Скучная жизнь одного Бон Хва

Глава 11

Интерлюдия

Она легонько толкнула пальчиком стеклянный шот с сочжу и тот — с привычным «бульк!» — утонул в бокале со светлым пивом. Поктанджу — коктейль из пива и сочжу, делался именно так. По-другому его еще называют «колокольчик». Смешивать сочжу и пиво можно было по-разному, самый скучный способ — просто влить сочжу из бутылки в бокал. «Колокольчик» делают по-другому, тут в большой бокал с пивом должен попасть именно маленький бокал-шот, наполненный сочжу… но и тут есть несколько способов. Например, некоторые любят плавно опускать свой шот на дно пивного бокала — без всплеска. И тогда, когда ты выпиваешь получившийся «поктанджу» — вкус сочжу остается на дне бокала… придавая напитку послевкусие. Некоторые любили бросать шот в пиво с размаху, так, чтобы сочжу смешивалось… лично она любила поставить два пивных бокала рядом, а на их грани — поставить два шота… так чтобы при легком толчке пальцем — шоты падали в разные стороны, сочжу смешивалось с пивом.

Она поднимает бокал с получившимся коктейлем и двумя большими глотками осушает его. Маленький бокал-шот, оставшийся на дне пивного, скользит по стенке бокала и толкается ей в губы. Она прихватывает его зубами. Ставит пивной бокал на стол и запрокидывает голову, допивая остатки сочжу, оставшиеся в шоте. С размаху ставит шот на стол, припечатывая столешницу толстым стеклянным дном и занюхивает рукавом, оскалившись и издав полувыдох-полурык.

— Ооооо! — кричит парень рядом: — Клянусь, я услышал рык Львицы! Трисс-нуна, а вы… — она не дослушивает его, потому что — хватает следующий бокал и повторяет процедуру, выпивая его до дна. Снова запрокидывает голову, снова допивает сочжу из маленького бокала-шота, снова с размаху ставит его на стол и снова — занюхивает рукавом. Рык! Горловой звук удовлетворения.

Она откидывается назад, на спинку диванчика и осматривает свою компанию. Двое каких-то студентиков из провинции, с ними девчонка с рыжими волосами, собранными в косички, Ну и конечно — Панг Чон, вездесущий дъявол-искуситель.

— Трисс-нуна такая крутая! — вздыхает девчонка с рыжими косичками: — Я так не умею!

— Годы практики, дорогая. — улыбается Панг Чон и кладет свою руку ей на плечо: — хочешь — научу? Это я тренировал Львицу.

— Отвали, Чон. — говорит она и машет рукой: — Ты просто чертов паразит, вот и все.

— У кого-то сегодня дурное настроение, а? — прищуривается тот: — Так что, продолжаем вечер?

— Мне скучно. — говорит она: — Давай сделаем что-нибудь… такое?

— Как обычно, да? — качает головой Панг Чон: — Может все же задержимся в этом баре, а? Тут… — его рука исчезает с плеча девушки с рыжими косичками и она совершенно точно может сказать что именно сейчас его рука делает там, за спиной у девушки… она опускается все ниже и ниже. Рыжая девица пьяно хихикает и прислоняется к его плечу.

— Ну все! — она вскакивает и хватает его за руку: — Пошли отсюда, миччином!

— Чего сразу — миччином? — успевает сказать Чон, пока она тащит его к двери. Вслед им несутся пьяные выкрики, девушка в рыжем привстает со своего места.

— Шибаль! Ты начинаешь действовать мне на нервы, Чон! — говорит она, отпуская его руку. Он усмехается и идет рядом с ней, засунув руки в карманы своего безупречно белого костюма.

— Такой ты мне нравишься больше. — говорит он: — Эта часть твоей личности такая плохая девочка.

— Заткнись, миччином. Забыл о нашем соглашении? За что я тебе деньги плачу?

— О, я не забыл. Как я могу забыть? Сама великая Мэй Со Юн подобно Гарун аль Рашиду переодевается в Львицу Трисс и вышагивает по ночному городу чтобы спустить пар. Задача скромного меня — обеспечить Великой Со Юн развлечения… и я, подобно разумному визирю Ибрагиму — готов провести тебя по ночным улицам столицы! Чего сегодня изволит душа Великой Со Юн? Прошу прощения — Трисс, конечно же. Так чего желает Трисс? БДСМ-оргию в закрытом клубе свингеров? Кокаин и юных мальчиков? Расстрелять из пулемета президента нашей страны? Я могу организовать все!

— Болтун. Еще раз мое имя упомянешь — конец нашему соглашению. — говорит она: — И ты же знаешь, что мне еще девятнадцати нет. Несмотря на все… я еще девственница, Панг Чон. Хотя такому миччиномом как ты — этого не понять. Ты же свинья, Панг Чон, думаешь я не видела куда ты этой рыжей девице рукой лез? Ты готов трахать все, что шевелится, даже если это будет старая и страшная бабушка с продовольственного рынка.

— Бабушкам тоже нужна любовь. — пожимает плечами Панг Чон: — До тех пор, пока мне платят, я готов трахнуть кого угодно. И тебя тоже,, принцесса. Просто заплати мне и я лишу тебя твоей девственности нежно, ты даже не заметишь. Если не понравится — готов вернуть деньги. Мне честно говоря, любопытно посмотреть как искажается твое лицо во время оргазма.

— Боюсь, что твое любопытство так и останется неудовлетворенным. Ну так что, Чон? Мне перестать переводить тебе деньги? — она достает из сумочки пачку сигарет и подносит ко рту белую палочку «Феноменалис», обхватывает губами фильтр и вопросительно смотрит на него. Он вздыхает и достает руки из карманов. Щелкает зажигалкой. Она прикуривает и выдыхает дым ему прямо в лицо. Он морщится, но ничего не говорит.

— Ладно. — говорит он, пряча зажигалку в карман: — Деньги мне нужны, принцесса. Сегодня я приготовил для тебя нечто особенное. И не говори потом, что Панг Чон — не знает свое дело.

— Очередная вечеринка со студентами? Или как в тот раз — в бассейне? У меня косметика поплывет…

— Ты меня недооцениваешь. Сегодня — ночь ультимативного насилия! В «Цветке Камелии» сегодня — подпольный бой! Тестостерон, адреналин, потные мужские тела, два бойца, которые сошлись в поединке. Бой без правил, без границ и рамок! Все возможно! И пока принцесса будет сидеть в своем удобном кресле, попивая коктейль через трубочку, на ринге два человека будут пытаться убить друг друга! Разве это не возбуждает тебя, о мой Гарун аль Рашид? Принцесса, которая снизошла к простым смертным — разве тебе не охота припасть к запретным развлечениям?

— Заткнись, миччином. — говорит Со Юн. Она могла бы сказать, что ее отец, Мэй Гуин, вовсе не так уж и богат. Да, у них есть свой особняк, у отца свой бизнес, а у нее достаточно денег чтобы поить и кормить этого дармоеда Панг Чона, но все же… они пока не на вершине. Достаточно сказать, что она ходит в частную школу имени генерала Ли Сун Сина. Не в школу Даэгу или там в Международную Школу Таджон, нет. Это для Панг Чона, который на улице вырос — они чеболи все тут. Но… нет. Чеболи — это бизнес национального и даже международного масштаба. А у ее отца — несколько автомобильных салонов, парочка ресторанов и высотка в городе. Достаточно, чтобы не нуждаться, но маловато для билета в высший свет. И отец старается изо всех сил, чтобы заработать больше… и она — тоже должна стараться, чтобы их семья все же вошла в высший свет. Она не может позволить себе замараться, испортить репутацию дочери семьи Мэй. На ней тоже лежит ответственность… особенно с того момента как не стало мамы. Отец слишком занят на работе, он — основа их благополучия. Значит она — не имеет права отвлекать его по пустякам. Заботы о младшеньких, о сестричке Айри, о братике Гуин-младшем, их учеба, их здоровье, их репутация, воспитание, кружки и секции, контакты с учителями — это тоже ее ответственность. Кроме того, она должна быть отличницей по всем предметам, а также примером для подражания, безупречной во всем — от одежды и прически и до поведения. Она должна одним своим видом давать всему окружающему миру понять, что семья Мэй и ее представители — достойны. Достойны выхода в высший свет страны. Отец делает все, что необходимо на своей работе, он исполняет свой долг. Она — исполняет свой. Вот только… иногда это просто невыносимо. Всегда быть хорошей. Всегда быть лучшей. Вежливой, послушной, правильной, живущей по правилам… и когда в голове и сердце совсем не остается места от гнева и раздражения — в такие вечера она звонит Панг Чону. Ей еще нет девятнадцати, она не имеет права пить алкоголь, но Чон где-то раздобыл поддельное водительское удостоверение на имя Трисс Шот. Благодаря ему она может сбрасывать накопившееся раздражение. Достаточно надеть парик со светлыми волосами, черные очки, нанести яркий макияж — и вуаля, больше нет послушной дочки, примерной ученицы частной школы, председателя школьного совета, спортсменки и активистки, уважающей старших и всегда готовой помочь младшим. Она превращается в Львицу Трисс, девушку, для которой не существует запретов. Она ругается матом, пьет алкоголь, курит, может подраться прямо в баре… одета вызывающе. Прямая противоположность тихой и всегда рассудительной Мэй Со Юн. Как будто у нее в голове два человека уживаются.

Она поворачивает голову к Панг Чону и затягивается сигаретой. Думает. Пойти дальше по барам? Или все же принять предложение Чона и посмотреть на подпольные бои без правил? Если бы решала Мэй Со Юн… подпольные бои без правил — слишком опасная штука. Подпольные, нелегальные — уже плохо звучит. Значит — вне закона, значит даже если ее узнают там — будут большие неприятности. Репутация семьи Мэй…

— Эй, миччином! Показывай, где этот твой клуб. На такси поедем?

Конец интерлюдии

Он сидел на скамейке и смотрел как ему тщательно перебинтовывают руку. Бои велись без перчаток, но кисти все же перебинтовывали — во избежание травм у профессиональных спортсменов. Сломать пальцы во время боя — легко. А восстанавливаться после такого — долго. Потому руки бинтовали всем. Кроме того ему выдали и спортивные шорты и майку.

— Слушай, парень. Может ты все-таки передумаешь? — говорит ему низенький, смуглый мужчина, который и перебинтовывает костяшки: — Не подумай дурного, но у этого Джанга хук справа буйвола спать уложит. Я же билеты на его четвертый бой в карьере купил, когда он с этим, Крокодилом из Су дрался. Далеко сидел, не самые лучшие места, метрах в восьми от ринга, наверное. И знаешь — когда он его вырубил — у меня на лицо капля пота прилетела. На восемь метров. То есть, когда Джанг своим «молотом» Крокодилу из Су врезал — у того так голова мотнулась, что пот аж до меня долетел. Понимаю, ты решил себя попробовать… но я ж вижу. Ты не боец. И тело у тебя не тренированное. Он же тебе голову оторвать может.

— Спасибо. — говорит Старший и Бон Хва чувствует, что тот говорит это искренне. Понимаешь, малыш, звучит голос в голове, мужик реально за нас беспокоится. Разве это не мило? По хорошему ему-то насрать должно быть, ан — нет. Мир состоит из хороших людей. Добрых. Вот как в случае с Марком Крысобоем, центурионом второй центурии — добрые люди висели на нем как собаки на медведе… и каждый норовил ножиком пырнуть. Добрые люди повсюду — говорит Старший и Бон Хва не понимает, серьезно он это говорит или издевается, как обычно.

— Мне ставку нужно сделать. — говорит Старший: — деньги у меня в пиджаке вон. Как это сделать?

— Ставку? Хочешь не только здоровье потерять, но и деньги? Или ты из разряда «самый хитрый» и хочешь сразу лечь? Имей в виду, много ты там не поднимешь. Все равно потеряешь — с учетом процентов.

— Да нет. Я на себя хочу поставить. На победу.

— Серьезно? — смуглый и низенький усмехается: — Ладно, парень. Я тебя предупредил. Ты только все не ставь, деньги на такси до дома оставь в кошельке.

— Хорошо. Так и сделаю.

— Смотри — как выйдешь сейчас — захвати деньги с собой. Сразу налево — там букмекеры стоят. Делай ставку, а потом на ринг. Победишь Молотобойца и озолотишься… но скорее всего домой поедешь с отбитым котелком и без денег. Не понимаю я современную молодежь. — качает головой смуглый и низенький: — Вы слишком много времени в телефоне проводите. Потому и не знаете, что такое хорошая драка. Ладно. — он закончил бинтовать, проверил руки, всучил пластиковую капу, показал, как ее вставлять.

— Капу зубами сожми и что бы там ни происходило — не разжимай зубы. — говорит он: — Откроешь рот — останешься без зубов. А просунешь между ними язык — так еще и без языка. Будь моя воля я бы таких как ты нипочем на ринг не пускал. Это же посмешище. Но… «правила клуба», будь они неладны. Мадам Чонг сказала «любой может выйти на ринг»… эх.

— Прошу прощения, не расслышал вашего уважаемого имени. — склоняет голову Старший и Бон Хва — немного удивляется. Он уже привык к тому, что Старший — ни в черта, ни в бога не верит и вообще не считает нужным быть вежливым. А тут…

— Меня зовут Сон Ли. Я тренер в «Кумитэ Додзе» — усмехается смуглый и низенький: — только зачем это тебе? Все равно голову встряхнут так, что свое-то имя можешь забыть.

— Я — Бон Хва. Спасибо большое, Сон Ли-сонбэ. За то, что вы — позаботились обо мне и попытались удержать от совершения глупостей.

— Ха. А ты вежливый, сынок. Да вот толку-то… ты ж все равно на ринг выйдешь. Предупреждай, не предупреждай, какая разница? — качает головой смуглый: — пока на своей шкуре не почувствуете — не поймете.

— Спасибо за то, что вы неравнодушны. — Старший встает, берет пиджак и разминает шею. Понимаешь, малыш, говорит голос, нести деньги пачкой в руке — неудобно и привлечет ненужное внимание. Использую пиджак как сумку. Поставлю деньги и… там разберемся.

— О! Вон уже и музыка сменилась. Тебе пора. Удачи, парень. Она тебе понадобится. — говорит ему в спину Сон Ли. Старший идет по коридору к выходу, туда, где горит яркий свет и слышна громкая музыка. Он выходит из темноты коридора и зажмуривается, прикрывая глаза рукой. Поворачивает голову налево. Ага, вот и букмекеры. Делает пару шагов к ним.

— Ты куда⁈ — загораживает дорогу конферансье в пиджаке с блестками: — Отказываешься от боя?

— Ставку сделаю! — отвечает он и конферансье — уступает ему дорогу. Он проходит мимо.

— Небольшая задержка, дамы и господа! — говорит конферансье в микрофон и его голос гремит под потолком: — Пара секунд и мы начнем этот бой! Хотя боем это и назвать трудно… впрочем давайте посмотрим, на какой именно секунде упадет наш претендент. Лично я ставлю на пять секунд — ровно столько времени понадобиться «Молотобойцу», чтобы сделать пару шагов из своего угла и замахнуться.

— Я хочу поставить на себя. — говорит он, повышая голос и перекрикивая музыку. Лицо букмекера, низенького и худощавого человечка в очках — озаряется подобострастной улыбкой.

— Конечно! — говорит тот: — Но мы принимаем ставки только начиная с двух минут! Ставка на то, что две минуты продержишься — один к пятидесяти!

— Ого! Как много… — поражается Старший.

— Ну… — пожимает плечами букмекер: — я не несу ответственности за процентное соотношение… но люди не сильно верят в вас. Уж извините. Но если захотите поставить на то, что простоите три минуты — то вообще один к семидесяти пяти!

— Нет, нет. Я хочу поставить на свою победу.

— На победу⁈ На победу… на победу… могу принять один к ста!

— Идет! — Старший достает пачку денег из кармана пиджака и букмекер принимает их. Тут же, со скоростью счетной машинки, пересчитывает купюры. Кивает, выдает ему пластиковый чип с номером ставки. Старший прячет чип. Оборачивается. Делает шаг к передним рядам зрителей.

— Красотка. — говорит он, обращаясь к девушке со светлыми волосами и в черных очках: — Не подержите мой пиджак? Он мне дорог как память. — с этими словами он бесцеремонно кладет пиджак ей на колени.

— Но! — вскидывается было девушка, но Старший уже повернулся спиной и помахал рукой.

— Ну наконец! — снова гремит голос под потолком: — что же… это конечно всего лишь аперитив перед главным событием, но давайте хотя бы притворимся, что нам это интересно. В красном углу Пак «Молотобоец» Джанг, вы его все знаете. В синем — претендент из зала, которому опостылела его жизнь. Парень, ты совсем кукухой поехал? Знаете, первый раз на ринге — значит нужен псевдоним. Как вы говорите? Дохляк? Нет, ну нельзя же так. Имена должны быть грозными и отражать суть воина… например Ягуар или там Крокодил. Да, животные, которые ассоциируются у нас с претендентом! Какое? Овца? Ну так вот в синем углу у нас Овечка.

— Он нас оскорбляет! — удивляется Бон Хва, стараясь не смотреть в тот угол, где возвышается атлетическая фигура Пак Джанга. Тот расслаблен, ему скучно.

— Это же шоу, малыш. И никто тут нас всерьез не воспринимает. Да и не должен. Мы тут для разминки, понимаешь? Все, что они могут выжать из этого — немного смеха. Пусть посмеются. А ты — не отвлекайся. То, что нас никто всерьез не воспринимает, это и есть наш единственный шанс. Ты мне нужен. Помнишь о чем договаривались?

— Д-да. — сглатывает пересохшим горлом Бон Хва: — Что это я к нему подойду и кулаком толкнусь об его кулак… обязательно так делать? Мне страшновато.

— Обязательно. Потом все объясню. Ну, же, соберись! — звучит громкое «динг!». Поединок начался!