Сломанная нота

24.

ДАТЧ

— Это и есть кемпинг? — Говорит Кейди, не отрывая взгляда от открывающегося перед ней вида.

Сквозь листву пробиваются струнные фонари, рассыпая по лесной подстилке золотистые блики. Деревянные планки балансируют на тяжелых ветвях. Теплые тона. Ленивый гамак. Это чертовски великолепная архитектура.

— Это?

Каденс показывает вверх, чтобы подчеркнуть.

Я стараюсь сдержать довольную улыбку на губах. Кейди подумает, что я все подстроил, чтобы оставить ее одну, если застанет меня ухмыляющимся как маньяк.

Я последовал совету брата и сделал этот день для нее и Вай.

В основном для Вай.

Что, надеюсь, затронуло и ее.

— Покажи ей, что ты можешь о них позаботиться. Будь джентльменом, — посоветовал Финн.

Неудивительно, что девушки покидают наши постели, ненавидя нас и себя, но от Финна они уходят, готовые умереть за него.

Я решил последовать его совету. На то, чтобы раздеться с Кейди сегодня вечером, я не рассчитывал. Мечты? Фантазии? Да, черт возьми. Но я решил, что предвкушение будет теплиться до тех пор, пока я не смогу остаться с ней наедине и попробовать ее на вкус так, как мне этого отчаянно хотелось.

Я не ожидал, что награда за мое терпение придет так скоро.

— Сколько ты потратил на нас сегодня? — Пробормотала Кейди, приблизившись ко мне.

Ее лицо перекошено. Пухлые губы, полные яда. Глаза, которые держат меня за горло. Волосы путаются на ветру.

Она просто сногсшибательна. Произведение искусства, которое я хочу вытравить на своей коже.

— Датч.

— Ты задаешь много вопросов о деньгах. — Говорю я, складывая руки на груди.

— Я пытаюсь подсчитать, сколько мне нужно тебе заплатить.

Я бросаю на нее долгий взгляд.

— Я могу придумать несколько способов, как ты можешь вернуть мне долг.

Она краснеет. Я начинаю замечать, что она краснеет все больше и больше. Она и раньше краснела, но не так сильно. Даже когда я ставил ее спиной к столам, в темных углах, в тихих помещениях, она не краснела.

Но, похоже, потеря девственности сделала ее более застенчивой, а не смелой.

А мне это нравится.

Девушки, которые постоянно бросаются на меня, скучны.

И приятно видеть, как наглая, бесстрашная Каденс Купер становится мягкой.

Она отводит взгляд, принимая жесткое, недоверчивое выражение лица, которое она носила весь день. У меня такое чувство, что мое присутствие вызывает у нее глубокий дискомфорт.

Между ненавистью и дискомфортом я не знаю, что хуже.

Я просто знаю, что у меня есть возможность, и я не собираюсь ее упускать.

— Я согласилась на это только потому, что Вай попросила меня сделать фотографии. — Говорит Кейди, словно ей нужно убедить саму себя. — Пойдем внутрь. Я сделаю еще несколько снимков и пойду домой.

Я ни за что не отпущу эту девушку сегодня.

Пока не покончу с ней.

— Сюда.

Я жестикулирую рукой.

Каденс убирает телефон в карман и подходит к толстому стволу дерева. Там есть лестница, вбитая в дерево.

— Справишься? — Спрашиваю я, чувствуя ее нерешительность.

— Конечно.

Она насмехается, но ее взгляд падает на босоножки на танкетке, которые она носит. Они выглядят чертовски сексуально, но это не совсем альпинистское снаряжение.

Прежде чем я успеваю предложить помощь, Каденс решительно кивает и тянется к первой планке. Я следую за ней, не сводя с нее глаз, пока она взбирается. Ткань ее юбки колышется, и я могу видеть ее колготки.

Мои брюки напрягаются.

Это даже не вид на ее трусики, но этого достаточно, чтобы я потерял рассудок.

Я никогда не был рациональным, когда дело касалось ее.

— Ах! — Вскрикивает Каденс. Одна из ее туфель соскальзывает с планки.

Я мгновенно перемещаюсь и бью ее ладонью по заду, чтобы она не упала.

— Ты в порядке?

— Д...да. — Бормочет она.

Не удержавшись, я похлопываю ее по спине.

— Ты в порядке. Просто продолжай идти.

Каденс смотрит на меня.

— Руки прочь, Датч.

Я поднимаю обе руки в знак капитуляции, но на этот раз улыбку не удается спрятать.

Она сужает глаза в ответ и успешно преодолевает оставшуюся часть пути. Вскоре к ней присоединяюсь и я, легко взобравшись на лестницу.

Когда я оказываюсь наверху, я ожидаю, что Каденс будет ждать меня с яростными словами, но она слишком занята тем, что задыхается от открывающегося вида.

— Это невероятно. — Шепчет она.

Лунный свет разливается по верхушкам деревьев, серебристые мазки накладываются на величественную зелень.

Звезды достаточно близки, чтобы прикоснуться к ним и поцеловать. Достаточно яркие, чтобы ослепить глаза.

Я поднимаю телефон и снимаю ее, выражение лица завороженное и потрясенное.

Каденс замечает это и выходит из своего транса.

— Ты только что сфотографировал меня?

Я кладу телефон в карман.

— Нет.

Ее глаза сужаются. Она мне не верит.

Я подхожу ближе. Мое лицо тщательно сохраняет нейтральное выражение, но внутри я чувствую себя живым так, как не чувствовал уже давно.

Закричала бы она, если бы узнала, как я одержим ею? Тряслась бы она от страха, если бы узнала, что каждый раз, когда я глажу гитару, я бы предпочел гладить ее? Что я задерживаю дыхание, когда она вздыхает в изнеможении? Что я сломался, когда она плакала в тот раз?

Она ведет себя так, будто весь мир лежит на ее плечах. Я хочу снять с нее это бремя. Даже если это всего лишь на одну ночь.

— У меня есть закуски в холодильнике. Этот огромный пушистый ковер — новый. Я купил его, потому что он показался мне более удобным, чем спальные мешки. Проектор подключен к ноутбуку, на котором собраны все тупые девчачьи фильмы, которые я смог найти.

— Девчачьи фильмы?

Ее губы дернулись.

— Я купил их все. Я думал, что Вай будет здесь, и не знал, какие фильмы она любит смотреть.

Ее взгляд устремлен на меня.

— Ты действительно сделал все это ради Вай?

Я провожу пальцами по ее лицу. — И тебя тоже.

Смущение сжимает ее брови.

— Вай важна для тебя. Значит, она важна и для меня.

Ее язык высунулся, чтобы смочить нижнюю губу.

— А при чем тут ты?

— Ты моя. Все, что касается тебя, касается и меня.

Ее плечи напрягаются, но я не отпускаю ее.

— Я буду защищать того, кого защищаешь ты. Я буду любить того, кого любишь ты. Я буду ненавидеть тех, кого ненавидишь ты. — Слова грубые. Честные. Я не знаю, слышит ли она меня. Поймет ли она меня. Я просто позволяю им вылиться наружу. — Вы с Вай — одно целое. Это меня не пугает.

— Тебя ничто не пугает. — Пробормотала она.

Я пожимаю плечами. Киваю. — Нет.

Она снова изучает меня, этот проницательный, недоверчивый взгляд, который сегодня кажется еще более мрачным и разочаровывающим.

— Раз уж ты спланировал этот поход для Вай, ты ведь не взял с собой выпивку?

Мои глаза расширяются.

Она пожевала нижнюю губу, глубоко задумавшись. Затем ее взгляд переходит на мой. Чистый карий и манящий. Она делает шаг вперед. Ноги скользят. Платье колышется на бедрах.

Мое сердце сжимается, когда она останавливается прямо передо мной.

И из ее чувственных уст вырывается абсолютно последнее, что я ожидал от нее услышать...

— Правда или раздевание. — Ее слова шепчутся на моем лице. — Давай сыграем в игру, Датч.