Скучная жизнь одного Бон Хва

Глава 28

— И зачем тебе это кресло? — хмурится Чон Джа, наблюдая за ним: — Ты что на работу опять поедешь, себя за брата выдавать?

— Сейчас к нам зайдет гостья. Я бы попросил тебя Чон Джа свалить в туман и не отсвечивать, но, к сожалению, на улице ночь, а я за тебя переживаю. Поэтому побудь немного хорошей девочкой. Сделай вид что ты… мой Арчи Гудвин, вот! — отвечает ей Старший, быстро прибираясь в комнате, рассовывая по углам раскиданные вещи.

— Чего⁈ Кто это такая еще? Я — приличная девушка!

— А так сразу и не подумаешь. Ладно, если не знаешь, кто такой Арчи Гудвин, тогда сделай вид, что ты — доктор Ватсон.

— Это что, такая эротическая версия романа Конан Дойля, где Шерлок и Ватсон — разнополые?

— Что-то в этом роде. В общем, если получится договорится, то у нас с тобой будет источник дохода. Постоянный. Возможно — неплохой. Также возможно такой, который только будет увеличиваться со временем. Короче, считай эту девушку деловым партнером.

— Девушку? Которая приедет ночью? К тебе на квартиру?

— Что поделать… — разводит руками Старший: — она считает меня инвалидом, не желает стеснять, да и кафе приличные все закрыты уже. А у нее срочное дело… вот прямо до утра дотерпеть не может. Судя по голосу, что-то серьезное. Вот и предложил. Ты бы лучше помогла мне убраться.

— Ты ей ребенка сделал? — подозрительно спрашивает Чон Джа, начиная складывать свои вещи: — А? Мне будет неловко, если так.

— Если неловко — выйди в коридор, покури там пока. Но нет, ребенка я не делал. Вроде бы…

— Ты лучше хорошенько вспомни, — говорит Чон Джа, стремительно приводя комнату в порядок: — а то за такое девушка тебя и удавить может. А я ей помогу. Ноги тебе подержу.

— Злая ты. Откуда столько злости в такой юной и красивой девушке.

— Оттуда. Все мужики — миччином. Вот и все.

— Даже я?

— Особенно ты. — Чон Джа вихрем пронеслась по квартире, оставив после себя чистоту и порядок.

— Ого себе. Ты посмотри, а у нее еще и такой талант есть. Приводить квартиру в порядок за пять минут. — присвистнул Старший: — Девушка — огонь! Правда есть у меня впечатление что это внешний лоск: вон, она свое белье просто в шкаф не глядя покидала. По углам все распихала и все. Но все равно, умение полезное.

В дверь постучали. Старший тут же занял свое место в кресле-каталке и кивнул Чон Джа, которая открыла дверь.

— Ой. — сказала девушка на пороге: — Я, наверное, ошиблась, прошу прощения.

— Не ошиблась. — отвечает ей Чон Джа: — Если тебе нужен этот миччином в кресле-каталке, то ты по адресу. Проходи. — она отходит назад, пропуская гостью. Честно говоря, не так встречают гостей, пусть даже и незваных, пусть даже и поздно ночью. Но почему-то Чон Джа решила с порога нагрубить Юне. Бон Хва, который наблюдал за всей этой сценой немного со стороны — удивился. И зачем Чон Джа гостье грубить?

— И опять-таки мало ты в женщинах разбираешься, малыш. — вздыхает Старший: — Хочешь сам с ситуацией разобраться?

— Еще чего! — тут же пугается Бон Хва: — Зачем это мне лишняя головная боль? И вообще, я половины из того, о чем вы говорите не понимаю.

— Пожалуйста, присаживайтесь. Я сейчас… — Чон Джа демонстративно вкатила на кухоньку кресло-каталку с Бон Хва. В кухоньке тут же стало тесно. Сидеть на кухне в своем собственном доме с двумя молодыми девушками было как-то странно. Его на секунду посетило чувство нереальности происходящего. Вот он — сидит в инвалидном кресле своего старшего брата, выдавая себя за него, пользуясь тем, что Юна — не различает их в лицо. Вот, напротив него сидит Юна и моргает, глядя как Чон Джа наливает ей чаю, ставит на стол какие-то легкие закуски и печенье. Все так, будто у него и не было своей семьи… или так, словно они и есть его семья. Странное чувство…

Чон Джа наливает чаю и ему, накидывает на плечи куртку, берет с собой пачку сигарет и зажигалку, бурчит что-то вроде «пойду, пройдусь» и выходит за дверь, гремит ключами, закрывая ее за собой. Они с Юной остаются наедине. Все-таки хватило у этой Чон Джа деликатности выйти и не отсвечивать. Наверняка пойдет до круглосуточного магазинчика пройдется, а потом будет на лестнице стоять и курить…

— Чжи Мин, — говорит Юна, поднимая на него глаза: — извини, что так поздно. Просто я не могла дождаться до утра. Это важно.

— Ничего страшного, я все равно не спал. — отвечает он: — Так что не переживай.

— Все равно. Уже поздно, а я тут… — она отводит глаза в сторону: — Помнишь ты говорил про дело госпожи Пак?

— Да, — кивает он: — ты мне еще запретила высовываться и пригрозила, что это будет злоупотребление должностным положением.

— Теперь не будет. — говорит она: — Ты мне нужен. Я хочу открыть свой адвокатский кабинет. У меня нет денег, но есть лицензия, думаю на первое время этого будет достаточно. Тебя я возьму помощником. Мне нужны будут люди.

— Свой кабинет? Отличная идея! — потер руки Старший: — Но… почему ты вдруг решила уйти из семейной фирмы? Насколько я понимаю, ты же дочь одного из основателей.

— Это… личные причины, — она снова отводит глаза в сторону: — очень личные и я бы не хотела их касаться. Тебе-то какая разница? Ты все равно дома сидишь, а тут хоть работа будет.

— Погоди, постой… а как ты видишь нашу совместную работу? — спрашивает Старший. Бон Хва молчит, он чувствует, что Старший немного напрягся и подался вперед, значит что-то не так в предложении Юны, но вот что именно?

— Как обычно. Работаешь и деньги получаешь. — отвечает Юна: — Вот только у меня денег пока нет. Когда наберем клиентов — обязательно начну платить зарплату.

— Вот как. — Старший откидывается назад на спинку кресла-каталки: — А помещение у тебя есть? Оргтехника? Секретарь?

— Пока нет. Но это же не так сложно. И зачем мне секретарь? — не понимает она.

— К сожалению, снять офисное помещение в нормальном месте довольно дорого и там обещаниями не обойтись. Вот у твоей семейной фирмы — целое здание отдельное, пусть и невысокое, но все же. Сразу видно — солидные люди. Если у нас будет помещение в подвале, или там в сарае каком, к нам никто не придет. Оргтехника тоже важна, нам как минимум нужны два хороших компьютера или ноутбука и хотя бы один принтер. Что же до секретаря, то… ты же не будешь сидеть на месте весь день, у тебя и заседания будут и выезды и встречи с клиентами. Что же все это время никто на звонки отвечать не будет и в офисе никто потенциального клиента не встретит?

— Аджжжж… — прикусывает губу Юна: — а я так сразу и не подумала. Что же делать? У меня есть некоторые сбережения, но их не так уж и много. Но с дядей и братьями я больше работать не буду!

— Вот малыш. Можешь полюбоваться. — говорит Старший с каким-то непонятным удовлетворением: — Вот она — женская логика во всей красе. Юна — умная, я бы даже сказал очень умная, на грани гениальности. Полагаю, из-за ее заболевания у нее часть коры головного мозга отдана под другие расчеты, чем узнавание лица и определение социального ранга и отношения. Спроси у нее сейчас какой угодно вопрос из области сложнейших арбитражных процессов — ответит. Но вот просто посчитать деньги на свою затею — никак. Просто в один момент у нее эмоции превысили все остальное. Потому она к нам ночью заявилась. Вот как только приняла решение — тут же и позвонила. Наверное боялась передумать.

— Какой ужас. — думает себе Бон Хва: — Разве можно с такой сотрудничать?

— Конечно можно. Даже нужно. Это же замечательно, малыш. Эта девушка — очень одинока. Когда у нее в голове созрело важное решение, она ночью приперлась к тебе — человеку, который ей практически незнаком. Понятно, что с ее недугом ей трудно завести друзей, но все же… это наш шанс.

— Ты собрался эксплуатировать больную девушку⁈ Я… не дам тебе этого сделать!

— И все-таки хорошая у тебя матушка, Бон Хва, — вздыхает Старший: — воспитала тебя добрым и честным человеком. Теперь бы тебя еще научить драться за себя, а то твой язык заводит тебя дальше, чем ты можешь себе это позволить. Ты и правда считаешь себя достаточно взрослым, чтобы перечить мне?

— Но… — Бон Хва колеблется. Ему не хочется конфликта со Старшим, единственным, кто его сейчас поддерживает, человеком, без которого он будет как слепой котенок и наверняка не сможет заработать и одной воны. Но в то же время, использовать Юну, пользуясь ее недугом…

— Эх ты, малыш. — в голосе Старшего слышна усмешка: — Запомни, лучшая сделка — это когда обе стороны выигрывают от нее. Да, я собираюсь воспользоваться ее ресурсами, например ее лицензией на ведение адвокатской деятельности, ее совершенной памятью и быстрым умом. Но взамен я дам ей то, что ей нужно: помогу открыть свою контору, девушка бедна как церковная мышь, а ей кабинет снимать, технику покупать, секретаря нанимать… у нас есть деньги, мы ей поможем. Но самое главное, что я ей дам… вернее, что мы с тобой ей дадим — это настоящего друга.

— Настоящего друга?

— Настоящих друзей. Поверь мне ей этого не хватает. Видно же как к ней в семье относятся… иначе бы она с Чжи Мином не болтала с такой готовностью. Она — изгой. Ты тоже изгой, со мной вместе. Чон Джа — изгой. Мы, изгои — должны держаться вместе. И вместе подниматься с самого дна. Путешествие будет долгим и тяжелым, но в процессе мы обязательно станем одной командой и победим вместе. Или умрем поодиночке. Этой девушке нужна команда, нужна семья, нужна победа. И я ей все это дам. А ты мне поможешь. Потому что на самом деле ты хороший человек Бон Хва и не бросишь барышню в беде, не так ли?

— Ты опять надо мной издеваешься? Старший!

— Разве что чуточку. Она мне нравится, и я хочу взять ее в свою команду.

— Но… ведь ты не будешь пользоваться ее слабостью?

— О, нет. Я намерен воспользоваться ее силой. Всей ее силой, а силы у нее достаточно. Более чем достаточно. Она — уже гигант. Мне нужны гиганты.

— О чем это ты? На первый взгляд Юна не такая большая…

— У нее огромный потенциал и такая же сила воли. Когда ты хочешь достичь небес, малыш, в твоей команде обязательно должны быть гиганты. — загадочно заканчивает Старший. Общение внутри головы как всегда — занимает доли секунды, нет нужды говорить, нет непонимания или неверной трактовки, все предельно ясно.

— Юна-нуна. — говорит он, привлекая внимание своей ночной гостьи: — Предлагаю вам партнерство. Как наемного работника вы меня не потянете, денег на зарплату не хватит. А вот как партнера — запросто. Я возьму на себя вопросы с кабинетом, оргтехникой и секретарем… есть у меня в доме одна бездельница. Все что от вас требуется — это ваша лицензия и непосредственно работа.

— Что? Ты возьмешь на себя аренду и закуп техники? — Юна обвела скромную и тесную кухоньку взглядом: — Извини, но скорее всего ты не понимаешь сколько все это стоит.

— Деньги у меня есть. — говорит он: — Выиграл на пари. Дуракам везет. Как раз думал куда вложить.

— Серьезно? Вероятность такого выигрыша очень мала… — бормочет себе под нос Юна: — но если у тебя и правда есть деньги, то их лучше вложить куда-нибудь. Разместить в банке на депозитный счет, например. Согласно статистике, из тех, кто выигрывает в лотерею девяносто процентов теряют эти деньги в течении года. Если это так, тогда я тебя понимаю…

— Она меня поражает все больше и больше. Как она вообще до сих пор ходит не беременная и с деньгами — непонятно. — вздыхает Старший: — Ее любой уличный факир на все деньги разведет, да еще и трусики снимет… а учитывая, что она лица не распознает… мда. Любая другая на ее месте поняла бы что я тут горбатого леплю, а она даже не заметила. Такая вот девушка, мечта афериста. Да ее каждый раз по новой можно разводить… и я, кажется, понял, что с ней не так.

— Да? И что же? — заинтересовался Бон Хва.

— Да то, что так как она не в состоянии одного от другого отличить — выросла покалеченной. У нее было два выбора — либо не доверять всем вокруг, либо наоборот — доверять всем. Она выбрала второй путь. И она слепо доверяет всем, не замечая, когда ее обманывают. Полагаю, что с этим и связано ее желание открыть свой кабинет — кто-то в семье ее обманул. Она не может работать адвокатом не потому, что она не умеет различать людей по лицам, а потому что всем верит. Парадоксальная ситуация — память отличная, знания законов — великолепные, умозаключения делает молниеносные, а любой проходимец с улицы ее может развести на все деньги. Офигеть. Ясно почему она на респешн стоит, несмотря на свой диплом и лицензию. Мда, малыш… знаешь, а мы ей нужны намного больше, чем она нам. Если ее самостоятельно в море выпустить — утонет. Съедят. Не, такая девчонка нужна нам самим. На своем месте она великолепна, нужно только все правильно организовать.

— Ну так что? Договорились? За мной — кабинет, техника, секретарь и все прочее, а за тобой — твоя лицензия и работа на благо общества. То бишь на нашу совместную пользу. Прибыль — пополам, что скажешь? — говорит он и протягивает руку. Юна некоторое время смотрит на протянутую руку. Откашливается, прочищая горло.

— Меня устраивают такие условия, — говорит она и косится на руку: — а это зачем? Чтобы меня полапать?

— Чтобы руку пожать, горе ты мое луковое. — говорит Старший: — Протяни руку и сожми ее. Так люди выражают…

— Я знаю. Просто не ожидала такого жеста. — Юна пожимает протянутую руку: — И потом, партнерство должно быть закреплено в соглашении, письменно, с указанием условий достигнутого соглашения, упоминания того, что стороны находятся в здравом уме и твердой памяти, датой заключения договора и подписями сторон, заменой которых служат личные печати, заверенные нотариально. Соглашение не может содержать условий, заведомо нарушающих законы страны, в противном случае оно будет считаться недействительным либо полностью, либо в части, которая противоречит законам страны.

— Обязательно составим такое соглашение. А пока — просто пожмем друг другу руки, партнер. — говорит Старший: — И да, раз уж мы с тобой партнеры, почему бы нам не поговорить по душам? На самом деле, в свободное от работы время я раскладываю карты таро и произвожу астрологические вычисления. Вот и сейчас я вижу на твоем челе печать обмана. Тебя обманул кто-то очень близкий, Юна-нуна. Это так?

— Что? Но… откуда ты это знаешь⁈ — она выдергивает свою руку из его руки: — Как⁈

— Звезды говорят мне… — наклоняет голову Старший: — что тебя не ценят в твоей семье и относятся не самым лучшим образом. Ты чужая там.

— Старший! Теперь ты над Юной издеваешься! Прекрати пожалуйста! — взывает к нему Бон Хва.

— Заткнись, малыш. Мне нужно узнать, что с ней случилось. Так я смогу помочь ей по-настоящему. Кроме того, нам эта информация нужна для собственной безопасности… нужно знать, от чего у нее триггер включился. Наши будущие доходы, а значит и жизнь — зависят от нее. Не думаешь, что нам нужно знать как можно больше о ней, а? Клянусь, что не буду использовать эти знания во зло!

— Ну если клянешься… но как ты все это о ней узнал?

— Это называется холодное чтение, малыш. И кроме того, все что я сказал может применить к себе каждый.

— Неправда…

— Правда. Вот посмотри «тебя обманул кто-то в семье» — это утверждение верно для каждого. Всех обманывают в семье, хоть раз да было такое. И запомнилось. Если это не триггер — идем дальше и нащупываем дорогу общими фразами. А у нее на обман в семье — словно сердце удар пропустило. Значит в верном направлении копаем. Так что не мешайся под ногами, малыш. Смотри и учись. Нам нужна эта информация.

— Меня и правда очень сильно обманули, — говорит Юна, вынув из сумочки белый платок и начав тискать его в руках — так, словно хотела разорвать: — и я даже не подозревала! Этот миччином Ё Син! И… я боюсь вспомнить! Мне очень и очень стыдно. И страшно. Но я не могу об этом рассказать, Чжи Мин, не могу и все.

— У каждого есть свои страшные тайны, Юна-нуна. И не надо. Не надо рассказывать. Налить чаю? У Чон Джа тут сочжу в холодильнике стояла… несколько бутылок.

— Чаю не буду. Налей сочжу… но я не могу рассказать!

— Конечно. Тайна личной жизни. — понимающе кивает он. Катится до холодильника, открывает дверцу и на столе появляется несколько бутылочек с персиковым сочжу. Он открывает одну и наливает в высокий бокал, ставит его перед Юной и та залпом выпивает его. Утирает рот и мрачно смотрит в одну точку. Он, пользуясь случаем, наливает еще.

— Ты вот веришь в любовь, Чжи Мин? — спрашивает она, по-прежнему глядя в стенку.

— Еще как. — кивает он и подвигает к ней бокал: — Очень верю.

— И я тоже. Был один парень…