Солнечное Настроение

Глава Седьмая

Финн

Этот голос. Не может быть, чтобы это был тот же самый голос.

Я пытался придумать, почему моя новая соседка — не та девушка, с которой я анонимно переписывался. Пока я паниковал, она увлеченно рассказывала об экскурсии по дому.

Это не могла быть она. Ни за что на свете девушка, стоящая передо мной, не была Чаи. Да, ее голос был похож. Но из миллиардов людей на этой планете обязательно найдется кто-то, кто похож на нее. Из этих миллиардов вероятность того, что мы будем снимать один и тот же дом в одном и том же студенческом городке, была ничтожно мала.

И все же… это случилось.

Ребята все еще были на улице, выгружая свои вещи из моего фургона. Так что у меня было всего несколько минут, чтобы прийти в себя от осознания того, что девушка передо мной произносит гласные в знакомой певучей манере.

Она представилась как Наоми. Я познакомился с ней неделю назад, когда она чуть не поставила меня на колени. От Наоми у меня закружилась голова, и я не мог сосредоточиться на очевидном сходстве ее тона с тоном Чаи.

Как и на арене, первое, на что я обратил внимание, — это ее рост. Особенно трудно было не замечать ее рост сейчас, потому что на ней была большая футболка, которая едва доставала до ее задницы. Она двигалась как изящная танцовщица, проходя по кухне и показывая мне, где хранится бытовая техника. Улыбка Наоми озаряла ее карие глаза, и я чувствовал, как у меня сжимается грудь, когда она смотрела в мою сторону.

Что, черт возьми, со мной было не так? Я не вел себя так с людьми ВРЖ³. Я не хотел избегать зрительного контакта и при этом находиться достаточно близко, чтобы ощущать жар чьего-то тела. Мой врач сказал, что лекарства, которые я принимаю, могут иметь побочные эффекты. В списке были нервозность и учащенное сердцебиение. Надо будет как можно скорее обсудить вопрос о корректировке дозировки.

— Какой вкус ты предпочитаешь? — она жестом указала на кладовку. Кто-то заполнил полки десятками пакетов рамена.

Я открыл рот, чтобы ответить, но отвлекся, когда она полезла в высокий шкаф. Она сжала в кулак край рубашки, стараясь, чтобы он остался на месте. Ткань все еще немного поднималась сзади и.… черт. Ее задница выглядела просто невероятно.

Я подошел к ней, чтобы помочь спустить чаши. Независимо от того, что чувствовало мое тело, мозг подсказывал, что чем скорее она перестанет держаться за рубашку, тем лучше. Тем более что я мог слышать парней у входной двери.

— Спасибо, — она улыбнулась, когда я передал ей миски. Ее пальцы ощущались как летнее утро, когда они соприкасались с моими. Я заметил, как она смотрела на меня, не отрываясь от моих шрамов, как это делали большинство людей, когда я оказывался так близко к ним.

— Так, так, кто это у нас тут? — голос Хенрика заставил Наоми прервать зрительный контакт.

Мне следовало бы поблагодарить ее за то, что она прервала разговор. Вместо этого моя челюсть сжалась от того, что Наоми переключила внимание.

Мне придется делиться ею.

Это не должно было меня раздражать.

Она улыбнулась Хенрику той же улыбкой, что и мне.

— Я Наоми. Соседка по комнате, уборщица и полуфункциональный человек.

Хенрик был лучше меня. Его глаза ни разу не оторвались от ее лица, когда она пожимала ему руку. Того же нельзя было сказать о Линкольне или Сэме.

— Не думал, что здесь есть искусство, — поддразнил Линкольн.

Я насмешливо хмыкнул. Однако Наоми, похоже, не возражала. Ее осанка слегка выпрямилась, когда она взглянула на Сэма. За последние несколько месяцев, проведенных рядом с ним, я поняла, что большинство женщин обычно чувствуют себя скованно в его присутствии. Конечно, Линкольн был кокеткой, но Сэм обладал чем-то таким, чего я не могла понять. И это что-то творило чудеса с женщинами. Наоми не была исключением.

Она тоже была в его вкусе. Сэму нравились женщины, которые сияли. И в данный момент Наоми была солнцем. Она стояла в центре комнаты, пытаясь поддерживать разговор с парнями, которые бессовестно (а в моем случае — неловко) хотели привлечь ее внимание.

— Внимание, ванная комната наверху — это смертельная ловушка, — Наоми указала наверх. — Финн спас меня от ночи, проведенной в позе эмбриона.

— Как героически, — Линкольн подмигнул в мою сторону. — Что это? Уже второй раз этот парень стоит по ту сторону твоей двери. Должно быть, это что-то значит.

Мог ли он быть более настойчивым?

Я бросил на него взгляд, который не успел быстро стереть. Наоми посмотрела на меня, и ее улыбка на секунду дрогнула. Черт, кажется, она восприняла мой ответ неправильно. Ее рука вернулась к рубашке, задирая подол, пока она помешивала кипящую лапшу. Ей не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Тот, кто не обращал на это внимания, не заметил бы. Но я был слишком внимателен, пытаясь прочесть линии ее улыбки.

— Вы все ходите в Менделл? — спросила она.

— Да, — подтвердил Хенрик. Он был единственным, кто принес из машины что-то полезное, коробку с кухонными принадлежностями, и в данный момент распаковывал ее, пока говорил. — Третий год для нас.

— А у меня второй, — она улыбнулась, направив улыбку только на Хенрика. — Ну… это мой первый год в кампусе. Теперь я чувствую себя более официально. В прошлом году я занималась онлайн, потому что много работала.

— Так это значит, что ты не испробовала всего, что может предложить Менделл? — Линкольн говорил так, словно у него был ужасный план. Наоми рассмеялась, очевидно, не разделяя его мнения.

— Думаю, нет, — сказала она, начиная наполнять миски. Я передавал ей миски одну за другой. Наши пальцы ни разу не соприкоснулись. Я не мог понять, кто на этот раз был более осторожен — я или она.

— Нам придется это изменить, — Линкольн сел на ближайшую к ней стойку.

Наоми сделала лицо, которое должно было выглядеть глупо, но, черт возьми, если это не делало ее еще более сексуальной.

— Я не очень люблю вечеринки, если ты это имеешь в виду. Хотя мне нравится смотреть, как люди напиваются.

— В Менделле есть не только вечеринки, — сказал Сэм. Он достал свой телефон и был заинтересован в разговоре лишь наполовину.

— Он прав. Но вечеринки обычно являются главным событием, — сказал Линкольн. — Мы убедим тебя прийти хотя бы на одну. Это обязательное мероприятие в колледже. Наряду со странными вечерами свиданий, посиделками на хвосте и случайными поездками.

Глаза Наоми заблестели от возбуждения.

— Ну, я просто балдею от хорошего дорожного путешествия.

— А кто не любит? — согласился Хенрик.

— Финн? — голос Сэма отвлек меня от разговора. Я и не заметил, как уставился на Наоми, пока мой взгляд не переместился на него.

— Поможешь мне? — он жестом указал через плечо на входную дверь.

Я прочистил горло и кивнул. Пока я наблюдал за Наоми, Сэм в какой-то момент уставился на меня. Поскольку он знал обо мне больше, чем я сам о себе, это не сулило ничего хорошего моим надеждам на простоту жизни в этом семестре.

Он ничего не говорил, пока мы не забрались в кузов фургона. Фонари из дома отбрасывали теплый свет на темную подъездную дорожку. Я вытащил несколько чемоданов. Как только последний из них опустился на землю, Сэм сказал,

— У нас не было времени поговорить один на один с тех пор, как тебя выписали из больницы.

Вместо того чтобы перевезти багаж, он сел на открытый капот. Я на секунду замешкался, пытаясь сообразить, как выкрутиться из этого разговора.

Я избегал встреч один на один с большинством людей, потому что с одним человеком было труднее притворяться Финном. Я понял это несколько недель назад, когда застрял дома, восстанавливаясь в окружении своей семьи.

— Да, было много дел.

Это замечание показалось мне достаточно безопасным.

Сэм кивнул.

— Я решил проверить. В последнее время ты мало говоришь.

— А обычно? — вопрос вырвался сам собой, потому что любопытство взяло верх.

— Говоришь. По крайней мере, рядом с нами. Со мной, — Сэм пожал плечами, как будто это не имело никакого значения. Я заметил, как он провел языком по внутренней стороне щеки. Он сделал это после того, как девушка, которую он привел в хижину, заказала "Лайфт" и в раздражении досрочно закончила отпуск. Они громко поссорились. Он не стал говорить об этом с остальными, продолжая делать вид, что ничего не произошло.

— Устал больше обычного, понимаешь?

Он кивнул.

— И от боли.

Мои плечи расслабились. Значит, это было то, что он хотел обсудить.

— Это лечится. Есть отличный врач. Несколько физиотерапевтов. Все стараются благодаря тебе, верно? Мой отец сказал, что это ты нас подключил.

Я инстинктивно подтолкнул его руку локтем. Мне показалось, что это правильно.

— Конечно. Все хотели, чтобы у тебя было все самое лучшее, — Сэм скрестил руки на груди и поднял голову к небу. Сегодня было облачно, поэтому большинство звезд не было видно.

— У меня все самое лучшее, — согласился я. — Тем более, что тебе не стоит волноваться. Я вернусь на лед и буду лучше, чем когда-либо.

Он перевел взгляд на меня.

— Ты думаешь, я волнуюсь из-за льда?

Я нахмурился.

— Да… я имею в виду… это важный год для тебя. Для большинства ребят в команде, верно?

Сэм наклонил голову, как будто я говорил на другом языке. Я прокрутил в голове сказанное, но не смог найти проблему. Боже, разбирать все по частям было утомительно.

— Что? — спросил я, когда молчание затянулось.

— Ты помнишь, о чем мы говорили? На нашей последней игре против "Кроу"?

Мой желудок скрутило.

— Смутно.

— Почему ты врешь?

Я засунул руки в карманы.

— Мне… Нужно время, чтобы все восстановить. Я все еще работаю в полную силу.

Он наморщил лоб.

— Какой у тебя сейчас процент?

— По крайней мере, восемьдесят.

А в хороший день скорее десять.

— Правда?

Я оглянулся на дом, чтобы убедиться, что к нам больше никто не присоединился.

— Пусть это останется между нами, хорошо? Я не могу допустить, чтобы ребята проболтались, когда я буду разговаривать по телефону с родными. Или рядом с тренером.

Сэм выглядел неуверенным.

— Почему ты держишь это в секрете?

— Мне не нравится, когда меня подкалывают, — сказал я, позволив части своей правды просочиться сквозь мой фасад. — Мой отец начал водить меня к экстрасенсам. Он верит почти всему, что ему говорят.

Он усмехнулся.

— Расскажи мне об этом. Он часто говорил о мистике, я полагаю, ты этого тоже не помнишь. Из-за этого его не приглашают ко мне на ужин. Моя мама терпеть не может таких разговоров.

— Ну, ты должен знать, что у меня было плохое гадание, и он решил, что я могу быть одержимым.

Сэм улыбнулся.

— Что за черт?

— Какая-то женщина сказала, что я… Что это было? — я помассировал висок, пытаясь вспомнить. — Оболочка? Кто-то новый. Он несколько дней был в шоке. Понятно, но все равно реакция мне не понравилась. Я не хочу, чтобы люди чувствовали себя странно рядом со мной.

Он хмыкнул.

— Это другое дело. Финн, которого я знал, не заботится о том, что люди чувствуют рядом с ним.

Я выдохнул, набираясь смелости, чтобы сказать то, что хотела.

— Пока я не вспомню все, я хочу быть кем-то новым.

— Ты уверен? Борьба с воспоминаниями кажется мне серьезной вещью, которую нужно скрывать. Особенно от врачей. А вдруг происходит что-то ненормальное, и они могут это исправить?

Я покачал головой, решив привлечь его на свою сторону.

— Тут нечего исправлять. Мои сканы в порядке. Все вернется. Куча вещей уже вернулась. А пока я хочу быть кем-то новым. Другим. Возможно, лучше.

Я хотел похоронить старого Финна на той парковке. Он уже чувствовал себя призраком. Меня пугала мысль, что, возможно, я забрал его тело. Я держал этот страх в себе.

— Я могу попытаться освежить твою память, — предложил Сэм. — Мы могли бы отправиться в своеобразный тур победы. Я…

— Нет, — отрезал я. — Я не хочу этого. Я хочу, чтобы это осталось между нами.

Сэм вздохнул.

— В том-то и дело. То, что раньше было только между нами, теперь помню только я.

Я нахмурил брови.

— Что ты имеешь в виду?

Он сделал секундную паузу, чтобы подумать.

— Знаешь, говорят, что неведение — это блаженство. Может быть, провал в памяти — это не так уж и плохо. Ты заслужил отдых от стресса.

Какая-то часть меня хотела услышать больше, но прежде чем я успел спросить, Сэм похлопал меня по плечу. Он выглядел готовым к тому, что разговор закончится. Мне было хорошо знакомо это чувство.

— Слушай, не волнуйся об этом. Забудь, что я что-то сказал. Сосредоточься на своем выздоровлении. А до тех пор я с нетерпением жду возвращения прежнего Финна.

Я кивнул, чувствуя себя виноватым, когда подумал: не задерживай дыхание.

— Давай занесем эти вещи. Становится холодно, — я подтолкнул подбородок к багажу.

Сэм улыбнулся.

— Не могу не согласиться.