Сломанная нота

15.

ДАТЧ

Мама чинно сидит на краю пуфика. Скрестив одну ногу над другой, она складывает руки на коленях.

Я нетерпеливо наклоняюсь вперед, уже представляя, какой компромат у нее есть на нашего отца.

Может быть, это записная книжка, в которой записаны все его дела?

Грязные деловые сделки?

Очередное убийство и побег, замятый под ковром?

Мама открывает рот и говорит со своим обычным стоическим выражением лица:

— Недавно стало известно содержание завещания твоей бабушки. Все ее активы, деньги и имущество перейдут к одному из внуков.

— Одному из нас?

— Тот, кто первым родит правнука.

Меня душит сдавленный смех.

— Что?

— Вы могли не знать, поскольку я намеренно скрывала от нее, что вы мальчики, но ваша бабушка была очень суровой женщиной. С ней было очень неприятно жить. — Мама поджимает губы, как будто у нее есть история, которую она никому не хочет рассказывать. — Но в старости она начала сожалеть. Это привело к тому, что перед самой смертью она изменила свое завещание.

— Бабушка умерла два года назад.

— А завещание было оглашено совсем недавно. Мне прислали письмо от адвоката по наследству, в котором излагались ее последние пожелания.

Я наклоняюсь вперед, заинтригованный.

— Что там было написано?

— Твоя бабушка хотела начать жизнь с чистого листа. Она мечтала подарить свое богатство поколению, наиболее отдаленному от ее собственного.

— Внуку, который родит первого внука. — Пробормотал я. — Это излишняя конкуренция.

— Она всегда была суетливой. Я не удивлена.

Мама показывает на меня.

— Это еще не все. Если ни у кого из вас не будет детей, наследство по умолчанию перейдет к твоему отцу.

— Это чушь. Ты ее дочь.

Мама машет рукой, как будто ее это не беспокоит. — Мне не нужно имущество моей матери, чтобы выжить. Кроме того, я всегда знала, что деньги мне не достанутся. У нас с матерью не было хороших отношений, и они ухудшились, когда я вышла замуж за Джарода.

Она тихонько смеется.

— Честно говоря, я была удивлена, когда узнала, что она хочет оставить все это кому-то из моей семьи. Я полагала, что она отдаст их на благотворительность, но не по доброй воле, а по злобе.

— Папа этого не заслуживает. — Я посмотрела на маму. — Единственное условие — родить ребенка? Потому что один из нас может сделать это за девять месяцев.

Мама бьет меня по затылку.

— Именно поэтому я не хотела говорить вам троим. Ты или Зейн были бы настолько глупы, чтобы оплодотворить бедную девушку только для того, чтобы позлить своего отца. Финн — единственный, кто мог бы держаться подальше от неприятностей.

— Это неправда. — Бормочу я, потирая затылок. — Финн найдет лазейку и усыновит ребенка, чтобы получить квалификацию через два месяца, а не через год.

Мама бросает на меня смертельный взгляд.

— Даже если бы ты захотел совершить такой абсурдный поступок, все не так просто. У твоей бабушки есть оговорка. Тот, кто унаследует имущество, должен быть сначала женат.

Женат.

Внезапное откровение пронзило мое тело.

— А к папе это условие тоже относилось? — Спрашиваю я.

— Да.

Мои глаза фиксируются на ее. Гравитация тянет мое тело так, что кажется, будто оно достаточно тяжелое, чтобы проломить пол.

— Мам, когда папа узнал о завещании?

— Адвокат позвонил ему после того, как он позвонил мне.

— Мне нужны точные даты. — Настаиваю я.

Она наклоняет голову в сторону, ее рот кривится в знающей улыбке. Как будто она гордится мной.

— Думаю, это было примерно в то время, когда он женился на Марион.

— Какое совпадение.

— Действительно, совпадение.

— И я думаю, это совпадение, что он решил преподавать в Redwood Prep как раз в то время, когда бабушкино завещание вступило в силу.

— Мгм. — Мама проводит ленивым пальцем по своему жемчужному ожерелью. — Совпадение.

Я вцепился в подлокотник своего кресла, уставившись в дыру в земле.

Я должен был догадаться, что отцом движет нечто большее, чем кресло председателя. Его решение преподавать в Redwood Prep и бросить вызов власти Миллера было слишком случайным. Слишком неожиданным. Отец позволял Миллеру управлять школой годами, а сам сидел в сторонке и молча все контролировал. Зачем же теперь угрожать трону?

Все встает на свои места.

Перемещение власти.

Внезапный интерес к нашей жизни.

Наследство.

Отец хочет, чтобы мы были у него на виду, чтобы убедиться, что мы не будем претендовать на него.

Мама поворачивается ко мне.

— Зейн влюблен в ту учительницу, не так ли?

— Ты заметила?

— Он не может отвести от нее глаз.

— Я думал, он стал лучше это скрывать.

— Пожалуйста. — Мама закатывает глаза. — Во время ужина был момент, когда эта женщина обожгла себе язык во время еды. Я думала, Зейн заберется на стол, чтобы помочь ей. Он был так очарован. — Мама делает паузу. — Твой отец, должно быть, тоже это заметил.

Я делаю глубокий вдох и разжимаю руки.

— Ты хочешь сказать... что даже папин выбор жены был обусловлен наследством?

— Я говорю, Датч, что твой отец очень хочет получить эти деньги. Почему? Я не знаю. Знаю только, что он делает все, чтобы вы, мальчики, даже не думали о том, чтобы завладеть ими. И хотя поначалу я верила, что он держит вас в неведении, чтобы вы могли жениться и родить детей, когда станете старше и остепенитесь, меня беспокоит то, на что он готов пойти. Это заставляет меня задуматься, не скрывает ли он что-то. Что-то, о чем он хочет убедиться, что мы не знаем.

Папины секреты для меня ничего не значат. Главное — сорвать его план и сделать так, чтобы он никогда не получил эти деньги.

— Сколько у нас времени? — Требую я.

— Ты же не думаешь делать глупости?

— Сколько, мама?

— Чтобы завести ребенка, тебе нужно...

— Я знаю. Девять месяцев.

— Срок истекает через двенадцать.

Двенадцать месяцев.

Один год, чтобы выйти замуж и завести ребенка.

Она кладет руки мне на плечи.

— Я не хочу, чтобы вы, мальчики, выходили на ринг с Джародом. Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал.

— Мы уже пострадали, мама. Посмотри, что он сделал! Он убрал Зейна со стола, превратив женщину, которая ему нравится, в его сводную сестру.

Она вздрагивает.

— Да, возможно, это было неуместно.

— Финн не из тех, кто бросается в брак. Это единственная причина, по которой отец с ним не связывается. Так что остается только я.

— Что это за взгляд в твоих глазах? — Она задыхается. — У тебя есть кто-то, кто тебе интересен?

— Есть.

Я думаю о Кейди, и мое сердце колотится в ребрах.

— Датч.

— Сделать ребенка — не проблема. — Кейди даже не думала о презервативах, когда сегодня терлась бедрами о мои колени. — Но мне пришлось бы тащить ее к алтарю. Она бы тоже сопротивлялась на каждом шагу.

— Если она будет бороться, значит, она не готова.

— Я сделаю так, чтобы она была готова.

Мама качает головой. — Датч, если тебе кто-то по-настоящему нравится, значит, ты не будешь его принуждать.

— Значит, выход в том, чтобы позволить папе победить?

Она поджимает губы. Она тихо говорит:

— Это может быть кто-то другой. Кто-то более волевой...

— Женюсь я или нет, зависит от нее. — Я устремляю на маму решительный взгляд. — Или она, или никто.