Солнечное Настроение

ЭПИЛОГ

Финн

— Не могу поверить, что вы двое скрыли это от нас, — Линкольн растянулся на полу моей спальни, жалуясь. — От меня. Я думал, мы были ближе, чем это.

— Почему ты говоришь об этом как о личном нападении? — спросил я, заканчивая подключать шнуры ко всей электронике Наоми. В начале недели мы перенесли ее потоковое вещание в мою комнату, потому что теперь, когда наступила зима, внизу было похоже на морозильную камеру.

— Ничто в нашей сетевой жизни не является личным нападением, — добавил я.

— Да, но то, что я не участвую в некоторых главах вашей истории любви, заставляет меня чувствовать, что я что-то упустил, — сказал он.

Наоми рассмеялась, опустившись на мой офисный стул.

— Ах, Линкольн.

— Не надо его "ахать", — предупредил я, только наполовину шутя. — У него разовьется комплекс.

— Слишком поздно, — Линкольн издал преувеличенный вздох. — Комплекс развился. Я официально чувствую себя брошенным в этих отношениях.

— Как и должно быть, — проворчал я и протянул Наоми гарнитуру.

Она пробормотала "спасибо", и я наклонился, чтобы поцеловать ее. В груди у меня потеплело от прикосновения ее теплых губ к моим. У меня возникло искушение умолять ее отменить сегодняшнюю трансляцию и немедленно выгнать Линкольна. Но я сдержался. Я мог продержаться еще час или около того.

— Что мы здесь делаем? — Хенрик заглянул в комнату.

Чудесно, еще одна компания.

— Наблюдаем за тем, как Наоми рассказывает о своих тысячах подписчиков, о которых она нам не говорила, — сказал Линкольн.

— Это всего лишь пара сотен, — сказала Наоми, немного стесняясь этой цифры.

— Вы, ребята, ничего не делаете, только уходите, — сказал я.

— Финн — ее личный сторожевой пес, — пояснил Линкольн, когда Хенрик растерянно нахмурился.

Я бросил взгляд на Линкольна. Он отступил и сказал:

— Извини, я неправильно произнес "стрим-модератор".

— А, ну да, — отсутствие реакции Хенрика вызвало шестое чувство Линкольна.

— Ты уже знал? — Линкольн сел, чтобы уловить его ответ. — А Сэм тоже знал? Неужели я узнала последней?

Я молча умолял Наоми. Она не хотела, чтобы я выводил их из комнаты, но, черт возьми, они были на тонком льду.

— Расслабься, — пробормотала она, глядя на меня веселыми глазами.

— Наверное, не заметила, когда ты так много говорил, — сказал Хенрик.

— Это пространство… — я обвел жестом свою комнату. — Это зона, свободная от драмы, где моя девушка может делать все, что ей вздумается, ясно? А вы двое сейчас занимаетесь тем, что портите мне настроение. А я не отношусь к флюидам легкомысленно.

— Ни хрена себе, — Линкольн схватился за грудь. — На самом деле он хороший парень. Хенрик? Ты это видишь?

— Научил его всему, что знаю, — поддразнил Хенрик, и вместо того, чтобы двинуться по коридору, как я надеялся, Хенрик занял одно из моих кресел-мешков.

— Конечно, он хороший парень, — сказала Наоми, глядя на меня. — Почему ты ожидал чего-то другого?

— Потому что… — Линкольн жестом показал на меня сверху вниз. — Ты с ним знакома?

Моя челюсть сжалась.

— Наоми, ты должна позволить мне…

— Ладно, ладно, — она поднялась со своего места, прежде чем я успел принять какое-либо необдуманное решение. — Пора разделить вас двоих.

Я позволил ей оттащить себя в один угол комнаты, пока Хенрик ругал Линкольна в другом углу.

— Ты сегодня такой взвинченный, — Наоми погладила меня по руке. — Что тебя на самом деле беспокоит?

— Ничего. Я просто хочу, чтобы это пространство было комфортным для тебя, а Линкольн все портит.

Она покачала головой.

— Нет. Я на это не куплюсь. Тебе нравится, когда мы все вместе.

— Нравится?

— Ты притворяешься, что нет, но я знаю, что нравится, — настаивала она и поцеловала меня в щеку. — Перестань быть таким трудным и скажи мне, в чем дело. Я не могу допустить, чтобы вы ссорились на заднем плане. Мой микрофон все уловит.

— Именно поэтому ты должна позволить мне выгнать их, — сказал я. Сэм теперь задерживался в дверях, слушая рассказ Линкольна о нашем "секрете". — Здесь становится немного тесновато.

— Ты же знаешь, я тоже люблю, когда мы все вместе, — улыбка Наоми была широкой и довольной.

Мое раздражение улетучилось при виде ее счастья.

— Хорошо, — я прочистил горло, прежде чем продолжить: — Ты права. Я… я могу быть немного на взводе сегодня.

Выражение ее лица изменилось на более серьезное.

— Что случилось?

— Я хотел остаться с тобой наедине, потому что мне нужно тебя кое о чем спросить, — объяснил я. — И я бы предпочел, чтобы у нас не было зрителей.

Ее глаза расширились, она была на грани паники.

— Это что-то серьезное? Что-то случилось?

— Нет, нет, ничего не случилось. Это не серьезно… Ну, не очень серьезно. Обычная серьезность.

До этого момента я не понимал, насколько сильно нервничаю. Мое сердце быстро забилось.

Наоми рассмеялась над моими бреднями.

— Финн, просто спроси меня. Они сейчас не обращают на нас никакого внимания. К тому же, даже если бы и обращали, они бы все равно догадались.

Я нахмурился.

— Наверное, ты права.

— Спроси меня, — прошептала Наоми и шагнула ближе, чтобы создать больше уединения. Она положила руку мне на грудь, думая, что ее прикосновение будет успокаивающим. Вместо этого мой пульс участился еще больше.

— Прости, — я издал дрожащий вздох. — Не думал, что буду так нервничать.

Она постаралась сжать губы, чтобы не слишком улыбаться.

— Не знаю, имеет ли это значение, но ты всегда хорошо нервничаешь.

Я хихикнул.

— Спасибо.

— Не за что.

— Ладно, дело вот в чем, — начал я. — Мы с тобой проводим много времени вместе, особенно в этой комнате.

— Да, — согласилась она. — Подожди, ты просишь больше места?

— Нет, нет, наоборот, — пробурчал я. — Я думаю, тебе стоит подумать о том, чтобы переехать сюда вместе со мной.

Брови Наоми поднялись, но она ничего не сказала. Я поспешил продолжить, надеясь, что не напугал ее.

— Мой стол больше твоего, — объяснил я. — Он идеально подходит к твоей потоковой системе. А мой матрас в десять раз мягче твоего. Я знаю, как ты любишь солнечный свет, а в этой комнате по утрам так светло, что почти слепит. Если бы ты переехала сюда, тебе было бы легче добираться до ванной. Да и теплее будет.

— Все очень логично, — согласилась она низким голосом.

— Именно так, — я кивнул, радуясь, что мы, похоже, находимся на одной волне.

— Но ты упускаешь одну важную деталь.

Мои плечи опустились, я был разочарован, что что-то упустил.

— Что именно?

— Тебя. Ты здесь.

— Это проблема…?

Наоми снова улыбнулась.

— Нет. Это лучшая часть. Я бы с этим справилась.

Я вздохнул, чувствуя облегчение.

— Понятно.

— Ты говоришь так, как будто пытаешься меня убедить.

— Да. Я хочу, чтобы ты была здесь.

— Потому что это логично?

— Да, и… потому что я хочу быть ближе к тебе. Я позаботился о том, чтобы эта комната была максимально удобной для тебя, потому что я хочу, чтобы ты осталась.

— Финн, я бы осталась, если бы у тебя был маленький стол и кирпичный матрас.

Мой желудок перевернулся, потому что я был уверен, что это начало "да".

— Правда?

Она наклонила голову в сторону, раздумывая.

— Ну, если бы матрас был кирпичным, я бы предложила спать на ковре. Но в остальном — да. Я бы хотела быть с тобой, даже если бы эта комната была самой паршивой.

— Итак, чтобы уточнить, это значит "да"? — спросил я.

Вместо ответа Наоми обхватила меня за шею и притянула к себе для поцелуя. Я прижался к ее талии, не обращая внимания на свист парней позади нас.

— Ты серьезно думал, что я скажу "нет"? — удивилась Наоми.

— Мне всегда казалось, что это вполне возможно, — признался я.

Она засмеялась и снова поцеловала меня.

— Снимите комнату, — пошутил Линкольн.

— Мы в ней, — напомнил ему Сэм.

Линкольн засмеялся.

— А, ну да.

— Могу я выгнать их сейчас? — шепотом попросил я, прижимаясь к ее губам.

— Давай, — разрешила она.

Парни не оказали мне особого сопротивления, когда я выгнал их из нашей комнаты. Но они продолжали выкрикивать дразнилки даже после того, как я закрыл за ними дверь.

Наоми завизжала, когда я подхватил ее на руки и отнес на кровать. Я целовал каждую частичку ее лица, шею и плечи.

— Ты опоздаешь на свой стрим, — сказал я между поцелуями.

Она засмеялась.

— Это ведь не просьба, правда?

Я покачал головой и просунул руки под ее рубашку.

— Нет.

Она застонала, когда мои руки обхватили ее груди.

— Мне это нравится. Тебе следует почаще командовать мной.

— Я планирую, — пообещал я и снова завладел ее ртом.

— Что еще ты собираешься делать? — прошептала она, когда мы разошлись, чтобы перевести дух.

— Все, что угодно, лишь бы тебе было хорошо со мной.

Она дразняще "цокнула".

— Я думала, что ты собираешься говорить о чем-то непристойном, но ты выбрал романтику.

— Если хочешь, я могу говорить с тобой пошлости, — я осыпал поцелуями ее челюсть. — Я могу сделать и то, и другое. Что ты хочешь?

— И то, и другое. Все. Все, что ты можешь предложить. Точно так же, как ты хочешь каждую часть меня.

Я улыбнулся.

— Договорились.

— Идеально, — сказала она, притягивая меня к себе для поцелуя.

КОНЕЦ.