Солнечное Настроение

Глава Двадцать Шестая

Наоми

Селеста предложила сделать мне макияж.

— Это повторное свидание, — сказала я. — Поэтому я хочу сделать тот же макияж, что и раньше.

Моя подруга с улыбкой кивнула.

— Ты поняла. Я люблю хороший "кошачий глаз".

Я села на табурет в пастельных тонах перед ее туалетным столиком и закрыла глаза, чтобы она могла приступить к работе. Все было как в старые добрые времена. Ее комната выглядела так же, как и в средней школе, если не считать смены плакатов мальчишеских групп на репродукции фильмов. Селеста любила все женственное, и ее декоративная отделка свидетельствовала об этом. В воздухе пахло ее фирменной лавандовой свечой. Когда я рассказывала о признании Финна, она слушала с уважительным хмыканьем.

— О чем ты думаешь? — спросила я, открывая глаз, который она еще не нарисовала.

— Я думаю, что ты молчала несколько дней, когда он не пришел в первый раз, — она немного отстранилась, чтобы посмотреть мне в глаза. — Я никогда не видела тебя такой.

Я опустила глаза, стыдясь воспоминаний.

— Я знаю. Но это больше не повторится.

Селеста наклонила мою голову назад, чтобы продолжить наносить подводку.

— Надеюсь, что нет.

— В тот раз это случилось только потому, что… — я прочистила горло.

Это необходимо было сказать.

Мне казалось, что чем дольше я избегала этого, тем сильнее становилось это чувство.

— Я так верила в него, а я не делала этого со времен моей мамы, понимаешь?

Пальцы Селесты на секунду замерли.

— Я не знаю. Не совсем.

— Точно, — я рассмеялась, пытаясь разрядить обстановку. — Потому что я никогда не говорю об этом.

— Но ты могла бы, — она снова отстранилась и встала передо мной на колени. — Ты миллиард раз слушала, как я жалуюсь на свое беспокойство. Я у тебя в долгу. Позволь мне расплатиться с тобой.

— Дружба так не работает.

— Она не работает так, как работаешь ты, — возразила она твердым тоном. — Ты все время улыбаешься и пытаешься сделать людей счастливыми, не считаясь с собой.

Я поджала губы, пытаясь разглядеть твердость в ее тоне.

— Тебя это раздражает?

Раньше это приводило мою маму в ярость. Она выходила из себя, когда я была позитивной в дождливые дни. Но как только наступала настоящая тьма, она умоляла меня помочь ей увидеть свет. Я научилась быть счастливой все время — на случай, если ей понадобится поднять настроение. Лучшая практика, которая у меня была, — это радоваться за других. На данный момент это было отчасти привычкой, отчасти даром, а отчасти проклятием.

— Нет, Боже, нет, — Селеста покачала головой, черты ее лица смягчились. — Мне повезло, что у меня есть такая подруга, как ты. Не думаю, что я смогла бы прожить так долго, если бы у меня ее не было.

— Не говори так, — прошептала я, вспомнив один из самых трудных периодов ее жизни.

— Это правда, — она пожала плечами, похоже, прошлое ее не слишком беспокоило. — Наоми, мне нравится, как ты смотришь на любую ситуацию и находишь, как пробиться сквозь нее. Я так многому у тебя научилась. Но мне бы хотелось, чтобы ты чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы иногда грустить и злиться, и показывать это людям, которым ты небезразлична.

Я кивнула.

— Это… работа в процессе.

Селеста улыбнулась мне.

— Я надеюсь на это. И я надеюсь, что ты знаешь, что я здесь, если Финн попытается сделать что-то подобное тому, что он сделал в прошлый раз. Парни — это хорошо и все такое, но мы их переживем. Метафорически и буквально их срок жизни не совпадает с нашим.

Я рассмеялась, и она присоединилась. Она достала тушь и жестом показала мне, чтобы я подняла глаза.

— Вот и ты, — прошептала Селеста, отстраняясь. — Прекрасна, как всегда.

Она подвинулась, чтобы я могла как следует рассмотреть себя в туалете. Никаких шрамов от прыщей на лбу больше не было, щеки были глубокого красного оттенка, а губы идеального нюдового цвета.

Я выглядела как Наоми 2.0.

— Это идеально. Спасибо, — я улыбнулась своей подруге.

Она обхватила меня за плечи и притянула к себе, чтобы обнять.

— Ты идеальна. Я просто подчеркнула это. А теперь иди и проведи свидание, которое ты заслужила. Возьми мою машину и позвони, если что-то пойдет не так, а я пришлю одного из своих братьев, чтобы он приструнил Финна. На этот раз ему не сойдет с рук обидеть тебя.

Я засмеялась и обняла ее в ответ.

— Он не уйдет. Но спасибо тебе. Мне приятно знать, что ты меня прикрываешь.

— Всегда, — она поцеловала меня в висок. — А теперь иди и покажи этому парню, что он упустил в первый раз.

Год назад мы решили встретиться на полпути между нашими родными городами. Это был аквариум, в который я ходила на экскурсии в детстве. Мид сказал, что его школа часто посещает это же место, и мы шутили, что, возможно, в детстве проходили мимо друг друга. Тогда это было глупостью, но сейчас мне казалось, что это действительно могло произойти.

Финн ждал меня у входа. Я так сильно обратила внимание на то, как хорошо он умылся, что у него покраснели уши. Думаю, я никогда не смогу забыть, как мило он выглядит, когда нервничает.

На нем были черные брюки и серая трикотажная футболка с длинным рукавом, которая идеально облегала его фигуру. Его волосы были откинуты с лица и завиты на концах, как будто он использовал средство.

— Ты прекрасно выглядишь, — прошептал он мне на ухо, когда при встрече мы обнялись. — У меня есть кое-что для тебя.

Я замерла, когда он положил мне за ухо маленький желтый цветок.

— Остальные дома, — объяснил он. — Не хотел оставлять их вянуть в машине.

Моя улыбка была такой широкой, что мне стало больно.

— Спасибо! Меня зовут Наоми.

Финн нахмурил брови, и ему потребовалась секунда, чтобы понять, о чем идет речь.

— Точно. А я Финн.

Он протянул мне руку для пожатия. Как только я взяла ее, он притянул меня ближе, так что мы оказались на расстоянии дыхания друг от друга. От него пахло мятой. В его темных глазах была искра, напоминавшая мне о том, как сильно он этого хотел. Хотел меня. Теплое чувство разлилось по моему телу.

— Очень приятно познакомиться с тобой, Наоми, — сказал он низким, честным голосом.

Затем он поцеловал меня.

Мой желудок подпрыгнул. Я не ожидала этого так рано. Я мгновенно ответила, чувствуя, как в животе растет горячая потребность. Мы еще даже не дошли до аквариума, а я уже была готова к следующей части свидания.

— Не слишком ли быстро? — спросил он, отстраняясь.

Я видела, что он пытается изобразить чувство вины, но по его крепкой хватке на моей талии было видно, что он не испытывает ни малейшего стыда.

Он и не должен был.

Я покачала головой.

— Мне это понравилось. Мне нравится знать, чего хотят люди.

— Принято к сведению, — пообещал он с коварным взглядом.

— Что? — спросила я, забавляясь.

— Ничего, — он поцеловал меня еще раз, забрав немного кислорода, который у меня оставался, прежде чем снова отстраниться. — Готова войти внутрь?

Мои глаза все еще были полузакрыты, и голова была легкой, когда я кивнула. Мне следовало бы не торопиться и падать с меньшей готовностью, но, черт возьми, его поцелуи вызывали привыкание. А от его спокойного голоса мне хотелось прижаться к нему и слушать его речи весь день.

Финн повел нас в аквариум. Мы не отходили друг от друга ни на шаг, пока осматривали экспонаты. Я рассказывала о своих любимых животных и пересказывала случайные факты. Финн внимательно слушал, задавая в нужных местах уточняющие вопросы. Когда я рассказывала о морских выдрах, он прижался к моей шее и прошептал,

— Они напоминают мне тебя.

— Правда? — мои глаза расширились, потому что это был, пожалуй, самый невероятный комплимент, который я когда-либо получала. — Почему?

— Они всегда выглядят возбужденными и энергичными, — он взглянул на экспонат, где двое разбегались по камням, чтобы нырнуть в воду. — К тому же они делают массаж щек.

— Ухаживают?

Он хмыкнул и кивнул.

— Ты иногда так делаешь. Но я думаю, это потому, что твои щеки нуждаются в массаже из-за твоего смеха. Это очаровательно.

Я изо всех сил старалась сдержать смех, чтобы не подтвердить его точку зрения. Но это было бесполезно.

— Это самое милое, что мне когда-либо говорили.

Финн поцеловал меня в лоб.

— Хочешь посмотреть на мой любимый экспонат?

Я кивнула, искренне и взволнованно. Он повел нас вверх по тускло освещенной лестнице. Мы прошли мимо группы детей, которые с визгом смотрели на акулу-альбиноса, которую кормил водолаз. Финн оглянулся на меня с редким для него восторгом в глазах, когда мы подошли к зоне с большим стеклянным потолком, с которого открывался вид на яркий аквариум. Стекло изгибалось, демонстрируя гармоничное существование различных видов рыб. Я покрутилась по кругу, чтобы охватить взглядом все вокруг. Было ощущение, что мы перенеслись на дно океана. Чем ближе мы подходили к стеклу, тем больше меня охватывало чувство спокойствия.

— Я видел это на карте, — сказал Финн своим обычным спокойным тоном. Я повернулась к нему, стараясь уловить каждое слово. — И почему-то это вызвало у меня воспоминания. Я бы стоял прямо здесь…

Он взял меня за руку и подвел к точке на ковре, обозначавшей центр комнаты. Я улыбнулась, когда он прижал свою руку к моей спине. Он хотел, чтобы я была как можно ближе. Мы наклонили головы вверх, чтобы полюбоваться на воду над головой.

— Стою здесь и жалею, что у меня нет жабр, — сказал он, продолжая смотреть вверх. — Я так хотел доплыть до дна океана и посмотреть, что там внизу.

Мои руки лежали на груди Финна. Вместо того чтобы любоваться невероятным видом, я сосредоточилась на нем.

Финн был так не похож на меня во всех отношениях. Он любил спорт и ненавидел говорить. В большинстве случаев он не знал, как выразить себя. Он мог неделями проводить время в своем собственном обществе. И все же мы нашли друг друга и сблизились. Даже после черепно-мозговой травмы он решил узнать меня. При мысли об этом у меня замирало сердце. После всего, что произошло, он выбрал меня во второй раз. Я не понимала, как долго я смотрела на него, пока Финн не сжал мои локти и не спросил, все ли со мной в порядке.

— Я в порядке, — ответила я.

— Это не слишком скучно? — спросил он. — Ребята подумали, что я должен взять тебя покататься на картингах или поиграть в пейнтбол.

Я покачала головой.

— Нет, нет. Я не хочу быть нигде, кроме как здесь, узнавать, кем хотел быть маленький Финн. Ты сказал, тритоном?

— Я хотел жабры… так что да, наверное, я хотел быть тритоном, — нерешительно сказал он.

Я рассмеялась.

— Почему ты краснеешь? Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть быть тритоном.

Его кожа, казалось, покраснела в два раза сильнее.

— Я не краснею.

— Ты сейчас ярче, чем большинство помидоров, — поддразнила я.

— Нет, не краснею, — Финн поцеловал меня, чтобы отвлечься.

Я совсем не возражала. Когда мы отстранились, на его лице была улыбка. Мои глаза расширились.

— Знаешь, я тоже могу сказать, когда ты краснеешь, — прошептал он мне в губы. — Твои глаза становятся такими широкими, а кожа горячей на ощупь.

— Финн, — сказала я, проигнорировав его слова ради чего-то более важного.

Его выражение лица изменилось на озабоченное.

— Что?

— Ты улыбнулся.

Он нахмурился, что заставило меня рассмеяться.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты улыбнулся мне, — промурлыкала я. — В первый раз.

— Уверен, что не в первый раз.

— Это был первый раз, — я обхватила его за шею.

Он захихикал от моего возбуждения. И вот снова улыбка. Прекрасная, идеальная улыбка, озарившая все его лицо. На одной щеке появилась ямочка. Глаза морщились по краям, выдавая искренность выражения. Казалось, что эта улыбка создана только для меня.

— Ты такая глупая, — пробормотал он и поцеловал меня в щеку.

— А ты такой невероятный.

Финн покачал головой, пытаясь протестовать. Я немного потанцевала в его объятиях и напела мелодию в честь улыбки. Это было знаменательно. Мы должны были отпраздновать. Финн не согласился, но все равно наслаждался моими маленькими движениями. Он даже отступил назад, чтобы получше рассмотреть меня. Я не сразу поняла, что он смотрит не из-за моей глупости. Он откровенно разглядывал меня. У меня потеплело на коже от желания в его глазах.

— Что? — спросила я, хотя прекрасно знала, что именно.

— Пойдем дальше, — сказал он с решительным видом. — Посмотрим, что еще можно увидеть до того, как настанет время уезжать?

— Что у нас на повестке дня после этого? — я моргнула, стараясь выглядеть невинной.

— У меня есть несколько идей. Мы обсудим их и примем решение вместе.