Сломанная нота

33.КАДЕНС

Датч притормаживает машину на травянистой площадке с видом на город, и от бурного всплеска, охватившего все мое существо, становится трудно дышать. Как человек может убить монстра? Ядом? Стрелой с серебряным наконечником? Святой водой?

— Иди вперед, Кейди.

В его голосе звучит угроза, которая говорит о том, что мне может не понравиться то, что произойдет, если я не подчинюсь.

— Если я вызову копов, для тебя все будет кончено.

Датч смотрит прямо перед собой, его рот — жестокая полоса на лице.

— Вызывай. Давай.

— Это угроза?

Я вздрагиваю.

— Нет, Кейди. — Его челюсть сжимается. Я вижу, как на его виске вздувается вена, словно он пытается сдержать себя и не может. — Из всех в этом мире ты единственная, кто может уничтожить меня, и я не стану мстить. Отправь меня в тюрьму, если хочешь. Но сначала мы поговорим.

Мои брови взлетают вверх.

— Ты такой хороший лжец. Подумай об актерстве, Датч. Ты бы получал награды.

Его плечи напрягаются.

В машине воцаряется тишина.

Я смотрю на его затылок. Полные светлые волосы. Мышцы напряжены на фоне свитера Redwood Prep. Белый с золотом. Стильный. Вот только парень, который его носит, выглядит слишком опасно для того, чтобы выглядеть «по-прикольному».

— Выйди. Наперед. — Рычит он. — Или ты предпочитаешь, чтобы я вернулся туда?

От такой угрозы мои брови взлетают вверх.

— У меня есть выбор? — В моем голосе звучит насмешка. — Разве ты не собираешься просто взять меня за волосы и притащить к себе, как свою личную плюшевую игрушку? Зачем на этом останавливаться? Почему бы не приказать мне раздеться, чтобы ты мог устроить еще одну порцию незащищенного...

— Ты этого хочешь? — У него сводит челюсти, и он смотрит на меня так, будто я самый ненормальный человек, с которым он когда-либо сталкивался. — Ты хочешь, чтобы я перетащил тебя к себе на колени и трахнул об руль вместо того, чтобы все обсудить, Кейди? — Он кричит, его глаза — два горящих пламени. — Я могу это сделать, но тебе это не понравится.

Откуда он знает, что мне это не понравится?

Мое лицо краснеет. Когда я закрываю глаза, то чувствую грубое прижатие его тела к моему, кратковременную боль, а затем острое наслаждение от того, как он заполняет меня.

Я ненавижу себя за эту мысль.

А может, я просто ненавижу себя.

Я знаю, насколько опасен Датч. Я знаю, что он просто использует меня. Как Джинкс. Как Джарод Кросс.

Я — их игрушка.

И была ею с тех пор, как переступила порог Redwood Prep.

Но это не имеет значения.

Я возьму у них. Я возьму столько же, сколько они взяли у меня.

— Почему ты такая чертовски упрямая? — Последнее слово щелкает по моему лицу, как натянутая резинка. — Знаешь, что делают большинство пар, когда у них возникает недопонимание, Кейди? Они используют слова. Они выясняют отношения. А потом идут дальше.

— Мы не пара.

— Тогда кто мы, черт возьми?

— Я не знаю, Датч? Ты мне скажи! Очевидно, ты здесь главный.

Мои руки дрожат так сильно, что мне приходится засунуть их под юбку и сесть на них.

Датч скрипит зубами, на его шее выступают все новые вены. Он с силой распахивает дверь и выскакивает из машины.

Сначала я думаю, что он собирается уйти и остудить голову, но потом вижу, как он приближается к задней двери. Я быстро захлопываю замок.

Он дергает за ручку и выгибает бровь, когда ему отказывают в доступе.

Я наклоняю голову в сторону, самодовольно улыбаясь.

Не меняя выражения лица, Датч сует пальцы в карман и использует сигнализацию, чтобы открыть машину.

Я вскрикиваю, когда он вытаскивает меня и тащит вокруг машины, а затем он хватает меня за талию и толкает на капот. Мои руки скользят по его шее.

— Что ты делаешь? — Кричу я, обхватывая его ногами, чтобы не обжечься.

В большинстве машин под капотом очень жарко. Неужели он пытается расплавить мою кожу?

Но когда Датч опускает меня на крышу своей машины, там не так жарко.

— Это электромобиль. — Говорит Датч. Спокоен, как чертов жук. — Думаешь, я сделаю что-нибудь, что причинит тебе боль, Кейди?

— Ты не можешь причинить мне боль, Датч. Больше нет. Не тогда, когда я узнаю тебя настоящего.

Его глаза сужаются. Он изучает меня горячим, пронизывающим взглядом.

— О чем ты говоришь?

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой.

Я освобождаю ноги от его талии и собираюсь спрыгнуть с машины.

Датч кладет руки по обе стороны от моих бедер, прижимая меня к себе.

Наклонившись вперед, он прорычал:

— Ты никуда не пойдешь, пока не скажешь мне, о чем, черт возьми, ты думаешь.

Я хмуро смотрю на него.

Он смотрит прямо на меня своими янтарными глазами, обхватывает пальцами мои лодыжки и дергает. Я откидываюсь назад, мои локти впиваются в металл, когда он тащит меня к краю капюшона. Щелкнув запястьями, он обхватывает одну из моих ног.

Мое дыхание вырывается резкими, горячими толчками.

— Что ты делаешь? — Я извиваюсь. Движение только усиливает трение. — Я думала, ты просто хочешь поговорить?

— Мы можем поговорить и так.

Обхватив обе мои ноги, Датч снова наклоняется вперед.

Он бросает на меня пристальный взгляд, который говорит, что тебе лучше дать мне то, что я хочу.

Отлично. Он хочет поиграть в игры?

— Где ты был вчера в одиннадцать вечера? — Огрызаюсь я.

Его глаза незаметно расширяются. Это лишь кратковременный шок, после чего его выражение возвращается к привычному. Он не отвечает сразу, но я слышу, как в его голове крутятся колесики.

По мере того как тишина нарастает, нарастает и мой гнев.

Я снова впадаю в ярость.

— Я позволила тебе быть рядом с моей сестрой. — Шиплю я, мое дыхание сбивается от гнева при одном только упоминании Виолы. — Я доверяла тебе вопреки здравому смыслу. А ты продавал наркотики, ты, больной кусок...

— Твоя мать звонила мне вчера.

Он наблюдает за мной. За каждым движением моих глаз. За каждым изменением моего выражения.

— Моя мать умерла.

— Мы оба знаем, что это неправда, Кейди.

Он слегка наклоняет голову, глядя на меня с холодным, расчетливым выражением лица.

Мне вдруг становится трудно дышать.

— Она попросила встретиться со мной наедине, и я пошел. Она сказала, что у нее есть компромат на моего отца, и дала мне адрес, где его можно найти. Мы встретили какого-то парня, который передал нам пакет, но он оказался бесполезным.

— Я тебе не верю.

Мой голос слаб. Я хватаюсь за соломинку.

Датч достает свой мобильный телефон и проигрывает запись.

Я бледнею, когда слышу голос матери.

— Сорок шестая и третья, Хэмшир-стрит. Одиннадцать часов.

— Если этого недостаточно, я готов пройти тест на наркотики, чтобы доказать, что я чист. Я серьезно говорил, что никогда не прикасался к наркотикам. И никогда не буду.

Мои глаза расширяются.

Он смотрит на меня задумчиво.

— Мне показалось, что я видел мотоцикл, который ехал за нами в ту ночь. Откуда у тебя мотоцикл? Как ты узнала, где мы будем?

Я открываю рот, но тут же закрываю его.

Датч наклоняется, его губы оказываются рядом с моими.

— Так вот почему ты встречалась с моим отцом после уроков? Он попросил тебя шпионить за нами?

— Н...нет.

Я отталкиваю его, чувствуя себя слишком незащищенной.

Я была так уверена в своей правоте.

Была уверена, что он злодей, каким всегда себя представлял.

Но когда злодеи повсюду, никому нельзя доверять.

Датч отказывается дать мне убежать. Он наклоняется, прижимая меня спиной к машине. Его горячие глаза обжигают мое лицо. Я стискиваю зубы, изо всех сил пытаясь бороться с пылающей связью между нами.

— Не лги мне, Кейди. — Датч покусывает мою челюсть, его рот проникает по моей щеке к уху. — Я тебе поверю.

Его вес на мне разрывает узы моей сдержанности и вызывает вспышки желания в пещерах моего тела. Я чувствую себя так, будто меня бьют хлыстом. Туда-сюда. Ненависть и непонимание.

Но единственное, что остается неизменным... это пылающее притяжение между нами.

Притяжение космических масштабов.

Противоядие от оцепенения.

Моя рука скользит по прессу Датча, ощущая упругие мышцы под тканью его формы. Насколько это справедливо по отношению к нему? Отвечать на его вопрос о секретах и доверии похотью и желанием?

Я не знаю.

Я больше ничего не знаю.

Глаза Датча опускаются туда, где его ласкают мои руки. В его янтарных глазах проносятся грозовые тучи.

Я упираюсь бедрами в его джинсы.

Он стонет.

Да. Идеально.

Я не могу прийти в себя от двуличия матери и не хочу смотреть в лицо тому, что это означает. Мне нужно отвлечься от хаоса. Способ обойти все болезненные, вредные истины, с которыми я пока не могу справиться.

Я тянусь к его лицу, приближая его к своему.

— Нет. — Сурово говорит он.

Я рывком останавливаюсь на месте.

— Есть ли еще какие-нибудь секреты, Кейди? Что-нибудь еще, о чем я должен знать? — Он скрипит зубами. Руки по обе стороны от меня. Костяшки пальцев побелели. — Расскажи мне сейчас.

Секреты?

Например, то, что я работаю с Джинкс?

Например, что у его отца есть «доказательства» того, что он торгует наркотиками из-за меня?

— А что насчет тебя?

Я отклоняюсь.

Его бровь подпрыгивает.

Я крепко сжимаю его шею. Мои мысли возвращаются к ночи в домике на дереве. Доставка еды на следующее утро. Тот факт, что он не высказал никаких опасений по поводу того, что мы пропустим защиту.

— Есть ли что-то, что ты от меня скрываешь?

— Да.

Мое сердце бешено колотится. Я не могу скрыть своего удивления.

— Но это не мой секрет, чтобы им делиться.

Я смотрю на него в замешательстве.

Сурово нахмурившись, Датч берет пальцами мой подбородок и поднимает лицо.

— Это все, что ты хочешь сказать?

Я сужаю глаза.

Он немного выжидает. А потом качает головой.

— Однажды ты будешь честна со мной, Каденс Купер.

— Почему я должна?

Он сокращает расстояние между нами и целует меня. Его язык практически обжигает, проскальзывая между моих губ, освобождая место для всех бурных, неконтролируемых эмоций, которые он вызывает к жизни.

Огонь разгорается в моем животе, заставляя мои израненные внутренности требовать большего. Требовать всего.

Датч отстраняется ровно настолько, чтобы прошептать мне в губы:

— Потому что ты и я, мы...

— Повреждены?

Его пальцы обводят мои губы.

— Неизбежны.

По мне разливается жар, уничтожая остатки самоконтроля.

Я выгибаю спину на скользкой поверхности капота и прижимаю его голову к себе для взрывного поцелуя, который вытряхивает душу из нас обоих, проваливаясь в него так глубоко, что я не слышу звонка телефона на заднем сиденье...

Джинкс: Как и было обещано, Новенькая девочка. Секрет ради секрета.

Прилагается видео, на котором настоящий преступник устраивает пожар. Удивлены? Кот вырвался из мешка, и возвращаться назад уже поздно. Если тайна восстала из могилы, ее уже никогда не удастся похоронить.