Сон на золе

Интерлюдия. Серп 3

Кто бы мог подумать, что человеку, прошедшему через множество боевых операций, будет невыносимо сложно просто сидеть и бездействовать. И черт бы с ним, с бездействием, но эти звуки…

Отряд несколько дней отсиживался в подсобке, ожидая момента, когда можно будет попытаться выбраться. Все это время по тоннелям носилось эхо ужасной агонии тех, кто так и не смог найти укрытия. Людей пожирали по всему низинному городу. Серп боялся предположить даже примерное число жертв, поскольку в нем будет слишком много нолей.

Сидя тихо, словно мыши, солдаты не раз слышали, как измененные рыскают совсем рядом в поисках спрятавшихся людей. Это рычание, этот жуткий, ни с чем не сравнимый гортанный клекот, каждый раз заставляли невольно затаить дыхание. Когда же твари приходили обглодать то, что еще осталось от людей за дверьми, то становилось совсем худо.

А вот у отряда запасы постепенно таяли. Особенно это касалось воды. Проверить воду из централизованных систем было нечем. И, разумеется, пить ее, полагаясь только на удачу, никто не хотел. По крайней мере до тех пор, пока не останется выбора.

Говорили мало, ограничиваясь короткими фразами. Каждый был больше погружен в себя, что в двадцать пятом веке звучало довольно двусмысленно. Серп изучал информацию и возможности, предоставленные Оазисом, ища там хоть какое–то ситуативное преимущество в сложившихся обстоятельствах. Воспользовавшись социальным функционалом, офицер создал с бойцами группу, в которую включил и Ронина с Нефой. Так они могли изучить способности друг друга, и понять, кто в какой ситуации может быть полезен.

К примеру, парень действительно оказался полноценным технарем, несмотря на все подколки со стороны сестры. Помимо взлома он хорошо разбирался в ремонте техники, и даже сам мог смастерить что–нибудь не сложное. Девчонка имела неплохие навыки рукопашного боя, что могло бы быть полезным в мирное время, но едва ли пригодное против измененных. Зато вот навык оказания первой медицинской помощи подходил как нельзя кстати. Хотя и вызывал немало вопросов. Особенно о природе приобретения оных. Но дареному коню в зубы не смотрят. Оставалось только найти пару аптечек.

А еще, задав несколько вопросов, Серп убедился, что у брата с сестрой была повышенная нервно–психологическая устойчивость. Это вполне объясняло отсутствие у них паники и рациональное мышление в критических условиях.

Что касается дополнительной причины, по которой Ронин выбрал подсобку в качестве временного убежища, то в глубине помещения располагалась крупная фальшпанель, внешне ничем не отличающаяся от остальных стен, за которой скрывался выход в шахту вентиляции. И Пыж часто торчал там, сверля панель взглядом. Иногда по несколько часов кряду. Наконец, на четвертый день он не выдержал.

— Командир, может я мотнусь наверх да гляну, что там да как? — едва ли не взмолился солдат.

— Мотнусь? — тихо хмыкнул офицер. — Звучит так, словно легкая прогулка. Ты ведь понимаешь, что там придется карабкаться по узким металлическим поручням метров шестьдесят, если не больше?

— Да ну, Серп, для бешенной собаки — это не расстояние, — отмахнулся Пыж.

— Кроме того, ты не сможешь пользоваться какой–либо найденной здесь страховкой, потому что в шахте вентиляции она натворит столько шума, что сбегутся уроды со всей подземки.

— Все я понимаю, командир. Но без дела на месте сидеть уже никаких сил нету. Справлюсь как есть, чай руки не отвалятся.

— Что, натура разведчика наружу лезет?

— Ага. Не привык я столько в каменной коробке сидеть.

— Тоже мне, житель прерий… — Серп глянул остальных двух бойцов. — Что скажете?

— Так–то мне все–равно, — пожал плечами Соболь, вертя на пальце печатку. — Сам бы я, конечно, подождал еще день–другой.

— Рано или поздно нам придется выбираться, — Вермут как всегда зрел в корень. — Кто знает, сколько еще дней измененные будут носится по тоннелям. Много ли там у них еще «мяса» осталось? Пускай лезет.

Пыж во всю заулыбался, но офицер поднял перед его лицом два пальца:

— Но есть условия. Во–первых, раз уж вызвался, вначале разведаешь прилегающие ответвления. Нужны варианты, где сможет пролезть даже Вермут. Затем неплохо бы было сделать то же самое на уровень выше. А дальше, скинешь нам инфу, и можешь лезь хоть к черту на кулички.

— Без проблем, — кивнул невысокий разведчик.

— И во–вторых: если вдруг каким–то образом поймаешь хвост, не вздумай вести выродков сюда.

— Обижаешь, командир, — скривился Пыж.

— Не обижаю, а напоминаю. Это не полевая разведка, где чуть что мы бы помогли отстреляться. Тут лишний раз перднуть нельзя, чтоб внимание не привлечь, иначе затопчут и порвут. Поэтому действуй, будто гуляешь по минному полю, усек?

— Так точно.

— Тогда готовься, трубочист.

При помощи технаря бойцы тихо открыли и сняли фальшпанель, за которой вместо ожидаемой тьмы показался тусклый свет аварийных ламп. Нехилая шахта, размером три на три метра оказалась восходящей: воздух по ней двигался вверх, а не нагнетался вглубь низинного города. Внизу можно было рассмотреть один из крупных, неспешно вращающихся вентиляторов, прикрытого решеткой в целях безопасности.

— Отсюда толком не видно, но вверху должны быть такие же штуки, — задумчиво проворчал Пыж. — Бес его знает, как мимо таких пробраться.

— Там есть обходная шахта. Рядом с каждым вентилятором, — послышался ответ Ронина. — Сделано специально, чтобы не отключать их каждый раз, когда работникам или дронам–уборщикам нужно пролезть мимо.

— Понял. Дальше на месте разберусь.

Пока разведчик, как заправская обезьяна, лазил по всем широким каналам вентиляции, Серп сидел у выхода в шахту. Как только Пыж справился с первой задачей и выслал отчет, фальшпанель поставили на место, на случай если кто–то из выродков каким–то образом окажется в шахте. Теперь офицер вполне мог прикинуть дальнейшие действия отряда.

В чем Вермут был прав, так это в том, что рано или поздно запасы кончатся. Нужно будет добывать провизию из любых доступных забегаловок и магазинчиков. Совместив схему вентиляции с планом сектора, полученного от юнца, Серп отметил для себя несколько маршрутов. Если воду старательно экономить, то может хватить еще дня на два. Максимум. Даже если измененные не поутихнут, вылазка за запасами будет жизненно необходима.

Немного подумав, офицер решил посоветоваться с технарем. Парень явно дружил с головой, к тому же вскрывать замки придется именно ему. Ронин скромничать, конечно, не стал. Зато спустя полчаса жаркой дискуссии у них был готов план действий.

А вот ожидание разведчика затянулось. Он соизволил вернуться только через несколько часов, заставив всех изрядно поволноваться. В фальшпанель тихонько постучались, и, после ее открытия, внутрь ввалился изрядно взмокший и вымотанный Пыж.

— С возвращением.

— Спасибо… командир, — произнес вояка, пытаясь отдышаться. — Похоже с бешенной собакой… я немного погорячился.

— Давно я тебя таким не видел. Что так долго? Сбегал до войсковой части и обратно?

— Не… там все завалено… капец просто… — разведчик повалился на спину и с довольным видом уставился в потолок. — Еле нашел лаз на поверхность.

— Что с городом? — спросил Соболь, присаживаясь рядом.

Остальным тоже было интересно, и очень быстро вокруг Пыжа образовалось кольцо из пяти человек.

— Не так плотно! — проворчал он. — И так дышу через раз.

— Ты давай тему только не меняй, — с кривой улыбкой ткнул его в плечо Соболь.

— Да на месте твой город, куда он денется?! Правда поваляли его, как песочный замок. Кругом сплошные руины. Целых домов я вообще не видел. Уродов, кстати, тоже, так что, возможно, есть шанс тихонько прошмыгнуть по поверхности, пока эти нелюди тут по тоннелям носятся, — боец прокашлялся в сгиб локтя и вытер пот со лба.

— А вторженцы? — тихо прогудел Вермут. — Солдаты или техника? Может кто–то из наших?

— Да нет там никого!.. — Пыж вновь закашлялся. — Максимум, что я видел — это мелкий шагоход, повалившийся на грузовик. А так — пустые улицы.

— Что–нибудь еще из важного? — Серп протянул солдату бутылку воды и позволил сделать несколько глотков.

— Небо. И это капец, я вам скажу. Такой кутерьмы туч на своем веку вообще не припомню. Сплошной фронт, и все густые и какие–то рваные… жутковатое зрелище. А еще там холодно. Особенно, если с подземкой сравнивать…

Пыж снова раскашлялся, на этот раз куда сильнее, старательно закрываясь руками, чтобы особо не шуметь. А когда отпустило, руки оказались забрызганы кровью.

— Ни хрена себе, — удивленно моргнул боец. — А я‑то думаю, чего меня так водит?

Остальные тут же повскакивали, и Пыжа перенесли на кровать.

— Да что вы суетитесь, ей богу, — проворчал он. — Полежу немного и оклемаюсь.

Но становилось только хуже. Кашель перерос в одышку, проступил кровавый пот. Через пару часов у бойца началась горячка. Полная безсознанка. ИскИн Серпа выделял иконку сослуживца ярко–багровой рамкой, давая короткую сводку о критическом состоянии. Солдат метался, стонал, бубнил себе что–то под нос. Кому–то все время приходилось следить, чтобы он молчал. Тело Пыжа постепенно покрывали кровоточащие язвы.

Не совещаясь с братом, Нефа предложила сделать укол обезболивающего, явив на свет небольшую стандартную аптечку. Видимо парочка берегла ее на крайний случай. Но Серп не злился. Он понимал. И все же ему пришлось хорошенько взвесить все за и против траты такого ценного ресурса. Подсознательно офицер уже понимал, что Пыж — нежилец, хотя признавать этот факт не хотелось.

В итоге, разведчик сам помог решить дилемму, окончательно отключившись. Больше в сознание он не приходил. Ближе к ночи с тела Пыжа начала кусками сползать кожа. А через час его не стало. ИскИн офицера предупредительно завыл сиреной, выдав короткое багровое сообщение:

Объект Пыж вне зоны доступа. Статус: гибель.

Не сказать, чтоб до этого боевой дух отряда был на высоком уровне, но теперь его опустили ниже плинтуса. Повисло долгое и тяжелое молчание.

Как ни странно, но первым заговорил Ронин:

— Думаю, теперь всем предельно ясно, что выход на поверхность без защиты равносилен смерти. Но и здесь мы оставаться не можем.

— Почему это? — нахмурился подсевший поближе Соболь. — Отличное место для того, чтоб подготовится к марш–броску.

— Потому что скоро здесь все пропитается запахом смерти, — с абсолютно нейтральной интонацией пояснил юноша, словно говорил о несвежем дыхании. — Из–за… выделений погибшего, дышать и так уже тяжело. Даже если мы выкинем его в шахту… — поймав на себе три недобрых взгляда, Ронин добавил: — чего вы, разумеется, не допустите, то воздух будет все–равно идти вверх и попадать к нам. Входную дверь открывать тоже весьма рискованно. Поэтому нам придется уйти самим.

— И что, просто бросим Пыжа здесь? — тихо спросил Серп, заранее зная ответ.

— Если у вас есть на примете способ достойно его похоронить в текущих условия, то я, безусловно, вас поддержу. Но, боюсь, таковой едва ли найдется.

Офицер бессильно покачал головой. С холодной логикой тяжело было спорить.

— Что ты предлагаешь?

— Собираем все пожитки и, возможно, что–то из инвентаря, и выдвигаемся, — парень привычным движением поправил сползшие на нос очки. — Прямо сейчас, не откладывая.

— На ночь глядя?

— При всем уважении, офицер, но под землей особой разницы я не наблюдаю. Лично мои ощущения дня и ночи нарушились еще в первые дни.

Серп промолчал, но и остальные тоже не возражали. А значит все в той или иной степени были согласны.

Сборы заняли считанные минуты. Запасов остались какие–то крохи. Из полезных вещей — моток страховочной веревки, пара ножей да кое–что из инструментов. Все, что могло шуметь, тщательно заворачивалось в ткань и помещалось в сумку. В целях той же минимизации шума, тканью и обрывками тряпок покрывалась обувь, колени и локти. Ползти до нужного места им предстояло не так чтоб очень близко.

Бойцы уходили с тяжелым сердцем, накрыв тело сослуживца остатками одеяла. На стене рядом осталась прощальная надпись, выведенная маркером по серой стене: «Без страха и горести. Верный до конца».

Место в голове теперь занял Соболь, за ним двигал технарь, а Вермут замыкал диковинное шествие. Или вернее сказать лазанье? Группе пришлось подняться на один уровень, чтобы добраться до выбранного ответвления. Ползли тихо, но долго. Когда добрались до нужной решетки, Ронин ее аккуратно скрутил и выглянул наружу.

— Вроде тихо.

— Не спеши, подождем, — прошептал Серп. — А потом идем только мы с тобой. Остальные ждут, пока дверь не откроется, и станет понятно, что на звук не придет толпа измененных.

Спустились они по веревке только минут через десять, убедившись, что по этому отдаленному участку тоннеля никто не носится. Где–то вдалеке слышались знакомые уже звуки измененных, но этим все и ограничивалось. Пока Нефа затягивала веревку обратно, юноша уже опустился у нужного контейнера и принялся раскручивать крепления дверной панели. Согласно плану сектора, здесь располагались продовольственные склады. Но убедится в этом можно было только вскрыв их. И первая же попытка показала, что кладовщикам верить не стоит. Небольшое помещение оказалось заполнено разномастной одеждой. Явно собственность какого–то секонд–хенда.

А вот второй склад, узкий и продолговатый, оказался попаданием в десятку. Целая гора пищевых брикетов и прочих расходников для пищевого синтезатора, полуфабрикаты и прочее пакетированное добро. Но куда важнее, что здесь стояли целые паки бутилированной воды.

— Джек–пот! — ухмыльнулся Ронин, поправив очки. — Зависнем здесь?

— Лучше в вещевом. Там места побольше и можно сообразить лежанку из одежды.

Через час весь отряд успел подкрепиться, вдоволь напиться воды и развалиться на самодельных лежанках. Не смотря на слабую вентиляцию и специфический запах местного гардероба, это был едва ли не предел мечтаний на данный момент. Нефа задремала почти сразу, стоило ей только лечь. Вермут тоже поспешил воспользоваться моментом и засопел через считанные минуты.

— Что дальше? — спросил подвинувшийся поближе технарь, которому явно не спалось.

— Я бы тоже хотел узнать, — Соболь опустился рядом.

— Как по мне, у нас всего один вариант и одна дорога, — приподнялся на локте Серп. — Надо вернуться к изначальному плану и двигать в сторону войсковой части. Это единственный способ оказаться в относительно безопасном месте, не выходя на поверхность.

— Это если вашу войсковую часть не разрушили, — заметил Ронин.

— Ты что — ворона?

— Нет.

— Ну вот и не каркай.

— Думаешь, после того, как появились измененные, найти тоннель без завалов станет легче? — с сомнением спросил Соболь. — Мы и так несколько дней угробили на поиск дороги.

— Нет, но Импульс внес некоторые коррективы в общую картину.

— Да ну, серьезно? — саркастически хмыкнул сослуживец.

— Не паясничай, Соболь. У всех солдат, гулявших по подземке, были с собой маски химзащиты. Мы можем попытаться их найти. Плюс, теперь мы знаем хотя бы примерное назначение тех или иных складов в этом секторе. Можно попытаться найти какие–нибудь спецсредства в них. А потом спустимся пониже и пройдем места крупных обвалов по глубинным уровням. Там стопроцентно много уцелевших путей.

— Тварей там наверняка тоже много, — заметил технарь. — Основная масса народа ломилась вниз.

— Резонно, — признал Серп. — Но нарваться на выродков можно в равной степени и здесь. В любом случае, надо начать с того, чтоб найти склад, подходящий в качестве временного убежища, а уже оттуда совершать вылазки.

— Хорошо, тогда завтра я вам покажу, как из обыкновенных штанов, которых здесь навалом, можно сделать небольшой рюкзак. А с этой сумкой постоянно кто–то в роли тягловой лошади.

С этими словами Соболь вернулся на свое место и завалился спать. Офицеру же не спалось, как и технарю. Они молча лежали, пялясь в потолок. Слышали, как дважды мимо проходили урчащие твари, но в дверь ломиться никто не стал. Возможно, обработанная одежда перебивала человеческий запах, или же твари в охоте полагались на другие органы чувств.

Последующие дни группа действовала по заданному плану. Они постепенно обшаривали край своего сектора, вооруженные подручными средствами: ножами, ломиком и даже топором, снятым со щитка пожарной безопасности. Одежда тоже успела кардинально измениться. В ход шло все, что твари не смогли бы легко прокусить или прорвать когтями: от кожаных курток для езды на мотоциклах, до спецодежды, типа комбинезонов сварщиков. И неожиданная стычка с несколькими измененными доказала эффективность такой экипировки. Однозначно получать синяки было лучше, чем кровоточащие раны, даже не смотря на легкую скованность движений. И все же Серп прекрасно понимал, что главное их оружие — тишина и скрытность.

Именно это понимание заставило офицера призадуматься, когда через несколько дней они наткнулись на нескольких измененных, копошащихся в узком коридоре. Твари пытались прорваться то ли сквозь сорванную с петель дверь, то ли иную преграду, загораживающую вход в неизвестное помещение. Было видно, что эту самую преграду с той стороны кто–то держит, и рано или поздно силы обороняющихся закончатся.

— Там наверняка люди, — еле слышно произнес Ронин. — Едва ли монстры бесились бы так на что–то, кроме еды. Поможем?

Серпу захотелось отвесить парню хорошую оплеуху. Тот отлично понимал, что в бою от него толку будет не много, и основную работу придется делать солдатам.

— Лишний риск, — несогласно проворчал Соболь.

— Новые возможности, — тут же возразил технарь. — Может у кого–то из них есть план следующего сектора, или там инженер какой–то. Да что угодно. И, если кто–то сумел выживать столько дней, то от него явно будет толк.

— Или угроза, — не унимался боец.

— Вы оба правы, — Серп успокаивающе поднял руку. — Но, если их сожрут, мы никогда не узнаем правды. Раз они не могут справится с тремя не особо отожравшимися измененными, то и с нами, в случае чего, тягаться не смогут. Зато мы можем упустить редкий шанс. И все же, Ронин, на всякий случай, держи свой шокер наготове.

— А если на рычание набежит еще больше выродков?

— Если до сих пор не набежало, то и не набежит. Но лучше действовать быстро.

— Там узко, негде развернуться, — прогудел Вермут, выглянув за угол. — Если не заметят на подходе, то станем обратным углом у выхода из коридора.

Заметили. Как бы тихо бойцы не подкрадывались, ближайший измененный вдруг замер, а затем обернулся. И, едва увидев потенциальную пищу, рванул с места. Встретил его тяжелый взмах топора, в один момент упокоивший тварь. На этот звук тут же отреагировали двое других выродков. Топор вермута крепко застрял в грудине измененного, поэтому Серп прикрыл товарища, хорошо зарядив ломом по лысой башке подбежавшего уродца.

А вот второй сбил офицера с ног. Озлобленная рожа, до сих пор сохранившая людские черты, оказалась в каких–то сантиметрах от лица Серпа. Из разинутой пасти твари повеяло смрадом и разложением. Зубы клацнули, едва не ухватил командира за щеку. В следующую секунду, левая рука Соболя обвила шею измененного, в то время как правой солдат без остановки наносил удары ножом ему в область печени и почек. Боец бил, пока тварь не затихла. Тем временем Вермут выдернул топор, и опустил его на голову пытавшейся встать последней твари.

— Все целы? — тихо спросил Серп, выбираясь из–под трупа.

— Это у тебя надо спросить, командир, — хмыкнул Соболь, вытирая нож об обрывки одежды, уцелевшие на выродке.

— Тогда шевелитесь. Вроде не нашумели, но хрен их знает, этих уродов.

Подойдя к заслонке, офицер тихо простучал всем знакомые два длинных и три коротких удара. Едва ли хоть один измененный такое повторит. Ответа не последовало. Серпу слышался едва различимый шепот, поэтому он повторил стук еще раз. Последовала пауза, но, наконец, заслонка немного сдвинулась, и в щель показался чей–то глаз на бородатой роже:

— Кто такие?

— Самаритяне, мля, — проворчал Серп. — Открывай скорее, пока этих уродов не набежало еще больше!

Бородатый пропал, что–то зашушукал. И, спустя несколько секунд, преграду, оказавшуюся стальным листом, аккуратно, почти бесшумно отодвинули в сторону. Вполне достаточно, чтобы протиснулся даже Вермут. В вытянутом и не шибко широком помещении оказалось трое выживших. Выход прикрыли, включили мелкий фонарь. Офицер лично знакомился с каждым из уцелевших, и пока не наблюдал в них повадок прогнивших от вседозволенности людей. А вот толк, как минимум из двоих, мог выйти точно.

Здоровенный бородатый дядька с системным именем Туча, ни ростом, ни шириной плеч не уступал Вермуту. Общее впечатление портили только пивной живот да пухлые щеки. Но бородач ярко продемонстрировал, что под слоем жира скрывается недюжинная сила, когда в одиночку тихо задвигал заслонку на место. Он оказался поваром, получившим свое прозвище еще на работе, и к которому давно привык. Затылок мужчины покрывала кровавая корка, залитая медгелем.

Вторым оказался высокий, хорошо сбитый и подстриженный под ноль мужик лет тридцати пяти, представившийся как Чуб. Обладатель столь странного прозвища назвался спортсменом, хотя с виду больше походил на типичного гопника, особенно учитывая спортивную одежду и некогда дорогие кроссовки. В правой руке он держал стальную арматуру, покрытую бурыми пятнами. И создавалось впечатление, что таким вот «народным» инструментом Чуб мог пользоваться весьма умело. Левая рука мужчины была без рукава и тоже основательно залита медгелем. Похоже потрепало ребят не слабо.

Последним из компании был перепуганный до смерти, но при этом ворчащий и всем недовольный, лысеющий мужичок. Не удивительно, что двое других называли его Ворчуном. Бедолага оказался логистом. Он знал маршруты, по которым обычно двигались мелкие грузовые транспортники, развозящие товары по всему городу, и имел доступ к этим техническим тоннелям.

Серп еще не догадывался, что именно этот жалкий мужичек станет ключом к их бегству из Садового района.