Опустив ладони на мою талию, Азель начал медленное движение вверх, слишком медленное, по моему мнению. Его глаза давно поменяли алый цвет, и сейчас казались уже не спелой вишней, а почти черными. Но не пугающими своей чернотой, когда он злился и чернота разливалась не только на радужку, но и затапливала глаза полностью, не оставляя белого «яблока». Нет, этот взгляд с вожделением, предвкушением и обещанием сам ласкал не хуже рук и губ.
Как он может себя сдерживать? - я просто не понимала. Раньше нам хватало единственного прикосновения, чтобы разгореться, как сухая трава в степи от неосторожной искры, и потом уже было очень сложно остановить бушующее пламя.
Я хотела его до умопомрачения, до рези в животе, до сведенных скул и болезненно занывшей груди... Почему он медлит? Зачем мучает меня, да и себя заодно? За что-то наказывает? За то, что Рилю в свое время досталось больше, чем ему?
Попытка провести анализ успехом не увенчалась, зато мысли плавно съехали в сторону того, сколько девок вот так же плавились под его руками, сколько красоток стонали под ним, над ним или просто в его объятиях... Почему он выбирал себе женщин среди людей? Что он видит сейчас перед собой - еще одну человечку или одну единственную, свою Звезду, о которой Азель мне так поэтично рассказывал в своем признании на темноэльфийском наречии дроу? Сравнивает ли он меня с кем-то или дает мне сравнить его? И, если сравнивает меня, то в чью пользу делает вывод?
Так некстати, не к месту вспыхнувшая ревность не отрезвила, нет, только засела острым ножом, распирающим ребра, мешая дышать.
Я не хочу его делить ни с кем! Не хочу! Мне наплевать сейчас на то, что он уже никому не достанется, я не желаю даже, чтобы память его фантома хранила чужие тела и лица! Он - мой!
- Азель! - окликнула я его, не в силах мириться с такой ситуацией.
- Что, любовь моя? - почти спокойно произнес он, словно был готов к тому, что я сорвусь. В его глазах блеснули веселые бесенята.
Ишь ты, любопытно ему.
«Что?» - хороший вопрос, только вот как на него ответить? Закричать, что я больше не выдержу этого морального насилия? Что мне срочно, просто жизненно необходимо, нужна физическая разрядка? Что я ревную его к бывшим подружкам так, что трудно дышать? Попросить прощения, что не досталась ему раньше? Или умолять, чтобы закончил этот подготовительный период? Но все-таки это, наверное, перебор - обычно как-то мужчины умоляют, а женщины «для вида» ломаются...
Эта мысль пронзила, точно дротик - не буду!
- Азель, мне холодно, - нагло соврала я, все-таки ввергнув его в замешательство, судя по взметнувшимся вверх бровям и удивленному взгляду.
- Где? - тупо решил уточнить он, так как наверняка ладонями чувствовал влажную испарину моей разгоряченной кожи.
Я прыснула, чуть не подавившись смешком. Вот как ответить на такой вопрос? Может быть, я слишком испорчена, но мне так и хотелось ответить в рифму. И причем, это было бы почти правдой, хотя именно «там» просто все пылало, но мне надо было, чтобы Азель все равно согрел своим телом и затушил, наконец, бушующий в этом самом «где» пожар...
- Везде, - пришлось импровизировать, чтобы не сквернословить, хотя тоже получилось в рифму.
Я выразительно прогнулась, выпячивая грудь, и вильнула бедрами, сам не маленький догадается, где сильнее всего «замерзла». Но вызвала своими действиями только его самодовольный смешок. А мне было наплевать, лишь бы он только поскорее добрался, и мне было совсем не смешно.
Сжалившись, Азель полностью забрался ко мне на кровать, перекинул мои ножки на свои бедра, чтобы мне было удобнее, и накрыл мою изнывающую без его ласки грудь чашечками ладоней, подарив мне облегчение, граничащее с блаженством.
- Анечка, глазки, - елейным голоском напомнил изверг.
- Я не могу, - простонала я, борясь с чудовищным сопротивлением закрывающихся век.
- Уже? Так скоро? - в низком голосе Азалекса послышались бархатистые обволакивающие нотки, проникая в уши и разливаясь, словно обласкивая меня изнутри, и, окатив до самых кончиков пальцев на ногах, разбередив в груди и животе что-то такое... да-да, щекотное, похожее на порхающие крылышки бабочек, но почему-то захотелось немедленно почесать... нет, скорее, потереться. И я даже знаю, о кого именно (что я и попыталась сделать, снова прогнувшись в пояснице в желании поймать и не думавшего в этот раз ускользать от меня Темного эльфика-полукровку).
- Мммм... - мурлыкнул он, благосклонно позволяя мне осуществить мою, вернее навязанную им, идею.
- Анька, как же я тебя обожаю, - признался Азель, нависая надо мной, приподнявшись на руках, одновременно целуя и устраиваясь между моих раскинутых бедер, чтобы потереться почти каменной выпуклостью на штанах о мои трусики.
Соприкасаясь с ним голой кожей животов, почти дурея от того, что он меня снова лишь дразнит, я все-таки не выдержала и ухватила его за шею, притягивая ближе, закинула ножки, обхватывая его бедра, подалась навстречу, потираясь о него всем телом, поскуливая от распирающего меня желания, залепетала:
- Ну, хватит уже, пожалуйста, Азель...
Между нами были два слоя ткани (а, может, и три - я не проверяла, есть ли нижнее белье под его брюками), и, если бы у меня была хоть капля магии, я бы сейчас... так, стоп! У меня здесь на Земле магии нет, но ведь именно я каждый раз определяю, как мы будем одеты при перемещении. Перемещаться не обязательно...
Наверное, моя улыбка напоминала улыбку маньяка, поймавшего вожделенную жертву - мое желание исполнилось - ни на нем, ни на мне не осталось ни полоски, ни клочка ткани.
- Анька! - хохотнул Азалекс, быстренько сдвигаясь чуть ниже (чем мне хотелось бы), прижимая меня всем телом, лишая возможности попыток рыпаться, опустился на локти и, взяв мое лицо ладонями, вперился в меня взглядом.
- Азель! Ну хватит уже! Ну не будь гадом! Ну что тебе жалко, что ли? - захныкала я почти по-настоящему, запаниковав, что он вообще прекратит, чем вызвала его недоумение (наверное, отступление в его планы все-таки не входило) и торжество, выигравшего нелегкую битву:
- Попроси, - хриплым от страсти голосом объявил он.
Я неверяще уставилась на парня - вот так «попроси», а я что, по его мнению, до этого делала? К тому же я совершенно определенно чувствовала, что он уже на пределе - тоже мне, герой!
- Азель, я тебя умоляю, ну давай уже не дадим друг другу умереть от недотраха, а? - попробовала отшутиться я, ощущая себя совершенно глупо, но он остался совершенно непреклонен, внимательно вглядываясь в мое лицо, и это непередаваемое выражение темных глаз, в которых я видела свое отражение, смотревших на меня с мольбой, ожиданием чего-то главного, с вожделением... - там столько всего...
Я вдруг поняла, что для него это очень важно, и наплевать, что это... это лишь иллюзия высшего качества, и что ни Риля, ни Азеля больше нет...
И, если Алексу хочется услышать, как я умоляю другого, я не буду отказывать ему в этом «удовольствии». Это на Сандриэля я повелась, почти ничего не соображая, а теперь я все-таки пыталась отделить настоящее от ненастоящего, да и протрезвела уже к этому времени, чтобы думать о последствиях.
Эта мысль мелькнула и пропала, и я снова перед собой видела лишь моего мальчика, того, за кого я отдала свою жизнь, желая, чтобы он жил, пусть и без меня...
Я так же скопировала его действия, взяв его лицо в свои ладони и, глядя в эти глаза, что чернее безлунной ночи, произнесла:
- Азель, пожалуйста, возьми меня... сейчас, прошу...
- Почему? - хрипло произнес он, не разрывая визуального контакта.
- Потому что я люблю тебя и хочу, чтобы ты почувствовал, как я тебя люблю, и хочу узнать, как ты умеешь дарить свою любовь. Прошу тебя, чертенок мой ненаглядный....
- Все, что захочешь, родная... все, что пожелаешь, - еле слышно прошептал он, медленно, словно нехотя отпуская мое лицо, и так же, на разрывая взглядов, подвинулся выше, поднялся на руках. Поерзав бедрами (мне даже не пришлось направлять), Азель вдруг сразу резко вошел на всю длину, замерев, давая мне перевести дух и привыкнуть, так как я (не ожидавшая такого глубокого вторжения после того, как он надо мной измывался, оттягивая этот момент), сдавленно охнула. И теперь я прислушивалась к своим ощущениям, чувствуя внутри себя восхитительную наполненность, пульсирующую неуемной сексуальной энергией... горячий, огромный... именно то, что я заслужила и «выпросила»... Это другое незнакомое ощущение, не чужое, нет, даже и мысли не возникло, что это все неправильно, просто совершенно новое, неизведанное, прекрасное...
А потом он начал двигаться, сначала медленно, словно тоже привыкая к новым ощущениям, впитывая их в себя, ну а мне оказалось просто достаточно лишь того, что он теперь во мне, и я «улетела» почти сразу, очнувшись оттого, что меня целовали - лицо, шею, грудь, плечи...
- Как ты мое сокровище? - немного обеспокоенно заглядывал Азель в мои глаза, а я никак не могла сфокусировать взгляд на его расплывающемся в тумане лице, и просто улыбалась в ответ...
- Отлично, - наконец смогла прошептать я, облизав пересохшие губы и сжав бедра, чтобы удостовериться, что мне не кажется, что он все еще во мне (и все еще готов).
- Ауч.. Ань... фух, подожди, - рассмеялся Темный эльф, вызывая странные, но, несомненно, приятные ощущения, так как я в полной мере испытала колебания его тела от смеха не только на себе, но и внутри себя. - Продолжим? Ты готова? Ты так быстро отключилась, что я чуть было не последовал за тобой, - немного виновато (как мне показалось) произнес он.
- Что же тебя удержало? - решила я тоже поумничать, раз он в таком положении находит в себе силы рассуждать.
- Я хочу это увидеть еще раз, - ехидно произнес чертенок.
- Что «это»? - переспросила я, покраснев.
- Как ты выпадаешь из реальности, - пояснил он, наслаждаясь моим смущением, однако попытка спрятать пылающее лицо у него на груди, результата не принесла, развеселив его еще больше.
- Анька, Звездочка моя, я тебя обожаю, моя прелесть, - умилился Азель. - Ты не разучилась краснеть от таких пустяков.
Вот гад! Мне и в самом деле ведь было неловко и смешно, я даже не обиделась на возможный намек на мой биологический возраст.
- Знаешь что?! - возмутилась я и вдруг плотоядно разулыбалась. Мой запрет на прикосновения к нему окончился, и я с вожделением дорвалась до того, что мне так хотелось сделать.
Огладив подушечками больших пальцев его скулы, я поднялась выше, Азель начал медленно плавно двигаться внутри меня, отвлекая (не нарочно, разумеется) но у меня была цель - я очень хотела испытать, действуют ли еще открытые мною эрогенные зоны вокруг рожек моего полукровки? Когда я впервые совершила такое святотатство, Азель уверял, что никому прежде не разрешал к ним притрагиваться (но я же не знала, я не спрашивала разрешения). Да и сейчас не буду. К тому же надо просто проверить...
- Ах... - нет, сейчас до хвоста мне точно не добраться... - Ауу... Аз... Еще!
- Как скажешь, - тяжело выдохнул Азель, повторив свой маневр.
- Еще! - потребовала я, забыв, куда и зачем я пыталась подобраться своими загребущими ручками, вцепляясь в его голые плечи.
Самодовольный смешок я ему прощу, если только он не вздумает остановиться и не заставит упрашивать, хотя я только что сама без подсказок с его стороны попросила. Жулик!
Слегка протрезвев от любовного «дурмана, я все-таки отцепила одну руку от плеча и поймала вожделенную игрушку, чуть не уколов пальцы, но даже не почувствовала боли.
- Осторожно! - выдохнул он, не переставая двигаться, попытавшись перехватить мою руку.
- Не мешай, - вцепилась я в его рожек, уже осторожно дотрагиваясь до кончика и «съехав» по конусу к коже головы (вряд ли он что-то чувствовал, когда я ласкающим движением скользнула по кажущейся выточенной из камня гладкой выпуклости, а вот полоска кожи на месте соединения...) Да! Оказалось достаточно лишь прикосновения, я даже не успела, как обычно, приласкать, понежить, покружить пальчиками рядом, пощекотать, помассировать - ничего - он всхлипнул, прикрыв глаза и сбившись с ритма.
- Аня! - почти простонал Азель. - Котенок, не надо так!
- Почему, мой сладкий? - я все-таки не послушалась, и сейчас смаковала его растерянность, сладостной мукой отразившуюся на смуглом красивом лице (он же надо мной долго измывался - вот и я мстю, то есть мщу).
- Так нечестно, - попытался образумить меня Азалекс, снова сбиваясь с ритма...
Да, пожалуй, я таки образом и себе оттяну удовольствие - но как же приятно заполучить теряющего волю чертенка под свою власть!
- Хорошо, - сдалась я, переместив руку на его шею и снова притягивая его к себе, чтобы поцеловать...
Азель ответил сначала осторожно, но почти сразу углубил поцелуй, перешедший в какой-то яростный натиск, увлекший меня за собой в водоворот вспыхнувшей с новой силой страсти.
Темный эльфик теперь двигался, меняя угол и амплитуду движений, доводя меня и себя до изнеможения, и я уже металась под ним, что-то выстанывая, то подтверждая, то требуя, то упрашивая о чем-то - было просто улетно, и я подстраивалась под него, или он под меня, уже не понимая, кто задает ритм. Я только желала, чтобы быстрее закончилась эта томительно-изнуряющая сладкая пытка, и пришло облегчение от распиравшего меня вожделения и жажды удовлетворения, и чтобы она не заканчивалась... и никак не могла определиться в своих приоритетах...
И все же я снова выпала из реальности раньше, получив за все свои «мучения» сногсшибательный оргазм, на какое-то время забыв, кто я, и где я, утягивая за собой и Азеля, который обессилено рухнул на меня, тяжело дыша, и, собственно, этим и привел меня в чувство.
Шевелиться не хотелось, и даже тяжесть его тренированного тела мне не мешала лежать в истоме с блаженной улыбкой на губах, пытаясь отыскать в себе хоть какие-то стимулы к тому, чтобы встать и дотащить себя до ванной. Нет, это все-таки жестоко... Вот все-таки резинка совсем не помешала бы. Привыкнув к тому, что асуры могут контролировать зачатие (уж мне-то точно не надо сейчас никаких детей, мне бы моих, человеческих, вырастить - замуж выдать/женить. И, если дочь была уже практически самостоятельной, и я, наоборот, очень не желала пока становиться бабушкой (как-то не соскучилась еще по памперсам, сопливым носикам и кормежкой по часам, пусть даже и пюрешками), то сынок как раз в том возрасте, когда гормоны играют, а соображалка еще не работает, и гонору, и подросткового максимализма - хоть отбавляй - не до младенцев), и никакие болезни, передающиеся половым путем не страшны ни мне, ни моим партнерам - не-людям, я сетовала только на то, что с презервативом все же проще - пусть через раз, но можно сачкануть, пропуская обязательную процедуру посещения душа.
Азель не стал утруждать себя поползновениями на подушку и удобно расположился на моем животе, прижавшись теплой влажной щекой от стекавших капелек пота по вискам, лишь только любезно сдвинувшись чуть в сторону, но все равно всем телом прижимаясь ко мне - жарко, но так приятно!
Его ладонь чашечкой накрыла мою грудь, и эта нежная, едва ощутимая ласка его пальцев, убаюкивала... Он вымотал меня, доведя почти до исступления, прежде чем дал то, что мне требовалось, но, видимо и сам слегка перестарался, и теперь, то ли млел, получив долгожданный реванш над Светлым эльфом, то ли просто отдыхал.
Я была ему благодарна даже несмотря на то, что сейчас оказалась почти беспомощна....
Через какое-то время справившись, наконец, с почти непреодолимой ленью, я все-таки заставила себя очнуться и вынырнуть из полудремы.
Приоткрыв глаза, я убедилась, что мои ощущения верны - чертенок ровно посапывал на моем животе, как на самой мягкой подушке и, кажется, ему было удобно. Я слегка нахмурилась, втайне надеясь, что он (живот) у меня не такой уж и целлюлитный, чтобы походить на пуховую подушку, и, даже скорее, наоборот, потому что по своим ощущениям и по привычной одежде, не замечала, что мне стало что-то слишком мало.
Может быть, здесь дело все-таки в другом? Не знаю почему, но, глядя на безмятежно отдыхающего парня с рожками, я вдруг почувствовала такой прилив нежности... Никогда не думала, что нежность к мужчине можно классифицировать, но вот это было явно не тоже самое, что я испытывала к Сандриэлю. С Азелем никогда нельзя быть уверенной и расслабляться, теряя бдительность.
Мои пальцы все-таки добрались до его рожек - очень уж удобное положение, и напрягаться не надо. Под волосами на границе рожек и кожи головы - самая чувствительная эрогенная зона, до которой я сейчас могу добраться. Эх, жаль хвост чертенка слишком низко, а шевелиться лениво.
«Сладкий мой мучитель, теперь ты в моей власти», - ласково дотронулась я до вожделенного местечка, легонько массируя, поглаживая, и с удовлетворением почувствовала, как Азель расплылся в улыбке, и тут же услышала характерный тихий звук, как он подбирает слюнки от удовольствия и сглатывает... не захлебнулся бы, дурашка...
Мне стало смешно, но я все-таки постаралась удержаться от смеха, чтобы не нарушать установившуюся идиллию.
Странно, что моя ласка вместо того, чтобы окончательно отправить парня в нирвану (одной рукой я забавлялась то с одним рожком, то с другим, а второй рукой нежно поглаживала его шею и плечи под рассыпавшимися черными волосами моего Темного эльфика), наоборот, словно вливало в него новые силы. И через некоторое время он беспокойно заерзал, приоткрыв алые, уже темнеющие глаза, и, лукаво взглянув на меня:
- Ты готова продолжить, Звездочка моя? - прошептал он до того сексуальным голосом, с какими-то бархатистыми переливами, обещавшими мне много всего интересного и заманчивого, отчего у меня снова сладко екнуло внизу живота, вызвав непроизвольное сокращение мышц, и я вновь пожалела, что не смогла добраться до ванны - терпимо, в общем-то, просто как-то негигиенично...
- Да, только теперь моя очередь, ты обещал, - сразу предупредила я, испугавшись, что он меня снова заставит пройти весь этот марафон изматывающих ласк, прежде чем «наградит».
- Я согласен! - благосклонно кивнул Азалекс и, в опровержение своих слов, приподнялся (уже практически «готовенький», удовлетворенно отметила я про себя) и подобрался ко мне повыше.
Я только успела возмущенно открыть рот, что я хочу вести, но он заткнул мне его поцелуем.
«Не, ну куда это годится? Мне еще все-таки в душик...» - попробовала я подкатиться ближе к краю, но Азель, (не знаю уж, как догадался), что-то сделал, отчего я себя почувствовала посвежевшей и отмытой в тех местах, которые меня беспокоили... вот спасибо, но все-таки, это же я хотела вести! Хотя...
Признаться честно, я поплыла, распаляемая новой волной его страсти, не в силах сопротивляться его напору, чудовищному яростному коктейлю вожделения и нежности...
Глава 020
Аня
Оказавшись снова зацелованной, заласканной, готовой на все прямо сейчас, я жадно обнимала его, но он меня вновь оставил и, отстранившись, довольно облизнулся, склонив голову к плечу, любуясь своей работой.
- Азель! - возмутилась я. - Вернись сейчас же!
Я протянула к нему руки, пытаясь приподняться и вернуть этого вероломного паршивца на место - мне без его губ, рук, щекотавшей меня кисточки хвоста, змейкой скользившей по моей коже, выписывающей замысловатые узоры, мгновенно стало холодно и одиноко.
- Анька... какая ты горячая, оказывается, - довольно улыбнулся он. - Я дурею от одного твоего вида... такая восхитительно-развратная, откровенная, открытая... и это все - мое! - мечтательно прикрыл он глаза.
Вот гад! Вместо того, чтобы воспользоваться, он тут созерцает! Блин! Даже не столько лестно, сколько обидно... или наоборот?
«Ну, я тебе устрою, чертенок!» - разозлилась я и, наверное, неожиданно для парня, резво вскочив, завалила его на кровать.
Он сделала слабую попытку сопротивления, но я была достаточно распалена, чтобы гнуть свою линию, и, конечно, он принял мои условия, а может, Азель просто сам так все спланировал - с него станется!
- Эй! - попробовал возмутиться любимый, оказавшись распластанным на животе, прижатый моей тушкой, усевшейся ему на бедра. - Леди, может быть мне все-таки стоит перевернуться? - со смехом спросил он.
- Ну нет уж! Теперь лежи так, - я сдвинулась чуть ниже, в воспитательных целях шлепнув его по ягодице...
Хм... интересно, я почему-то раньше себе не представляла, что он не во всех местах такой смуглый, то есть я думала, что попка будет все-таки светлее... н-да, темная кожа, темнее, чем у Сандриэля - все-таки не загар, а врожденная пигментация.
Мама дорогая... Я - маньячка - меня возбуждает этот великолепный вид сзади - и его спина с широкими плечами и плавным изгибом позвоночника, на копчике переходящего в шикарный гибкий хвост с кисточкой на конце; и трогательные ямочки на пояснице; и упругие ягодицы - восхитительные холмики, которые я бы расцеловала (или покусала - я еще не определилась); и стройные бедра; и красиво очерченные мышцы икр; и узкие лодыжки; и правильной формы большие мужские ступни... Тело с идеальными пропорциями, впрочем, эльфов, что Темных, что Светлых Природа всегда баловала, может быть, это правильно - живя несколько веков, трудно было бы примириться с комплексами по поводу своей внешности...
У меня вдруг защемило сердце - вот этот шедевр уже никто, кроме меня не увидит... Я и не хотела бы, совершенно по-эгоистически, чтобы кроме меня кто-то мог любоваться моими мальчиками, но было до слез обидно за них... за него...
Я стиснула зубы и поспешно опустила голову, занавешивая лицо волосами, чтобы переждать этот внезапный приступ горя от безвозвратной утраты, потому что чертенок, повернув голову набок, лукаво подглядывал за моими действиями сквозь полуопущенные темные ресницы.
Я хочу, чтобы Азалекс сейчас думал об этом и не хочу...
- Аня? - встревожено окликнул он меня, все же почувствовав мое состояние, и попытался приподняться, тут же выдернув меня из моей тихой истерики, почти паники, что я сейчас разревусь. - Солнышко?
Фух... кажется, отпустило...
- Все в порядке, - рискнула я поднять лицо и улыбнуться ему непослушными губами, успокаивающе погладив ладошками его спину.
Ответ Азалекса не удовлетворил и не утешил (наверное, мой голос дрогнул). Парень сейчас уже внимательно вглядывался в мое лицо, широко распахнув глаза. И я уже теперь перепугалась, что Алекс решит, что для меня это слишком тягостно, и чтобы не мучить меня больше фантомной болью потери, отправит Азеля в небытие.
- Нет! Точно все хорошо, - поспешно подтвердила я. - Не отвлекайся! - преувеличенно бодрым голосом велела парню, решив начать все-таки не с ягодиц, а с шеи, чтобы медленно выцеловывать каждый позвонок, спуститься до копчика, и вот тогда...
Не знаю, как это правильно называется, наверное, у каждого действия партнеров, дарящих ласки друг другу, есть определенное научное название, впрочем, что удивляться, если я не заморачивалась этим, и как-то жила всю свою сознательную жизнь. Мой биологический возраст позволяет мне произнести: «я родилась в стране, в которой секса не было, по утверждению советских идеологов, так как это противоречит моральному облику советского человека». Более глупого определения придумать невозможно, но вот осознать, насколько важна гармония сексуальных отношений, и насколько они влияют на остальные спектры нашей повседневной жизни, пришлось гораздо позже, и стереотипы поведения, вбитые в голову правильной девочки примерными родителями, и ломка мышления были немного болезненными. Кажется, от некоторых комплексов, заработанных в связи с убогой сексуальной просвещенностью, я не избавилась и по сей день.
Впрочем, не могу не признать, что некоторые идеи воспитания подростков по-советски, все-таки не были лишены основания. Мне не нравится вульгарность и похоть, подменяющая понятия любви. Именно в любви нет грязи и пошлости. А секс - это просто владение техникой....
Я все-таки довела чертенка до того, что теперь уже он скулил и всхлипывал, стыдливо спрятав лицо в подушку (вот уж удивительно - неужели стесняется? Или никто над ним не проводил таких экспериментов, и ведущим был только он?), выгибаясь навстречу моим ласкам, то требуя продолжения, то сдерживая мой напор, перехватывая, опутывая мои руки гибким хвостом, который (пока не требовался для этой операции по перехвату), трогательно подрагивал, словно у охотившегося кота, уже готового наброситься на добычу, или смешно, словно метелкой, щекотал мое лицо, не давая прикасаться губам или язычку к его спине и вожделенной попке, обеспечивая себе передышку, когда его особенно скручивало и подводило к черте.
Сжалившись, я разрешила перевернуться, чуть не задохнувшись от переполнившего меня восторга видеть перед собой раскинувшегося парня с темными волосами, словно выпущенными щупальцами или черными всполохами на солнце, разметавшимися по светлым наволочкам сбитых подушек, почти блаженным выражением лица, влажно блестящими черными глазами, то и дело прикрывающимися длинными темными ресницами (до сих пор предмет моей зависти), трепещущими ноздрями, шумно, отрывисто вдыхающими воздух, наполненный сексуальной энергетикой разгоряченных любовью наших тел, с искусанными губами, которые он периодически облизывал, с влажными капельками испарины на висках и над верхней губой, и отслеживать движение кадыка на сильной шее, сопровождающее глотательные процессы - офигительная картинка! Оргазм можно получить лишь от созерцания этого чуда, ну а уж если прибавить все остальное - напряженные руки, терзающие, сминающие, рвущие пальцами постельное белье, высоко вздымающуюся и опадающую грудную клетку... возможность рассмотреть, пересчитать все кубики пресса на животе с очаровательной впадинкой пупка, от которой начиналась узкая дорожка темных волосков, чуть расширяющаяся к паху, с гордо торчавшим ровным стволом (причем, как я уже успела почувствовать, так и вновь убедиться визуально - он был чуть больше, чем у Риля или Алекса. И, если это всего лишь «морок» или иллюзия - хвала иллюзионисту - слишком уж реалистично!)
Подрагивающие стройные ноги, чуть согнутые в коленях мило покрыты волосками... Вот не нравится мне, когда у мужиков слишком повышенная волосатость, а у Азеля... у него было не просто всего в меру, а словно тщательно выверено, для того, чтобы произвести должный эффект. И колени... Чертенок несносный - я даже от коленок не могла отвести взгляд, тут же пристроившись между ними, не забыв погладить, жмурясь, как кошка на солнышко, почувствовав ладонями их округлость (мослатые, кстати, тоже не нравятся).
Азель смешно дернулся в попытке не то вытянуть ноги, не то поджать их поближе к телу, но я не стала его мучить, добравшись наконец-то до самого заветного местечка, почти с благоговением опускаясь лицом к его паху, заставив потерявшегося было в ощущениях парня напрячься.
И я знаю, почему. В прошлый раз его попытка указать мне, как именно он хочет получить ласку (точнее задать темп), мне жутко не понравилась, особенно такое вот использование моего порыва, и теперь он намертво вцепился в несчастную простынку, удерживая себя от желания повторить. Видимо, хорошо помнил печальный опыт, доставивший нам с ним немало неприятных минут смущения и взаимных обид.
- Азель, - позвала я, просунув руки под коленями парня и успокаивающе погладив его по внешней стороне бедер.
- Расслабься... все хорошо.
- Ань, ты уверена, что хочешь этого? - подозрительно спросил Азалекс.
- Да, - уверенно кивнула я. - не терзайся. Все будет так, как захочешь ты.
- Не надо, - Азель прикрыл глаза. - Как ты сама...
- Хорошо, мой родной, а теперь просто расслабься и получай удовольствие...
Ну что сказать, Азелю, видимо, все же слишком запал в память предыдущий урок. Он каким-то неимоверным усилием воли заставил себя сдержаться и сумел оторвать меня от «сладкого». Я чуть не обиделась, не понимая, почему?
Зато он почти сразу развернул меня к себе спиной, и я уже шипела от «удачно» выбранной позы. Правда, недолго...
А не вдохновила она меня потому что, хоть я и готова была к тому, что партнер может оказаться сзади (и опять же, возвращаясь к моим комплексам, у меня был маленький пунктик, мне нравилось так - ничего не могу сказать), но мне всегда казалось, что это немного унизительно для женщины, то есть, когда не видишь лицо, словно собаки на случке... И если уж выбирать эту позу, то только не во второй раз, а когда все остальные перепробованы.
И лишь почувствовав на своей шее остроту увеличившихся клыков чертенка, снова ставящего на мне свою «метку», я поняла, что для него это было навязчивой идеей, и уж никак не актом унижения, а желанием утвердиться и взять меня под свою защиту... а с моей стороны, стало быть - актом доверия - врагу не подставляют свою спину... как все просто и сложно. Ну, разве я могу отказать моему мальчику в такой малости?
Боль была мгновенной, и, не знаю уж, как Азель подгадал, совпала с очередным моим отлетам на небеса, усиливая оргазм многократно, расцвечивая новыми красками, где-то за гранью реальности, и долго потом гоняла затихающими отголосками по позвоночнику от места укуса-метки до пульсирующего низа живота и обратно. Я, кажется, получила не одну, а много «маленьких смертей», несказанно польстив этим фактом ухмыляющегося рядом чертенка. Двигаться он пока еще не мог, зато сиял, как начищенный самовар, лукаво блестя светлеющими глазами, меняющими теперь свой черный цвет на рубиновый....
А я тоже валялась на животе, раскинув руки и ноги, точно морская звезда, и мне было пофиг, как я выгляжу, потому что в голове был какой-то прекрасный туман и никаких мыслей, кроме, как общее состояние - хорошоооо...
Азель убрал с моей щеки свесившуюся прядку и снова безвольно уронил руку, молча разглядывая меня, даже, кажется, не мигая, чем меня немножко нервировал, и я вопросительно выгнула бровь: «Что?»
- Я люблю тебя, Анька... как же я тебя люблю...
Несколько слов, в общем-то, банальных в такой ситуации, но они мне просто вынули всю душу - до того тепло, даже горячо стало от его признания, и в то же время до выворачивающей наизнанку боли, тоскливо...
Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, я со всей силы прикусила изнутри щеку, ощущая солоноватый железистый привкус крови - отрезвляя себя, оттягивая на эту местечковую боль, ту, что рвала сердце на части - только бы не разреветься.
Я тоже скажу ему эти слова. Я знаю, он их очень ждет. И, что бы не говорили ему Розка или те девки на постоялых дворах (или где он там еще их выискивал) - мои слова и мою любовь он унесет с собой... Только вот еще пару вздохов, чтобы голос не выдал, как мне хочется выть оттого, что это лишь взгляд в прошлое, что ничего не вернуть. Да и не надо, наверное, я же ведь так никогда и не смогла бы выбрать между моими мальчишками, Светлым и Темным - пусть будет Алекс... воплощение их обоих, я его буду любить за двоих. То, что он живет с их памятью, и тем, что знает, какой я была и с одним, и с другим - это и так ему бессрочная каторга, вечное напоминание и пожизненный страх, что он лишь «замена», который именно мне предстоит развеять, если я сумею...
- Я люблю тебя, Азель, чертенок мой ненаглядный...
Он нашел мою руку и, переплетя пальцы, тихонечко сжал, прикрыл глаза и выдохнул с огромным облегчением:
- Спасибо...
А я не знаю, кому мне говорить «Спасибо» - Рилю или Азелю, или Александру, моему Сашке, за то, что он позволил мне увидеться с ними, хоть как-то примириться с потерей, а, может быть, это примирит его с самим собой...
Больше я ничего не помню, скорее всего, я ненадолго заснула, согреваемая легким дыханием Азалекса, касающимся моей щеки, чувствуя тепло его пальцев, слыша стук его сердца, подстраивающегося под мое, выравнивая ритм...
***
Очнулась я одна и, наверное, целую минуту приходила в себя, пытаясь сообразить, где я и как тут оказалась, и, вместе с возвращением памяти, начала зарождаться паника - он ушел? Азель, Алекс? Но тут же услышала шум воды, разбивающейся брызгами о раковину в санузле, и немного отпустило.
Желая немедленно убедиться, что это не слуховая галлюцинация, и что меня не бросили одну на произвол судьбы, я мгновенно очутилась на ногах и помчалась в душ. И мне было по барабану, что, может быть, парню надо там уединиться. Все-таки, несмотря на мое молодое тело и то, что свидание носило налет романтики, когда такие реалистичные подробности ни к чему, я не испытывала ни малейшего сомнения в том, что между нами не может быть ненужной стеснительности. Она лишняя между теми, кто странным образом оказался родней и ближе человека, с которым бок о бок прожила почти четверть века.... Пусть мы и продолжали краснеть из-за каких-то пустяков, но испытание обменяться жизнями на то, чтобы жил другой, мы выдержали...
Я распахнула незапертую дверь и с облегчением вздохнула (краснеть не придется ни парню, ни мне).
Он стоял перед зеркалом, уперевшись ладонями в край раковины, в которую била сильная струя из открытого крана.
Вот только одно «но» - с этого ракурса мне не было видно его лицо, есть ли серебристая прядь у виска в черной гриве волос, и не разглядеть, присутствует ли хвост под замотанной вокруг талии простынкой?
Я замерла в дверях, поняв, что он меня услышал, но поворачиваться не собирается - я должна сама угадать, кого окликнуть - Азеля или Алекса?
Почему все-таки, интересно, Александр забрал больше от внешности Азалекса, а не Сандриэля? Я точно знаю - они оба были мне бесконечно дороги. Потому ли, что чертенок был сильнее похож на асуров, а Александр теперь в большей степени асур, хоть до сих пор и считается полукровкой? Или при создании новой личности, Боги или Демиурги учитывали, что Риль не хотел меня отпускать, а Азель был готов на такой шаг, зная, что если он победит брата, то я все равно уйду из его жизни? Неужели он любил больше, и видел для меня счастье в том, что я могу возвратиться домой, в свой Мир?
- Азель! - окликнула я и замерла, ожидая «приговора».
Парень медленно развернулся ко мне лицом, и я почувствовала, как сердце снова начало отсчитывать удары, радуясь, что не обозналась. Меньше всего мне хотелось бы сейчас обидеть «ошибкой» Александра.
- Как ты догадалась? - улыбнулся чертенок, прищурившись все же с подозрением.
- Не скажу! - заупрямилась я, завредничав, запоздало ощутив, насколько я перенервничала, поставленная перед необходимостью выбора, боясь ошибиться.
- И все же? - скользнул он ко мне, обнимая.
- Эээ, мне бы в душик... - попробовала я оттянуть время и переключить его внимание.
- Я тебе помогу отмыться, - воодушевился Азель, живо разматывая на своих стройных бедрах простынку.
- Ладно, - сдалась я. - Только покинь это помещение на пару минут.
- Ну что ты как маленькая? - хихикнул чертенок. - Какие между нами секреты? Все слабые стороны человеческого организма я знаю...
Ну вот, я только что сама думала о возможной ситуации, но как-то так сразу поменяться ролями, оказалась не готова.
- Послушай, - вкрадчиво зашептала я, подталкивая его к двери, - ну должна же быть в женщине какая-то загадка...
- Да? Голая девушка рассказывает о таких странных вещах... - пожал он плечами, и, не выдержав комичной ситуации, заржал, поганец! А я только сейчас сообразила, что на мне ничего нет.
- Упс, - попыталась я хоть как-то прикрыться (представляя себя как на картине Боттичелли «Рождение Венеры»), мой размер груди ладошкой точно не прикроешь. - Уйди с глаз долой! Не вгоняй в краску, - захныкала я, поняв, что мой маневр не удался и, если бы мое смущение, заставившее пылать уши и щеки, могло оборачиваться тканью, Азель бы сейчас перед собой увидел меня, закутанную с ног до головы, точно в паранджу.
- Анька, ты пунцовая вся... ахаха... ой уморила.... Я тебя обожаю, ты такая очаровашка, - расхохотался демоненок. - У тебя одна минутка, сладкая моя, я вернусь очень скоро!
Азель вернулся через пару минут, как и обещал. Я только успела все свои дела сделать и ручки сполоснуть, как он появился в дверях (даже не постучав, заразка!), и тут же, скользнув ко мне, обнял, обвил ноги хвостом, чтобы не брыкалась, и потащил в душевую кабинку.
- Подожди! Сначала воду настроить... - попробовала протестовать я, пока он со знанием дела крутил вентили крана, но Темный эльфик меня не послушался.
- Ай... мама!!! - взвизгнула я, взвившись, получив порцию ледяной воды на обнаженные плечи и спину.
- Уфф... бодрит... - Азель вытаращил глаза, задерживая дыхание, но не стал пищать как девчонка, копируя меня, тем более что сразу «тепленькая пошла».
- Я же тебе говорила! - все-таки высказалась я, подставляя под теплые струи пострадавшую спинку.
- Не ворчи! Подумаешь, закалилась немножко, неженка, - привлек он меня к себе, снова обнимая руками и опутывая бедра хвостом.
Пушистая кисточка вмиг намокла и теперь казалась кистью художника, расписывающего невидимыми красками узоры на моих ножках, даже смотреть завораживающе красиво, а уж ощущения... ммм...
Для пущей убедительности Азалекс чмокнул меня в кончик носа, и я оттаяла. Только вот «метку» на шее здорово щипало от воды, и, заметив, что я недовольно морщусь, Азель потребовал сообщить причину, что еще не так? Пришлось жаловаться.
- Повернись, - попросил он, отбирая у меня уже открытый одноразовый пакетик с гелем и откладывая его на узенькую хромированную полочку.
Я хотела ткнуть пальцем, указывая, где надо «пожалеть», но он справился сам, отведя мои руки, и прижав их к моему животу своей рукой. А другой рукой, отодвинул волосы (вообще-то у меня сейчас короткая стрижка, но вот «молодея» рядом с Алексом, длина волос остается неизменной, и я даже не знаю, то ли он так «задумывает», то ли я), перекинул их через плечо и прижался губами к своей «метке».
Я сначала зажалась, подсознательно ожидая боли. Она и была, только не очень сильная, словно комариный укус, правда, сразу в нескольких местах - наверное, там, где были открытые ранки (очень надеюсь, что лишь от резцов и клыков, а не от всех тридцати двух зубов моего хищнЫка-спиногрыза). Зато потом, когда он лизнул языком, залечивая, или еще для каких целей, заурчав при этом, словно огромный кошак, которому чешут за ушком, у меня коленки ослабли от этих чумовых ощущений - вибрации от его голосового сопровождения, расходящейся вдоль позвоночника и по всему телу, огненными струйками безумного наслаждения скользящими по нервам, растворяющимися в каждой клеточке... нет, все-таки хорошо, что он меня поддерживал, я бы точно уселась на пол - до того мне было здорово!
Его ладони скользнули мне на грудь, отпуская мои руки, и я теперь тоже могла его ласкать, дотрагиваясь до гладкой кожи, балдея от того, что чувствовала под своими пальцами перекатывающиеся, плавно переливающиеся сильные мышцы... правда, только бедра, так как стояла к нему спиной, довольно плотно прижатая к его телу.
Просто так он меня ласкать передумал и, выдавив на ладонь гель из пакетика, решил все-таки заодно и отмыть - правильно - обещал же... А вот это меня привело почти в состояние экстаза, когда большие теплые ладони так легко заскользили по коже, покрывая меня слоем душистой пены. Да хвостик его вездесущий не уступал, умудряясь одновременно быть почти во всех местах сразу - скользнуть по бедрам, выписать какой-то вензелек на животе, пощекотать впадинку пупка, обвить мою руку за запястье и отвести в сторону, потому что я потянулась туда... куда меня тянуло, но у моего мучителя (или дрессировщика) снова, похоже, были какие-то планы, не совсем совпадавшие с моими.
Ну, раз не дает трогать руками... я все-таки прижалась ягодицами к паху парня за моей спиной, попытавшегося было отодвинуться от столь тесного контакта, но не тут-то было - душевая кабинка-то это не бассейн во Дворце его дедушки Сайруса. В общем, получилось так, что я его зажала между стенкой матового стекла и моим телом, и вот теперь уже всего-то пару раз чувственно (а, может, чувствительно) вильнув бедрами, с огромным удовлетворением от содеянного, почувствовала его эрекцию - вот то-то же!
Однако самой мне уже было ой, как хорошо - этот бесстыжий асурий хвост полукровки коварно пробрался между моих бедер, и пока я пыталась «активизировать» Азеля, он так возбудил меня, что я была вынуждена (очень уж не хотелось снова просить), понадеявшись на его сознательность и гуманность, поймать его руку и переместить себе в низ живота.
Спасибо тебе, Солнце мое, что хоть и заурчал еще довольнее, вылизывая и снова покусывая мою шейку (но уже очень нежно, отчего меня попеременно бросало то в жар, то в холод, и я сама себе уже казалась одной пульсирующей нервной клеткой), но высказываться о моей распущенности не стал.
Эх, и жаловаться не на кого - с кем поведешься - так тебе и надо.
- Ань... мррр...
- Ты... ах... ты меня звал?... оуу... Аз... - изгибалась я в руках моего демона, все-таки подозревая, что я его снова хочу и, уже не стесняясь, терлась о его выдающуюся мужскую гордость. Впрочем, он тоже теперь не отстранялся, а наоборот, старался прижаться еще плотнее (может, конечно, стенки у душевой кабинки были холодными - очень тогда его понимаю - голой попой неприятно, но мне милее было думать, что это все-таки так его ко мне влечет «непреодолимо»). Его хвост, между тем, продолжал участвовал в процессе, успевая скользить по моему животу, по бедрам, по коленям и под коленями (которые меня и так с трудом держали).
- Я хочу тебя... - прошептал он.
- Ох... - всхлипнула я (и шепот был тоже какой-то слишком проникновенный, будораживший, а может это я была на пределе, и вообще почти все равно, что бы он мне здесь не шептал, я бы слышала только то, что хотела слышать), но вопреки моим скрытым желаниям, я все же съехидничала:
- И что же ты... ммм... тогда молчал... ааах... и строил из себя недотрогу? - шутливо (насколько могла в такой ситуации) упрекнула я.
- Я тебя здесь хочу... Можно, Ань?
- В этой кабинке? - немного обескуражено обернулась я к нему. - Чёт я даже не знаю... а впрочем, давай попробуем (а то еще передумает, а я-то уже не могу). Давай!
- Зайка, а ты...
- Азик, Солнышко, все нормально, - перебила я. - Это ты меня специально сейчас так довел, чтобы я отказать не смогла? - наконец догадалась я
- Ага, - довольно признался он, заменяя наконец-то свой хвост, елозивший мне по промежности, на горячий и твердый ствол, заставив прогнуться немного вперед, и поддерживая меня под животик и грудь ладонями, не забывая про ласки, то поднимаясь к впадинке пупка, то вновь опускаясь вниз, отчего я сама на знала, то ли мне податься назад, насаживаясь на него еще глубже, то ли податься вперед, зажимая бедрами его пальцы, чтобы задержать эти мгновения, пронзающие меня животной страстью. Внутри было полно и жарко, и этот жар все нарастал...
Не знаю уж, что там задевал во мне чертенок, волшебную точку «G» или что-то еще, но определенно, удачно, потому что я вообще уже перестала соображать, где я, в очередной раз сосредоточившись только на своих ощущениях, задыхаясь на выдохе, потому что с каждым его умелым движением, я пыталась схватить воздуха, надеясь, что все-таки не умру от распирающего меня счастья.
В этот раз нам не потребовалось много времени, и когда я, почти агонизируя, прижалась щекой и грудью к мокрой стенке, что-то хрипя, пытаясь зацепиться соскальзывающими по гладкой поверхности пальцами, стала оседать вниз (все-таки ножки мне отказали), Азель, сам еле державшийся на ногах, тяжело отдуваясь за моей спиной, успел подхватить меня почти у самого пола и усадить на свои колени. Длинные ноги вытянуть в тесной кабинке ему было некуда, так мы и застыли на несколько минут, приходя в себя, живописной авангардной скульптурой, непонятно, где чьи конечности, упирающиеся в рамки ограниченного пространства. Спасибо, что водичка немного освежила, и мы все-таки сумели подняться.
Замотав меня в полотенце, Азель собственноручно оттащил меня на кроватку - похоже, я в раю...
Вымотанная эмоционально, кажется, больше, чем физически, я медленно, но верно уплывала в царство Морфея, однако все же продолжала цепляться за вкусно пахнущего гелем чертенка, к которому примешивался собственный неповторимый аромат тела парня.
Самое интересное, хоть я была уже почти никакая, моя рука, покоящаяся на его спине, все равно пыталась ласкать его поясницу и нечаянно (неосознанно) задевала копчик - все-таки этот атавизм в виде хвоста настолько необычный для восприятия человека, не давал мне (и моей руке) покоя.
- Золотко, - шепнул полусонный парень. - Если ты немножко потерпишь, я буду снова рад поучаствовать, - поддел, лукаво улыбаясь, за что легонько получил по попе, и я все-таки убрала руку, покраснев и обозвав его «жадиной».
Азалекс рассмеялся и снова вернул мою руку «на место», чмокнув в нос, чтобы я не дулась, и сообщил, что он вовсе и не думал обо мне плохо, наоборот, ему очень льстит такой мой неугасающий интерес к его персоне в целом и, в особенности, к отдельным ее частям.
А потом мы с ним лежали на довольно широкой кровати, тесно прижавшись друг к другу, почему-то не в силах расцепиться, правда, ни на что другое (по крайней мере, у меня), точно уже не осталось сил.
Я не представляла, как я завтра (точнее уже сегодня) буду отрабатывать свой последний день на этой рабочей неделе, но сейчас это не главное.
Полусонный Азель не спал, хотя я знала, что он устал. Его что-то мучило, что не давало и мне провалиться в безмятежный сон.
Будто подтверждая мои опасения, я почувствовала, как парень в моих объятиях судорожно вздохнул и замер на выдохе.
- Азель? - вскинулась я.
Он медленно, словно контролируя себя, выдохнул и прижался щекой к моей макушке, не давая поднять мне прижатую к его плечу голову, нежно погладил по влажным после наших «водных процедур» волосам. Терзаемая нехорошим предчувствием, я протянула руку к его щеке, но он перехватил мои пальцы, так и не добравшиеся проверить мою догадку, и прижал к своим губам, целуя.
- Чертенок? - я начала нервничать, чувствуя, что ему плохо... его смятение, что так не должно быть - и хорошо, и плохо одновременно.
- О чем ты думаешь, Ань? - внезапно спросил парень.
«О чем?» - я много о чем думаю - и ни о чем, и обо всем сразу, но вот о чем думаешь ты, мой ненаглядный? Какой вопрос ты хотел задать вместо этого?
Наверное, на меня все-таки снизошло озарение, потому что я вдруг совершенно четко поняла, что я должна сказать ему:
- Азель, я тебя люблю, и это выше моих сил, и я очень хочу быть с тобой, но ведь это невозможно, да?
Он только кивнул - то ли не мог выдавить страшную для нас обоих правду вслух, то ли решил, что я и так почувствую.
- Азель, я хочу заснуть с тобой и проснуться с Александром...
- Почему?
Вопрос был задан не из праздного любопытства, найду ли я именно те слова, что бы успокоили, уверили его в моей искренности?
- Потому что я люблю вас обоих - тебя и твоего брата. Алекс - ваше воплощение, но он достоин, чтобы любили его самого, не надо ревновать к прошлому, не надо омрачать наше будущее, Азель... это невыносимо... - горестно прошептала я.
- Сокровище мое, - облегченно выдохнул он, и тут же немного иронично добавил (ага, Риль бы точно просто промолчал в такой момент). - А я думал, что тебе просто мало нас двоих...
- Дурачок, - ласково рассмеялась я. - Я так сегодня устала... аки пчелка... теперь вот лежу и не жужжу... Хотя... Бог любит троицу... утро вечера мудренее, может, к утру мне достаточно полегчает, и... - мечтательно мурлыкнула я, потеревшись щекой о его плечо.
- Ладно, пчелка моя, отдыхай, - целомудренно поцеловал он меня в лобик. - Будет так, как ты захочешь. Спасибо, родная...
- За что?
- За твое решение, за твою любовь, за то, что ты есть у нас... у меня....
Наверное, мне должно быть стыдно, что я продемонстрировала Алексу свою любовь к моим мальчишкам, но я почему-то не чувствовала стыда и раскаяния... Только бы он потом не начал жалеть о том, что дал нам этот шанс увидеться с ними. Хотя, кто знает, может, ему понравилось, и, если я буду себя хорошо вести, когда-нибудь снова захочет разнообразия в нашей с ним интимной жизни?
Тиорий Актеус
Ох, лучше бы они продолжали предыдущее... это желание, этот огонь, разгорающийся внутри, он ведь и на меня действует, они опаляют своей страстью...
Ничего себе, пресытившийся мальчик, обласканный человечкой, какую бурную деятельность развернул, он же ее просто за... залюбит, я имею в виду... И ведь она ему позволит, чтобы хоть как-то приглушить свою вину, за то, что заставила его пострадать... Впрочем, физически вот так же «пострадать», как он, я бы не отказался, но до сих пор где-то в моей душе бродят вибрирующие отголоски его боли, того, отчего плакало его сердце, и отчего стенала его, Александра, душа...
Только вот он, кажется, снова выбрал не совсем правильное решение, в каком виде, точнее в чьем обличии, потребовать реванша...
Не, я все больше убеждаюсь в том, что он мазохист... Про человечку, я пожалуй, высказываться воздержусь - она как отдает, так и принимает все, без остатка, словно в омут с головой, не думая, что будет потом - ей важно, что будет сейчас, впрочем, что с этой Анны взять? Люди живут так мало, это для них нормальное состояние... Хотя, ведь это только внешне она выглядит совсем соплюшкой, в сорок с лишним лет, прожив почти половину отмеренного, уже могла бы и применить свой «жизненный опыт»... Он же потом снова будет себя корить, что снова был с нею не сам, а фантом уже второго...
Мало все-таки ему мозги прочищали, ох, мало! По-хорошему, просто хочется отшлепать, как капризного ребенка, не понимающего слова: «Нельзя!». Нельзя разрушать себя, пусть и переоценивая плюсы от того, что теперь имеет. Закиараз, тоже мне советник, не мог что-нибудь толковое присоветовать собственному ребенку! Да и Рамиль тоже хорош... вот рыжий чертяка! - дошло до меня. - А ведь такая качественная иллюзия, от которой человечка теряет разум, поддерживаемая так долго и даже во время, когда отключаются все инстинкты, вряд ли подвластна полукровке...
Ну, спасибо, Рамиль, ну удружил!
Я тебе, рыжий демон, припомню это: «присмотри!» Вот только вернемся...
Я сейчас точно не выдержу, и, боюсь, тут и ледяной душ не поможет... не хватало только мне, Дракону, бежать сейчас и отыскивать себе какую-нибудь согласную особь, ведь все равно не поможет, я просто убью ее... не нарочно, конечно, но быть с Драконом может быть только Дракон... или мне придется себя оччччень сдерживать, а это... в теперешней ситуации - ни уму, ни сердцу, да и удовольствие сомнительное.
Ыыыы... Я готов откусить свой хвост!
Только вот нет возможности обернуться здесь, чтобы стало легче, все-таки номер для моей второй, драконьей, ипостаси слегка маловат...
***
Уже утром, глядя в глаза зашедшего ко мне парня, желающего (наконец-то!) поинтересоваться, сколько же у него осталось в этот раз времени и, одновременно, отблагодарить меня за то, что моя магия подарила им в этот раз возможность быть вместе всю ночь, а не один только отпущенный ему час, я решил возможным высказать свое мнение:
- Алекс, ты, конечно, сам уже достаточно взрослый, но послушай доброго совета. Сотри своей человечке воспоминания о сегодняшней ночи - вам так обоим будет проще.
Мальчишка гневно взглянул на меня, и пришлось делать невинное выражение лица - а я что? Я бы с радостью отказался «участвовать» в их брачных игрищах, только вот они фонили по-страшному. Я, между прочим, вообще чувствую себя жертвой - мало того, что неудовлетворен (раздраконили, паршивцы!), так еще и банально не выспался.
Кажется, Алекс понял, что я имел в виду, и уже более примирительно кивнул. Я очень хорошо понимал, что его останавливает.
- Алекс, знаешь, лучше всего, ты сотри все, что не относилось к тебе, оставь ей только утро, ну а, если она попытается восстановить события, скажешь, что ритуал просто вымотал ее, и она уснула... Так будет правильно, потом поймешь, послушай меня, мальчик...
Александр тяжело вздохнул, вынужденно соглашаясь с моей версией, и пошел к своей Анечке, которая уже изнывала от беспокойства, что его так долго нет... Хм! Долго - три минуты всего... вот же, право слово, человечка!
Ладно, дам им еще несколько минут для прощания, для первого раза мне и самому достаточно здесь находиться, пора возвращаться на Харату...
Глава 021
***
прошло чуть меньше пяти лет после описываемых событий (в 020 главе 4 части «Сказки...»)
Ночь была душной. Особенно противно было то, что «самые умные» пытались объехать по пыльной обочине. Кондиционер в машине работал на полную мощность, но ужасно хотелось курить. Дети на связь не выходили, засранцы. Да, конечно, они уже большие, почти взрослые и самостоятельные, но Аня все равно переживала. И не поехать на дачу не могла - родители уже совсем старенькие, ждут ее, волнуются. Надо было пообещать приехать утром, чтобы они хоть ночью не дергались...
Рядом пристроился нехилый такой джипчик с явным намерением пролезть вперед.
«Ну и пусть лезет, - хмуро рассудила женщина, все-таки пошарив в бардачке и найдя полупустую пачку сигарет, - я ж не в танке».
Курить она начала не так давно, когда сынок почти вырвался из-под контроля, отстаивая свое право на позднее возвращение домой, ссылаясь на сестру и пользуясь частыми вечерними отлучками отца из дома. Все слабые попытки возразить, что в его возрасте сестренка даже и помыслить не могла о приходе домой после десяти вечера, он отвергал, приводя убийственный аргумент, что он парень, и ничего с ним не случится. Вряд ли он не понимал того, о чем именно беспокоится его мать, но упрямо стоял на своем. Наказание в виде запретов на прогулки Лёшка игнорировал уже через день после того, как был наказан. Жаловаться мужу Анька больше не решалась, потому что тот вдруг перевел стрелки на нее, и вместо вправления мозгов сыну, обвинил ее в том, что, если она ничего не может сделать, то, что она за мать?!
Было обидно и из-за обвинений (хотя, может быть, в чем-то справедливых - слишком уж баловала мальчишку в детстве, не в силах долго сердиться на свое сокровище, которое знало, как подлизаться. Пролетев за что-нибудь, Лёшка становился ласковым, вежливым и буквально перехватывал какие-то домашние дела, которые очччень не хотелось делать - и пол пропылесосит и вымоет, и в магазин сбегает, и музыкой позанимается без напоминаний, а обычно и не заставишь...) и еще оттого, что муж пытается самоустраниться от проблемы, занятый какими-то своими делами.
Что у него за «дела», Аня уже догадывалась, но верить не хотелось. Однако и продолжаться в таком духе не могло долго, и связь мужа с молоденькой девчонкой все-таки выявилась. Смешно и грустно, Вадим так и не признался, зачем она ему, при том, что Анька не раз слышала высказывания его друзей и в лицо, и тогда, когда мужчины надеялись, что жена Вадима не услышит, как они завистливо прикалывались над мужем, спрашивая, не в холодильнике ли он ее держит? - за несколько последних лет - ни одной лишней мимической морщинки, ни полкило веса, наоборот, такое впечатление, что она только хорошеет день ото дня... а вот Вадим, хоть и выглядел достаточно хорошо для своих лет (и по сравнению со многими своими ровесниками), все равно комплексовал, наверное. Иначе чем объяснить - в близости Аня никогда не отказывала - Вадим как-то сам охладел, да и девушка, годившаяся ему в дочери, уж очень подозрительно сильно напоминала ее саму в более юном варианте... все равно было обидно и больно.
(Может быть, стоило задуматься об этой «несправедливости», когда женщина сама, забывая обо всем на свете, в очередной раз падала в объятия своего асура, но в редкие встречи, Аня и в самом деле забывала, что у нее есть дом и семья, а в остальное время, Алекс, как и прежде, «стирал» воспоминания...)
Разговоров по душам с мужем не получилось, он нагрубил, «разрешил» ей тоже пользоваться своей свободой от бывших обязательств и уверил, что это все ерунда, и из дома он сваливать не намерен, хотя Анька, скрепя сердце, предлагала пойти и пожить с этой девочкой, с которой замутил ее благоверный. Ведь романтика - это одно, а бытовуха - совсем иное... Кажется, Вадим это и так понимал, потому что вовсе не собирался загружать свою зазнобу готовкой обедов, стиркой грязного белья и всем прочим, догадываясь, что годы, которые они прожили вместе с Аней (счастливые, в общем-то годы), казавшиеся лишь сейчас каким-то зацветающим болотцем, затягивающей трясиной, вряд ли окажутся намного лучше рядом с молодой девчонкой, которая даже детей пока не хотела, наслаждаясь своей свободой и вниманием взрослого мужчины, обеспечивающим ей приятный досуг и некоторую материальную поддержку... Менять шило на мыло? А стоит ли?
С мятущейся душой, разрываясь от чувства внутреннего дискомфорта и вины перед обеими (и перед детьми), Вадим становился все раздражительнее, и общих интересов у него с Аней становилось все меньше. К тому же дети, и в самом деле подросли и уже не требовали, чтобы родители организовывали совместные походы куда-нибудь, так сближавшие семью раньше, а наоборот старались как можно меньше времени проводить дома. У них свой круг интересов, свои друзья...
Аня же «вступила» в клуб обманутых жен... Утешением служило лишь то, что практически одна из самых последних из знакомых. Заводить интрижки, чтобы отвлечься почему-то не хотелось, почему именно она понимала только раз в три месяца, когда возвращалась «память». Ей для эмоциональной встряски и подъема настроения хватало свиданий с Александром, и многие из подруг искренне недоумевали, как поразительно хорошо она держится, узнав о загулах мужа... Но она ничего объяснить не могла даже себе, когда любимый асур снова отбывал на свою Харату.
Вот только курить начала. Причем, никогда не думала, что вообще увлечется в таком возрасте. И хотя в такие моменты, когда все обстоятельства складывались как-то неудачно, она, не задумываясь тянулась к сигаретам, и потом было немного неприятно, но отказать себе в этой маленькой «передышке» почему-то не хотелось.
Столько лет уже эти вечные «пробки» по пятницам, парализующие движение на всех выездах из Москвы (и по воскресеньям «въезды») ее доводили. Как всегда, летом снова затеяли ремонт дороги, причем сразу на нескольких участках, сгоняя всех на одну полосу по встречке, как в бутылочное горлышко - ну еще бы такой поток разве удержишь?
Аня выехала из дома уже два часа назад, среди недели ночью всего два с небольшим часа занимает весь путь от дома до дачи, а сейчас за спиной можно еще было видеть огни ночного города, а впереди - сплошная река красных стоп-сигналов.
Она переключила радиостанцию на магнитоле и откинулась в кресле, блаженно затянувшись сигаретой. Кажется фура, застопорившая и без того слишком вяло движущийся поток, наконец-то, протиснулась на встречку, и машины начали нетерпеливо подгазовывать, собираясь продолжить движение. Аня плавно тронулась с места. Все обозрение впереди заняла задница джипа....
***
Огромная тень материализовавшегося в соседнем пассажирском кресле мужчины, которого, естественно, никто не ожидал, застала женщину судорожно вцепиться в руль и надавить на тормоз. Обоих резко тряхнуло вперед, и сигарета выскользнула из пальцев, свалившись на коврик (спасибо, что не на ноги). При этом Анька выдала замысловатую фразу, трудно переводимую на литературный язык, что-то вроде семейных отношений, но явно извращенных... В джип, она, слава Богу, не врезалась, зато из машины, что впритирочку шла за ней и тоже еле успела затормозить в каких-то паре сантиметров от ее «задницы», даже сквозь закрытые стела, были слышны примерно те же пожелания, которые она высказала только что.
- Прости...те, я, кажется, не по адресу...
Аня, наконец-то, сообразила включить аварийку и отцепить судорожно сжатые влажные ладони от руля.
Она повернула голову и встретилась с немного ошарашенными фиолетовыми глазами. Память услужливо выудила из подсознания знакомый до боли образ.
- Сашка! Ты о**ел?... Но все равно я рада тебя видеть, - на оптимистической ноте закончила она приветствие.
- Что это? - он протянул руку, и закатившийся под ноги на коврик тлеющий бычок оказался брезгливо зажат между его пальцев. Потемневший взгляд и явное выражение крайнего недовольства на красивом лице парня не предвещало ничего хорошего. - Аня!?
«Млять!» - мысленно выругалась Анька, понимая, как она подставилась. Сашка даже предположить не мог, что она когда-нибудь будет курить. Вообще, такие вот «внезапные» встречи, ужас как напрягали. Нет, против самих свиданий, она ничего не имела «против» - каламбурчик получился - но вот именно то, что они были «внезапны» - ужасно напрягало. Алекс не слушал ее о том, чтобы не запирать ее память на три месяца, но и предупреждать о визите не получалось. Похоже, придется самой, пока она «вменяема» забить в мобильник напоминалку. Пусть она потом и покажется бредом, но все-таки заставит задуматься и быть в следующий раз готовой к неожиданностям.
- Эээ...
- Неправильный ответ, - зло процедил асур. - Где остальные?
- В бардачке. Перед тобой, - немного виновато пробормотала она.
Александр приоткрыл хитрый ящичек, почти незаметно встроенный в переднюю панель (торпеду) и, выудив пачку и затолкав все еще дымящийся бычок туда же, сжал ее, обратив в пыль.
Анька, покосившись на этот демонстрационный жест, передернула плечами.
- Только попробуй еще когда-нибудь! - предупредил асур, отряхивая уже чистые ладони. Куда при этом делись «останки» бренной пачки, Аня предпочла не думать, но на полу вроде бы их не наблюдалось - магия... А вот оправдываться жуть, как не хотелось:
- Ты нас чуть не угробил! - обвинила она.
- Ты сама себя гробишь... - неуверенно произнес парень, только теперь поняв, что они могли врезаться в этом автомобиле в идущий впереди и довольно здоровый по размеру, или вообще оказаться зажатыми с двух сторон, если бы она и задний водитель не сориентировались. Представив, как машина Ани складывается в гармошку - ему-то ничего не сделается, а вот его смертной человечке... Алекс почувствовал, как по позвоночнику пополз липкий холод... За все прочее потом отругает:
- Аня... - пересохшими губами выдавил он, увидев, как черты лица немного поплыли, превращая без малого пятидесятилетнюю женщину (правда, выглядевшую гораздо моложе) в двадцатилетнюю девушку. - Ты как?
- Сделай что-нибудь - меня всю трясет! - пожаловалась она, радуясь возможности сменить тему.
- Сейчас!
Алекс уверенно положил ей одну руку на солнечное сплетение, вторую на затылок и послал импульс, успокаивая и заодно очищая ее легкие.
- Аааа! - чуть не задохнулась Анька, чувствуя, что мандраж прошел, зато голова закружилась, как от переизбытка кислорода, образуя в груди непонятную легкость.
- Солнышко? - обеспокоено заглянул асур в лицо непонимающе моргающей человечке.
- Голова...
- Что голова? - уже совсем перепугался Алекс. Он не мог и половины того, что умел Эсарлухар, и лишь впервые применил это заклинание, которому Эсар учил его почти неделю. Алекс давно уже задался идеей как-нибудь применить его, зная в каком ужасном месте обитает его любимая, сколько всякой гадости висит в воздухе, которым ей, как и другим жителям мегаполиса приходится дышать... Особенно во время такой аномальной жары летних месяцев и горящих вокруг города торфяников, как в последние несколько лет в Анькином Мире.
- Голова кружится... Хорошо... - Анька откинулась на подголовник с блаженной улыбкой на губах...
Алекс выдохнул - похоже, что у нее просто эйфория. Надо как-то привести ее в чувство...
- Я вижу, - буркнул он.
- Что видишь?
- Что голова твоя кружится, - хмыкнул он, чувствуя, как самого отпускает, - а если еще раз узнаю, что ты курила, я помогу ей открутиться совсем, ясно?
- Злюка... - пожала плечами девушка, которой сейчас не слишком страшны были угрозы.
Позади нетерпеливо посигналили желающие проехать. Аня готова была так сидеть еще некоторое время, просто наслаждаясь вдруг отхлынувшей тревогой за родителей, за детей, за то, что чуть не попала в аварию, за то, что любимый парень рядом с ней - и ехать уже никуда не хотелось, но есть такое волшебное слово «надо», поэтому она, помотав головой, пытаясь скинуть наступившее полуоцепенение-полунирвану, заставила себя сесть в кресле поудобнее и сосредоточиться на дороге.
- Ань, тебе нельзя ехать сейчас, - тихо произнес Алекс.
- Ты лучше сделай что-нибудь, чтобы мы смогли преодолеть этот участок без потерь, здесь недалеко съезд есть, можно остановиться...
- Что я могу сделать? Что от меня требуется? - с готовностью подхватил он, видимо сообразив, что их в покое все равно не оставят - тем, кто позади Аниной машины, надо было ехать дальше.
- Я не знаю, попробуй «увидеть» ситуацию...
Она насколько смогла в таком состоянии, обрисовала ему, чего хотела бы получить, Алекс, уже немного знакомый по кристаллу с этой особенностью больших городов и потоков движения, быстро проникся и просчитал вероятности, и минут через десять, благополучно миновав узкое горлышко «пробки», они уже съехали с трассы, чтобы можно было спокойно поговорить.
Аня открыла дверцу, вдохнула душного дрожащего от жары (несмотря на полночь) воздуха и почувствовала, как немного приходит в себя. Правда, что ли, говорят, когда городскому жителю бывает очень плохо от внезапного переизбытка кислорода (в лес, например, сходил раз в полгода) - надо подышать выхлопными газами...
- Ань, извини, я не подумал, - Алекс мучился оттого, что чуть не угробил свою человечку собственноручно, да он и сам сначала ошалело озирался, не сразу сообразив, где это он оказался, задав «параметры» на перемещение, чтобы оказаться рядом со своей любимой. Привязка не к месту, а к самой человечке всегда действовала безотказно... - Куда все рвутся-то так?
- За город на природу, как обычно - кто в огороде копаться, кто водку жрать, кто просто развеяться...
Аня практически пришла в себя, вспомнив, что они еще так и не поздоровались по-человечески, а заодно стало стыдно за сигарету и уже в последнее мгновение - почему собственно она и закурила... Алекс, внимательно вглядывающийся сейчас в ее лицо и буквально считывающий эмоции девушки, вдруг спросил:
- Ты так расстроилась из-за меня?
- Ну что ты, радость моя, - улыбнулась Анька, отстегнув ремень безопасности и, насколько смогла, потянулась парню навстречу, - ты же знаешь, я всегда тебе рада, мое сокровище. Просто до детей не могу дозвониться, волнуюсь...
Алекс придержал ее лицо ладонями, пытаясь найти в отражении глаз любимой подтверждение ее словам, что ему рады, и причина, омрачавшая его девочку совершенно посторонняя.
- Ну поцелуй уже, что ли, - жалобно хныкнула Анька, сделав несчастную мордочку, умилив парня и заставив его разулыбаться в ответ, склоняясь к ее губам.
Аня в предвкушении прикрыла пушистые ресницы, но прежде, чем коснуться ее губ, шепнул, опаляя и дразня теплым свежим дыханием:
- Привет...
- Не расстраивайся, солнышко, хочешь, я поищу их?
- А давай, - после нескольких секунд размышления, согласилась Аня, все еще пытаясь отойти от нежного тягучего поцелуя, от которого снова легонько закружилась голова. Единственное, что сейчас ее по-настоящему пугало - а хочет ли она в самом деле знать, как проводят время ее подросшие детки? Не будет ли ее это еще больше расстраивать?
- Ты готова?
- В общем-то, да... только вот я даже не предполагаю, где они... это проблема? Как же мне представить, где мы должны оказаться?
- Я беру это на себя, котенок, не волнуйся. А ты на месте сориентируешься, - утешил Александр. - Хорошо?
- Ладно, - улыбнулась она, приоткрывая окно и выключая кондиционер. Алексу-то ничего не будет, а вот она может здорово простудиться, отключившись на оставшиеся 45 минут. Теперь, когда путешествовать можно было и не ментально, она очень жалела, что не оказалась сейчас дома...
- Я готова, Саш. Боюсь только, тебе будет не совсем привычно...
- Не волнуйся, это вредно, - хмыкнул Алекс и обнял ее...
***
...и через несколько секунд на Аньку и Александра обрушился шквал децибел...
Кондиционеры не справлялись с духотой помещения. Музыка низкой частоты отдавалась вибрацией где-то в районе солнечного сплетения и в животе. Друг друга услышать было почти невозможно. Хорошо, что Алекс догадался для начала сделать их невидимыми, и не пришлось пугать развлекающихся непонятно откуда появившейся парочкой.
Пора было идти искать детей - интересно, кто из двоих отпрысков здесь? Скорее всего, дочь...
Аня взяла за руку слегка ошалевшего Алекса и прижалась к его груди. Парень опомнился и обнял ее.
«Так хорошо, чувствовать его рядом... какое же это счастье», - судорожно вздохнула Анька, чуть ли не хмелея от избытка эмоций... но все же пора.
Аня сориентировалась, быстро «переодеваясь» сама и «переодевая» спутника. Теперь они ничем не выделялись на фоне веселящейся молодежи. На Алексе оказалась черная майка без рукавов с абстрактным рисунком, легкие хлопковые брюки и удобные ботинки. На Ане - легкий топик на тонких лямках, совсем открывающий спину и белые бриджи. На ногах - босоножки на высоких каблуках. В этот раз она решила поэкспериментировать не только со своими волосами, ставшими жесткими, прямыми и длинными, выкрашенными в два цвета - «темный баклажан» и «каштан» при том, челка была коротко выстрижена и от этого ее лицо совершенно изменилось, но и с волосами Алекса «побрив» его наголо, на всякий случай, прежде, чем взглянуть на сей шедевр, Анька, замерла, зажмурившись, но не успела открыть глаз, как Александр сам оторвался от нее, судорожно хватаясь за голову:
- Что ты натворила?! - в его голосе явно сквозил панический ужас.
Аня опасливо приоткрыла глаза и? отступив на полшага, склонила голову, разглядывая любимого парня:
- А по-моему, очень даже здорово получилось! Необычно так...
Алекс смерил ее долгим взглядом, потеряв дар речи.
- Саш, ну Саш... - Аня потеребила его за руку, - ну отомри уже...
Теперь он разглядывал свою спутницу. С новой прической, а особенно с этой короткой челочкой, меняющей до неузнаваемости родные черты, Аня выглядела необычно - не сказать, что стервозно, но уж точно не романтично. Но, несмотря на это, не оставляла равнодушным, чем-то цепляла...
- Анька... - асур погладил себя еще раз по голове, которой стало очень уж прохладно, и обреченно вздохнул:
- Ань, ты же знаешь, асуры отстригают волосы только в знак великой скорби, и уж точно никогда не додумались бы до такого, ну что ты натворила? - укоризненно покачал он головой.
- Саш, зайка моя, ну не сердись, не огорчайся - это же просто иллюзия, она растворится через несколько минут. Тебе, правда, так очень идет - у тебя идеальное строение черепа... я тебя никогда таким не видела, ну?
Она заискивающе похлопала глазками и прижалась к нему.
«Ладно, если ей так уж хочется...» - нехотя согласился он, с сомнением пожав плечами в легком раздражении. Шок понемногу отступал. Алекс с интересом осмотрелся вокруг.
По периметру вдоль стен стояли маленькие столики на высоких ножках и по два-три барных стула возле каждого, сам танцпол находился в центре помещения. Над ним оригинальное сооружение из колонок, светоустановок и лазерных пушек, шарящих лучами по дрыгающимся людям на площадке, причудливо освещая их разными цветами, так, что рябило в глазах с непривычки. Мощные колонки стояли так же и на полу, и были развешаны по стенам. Музыка словно просачивалась сквозь тела находившихся здесь людей. Звуковые волны казались физически ощутимыми, особенно низкие частоты. Для Алекса, хоть он и видел нечто подобное, все равно всего этого было слишком.
Аня повертела головой, но ни одного из своих детишек не обнаружила и потянула парня в следующий зал, где примерно было все то же самое, только периодически на танцующих нисходило легкое облачко туманного дыма, окутывая фигурки людей. Несколько винтовых лестниц вели на балкончики второго яруса, где самые отважные девчонки лихо зажигали «Go-Go», подзадоривая собравшихся внизу. Вдалеке, напротив входа - барная стойка, выполненная в виде П-образного аппендикса, выдающегося в зал. Смазливые расторопные юноши шустро сновали внутри, успевая перекинуться шуточками с клиентами, обслужить, поигрывая на публику бутылками, смешивая напитки. Наблюдать за их виртуозным, отточенным до мелочей жонглированием, было приятно.
Анька потянула Алекса за собой, слегка повиливая бедрами, подхватив ритм звучащей музыки. Алекс быстро просканировал помещение, окинув взглядом толпу, сквозь которую они пробирались, и с удивлением обнаружил, что несмотря на то, что они практически не выделялись на фоне остальных, по ним скользят заинтересованные взгляды. Видимо у него и впрямь оказалась оригинальная внешность. Настроение несколько улучшилось. Он слегка притормозил Аня, удерживая ее за руку. Девушка удивленно обернулась:
- Потанцуем?
- Эээ... я не совсем представляю, как танцевать под эту музыку, - немного смутился асур.
- Ничего страшного, просто почувствуй ритм, а тело само подстроится, - успокоила Аня.
- Нет, если хочешь, ты танцуй, я постою, - нехотя предложил Алекс.
- Как хочешь, - вдруг легко согласилась она, отпуская его руку, малодушно отметив, что вряд ли она когда-нибудь сможет еще почувствовать такую удивительную легкость и гибкость своего тела, стремящегося вспомнить, как было бесшабашно весело так двигаться в такт зажигательной музыке, просто не позволяющей устоять на месте. Ее юность осталась в далеком прошлом, хотя, иногда казалось, что это было только вчера...
Она встала перед ним, не отпустив его с площадки, широко улыбнулась и отдалась полностью музыке...
Алекс невольно залюбовался своей девушкой, и, хотя рядом, может, кто-то танцевал лучше, все его внимание было сосредоточено только на ней одной, но его праздник души длился недолго, уже через минуту, кто-то оттеснил ее, бесцеремонно вклинившись, заставляя девушку невольно передвинуться ближе к центру площадки, чтобы не столкнуться. Алекс нахмурился, отметив, что на его Аньку тут же переключилось внимание оказавшихся рядом с ней каких-то парней, которые сразу же окружили ее. На их лицах стало проступать явное обещание продолжить знакомство.
Аня усмехнулась, включаясь в игру: «смотреть можно, руками трогать - нет», чем только еще больше раззадорила парней. Алексу это очень не понравилось. Где-то внутри начало подниматься глухое раздражение и в висках застучало: «Моё!»
Он сделал пару глубоких вдохов - не помогло. Какие-то две девчонки, проходя мимо, стрельнули глазками по красавчику, переглянулись, и, поняв, что напряженный парень (сейчас, по крайней мере), один, потащили его в круг. От неожиданности Алекс даже растерялся и оказался почти рядом с Аней. Она выразительно выгнула бровь, увидев такой маневр: «Однако!»
Алекс прищурился. В конце концов, ему не надо было учиться таким движениям, если можно просто слегка «колдонуть», как выражается его человечка.
Пусть и для нее будет небольшой сюрприз: Алекс двигался свободно и расковано. Его танец чем-то напоминал бой с невидимым серьезным противником - агрессию сменяли плавные движения выжидания, и снова агрессия и сексуальная энергетика, волнами расходившаяся вокруг него. Сильное гибкое тело не-людя приковало к себе внимание всех собравшихся, освободивших ему пространство.
Анька подобрала челюсть и переместилась ближе к нему, потому как девчонки, вытащившие его в круг, восторженно пялились на ее парня, подбирая слюнки. Теперь уже взбунтовалось в ее сознании: «Даже не мечтайте! Моё!»
- Эй, подруга, - только успела обратиться к ней одна из девушек, возмущенная нахалкой, но Аня уже оказалась возле Александра:
- Все, Саш, уел, - призналась Аня. - Пошли отсюда!
- Может быть, еще? - усмехнулся Алекс. - Мне понравилось...
А вот Ане было не до шуток. Выражение, промелькнувшее в ее глазах, напугало Александра и в то же время разлилось по встряхнувшимся нервам радостью - она ревнует!
Если бы у них было больше времени, он бы, наверное, помучил еще свою человечку, но здравый смысл подсказал асуру, что не стоит выяснять отношения «кто первый начал» в оставшиеся полчаса.
Алекс протянул Ане руку:
- Твоя девочка вон там, - он кивнул в другой конец зала. - С ней все в порядке, хочешь взглянуть?
- Конечно, - облегченно кивнула Аня. - Мы издалека, - пообещала она.
Девчонки (да и ребята, танцевавшие вокруг Ани), проводили парочку обиженными взглядами, однако ребята от злобных высказываний в их адрес воздержались, правильно оценив свои возможности, после того, как увидели движения Алекса - то, что он не танцор, а скорее, боец - это было понятно на уровне человеческих инстинктов самосохранения.
Дочь Аня увидела сразу, как только они отошли. В компании с еще одной подружкой она как раз спускалась по винтовой лестнице вниз со второго яруса, где на балкончиках, уже танцевали другие, «зажигая» зал. Раскрасневшаяся, с прилипшей влажной прядью на лбу, ее дочь попала в объятия своего парня, поджидавшего ее внизу.
Аня вздохнула и совсем некстати пришла мысль: «где мои шестнадцать». И уже не так важно, что это сыну уже шестнадцать, а сама она в возрасте дочери уже была замужем...
Ладно, дочь в порядке, «в надежных руках», пора убедиться, что сынок тоже ...
Накал страстей на танцполе ненадолго стих. Многие отошли к столикам передохнуть, попить коктейль или чего покрепче.
Один из барменов, смазливый мальчик азиатской наружности, на которого, подозрительно облизывая взглядами, пялились не только девушки, но и парни, легко вскочил на барную стойку и протянул руки стоявшим по другую сторону девчонкам, приглашая.
Раздался радостный писк, визг, свист, хлопки аплодисментов. Одна из девушек приняла приглашение и он ловко втащил ее наверх, а вторая застеснялась, зато сразу же нашлись еще желающие.
Да уж, танцевал он так же виртуозно, как и смешивал напитки...
Задав правильный ритм (девушки, кстати, рядом с ним, смотрелись просто украшением его, неповторимого), парень легко спрыгнул обратно за стойку, и, пританцовывая, снова занялся своими прямыми обязанностями, быстро смахнув тряпочкой со столешницы невидимую грязь.
- Так вот откуда твоя любовь к танцам на столе, - усмехнулся Алекс, выводя Аню, залюбовавшуюся парнем, из ступора.
- Согласись, в этом что-то есть, - смутилась Аня, виновато прижимаясь к своему асуру.
Александр пожал плечами, собираясь ответить, но тут мир слегка перевернулся...
***
...и они оказались в машине. Над лесочком, в котором они остановились, съехав с трассы, громыхнуло. В открытое окошко задувал поднявшийся ветер и первые крупные холодные капли дождя. Видимо, эти капли и вывели Аню из ментального контакта с Александром. Она быстро подняла стекло и зябко поежилась. Алекс сидел рядом, снова в своей одежде и c длинной гривой черных волос с белой прядкой у виска. В его глазах с фиолетовой радужкой зрачка застыло задумчивое выражение.
- Что, Саш? Что-нибудь не так?
Аня почувствовала перемену в его настроении.
- Нет, все нормально, - он качнул головой, подтверждая это «нет», но Аня почему-то не могла отделаться от ощущения, что он отогнал какую-то внезапно посетившую его мысль. Аня внимательно посмотрела на парня: что-то в нем менялось от посещения к посещению.
- Ты уходишь от темы, - посерьезнела девушка.
- Что с тобой было? - Алекс прямо смотрел ей в глаза, пытаясь что-то понять для себя.
- Я потом проанализирую, не заморачивайся, - отмахнулась она.
- Ты уверена, что захочешь? - тихо спросил Сашка.
Внутри все похолодело.
«Он понял, что меня толкнуло на этот шаг, - с ужасом представила Анька. - Я хватаюсь за этот час, что возвращает мою юность, слишком откровенно, пытаясь хоть чуточку оторвать от чужой, уже не моей жизни...»
Девушка опустила глаза:
- Извини, Александр. Я тебя невольно обидела, - прошептала она севшим вдруг голосом.
Алекс поморщился «Александр» вместо уже обычного «Саш», обидело еще больше.
Асур смотрел на поникшую Аньку, и внутри все сжималось от нехорошего предчувствия.
В небе разразилось настоящее сражение - ветер клонил макушки деревьев, гнал рваные клочья облаков на юго-восток. Грозовая туча, что заволокла полнеба, наконец-то «прорвалась» по-настоящему.
По машине, стоявшей на лесной опушке и даже слегка прикрытой кронами деревьев, застучали частые крупные капли, и посыпались сбитые дождем и ветром листья и мелкие ветки. Ливень, застилавший теперь все обозрение из окон кабины, был под стать настроению. Аня включила фары. Видимость впереди оказалась не более двух метров. Ничего себе. Кажется, даже пошел град. Да, точно, вот мелкие ледяные крупинки забарабанили по лобовому стеклу...
Александр перевел взгляд на свои сцепленные пальцы, а Аня так и не посмела взглянуть на него, зябко передернув плечами. Повисла неловкая пауза.
Что-то не так...
- Ань, мы будем «инспектировать» твоего младшенького? - кажется, Сашка первый догадался, что надо спасать положение.
- Да, - слабая благодарная полуулыбка отразилась на ее лице. Алекс протянул руку...
***
...Помещение было разделено на сектора. Дорожки для боулинга находились в яркой зоне освещения, игровые автоматы и имитаторы - в полумраке. Небольшая зона с огромным плазменным телевизором в полстены освещалась лишь шедшим на экране фильмом.
Звучала ненавязчивая музыка, кто-то сидел в баре, кто-то в видео зале.
Пара дорожек, несмотря на пятничный вечер, были свободны. Возможно, кто-то зарезервировав их, не смог прийти или предпочел загородный отдых, а, может, просто опаздывал.
- Ну и? - Александр вопросительно посмотрел на Аню. Они выглядели так же - она почему-то не стала ничего менять во внешности, лишь представив, чтобы они были невидимы окружающим.
Аня сразу же увидела сына в компании ребят. Вытянувшийся за последнее время Леха не сильно-то выделялся на фоне таких же высоких парней, которых Аня знала. Двое были на пару лет старше. Ей не слишком нравилось, что они тусуются с подростками, но более веской причины, за что их не любить пока вроде бы не было. Попробовать пиво (да и, наверняка, уже чего и покрепче) и сигареты, Лешка умудрился еще в седьмом классе с ровесниками, прогуливая «за компанию» физкультуру. Внушение тогда получил серьезное, и с тех пор ни в чем таком - этаком за руку схвачен не был, но Аня прекрасно понимала, что это была не единственная его сигарета и не единственная банка пива... Парню уже шестнадцать...
Мальчишки занимали стратегически выгодную позицию - дорожка была рядом с зоной игровых автоматов. Трое ребят по очереди кидали шары, периодически присаживаясь в удобные кресла вокруг низкого столика, и наслаждались весьма пикантной картинкой. На имитаторе гоночного мотоцикла перед большим экраном сидела молоденькая девчонка с довольно соблазнительными формами. Тонюсенькие полоски ее стрингов игриво сверкали камушками стразов на копчике над поясом джинсов с низкой талией. Девушка была или столь сильно увлечена трассой, что ничего не замечала вокруг, или, наоборот, так искусно изображала «святую наивность», заваливая байк-имитатор то на одну, то на другую сторону, заходя на крутой вираж, словно позабыла, что она не одна в зале. По крайней мере, ни ее, ни ее подружку не смущало то, что симпатичные ребята откровенно обласкивали их взглядами, явно заводясь и надеясь на что-то большее...
Аня усмехнулась - похоже, что сын в выходные тоже скучать не будет. Она очень надеялась, что мальчишка все еще «девственник», однако помятуя о том, что сама была когда-то молодая, да и подростки тогда были более целомудренные, что ли, по сравнению с нынешними, которые начинают ради любопытства время от времени пробовать, что же это такое «половая жизнь» чуть ли не с тринадцати лет, еще полгода назад не выпускала Лешку из дома, не удостоверившись, что у него есть волшебные резинки. Он поначалу краснел и отбрыкивался, но когда в параллельном классе разразился скандал (девочка залетела), о чем поведала классная руководительница на родительском собрании, так сказать, во избежание подобных инцидентов, больше не возникал, тем самым ввергнув мать в еще более нервозное состояние - с одной стороны - вроде бы дошло, от чего она пыталась его оградить, а с другой... это значило, что он или «уже», или готов к подобному... гормоны играют...
Но вопрос Алекса все еще оставался без ответа.
- Аня, мы убираемся отсюда? Я правильно тебя понимаю?
Она кивнула, протягивая Александру руку, но он не спешил принимать ее.
- Я хочу попробовать, покажешь, как в это играют? Пожалуйста, - выделил он интонацией.
- Д-да, конечно, - немного растерялась она, и сделав над собой героическое усилие, улыбнулась.
Действительно, при чем здесь Сашка, если в ее жизни все не идеально? Надо пользоваться нечаянными подарками судьбы и не обижать того, кто этим самым подарком и является...
Аня прижалась к Алексу, порывисто обняв его, и, оторвавшись, выглядела уже по-другому, впрочем, как и Сашка.
Сначала Аня, как ни странно, выигрывала, но потом, Сашка уловил суть и «сделал» ее почти всухую. Кажется, он был доволен, хотя и пытался не светиться, как новогодняя гирлянда, чтобы не расстраивать свою подругу.
Аньке стало даже неловко:
- Ну что ты, глупый, радуйся, - не удержалась она от благодушной похвалы, - я же не корову проиграла. Я, наоборот, горжусь, что мой парень такой ловкий!
Так приятно было видеть, как Алекс расплывается в счастливой улыбке, совсем как-то по-мальчишески довольный...
Они сидели рядом за низким столиком в конце дорожки для боулинга. Алекс прижал кончики ее пальцев к своим губам:
- Ань, как же ты поедешь сейчас? - вдруг всполошился он. - Там такой ливень?
- Не бойся, я же, во-первых, в машине, а, во-вторых, когда такой сильный дождь, больше шансов, что и закончится он быстро. Да и спать еще не хочу. Не переживай за меня, Саш.
- Я по тебе соскучился, - вздохнул он, скользнув губами по ее ладони к запястью.
Анька рвано выдохнула, чувствуя, как приятно сжалось внизу живота и в груди разливается знакомое тепло, щеки вспыхнули...
«Вот дура! Вместо того, чтобы «шпионить» за детьми, надо было порадовать его и себя... Надо же, как мало надо, чтобы почувствовать себя желанной... А осталось-то каких-то три минуты.
Не хочу забывать! Хочу понять, надо ли мне все это на самом деле, или это только фантомы прошлого, не дающие оставить все, как есть? Сколько нам отмеряно встреч и расставаний? Что будет потом? Смогу ли я мириться с тем, что юность возвращается только на короткий срок, а затем снова видеть в зеркале взрослую тетку, мужа которой уже не прельщает твое тело, а тебе в утешение достался молодой парень? Как далеко ты ушла от тех женщин, которых, хоть и понимаешь, но втайне осуждаешь, за то, что они платят смазливым мальчикам, скрашивающим их досуг? Не хочу!»
- Нам пора, сокровище мое, грустно произнес Алекс. Аня прикрыла глаза, выныривая из своих мыслей и соглашаясь...
***
Алекс медленно выпустил ее ладонь, обрывая ментальную связь...
Дождь почти закончился. Аня чуть приоткрыла запотевшее изнутри окошко. Свежий холодный воздух с запахами леса, ворвался в салон, охлаждая пылающие щеки.
- Прости меня, Саш, - тихо прошептала Аня.
- За что? - удивился асур и уверенно добавил. - Аня, девочка моя, тебе на за что просить у меня прощения.
Он мягко улыбнулся, с нежностью разглядывая лицо любимой человечки:
- Жаль только, что... - оборвал себя парень на полуслове.
Анька знала, о чем он жалел - она жалела о том же - что очередное их свидание не перешло в горизонтальную плоскость.
- Мне пора, котенок... В следующий раз будет лучше, обещаю! - ободряюще подмигнул он.
Алекс потянулся к ней, но Аня в последний момент отшатнулась:
- Нет! Я хочу помнить! Хочу разобраться в себе, не стирай!
Его рука замерла всего лишь на мгновение, но время пребывания асура в ее Мире закончилось. Анька увидела его испуганный непонимающий взгляд, и голос Александра еще долго звучал в ушах, затухающим звоном, разрывающим сердце на части: «зачем?!!», пока она, рыдала, уронив голову на скрещенные на руле руки, отчаянно жалея, что сигарет больше нет, а до ближайшей заправки километров тридцать...
О том, что он значит для нее, она даже думать сейчас не могла, сейчас лишь точно так же рыдала ее душа, ощутившая, какое расстояние разделяет их на невыносимо долгие три месяца...
Глава 022
Аня
Три месяца тянулись бесконечно долго. Теперь, помня все, я понимала всю мудрость того, что Алекс каждый раз заставлял меня забывать о себе до новой встречи. Но вот только в этот раз я сама лишила себя этого блага - забыть.
А помня все, поневоле терзалась в мучительных размышлениях - как же мне жить дальше? И решение мне виделось только в одном - мы с ним должны расстаться...
А еще помимо моих личных семейных и сердечных забот и проблем, знакомая по работе подкинула интересное предложение. Обычно наш отдел не занимался аудитом, но мне было интересно, да и деньги, которые предлагали за эту работу, не были лишними в семейном бюджете, и я с радостью ухватилась за возможность поучаствовать. Одной из возможных подработок оказался аудит недавно открытого развлекательного центра. Почему учредители захотели устроить проверку, было несколько предположений, но лично меня в них не посвящали. А через некоторое время дирекция комплекса вообще обратилась к нам на фирму с предложением о регулярном сотрудничестве, с тем, чтобы мы регулярно контролировали их бухгалтерию. Оплачивались услуги нашей фирмы щедро, поэтому никаких проблем с тем, кто будет временно вести мой привычный участок работы не возникло, однако то, что отвечать в конечном итоге предстояло мне, осталось по-прежнему. Впрочем, в межотчетный период было не сложно контролировать ведение первичной документации.
Одним из ожидаемых, но все равно приятных бонусов оказалось то, что, как было сказано, для улучшения качества сотрудничества, нам были предоставлены некоторые льготы на посещение этого центра в свободное время - практически годовой абонемент с огромной скидкой на платные услуги.
Миловидная девушка, вручившая мне пластиковую карточку кричащего дизайна, старалась быть предельно вежливой, и не показать немного снисходительную улыбку - это заведение все-таки предполагало более юных посетителей, чем я (и это при том, что вряд ли она знала мой истинный возраст, а не сделала вывод на основании того, как я выгляжу).
Это приятное событие, как раз предшествовало (по моим расчетам) нашей очередной встрече с моим Сашкой. В этот раз я решила попытаться по возможности растянуть время его визита, чтобы не перемещаться порталами и не ограничиваться одним часом, подумав, что посещение этого огромного комплекса, включающего в себя уйму предложений, придется как нельзя кстати. Кроме того, разрываясь между желанием побыть с ним наедине или среди чужого веселья и радости, выбрала второе, понадеявшись, что на людях я постараюсь не сорваться и не омрачить нашу встречу, раньше времени... Чересчур лирические воспоминания, пожалуй, будут слишком томительны и тягостны, хоть асур и не страдает излишней сентиментальностью. Пусть лучше будет красочный фейерверк и частая смена декораций и забав...
***
У Алекса и в самом деле был приподнятое настроение, он просто искрил жизнерадостностью, невольно заставляя и меня забывать о том, на что я решилась, словно ничто не подсказывало ему неизбежного окончания наших отношений.
Уже после полуночи, Сашка затащил меня играть в бильярд, уверяя, что он не умеет. Я тоже была совершенным профаном, зная лишь понаслышке кое-какие правила, да и кий держала в руках от силы раз восемь за мою жизнь, каждый раз со смехом вспоминая, как меня подначили пойти сыграть партию на чьем-то дне рожденья, который мы с подругами отмечали в маленьком уютном ресторанчике.
Тогда, после каждого моего удара шары катались и летали даже через бортик в каком угодно направлении, но только не в те лузы, в которые я намеревалась их отправить. Возможно, это было, как первый блин, возможно, что просто после многочисленных излияний за красивые тосты, сбился глазомер и дрожали руки, но ребята, игравшие в бильярд за соседним столом, сначала тихо хмыкали, комментируя наши попытки вполголоса (из нас четверых только одна играла более-менее сносно), потом уже ржали в голос, и, видя, что мы не обижаемся, предложили нас поднатаскать...
Ну что я могу вспомнить про тот день (точнее ночь)? Было весело и возбуждающе, правда от продолжения знакомства пришлось отказаться - мы все были на тот момент уже замужними дамами, и под утро нас разбирали мужья (снисходительно относившиеся к нашим редким загулам сугубо женским коллективом), к немалому разочарованию наших новых кавалеров.
Но вот, беря кий в руки, я почему-то с улыбкой на губах, вспоминала тот самый первый раз. Ну что же, если Алекс не умеет играть, даже интересно, посмотреть, как выйдет у него. Все-таки это не боулинг, это игра, где надо не только действовать, но и очччень много думать, просчитывая возможные варианты и траектории, а так же силу удара.
В этой части огромного помещения находилось несколько столов, и нам с Алексом никто не мешал. Этот хитрюга расспросил о том, какие правила, и, покосившись на соседние столы, вызвался показать мне мастер-класс...
Нет, я от возмущения просто чуть не онемела, и теперь беззвучно открывала и закрывала рот, пытаясь сформулировать обвинение в жульничестве, уперев руки в бока. Я приготовилась не столько обыграть моего асура, сколько постараться покрасоваться, принимая соблазнительные изящные позы, вытанцовывая вокруг стола, затянутого зеленым сукном. Все-таки в этом что-то есть, особенно, если это был бенефис моего молодого тела, которое без Алекса мне больше уже никогда не почувствовать, да и по времени, оставшемся от остальных развлечений, пора было перейти к более близким отношениям, не терпящим посторонних нескромных взглядов.
Я начинала, но как только мне пришлось после неудачной «разбивки» уступить Алексу, я только наблюдала за виртуозным 'монологом'. Этот жулик или применил магию, или просто нагло обманул меня, что не умеет играть в такую игру.
Вокруг нас откуда-то столпились восхищенные зрители, испортив мне весь боевой настрой - ну не могла же я при всех скандалить... я должна гордиться своим парнем, да что скрывать - я и гордилась, особенно тем, что Алекс не реагирует на немного завистливые и уважительные взгляды других парней и, по всем правилам привлечения к себе внимания, кокетливо стреляющих глазками молоденьких девчонок. Довольно красивых стервочек, прекрасно отдающих себе отчет в том, насколько они эффектны. Впрочем, что удивляться - молодые, ухоженные, с умело наложенным макияжем - дурнушек и впрямь не было. Те, кто комплексовал по поводу своей внешности и умения заинтересовать, тусовались ближе к бару... невольно подтверждая поговорку, что не бывает некрасивых женщин, а только мало водки...
Не мне их осуждать. Это заведение и открыто для того, чтобы молодые люди не чувствовали себя одиноко поздно вечером или могли просто прийти развлечься, если уже есть с кем, как, например, у нас с Сашкой...
Только вот я не хотела, чтобы моего парня облизывали чужие взгляды, пусть даже они льстили и ему, и мне.
- Еще? - улыбнулся Алекс, очень уж преданно заглядывая мне в глаза, сделав невинную мордашку.
Он был особенным, мой Сашка, самостоятельной личностью, но иногда почти неуловимо удивительно напоминал тех, о ком я так и не смогла забыть за столько лет...
- Нет, Солнце мое, ты сначала должен вымолить у меня прощение, за то, что развлекался один, - надула я губы, не обращая внимания на понятливые ухмылочки зрителей.
- О! Разве я отказываюсь? - воодушевился Алекс, видимо только и ожидавший команды 'фас!'. - Я даже знаю, как именно, - рассмеялся он, утаскивая меня за собой на выход.
А я уцепилась за его руку, совершенно не соображая, куда он вознамерился меня отвести. Только потом узнала, что Драконы слишком заинтересованны информацией о моем мире, и поэтому даже устроили нечто вроде вахтовых дежурств, для отслеживания происходящих у нас событий. Периодически, но при этом достаточно регулярно, они присылали сюда с Хараты своих представителей, причем в основном это были Хранители Знаний. Все-таки остальные пока еще не имели возможности для перемещения. Это было (потом когда я узнала обо всем), на мой взгляд, не слишком логично - ведь Хранители очень ценны, и, по идее, должны сидеть себе в каком-нибудь бронированном магией хранилище под охраной, чтобы не дай бог, с ними какой беды не приключилось. Но вот они считали по-другому, или я не знала каких-то тонкостей.
Но сейчас Алекс повез меня на съемную квартиру, которую облюбовали Древние, любезно уступив ему помещение на эту ночь, чтобы мы с ним могли свить там свое гнездышко любви. Скорее всего, сейчас на Земле снова находился 'Майкл', который лучше других понимал Александра и нашу проблему - или перемещаемся, куда заблагорассудится, но тогда в распоряжении всего лишь один жалкий час, или у нас появляется больше времени, но тогда мы вынуждены передвигаться с места на место, как обычные смертные, и совершенно прозаически искать себе пристанище для приватного продолжения свидания.
Если честно, у меня было противоречивое желание - оказаться в роскошной спальне и почувствовать себя в ней королевой, или обойтись ближайшей аркой подворотни... у меня было лишь одно-единственное условие - чтобы Сашка был со мной!
А потом была пара часов (по ощущениям странным образом то растягивающихся для нас во времени, то вдруг пролетая за несколько секунд, когда уже пора было возвращаться, чтобы успеть попрощаться), но мы могли наслаждаться друг другом, словно после долгой разлуки (впрочем, так оно и было).
Мне редко удается угадать, что и как у нас будет при очередной встрече, но сегодня все случилось почти традиционно в моем представлении - сначала были медленные, тягучие ласки, полные трепетной нежности, болезненно-томительное узнавание, привыкание... нет, мы оба хорошо изучили наши тела, но это уже было сродни ритуалу, словно своими прикосновениями, поцелуями и даже взглядами, мы отмывали друг друга от всего, что было лишним в эти минуты, от моего и от его миров, создавая на время наш собственный, в который, словно в Храм, должно входить, оставив все лишнее за порогом.
Я чувствовала возбуждение предвкушения, зарождающееся сразу в голове (путая какие-то ненужные в данный момент мысли и ясно вычленяя только подходящие), в груди (что через раз давало легко сделать вздох, но тут же давило, стискивая от невозможного понимания, что такое состояние единения лишь на время) и внизу живота (замирая от вожделения и радости, что все еще только начинается и самое главное - впереди), и эта удивительная гармония не переставала удивлять меня, пока я могла еще что-то соображать. И меня просто оглушало нестерпимым желанием вжаться в родное тело асура, до болезненных спазмов, так, чтобы ощущать каждой своей клеточкой исходящее от него тепло, его особенный аромат кожи, почувствовать ответную нежность и ласку...
А уже потом были неподдающиеся контролю сумасшествие, помешательство, непреодолимое напористое желание принадлежать друг другу, отдавая и забирая полностью, без остатка, яростный коктейль их наших эмоций, чувств, ощущений...
Я помню, что приятное дополнение и более насыщенная палитра у оттенков наших чувств, появилась с тех пор, как 'Майкл' разбудил во мне капельку драконьей Крови несколько лет назад.
Жаль, я так почти и не запомнила ритуал, но почему-то для нас с Александром (по крайней мере, для меня) будто бы замкнулось что-то в правильный круг, словно все кусочки недостающего встали на свои места. Я теперь не терзалась от мыслей, что Алекс - лишь воплощение тех, кто мне был когда-то дорог, и он, удивительным образом, стал для меня одновременно и единственным, и многогранным... мой любимый...
Но даже в эти мгновения меня не покидала мысль о том, что все это в последний раз, я должна найти в себе силы продержаться и лишь утром объявить, что это наша последняя встреча... Невыносимо... Чудовищно...
Я просто запрещала себе думать сейчас об этом, словно в пьяном дурмане, стараясь сосредоточиться лишь на том, чтобы он запомнил эту встречу, чтобы она осталась для него ярким, сочным воспоминанием о любви к смертной человечке, медленно выцветающим с годами до пастельных оттенков, и не осталось чувства вины или досады о том, что все закончилось, а лишь светлая печаль об ушедшем безвозвратно, такая, как вспоминают спустя полжизни свою первую настоящую любовь - с теплой улыбкой на губах и подернутым дымкой взглядом в прошлое...
Александр заслуживает настоящего счастья...
***
Уже под утро, собравшись домой, я услышала, как в моей сумочке, брошенной в коридоре чужой шикарной квартиры, на время приютившей нас, пропищал мобильник, сообщая о пришедшей смс-ке. Это оказалось от сына, сообщавшего мне, чтобы я не волновалась, так как он остается на ночь у друга. Вообще-то мы договаривались, что он сегодня 'отчитывается' перед отцом, но, то ли не дозвонился до Вадима, то ли специально поставил в известность меня, чтобы не объясняться с ним. Дочь уже некоторое время живет по нескольку дней подряд у своего жениха (спасибо, что не злоупотребляет), чтобы не нервировать 'аморальным поведением воспитанной девушки' старшее поколение - наших в Вадимом родителей. Если бы я увидела эту смс-ку раньше (пришла-то она еще вечером, но я не обратила внимания - может, из-за громкой музыки в развлекательном центре, может, из-за собственных переживаний), то могли бы отправиться с Сашкой ко мне (муж был у своего брата на даче, помогая ему с новой электропроводкой), но Алекс, чтобы я не слишком переживала по этому поводу, предложил мне оригинальный способ возвращения.
Такого я никогда еще не испытывала (если не считать того раза, когда Азель подхватил меня над водопадом) - полет над ночным городом (видящим свои самые сладкие предутренние сны), подсвеченным огнями зданий и яркими рекламными щитами, когда встречный ветер (а ветер ли?) вышибает непрошеные слезы, бережно, но надежно прижимаемая к груди асура, распахнувшего за спиной роскошные темно-синие, почти черные крылья, завораживал так, что дух захватывало, даря ощущение свободы и непередаваемого словами восторга, так, что было больно в груди, когда воистину воспаряешь над миром, над всей этой суетой одинаковых дней, скользя между небом и землей, между прошлым и будущим, чувствуя это необыкновенное единение с тем, кто украл мое сердце и душу... и неповторимость момента...
Это так соответствовало моему настроению... и я вдруг ясно поняла, что у меня не получится просто прощаться... я просто не смогу сдержаться и не проронить ни слезинки...
Аня
Для Алекса оказалось, наверное, шоком, когда в завершении чудесного вечера, я вдруг расплакалась, не в силах больше удерживать все то, о чем я успела надумать за прошедшее время. Всего-то какие-то несчастные три месяца, которые я оставила себе 'на память', безмозглая дура! Мне захотелось разобраться в себе и своих чувствах...
Кажется, разобралась, но стало только еще сложнее. Ну почему в моей жизни сейчас нет простого решения, которое бы сделала всех счастливыми?
Было безумно жаль, что я так бездарно провожу последние минуты с моим любимым, но никак не могла остановить эти жгучие слезы, разъедающие сейчас не только мою душу, было невозможно. И я плакала, уже не стесняясь, выплескивая свои обиды и страхи, на то, что все сложилось так неправильно и мучительно безнадежно. Хотелось крикнуть, чтобы весь мир услышал мою боль - это несправедливо! Только вот мои претензии предъявлять некому - так сложилось, увы, такова жизнь...
Когда же ценой нечеловеческих усилий мне удалось, если и не прекратить совсем свой плач, то хотя бы на время остановить, я все-таки выдавила, чтобы Алекс больше не приходил ко мне. Сама не знаю, как у меня язык не отсох после этих слов, и сердце почему-то все еще билось в груди, правда, совершенно сбиваясь с ритма - то замирая, почти останавливаясь, то пускаясь в бешеный галоп.
Я вообще не представляю, как бы я пережила разлуку, если бы дочь внезапно не огорошила заявлением (наверное, оно все-таки должно быть радостным и волнительным, но для меня оказалось несколько неожиданным), что она собирается выходить замуж. Как-то не принято сейчас выскакивать замуж так рано... Это раньше считалось, что 'рано' это в восемнадцать (или еще раньше), но не теперь, когда девочки хотят сразу слишком многого, и предпочитают сначала делать карьеру, а уж потом, получив какую-то стабильность и независимость от родителей, думать об узаконивании гражданских отношений с партнером. Причем, в зависимости от собственного положения, уже и к будущему супругу предъявляются довольно зрелые требования. Честно говоря, мне такой... прагматичный подход к построению личных отношений даже в чем-то нравится. Сколько же было знакомых (по молодости), которые, не взирая на неодобрение родней и подругами своего сказочного прЫнца, выходили замуж 'по любви', гуляли пышные свадьбы, невольно заставляя родителей влезать в долги на годы и, не прожив и пары лет, расходились, когда осыпалась радужная пыльца пылкой влюбленности, застилавшая глаза, и сталкивались с первыми трудностями, и в частности с тем, что сразу же обзаведясь потомством, этот первый год, когда молодая мамашка большую часть времени принадлежала ребенку, для новоявленного отца (который сам еще недавно был любимым сынулей), вдруг оказывался 'наказанием'. Когда он вынужден был делить с молодой женой не всегда радостные хлопоты и как-то налаживать семейный быт и вообще отвечать сразу за троих... Да и девочки, толком еще не нагулявшись, не насытившись впечатлениями новых мест и событий, и только-только обретенной настоящей, взрослой свободы, вдруг оказывались перед фактом, что в такие дочки-матери придется теперь играть всю жизнь, и не отложишь 'куклу' на время, чтобы сбегать на беззаботную свиданку с понравившимся парнем.
А вот уже после того, как закончили институт (чтобы иметь возможность выбора лучшего места трудоустройства, которое хотя бы частично обеспечит твои запросы), слегка повзрослели, покрутились на работе среди разных людей, и стали немного лучше разбираться в отношениях, когда видимость не всегда совпадает с действительностью, когда понимают, что родителям (если все еще живут вместе) нужно сообщить, когда задерживаешься допоздна или пропадаешь на всю ночь, не потому что материально от них зависишь, а потому, что это твои по-настоящему близкие люди по жизни (остальные могут прийти и уйти) и их нервы надо щадить, вот это уже, как правило, более прочные браки, пусть и без пылкой страсти, зато с той почти бесценной чертой, что позволяет сохранить дружеское, уважительное, партнерское отношение друг к другу на протяжении долгих лет.
Впрочем, это, конечно же, не стопроцентная гарантия, но мне все равно было не по себе. Может быть, зная, что моя дочка (ах, вроде бы совсем недавно была такой очаровательной крошкой!) все еще при мне, мне было бы легче, а тут вдруг, ощутив и радость (а она действительно была счастлива со своим парнем, с которым они вместе были уже три года) и приятное волнение и удовлетворение - все так, все правильно для течения жизни, я почувствовала еще и досаду, что это значит все - все мои романтические бредни просто неуместны и смешны... Разве же я могу хоть кому-то из знакомых признаться, что имею молодого любовника? Причем, это 'любовник', произнесенное вслух, уже кажется чем-то похотливым и грязным.
Александр, Алекс, Сашка мой - он любимый, а это несколько другое понятие - всеобъемлюще, включающее в процесс близости не только наши тела, но и наши души...
И вот представляя его рядом с собой, я просто не могла допустить, чтобы хоть кто-то мог ткнуть в него пальцем и покрутить у виска... слишком глубоко сидело в мозгу - я не имею права требовать от него любви, теперь уже не имею, и должна его отпустить... Раньше, когда Алекс блокировал воспоминания о наших встречах, времени на такие размышления и выводы не оставалось, теперь же, ничего изменить он был не в силах, да и я не позволю. Не стоит продлевать агонию того, что должно умереть, напрасно он мне говорил, что все изменится, как только окончится моя бренная жизнь. Да, мне посчастливилось узнать, что магия все-таки существует, но я до ужаса боялась, что эффект моего несколько 'замороженного' старения закончится внезапно, и я в одно 'прекрасное' время превращусь на глазах у моего асура в безобразную седую, беззубую и морщинистую старуху, как в каком-нибудь банальном ужастике. Если он сочтет нужным помнить обо мне, пусть я буду для него радостным, светлым воспоминанием отрезка его многовековой жизни.
Предсвадебные хлопоты немного оттягивали на себя часть моих личных внутренних переживаний, все-таки, доченька заслуживала того, чтобы ее первый шаг на новом, только-только легшем ей под ноги пути, был действительно похож на сказку. Казалось (хоть я и понимала, что это не так), что чем больше предстоящая свадьба будет похожа на ее сбывшиеся мечты, тем счастливей для нее будет эта дорога.
Как бы ни пытались молодые быть самостоятельными, все-таки мы, родители и со стороны жениха, и со стороны невесты, оказались втянутыми в предпраздничную суету...
И вот это было правильным и привычным, согласовывалось в моем понимании с прочитанными в течение жизни книгами, хорошими фильмами, да и просто с житейской мудростью многих поколений людей.
Вадим же, так же как и я, слегка огорошенный заявлением дочери, вдруг как-то резко решил порвать со своей подружкой. То ли они рассорились, то ли он просто 'переболел' этой возрастной болезнью мужиков, когда 'седина в бороду, бес - в ребро'. Но я была несколько озадачена его внезапным вниманием к моей персоне. Неужели, наконец-то почувствовал, а может, просто догадался, что когда дочь уйдет к мужу, до того момента как и сын захочет стать самостоятельным, остается все меньше и меньше времени. И уже очень скоро мы с ним останемся вдвоем? Мне было, честно говоря, не до глубокого анализа мотивов его поступка, хотя, не скрою, что-то даже ёкнуло, как когда-то в былые годы... Да и вообще даже жаль стало - может, ему уже здоровье не позволяет кувыркаться с молодой девчонкой?
Но вот какие-то мелкие знаки внимания, желание вытащить меня на откровенные беседы и заставляли вспыхивать теплую искорку, оставшуюся, оказывается, в моем сердце, и немного напрягали... И, может быть, в какой-то мере и его вот это 'прозрение', что мы уже не так молоды, как хотелось бы, внесло свою лепту в мои сомнения по поводу возможности продолжения моей связи с Александром...
Наверное, надо дорожить тем, что имеем, не зря ведь существует пословица 'лучше синица в руках, чем журавль - в небе'... Много всего случилось, что повлияло на мое решение, и я все-таки очень надеялась, что там, наверху, когда предстанет срок отвечать за все, мне это зачтется в плюс... нет, не из-за того, что я решила все-таки 'не грешить', а из-за того, что избавила от себя любимого парня, предоставив ему свободу...
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги