Слесарь. Книга 1-2

Глава 20 НЕВЕСЕЛЫЙ УЖИН

Сторожевой Дом, штаб-квартира Гильдии Охотников, не поразил меня ничем особенным: ни высокими стенами, ни мощными воротами, ни башнями с бойницами.

Ничего этого не оказалось. Обычный постоялый двор с добротным забором из оструганных и заостренных кверху бревен. Ворота массивные и крепкие на вид, за ними видна пристройка, чтобы присматривать за теми, кто подъезжает к воротам или проезжает мимо по дороге к мосту через реку Протву.

Ворота открыты заранее, сверху на нашу процессию посматривает молодой парень, держащий в руках арбалет. Присмотревшись, я узнаю одного из наших Носильщиков, легко раненного вчера на опушке.

Видно, что со свободным народом пока в Гильдии неважно, если уже раненых ставят на пост. То же подумал и Крос, шепнувший мне не ухо:

— Дело для тебя пока найдется, это хорошо. С такой убылью нескоро Гильдия восстановит свои силы…

Мы неплохо сошлись с этим долговязым, незлобивым парнем, с растрепанной соломенной копной волос, спокойным и неприхотливым в быту, обладающим легким характером и ловко орудовавшим в схватке копьем.

На досуге он обещает меня погонять по работе копьем в бою, показав самые распространенные связки ударов. За это я обещаю поить его пивом при любой возможности. Крос этот напиток очень уважает, может оприходовать восемь кружек мутного пива за час.

С возможностями пока не очень, в Сторожке пиво выдают за обедом и ужином, за ужином даже двойную порцию, только вот прикупить еще негде.

Ближайший сельский трактир держит бывший Охотник по прозвищу Сохатый, как раз возле легкого моста через достаточно широкую в этих местах реку. То есть около реки находится еще один форпост Гильдии, не зря в помощниках у трактирщика трудятся двое молодых парней из начинающих Охотников. Не стоит и говорить, что желающих попробовать шумной, разухабистой жизни при единственном в этих местах на двести лиг кабаке имеется множество.

Но Старшие Гильдии отбирают на работу туда самых лучших.

Все это я узнаю по дороге. Крос прямо живет походом в трактир, а на мои слова, что ситуация в Гильдии сложная, просто отмахнулся.

Парень меня заметно успокоил от моих переживаний, что уволиться мне не светит сейчас в свете огромных потерь:

— После похода за добычей всегда полагается осьмица отдыха. Сейчас внезапно появились проблемы, но они уже решены в основном. Теперь, пока разведка не принесет сведения о новых врагах, Старшие не станут снова всех сажать в Сторожку.

— Да и не получится, мы — Гильдия свободных Охотников, а не Гвардия или Стража.

Это, конечно, очень радостно услышать, ведь вскоре мне не придется снова выступать в леса, ночевать на земле и заниматься прочими, не сильно интересующими меня делами. Я опасался, что произойдет со мной именно так, не верится, что меня демобилизуют в самом скором времени, раз уж стал Героем в Гильдии. Скажут, что придется еще послужить Родине, Отечеству и народу Астора, тем более с такой мутной автобиографией непонятного попаданца на стоянку Гильдии.

За два месяца походной жизни я сумел согнать почти весь нагулянный жирок, окреп, возмужал, привык проходить по тридцать пять километров или двести двадцать лиг в день, неся свои вещи, оружие, солидный груз продуктов.

Вещей правда всего чуть у меня накопилось, одни сменные порты и одна нижняя рубаха, все остальное в единственном экземпляре и надето на мне.

То есть выносливость вернулась на уровень усиленных тренировок на первом-втором курсе колледжа. Только веса во мне теперь больше в полтора раза и силы тоже. Однако мне очень хочется просто перестать делать то, чем я живу последнюю пару месяцев — то есть постоянно выживать. Просто наладить тихую и спокойную жизнь с какой-то приятной вдовушкой на настоящей кровати, пусть даже и очень узкой для нас двоих.

Ну вообще широких и длинных кроватей я в те времена не припомню, даже самодержец всероссийский спал с супругой на двух мимишных кроватках, подходящих для двенадцатилетнего подростка. Этот вопрос придется решать самому.

Тут я вспомнил, что уже успел наобещать одной решительной девице забрать ее в большой город. И подумав, признал, что девица от своих намерений не отступится. Только дальше переживать по этому поводу я не собираюсь, еще три месяца впереди, потом еще может что-то и решится без меня.

Мы уже вошли на территорию Сторожки, где я смог поближе рассмотреть место, о котором столько слышал и где будет решаться моя судьба. Зависит она от того, как Альс преподнесет мою историю.

Но я серьезно надеюсь, что, как Герой стоянки и победитель двух Кортов, одного причем особо гигантского, как активный участник эпохального боя на Опушке, буду рассчитан из Гильдии без особых проблем.

Все же боевое братство и тому подобное. В Черноземье к таким вещам относятся очень серьезно. Поэтому эту мысль я выгнал из головы и принялся осматриваться вокруг.

Подводы подогнали к деревянному дому, похожему на склад и принялись разгружать, одновременно взвешивая на примитивных весах. Этим занимаются местные и кто-то из Старших, а мы проследовали в хорошо знакомую всем Охотникам трапезную, по пути умывшись у колодца. Вещи и оружие оставили у входа и заняли места за длинными столами.

В трапезной разместили три стола, один — поменьше и поизящнее во главе, там сидят обычно Старшие, и еще два стола попроще и подлиннее — для Носильщиков и Учеников. Столы стоят буквой П, места в трапезной хватает, всего может поместиться человек пятьдесят, а нас набралось только шестнадцать.

Праздничный ужин после возвращения намечается на вечер следующего дня, а пока мы быстро перекусили, разошлись отдыхать и приводить себя в порядок. Отдали вещи в стирку двум взрослым женщинам, обернувшись в полотенца, отправились помыться в местную баню, где разобрали деревянные кадки и, набирая теплую воду из бочки, смыли грязь и пот со своих тел. Потом сразу же отправились на ночлег.

Когда мы вернулись в казарму, я выбрал место для сна рядом с Кросом. Растянувшись на полатях, мгновенно уснул, едва опустил голову на подушку из грубой рогожи, набитой сеном.

Утром меня разбудил Крос, толкнув в бок.

— Просыпайся, ты последний остался спать.

Да, я никак не могу попасть в ногу с парнями по времени подъема без дружеского пихания. У них-то на высочайшем уровне развито умение спать ровно столько, сколько необходимо. Чтобы без проблем проснуться через пятнадцать минут, через два часа и пятнадцать минут. То есть управлять сном в реальном времени.

Мне же не хватает этих шести, а то и пяти часов сна в сутки. На всех привалах я тоже стараюсь поспать, сколько получится. Меня поэтому стараются сильно не припахивать к повседневным делам, как ненастоящего гильдейца без крутой школы за спиной.

Я такое отношение ценю и всегда стараюсь иметь молодцеватый вид в глазах начальства. По мере возможности, как я понял военную службу. Начальство — оно везде и всегда одинаковое. Те, кто с тобой вместе преодолевает тяготы и лишения службы — более нормальные и вменяемые. Но решения всегда принимают другие люди в штабе, и это всегда боль.

Здесь, в Гильдии, все оказалось по-другому. И это очень радует.

Умывание и чистота вообще особенно приветствуются у Охотников по виду их основной деятельности — в лесу благоухать и пахнуть категорически не рекомендуется. Я поплескался около бани и пошел прогуляться по Сторожке с Кросом. Он провел небольшую экскурсию, показал мне все хозяйственные постройки.

На стрельбище задержались: там уже стреляют из лука и арбалета двое совсем молодых ребят. Мишени стоят метрах в двадцати и густо усеяны стрелами и болтами. В щитах за мишенями торчит несколько, улетевших мимо.

— Скоро, когда пристреляются с такого расстояния, мишени перенесут на десяток шагов дальше, потом еще дальше, потом еще. И парни потратят пару лет жизни, тренируясь попадать в едва видные круги на мишенях из любого положения. Это все перемежая выходами в лес и горы. Старшие увидели в них способность к луку, — объяснил Крос.

И тут же обрадовал:

— Тебя уже не возьмут, так не сможешь, сколько ни старайся.

— Вот ты меня обрадовал по-настоящему, Крос, — тут же отшутился я. — Только я начал переживать, что возьмут. Так и в остальном я не потяну вашу службу, лучше в Асторе работу поищу… поближе к кухне, — добавил, подумав, я.

И обрушил на приятеля волну армейской мудрости моего времени:

— Охотник спит — служба идет, — таким образом переиначил нашу пословицу.

Крос даже задумался, переваривая услышанное.

— На все случаи жизни — уникальная формула. Пользуйся, тебе разрешаю, — милостиво одобрил я.

— Ага, — обрадовался парень. — Теперь всем расскажу.

— Лови еще. Поближе к кухне — подальше от Старших.

— О, и эта в тему легла! — опять развеселился Носильщик.

И мы подошли к щитам для копейщиков, где Крос сразу же стал серьезным учителем. Подхватив учебное копье, показал мне несколько связок. Перетекая и замирая на долю секунды, таким образом обозначая окончание связки.

— Ну, ты так-то не спеши, давай медленно и с пояснениями, — заметил я. — Ты не на экзамене перед Старшими. Так на пиво без лимита не заработаешь. Тебе лучше про это помнить, постоянно помнить, старина.

И, сдерживая себя, парень стал учить меня, как ноги держать, как двигаться, как атаковать, как защищаться. Через полтора часа, весь мокрый, уже голый по пояс, я смог худо-бедно медленно, но уверенно повторить несколько связок. Мышцы, совсем непривычные к таким нагрузкам, уже не ноют, а ревут.

— Пора тебе отдохнуть, а то весь красный. Знаешь, для новичка очень неплохо, двигаешься достаточно уверенно. Руки и ноги согласованы, сразу это редко получается, — выдал свой приговор Крос.

На самом деле такая согласованность оказалась сродни движениям в боксе: с включением плеча, бедра, колена и стопы. Крос выставил еще пару плетеных щитов по бокам от основного и теперь учит меня, как создавать нужную плотность в обороне, с редкими контратаками.

Тяжелое учебное копье летает в руках, и Крос отметил мою силу. Тактика боя на копьях или шестах у Охотников имеется своя, им требуется только удерживать врага на расстоянии, нанося ему удары и порезы, не пытаясь глубоко загнать копье в плоть и решить бой одним ударом. Они, как волки, кружат рядом, пускают кровь и дожидаются, когда жертва совсем ослабеет. Эффективная тактика и против людей, и против зверей.

— Вот так пару лет позанимаешься и можешь стоять в первом ряду строя, — согласился Крос. — Ну, преувеличил я, тебе хватит и полгода. С твоей-то силой.

Мы вернулись к помывочной и ополоснулись не совсем холодной водой из бочки. Светило уже хорошо пригревает, поэтому отдохнуть перед трапезной на стоящих там чурбаках перед скорым завтраком — показалось нам удачной мыслью.

Удачной, пока не появился Кронк и не отправил нас в кладовую, чтобы помогать в подготовке товара к передаче в метрополию, в сам столичный город Астор. К тонкой сортировке сушеного мяса я не допущен, служу носильщиком по разным клетям и подвалам. Туда же спустили большую часть овощного и зернового оброка с поселений, а остальное приготовили к переезду в город.

Портящиеся продукты держат в глубоком погребе с почти нулевой температурой. После такого перепада температуры на меня напал чих, я раз десять чихнул, когда поднялся наверх, чем очень повеселил управляющего Сторожки. Так в работе и прошло время, пока меня не позвали в трапезную.

Вот и пришло время мне узнать, что думают о моем появлении на стоянке Тонса Старшие Гильдии. По спине пробежал холодок, может из-за нервов, может из-за холодного подвала.

Я не то, чтобы очень боюсь разоблачения своего появления здесь или повышенного интереса к этой теме от Старших. Все же я прошел достаточно большую, полную драматических событий дорогу вместе с основным отрядом Охотников. Я защищал караван, убивал за Гильдию и всяко теперь уже почти брат тем, с кем пережил нападение на Опушке.

Тем более в поселении Старра я признан Героем от всей Гильдии.

Но неизвестность все же мешает оставаться абсолютно спокойным.

Меня ждут в небольшой трапезной комнате пять человек, сидящие за столом лицом ко мне, я остался стоять перед ними.

Здесь Альс и Кронк и еще трое, мне лично неизвестных Старших, один отсутствует, наверняка, это мой покойный товарищ по стоянке, Мастер Тонс. Отсутствует здесь он к моему огромному облегчению, не буду скрывать это от себя. Очень уж вовремя Корт решил мою проблему с ним, мне снова просто повезло.

Только Старшие Мастера и Мастера могут в таком составе решать судьбу члена Гильдии. Хотя не вопрос о жизни и смерти — для этого требуется собрать еще Охотников с Учениками.

Это я у Кроса узнал такие подробности, когда рассказал, зачем меня вызывают пред светлые очи начальства.

Альс сразу поднялся и подошел ко мне, начав с перечисления моих заслуг:

— Ты, Ольг, понимаешь, зачем мы собрались. Мы с Кронком тебя уже знаем, по нашим словам и остальные Старшие Гильдии составили представление. Ты оказал услуги, очень важные для нас и для всей Гильдии Охотников, отомстив за наших братьев.

— Без твоего предупреждения каравану пришлось бы труднее, больше оказалось бы погибших и тяжко раненных. За это Гильдия всегда благодарна тебе. И ты можешь рассчитывать на слово и защиту Гильдии. Ты сам убил одного Пришлого Крыса, одного ранил, смог использовать имеющееся оружие, подставил опасного Мечника Пришлых под удар и сам добил его. Это тоже серьезная заслуга, ты имеешь право на долю того, что снято с убитых. Ты получишь так же долю с того, что найдено у Крыс, деньгами и оружием. Ты получишь долю с продажи шкур Кортов, как убивший их. Участвовать в охране каравана входило в твои обязанности, за это ты получаешь свою долю от добытого на стоянке.

— Ты понял, что тебе причитается? — неожиданный такой вопрос от Альса, еще без решения о моей участи.

Я вздохнул и сглотнул:

— Да, все понял. А как со мной?

Тут уже встал высокий, жилистый мужчина, сидевший по центру и представился:

— Меня зовут Турин, я Старший Мастер, как и Альс. Гильдия не может предложить тебе работу. Ты не готов и не можешь служить Охотником. Учить тебя — нет смысла, ты слишком старый для обучения. Но если тебе придется несладко в Асторе, можешь прийти к нам, Гильдия тебе поможет. С голоду не умрешь, однако придется много работать.

Высказавшись, Турин помолчал и добавил:

— Второе — у тебя есть полезное умение. Не сообщай никому о нем. В городе не любят тех, кто отличается от обычных людей, и мы их понимаем. Для нас твое умение интересно, но пока не нужно. Тебя придется охранять в походе, а лишних людей на это нет. Сегодня вечером мы прощаемся с нашими братьями, с теми, кого не можем спасти. Чтобы они не мучились дальше, Лекарь даст им снадобье, и они спокойно отойдут в мир иной. Поэтому ужин будет не праздничный, а прощальный, очень короткий. После ужина ты свободен, ночь проведешь в Сторожке, если захочешь. Утром управляющий подсчитает твою долю. Можешь забрать деньги сразу, можешь с нами добраться до Астора и получить деньги в Кассе. Когда будут проданы шкуры, точно не скажу. Гильдия не будет сильно дешевить, других шкур пока нет. За меч и доспехи договоримся быстро с Гвардией, тогда же и получишь долю.

— Тебе все понятно? Если понятно, можешь идти, — спокойно и равнодушно проговорил Старший Мастер.

— Все понятно, — спокойно и так же равнодушно ответил я.

И повернувшись через плечо, как по уставу, вышел из комнаты.

Если мой внешний вид и говорит о небольшой обиде на Гильдию, то внутри я прямо подпрыгиваю от радости. Я только показываю свою обиду, что меня не взяли компаньоном в такой серьезный бизнес. На деле — очень не хочу, чтобы меня оставили в Гильдии.

Главное для меня — Старшие не стали поднимать шум о моем появлении и происхождении, еще задавать вопросы, на которые я не могу честно ответить. Наверняка, Альс настоял на этом, и я ему очень благодарен. Хотя может это и так никому особенно не интересно. От кого я бежал и что натворил в других местах — теперь Гильдию не особо касается.

Без дураков, если сбежал из-за преступлений из чужих земель, то пусть мной занимаются власти других стран, перед Астором у меня пока долгов не обнаружено.

Теперь я могу выйти в жизнь со сносным знанием языка, с какими-то средствами, уж пара золотых мне перепадет точно. Я расспросил Кроса и немного понял о своем заработке в Гильдии. Деньги будут, на несколько месяцев скромной жизни хватит.

Еще я получаю что-то вроде билета в новую жизнь, моя служба в Гильдии как бы выдает мне паспорт с отметкой «Проверен очень хорошо!»

Я вполне полноправный гражданин Черноземья, но лучше быть готовым, что вопросы мне могут задать.

Если они возникнут у местных дознатчиков и властей.

Кстати, если я свяжусь с Ланой — точно окажутся заданы. Второй влюбленный Носильщик, хоть и пострадал в схватке, но легко ранен, уже выздоравливает и происходит родом из влиятельной, авторитетной, многочисленной семьи. Лучше мне как-то съехать с этой темы, отправить Ланку в другие руки, передать, так сказать, безвозмездно право владения, имения и пользования.

Это мне Крос рассказал по секрету, за что я ему очень благодарен.

Ладно, самый сложный экзамен в Новом мире я прошел. Конечно, если Старшие не решили вопрос радикально, и эту ночь мне не пережить. Такую возможность я тоже допускаю, но отчетливо понимаю, что не могу ничего противопоставить этой угрозе.

На ужине собрались почти все члены Гильдии, мы простились с теми, кто уже ушел на местном кладбище далеко за оградой. Немного погодя прошли в домик для раненых, где лежат наши братья, каждый простился и с ними. Шедший позади всех лекарь Гильдии несет чашку с ядом и дает выпить по глотку умирающим.

После мы сели за столы. Передо мной стоят лица парней, лежащих в кроватях, уже одутловатые, в поту от боли, распирающей грудь и живот. Мог ли я их спасти своими антибиотиками? Вряд ли…

Полостное ранение, да еще грязными или отравленными наконечниками, мало оставляет шансов и при своевременной операции в современной клинике, а уж после полудня дороги на подводе, в полной антисанитарии и на жаре — тем более.

Нет, шансов у парней не имелось и сразу после ранения. Таков средневековый мир, здесь люди живут лет тридцать — тридцать пять лет в среднем, а умирают после почти каждой раны, тем более, если полостной.

Мне уже больше по возрасту, если я проживу среднюю жизнь для нашего времени, то получается, что я похороню два поколения и успокоюсь только с третьим.

Да, так себе перспектива — пережить всех друзей. Я ведь ни от чего не застрахован пока, не стоит переживать об этом.

Свое пиво я отдал Кросу, немного приподняв ему настроение. Через полчаса, скромно перекусив, мы вышли из-за стола на улицу и просто молча стояли, сил говорить не нашлось ни у кого.

Так же не разговаривая, мы разошлись по спальным местам и затихли. Я только немного оказался знаком с парнями, которые сейчас с облегчением покидают этот мир. Мои приятели выросли вместе с ними, прошли много трудностей и мечтали, что будут жить всегда.

Жизнь казалась такой длинной и интересной.

А теперь впереди у них пустота.

И вот что теперь сказать?

Ничего не скажешь, можешь только молчать и сжимать зубы. Жизнь и служба в Гильдии — суровое испытание для всех ее членов, до выхода в отставку доживает, дай бог, пятая часть Охотников.

Так в темноте и тишине я и уснул.