Сломанная нота

12.

ДАТЧ

Я ненавижу, когда меня прерывают.

Не тогда, когда я говорю.

Не во время тренировки.

И уж точно, черт возьми, не тогда, когда я собираюсь трахать Каденс Купер до последнего вздоха.

Если бы любая другая девушка так меня распаляла, чтобы просто прервать разговор, я бы и глазом не моргнул, прежде чем послать ее нахрен и игнорировать.

Но Каденс?

Один рывок за цепь — и у меня нет другого выбора, кроме как прибежать.

Эта девчонка обвела меня вокруг пальца, и я врываюсь в ее дерьмовую квартиру в этом дерьмовом районе города, солнце бьет на меня и заставляет потеть, а мое каменно-твердое тело протестует против каждого чертового шага.

Черт. Проклятье. Это пытка.

Я должен припереть ее к стенке и впиться в нее, как маньяк.

Держи себя в руках, Датч.

Я вхожу в квартиру, прохожу мимо стола, где я сделал себе сэндвич и ждал прихода Каденс тем вечером. Она, спотыкаясь, проходит мимо, направляясь в свою спальню.

Один взгляд на эту кровать — и все кончено. В моей голове сгущаются воспоминания о том, как я держал ее на руках. Прикусываю ее ухо. Погружаясь в ее рот. Брал ее жестко и быстро.

Успокойся.

Но сейчас даже холодный душ не поможет.

— Я нужен тебе здесь для этой части? — Спрашиваю я.

— Что? — Говорит Каденс, как будто половина ее мозга уже вышла за пределы этого момента.

— Хорошо. — Бормочу я.

Поспешив в ванную, я настраиваюсь и окунаю голову под крошечный кран. Это не очень много, но пока сойдет.

Я не могу быть в полной заднице. Если Кейди нужно, чтобы я сражался, то мой мозг должен работать на полную катушку.

Почувствовав, что снова контролирую ситуацию, я оглядываю ванную. Маленькие полотенца аккуратно сложены. Занавеска в душе отодвинута, и я заставляю себя не представлять, как Кейди раздевается и заходит под воду.

Все маленькое и ржавое, но чистое.

Я принюхиваюсь. Странно. В воздухе витает слабый запах травки.

Это точно не запах Кейди. Она закручена так туго, что я мог бы пощипать ее, как гитарную струну, и она бы зазвенела.

Это Виола? Наркотики стали причиной ссоры прошлой ночью?

Это тоже маловероятно. Виола умна, гораздо умнее, чем ей приписывает даже сестра. Я вижу, как она превращает канал о макияже в настоящий, привлекает спонсоров и создает себе империю. Она не такая хрупкая, как кажется.

И ее сестра тоже.

Я открываю дверь, испытывая любопытство, но убирая с лица все эмоции.

Из спальни Каденс доносится шорох. Я направляюсь туда и вижу, что она стоит на коленях, испуская шокированные возгласы, и пристально смотрит на что-то в вещевом мешке. Мой взгляд тоже падает на сумку, и я останавливаюсь.

В сумке лежит пачка банкнот.

Карие глаза Каденс переходят с сумки на меня и обратно.

— Сколько стоило это кольцо?

— Около двадцати тысяч.

Оно принадлежало моей бабушке. Старинное. Я не хотела видеть его ни на чьих пальцах, кроме ее.

Каденс снова издает беспомощный крик. Ее нижняя губа дрожит.

— Почему ты отдал такое ценное украшение мне?

— Потому что я хотел, чтобы оно было у тебя.

Мой тон — это факт.

Взгляд, которым она смотрит на меня, заставил бы меня вздрогнуть, если бы я был меньше ростом.

Я моргаю, как будто все это чертовски важно.

Наверное, это неправильный ход.

Проклятия вылетают из ее красивых губ, она вскакивает на ноги и проносится мимо меня. Я останавливаю ее, хлопнув рукой по двери.

Она резко останавливается и вскидывает подбородок, встречаясь с моим вызывающим взглядом.

— Я не расстроен, Кейди. Если тебе нужны были деньги...

— Я тебя ударю. — Огрызается она.

Мои губы подрагивают, но я не смеюсь. Вместо этого я глажу ее по плечам.

— Кто взял кольцо, Кейди? И почему оно тебя так расстроило?

— Это... — Она вздыхает. — Все очень сложно.

— Позвольте мне все распутать. У меня это хорошо получается.

Я продолжаю прикасаться к ней и замечаю, как напряжение в ее плечах начинает исчезать.

Она закрывает глаза.

— Вообще-то, моя мама...

Звонит мой телефон.

Каденс напрягается и отступает назад.

Я проверяю абонента.

Финн.

Проклятье.

— Мне нужно...

Я жестом показываю на телефон.

Она отворачивается от меня.

Раздраженный, я прижимаю телефон к уху.

— Лучше бы это было важно, Финн.

— Ты думаешь, я бы позвонил тебе, чтобы обсудить чертову погоду?

Я сморщился. Это нехорошо. Финн говорит так, будто находится на пределе своего терпения. Мой стоический брат редко теряет спокойствие.

— Что происходит? — Срочно спрашиваю я.

— Мне только что позвонил Зейн. Папа дома. Он говорит, что переезжает. — Финн делает паузу. — Он пригласил мисс Джеймисон переехать к нему и ее матери.

Святые угодники...

Мы только что получили Зейна, чтобы оправиться от той бомбы, которую отец сбросил на наши головы в ресторане.

Одно дело — видеть, как женщина, которую он любит, но не может иметь, вальсирует по школе. Совсем другое дело, когда она находится в одном доме, пользуется нашим душем, расхаживает в ночной рубашке по кухне.

Черт, я даже не живу с Каденс, а мне уже трудно удержаться от нее.

— Папа собирается обсудить это сегодня за ужином. Он уже там с Марион.

Я щипаю себя за переносицу.

— Хорошо. Хорошо, папа хочет сделать это неудобным? Мы играем в одну и ту же игру. Я звоню маме.

— Это что-то изменит?

— Она контролирует его лучше, чем мы.

Финн замолкает.

— Почему папа так сурово относится к Зейну?

Ты хочешь, чтобы твое королевство рухнуло?

Я вспоминаю наш обмен мнениями в классе и вздрагиваю.

— Я сказал ему, чтобы он шел на нас.

— Значит, он сделал еще один дешевый выстрел. — Шипит Финн.

— Он не может зайти слишком далеко. Мы слишком много знаем о том, что он сделал. — Я слышу, как кто-то шаркает в мою сторону, и оборачиваюсь. К гостиной приближается Каденс с сумкой денег на плече и хмурыми губами. — Я скоро буду, Финн.

— Поторопись. Встретимся у дома.

Я вешаю трубку.

— Мне нужно идти.

— Вот.

Она протягивает мне сумку.

— Почему ты даешь это мне?

— Часть денег все еще там. Я найду способ расплатиться с тобой за остальное.

— Ты не должна...

— Возьми.

Она толкает сумку сильнее.

Мой телефон снова жужжит.

Зейн.

Наверное, он скажет мне то же самое, что и Финн.

Желание помочь братьям очень сильное, но я не чувствую себя вправе оставлять Каденс одну.

Обхватив пальцами ее запястье, я толкаю ее руку в живот, чтобы она не могла навязать мне сумку. Голос низкий и строгий, я говорю ей:

— Позови свою подругу. Маленькую блондинку.

— Бриз?

Я киваю.

— Я все равно собиралась это сделать. — Ворчит она. А потом она пытается подтолкнуть ко мне сумку. — Датч, возьми.

Я отступаю и продолжаю идти прочь.

— Я не собираюсь просить тебя сказать, кто заложил кольцо. И я не собираюсь просить тебя признаться, что у тебя есть ко мне чувства. — Я останавливаюсь у двери. — Единственное, чего я потребую, это чтобы ты позвонила мне, если тебе будет угрожать опасность.

— Я не в опасности.

— Тогда позвони мне, если захочешь подраться.

— Ты не смешной.

— Если что-то случится, ты возьмешь телефон и наберешь мой номер.

— Датч...

— Позвони мне.

Я открываю дверь и на секунду запоминаю ее лицо, прежде чем позволить ей захлопнуться за мной.