Скучная жизнь одного Бон Хва

Глава 26

Бон Хва сидел за своим небольшим столиком, скрестив ноги и заканчивая делать домашнее задание. Задание обязательно нужно было сделать сегодня, потому что завтра — снова суббота, а это значит снова нужно на работу ехать. Снова садиться в коляску и делать вид что он на самом деле не он, а его брат. Каждый раз его мучала совесть, хотя Старший и объяснил ему, что если в первые двадцать четыре часа его брат не нашелся, то вряд ли найдется вообще. И что толку от заявления в полицию вообще никакого, никто поисковые отряды формировать не будет. Занесут в список пропавших без вести и все… больше для того, чтобы когда найдут где-то неопознанный труп — чтобы по этому списку сверить. И да, пропажа без вести Чжи Мина уже через двое суток приведет к нему под дверь сотрудников социальных органов опеки, а также перемещение его во временный центр по присмотру за детьми, оставшимися без опеки. Потом — процедура по официальному признанию брата пропавшим без вести, а мамы — временно недееспособной, это займет от месяца до двух и здравствуй социальное учреждение министерства образования, которое в просторечье называют детдомом. И если бы речь шла только о нем, так и плевать. Но… если он так сделает, то мама через некоторое время останется без ухода. А если центр по уходу за недееспособными пациентами перестанет получать деньги — он в свою очередь переведет ее в социальное учреждение. Где конечно же никто не будет менять ей позу каждые несколько часов или смазывать пролежни кремом, не говоря уже о постоянном медицинском надзоре. Старший говорит, что если вот так лежать без движения и присмотра, то долго не протянешь. Так что выбор у него нелегкий с любой точки зрения. Продолжать обманывать всех, по сути скрывая пропажу брата и являясь самозванцем, или же фактически бросить маму в социальное учреждение…

— Да и выбора у тебя особого нет. Но всегда остается надежда, что твой брательник просто совершил финасовую аферу и уехал в теплые страны, где сейчас скрывается по программе защиты свидетелей в окружении девиц в бикини. Призрачная надежда, конечно. Но надежда. – говорит Старший.

— Ну, честно говоря, он бы так и сделал, если бы у него была возможность. — признается Бон Хва: — Просто он же на коляске.

— В любом случае ни ты, ни я с этим ничего уже не сделаем. Остается только принять. Но в целом, малыш, смотри на жизнь позитивней. Самое главное, что с помощью этой Чон Джа нам все же удалось заработать немного денег на ближайшее время, однако такие вот аферы раз в жизни проходят, а деньги твоей матушке на постоянной основе нужны. Так нам нужно найти источник дохода. И побыстрей. Жаль конечно, что Юна отказалась сотрудничать, мы бы с ней развернулись… ее все равно никто на работе не ценит, она так до морковного заговенья за стойкой стоять будет и «Добро пожаловать» говорить.

— Но ты же говорил…

— Говорил. Но это дело придется без нее провернуть. Вот как выиграем один процесс, так снова предложим. Но сперва нужно выиграть. Исковое об установлении факта и приведении даты рождения в соответствии с законодательством страны — нами уже подано, так что теперь только ждать. Установление факта мы проведем без присутствия представителя А Су аджумы, там можно и заочно все решить. А вот когда пойдем опекунство оспаривать — там обязательно нужно в процессе участвовать… это, наверное, через недельку.

— А у меня завтра встреча с командой школы по киберспорту. А в это воскресенье нужно в гости к Соен сходить. — говорит вслух Бон Хва.

— Да неужели. А кто такая эта Соен? — раздается веселый голос с кухни и Бон Хва морщится. Совсем забыл какой у этой Чон Джа острый слух.

— Одноклассница. — говорит он: — В гости пригласила. Но ты не думай, она всех наших пригласила. Трое парней и три девушки.

— У тебя появились друзья в школе? Это замечательно! — говорит Чон Джа: — Ужин готов! Сегодня — жареная рыбка и рис!

— Вчера тоже была жареная рыбка и рис. И позавчера. И до этого.

— Бон Хва, не зли меня. Вон лучше у мистера Хайда пример возьми: он никогда не ворчит, что дали, то и ест. И благодарит всегда, — отвечает девушка с кухни, приподнимает тканевую занавеску и просовывает свое лицо в комнату: — а ты ворчишь все время. Слушай, я вот подумала, а если ты девушку заведешь — это ж она сразу с двумя парнями будет встречаться, да?

— Эээ? — завис от вопроса Бон Хва: — Что?

— Ну вот смотри, есть ты — Бон Хва, или доктор Джекил, и есть мистер Хайд, который у тебя внутри живет. Ты и он — совершенно разные люди, даже походка у вас разная.

— Походка? Как по походе можно узнать что-то? Чон Джа, ты…

— Да погоди ты! — на лице у девушки появляются признаки мыслительной деятельности, она поднимает глаза к потолку и прикладывает палец к подбородку: — Вот ты, например. Ты же ходишь… вот как сказать? Небрежно как-то. У тебя ноги словно сами тебя несут, отдельно от тела, ты легко споткнуться можешь, плечом за косяк задеть и вообще такое ощущение, что ты не совсем умеешь своим же телом управлять. И ступни в стороны разворачиваешь чуть, ну так, знаешь… как Чарли Чаплин. По твоей походке точно можно сказать, что ты — безобиден.

— И ничего не Чарли Чаплин. — обижается Бон Хва, хотя знает, что это так. У него и обувь снашивалась совершенно определенным образом — наружный край каблука стачивался, и штаны внизу, в районе голеностопа, истирались друг о друга.

— Вообще, как по походе можно понять, что я — безобиден?

— По крайней мере видно, что ты в жизни единоборствами не занимался. Ну или спортом. Я же вижу. Иди руки мой и за стол, — говорит Чон Джа: — а я пока чай заварю. Мы с тобой тут совсем как парочка живем, да? Спроси потом у мистера Хайда, когда он мне с моими вещами поможет.

— И… а как Старший движется? — спрашивает Бон Хва. Чон Джа — пожимает плечами.

— Ну… знаешь, он — как большая кошка. Ставит ступни мягко — так, словно опасается, что любая поверхность его подвести может. Когда в помещение входит, быстро его взглядом окидывает — так, словно прикидывает, куда бежать если что и где будет удобнее оборону держать, а где — источники потенциальной опасности. Была я с одним парнем знакома, он сразу после армии так себя вел… что еще? Ах, да, ты вот разворачиваешь ступни, а он — прямо идет. Нога у него перекатывается с пятки на носочек, как и положено. И вообще он мягко ходит. А вечерами, когда тренируется, он совсем на тебя не похож. Вообще, не видела бы своими глазами, так не поверила бы, что так бывает. Реально, у тебя шизофрения… но я не жалуюсь. Если бы не это, то хрен бы у нас что получилось. Тут главное, чтобы у тебя третьей или четвертой личности внутри не было, маньяка какого-нибудь, что меня ночью расчленит и съест.

— Нету у меня ничего такого!

— Ну вот и хорошо. — кивает Чон Джа: — Ступай уже руки мыть. Завтра у тебя работа же.

— Угу. — Бон Хва встает и идет мыть руки. Когда он выходит из тесной ванной комнаты, Чон Джа уже накрыла на стол и заварила чай. Она молча кивает ему на его стул и он садится за стол.

— Спасибо за труды. — благодарит он ее, как и учила его мама. Чон Джа только рукой машет, мол полно тебе, ешь давай.

— И все-таки повезло тебе с ней. — говорит Старший, пока он ест, разбирая жаренную рыбку по частям и извлекая мелкие косточки: — Сам посуди, без нее у нас таких денег не было бы. Ладно, может удалось бы что-то у госпожи Пак попросить, но не более. А так — можно в ближайший год о маме не беспокоится.

— Она раньше проснется!

— Да конечно. Просто лучше иметь запас, чем не иметь его. Спокойнее себя чувствуешь. А что касается этой Чон Джа, то да, ветер у нее в голове, попасть в ловушку парня из хост-клуба — это умудриться нужно. Но все же она работящая, вон, уже вторую неделю тебя кормит завтраками и ужинами. И работу нашла себе, устроилась продавщицей в магазин косметики. Молодец. Не унывает… хотя представляю как у нее на душе кошки скребут.

— А чего ей унывать? — задается вопросом Бон Хва: — Живет тут себе припеваючи.

— Дурак ты малыш. Ты на нее посмотри. Видно же, что она совершенно к другому уровню привыкла, а у нас с тобой даже лежачей ванны нет. Полусидячая, потому что места мало. Да, она в долги влезла, но не потому, что зарабатывала мало. В клубе у мадам Вонг она одна из лучших была, просто на своего Су Хена много тратила. А так… ты вон на адрес ее бывшей квартиры взгляни, откуда завтра вещи поедем забирать — это ж престижный жилой комплекс. Там апартаменты снимать — это дороговато. А она — спокойно к тебе переехала и так же спокойно — продавщицей устроилась работать за гроши. У нее телефон последней модели, такие три заработные платы твоей мамы в кафе стоят. У нее мотоцикл навороченный… а в одежде ты лучше понимаешь, так что мог прикинуть разницу. А теперь представь себе, малыш, что вот ты любишь девушку и все для нее делаешь, а потом оказывается что она тебя просто на деньги разводит. Да еще в одночасье весь твой привычный мир рушится и ты вынужден в канаве жить и милостыню просить. Вот с ней что-то вроде такого и произошло. Парень ее из хост-клуба, скотина такая…

— Если с этой точки зрения посмотреть… — Бон Хва с невольным уважением взглянул на сидящую напротив Чон Джа, она ловко разбиралась с жаренной рыбкой, отправляя кусочки себе в рот. Он и не думал…

— Чего смотришь? — говорит она, замерев с кусочком рыбки, не донеся его до рта: — У меня что-то на лице прилипло?

— Да нет, — отвечает он и отводит взгляд, краснея: — ничего такого.

— Ааа… — тянет она, понимающе кивая: — наконец до этого школьника дошло рядом с какой красавицей он живет. Ну так что, платишь миллион вон и сестричка сегодня ночью обогреет твою постель своим жарким телом, что скажешь?

— Пхвхвхх! — тут же давится он и она весело смеется, задирая голову и стуча по столу. Вот же… стерва!

— Все-таки ты такой милый, Бон Хва… — говорит она, наконец уняв свой смех и вытирая слезы в уголках глаз: — такой наивный и невинный. Расслабься, я не кисэн какая-то, тебе сперва придется завоевать мое сердце и только потом получить доступ к жаркому телу сестренки. Хотя… у меня от мистера Хайда мурашки по коже, так что нет даже так. Он меня пугает… — она мотает головой: — Извини, Бон Хва, но нет. Никогда сестренка не обогреет тебя ночью, потому что одна мысль о том, чтобы оказаться с твоим мистером Хайдом в одной постели… это страшно.

— И поэтому ты пугаешь меня, — ворчит Бон Хва: — я уже понял.

— Ну… да. — кивает она: — Наверное это компенсация. Он меня пугает, а ты — добрый. Вот так. Добрый и правильный. С тобой приятно. С ним — страшновато.

Бон Хва хотел уже было обидеться за Старшего, почему это он страшный? Никакой он не страшный и все правильно делает, но в этот момент в дверь постучали.

— Кто это? — нахмурился он и начал было вставать, но Чон Джа его опередила.

— Сиди, — указала она ему, вскочив на ноги: — наверное опять будут скидки в местном супермаркете предлагать или ножи кухонные купить. Если ты откроешь, все равно придется мне подойти, скажут «мальчик, а позови родителей». Старшая сестренка обо всем позаботится, сиди.

— Тоже мне старшая сестренка. — ворчит Бон Хва, складывая руки на груди. Где-то глубоко внутри ему приятно, что Чон Джа называет себя его «старшей сестренкой». Чон Джа-нуна… она и правда стала как родная. Времени прошло всего ничего, вторая неделя как они вместе живут, но он уже как-то привык к тому, что с утра его зовет завтракать ее веселый и звонкий голос, к тому, что она постоянно что-то напевает в ванной, пока принимает душ, к тому, что ему порой приходится собирать ее вещи, разбросанные по комнате и к тому, что если он ночью просыпается, чтобы пойти в ванную комнату, то в полоске лунного света из-за занавешенного окна он видит ее голую ногу, которую Чон Джа все время закидывала сверху на одеяло. Со стороны выглядит дико, да и люди не поймут, такая вот девушка и живет вместе с несовершеннолетним парнем, вдвоем на одной квартире, спят в одной комнате. Не поймут, конечно же. Заклеймят ее извращенкой, да и его тоже. Но он-то знает, что испытывает к ней совсем другие чувства…

— Так, малыш. Передай-ка управление. Что-то долго она там задерживается, да и голоса звучат как-то… - говорит Старший и Бон Хва чувствует как встает из-за стола и идет в маленькую прихожую. Чон Джа в прихожей нет и дверь закрыта. Он выходит на лестницу, как есть — в тапочках. На лестничной клетке — видит стоящую Чон Джа и какого-то парня с ней. Парень выглядит так, словно шагнул на лестницу их дома прямо из глянцевого журнала — длинные волосы, ухоженная кожа, хорошо одет. Эти двое так заняты разговором, что не замечают Бон Хва, который вышел из двери квартиры и остановился, прислушиваясь.

— … так беспокоился за тебя, — говорит парень: — ты не поверишь. Когда они сказали, что будут взыскивать долг с тебя с помощью коллекторов клуба, я очень сильно испугался, звонил тебе, но не смог дозвониться.

— Потому что я тебе заблокировала! — отвечает ему Чон Джа: — Я же ясно написала тебе, чтобы оставил меня в покое!

— И я оставлю, — кивает тот: — конечно. Это же твое решение, Чон Джа. Я просто хотел узнать, все ли у тебя в порядке. Мне плевать на деньги. Плевать на этот внутриклубный рейтинг. Если бы я мог загладить свою вину перед тобой, я бы сделал все что угодно. Если бы не болезнь моей матушки, я бы бросил этот отвратительный хост-клуб и уехал бы с тобой в любую глушь, в твою деревню, например. Или в Америку. Помнишь, как мы с тобой мечтали? Купить себе дом на колесах, завести серого кота и колесить по всей стране, пока он спит в своем маленьком гамачке. Только ты и я, больше никого. Ни этих противных теток в клубе, которые все норовят обслюнявить меня своими мокрыми ртами, ни хозяйки клуба, ни мордоворотов в охране…

— Я больше тебе не верю! — выплевывает ему в лицо Чон Джа: — Ты бросил меня! Подставил под этих… громил! Которые долги вышибают!

— Это не я! Это политика клуба! И мне очень жаль! Я так рад, что у тебя получилось выкрутиться и найти деньги… я переживал за твою безопасность и всего лишь. Ты… я просто пришел посмотреть на тебя в последний раз, вот и все… всего лишь взглянуть напоследок. Я знаю, что не заслуживаю твоей любви и твоего внимания, я просто червь под твоими ногами. Ты все правильно сделала, так мне и надо. Действительно, а чего я хотел? Я же всего лишь… продажный юноша в этом холодном мире. Все что я делаю — это приношу боль окружающим меня людям… что же, я увидел тебя, Чон Джа. Прости, за все и прощай… ты заслуживаешь счастья. А я… — он машет рукой: — так уж сложилось. Ты ни в чем не виновата. Прощай.

— Ты смотри, какой продвинутый сукин сын. Всего за пару минут он изменил ее отношение к себе и развернул все так, будто это он тут жертва. — восхищается в голове Старший: — Нет, ну вы посмотрите, какой змей! Я — не я, и лошадь — не моя, повинную голов меч не рубит и все такое. Если бы он оправдывался, Чон Джа его с порога бы послала, а тут игра потоньше.

— Разве нам не нужно вмешаться? — спрашивает Бон Хва: — Это же ее парень из хост-клуба? Тот самый, что ее в неприятности втравил?

— Остынь, малыш. Чон Джа — большая девочка и сама принимает решения тут. Если она решит вернуться на старую дорожку — как мы сможем ее удержать? Никак. Это ее выбор. Если она решит все забыть и снова быть с Су Хеном — это ее жизнь. Просто поможем ей вернуть вещи, оплатить аренду и помашем ручкой вслед. Чего уж тут.

— Но она же наш друг!

— Ты же не будешь навязывать другу свой жизненный выбор или исправлять его выбор? Дружить с ней мы не перестанем, вот только вовлекаться в ее личную жизнь не станем. Иначе превратимся в постоянную жилетку и спасателя. Нет, она уже знает все сама и если сейчас выберет следовать за ним — лично я перестану ее уважать. Как там — обманул меня раз — позор тебе. Обманул во второй раз — позор мне.

— Вот как. — Бон Хва прислушивается к разговору этих двоих.

— Скатертью дорожка. — складывает руки на груди Чон Джа: — Вали отсюда и не смей больше появляться, миччином. У меня уже есть парень и он — не чета тебе. Главное в мужчине — это не красивая мордашка и ухоженная кожа лица. Все, передавай привет своей хозяйке, скажи ей, пусть меня в задницу поцелует!

— Красотка, – восхищается Старший: — как она его, а? Молодец. Наша Чон Джа. Все правильно сделала.

— Что⁈ — парень поворачивается к ней: — вот ты как заговорила, а? Уже завела себе кого-то? Не слишком ли быстро?

— А если и так! — с вызовом говорит ему в лицо Чон Джа: — Ну и что? Настоящий мужчина не прячется за женскую спину! Настоящий мужчина защищает свою женщину, а не выключает телефон, пока его девушку разыскивают вышибалы!

— Я бы помог тебе, Чон Джа, но если бы я сделал лишнее движение, меня бы выкинули из клуба, а моя больная матушка…

— Не верю я тебе. И в матушку твою больше не верю. Ни единому слову не верю! — выкрикивает Чон Джа: — Пошел отсюда, миччином!

— Это я — миччином? А ты кто тогда такая? Стоило мне лишь отвернуться на несколько дней, как ты сразу же себе парня завела? Так только шлюхи делают!

— Как ты меня назвал⁈ — Чон Джа коротко замахивается и закатывает парню звонкую пощечину. Тело Бон Хва напрягается и он сперва не может понять — почему, но в следующую секунду лицо красавчика искажается и уже он замахивается на Чон Джа!

— Так, — в тишине звучит спокойный голос Старшего, который перехватил руку красивого парня на замахе и крепко сжал, не давая тому вырваться: — кажется леди попросила тебя удалиться. Или мне добавить?