Скучная жизнь одного Бон Хва

Глава 14

Интерлюдия Чон Джа, девушка, которая задолжала

— Какой может быть у этого паренька план? — подумала Чон Джа, ни на что уже не надеясь. Мадам Вонг, та самая, которая из старой плеяды гангстеров, только что сказала, что ей будет легче всех их в бетон закатать! Чон Джа не боялась смерти, она искренне считала, что после смерти она наконец сможет переродиться деревом или птицей. Она боялась боли перед смертью, мучительной агонии… но единственное, о чем она жалела — это о том, что расстанется с Ким Су Хеном-сонбэ. И никогда уже не услышит звуков его чарующего голоса, не увидит его мягкой улыбки, которая только начинается на губах, но отражается в его глазах. Су Хен обладал удивительной, искренней и открытой улыбкой, при виде которой просто невозможно не влюбится в него без памяти. Су Хен — надежный, умный, открытый и сочувствующий, всегда понимающий и поддерживающий ее.

Она взглянула на этого Бон Хва, который, скотина такая, поставил деньги не на то, что продержится три минуты, а на свою победу! И, что характерно — выиграл же, засранец. Одним ударом… знала бы она, что так будет, совсем по-другому с ним разговаривала бы. Объяснила бы этому тупому школьнику, что нельзя так делать, что так делать — излишнее внимание привлекать. Что среди всей публики обязательно найдется парочка идиотов, которые тоже на три минуты поставят, все-таки пятьдесят к одному. И в результате — не они один будут с таким выигрышем. И никаких подозрений… но нет, этому миччином обязательно нужно было на себя поставить! На победу! Все из-за него, из-за его раздутого самолюбия… они привлекли внимание мадам Вонг, которую между собой сотрудники заведения звали не иначе как Змеюка Вонг. И теперь — их закатают в бетон. Вывезут на какую-нибудь стройку и зальют в фундамент, вот и все. И ведь этот Бон Хва, он-то еще может соскочить, он действительно ничего предосудительного не сделал… еще и школьник, а ее-то точно закатают в фундамент.

Она прикусила себе губу, не слушая то, что он говорит, ясно же, что этот Бон Хва себе условия выторговывает, а ее — поглубже топит. Мужчины, все они одинаковы, все козлы и уроды, предатели и сволочи… кроме разве что ее Су Хена. Единственный, кто понимает ее…

— … нивелировать репутационные потери… — доносится до нее голос Бон Хва и она мотает головой. Все. Ее жизнь кончена. Когда два года назад она только приехала в Сеул, она не могла предположить, что все закончится вот так — на кожаном диване местной криминальной королевы, Змеюки Вонг. Она закрывает глаза и пытается вспомнить что-то хорошее, что-то светлое. Говорят, если перед смертью вспомнить все такие моменты, то Гуаньин поможет тебе переродиться в благополучной семье с хорошей судьбой.

Она вспоминает свой родной дом, запах маминой готовки, летнее солнце, которое щекочет через закрытые веки, сильные руки отца, школьных подружек… и конечно же Су Хена. Единственное светлое пятно здесь, в этом холодном городе, среди равнодушных и холодных людей. Никому не было до нее дела, как пять лет назад, так и сейчас. Одна в огромном городе, ни знакомых, ни друзей… да, у нее был аттестат с отличием, да, она поступила в университет на бесплатной основе, квота на талантливых студентов из глубинки, правительственный грант, но… она по-прежнему была одна. В университете к ней относились слегка пренебрежительно, еще бы девушка на исконно мужском факультете. Все, с кем она общалась — были старше ее как минимум на год, даже ее однокурсники. Где-то на западе это показалось бы глупостью, но не здесь. Из-за того, что она рано пошла в школу, из-за того, что она на год раньше выпустилась и сдала вступительные — у нее не было сверстников в университете. На год младше всех — а потому всех вокруг она была вынуждена называть с приставкой «сонбэ» или «нуна». Все вокруг были старшие. А старшие не водятся с младшими. Они им приказывают, командуют, не замечают их… но и только. Даже изгои в университете — и те смотрели на нее свысока. Вот тогда от отчаяния она и скачала себе приложение для свиданий. И ей невероятно повезло, первым же парнем, который поставил сердечко ее анкете, оказался Ким Су Хен! Она до сих пор помнит, как с замиранием сердца смотрела на его фото… неужели такой парень мог клюнуть на такую как она? Она же… невзрачная птичка рядом с ним! Он — высокий, красивый, статный, с длинными волосами, которые сбегают по плечам золотой волной… и она — обычная студентка. Но оказалось, что Су Хен — простой в общении и невероятно умный. Он сразу же сказал, что она ему очень понравилась, что ему не хватает простого общения с умной девушкой, которая поймет его и не станет осуждать тот факт, что он работает в хост-клубе моделью. Потому что многие девушки — не поймут. Она вспоминает, как она рассмеялась в ответ. Хост-клуб? Моделью? Да какая разница! Она не из таких, кто осудит человека из-за его профессии.

Более того, она даже решила поддержать его и однажды пришла в этот самый хост-клуб. Система рейтинга хостов в клубе была безжалостна, кто из моделей приносит больше денег — тому больше платят. Они с Су Хеном решили пока никому не говорить о том, что они — пара. Потому что хост — должен быть холостым. А она — даже купила парочку напитков, зачислила их на его счет. К сожалению, чтобы Су Хен стал ведущим хостом клуба, чтобы вырасти в рейтинге, требовалось намного больше. Но это уже не остановило Чон Джа, потому что девушка должна сражаться за свою любовь! Она ушла из университета, ничего не сказав родителям, устроилась на две работы, а по ночам — сторожила на стройке и все своим деньги несла в хост-клуб, повышая рейтинг Су Хена. Потому что однажды, когда рейтинг Су Хена достигнет высот и он наконец сможет отдать долги, они поженятся. Сперва, конечно, объявят о том, что они — пара! Чон Джа ожидала этого события с замиранием сердца, предвкушая, как вытянутся лица у всех этих теток, который приставали к ее Су Хену на работе.

Однако денег все так же не хватало и тогда она устроилась в ночной клуб к мадам Вонг, место, где заработок зависел только от того, сколько напитков ты сумеешь продать за ночь всяким лопухам, раздевающим тебя глазами. Был еще способ заработать даже больше — если работать кисэн, «певичкой по жизни». Проще говоря — проституткой. Однако она берегла себя для своего Су Хена, а потому выкручивалась как могла. В предыдущий месяц ее возлюбленному не хватило до желанного рейтинга каких-то пяти пунктов! Потому она и обратилась к ростовщикам, которые давали деньги взаймы прямо в хост-клубе. Взяла столько, сколько дали… а теперь ее догоняли громилы ростовщиков, которые и собирались проучить ее в ночном парке, где за нее заступился этот Бон Хва.

Она уже привыкла оценивать мужчин с точки зрения их платежеспособности и с одного взгляда поняла, что у него за душой нет ни гроша. Зато парень хороший… спас ее и ничего взамен не попросил. Вот кто бы просто так девушку в парке спас? А он даже номера телефона не стал клянчить… и денег на метро занял. Но все равно… она все еще была должна десять тысяч долларов ростовщикам… а ростовщики в Сеуле как один связаны с кангпхэ. Так что у нее не было особого выбора, да, она соврала школьнику про то, что якобы на нее напал бывший возлюбленный, но она знает, что никто не станет тебя выручать просто так. Если у нее уже есть кто-то, то пусть этот кто-то ее и выручает — так бы сказал Бон Хва и был бы прав. А так… она сыграла на желании юноши обладать такой красоткой как она, вот и все. И она бы даже честно поделилась с ним выигрышем — тем, что осталось бы после уплаты долга ростовщикам. И даже была бы готова оказать ему «особую услугу», в конце концов паренек рисковал…

Она вздыхает. Толку от этих мыслей. Хотела отвлечься, подумать о светлом, а мысли снова свернули туда же. На кожаный диван в кабинете Змеюки Вон, на холодный бетонный раствор, в котором ее утопят, на то, что она уже больше никогда не увидит теплую улыбку Су Хена и его подбадривающие слова «ты справишься, Чон Джа, у тебя получится». И… этот чертов Бон Хва, который порой школьник-школьником, а порой такая же змеюка, как и мадам Вонг, на равных с ней разговаривает и в глаза ей глядеть смеет!

— И как же ты собираешься это проделать? — задает вопрос мадам Вонг и Чон Джа вздрагивает, не понимая. Проделать что? Потом она понимает, что вопрос адресован не ей, а Бон Хва и опускает плечи. Ее никто даже спрашивать не собирается. Оно и понятно, она предала мадам Вонг, у нее нет будущего. Как там говорят про таких? «Женщина, которая еще не умерла»? Нет, нельзя так думать! Может у нее еще есть шанс, может если она упадет в ноги мадам Вонг и пообещает сделать все, что она потребует — может быть она еще останется в живых. Ради того, чтобы еще раз увидеть улыбку Су Хена, ради их будущего — она сделает что угодно. Нужно будет работать «певичкой по жизни» в VIP-кабинках — она будет! Она никогда не стала бы делать такое просто ради себя, лучше уж умереть, но ради Су Хена, ради его улыбки, ради их счастья — она готова на все. Даже работать как кисэн в этом клубе.

— … вот как-то так. — заканчивает фразу Бон Хва. Наступает молчание. Вот он, мой шанс, думает Чон Джа, мой шанс упасть в ноги и попросить прощения, мадам Вонг тоже женщина, она поймет меня, поймет на что я готова пойти и может даже простит. Она открывает было рот, поднимает глаза и тут же захлопывает его, столкнувшись с холодным взглядом немигающих глаз Змеюки Вонг.

— Интересная придумка. — говорит мадам Вонг, ее тяжелый взгляд сверлит Чон Джа и та поспешно опускает глаза, глядя в пол.

— А с этими что прикажешь делать? — говорит мадам Вонг и сердце у Чон Джа падает куда-то вниз. Вот и все, думает она, вот и все… прощай теплая улыбка Су Хена, здравствуй холодный бетонный раствор, который заливается в глаза и уши и застывает… даже ее тело — никогда не увидит дневного света, оставшись в фундаменте очередного небоскреба города. Почему-то именно эта мысль вдруг пронзает все ее существо и она замирает как кролик перед удавом. Ужас охватывает ее, глубинный ужас, она вдруг понимает, что боится смерти! Пусть даже у нее не получилось с Су Хеном, пусть она ушла из университета, пусть она будет работать кисэн, но она не хочет умирать! Она так хочет увидеть завтрашний рассвет! Еще раз взглянуть на солнце… это так красиво, когда она в последний раз смотрела на утреннее солнце, замечая его красоту? Сейчас она готова на что угодно… но никто уже ее не спрашивает. Уже поздно. Может, если она станет умолять, может если она упадет на колени, может быть…

— Беру их на поруки. — слышится ответ Бон Хва и она не верит своим ушам. Он заступается за нее? В ситуации, когда нужно спасать себя? Идиот. Ну, конечно, он же еще ребенок, он не понимает, о чем идет речь, он просто наивный болван. Но… и пусть! Она должна воспользоваться этим шансом!

— И как ты их будешь контролировать? — откидывается на спинку кресла мадам Вонг. Чон Джа замирает. Голос Змеюки Вонг… как будто немного смягчился? Хотя нельзя этим обманываться, она из тех, что слова «а теперь вы все умрете» — произнесет мягко и спокойно, с доброй улыбкой на лице.

— В этом нет нужды, — откликается Бон Хва и Чон Джа на этот раз — внимательно слушает каждое его слово. У нее появилась надежда! Надо слушать, надо понимать, что тут происходит! И когда к ней обратятся — ответить правильно!

— Уважаемые Чон Джа и Кири — могут заниматься своими делами, я все сделаю сам. — говорит Бон Хва.

— Так не пойдет. — качает головой мадам Вонг: — Я согласна с твоим предложением поработать на меня, компенсируя ущерб репутации. И даже согласна на взнос в размере сорока процентов в фонд клуба…

— Уже сорок, а? Ну… хорошо… — бормочет себе под нос Бон Хва, но мадам Вонг продолжает, не обращая внимания на его реплику.

— Однако эти две принимали активное участие во всем этом безобразии. Так просто их отпустить — тоже не годится. Не поймут. Тебя я всем покажу, что ты рядом стоишь и указания исполняешь как послушная собачонка, а эти что? Будут по городу расхаживать и всем рассказывать, что старая добрая Вонг совсем в кисель превратилась?

— Я… тоже могу быть полезна! — подает голос девица в красном, которая молчала последние двадцать минут: — Я отработаю!

— И я! — вскидывается Чон Джа, чувствуя, что вот оно — настало ее время! Она поспешно падает на колени и склоняет голову, прижимая ее к полу: — Пожалуйста! Я… отработаю любым способом! — она замирает, вслушиваясь и ожидая решения хозяйки клуба.

— Вы обе мне ни к чему. — слышится голос мадам Вонг, и она вздрагивает, сжимаясь в комочек. Вот оно… решение. Холодный бетонный раствор, безымянная могила в фундаменте торгового центра, глаза, которые никогда больше не увидят солнечного света… отчаяние охватывает ее. Она не в силах сделать вдох, хватается за грудь, ожидая что крепкие руки вот-вот схватят ее и поволокут из кабинета, заткнув рот… засунут в багажник автомобиля…

— А тебе? Эти две — нужны тебе? Или… — слышится голос мадам Вонг и Чон Джа понимает, что холодный бетонный раствор и безымянная могила в фундаменте торгового центра — откладываются. Она поднимает голову, с надеждой вслушиваясь в разговор. Пожалуйста, думает она, пожалуйста скажи, что я — нужна тебе, Бон Хва.

— Ммм… конечно. Вы же и сами понимаете, мадам Вонг. — в голосе Бон Хва слышится легкая усмешка: — Надо же с чего-то начинать. И потом, если я буду бросать своих людей — какая у меня будет потом репутация?

— Что же. Тогда — за каждую — двадцать процентов. Итого — восемьдесят процентов ты внесешь в фонд клуба.

— Десять. — тут же откликается Бон Хва: — иначе нет смысла. Лучше сразу нас тут замочите, чего уж. У меня тоже есть… обязательства.

— Хм. Ладно. Но тогда, эти две будут должны тебе. До тех пор, пока мы с тобой не уравняем наши балансы, эти две работают на тебя. Это ясно?

— Да и…

— Помолчи, мальчик. Я сейчас не с тобой разговариваю. Я разговариваю с вами… вы меня слышите?

— Да! — поднимает голову Чон Джа. Она знает, что сейчас нельзя молчать.

— Д-да… — с некоторым отставанием говорит девушка в красном.

— Повторите. — голос мадам Вонг звучит сухо и тихо, но Чон Джа сглатывает.

— Я… мы работаем на Бон Хва, пока он не расплатится с вами! — она с трудом понимает как именно Бон Хва «уладит баланс» с мадам Вонг, она не слушала, но она готова согласиться на что угодно. У нее появился шанс!

— Да. Я работаю на него, пока он не уладит дела с вами, аджума. — добавляет девушка в красном. Как ее там? Кири Аой? Неужели японка?

— Не просто работаете, — голос мадам Вонг становится еще тише, из-за чего приходится прикладывать усилия, чтобы расслышать каждый слог, но от этого еще страшней: — отныне и до тех пор, пока я не признаю, что все улажено — вы принадлежите этому Бон Хва. Впрочем… вы еще можете отказаться… и тогда я сама спрошу с вас вашу долю…

— Нет! Я готова на все! Спасибо вам за шанс! — склоняет голову Чон Джа.

— И… я тоже. Пожалуйста простите меня! — девушка в красном.

— Раз так… значит мы договорились, Выскочка. Сейчас — ступай, получи свои деньги… внесешь в фонд клуба шестьдесят процентов… сорок как обещал и по десять за каждую из этих бесполезных девиц. Можешь заставить их отрабатывать долг перед тобой на панели, меня это не касается. Но когда я тебе наберу, будь добр поднять трубку и, если я тебя позову, чтобы был тут мгновенно. Ясно?

— Да, мадам Вонг.

— А теперь — проваливайте с глаз моих долой. Чон Джа — ты уволена. Расчет получишь в кассе. — мадам Вонг замолкла и Чон Джа поняла — что она — выжила! Она вскакивает на ноги, которые вдруг стали ватными, бормоча благодарности и постоянно кланяясь в пояс — она пятится к двери. Выскакивает за дверь и, прислонившись спиной к стене — сползает на пол. Вслед за ней выходят и Бон Хва с этой девушкой в красном. Ноги у девицы тоже отказывают и она едва не падает. Бон Хва успевает подхватить ее.

— Да что с вами будешь делать. — говорит он: — Какие все слабонервные, ей-богу. Вставай Чон Джа, нашла, где валяться. Мы еще даже из клуба не вышли… и ты… как там тебя? Кири Аой? Давайте сперва тут все закончим, а потом уже поговорим. Потому как наша главная задача сейчас — ноги отсюда целыми унести. И деньги тоже, разумеется. А там уже и поговорим. Кстати, Кири — меня звать Бон Хва, приятно познакомиться.

— А… я не поняла, что у тебя за план такой. — говорит Кири: — Не прислушалась.

— План. Есть ли у меня план… это уже совсем другая история. Вот сядем спокойно — там и поговорим о плане. Мы теперь все в одной лодке, так что… — он пожимает плечами: — от неудачи к неудаче с возрастающим энтузиазмом.

— Что⁈

— Сэр Уинстон так говорил. По крайней мере это у нас получается, от неудачи к неудаче…