Сломанная нота

28.

КАДЕНС

Датч напряжен и спокоен, когда едет обратно в мой район. Он вообще не поднимает тему того, что произошло прошлой ночью. Я чувствую дистанцию, но не нарушаю ее. Какая-то часть меня благодарна за то, что он, кажется, отстранился. Не знаю, как бы я справилась с этим, если бы он навалился на меня всем телом.

Прошлая ночь уже что-то нарушила.

Какую-то границу.

Какую-то стену.

Какую-то защиту между моей жизнью и его.

Мне нужно оценить ущерб и восстановить то, что было раньше, чтобы не упасть еще глубже, чем я уже есть. Потому что...что произойдет, если я действительно откажусь от борьбы?

Брак. Выпускной.

А что потом?

Каким будет мое будущее, если в нем не будет Датч Кросса?

Эта мысль пугает меня.

Я не могу отказаться от контроля. Просто не могу.

Вай садится в машину. Ее переполняют вопросы и улыбки, пока она не видит наши лица. Ее рот захлопывается, и она опускается на заднее сиденье, не говоря ни слова.

— Вай, пошли. — Бормочу я, когда Датч тормозит машину перед моим домом.

Вместо этого Вай пробирается в пространство между передними сиденьями.

— Я рассказала Шанайе о парке развлечений. Она не поверила мне, когда я сказала, что ты арендовал все помещение.

Ее невинные слова словно выводят его из оцепенения.

Датч оглядывается через плечо.

— Скоро мы снова это сделаем. В следующий раз ты можешь привести своих друзей.

— Ни за что!

Глаза Вай загораются.

Я напрягаюсь.

— Не стоит давать обещаний, которые не можешь выполнить.

— А кто сказал, что я не могу их выполнить?

Глаза Датча впиваются в меня, разрывая в клочья без всяких усилий. Я уже влюбляюсь в тебя. Я не могу допустить, чтобы моя сестра пошла по тому же пути.

Вай выскакивает из машины, не оставаясь в стороне от последствий.

Я тоже хватаюсь за ручку машины. Сейчас я меньше всего хочу оказаться в этой машине с ним, в ловушке воспоминаний о том, что он сделал с моим телом. Что я сделала с его.

Пространство. Только так я смогу восстановиться после Датча Кросса.

— Кейди. — Говорит он в своей манере.

Я останавливаюсь.

— На этот раз я не позволю тебе убежать.

— Я не побегу. Я иду домой.

Его янтарные глаза встречаются с моими, и он улыбается, но не совсем удачно.

— Домой. Точно.

Я не понимаю этого взгляда. Я не понимаю беспокойства, прокравшегося в его выражение.

— Что-то не так?

Он обходит вопрос стороной.

— Я пришлю кого-нибудь с завтраком. — Он ухмыляется. — Не волнуйся. Это будут не блины.

— Мне не нужно, чтобы ты это делал.

— Ты сожгла много калорий прошлой ночью.

— Придурок.

— Я хочу. — Его голос ровный и низкий. — Я не хочу ничего, кроме как заботиться о тебе и Вай.

Мое сердце бьется о ребра.

Я отворачиваюсь от него, распахиваю дверь и выпрыгиваю наружу.

Машина уезжает, а я смотрю ей вслед, пока она огибает угол. Я не могу понять, выиграла ли я этот спор или трагически проиграла.

Запищал мой телефон.

Джарод Кросс: Я жду новостей, мисс Купер.

Я зажмуриваю глаза и выдыхаю дрожащий вздох. Я начинаю думать, что связываться с этими Кроссами было моей самой большой чертовой ошибкой.

ДАТЧ

Кофейня, в которой Тина просит меня встретиться, находится в еще более худшем районе города, чем квартира Кейди.

Я вижу пулевые отверстия и разбитые окна, заклеенные мусорными пакетами и скотчем, задолго до того, как припаркуюсь у неухоженного здания. Снаружи стены исписаны граффити, и трудно поверить, что это действующий магазин.

Я прохожу вперед, отодвигая дверь и слегка нагибаясь, чтобы пролезть. Я удивляюсь, когда попадаю в полностью функционирующий дайв-бар. Здесь есть украшения в виде черепов. Непохожие светильники в виде лепешек, вероятно, купленные на гаражной распродаже или выловленные на свалке. Люди с хитрыми глазами, татуировками и мотоциклетной экиперовкой.

Я явно моложе их, но никто и глазом не моргнул, когда я прошел мимо столиков. Наверное, мои татуировки и куртка помогают мне слиться с толпой.

Я осматриваю зал, и мой взгляд останавливается на единственной и неповторимой женщине, которая напоминает мне Каденс. Она сидит сзади, с темными волосами до плеч, в майке и джинсах.

Семейное сходство несомненно.

Она улыбается, когда я сажусь напротив нее. Вблизи макияж начинает трескаться, и морщины, прочерченные на ее коже, становятся более четкими.

Вероятно, она примерно маминого возраста, но что-то в том, как она себя ведет, заставляет ее выглядеть намного старше. А может, дело в том, что она выглядит более изможденной. Травмированной.

Она тянется ко мне и накрывает мою руку своей. Ее улыбка становится шире.

— Датч.

— Миссис Купер.

— Зови меня Тиной. Пожалуйста.

Она смеется. Это хриплый, гогочущий звук.

Я опускаю взгляд и замечаю следы от игл на ее коже. Я видел эти следы раньше. Нельзя приподнимать занавес за славой столько раз, сколько это делаю я, чтобы не заметить таких, как она. Людей, которые употребляют кокаин, спиртное, любые наркотики, чтобы заглушить боль.

Неудивительно, что тебе так трудно довериться кому-то, Кейди.

Я сохраняю спокойное выражение лица.

— Ты сказала, что речь идет о Каденс.

— Так и есть.

Тина складывает руки на груди и изучает меня.

Я хмурюсь.

Наконец она заговорила.

— Я не понимаю. Что может заставить такого парня, как ты, надеть ей кольцо на палец?

Мои плечи напрягаются.

— Она не такая уж и красивая. — Тина пожимает плечами и берет сигарету, лежащую на столе. — Она невероятно зажата. И я уверена, что прошло немало времени, прежде чем она потухла, если я знаю свою дочь.

— Переходи к делу.

Мой голос звучит резко. Она оскорбляет Каденс в лицо, и единственная причина, по которой я не выказываю свою ярость, заключается в том, что она — мать Каденс.

Один уголок ее губ изгибается.

— Ты должен быть осторожен в этом, мальчик. Когда ты любишь кого-то настолько сильно, когда это очевидно, люди могут использовать это, чтобы причинить тебе боль.

Я скольжу по ней взглядом, не впечатляясь.

— Я думал, что люди, восставшие из мертвых, могут дать совет получше.

Она снова смеется, но на этот раз ее взгляд острый.

Я кладу обе руки на стол, готовый встать и уйти. Эта женщина украла кольцо Кейди. Она заставила Кейди плакать.

Мне не нужно развлекать человека, который с явным презрением относится к женщине, принадлежащей мне.

— Возможно, тебе стоит присесть.

— Почему я должен?

— У меня есть улики на твоего папочку. — Говорит она.

Я замираю, уже наполовину встав со своего места. Я поворачиваю голову назад, чтобы вникнуть в ее слова.

— Джарод Кросс занимался торговлей наркотиками.

С горящими глазами я смотрю на Тину.

— О чем ты говоришь?

— Хочешь знать, что может заставить женщину умереть, когда она жива и здорова? Увидеть то, что ей не положено видеть.

— Отец занимается этим?

Я наклоняюсь вперед.

Из ее тонких губ вырывается дым.

— Я видела, как Джарод Кросс играл однажды ночью, до того, как он взорвался. У меня чуть колени не ослабли, как только он открыл рот. Я поклялась, что у меня будут его дети. — Она снова смеется и смотрит на меня с оттенком сожаления. — Оказалось, что вместо меня детей родила какая-то другая женщина.

Она говорит по кругу, но у меня нет ни времени, ни терпения.

— Что ты видела? — Рычу я.

К сожалению, мои угрозы ее не пугают. Она уверена в себе. Невозмутима. Она знает, что я не причиню ей вреда, потому что я не причиню вреда никому, кто связан с Кейди.

Это делает ее самоуверенной.

Тина снова затягивается сигаретой.

— Может, поэтому я и злюсь. — Ее глаза поднимаются к потолку. — Я не смогла заполучить Джарода Кросса, но моя дочь трахается с его сыном. Это ирония, если я когда-нибудь ее слышала. Моя дочь... — Ее глаза впиваются в мои, — становится шлюхой для мальчиков Кросса.

Я хлопнул рукой по столу, мое спокойное выражение лица стало угрожающим.

— Мне все равно, что ты ее мать. Никогда не говори о ней так. Слышишь? Я тебя прикончу, и это будет несложно. — Я хватаюсь за края стола и наклоняюсь. — Потому что достаточно одного звонка, одной фотографии, где ты занимаешься своими делами, и у многих возникнут вопросы. — Мои глаза сужаются. — И я говорю не о копах.

Она окидывает меня взглядом, ее брови напрягаются. По тому, как дрогнули ее губы, я понял, что угроза попала куда надо.

— Она получила его от тебя. — Шепчет Тина, словно только что узнала секрет.

Я бросаю на нее взгляд.

— Ты - опора Кейди. — Она снова ухмыляется и раздавливает окурок сигареты в пепельнице, стоящей у ее левой руки. — Сорок шестая и третья, Хэмшир-стрит. Одиннадцать часов.

Я стою прямо, не поднимая глаз.

— Улики против твоего отца. Ты найдешь их там.