Слесарь. Книга 1-2

Глава 9 ОСНОВЫ МЕСТНОЙ ОХОТЫ

Опять очень рано проснувшись, мы попили местного чая, Тонс выдал мне еще одну куртку из более плотного материала. Вместо пуговиц пришиты кусочки древесины на кожаных поводках, как у нас в этно-деревне какой.

Надев обновку, я получил в руки охапку снастей и копье. Получил и короткий инструктаж, типа — идти, молчать, смотреть и учиться. И мы двинулись к другому леску, лежащему напротив того места, где находится водопой.

Идти в местной одежде вполне комфортно, мокасины удобно сидят на ноге, хотя чуть-чуть мне маловаты. Ничего, материал — натуральная кожа, разносятся еще немного.

— Бледное лицо, современная прическа и городская походка — вот что отличает меня от Тонса или любого местного жителя.

Но, если я пробуду здесь пару недель, то уже стану не так сильно бросаться в глаза. Особенно в туземной одежде, обросший и загорелый, может даже походку удастся скопировать у Охотника, специфическую такую для леса, чтобы ничего не треснуло под ногой.

Стригут здесь наверняка на уровне стрижки овец, белья нижнего нет, зато есть широкие лопухи, а чистая бумага, возможно, дороже золота. Продукты очень экологические, натуральные, и пиво варят какое-то точно.

— Может оно и моча по вкусу, но привыкну, куда деваться? Другого-то нет. Вино есть по любому, будем и его пробовать.

Я усмехнулся про себя таким немудреным мыслям. Пробовать мне придется всю местную жизнь с чистого листа.

Вспоминать свою прошлую жизнь и что в ней осталось просто нет времени, так активно вживаюсь я в новую. Тонс задал такой комфортный для него темп, что мне приходится постоянно находиться в напряжении. Смотреть, слушать, понимая далеко не все, больше обращая внимания на его жесты.

Сейчас я уже гораздо ближе к легализации в новом мире, чем позавчера вечером. Прошло всего два дня, а я уже иду на охоту с крутым Мастером и даже получаю первые уроки свежевания добычи. Степень моей тотальной бесполезности для стоянки и дела Охотников стремительно уменьшается.

Пройдя лесок, мы двинулись к следующему. Там тоже оказался ключ, текущий из-под камня и образующий ручеек, стекающий к краю леска и дальше вниз по склону. Тонс меня не подпустил к ручейку, оставив в нескольких метрах, сам забрал у меня петли, которые начал ставить в определенном порядке, непонятном для меня. Поставив, он отвел меня в сторону и там показал подготовленное для засады место. Оно находится в густом кусте, и со стороны ручья нельзя заподозрить, что там кто-то может спрятаться. С тыльной стороны куст аккуратно выщипан, внутри место для ожидания, даже с маленькой скамеечкой в виде пня.

Да, хорошо придумано, но смысл расстановки силков и сидения в засаде мне пока неясен. В этом нет ничего удивительного, я все же не здешний Охотник. Сидеть здесь можно только, когда ветер задувает с горы — это утром и днем. Вечером и ночью без луны здесь темновато, да и ветер задувает обратно к вершине, поднимая теплый воздух и пугая животных запахом людей.

Ладно, посидим — узнаем. Но сидеть мы не стали.

Тонс повел меня дальше, и оказалось, что в этих рощах и перелесках во многих местах уже стоят ловушки и силки, в них даже начала попадаться добыча. Крупный тетерев или рябчик попался в следующем месте, потом два зверька типа наших куниц, снова мясная птица. Еще живых Охотник легко прибивает небольшой, увесистой дубинкой. Задохнувшихся тщательно обнюхивает, не желая таскать зря несвежую добычу, вернее меня ею перегружать.

Везде он снова разбирает запутанные петли, отрезает вконец запутавшиеся, снова настораживает, подсыпает на землю под ловушками немного зерна, похожего на нашу пшеницу или ячмень.

Птицы подтягиваются на зерно, на них приходят небольшие хищники, попалась даже копия нашей лисицы, только серая. Ее не понесли далеко, отошли пятьсот метров, Тонс несколькими движениями сделал надрезы и снял шкуру чулком. Шкура отправилась ко мне в корзину, туша осталась валяться в траве, дожидаясь своих клиентов, желающих перекусить, чем Тонс послал.

Около мест водопоя Охотник внимательно рассматривает следы и делает свои выводы.

Прогулявшись таким образом около трех часов и нагрузив меня добычей, мы вернулись на стоянку. Тонс отправил меня обрабатывать шкуру местной лисицы — отскрести мезгу и натереть солью. Потом то же самое с куницами, останки животных отправились в яму, выкопанную довольно далеко от стоянки, в целой сотне метров за кустами.

Птичье мясо пошло частично в яму-погреб, частично на просушку — самые лакомые куски. Пообедав и отдохнув часок, мы отправились в другую сторону, делали то же самое, но добычи почти не попадалось. Но наши хлопоты не закончились на этом, мы прошли низом под стоянкой, в основном раскидывая ловушки уже по опушке леса, находящейся метрах в пятистах под нами.

Лес оказался хвойный, в основном молодой, я даже удивился, что деревьев в возрасте попадается совсем немного.

Здесь ловушки только ставим, еще Тонс очень внимательно разглядывает следы. Пройдясь километров двенадцать за день, постоянно вверх-вниз, я с удивлением обнаружил, что совсем не устал, только аппетит разыгрался дьявольский.

— Кажется, втягиваюсь в местные реалии, Храм реально помогает мне физически освоиться в новом для меня мире, опять же думаю про себя.

Вечером ужинаем, я выучил еще пару десятков слов и уже умеренно могу общаться по простейшим темам с Охотником. Тонс удивляется и моим успехам в изучении языка, и еще моей выносливости. Но все же подумав, сказал, как отрезал, что я не Охотник.

— И уже не стану им хоть в какой-то мере.

Прямо так и сказал. Видно, что ему по-настоящему неприятно признать другого человека неспособным стать даже начинающим Охотником. Как приговор подписал в полной моей безнадежности.

Я скорчил печальную морду лица, чтобы не разочаровать старого Охотника, не мыслящего себе никакой иной жизни.

На самом деле сам очень даже такой новости обрадовался. Жить в лесу мне не хочется совершенно, особенно в средневековье. Очень хочется ночевать на своей кровати и под теплым одеялком, когда в углу греется печь или камин.

Смотря что здесь используют для готовки и обогрева жилищ. Впрочем, может и простой очаг в ходу.

Тут он впервые упомянул город, на который он работает, назвав его Астором.

— Запомню и посмотрю с удовольствием, поживу тоже, — опять же про себя.

И добавил, что я большой парень, смогу жить и без охоты. Он даже спросил меня, кем я раньше работал. И я, показав свои мозолистые ладони, ответил, что всегда руками работал. Тонс сразу заметил, что такой работы очень много, крепкие парни везде нужны, хозяева постоянно ищут работников в свои мастерские и цеха.

Все это общение такое условное, с кучей жестов, смысл угадывался не сразу, а путем долгих повторений.

Уже стемнело, мы закончили вечер местным чаем, очень похожим на наш. Тонс сказал, что везут его издалека. Оттуда, куда все ушли после, и он сказал непонятное слово. Встретив мой недоуменный взгляд, он потемнел лицом и грубо отмахнулся. Встал и ушел в свой шалаш, без лишних политесов попрощавшись со мной таким образом.

Так и пошла моя жизнь в Новом Мире, совсем ровная и абсолютно одинаковая каждый день.

— Абсолютно ничем не примечательная жизнь, — приходится это откровенно признать перед самим собой.

Я не размахиваю необыкновенно острым мечом, не мчусь с дозвуковой скоростью на черном жеребце, не спасаю сексуальных красоток с пышным бюстом и эльфийскими ушками. Вообще никого не спасаю.

Не поступаю с ними даже по-хорошему, не говоря уже, чтобы совсем по-плохому.

Не показываю этим красоткам всякие штуки, не заставляю их кончать по десять раз подряд, глядя на меня восторженными глазами с вертикальным зрачком. Как все остальные попаданцы куда-то там.

Не веду преданное мне огромное людское и не только войско на штурм неприступного замка Темного Властелина.

Не являюсь последней надеждой этого мира на спасение, просто единственной надеждой, как тот самый пришелец, отмеченный высшими силами и печатью Ушедших богов.

— Я вообще не доминирую в этом мире ни над кем, кроме дохлых зверьков. И те, кажется, постоянно издеваются надо мной, вырываясь из рук и брызгаясь сукровицей в лицо, — еще раз напоминаю себе.

Через день мы с Тонсом ходим на охоту, ждем по полдня в схронах у водопоя крупных горных баранов. То есть он ждет, а я лежу в паре десятков метров и борюсь со сном изо всех сил, чтобы не захрапеть. Иногда Тонс метко стреляет из арбалета. Потом быстро натягивает тетиву и кладет болт в надежде, что спугнутые животные влетят в петлю, а у нас будет еще куча мяса.

Подстреленного барана мы потом догоняем, болт-срезень наносит огромные открытые раны, кровь льется ручьем, и через пять-десять минут животное выдыхается, идет шатаясь, еще через двести метров падает. Тонс знает, куда стрелять, чтобы не ходить далеко за добычей.

Потом Охотник высокопрофессиональными, скупыми движениями срезает мясо, я складываю его в удобную переноску, и мы несем добычу на стоянку, подвесив на копье.

Если в петлю влетает самец, он разрывает ее с ходу, и Охотник не успевает даже приступить к перезарядке арбалета. Поэтому в самца Тонс целится сначала, и если попадает, то приходилось делать два рейса за всем мясом. Мне стрелять не полагается, даже арбалет не дают просто поносить, что уже совсем обидно.

Как я понял, в Асторе присутствует жесткая градация по умениям и знаниям, типа средневековых цеховых объединений мастеров. Мое положение в Гильдии, братстве Охотников, самое нижнее — я просто кандидат в Носильщики.

Ниже просто нет, но и его я тоже недостоин, просто временно, из большой необходимости выполняю обязанности такого члена сообщества.

Это Тонс разъяснил мне сразу, как только я стал более-менее понимать язык. Случилось это на восьмой день моей работы на Гильдию.

Скажем откровенно, я сам реально поражен таким легким усвоением трех сотен слов чужого языка, пусть язык совсем несложным оказался. Все-таки в Храме мне реально поменяли настройки и выдали умственный допинг. Или хороший пинок. Так учиться всегда было моей сокровенной мечтой, один раз прочел или прослушал — и готово, запомнил навсегда или надолго.

Работать мне положено за скромное вознаграждение, так что я совсем немного в этой экспедиции зарабатываю и должен сразу искать работу в городе, чтобы там не голодать. Это немного напрягает, но я с оптимизмом смотрю вперед.

— Зато с жильем проблем не будет, — утешает меня Тонс.

Я не понял, почему именно так, однако Тонс не стал мне разжевывать эту информацию, впрочем, как и обычно.

Вообще я его довольно сильно раздражаю тем, как хожу, как веду себя на охоте, да и всем остальным. Тем, что не являюсь Охотником до мозга костей. Тонс не очень позитивный человек определенно, даже какой-то он слишком раздражительный для человека природы.

Чем больше Охотник выздоравливает, тем более скептично он наблюдает за моими стараниями на охоте и на стоянке. Чистить шкуры и нарезать мясо для просушки я научился довольно быстро, но все равно оказался далек от уровня мастера.

Готовить, как здесь принято, не умею, поэтому еще заготавливаю дрова, убираю отходы, собираю много иголок сосны-ели, прыгая по веткам и делаю все остальное.

Иголки выступают в качестве консерванта и дорогой специи для мяса, потому что в разы увеличивают стоимость продукта. Тонс требует обильно посыпать мясо иголками и еще больше сыпать на края ломтей мяса.

Я с ним не спорю и все выполняю по первому требованию. После такой работы раньше я валился бы с ног и мгновенно засыпал. Но вот сейчас мне стало не особо трудно весь день ходить за добычей, носить ее, разделывать и складывать на просушку, энергии хватает на все.

Пара дождей и сильная гроза с молниями прошли за все время, пришлось быстро снимать мясо и складывать в шалашах и под навесом. Такую погоду Тонс без проблем предсказывает за полдня, и мы всегда успеваем убрать добычу.

Ни навес, ни шалаши совсем не протекают, как те же ямы с добычей и шкурами. Крышки сделаны плотными, а вокруг намечены канавки со стоком для воды вниз.

Видно, что я снимаю много забот и хлопот с плеч Тонса, поэтому у него иногда находится время и желание поболтать со мной, используя мой небольшой словарный запас.

Правда, мне стало быстро ясно, что у Охотников своя немногословная манера общения и лишние разговоры на работе совсем не приветствуются. Да и словарный запас ненамного больше моего, такие издержки профессии.

Первым делом мне объяснили градацию уровней тех разумных личностей, кто живет охотой.

Остальные люди, по мнению Тонса, а может и всей Гильдии — не так уж особо и украшают этот мир. Поэтому должны денно и нощно мечтать попасть в Гильдию хоть чучелом, хоть тушкою.

Прямо этакий настоящий средневековый профессиональный снобизм.

Носильщик — мой первый, но недостижимый уровень, потом Ученик Охотника, просто Охотник, Мастер, старший Мастер. Такая вот простая градация.

Сам Тонс оказался Мастером и очень гордится этим званием.

Что-то зарабатывать начинают с Ученика Охотника, тогда же можно думать о создании семьи. Носильщиками служат молодые парни от семнадцати до двадцати двух-двадцати трех лет. Они пока просто гуляют на все заработанные деньги, когда попадают в город или соседний трактир, несильно переживая о своем будущем.

Меня удивила подчеркнутая градация в таком ремесле, как охота. Но постоянно глядя на Тонса, как он просто идет по лесу, читает следы, ставит и снимает ловушки, разделывает добычу, я понимаю, что мне пришлось бы с детства лет двадцать подниматься к таким вершинам и такой кажущейся простоте.

Если есть способности. Года по три-четыре на каждой ступени, лет десять до более-менее уважаемого звания Охотника.

Мне же остается дожидаться прихода каравана, который вывозит добытые мясные и шкурные ресурсы. Потом с ними спуститься с грузом к Сторожевому Дому, где и должна решиться моя судьба.

Я часто расспрашиваю Мастера Тонса про жизнь и земли под горой, про сам город Астор. Иногда, когда у него появляется желание и нет срочной работы для меня, я получаю скупые частички знания об этом Мире.

От нашей стоянки до Сторожевого Дома один дневной переход, где-то двести лиг по-местному, лига примерно сто шестьдесят метров. Тридцать километров или немного меньше.

Местность вокруг гор называется Норния или Норнинское нагорье. Сплошные подъемы и спуски тянутся вокруг гор зоной, похожей на приплюснутый овал, выходящий к лесам, лежащим сплошной стеной до реки Протвы.

Горы Тонс назвал тоже: Кардигал или что-то в этом роде.

Он даже нарисовал небольшую карту на земле. Потратил на это целых десять минут своего, обычно очень ценного времени, чтобы пытаться узнать, как я попал к его стоянке. На что я только непонимающе трясу головой и в недоумении развожу руки. Он называет непонятные мне места и может еще города, насмешливо смотрит, как я делаю вид, будто что-то узнаю и вспоминаю.

Мне просто нечего сказать, а врать откровенно я не хочу, поэтому делаю вид, что потерял память и не могу ничего ответить. Потом Тонс показал на низ своего рисунка и спросил, не из Сатума ли я? Есть такой город в десяти днях пути от нас, если идти через горы. В этом вопросе мне почудился какой-то скрытый смысл, и я не стал утверждать, что именно оттуда. Тогда он показал точку на берегу схематично обозначенного моря и буркнул, что это и есть Астор.

Город, где я буду жить, когда спущусь с нагорья и пройду два дня пути через лес и распаханные земли.

До этого момента моя паранойя помалкивала, как я называю приобретенное в Храме умение чувствовать чужие эмоции. Но при этих его словах она буквально взвыла, подавая мне четкий сигнал тревоги.

Тонс сам совершенно не верит в свои слова и не пытается особенно это скрыть. Он же не знает про мое умение и не маскирует интонацию. Невольно допуская мысленно совсем другой исход дела: я точно не смогу добраться до города, а Гильдия Охотников просто так меня не отпустит.

Моя способность объяснила мне это очень наглядно.

Мне стало понятно, что у Тонса уже есть мнение обо мне и моем появлении у стоянки. Он учит меня языку, видит, что я прямо не из этих земель. Он, хоть и много пожил, никогда не видел ни такой одежды, ни таких вещей, а это означает для меня какой-то весьма нехороший итог.

Тонс его знает определенно, но хочет еще меня использовать и выполнить план по добыче.

— Хотя в основном именно от его мнения зависит моя жизнь, — как я понимаю.

Вместе с тем испытывает чувство благодарности, уже небольшое такое за то, что я вроде убил Зверя, отомстил за его напарника, спас его самого и добыл очень ценную шкуру. Что является немаловажным подспорьем для заработка и комфортной жизни в Асторе. Но благодарность учителя постепенно ослабевает, а наперед выходят те самые вопросы, на которые я никак не могу ответить.

Правда такому Мастеру комфортная жизнь не очень и нужна. Еще я подлечил Тонса, две таблетки прямо на глазах поставили его на ноги и сняли воспаление.

То есть иначе он может уже и убил бы меня. Я ловлю иногда его взгляды, полные опасения и злости, но я не даю никаких поводов к резким действиям в мою сторону.

Только вот кажется мне, попытайся я уйти потихоньку, не получится это дело у меня. Тонс все видит и слышит, даже когда спит, и глаза у него везде. Он просто местный Дерсу Узала, только гораздо более жесткий и беспощадный.

Сейчас я уже стал немного похож на местного обитателя, загорел, выучил три сотни слов для простейшего общения, много чему научился в лесу, одет по-местному. Но этого еще недостаточно, если не прятаться в лесу, а пытаться жить среди людей.

Нужна какая-то история совместная или рекомендация от Гильдии. Общество здесь довольно консервативное, просто так из ниоткуда не стоит появляться. Есть определенные требования к тому, чтобы жить свободно среди этих людей.

Все это возможно, я уже двигаюсь в нужном направлении. Но боюсь, что уже определенное мнение Тонса не совпадает с моими надеждами совсем.

Есть еще много чего, что меня удивляет и добавляет непонимания. Здесь настоящее средневековье, если судить по уровню оружия и той же одежды.

Но Тонс никогда не упоминает никаких королей, герцогов, графов и прочих баронов, никого из хозяев жизни, замков, лесов и земель. А так не бывает. Не вспоминает он и про церковь, про тех же священников и не молился, что мне уже совсем непонятно.

Неужели история этого мира так отличается от нашей истории, постоянно и тесно связанной с верой, религией и различными церквями?

Есть какой-то Совет Капитанов, который управляет Астором, управляет достаточно разумно и предприимчиво. Во всяком случае у Охотника этот Совет не вызывал никаких отрицательных эмоций, скорее даже наоборот — положительные.

Что очень странно: где средневековье и где справедливость?

Присутствует еще какая-то Беда — явление, смысла которого я не понимаю. Просто Тонс часто привязывает произошедшие события к тому времени, когда пришла Беда. То есть так буквально и говорил: это произошло за тридцать лет до Беды, а это через четыре года после нее.

Но каждый раз настроение у него заметно портится, он рявкает на меня даже без повода и уходит подальше. Сдерживаться он понемногу перестает даже для внешнего приличия. Меня эта несдержанность весьма напрягает, раньше Охотник себя так не вел.

Получается, что для него это — трагические воспоминания. Но и ко мне он относится чересчур пренебрежительно в основном. Пренебрежительно и одновременно опасливо, чего я вообще не понимаю.

Поэтому ему не нужна жизнь среди людей, нормальные человеческие радости, детский смех и уют домашнего очага. Есть какая-то большая трагедия в его жизни.

— Эх, походить бы мне пару лет, да хоть пару месяцев в местную школу с детьми, посидеть за партой, поучить географию и историю, — мечтаю я.

Да некогда учебой заниматься — выживать нужно!

Так и школ тут еще нет наверно. Дети учатся у родителей и родственников ремеслу. Чужих к овладению ремеслом пускают очень неохотно или требуют отработать несколько лет. То есть, если хочешь хоть немного научиться какой-то специальности, готовься работать почти бесплатно не за страх, а за совесть, и не один год.

Не о такой жизни мечтает Попаданец, даже не знаю куда: в магический мир, альтернативную историю или еще что-то похожее?

У него к вечеру первого дня уже имеется пара помощников из местных, а то и целая банда, которая чуть не молится на него за светлые и мудрые мысли просвещенного века, которые высказывается мгновенно выученным языком.

К середине первой книги он уже захватывает замок местного барона.

И банда его, только что как курей, резавшая воинов и слуг барона, с умилением, чуть не роняя слюни, внемлет его гуманным приказам не трогать женщин в замке, особенно смазливых дочек барона и его роскошную телом и лицом жену. Вокруг которых сам герой начинает водить куртуазные хороводы, ни разу не пользуясь правом победителя. Так что даже его новая собственность совсем не боится такого Крутого Героя, постоянно вынося ему мозг по любому поводу.

В принципе в таких словесных перепалках со смазливыми трофеями и проходит большая часть книги про геройского попаданца в другой мир прямо с кухни КФС.

Зато злобная банда, состоящая из могучих отморозков, слушается его беспрекословно, пораженная размахом и полетом мысли человека будущего, гуманного и доверчивого. И ведь не перережут ему горло, даже почему-то не повесят на воротах, как явного слабака и просто юродивого придурка!

Дальше — больше: он лихо захватывает уже чужие земли и ведет баталии. Всегда побеждая с помощью лайфхака, подсмотренного в «Игре Престолов» и опробованного в компьютерных играх.

На худой конец с помощью мгновенно изобретенного нового оружия, хотя бы той же горючей смеси, которую сам изобрел и тут же изготовил из земли, тщательно перемешанной с пережеванным навозом.

И летит такой попаданец в битву на боевом жеребце, который, несмотря на свой злобный характер, полюбил нашего Героя прямо, как отца родного.

И рубит сказочным мечом опытных рыцарей и кнехтов десятками, хотя и жеребцов, и мечи эти видел только на компе и по телику. И в жизни ни разу не ездил даже на самой смирной кобыле, ибо побоялся к ней подойти, увидев ее большую морду и страшные зубы.

Ведь он заурядный сисадмин и ничего более героического, как проскочить перед зазевавшимся еще более, чем он сам, ботаном в очереди в Макдак, в жизни не совершал.

Да, таким сказочным героем оказаться и легко, и приятно.

А тут просто опытный Охотник, ладно — реально крутой, заставляет тебя цепенеть от чувства абсолютной беспомощности. Он убивает легче, чем самый крутой супергерой-спецназовец из ГУРа, он делает это, как дышит. Стреляет, почти не целясь, работает ножом на каком-то космическом уровне, прямо, как Бог. Подходит к раненому, злобному, огромному барану весом под двести кило и незаметным движением руки убивает мгновенно, без мучений.

Тонс особо подчеркивает, что Мастер приносит смерть без боли.

Он даже попробовал научить меня кидать ножи. Мишенью для метания ножей оказался просто кусок ствола, немного стесанный, чтобы как-то отличаться по цвету.

Движения Мастера я даже не замечаю: откуда-то из-под руки или сидя, не глядя до последней секунды на мишень, он поднимает голову, а нож уже вылетел. Я едва вижу его отблеск в полете, вонзается нож глубоко именно туда, куда был направлен. Достать его из мишени — еще та задача. Такая демонстрация наглядно показала, что сделать что-то без разрешения Тонса мне не удастся. Если я хочу просто жить.

Честно говоря, как учитель, Тонс оказался слишком нетерпеливый. Он не может и пары минут спокойно смотреть, как я пытаюсь просто попасть в мишень размером с человеческое лицо. Получается у меня это один раз из десяти, ведь кидать приходится с шести метров. А чтобы нож еще и воткнулся в мишень — это уже из области фантастики.

Больший размер мишени и меньшее расстояние до нее — на это Мастер никак не соглашается.

По его словам, когда молодой парень сдает экзамен на Носильщика, он должен уже тогда восемь раз из десяти воткнуть нож в мишень. Я думаю, что минимум полгода постоянных тренировок должны этому предшествовать. Скорее всего подросток просто живет с ножом и тренируется каждую свободную минуту. Несколько лет изо дня в день.

Чудеса не случились, а Тонс потерял всякое желание меня тренировать.

Но все же показал основные движения в работе с копьем, правда, только оборонительного плана. Чтобы постараться не подпустить к себе такого же неумеху, как и я сам.

Показал, потом проверил, сделал поправки и больше не обращает на мои старания внимания. Как человека, способного чему-то научиться и участвовать в охоте, Тонс меня вообще не воспринимает.

Я могу быть только помощником Носильщика и притом самым бестолковым из тех, кого он видел. А видел он их очень много за свою жизнь.

Для жизни в средневековом городе умение работать хоть на каком-то уровне ножом — необходимая и точно не лишняя способность.

Но учеба не сложилась. С этим я ничего не могу поделать, высочайший уровень учителя чересчур не сравним с моими заурядными способностями.

— Да и ладно, постоянно жить в лесу — не слишком привлекательная идея для попавшего в новый мир попаданца. Если только речь не идет о просто выживании. Я хочу первым делом попасть в город, как его — Астор, — повторяю я сам себе.

И пока я только один способ для этого вижу. Когда придет на стоянку караван, убедить Старших, что я хороший парень. Убил Зверя, отомстил за Карна, помог Тонсу и вообще еще пригожусь Гильдии. Это вполне может получиться.

Если не получится, то надеюсь, что я не узнаю о принятом негативном решении до самого мгновенного конца.

Что меня тоже убьют мгновенно и без боли, как принято в Гильдии.

К концу месяца Тонс стал подчеркнуто нейтрален по отношению ко мне, перестал доставать меня по мелочам, не пытается как-то учить и натаскивать. Я заметил, что ближе ко дню прихода каравана он больше не делится со мной своими умениями. Видно пришел к выводу, что все это знание мне уже никак не понадобится в будущем.

Скорее всего моя судьба зависит от его мнения, и оно оказалось явно не в мою пользу. Я не знаю, почему Мастер поставил на мне крест, но это именно так.

Что-то мне подсказывает, что напускное равнодушие и отстраненность Охотника наиграны, а он относится ко мне максимально серьезно, следит за каждым моим движением и даже дыханием.

Он как бы знает что-то про меня, о чем я и сам не догадываюсь пока. Знает и готов действовать, если я хоть движением насторожу его. Еще я уверен, что в вещах моих Охотник уже порылся, все подробно рассмотрел. Благо времени на это у него нашлось достаточно, было бы желание.

Хорошо, что я додумался все не очень нужное имущество давно уже спрятать. Да почти все спрятал. В той же роще, недалеко, но не в прямой видимости от того самого дерева, где победил Корта.

Все документы, карточки, ключи, фонарик, деньги, один нож, одну упаковку таблеток, вилку и ложку, спички и зажигалку, моток веревки. Оставил в корнях дерева еще зубочистки, лейкопластырь, естественно смартфон тоже не стал брать с собой.

Сделал я все это, когда наглядно увидел следы человеческой деятельности около стоянки Охотников. Специально назад вернулся и теперь очень рад своей предусмотрительности.

С собой взял корзину, один нож с деревянной ручкой, котелок, топорик. Еще нитяные перчатки. Все, что не очень выделяется на фоне моей одежды и сапог. Еще взял с собой баллончик с остатками перцового спрея на самый крайний случай, ношу его постоянно с собой. Это мой единственный козырь, если общение с Тонсом пойдет не так.

Зачем я спрятал большую часть попавшего со мной добра?

Фонарик, конечно, не помешал бы на стоянке. Когда жизнь зависит от свечей или костра в темноте, это совсем печально.

Но мне не хочется привлекать внимание к таким ярким и совсем нездешним вещам, сделанным на космическом уровне для местной жизни. Да еще понимал тогда, если встреча не сложится, то придется убегать, бросая барахло. Очень не хотелось остаться без таких необходимых вещей, как спички и зажигалка, веревка, фонарик и нож. Да те же вилка и ложка очень облегчат жизнь. Если придется уйти со стоянки, теперь я знаю, куда дальше мне нужно двигаться.

И где искать людей. Свою одежду можно и бросить, хватит и того, что Тонс мне уже выдал.

Язык на бытовом уровне вполне изучен, воды попросить или что-то спросить могу. Так ведь и под туповатого парня могу притвориться, не очень разговорчивого по жизни.

Вопрос только в том, как уйти со стоянки незаметно. Тонс постоянно рядом или хотя бы в зоне слышимости. Попробовал я затаиться пару раз, будто его слов не слышу. Оба раза он мгновенно появлялся со спины и настойчиво интересовался, почему я не отзываюсь.

Еще я успел немного изучить денежную систему Астора и точно убедился, что интересная система, связанная с цифрой восемь, здесь присутствует.

Самая мелкая медная монетка — тальш. Но они уже почти не используются в расчетах. Восемь тальшей — грольш, медная монета побольше. Они в основном в ходу. Восемь грольшей — один дан. Дан — уже серебряная монета, тоже часто используется.

Про золото Тонс мне ничего не стал говорить.

Посчитал, что не нужно.