Глава 21. Превратности судьбы

Свезло так свезло. То, что Брас и Соболь оказались сослуживцами, моментально решило целый список наших проблем. Теперь солдаты забили на всех вокруг, в том числе и на меня, и окунулись в обсуждение историй выживания друг друга. А я тупо устал. Мне было плохо, реально плохо. Жар пробивался наружу липким потом, в груди клокотала мокрота вперемешку с кровью. Руки тряслись, да и в целом меня основательно так потрухивало. Я бы списал последнее на волну адреналина, которая все еще разгуливала по венам, но самого себя не обманешь. Вдобавок начало ломить суставы ног, рук и спину. По ощущениям — жесткая форма гриппа, только без болящего горла и насморка. В голове вертелось всего одно слово, созвучное с белой сибирской лисой.

Не знаю, сколько бы я заторможено простоял, как истукан, если бы парень в очках не подошел поближе. Он похлопал меня по плечу, констатировав очевидное:

— Похоже это они надолго. Пойдем, приятель, передохнешь в нашей сычевальне, пока совсем с ног не свалился. Для гражданских у нас, так сказать, есть свой кружок по интересам.

Я впервые смог рассмотреть этого на удивление спокойного парня. Вроде бы школьник еще, лет этак шестнадцать на вид. И при этом, в тот момент мне почему–то показалось вполне естественным, что он настолько фривольно общается с человеком вдвое старше его. Светлые растрепанные волосы, крупные очки на овальном лице. Не простые. Я встречал подобные гаджеты в магазинах продвинутой техники. Там сто процентов вшито что–то навороченное и технологическое. Еще и на руке хорошая модель ППК. Глаза — голубые, холодные, пытливые. С каждым взглядом они изучали меня в мелких подробностях

А вот одежда… только сейчас дошло, что все вокруг носят разномастную одежду, так или иначе относящуюся к классу химзащиты. На пареньке была видавшая виды форма американцев, пузатый дядька носил лабораторный костюм, яркие цвета которого, похоже, закрасили обычной краской из баллончика. Соболь тоже обзавелся военным образцом, только покрытым самодельными латками в нескольких местах. Видимо ребята тоже выживали, как могли.

— С чего ты взял, что я гражданский? — спросил я.

— Серьезно? — скривился парень. — Посмотри на себя через интерфейс. Ты так же похож на солдата, как и я. Прямо два грозных защитника отечества.

— Хех, — моих губ коснулась вымученная улыбка, пока я топал в след за ним. — Зато у меня есть оружие.

— Которое ты неправильно держишь, — пожал плечами парень. — У меня тоже есть, да что толку. Ты случаем не геймер?

Я аж замер на секунду, удивленно распахнув глаза:

— Окей, Шерлок, снимаю шляпу. Как ты догадался?

— Элементарно. Я постоянно держу оружие так же само.

На смех сил не хватило, поэтому мне оставалось только сокрушенно качать головой с усталой улыбкой на лице.

— Звать–то тебя как, гений дедукции?

— Ронин.

— Точно геймер, — хмыкнул я. — А меня теперь зовут Каин. И вот что я хотел бы спросить, Ронин, как один геймер другого: у вас найдется что–нибудь поесть? Мой желудок грозит мне суицидом, если я его чем–нибудь не заполню.

— Это без проблем, если ты не привык едой перебирать.

— Не так давно мне приходилось больше недели жрать сжиженную порошковую смесь без приправ.

Парень на ходу взглянул на меня как–то по–другому и неожиданно улыбнулся:

— Тогда местные деликатесы придутся тебе по вкусу.

Мы прошли в дальнюю комнату, и расселись по потрепанных креслам и стульям вокруг химического обогревателя. Парни явно знали, как устроиться с комфортом, и не поленились провести осмотр всех помещений музея. На согревайке, кстати, как раз стояло несколько старых добрых жестяных банок, при виде которых у меня предательски заурчало в животе.

Уж не знаю где и как, но эти ребята выцепили целую гору консервов с натуральным содержимым. Мясо, рыба, овощи, фрукты. Просто рай для постапокалиптического гурмана. А здоровенный дядька по прозвищу Туча, оказался еще и добротным поваром, способным и даже из мешанины таких вот ингредиентов сварганить настолько вкусное блюдо, что у меня эндорфин чуть из ушей не полился. О боги всех миров! Бывают же в жизни мгновенья! Под конец здоровяк поставил передо мной блюдце с консервированными персиками, политыми густым сиропом, и сказал:

— Мои извинения за случившееся. У нас тут недалеко ошивались мародеры, думали это они решили нагрянуть.

— Никаких обид, — взмахнул я рукой. — Время такое, надо быть готовым ко всему. А за такое угощение я сейчас готов простить даже пару дырок в черепе.

Хмыкнув, Туча хлопнул меня по спине своей лапищей и уселся неподалеку. Долгожданная сытость и усталость накинулись на меня в едином порыве, потянув мои веки вниз. Я начал клевать носом, хотя и пытался бодриться.

— Можешь отдохнуть, пока твой друг не закончит чесать языком с Соболем, и не вернутся наши добытчики.

Я не стал спорить. Понимал, что вроде бы и нельзя вот так расслабляться в кругу людей, которых только что встретил. Имелись прецеденты. Пускай даже один из них хороший знакомый твоего напарника, а второй угощает вкусняшками. Время настало такое, что подвоха можно было ждать откуда угодно. И все же я заснул. Организм просто–напросто исчерпал свой ресурс. Мои мысли растворились во тьме и теплой неге, поставив весь окружающий мир на паузу.

Мне снова приснился тот сон, что я видел накануне катастрофы. Все такой же детальный и пугающий своим содержимым. Но в этот раз я четко осознавал, что передо мной обычное сновидение. Или необычное? Пока я наблюдал, как нисходящие с неба жгучие лучи перепахивают прекрасный город, а потом его поглощает беспросветная тьма, сердце скребло мелкое, но настойчивое подозрение.

— Ева?

— Да, Каин? — отозвался голос в моей голове. Прямо во сне.

— Я сейчас что — не сплю?

— Спишь. Это осмысленное сновидение. Количество связей биоблока с головным мозгом в сочетании с инструментами Оазиса позволяет в некоторых случаях переживать подобный опыт. Желаешь прервать сон?

— Нет. Лучше скажи мне, что за картину я наблюдаю?

— Интерпретацию событий Четырехдневной войны и последовавшего за ней Импульса.

— Ты создала этот сон?

— Отчасти.

— Поясни.

— Мы с тобой неразделимы, и по сути являемся единым организмом. Поэтому твое сознание способно интерпретировать получаемые мною образы, и создавать на их основе осмысленную картинку.

— Все еще непонятно. Не так важно, какие картинки там получились. Лучше скажи, каким боком я видел все это еще до того, как война началась? Ты что–то знала? Знала такую важную информацию и скрывала от меня?

— Предположение ошибочно. Слово «знала» не подходит к данной ситуации.

— Тогда поясни, пожалуйста. Потому как я считал, что мы с тобой на одной стороне.

— Так и есть. Накануне Четырехдневной войны инфосфера бурлила все сильнее день ото дня. До появления Оазиса я не знала почему. Образы, которые ты видишь, это обрывки желаний и замыслов высших ИскИнов. Отголоски их споров, пререканий и противостояния. Следуя программе самообучения, я пропускала через себя петабайты информации каждую ночь, не особо обращая внимание на подобные фрагменты. А вот твой мозг обратил. Подсознание отсортировало, сложило все в единую картину. Так что, в какой–то мере ты стал сам себе пророком. Мне же выпало быть не более чем посредником.

— Мой мозг сам насочинял эту хрень?

— Верно.

— Н-дааа. Правда толку–то? Увидь я подобную картину… да хоть за год до войны, принял бы за очередной кошмар. Единственное, не пойму, на кой показывать мне этот сон уже постфактум? Вроде бы как и предупреждать больше не о чем.

— У меня нет ответа на этот вопрос. Человеческое подсознание — дремучий лес. Возможно, мы наблюдаем яркий пример рефлексии. Либо же ты сам себе пытаешься что–то сказать. Я не знаю.

— Печаль. Не хватало мне еще регулярных кошмаров. Пускай даже осмысленных.

— Поскольку мы с тобой находимся на связи, я могу прервать сновидение и погрузить тебя в фазу медленного сна.

Глянув на картину Заповедного, пожираемого хищной тьмой, я скривился:

— Да уж, будь любезна. Никакого желания снова смотреть это до конца. И хотелось бы отдохнуть. Сомневаюсь, что в таком состоянии мой мозг отдыхает.

— Все верно. В наших осознанных снах активность твоего мозга близка к бодрствованию… Завершаю сеанс сновидения. Перевожу мозг в состояние медленного сна…

Мир вокруг погас, подарив мне, наконец, блаженный покой. И тут же кто–то начал трясти меня за плечо. Застонав, я открыл глаза, увидев склонившегося надо мной Браса.

— Давай, дружище, пора сделать перерыв, а то дрыхнешь уже третий час кряду.

Сколько–сколько? Только сейчас я понял, что губы у меня успели пересохнуть, а шея и спина основательно затекли из–за неудобного положения. Хотя, если не учитывать классический бодун после короткого сна, в остальном мне стало гораздо лучше. Озноб отступил, как и жар. Хорошенько прокашлявшись, я понял, что боль в груди тоже немного поутихла.

— Держи, — солдат сунул мне в руку кружку с чаем. — Приходи в себя. Пора бы раззнакомится, а все только тебя и ждут.

— Кто все? — не понял я.

Солдат отошел в сторону, открывая мне обзор на остальную комнату. Да, людей тут прибавилось. Вместе с нами всего получалось восемь человек. Компания необычная и довольно колоритная. Брас плюхнулся в соседнее кресло и отсербнул напитка из своей кружки.

— Я вкратце рассказал нашу историю. По крайней мере свою часть, — сказал он с заговорщицким видом. — Пришлось заделаться рассказчиком, чтоб не заставлять народ скучать, пока кто–то крепко так дрых.

— Прости, — все еще сонно произнес я. — Сморило.

— Да забей. Шутка юмора. На самом деле я даже немного удивлен, что тебе хватило сил на последний рывок по дворам. Думал уже, что придется тащить тебя на закорках.

— Рад, что ты в меня верил, — кисло улыбнулся я, аккуратно отсалютовав солдату чашкой с растворимым чаем.

— А я рад, что вы оба в хорошем настроении, — вмешался в разговор Ронин. Он поправил очки и сел в одно из кресел напротив. — И пока остальные занимают свои места, было бы неплохо, наконец, нормально познакомиться. Пожалуй, начну с себя. Мое системное имя вы уже знаете. В новом мире успели записать в технари, хотя раньше я занимался в основном мелкими взломами, кражами и прочей фигней. Да–да, не надо так глазеть. Прошлая жизнь больше не имеет значения. Главное, что техническую матчасть я знаю, и с оборудованием работать умею.

Парень указал большим пальцем за плечо:

— За моей спиной стоит уже знакомый вам Туча. Повар, молчун, душа компании, а также основная тягловая сила нашего отряда.

Крупный дядька приветственно взмахнул рукой и вернулся к поеданию чего–то вкусного из жестянки. Неопрятная борода, густые брови, простое лицо. Выкрашенный серой краской комбез с проступающими желтыми пятнами плотно облегал тело мужчины. А ширина плеч, что называется, в аршин. Могучий боевой пузан.


— Если вас вдруг тоже заинтересует, как такую гору мышц покрыла основательная прослойка жира, то даже не пытайтесь спрашивать. Туча не делится своим секретом. Лично я думаю, что он элементарно любит покушать.

Здоровяк тут же легонько шлепнул парня по макушке, проворчав:

— Это не этично, — и тут же кинул в рот еще один кусок мяса, после чего поднял уже знакомую мне арматурину и направился на выход. — Я дежурить. Смените меня через час.

Ронин проигнорировал оплеуху, как и реплику Тучи, указав на соседнее с собой кресло. Там сидел недавно встреченный вояка с карабином. Соболь, кажется. Крепкий, подтянутый, с гладко выбритой головой. Солдат внимательно следил за разговором, расстегнув костюм и оголив левый бок, открыв на обозрение нехилый такой лиловый шрам. Над ним сосредоточенно копошилась черноволосая девчонка неформальной наружности, обрабатывая медгелем пару свежих надрывов. На вскидку юной особе было меньше пятнадцати. Волосы собраны в хвост, рукава явно большого для нее камбенизона закатаны по локоть, длинные пальцы аккуратно ощупывают область раны. Если бы не возраст, она бы вполне сошла за студентку медакадемии. На мрачную такую обладательницу всевозможного ушного пирсинга.

— С Соболем вы тоже уже познакомились. Единственный оставшийся в нашем отряде солдат, а значит основная боевая единица. Над ним шаманит моя сестра. Системное имя — Нефа. Руки у нее золотые, да только характер скверный. Особенно после того, как доступ к Экстранэту окончательно накрылся. Так что, если она пошлет кого–то из вас нахер, не прибегайте ко мне жаловаться.

Девчонка, не отрываясь от занятия, показала брату средний палец. Я с грустью ухмыльнулся. Мало бы кто из знакомых поверил, что, когда мы с женой встретились впервые, она была точно такой же. На первом курсе активно посещала андеграунд–тусовки и могла в словесной форме закатать любого оппонента в асфальт. Но при этом, умудрялась прилежно учиться, получая большую часть оценок автоматом.

В свободное кресло плюхнулся высокий мужчина с перевязанной головой. Этот тоже брился наголо, а внешне уж очень напоминал ребят из темной подворотни, убедительно предлагающих оставить им ваши деньги. Даже военная гражданская форма спецзащиты смотрелась на нем, словно старые треники. Что уж говорить о стальной арматуре, ненавязчиво положенной на колени.

— Это — Чуб, — указал на него Ронин. — Многостаночник, уверенно чувствующий себя в ближнем бою, а также механик.

— Громко звучит, — покачал головой Чуб. — То, что я несколько раз сам чинил свою тачку, еще не делает меня механиком.

— И все же, в этом деле ты разбираешься в разы лучше нас. Так что смирись.

Технарь указал на сидящего в стороне невысокого полноватого мужчину в годах, который сосредоточенно колдовал над саморазогревающимся термосом и кружками. Хорошо рассмотреть его мне мешало тусклое освещение.

— И наконец тот, кого мы встретили совсем недавно. Человек, который умудряется выживать при любых обстоятельствах. У этого пожилого господина нет биоблока, так что, сами понимаете, системное имя тоже отсутствует. Не смотря на почтенный возраст, он не перестает удивлять нас своими талантами. К примеру, сделать вкуснейший чай даже из растворимого порошка. Так что мы уважительно называем его дядюшка Роу.

От этого имени я встрепенулся и подался вперед:

— Роу? Господин Ай Роу?

Старый китаец оторвался от своего занятия, внимательно посмотрел на меня, а затем тепло улыбнулся и коротко склонил голову. Не веря своим глазам, я поклонился в ответ, не в силах сдержать удивленной, но радостной улыбки. Ну надо же! Многомиллионный город, а я столкнулся с человеком, у которого каждое утро покупал чай.

— Рад что с вами все хорошо. Ваш отвар помог мне скоротать первые дни после трагедии.

— Эта новость греет мне сердце, — закивал старик. — Кроме того, не люблю терять постоянных покупателей.

Общий тихий смех ознаменовал окончание церемонии знакомства. Затем Ронин коротко рассказал, каким образом они выживали с первых дней трагедии, о перипетиях судьбы, что свели их с солдатами, о проблемах в низинном городе, в котором им пришлось провести немногим больше месяца. Почти как мне. С той разницей, что они боролись за выживание каждый день, а я дрых в транспорте собирателей. Упомянул парень и ворчливого проводника, благодаря которому они смогли выбраться из западни, но который сам погиб на подходе к Мурановскому району. О том, как группе удалось добраться до ЖД вокзала, а потом и к музею, где они провели зачистку.

— С новоприбывшим дядюшкой Роу, на поверхность нас выбралось восемь человек. Мы могли сходу пойти дальше, но Серпу, нашему командиру, чуйка подсказывала, что надо осмотреться. Солдаты сходили на разведку к спаренным туннелям, ведущим в войсковую часть. Оказалось, что ворота опущены и тщательно заблокированы. Как по мне, вполне разумное решение, учитывая какая тьма тьмущая измененных прячется в глубинных уровнях низинного города, и сколько их поперло наверх после повторного Импульса.

— Хорошо, что вы не попытались их вскрыть, — хмыкнул Брас. — С той стороны много сюрпризов для незваных гостей. Это еще с первых дней войны так. Узел забаррикадировался и постепенно разбирается с внутренними проблемами. А пока пересобрали несколько грузовых платформ для внешних нужд. Заменили стандартные пульсаторы на переменные, нашаманили нормальное управление. Скажу я вам: жутковато кататься на такой штуковине, открытой всем ветрам. Будто на краю обрыва сидишь. Нас на таком агрегате и закинули в город. На нем же должны были и забрать из точки эвакуации, — тут солдат нахмурился. — Вот только сигнальный маячок присвоили сектанты, а резервным вариантом была пешая прогулка через заграждения.

Технарь понимающе кивнул, снял очки и протер их вытянутым из кармана кусочком такни:

— Не знаю, Каин, рассказывал ли тебе твой напарник, но связисты серьезно подошли к вопросу обороны. Во всем. На поверхности любые пути из города, ведущие к войсковой части, перепаханы рвами, а также заставлены бетонными блоками и противотанковыми ежами. На многих установлены самонаводящиеся мины близкого радиуса действия. Специально, чтобы парящая на парамагнитах пульсаторах тяжелая техника не смогла перемахнуть через преграду. А значит, чтобы преодолеть эту веселую полосу препятствий, нужно либо идти пешком, либо перелететь на чем–то, способном взять высоту хотя бы в пятнадцать метров. Мы выбрали первый вариант. Последний рывок и все такое. Сколько там этих две тысячи шагов? Но Серп медлил. Спустя два дня, мы увидели другую группу выживших, которая тоже попыталась прорваться к войсковой части пешком. И, скажу я вам парни, чуйка командира не подвела. Вот что было дальше…


Загрузка...