Скучная жизнь одного Бон Хва

Глава 20

Уже позже, до вступительного урока, Старший передал управление и ушел спать, что-то ворча при этом про «школяров, которые совсем нюх потеряли» и что «в наше время все было…».

Бон Хва был благодарен и за это. За то, что Старший спокойно вошел в класс, спокойно сел на свое место, не привлекая внимания, но и не зажимаясь. За то, что тот — так же спокойно — поговорил с каким-то вихрастым парнем в очках, который время от времени начинал смешно заикаться, и, как оказалось, тоже любит онлайн игры, а еще у него отец — чиновник, работник министерства. Звали очкастого Чон Ён, у него есть младшая сестра и что бы ты там себе не придумал, Бон Хва, но иметь младшую сестру вовсе не так забавно, как в хентай мангах пишут. Ничего они не милые, вот у Чон Ёна сестра постоянно на него жалуется, даже если повода нет, а его — наказывают! Потом, услышав разговор о хентайных мангах и младших сестрах, к ним присоединился еще один худощавый и высокий парень, нескладный словно журавль, такой же голенастый и с торчащим посредине горла кадыком. Парня звали Пак Ёджон и он не родственник А Су, просто фамилия распространенная. Говорят, практически восемьдесят процентов всех корейцев носят фамилии Пак, Ким или Цхой. Так что Пак Ёджон не являлся сыном или племянником госпожи Пак А Су, его родители тоже были предпринимателями, какой-то там завод у них был. Впрочем, в разговор Ёджон вступил, сказав, что совершенно понимает Чон Ёна, у самого есть целых две младшие сестренки и они вовсе не милые! Это только в комиксах они такие красотки, мило краснеют, стесняются и тянут «брааааатик!», а в жизни… ужас. Повсюду длинные волосы, сток ванной забивается через день, волосы даже на кухне в еде! Везде лежат их женские вещи, а тронешь, чтобы убрать, — сразу начинается крик, извращенец и все такое. И вообще, жить с женщинами в доме — такая морока.

Бон Хва покивал. Согласился. Рассказал, что с тех пор, как Чон Джа переехала к нему жить — точно такая же картина, один в один. И длинные волосы повсюду и курит она почем зря, словно паровоз начала двадцатого века из картины братьев Люмьер, и по комнате из ванной может совсем голой пройтись, дескать полотенце забыла… никакой женственности. А уж чтобы мило покраснеть… ага, дождешься от такой бесстыжей. Она вообще краснеть умеет?

И тут Бон Хва осознал две вещи. Первая — это то, что Старший скинул на него управление и ушел спать. И вторая — это то, что парни смотрят на него, открыв рты и не моргая. Он аж поежился. А что такого? Он же такой, как и они, рассказывает как тяжело с женщинами…

— Так, да не так. — ответил на его вопрос Ёджон, разводя руками: — А кто такая эта Чон Джа? Та самая, что тебя до школы на мотоцикле подбросила, да? Она — твоя старшая сестра?

— Ну вот еще! — ответил Бон Хва. Он в любой день недели будет отрицать какое-либо родство с этой… миччинян! Еще и его подставила, своим «потру тебе спинку вечером!». Вот как после такого скажешь, что она — его сестра. Да и непохожа она на его сестру. Если бы у него была старшая сестра, то она была бы не только красивая, но и приличная. Такая, которую не стыдно людям показывать, а у этой миччинян — все титьки наружу! Словно этот топик ей на два размера мал.

— Вот тебе и разница, — тихо говорит Ёджон: — что у тебя дома уже девушка какая-то живет, которая по дому голая ходит и тебе спинку вечером обещала в ванной потереть… а у меня дома — две младшие сестры, которые меня извращенцем кличут. Слушай, а можно к тебе в гости зайти, а?

— Что?

— Т-точно! — кивнул Чон Ён: — А д-давай в гости друг к другу сходим, а? Ну… п-потом, на неделе. И вечером сегодня можем в караоке сгонять.

— Ты и в караоке? — насмешливо прищурился Ёджон: — И как ты петь будешь?

— Д-да когда я пою, у меня все х-хорошо получается! И не об этом речь! Вон у Бон Хва к-какая-то красотка дома живет! Бон Хва, а ты с ней как? В смысле, если она не родственница, как она у тебя дома оказалась? И что родители сказали? Наверноеб это — любовница отца?

— Ээ… да я пока один живу и…

— Что⁈ — хором произнесли оба и Бон Хва понял, что сказал что-то не так. Он вдруг посмотрел на ситуацию со стороны — какой-то школьник говорит что живет один в квартире с красивой девушкой, которая катается на мотоцикле, носит вызывающую одежду, а еще — ходит перед ним голышом. И вот что они могут подумать⁈

— Вы все неправильно поняли! — тут же выставил он руки вперед: — Мы с ней не в таких отношениях!

— Угу. Заливай. — кивает Ёджон: — Да половина школы слышала, как она обещала тебе вечером спинку в ванной потереть.

— Т-такое не забудешь, — вторит ему Чон Ён: — в т-таком возрасте у тебя уже взрослая девушка! Очуметь! А у нее — есть п-п-подружки?

— Немедленно прекратите такие разговоры! — в их беседу вмешалась девочка с длинной черной косой и в больших очках, едва ли не на половину лица: — Что вы себе позволяете⁈ Это школа! Сейчас будет первый, установочный урок, а вы… нашли себе тему для разговора. Личная жизнь учеников не обсуждается во время занятий. Нечего в чужие дела лезть!

— Да… мы же так. Мы же не заставляли его… — оправдывается Ёджон: — Он же сам не против!

— Это не имеет значения! — слегка притопывает ногой девушка: — Бесстыжие разговоры вести нельзя! Вы…

— Это отвратительно, — подхватывает другая девушка рядом: — мерзость.

— Парни все одинаковые, — говорит еще одна: — всем нужно одно и то же. Фу.

— Эй! Это зов природы! — не унимается Ёджон, пока Бон Хва мысленно ищет куда бы спрятаться от всеобщего внимания.

— Ваш зов природы — не что иное, как гадости всякие. — складывает руки на груди девушка: — Если еще раз…

— Класс — встать! — звучит голос и всякие разговоры прекращаются, все расходятся по своим местам и встают по стойке «смирно».

За учительским столом стоит женщина средних лет в светлой блузке, черной юбке-карандаше и очках. Ее округлое лицо не лишено приятности, она строго смотрит на всех, но в уголках ее рта таится улыбка. Бон Хва она сразу же понравилась.

— Меня зовут Чхоль Е Хи, я буду вашим классным руководителем в течении следующих трех лет. — говорит женщина: — Сейчас мы с вами проведем перекличку и выберем старосту. Потом я объясню некоторые правила школы, вам раздадут учебный материал и методички. Но с самого начала я бы хотела поприветствовать вас всех и поздравить с началом нового учебного года в стенках нашей школы. Как вы уже знаете, школа имени генерала Ли Сун Сина была основана в далеком семьдесят пятом году, когда страна еще…

— Не спать малыш! Учиться! — звучит в голове голос и Бон Хва тотчас — выпрямляется и хлопает глазами. В спину ему кто-то тычет ручкой. Он оборачивается, сидящий позади Ёджон — заговорщицки подмигивает ему.

Он только вздыхает и отворачивается. Думает о том, что конечно же очень хорошо, что в первый же день он подружился с двумя парнями. Да и парни вроде нормальные, никто нос не задирает, не ведет себя как избалованный сын чеболей. Но… может они просто не знают? Наверняка они не знают о том, в каких условиях он живет и какая у него семья. Нельзя дать им увидеть его квартиру! Нужно вести себя так, словно он — один из них! Ушить форму по фигуре и… приезжать в школу на такси? Нельзя больше позволять Чон Джа вот так внимание привлекать! Кроме того, он уже видел несколько неприязненных взглядов в его сторону, в основном от девочек, но и некоторые парни тоже на него косо поглядывали. Особенная неприязнь исходила от высокого парня с идеально уложенными волосами и высокомерным выражением лица.

Он вздыхает. Как говорит Старший в таких случаях, он же не бумажка в пятьдесят тысяч вон, чтобы всем нравится. Но то, что у него уже есть друзья — уже радует.

Так и прошел этот день. Все вставали и представлялись, говорили о том, кто они такие и немного о себе. Потом им рассказали, как именно они будут учиться, какие предметы будут, на какие нужно обратить особое внимание, про систему клубов и внеклассной деятельности в школе, про то, что в последнее время школа стала уделять особое внимание тому-то и тому-то…

И — в первый же день — у них было шесть уроков. Бон Хва аж немного обалдел от такого перехода — с каникул и сразу же в пучину школьной рутины. Голова кружилась.

Тем не менее он не забыл, что после уроков у него назначена встреча. Послушав разговоры на переменах, он понял, что игнорировать просьбу (хотя какая там просьба⁈ Скорее — приказ) о встрече с первым заместителем председателя Студсовета — нельзя ни в коем случае. Так что сразу после уроков он вежливо попрощался с Чон Ёном и Пак Ёджоном, сказав, что у него еще дела в школе, пообещав, что в пятницу обязательно сходит с ними в караоке и все такое.

А потом поспрашивал, где именно в школе кабинет Студсовета и поднялся на третий этаж. Нашел дверь с табличкой «Студенческий Совет частной школы имени Ли Сун Сина» и вежливо постучался. Подождал некоторое время.

— Войдите! — звучит из-за двери. Он открывает дверь и входит в кабинет. Кабинет Студсовета Школы. В его прошлой школе такой кабинет был простым помещением с одним окном и двумя столами внутри. Еще там была доска, шкаф, в котором члены совета хранили чайные принадлежности и инвентарь, еще в комнате стоял старый-престарый компьютер. В этой же школе кабинет Студенческого Совета больше был похож на кабинет начальника крупной корпорации, какими Бон Хва видел их в фильмах и дорамах по телевизору. Большое, светлое помещение, вместо окна — целиком застекленная стена, на третьем этаже все кабинеты такие. В помещении нет ничего лишнего. Огромный экран на всю стену, шкаф-купе вместо второй и большой стол для совещаний, расположенный буквой «П». В центре комнаты, напротив стола — стоит одинокий стул. Все сделано из панелей какого-то ценного дерева, Бон Хва не знает какого именно, но невольно отступает в тень, уступая Старшему, уж больно тут все вокруг… подавляюще.

За столом — сидит та самая девушка. Она сидит прямо напротив окна и ему не так уж и хорошо видно ее, из-за обилия дневного света за ее спиной.

— Мистер Вульф, — говорит девушка и сплетает пальцы рук перед собой: — проходите.

— Вы принимаете меня за кого-то другого. — говорит он и делает несколько шагов в сторону. Если бы он, Бон Хва по-прежнему управлял бы своим телом, он бы сел прямо вот тут, на единственный стул, который стоит напротив этого монструозного стола. Но тело, управляемое Страшим, проходит мимо этого стула. Идет дальше. Куда?

Он видит, как Старший ведет его дальше, за стол, обходит его, подходит к тому месту, где во главе стола сидит девушка (она обернулась к нему вполоборота и у нее на лице — написано смятение), выдвигает соседнее с ней кресло и садится туда, поставив портфель прямо на стол и заложив ногу за ногу.

— Вот даже как. — после некоторого молчания говорит девушка, в свою очередь — отодвинувшись от стола и развернув кресло к нему: — Интересно. А ты не сильно-то и прячешь свое истинное лицо, а мистер Варг? Должно быть тебе уже наскучило в этой школе. Мир состоит из хищников и травоядных и ты это знаешь, мистер Лобо… потому я спрошу тебя, что ты делаешь в моей школе, Оками-сама? Ты хочешь устроить тут резню? Подмять под себя слабеньких и богатеньких отпрысков, научив их сбиваться в стаи и приносить тебе дань? Или же ты не смотришь так далеко, как и положено хищнику, а просто жаждешь свежего мяса? Будешь унижать парней и принуждать девочек делать непристойности для тебя?

В голове у Бон Хва становится пусто. Он ничего не понимает. Мистер Вульф? Лобо? Оками-сама? Да что тут происходит и почему заместитель председателя студенческого совета школы считает, что он — маньяк какой-то⁈ Что он будет всех тут унижать и насиловать⁈

— Какое у вас богатое воображение, Со Юн-нуна. — отвечает он: — Я даже теряюсь. С чего вы взяли, что я непременно стану хищником? Мои намерения в этой школе ясны как слеза и прозрачны как стекло — я хочу спокойно проучиться три года и выпуститься. Поступить в университет. Или пойти в армию. Жениться на скромной девушке из деревни. Завести трех детей и выйти на пенсию, чтобы нянчить внуков. Умереть в своей кровати, в окружении родных и близких. У меня нет планов по захвату школы… да и не думаю, что такое вообще возможно.

— Вот как. Мистер Лупус прячет свои клыки. Ты и правда считаешь, что можешь меня обмануть? Я, Мэй Со Юн, первый заместитель председателя Студенческого Совета этой школы! Я вижу таких как ты насквозь. — она задирает голову и складывает руки на груди. Видно, что ей неудобно беседовать вот так — когда они не разделены широкой столешницей, когда он сидит совсем рядом с ней.

Тактическое преимущество, малыш. Тот стул в центре комнаты, который стоит напротив, предназначался для нас. Сев туда, ты бы совершил ошибку. Был бы уже в положении просящего. Заметь, стол стоит на небольшом возвышении, три-пять сантиметров, не более. Но этого уже достаточно, чтобы разговаривать свысока. Кроме того… стул в центре намеренно сделан низким. Скорее всего еще и неудобным. И да, если бы это было нужно нам — у нас не было бы иного выбора, как сесть туда. Однако это она пригласила нас в кабинет, это нужно ей. Ну и… она же не сказала куда именно садиться, верно? — звучит в голове голос Старшего: — Правда я все равно не понимаю, какая муха ее укусила. Ровно же все было… никого не поколотил, никого за задницу не схватил, вообще вел себя примерно… большую часть уроков ты сам сидел. Загадка…

— Волк в овечьей шкуре. Тот, кто срывает свои истинные намерения. — говорит девушка, вставая с кресла и возвышаясь над ним: — Скажи мне свои истинные намерения, иначе я буду ходатайствовать о твоем исключении из этой школы.

— Что⁈ Да на каких основаниях? — возмущается Бон Хва. Он весь день вел себя примерно! Даже Старший никого не оскорбил, не полез в драку, не выкинул один из своих фортелей… а к нему так относятся! Несправедливо!

— Значит будешь отпираться до последнего, как Цао Пи перед своим отцом? Что же… — девушка поднимает свой телефон, подносит к его лицу: — Смотри. Никого не узнаешь?

— Что… — он смотрит на экран. На экране — ринг в ночном клубе. И короткий, прямой удар снизу-вверх, локтем. «Сокрушающие Бивни Слона Махаратхи». Он уже знает, что будет дальше, он там был. И видел этот ролик в сети… но на ролике не видно его лица! Выложенная в сети версия — там не видно его лица, угол камеры взят откровенно плохо, камера находилась в петличке у девушки в красном, качество очень плохое… а потом, после встречи с мадам Вонг — еще и отредактированное. Кири заретушировала его лицо, как и лица остальных участников. Конечно, кто-то уже спер видео в оригинальном формате, но на основном канале теперь уже отретушированная версия. А на тех, кто станет выкладывать оригинальное, Кири кидает страйки. Потому… откуда эта девушка знает, что это он? Даже когда он уходит с ринга, лица толком не видать…

— Кто этот человек? — говорит он: — В первый раз такое вижу. Со Юн-нуна увлекается единоборствами? Какой безжалостный вид спорта…

— Мистер Вульф будет отрицать все до самого конца? А что насчет… — девушка перелистывает страничку на телефоне. Новое фото. На нем — он и Чон Джа вместе. Видимо, после беседы с мадам Вонг, стоят у черного выхода, рядом с мусорными контейнерами. Чон Джа — нервно курит, он стоит, засунув руки в карманы. Тут качество съемки хорошее, никак не удастся сказать «это не я». Но… откуда это фото у нее⁈

— Я сделала эту фотографию лично, мистер Волк. — говорит первый заместитель председателя Студенческого Совета и прячет свой телефон: — Ну? Каковы твои намерения в моей школе?

И какие у нас намерения, малыш? — вздыхает в голове усталый голос Старшего: — Может ну ее эту школу? Переведемся в школу попроще, да и девушку ты там себе попроще заведешь. Уж больно эта… замороченная. Тяжко с ней придется. А у тебя и так одна неадекватная дома уже есть… оно тебе нужно?

— Пожалуй я переформулирую. — продолжает девушка тем временем: — Для чего ты скрываешь свою истинную натуру, прячешься за овечьей шкурой? Не пойми меня неправильно, я тут отвечаю за всех студентов, за всех и каждого, а такой как ты — это потенциальная угроза для всех. Ты дерешься в ночных клубах на подпольных боях без правил. У тебя есть уже взрослая любовница. Если это все вскроется, то имидж нашей школы очень сильно пострадает. Так что я спрошу тебя еще раз, мистер Волк в овечьей шкуре, кто ты такой и что тебе нужно в моей школе? Отвечай, иначе я позабочусь чтобы тебя выгнали отсюда.