из множества косичек - никто и не заметит...

ГЛАВА 03

***(АЗАЛЕКС)

на Харате

По измененному трансформацией телу демона, кажущегося мертвым под грудой камней, пробежала судорога. Облачко удушливой пыли взметнулось в застоявшемся воздухе коварной пещеры. Из оскаленной пасти вырвался хриплый вдох, перетекший в стон. В поясницу демона, распластанного на спине, несмотря на прочные пластины, впились острые осколки камней.

Первой мыслью было, что перебит позвоночник, так как тело слушаться хозяина отказывалось. Полукровка-асур замер от ужаса своего положения. Никто не знает, где он, никто не придет на помощь, но подыхать от голода и жажды в столь беспомощном состоянии в этой ипостаси можно месяцами - трансформация сохраняет энергию при экстремальных обстоятельствах в щадящем режиме, сродни консервации. Это могло бы помочь при условии, что дальше ждет спасение и восстановление под присмотром сильных целителей. А с перебитым хребтом, без надежды - только леденящий кровь липкий страх, это просто продление агонии.

От мрачной перспективы так закончить свои дни, Азалекс судорожно сжал челюсти и резко втянул сухой затхлый воздух сквозь стиснутые зубы. На клыках скрипнули песчинки каменистого крошева. Он закашлялся и с невероятным облегчением обнаружил, что чувствует боль в грудной клетке. И сразу - покалывание в отходящих от онемения конечностях с огромными длинными когтями.

Он повалялся еще несколько минут, привыкая к тянущей боли, собираясь с силами, и попробовал резко подняться. Рев раненого демона заметался под сводами пещеры, едва не вызвав новый камнепад с потолка. Поднявшаяся мелкая пыль не давала видеть и дышать, забивая глаза и ноздри, но ценой невероятных усилий воли, Азалекс сумел вытянуть пострадавшую тушку и кое-как отползти в сторону. Еще через несколько секунд на то место, где он только что лежал, с потолка сорвался чудом державшийся там до сих пор кусок каменистой породы. От грохота и пыли распластанный невдалеке демон в немом ужасе часто-часто дышал, не обращая внимания на то, что в раздираемые легкие набивалась пыльная взвесь. Чудом избежав быть погребенным заживо в безымянной могиле под Древним Храмом, демон почувствовал невероятное облегчение. Как-то совсем не улыбалось сдохнуть здесь, на заброшенных землях недалеко от Серых Пределов, совсем рядом с этим гребаным артефактом, до которого теперь уже точно никто не доберется...

Азель пошевелился и попробовал встать на четвереньки. С пятой попытки ему это удалось. Лапы тряслись от напряжения и накатывающей слабости. Перед глазами плавали стеклистые червячки. Он попытался собрать блуждающие по телу остатки Силы и одновременно сообразить, в какую сторону двигаться, чтобы выбраться из проклятой пещеры под Храмом. Задача была сложной - боковые коридоры, выводящие на поверхность, оказались завалены. Несмотря на царящую темноту, он различал очертания камней и собственного тела. Азалексу, полу-асуру - полу-дроу, это не составляло труда, - режим «ночного видения» включался автономно, сродни рефлекторным сигналам. Темная кровь из разодранной спины, где сместились прочнейшие пластины, перестала заливать бока. Но теперь, свертываясь и густея, сначала хлюпала, а затем, перемешанная с подземной пылью - подсохла. Заживающая регенерирующая под ними рана противно зудела, требуя почесать.

Азалекс осторожно, пошатываясь, выпрямился во весь рост. Попробовал дотянуться когтями трансформированных рук, но боль в измятой грудной клетке не дала совершить такой сложный маневр. Перед глазами потемнело. Кое-как добравшись до стены, он в изнеможении прислонился к ней спиной и слегка потерся, надеясь унять отвлекающий зуд. Лучше бы он этого не делал! Топорщащиеся поврежденные пластины зацепились за неровный выступ, вызвав новую вспышку блокирующей сознание боли, и темная кровь вновь горячо заструилась вниз по копчику и хвосту. В вертикальном положении тела не только бока, но вся задница приобрела странный для демонов окрас - бурыми пятнами. Азель рухнул на колени, как подкошенный, и скорчился, пережидая приступ.

Через несколько томительных минут уставший организм вновь начал регенерацию и можно было двигаться дальше.

Очередная отчаянная попытка разворотить заваленный проход потерпела неудачу. Азель взвыл от охватившего отчаяния и бессилия изменить ситуацию. Эхо гулко заметалось под потолком, послышался угрожающий треск и шорох осыпающихся камушков. Асур замер, втянув голову в плечи, но на этот раз обошлось.

Зачем вообще он, наслушавшись от новоявленной (наконец-то их соизволили представить друг другу) кузины историй, решился на подобную авантюру? Да уж, красивая молоденькая демонесса, дочь Таис и Дайанара, которую он видел до этого всего пару раз издалека, а она, судя по всему, вообще не знала о его существовании, умела разжигать неуемное любопытство и безрассудный азарт. Повыпендриваться захотелось перед девчонкой или доказать что-то самому себе? И, главное, как она умело подвела его к этой мысли... Сказано ведь было в Предсказании, что никто не должен приближаться к этому Храму Равновесия - ни живые, ни мертвые. Хотя он как раз подходит - то ли едва жив, то ли не до конца мертв - пока непонятно.

И все же, как произошло, что он попал под завал? Он ведь даже не успел пробраться на верхний уровень к самому алтарю или где там хранился искомый артефакт. Кажется, его опередили. Здесь был кто-то еще. Азалекс только уловил слабые отголоски чужой магии, не успев определить, чья она. Наверное, полукровки, потому что объект воспринимался, как единичный, а аура показалась странной.

«Надеюсь, ему повезло меньше, - со злорадным удовлетворением подумал полукровка, - иначе совсем как-то до обидного несправедливо получается».

Пока он занимался самоанализом, тело чуть отдохнуло. Азалекс бездумно глядел перед собой. В голове свербело - он точно что-то упускает. Наконец на него снизошло озарение: надо просто переместиться на верхний уровень. К сожалению, сил, чтобы выбраться сразу на поверхность подальше отсюда в данный момент не было. Азель надеялся, что верхние коридоры пострадали значительно меньше от мощного выброса энергии при магическом взрыве.

Когда асур в очередной раз открыл глаза и со стоном убедился, что тело, хоть и плохо, но реагирует на посылаемые мозгом сигналы, то увидел впереди тонкую полоску яркого дневного света. Подслеповато сощурившись, перевел зрение в обычный режим. Да, точно, впереди образовалась небольшая щель. Приятный сквознячок принес глоток свежего воздуха. Только сейчас демон понял, как ему было тяжело дышать спертым мертвым воздухом подземелья.

Голова слегка закружилась, и от радости, что перемещение удалось, накатила волна эйфории. Обдирая покрывающие тело пластины и жесткую шерсть об острые выступы каменных стен и пола, он на четвереньках пополз к заветному проему навстречу вожделенной свободе. Поникшие потрепанные кожистые крылья грязными полами огромного плаща волочились за ним. О том, чтобы втянуть их, Азель своей слегка контуженой головой не додумался.

Разочарованию не было предела - щель в монолитной горной породе оказалась недостаточно широкой, чтобы демон смог в нее протиснуться. Когда первая паника слегка улеглась и вернулась способность соображать, Азель догадался сменить ипостась. По правде говоря, в этой, почти звериной ипостаси, проявляющейся крайне редко, он чувствовал себя не очень уютно.

Процесс обратной трансформации оказался жутко болезненным. Он рычал от раздирающей тело боли и хныкал как девчонка, потому что кости ломало и выворачивало перестраиваемые внутренности вместо нескольких секунд (как при смене обычной боевой трансформации) долгие двадцать минут.

Наконец мучительный изнуряющий процесс прекратился, и красивый рогатый и хвостатый парень с длинными волосами цвета воронова крыла (если отмыть пыль) в порванной местами одежде, смог восстановить участившееся биение пульса, унять судорожно бьющееся в конвульсиях тело и, наконец, перевести дыхание. Из глаз текли слезы, но казалось, он не замечал их. Азалекс даже в первый момент не понял, почему вдруг так жжет глаза и откуда взялась туманная завеса. Он поднес исцарапанные руки к лицу и потер веки, сильно удивившись непонятно откуда взявшейся влаге. Несмотря на свой молодой возраст, он уже слишком давно не плакал ни от боли, ни от страха, ни от обид. Как хорошо, что его позор никто не видит.

Несколько минут полукровка-асур тупо полежал на спине, пытаясь отойти от шока и осознать случившееся. Но затем заставил себя подняться и сделать этот последний отчаянный шаг из каменного мешка на волю.

Глазомер подвел Азеля и на этот раз. Щель оказалась мала и для человекоподобного тела демона. Физически он был хорошо развит, что сейчас только мешало осуществлению единственной цели. Магических сил, чтобы еще раз выполнить перемещение уже не осталось...

Азель собрал распущенную гриву и кое-как заплел ее в косу. Стиснув зубы, он освободился от одежды, просто содрав порванную рубашку и кожаную жилетку, и вновь, подтянувшись на руках, уцепился за расщелину.

На этот раз, сильно, чуть ли не до мяса ободрав плечи и спину, он едва сумел втиснуться в злосчастный проем. Когда один из аккуратных антрацитово-черных рожек застрял, лишая возможности двигаться вперед или назад, он едва не лишился рассудка, запаниковав. В прочности рога он не сомневался, а вот в том месте, где он «крепился» к голове... Наконец ему удалось продраться дальше. В нелегкой борьбе демона и природы этот раунд остался за демоном. А на скальной породе остался глубокая борозда - царапина от асурьего рога.

С северной стороны заброшенного Храма когда-то протекала неширокая речушка, обмельчавшая до невзрачного ручья. Щель в скалистой породе была выше уровня берега, почти пересохшего сейчас, в конце лета, ручья. Лишь на дне скопилась жидкая пованивающая грязь, еле увлажняемая подступающими к поверхности подземными водами. Эта грязь и смягчила удар, когда последним усилием воли демон вытащил свое измученное тело и, потеряв ориентацию, неуклюжим кулем свалился вниз, долбанувшись в полете многострадальной рогатой башкой о коварный выступ. Сознание покинуло его на время.

В очередной раз он пришел в себя уже валяющимся в грязной жиже. От резкой боли, когда он попытался собрать свои конечности в кучу, снова потемнело в глазах. Обрывки каких-то неясных снов, не то вовсе лихорадочного бреда ушибленной головы вспоминались ему потом с трудом: какое-то гнилое болото, какие-то существа, чья-то магия и чувство удовлетворения от исполнения миссии по спасению, непонятно кого, непонятно от чего. Только странно было, что с кончиков пальцев в этом полубреду сорвался не обжигающе-раскаленный файербол, не синий энергетический шар, а яростный смерч, туго закрученный в спираль воздушный сгусток, помешавший совершиться злодеянию (а может справедливому возмездию - теперь уже без разницы), а потом снова темнота... Это уже начинало раздражать и злить ненавидевшего чувство подвешенности и не понимания ситуации демона. А еще голоса, голоса в голове и неясные тени, беззвучно плавающие вокруг, обещавшие скорую смерть и развоплощение.

Окончательно Азель пришел в себя только через несколько часов, да и то от ощущения пробравшей до костей прохлады и сырости ночного тумана. На темно-синем небе уже вовсю светила яркая луна, заливая все вокруг нереальным серебристо-белым призрачным светом. Надо было искать дорогу домой...

ОТСТУПЛЕНИЕ ВТОРОЕ или ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА

Ворвавшаяся в его покои неугомонная Шачи была совсем некстати. Запертые двери, как и просьба не беспокоить, редко служили для нее преградой. Несмотря на то, что Твардаш действительно любил ее и нередко баловал, сегодня ему захотелось (причем впервые) применить к сестренке иные меры воспитания, нежели уговоры и объяснения, почему надо поступать так, а не иначе...

Но... атмосфера интимности, с таким трудом создаваемая им, была уже нарушена ее бесцеремонным вторжением...

А ведь сегодня ему впервые после наказания, назначенного Наставником Маликом, удалось не только поговорить с Сурайей, холодной красавицей (вполне оправдывающей свое имя «Звезда» - такая же совершенная, сияющая загадочным внутренним светом и кажущаяся недоступной), но и пригласить ее к себе... Точнее приглашать-то он ее приглашал и раньше, вот только сегодня она согласилась, а не отказала ему. Почти погасшая надежда вернуть себе внимание девушки вспыхнула с новой силой...

Может быть, если получится побыстрее отправить мелкую туда, откуда она пришла, все еще можно будет вернуть? Вроде бы Шачи пыталась что-то сказать о каких-то неприятностях в его Мире. Вряд ли там за несколько дней произошло что-то настолько серьезное, что потребуется его непосредственное участие и присутствие... В конце концов, сестренка могла бы позвать Юлиана.

Однако, внимательно присмотревшись к эмоциям девочки, пришлось огорченно вздохнуть... Слишком уж обеспокоенной она выглядела. Несмотря на задорный характер и юный возраст, чувство ответственности было в ней уже достаточно сильным. Но вот из ее путанных и сбивчивых объяснений суть возникшей проблемы была не ясна. Значит, надо идти и разбираться на месте...

Вот только как же быть с гостьей? Извиниться и уйти, попросив подождать его возвращения? Немыслимо, тем более, что он даже приблизительно не знает, сколько времени придется потратить... Предложить ей пойти с ним, чтобы в очередной раз похвастаться своим Миром - так вроде бы ситуация не располагает... Нет, раньше Сурайя с удовольствием участвовала в организованных посиделках, где главным развлечением было именно его творение, но...

Размышления были прерваны самой девушкой:

- Дорогой, ты будешь не против, если я тоже схожу с тобой? У тебя такой интересный Мир, мне всегда нравилось наблюдать за ним...

- С удовольствием, - просиял Твардаш.

Проблема была. Причем действительно не входящая в круг обязанностей молодых демиургов, исполняющих роль богов Хараты.

Разрушение Храма Равновесия, одной из ключевых точек средоточия магии в его Мире, могло привести к полному уничтожению его творения...

Однако, присмотревшись повнимательнее к потокам Силы, Твардаш облегченно вздохнул - разрушенным оказалось только здание Храма и один довольно несущественный фрагмент общего узора заклинания, восстановить который может и порученная им с братцем подрастающая молодежь... вот пусть и учатся...

Тем более что Сурайя, стоявшая рядом, уже какое-то время откровенно скучала, с отсутствующим выражением лица разглядывая модель Хараты...

Каждый раз, глядя на Харату, Мир Твардаша, слегка усовершенствованный его «добрым» младшим братишкой Юлианом, Сурайя невольно засматривалась на поселившихся в нем дальних родственников. Шасы и асуры были великолепны настолько, что невольно притягивали к себе внимание...

И, если взвешенная, сияющая и совершенная красота шасов была какой-то отстраненной, и вызывала у нее желание только любоваться, то асуры пробуждали в душе холодной красавицы-демиурга совсем другие чувства и тайные желания...

Соединившаяся в них кровь сыновей Савитара, образовала буквально умопомрачительную смесь внешней оболочки и магии, тесно переплетающуюся в прекрасных представителях славного рода...

От Ашвинов - Всадников Ветра, богов Утренних и Вечерних Сумерек, асурам досталась власть над стихиями Воды, Ветра и Жизни.

От Дхармараджа - Повелителя Преисподней - стихии Огня, Земли и Смерти.

А уж внешность, получившаяся в результате такого слияния... ммм...

Безупречно красивые лица остались живыми, не застыв маской идеальной и оттого холодной красоты, правда, может быть, это впечатление создавали их невозможно бесподобные глаза, в зависимости от настроения умудряющиеся менять оттенки положенного им от рождения цвета, завораживая, затягивая и топя в своей бездонной глубине... Сильные и мощные фигуры были при том высокими и стройными... Доставшиеся им в наследство от предков маленькие рожки и длинный гибкий хвост не портили общей картины, наоборот, добавляя в нее какой-то особой пикантности... А уж их шикарные волосы, чей цвет соответствовал условному оттенку магии, доставшейся владельцу, переливавшиеся всеми возможными цветами радуги, вызывали желание запустить в них руки, распутывая, лохматя, разделяя на пряди, заплетая косички или выдумывая еще более гламурные виды причесок...

Сурайя часто думала о том, что когда ей разрешат создать свой мир (хорошо хоть то, что до этого знаменательного события оставалось уже очень недолго), она сделает все, чтобы одной из населяющих его рас стали асуры...

После ухода Тваштарда и его спутницы в помещении довольно долго царила неуютная тишина...

Оказывается, это очень неприятно, когда вместо того, чтобы получить заслуженную похвалу, за вовремя замеченную и потому предотвращенную катастрофу, вам буквально ставят на вид за неумение правильно оценивать серьезность ситуации...

Да еще и поручают разобраться с виновными и восстановить утраченный фрагмент узора удержания.

Это-то, конечно, просто - восстановить, но вот Силы требуется вложить много, а значит, надо специально к этому готовиться...

Да еще и наказать виновных... Как?... Не в угол же их ставить...

Слишком уж расплывчато это было сказано: «наказать, чтоб другим впредь неповадно было...»

Но молодость есть молодость.

Поэтому уже буквально через час от огорчения юных демиургов не осталось и следа...

Зачем тратить свои Силы, когда можно потребовать не только восстановления Храма, но и принести в жертву виновных в его разрушении? И Силы свои не надо тратить, и такое шоу из этого жертвоприношения устроить... Особенно, если не просто перерезать горло этим парням (или там, поразить молнией), а устроить смертный бой между виновными (хорошо, что они оба весьма неплохие воины, да еще и примерно равные по Силам в плане магии)... А уж если чуть-чуть отложить назначенное наказание виновных, какую вечеринку можно устроить... Пальчики оближешь! Да их ровесники костьми лягут, чтобы получить возможность понаблюдать за таким зрелищем... Популярность им будет гарантирована.

На этом варианте и остановились...

Опасения самой юной, но самой ответственной из молодых демиургов, Шачи, что нельзя тянуть с восстановлением заклинания, были легко преодолены. Убедить ее, с расчетами, произведенными тут же, в том, что за то время, которое им требовалось, чтобы все устроить, ничего непоправимого из-за настолько мизерной утечки Силы просто не может произойти, оказалось достаточно просто...

А уж создать простенькую временную петлю и подбросить в нужное место недостающую для их планов деталь, и того проще...

на Харате

В главном Храме Луны Царства Бадрахалы царила паника. Пророчица вышла из транса и объявила впавшим в ступор Жрецам, что Предсказание сбылось - Равновесие нарушено и теперь из этого Мира, через прорехи в созданной еще самими Демиургами оболочке, Магия медленно, но уверенно утекает.

Когда улеглась первая паника, Жрецы послали сообщение во Дворец Владыки асуров, приложив копию полуистлевшего манускрипта, который всплыл совсем недавно. Его нашли в случайно обнаруженном тайнике, во время проведения плановой реставрации древнего алтаря.

Согласно этому документу появлялась слабенькая надежда, что все еще можно исправить. Серые Тени, неподкупные Стражи Пределов этого Мира, могли принять жертву и устранить нависшую над всеми магически заинтересованными существами проблему. Непременным условием являлось то, что жертвой должен быть тот же, кто посмел осквернить не то проклятое, не то святое место заповедного, почившего в забвении Храма Равновесия Сил.

Расследование было недолгим и тайным. Полученный результат шокировал и повергал в уныние. Если бы можно было обмануть Предсказание - Зак все исправил бы сам, но Жрецы, ссылаясь на Стражей, отклонили его добровольную, но бессмысленную в данной ситуации кандидатуру «на заклание».

А что он чувствовал, давая согласие на то, чтобы «Жертвой» стали оба его, хоть и непризнанных, сына, так никто и не узнал, поскольку сиреневолосый асур выставил такую мощную защиту от эмпатического вмешательства, что не сумел пробиться даже отец - Владыка Ваэль. Зак оказался достоин звания Ваашура, хотя и отказывался от привилегии, дающей власть над несколькими стихиями. Если б не поддержка и вправление мозгов братьями и Таис, которые оставили идею перевести его в ранг Ваашура, он вообще удалился бы от дворцовых дел, подавшись куда-нибудь в самое неспокойное в плане военных действий место. Но тут ему развернуться не дали, чуть подкорректировав пошатнувшуюся психику и оставив в рядах братьев в аппарате управления государственной власти.