Сломанная нота

5.

КАДЕНС

Мой телефон жужжит, но я не смотрю на него. Мама сидит напротив меня. Виола рядом со мной. Здесь так тихо, что я слышу каждый грубый вздох, раздающийся в моих легких.

— Что случилось в прошлом году, мама? — Шепчет Виола. — Что случилось той ночью?

— Той ночью... Я решила срезать путь домой, когда услышала ворчание и звуки борьбы.

Она глубоко вдыхает, пальцы лезут в карман за сигаретой.

Виола наклоняется вперед.

Я задерживаю дыхание, когда мама выдыхает дым.

— Я должна была убежать, но не сделала этого. Глупо с моей стороны. Но я сделала следующее. Я спряталась за мусорным баком и не высовывалась. Когда я услышала, что все стихло, я решила, что драка закончена и парни ушли.

— И?

Виола скривилась.

— Я ошибалась. — Карие глаза мамы стекленеют, словно она заново переживает этот момент. — Он был там. Весь в чьей-то крови. Нож в руке. Выглядел как оживший дьявол. И он смотрел прямо на меня.

Виола вздрагивает.

Я хмурюсь. Не знаю, верить ли ей.

Я не верю ничему, что выходит из ее уст.

Но Виола застыла на месте.

— Если ты стала свидетелем убийства, почему ты не сообщила в полицию? Зачем было убегать и притворяться мертвой?

Глаза моей сестры искренни. Отблеск ее невинности, восставшей из пепла.

Я бы обрадовалась, но эта невинность граничит с наивностью. Невежество, которое позволяет ребенку играть с огнем.

Или со змеей.

— Ты знаешь мою историю. — Говорит мама, вздыхая так, что она выглядит жалкой и хрупкой. — Я то попадала в реабилитационный центр, то выходила из него. Что бы я ни сказала, полиция бы мне не поверила. А я не могла рисковать. Что, если этот парень придет за вами? Он не похож на человека, который позволит свидетелю уйти.

Я насмехаюсь.

Мама делает вид, что не слышит.

— Я сделала выбор, который обезопасит вас обеих, и, к счастью, Кейди согласилась меня прикрыть.

— Думаю, вы обе не посчитали нужным поделиться этим со мной.

Я открываю рот, но мама вмешивается прежде, чем я успеваю.

— Дорогая, мы просто хотели тебя обезопасить. Вот и все.

Глаза Виолы смягчаются, когда она смотрит на маму.

— Если ситуация была настолько ужасной, как можно вернуться сейчас? Разве тот парень все еще не на свободе?

— Я уже доказала, что не стану проблемой. — Мама стучит сигаретой по столу, и она догорает. — Я могла бы уже обратиться в полицию, но не стала. И дело закрыто. Свидетелей не было. Я свободна и чиста.

— Ты уверена? Мне кажется, это слишком просто.

— Я очень уверена. — Мамин взгляд метнулся в сторону.

Ее руки становятся суетливыми. Кто-то назовет это признаком нервов, но я-то точно знаю, что это значит.

Она слишком давно не затягивалась. Сигары больше не сдерживают ее желания.

— Теперь все в порядке.

Мама улыбается и тянет руки под стол. Наверное, чтобы почесаться. Иногда она царапала себя до крови. В детстве это было самое страшное зрелище. Ни один шестилетний ребенок не хочет, чтобы его маме было больно, но когда она сама причиняет себе боль...

— Вай, пора спать. — Я проверяю часы. — Завтра будет трудно проснуться в школу.

Мама поднимается.

— Я тоже немного отдохну.

— Куда ты идешь?

Я останавливаю ее холодным взглядом.

— В постель.

— У нас только две спальни.

— Мама может спать со мной. — Говорит Виола.

— Ни в коем случае.

— Она права. — Соглашается мама. — Я займу комнату Каденс. Вы с Виолой можете спать вместе, как вы делали до моего отъезда.

Мои губы плотно сжимаются.

— Ты не...

— Пожалуйста. — Виола трогает меня за руку и умоляюще смотрит на меня. — Мама должна была умереть. Она не может просто снять номер в мотеле. И мы же спали на одной кровати раньше.

Все внутри меня хочет возразить, но я вижу, что это очень много значит для Вай.

— Ладно. — Сдаюсь я.

Мама улыбается.

— Только на одну ночь.

— Конечно.

Ее глаза блестят.

Тревожные звоночки в моей голове не перестают звенеть. Впускать маму обратно в нашу жизнь — последнее, что я должна делать.

Но какой еще у меня есть выбор? Вернуть ее на улицу, чтобы она попала в новые неприятности? Что будет, если полиция узнает, что я помогла сынициировать ее смерть? Что, если они начнут расследование и поймут, что мы живем одни? Или еще хуже... жить с активной наркоманкой, которая инсценировала свою смерть?

Они заберут у меня Виолу?

Я не могу так рисковать.

Кроме того, я не верю, что мама рассказала нам сегодня всю историю. Что-то не сходится, и единственный способ убедиться, что ее глупые решения не аукнутся мне и Ви, — это задавать больше вопросов.

Я бросаю взгляд в сторону мамы.

— Воздержись от кражи чего-либо в моей комнате, пока я сплю.

Мама смеется.

— Спокойной ночи, Кейди.

Я иду за Вай по коридору и тащу ее в ванную, настаивая, чтобы она почистила зубы. Она уже наполовину спит, когда я укладываю ее в кровать и натягиваю на нее одеяло.

— Я действительно ненавижу тебя за то, что ты держала это в секрете, Кейди. — Бормочет Вай, находясь в полубессознательном состоянии.

У меня щемит сердце.

— Я знаю.

— Ты всегда все делаешь одна. — Бормочет она, ее глаза все глубже закрываются. — Ты всегда принимаешь боль в одиночку.

— Я в порядке.

Я провожу пальцами по ее волосам.

— Я хочу помочь тебе. — Бормочет Вай.

Черт возьми, Кейди. Я хочу помочь тебе. Голос Датча звучит в моих воспоминаниях.

Он это серьезно? Возможно ли это вообще? Он каждый день превращал мою жизнь в ад. А теперь вдруг захотел мне помочь?

Я грызу нижнюю губу, пока меня не осеняет другая мысль.

Датч.

Коробочка с кольцом.

Супердорогое обручальное кольцо с бриллиантовой огранкой.

Всего в нескольких дюймах от наркоманки, которой нечего терять.

Пока Виола погружается в дремоту, я пробираюсь по коридору. К счастью, дверь в ванную закрыта, а значит, мамы нет в моей спальне.

Я распахиваю дверь и бегу к комоду. Заглянув под трусики, я ощупываю все вокруг, пока мои пальцы не нащупывают бархатную коробочку.

Да.

Она все еще там.

— Что ты ищешь? — Раздается позади меня мамин голос.

Я вздрагиваю и быстро засовываю коробочку с кольцом в карман школьной юбки. Притворяясь, что шаркаю по одежде, я бормочу:

— Нижнее белье. Я хочу принять душ, прежде чем переодеться в пижаму.

— Понятно.

Мама одаривает меня знающей улыбкой.

Потянув за подол юбки, я прочищаю горло.

— Я серьезно, мам. У тебя только один день под этой крышей. Возвращайся туда, где ты пряталась последние несколько месяцев.

— Это было здесь?

Мама садится на край моей кровати и подпрыгивает на матрасе. Она откидывается назад, закидывая руки за спину.

— О чем ты говоришь?

Я хмыкаю. Она вообще слышала, что я сказала?

— Ты занималась сексом здесь? На этой кровати?

Ее улыбка становится чуть более возбужденной.

— Прямо здесь?

Мои ноздри раздуваются. Я не могу сделать это с ней.

Повернувшись, я направилась к двери.

— Он должен был отвезти тебя в хороший отель. Свечи. Музыка. Немного романтики. Ты заслужила пятизвездочное обслуживание, особенно если учесть, что ты крепко держала свою девственность этими милыми пальчиками на пианино.

Я положила руку на ручку двери.

Поворачиваю.

Открываю.

— С такой машиной он мог бы позволить себе хотя бы цветы.

Я останавливаюсь на месте.

Паника перехватывает горло.

Я кручусь на месте, а моя грудь вздымается от страха.

— Что? Какая машина?

— Разве ты не хочешь знать?

— Мама! — Кричу я.

Она сворачивается калачиком на кровати и закрывает глаза.

— Я устала. Это был долгий день, Кейди.

Я подбегаю к ней и привожу ее в сидячее положение.

Мама вскрикивает и вцепляется ногтями в мою руку.

— Больно!

Мне все равно.

Мое лицо нависает над ее лицом, и я шиплю:

— Что бы ты ни думала, что видела и знаешь обо мне всё, ты ошибаешься. Не лезь в мою жизнь, слышишь?

— Сильная, храбрая, идеальная Кейди.— Ее глаза стали темными и расчетливыми. — Неужели посещение этой модной школы заставило тебя думать, что ты такая же привилегированная, как они? Ты забыла, кто ты?

Она смеется мне в лицо. Ее затхлое дыхание обволакивает меня, и мне становится не по себе.

— Ты произошла от меня. Мы с тобой в одной лодке. И если у тебя есть хоть какая-то надежда выбраться из этого ада, ты возьмешь меня с собой.

Я отпускаю ее плечо и отступаю от кровати.

Ее слова слишком загадочны, чтобы я могла их понять, но две вещи я знаю со всей ясностью.

Мама не намерена покидать эту квартиру.

И у нее есть планы... планы, связанные с Датчем.